Текст книги "Лиделиум. Наследие Десяти"

– Мелкая моторика. – Андрей пошевелил в воздухе пальцами правой руки. – Ничто не развивает так память и внимательность, как она.

– Какой ужас, – пробормотала я, – ты даже тогда был занудой. Серьезно, мне жалко Алика, черви куда более толковые компаньоны, чем ты…

– Это были слова Нейка, – терпеливо закончил Андрей. – На тот момент мне инструмент и подавно не сдался, но время шло. И когда пару лет спустя Джорджиана Диспенсер все же добилась заключения Брея на Тэросе, я… – Он мягко усмехнулся. – В общем, не знаю, что на меня нашло, но тогда я впервые сел за него и получил удовольствие. Оказалось, по-настоящему мы способны полюбить лишь то, что делаем исключительно по собственному желанию или же, наоборот, вопреки желанию других… Это, кстати, относится и к людям, – быстро добавил он. На миг я уловила в глазах Андрея растерянность.

– Послушай, – сказал он, отведя взгляд и внезапно нахмурившись, – раз уж мы заговорили о прошлом, я хотел спросить у тебя кое-что… Кое-что, что никак не идет у меня из головы.

– Ты о чем?

– При первой нашей встрече ты сказала, что мое лицо кажется тебе знакомым…

– Оно не просто кажется мне знакомым. Я помню тебя, мы встречались ранее.

– Встречались? – в недоумении переспросил Андрей.

– На благотворительном приеме Лангбордов три года назад. Это было сразу после вызволения Нейка Брея с Тэроса. Ты был там, верно? – уточнила я, заметив, как лицо юноши вытянулось от изумления. – Или опять скажешь, что я тебя с кем-то путаю?

– Я хорошо помню тот вечер, – подтвердил Андрей. – Но я не помню там тебя. Это был закрытый прием, как ты…

– Попала туда? – закончила я. – Будучи отребьем из пятьдесят третьей касты…

– Я вовсе не это имел в виду, – ошарашенно оглянулся Андрей.

– Боюсь, что именно это.

– Вовсе нет! – перебил он. – Лангборды были закрытыми людьми. Даже в лиделиуме далеко не каждый был вхож к ним в дом.

– Меня пригласили туда из-за Рейнира, ясно? Он был близок с Мартином Лангбордом, хорошо знал его семью. А вместе с ним пригласили и меня… как и других членов его команды. Все в порядке, – добавила я, покраснев, – на том вечере было несколько сотен гостей. Мы с тобой едва обмолвились парой слов. Было бы странно, если бы ты запомнил меня. Я и сама вспомнила тебя из-за…

– Чего? – тихо уточнил Андрей.

– Глаз, – сдалась я. – Из-за их цвета. Я никогда не встречала таких ранее и потому запомнила.

Лицо Андрея перекосило, словно мои слова причинили ему физическую боль. Я заметила, как внезапно на его шее дернулась жилка, а длинные пальцы правой руки несколько раз интуитивно сжались в кулак.

Протяжный сигнал системы эхом прошелся по высоким стенам. Подскочив на месте, я повернулась к панели управления – загрузка данных была завершена. На экране один за другим загорались всплывающие окна, пока я в ужасе смотрела, ощущая, как при каждом новом уведомлении холодеет внутри.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Андрей, подойдя к экрану и пытаясь расшифровать сообщения системы. – Что все это значит?

Я сглотнула подступивший к горлу ком, в трансе облокотившись руками о спинку ближайшего сиденья.

– Это сигналы, которые Мельнис отправлял в Дикие леса в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое элиоса. – Неожиданно мне стало невыносимо холодно, а фаланги пальцев свело от напряжения. – Андрей, их тут десятки… Десятки запросов о помощи, которые остались без ответа. – От ужаса потемнело в глазах. – База на Мельнисе пыталась связаться с Анаксонской системой двадцать семь раз, но все было без толку…

Андрей побледнел.

– Это невозможно, – прошептал он. – Ты уверена, что сигналы были получены? Мне неизвестно ни об одном из них. Дора заверяла, что в ту ночь не приходило никаких оповещений с Мельниса.

– Определенно! Все двадцать семь сигналов были получены, их могли не увидеть, только если кто-то намеренно удалил их из системы. Это мог сделать только кто-то из геологов, у кого есть специальный доступ, но ни один геолог не сделал бы это без…

– Приказа, – упавшим голосом закончил за меня Андрей. – Кто-то отдал приказ игнорировать сообщения с Мельниса, кто-то, кто знал, что там происходит, и не мог позволить, чтобы об этом стало известно другим…

Я кивнула.

– Ты был прав, предатель действительно есть, и теперь мы наверняка знаем, что он находится в Диких лесах.

– Я все еще не понимаю, – судорожно вздохнув, Андрей быстро провел ладонью по лицу, словно пытался избавиться от наваждения, убедиться, что это не сон, – кому и зачем это было нужно… Получается, у нас только один вариант: кто-то был в сговоре с Диспенсерами и прикрывал их.

– Ничего подобного, – отрезала я, вновь склонившись над панелью управления и пытаясь получить доступ к расширенным данным. – Диспенсеры прилетели на Мельнис лишь утром шестнадцатого элиоса, а сообщения в Дикие леса были отправлены с вечера пятнадцатого, аж за двенадцать часов до этого! Андрей, это не ошибка. На базе что-то происходило… что-то страшное, и это было задолго до воздушной атаки.

Андрей нахмурился. Внезапно жесткие контуры его лица стали еще резче.

– Мельнис пытался связаться с кем-то еще, помимо базы в Диких лесах? Если они не получили ответа от нас, они наверняка отправили запрос кому-то еще…

– Да, это я сейчас и проверяю. – Голова была словно в тумане, пока пальцы сами скользили по панели. – Мне нужно еще немного времени…

Когда я отстранилась, система буквально взорвалась новым всполохом уведомлений. На этот раз всплывающих окошек было несколько десятков, и мне пришлось перехватить руки на груди, чтобы хоть как-то унять подступающую дрожь. Десятки сигналов о помощи, отправленных сразу в несколько звездных систем, – и все без ответа.

– С кем еще пытался связаться Мельнис? – еле слышно спросил Андрей. – Кто еще получил их запрос о помощи?..

– Диспенсеры… и кто-то еще, но я не могу так сразу определить, чья это юрисдикция, сигнал зашифрован.

– Диспенсеры? – эхом отозвался Андрей.

– Да, – выдохнула я, – Мельнис долго пытался связаться с Дикими лесами, но все запросы остались без ответа, и Лехардам, в чьей юрисдикции находится планета и вся система Каас, ничего не оставалось, как дать сигнал в Данлийскую систему. Они обратились напрямую к Диспенсерам. – Я повернулась к юноше и поймала его пустой взгляд. – Андрей, кристанские миротворцы прилетели на Мельнис не уничтожать базу, они откликнулись на мольбу о помощи.

Казалось, Андрей из последних сил держался на ногах. Из его лица ушла вся краска, а в глазах отражалось такое ярое отчаяние, что у меня защемило сердце. И несмотря на то что в тот момент я испытывала те же чувства, мне до безумия хотелось броситься к нему, чтобы разделить эту боль. Он ничего не говорил, но я все поняла по его взгляду.

«Какой позор, – читалось в нем, – Какой чудовищный позор не откликнуться на десятки призывов своих людей, заставив их от безысходности обратиться к врагу. Какой позор, быть настолько жалким и не распознать, как тебя водят за нос свои же приближенные».

– Значит, на Мельнисе пытались связаться с кем-то еще, кроме Диких лесов и Диспенсеров? – мертвенным голосом спросил он.

– Да, и этот запрос также остался без ответа. К сожалению, его сигнал, как я сказала, зашифрован. Чтобы его расшифровать и определить адресата, понадобится время, сейчас это не сделать. Я загружу все файлы на жесткий диск. Несколько дней работы, и мы выйдем на получателя. Возможно, это и есть наш предатель. Скорее всего, именно он и пытался нас сегодня убить.

Андрей тяжело вздохнул и поспешно отвел взгляд.

– И все же, – тихо сказал он, – Диспенсеры получили сигнал с мольбой о помощи, но, узнав точное местонахождение повстанцев Мельниса, просто воспользовались этим и стерли в порошок базу численностью в два миллиона человек…

– Не думаю, – прервала я. – Точнее, мы этого не знаем наверняка. Ты сам говорил, что кристанские миротворцы вплоть до девятнадцатого элиоса были на Мельнисе. Если их целью было уничтожение базы – то почему они просто не разбомбили ее сразу? В чем смысл?

– Не знаю! – сорвался Андрей и со всех сил ударил ладонями по столу, отчего я невольно вздрогнула. В его глазах плескалась смесь отчаяния и отвращения, обращенного вовнутрь. – Не знаю! Не знаю! Мария, я… я не знаю, – сглотнув, уже тише повторил он.

Андрей стоял, склонившись над панелью и тяжело дыша, и я заметила, как его лицо перекосила болезненная судорога – в удушающем порыве он совсем забыл о ранении и о том, как отзывались в его теле резкие движения.

– Ты ведешь игру с могущественными людьми и не можешь контролировать каждого. Но ты сейчас здесь, а значит, еще не проиграл, – напомнила я. – И раз уж мы так любим цитировать друг друга, как ты там сказал… Если они допустили такую оплошность, оставив нас в живых, мы ею воспользуемся и заставим их заплатить.

Не оборачиваясь, Андрей лишь сдержанно кивнул и на несколько мгновений прикрыл глаза.

– Нам нужно как можно скорее связаться с Дикими лесами, – наконец сказал он. – Мы должны сообщить им о предателе и запросить корабль.

На то, чтобы взять себя в руки, Андрею понадобилась пара минут. Когда он вновь повернулся, в его взгляде сквозило ожесточение, однако он был спокоен. Я уже знала, что в этот момент он усиленно обдумывал план дальнейших действий. Должно быть, Нейк Брей хорошо выдрессировал его, и Андрей отлично усвоил, как не позволять эмоциям брать верх даже в самых критических ситуациях.

– Но как только мы свяжемся с ними, автоматически подпишем себе смертный приговор, – продолжил Андрей. – Предатель перехватит сигнал, в точности как это сделал раньше, и уже во второй раз точно позаботится о том, чтобы от нас и пепла не осталось.

Пытаясь привести в порядок хаотичные мысли и справиться с внезапной головной болью, я потерла пальцами у висков.

– Необязательно. Я смогу закодировать сигнал так, что система не сразу определит, откуда он пришел. Задача в том, чтобы наше послание смогли расшифровать только те, кто должен. Его содержание не должно вызывать подозрений, но в нем должно быть какое-то кодовое слово или фраза, которую поймет только тот, кому ты точно можешь доверять.

– Нейк Брей, – не раздумывая, сказал Андрей. – Обычно Дора передает ему запросы напрямую.

Вздохнув, я устало опустилась на сиденье.

– Ежедневно в геологический отдел приходят десятки сообщений с других баз, я придумаю что-то по аналогии, чтобы не вызвать подозрений. От тебя мне нужна только фраза, чтобы у Брея не оставалось сомнений, что это мы пытаемся с ним связаться.

На несколько мгновений Андрей замер, смотря на экран и активно соображая.

– Данлия прогоняет плохие сны.

Я вопросительно посмотрела на него:

– Ты уверен? Нейк точно не примет это за случайную метафору?

– Он поймет.

Я отправила запрос в течение следующих пятнадцати минут. Приблизившись к экрану, Андрей встал рядом со мной, напряженно вглядываясь в дисплей в ожидании ответа. Мысли лихорадочно крутились в голове. Пять минут на обработку запроса, десять на передачу сообщения Брею, пять на обратную связь – при хорошем раскладе. Пять минут на обработку запроса, двадцать на проход через астероидный пояс Мельниса, полчаса на полное уничтожение пятого штаба – при плохом. Когда я посмотрела на Андрея, его лицо было непроницаемо, лишь сжатые челюсти выдавали скрытое напряжение. И тут я почувствовала легкое, еле ощутимое прикосновение к своей руке на панели управления. Андрей не оглянулся, но его теплая ладонь вдруг накрыла мою и мягко сжала ледяные дрожащие пальцы, отчего меня словно захлестнуло штормовой волной, разливающей тепло по всему телу. Чувствуя, как сердце разгоняет ритм, будто при беге в гору, я прикрыла глаза. Мне казалось, это случайное неловкое касание, но Андрей не отдернул руку, лишь сильнее переплетая наши пальцы.

Двадцать минут – при хорошем раскладе. Пятьдесят – при плохом. Что ж, если смерть настигнет нас так – я буду даже рада. Это далеко не худший исход.

Когда протяжный сигнал дисплея прорезал тишину, мы потеряли счет времени. Скрип, беспорядочное шуршание помех, и из динамиков послышался хриплый голос:

– Проклятые засранцы, думали оставить меня наедине с этой железякой Леей. Говорю же, эти машины сведут меня с ума!

Это был Нейк Брей.

Часть вторая

Пролог

Кристанская империя. Аранда.

Вторая планета Данлийской звездной системы, резиденция императорской семьи Диспенсеров,

4863 год по ЕГС

(7088 год по земному летоисчислению)

За три года до описываемых событий

– Я знаю, что повторяю это в сотый раз, но ты точно уверен в том, что собираешься сделать?

Андрей стоял в тени огромных пальмообразных деревьев недалеко от входа в северное крыло императорской резиденции Диспенсеров и напряженно вглядывался в нескончаемый поток людей, поднимающихся по широкой лестнице, сочащихся между колоннами и медленно, один за другим исчезающих за огромными дверями. Очередь казалась бесконечной: он наблюдал за ней уже на протяжении получаса, а количество гостей только увеличивалось с каждой минутой.

– Не то чтобы я критикую твое решение, – вновь раздался голос в микронаушнике, – просто скажу, что еще есть шанс сдать назад и… я даже не уверен, что Брей бы это одобрил.

Чувствуя, как раздражение медленно подкатывает к горлу, Андрей глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь к собственному ускоренному сердцебиению. Волнение нарастало с каждой минутой, адреналин зашкаливал, и слова друга уж точно не добавляли ему решимости.

– Алик, мы обсуждали это тысячу раз, – стиснув зубы, отозвался Андрей. – Ты прекрасно знаешь, что это вынужденный шаг. Поддержка в лиделиуме нам необходима как воздух. Пока никто не знает о тайнах Диспенсеров, нам не на что рассчитывать. Я, безусловно, ценю твою душевную чуткость, но есть вещи, которые достойны не меньшего внимания. Взять наши жизни, к примеру.

– Проклятье! – тихо выругался Алик, понижая голос, будто кто-то и впрямь мог его услышать помимо друга. – Это объявление войны, а он, я напомню, еще ребенок! После того как все узнают… – Андрей уловил, как друг шумно перевел дыхание. – Мы вполне можем обойтись без излишнего пафоса, не говоря уже о том, как ты сейчас рискуешь. К чему все это? Ты никогда не отличался безрассудством. Вспомни, что всегда говорил Нейк: самодовольство…

– Самодовольство – удел глупцов, – нервно закончил Андрей, сплюнув в сторону скопившуюся во рту желчь. – Алик, фразочки Брея я знаю наизусть получше тебя. Уроки морали на сегодня закончены? У меня не так много времени.

– Просто скажи почему, – с трудом сдерживая гнев, отчеканил Хейзер, и Андрей невольно задумался о том, что не часто заставал друга в подобном состоянии.

Почему? Он и сам не раз задавался этим вопросом. Ответ, разумеется, приходил сразу, другое дело, что признаться себе в истинности собственных же намерений было равносильно поражению, а проигрывать он не любил.

Андрей был зол. На то, что, пока другие гости с самозабвенным хохотом и выходной вальяжностью поднимались по мраморной лестнице навстречу очередным удовольствиям, он был вынужден, стискивая зубы, наблюдать за ними исподтишка. На то, что в то время, как они, будучи детьми, наслаждались безоблачными днями в роскоши и достатке, он блевал кровью в перерывах между изнуряющими тренировками в мрачной резиденции Брея. На то, что, пока прочие наследники лиделиума перенимали блага своих династий, убивающая болезнь была единственным, что досталось ему от Деванширских. Андрей был в ярости и от того, что в лиделиуме его хоть и называли «золотым мальчиком Брея», но по-прежнему смотрели свысока и что за многие годы дружбы с Аликом, Питером и Марком ему так и не удалось почувствовать себя одним из них.

Но вся эта злость была несравнима с той ненавистью, которую Андрей испытывал к себе, осознавая, что больше всего на свете он желал, чтобы кучка напыщенных аристократов наконец-то восприняла его всерьез.

Конечно же Алик не лукавил, когда говорил, что Нейк ни за что бы это не одобрил. Но Нейк, с его вкрадчивой осторожностью, застрял на Тэросе, а он был здесь. И кто после этого прав? Чувствуя, как нетерпеливое торжество разливается по венам, Андрей резко втянул воздух. Гордость – худший из пороков, банальнейшая из слабостей, но на кой черт он силками вырвал у смерти свою жизнь, если не может насладиться ею в полной мере?

– Почему? – повторил Алик.

– Хочу видеть их лица, когда они узнают, – сказав это, Андрей вышел из тени на освещенную аллею и двинулся вперед.

* * *

Нейк Брей не часто рассказывал о своем прошлом и былой близости с Диспенсерами, отвечая на многочисленные расспросы в лучшем случае скользкими метафорами, в худшем – тотальным игнорированием. Лишь спустя годы Андрей осознал, что за скудными огрызаниями герцог маскировал глубинную тоску по второй планете Данлийской звездной системы. Среди десятка портретов покойной Татьяны Брей, от одного вида которых у Андрея скручивало живот от уныния, изредка попадались пейзажи с красным гигантом на небосклоне. Двенадцатилетнему мальчику потребовалась пара месяцев, чтобы, проведя собственное расследование, опознать в нем Данлию, и еще полгода на то, чтобы добиться от Брея внятных разъяснений и узнать, что все без исключения пейзажи были сделаны в стенах императорской резиденции Диспенсеров.

Однако даже тогда вычурное местное солнце, которым по непонятным для Андрея причинам восхищался весь лиделиум, едва ли интересовало его: то ли дело фрагменты изысканных колонных залов, мелькающие то тут, то там на объемных графических изображениях.

О великолепии данлийской императорской резиденции ходили легенды, потому что, во‐первых, из поколения в поколение преумножение ее роскоши Диспенсеры считали долгом чести, а во‐вторых, вряд ли где-то еще во вселенной было место недоступнее, чем колыбель наследников Десяти. Еще при жизни Александр Диспенсер, как, впрочем, и императрица, всячески избегал светских мероприятий. После смерти мужа Джорджиана и вовсе стала затворницей. Возможно, поэтому, когда правящая семья неожиданно заявила о внеплановом приеме в честь Дня Десяти, тысячи гостей без промедления стеклись сюда с разных концов галактики.

Обсерваторный зал был одним из самых популярных мест в резиденции для проведения приемов. Он находился на самом последнем этаже под огромным стеклянным куполом, который в хорошую погоду обычно опускали, и с темнотой все присутствующие могли наблюдать за парадом звезд Млечного Пути. Стоило Андрею ступить внутрь, как внезапный вихрь голосов, смеха, музыки, звона бокалов, стука каблуков захватил его с головой, заставив на несколько мгновений ошеломленно замереть на месте.

Свой первый прием в Данлийской системе Андрей представлял тысячи раз, с педантичной тщательностью продумывая каждую деталь – у него на это было достаточно времени, пока он лежал на больничной койке под аппаратом для перегона крови. Длинными ночами в своем воображении он репетировал каждый взгляд, небрежно брошенный в сторону надменных аристократов, каждый жест и изящную остроту, что он непременно должен был пустить в ход, дабы произвести нужное впечатление.

Теперь же, замерев на входе и с изумлением оглядывая шуршащую толпу, Андрей осознал, что напрочь забыл все выученные уроки. Он подумал, что никогда не видел ничего более прекрасного: сотни членов лиделиума в ослепительных нарядах были рассеяны по залу-веранде, освещенному с помощью пола, в который, должно быть, было встроено не менее тысячи лампочек. Кто-то из гостей танцевал, кто-то поддерживал занимательную беседу с бокалом в руках, а кто-то просто пытался перепробовать все гастрономические деликатесы, от которых буквально ломились подносы, аккуратно парящие в воздухе между присутствующими. Больше гостей Андрея занимали только картины – огромные, в полный рост портреты предков Диспенсеров, которыми были увешаны стены по всему периметру зала.

– Раз уж идешь на это самоубийство, то хотя бы дай мне доступ к глазам, чтобы я мог в полной мере насладиться зрелищем. – Тихое ворчание Алика в ухе моментально вывело его из размышлений.

Андрей коснулся виска, активировав линзы и предоставляя доступ к зрению. Если приспособление сработает правильно, все, что он видит, будет автоматически отображаться на экране друга.

– Есть картинка, – подтвердил Хейзер в наушнике.

Андрей облегченно выдохнул и перехватил с ближайшего подноса случайный бокал с напитком.

– Императрица здесь? – поинтересовался он.

– По нашим данным, спустилась прогуляться в сад около десяти минут назад.

– А ее сын?

Оценив шутку, Алик нервно хохотнул. Кристиан Диспенсер, как и его младшая сестра Эмилия, уже успели стать в лиделиуме своеобразной легендой. Все знали об их существовании, но никто не был уверен наверняка, что видел кого-то из них вживую: Джорджиана скрывала своих отпрысков слишком тщательно. Думая о наследнике императорской семьи, Андрей невольно усмехнулся. Кажется, мифическому принцу вот-вот должно было стукнуть шестнадцать, а тот боялся предстать перед кучкой жалких сплетников у себя же дома. Всемогущий трус.

– Как дела у Брея? – тихо уточнил Андрей, медленно пробираясь вперед. Разрозненный шум толпы дезориентировал его даже сильнее мерцающих голограмм и оживленного мельтешения девиц в блестящих нарядах.

– Военные корабли и команда Доры уже в Орфийской системе. Если все пройдет по плану, Нейк будет свободен до полуночи. Правда, у нас возникли некоторые проблемы, но… в общем, не беспокойся, мы разберемся.

Этого еще не хватало. План по вызволению Нейка с Тэроса был безупречен, разве не в этом Андрея несколько суток напролет убеждали все вокруг? Отойдя чуть в сторону, подальше от густого скопления людей, он нахмурился, приложив ладонь к правому уху.

– Что за проблемы, Алик?

Замявшись на несколько секунд, друг все же поспешил с разъяснениями.

– У нас несколько вариантов траектории подлета к Тэросу. Дора точно не знает, какая из них лучше, она никогда ранее не была в Орфийской системе. Есть риск, что часть приграничных территорий патрулируются местной охраной.

Андрей быстро осмотрел зал. На мгновение его взгляд задержался на одной из девушек. Неизвестно, обратил ли бы он на нее внимание, если бы не ее пышные темно-русые волосы, которые из-за быстрых танцев уже давно выбились из аккуратной прически и небрежно разметались по гладким оголенным плечам. Среди безупречных прилизанных девиц вокруг незнакомка в своем хоть и элегантном, но скромном серебристом платье и впрямь выделялась. Очередной танец, похоже, изрядно развеселил и поглотил ее. Пытаясь поспеть за быстрой музыкой, она проделывала хорошо заученные движения с таким задором, легкостью и в то же время изяществом, что Андрей невольно залюбовался ею.

– Ты меня слышишь? – нервно уточнил Алик, отчего Андрей вздрогнул от неожиданности и почувствовал легкий укол стыда. Наблюдая за незнакомкой, он моментально забыл о проблеме.

– Свяжись с Рейниром Триведди, пусть он займется этим вопросом. Они с Дорой вместе прорабатывали план по вызволению Брея, – тихо ответил он, не отрывая от девушки взгляда и пытаясь не потерять ее в толпе.

– С кем?! – прокричал Алик в ухо. – Что еще за Трипеди? Тут какие-то помехи, я едва тебя слышу!

– Рейнир Триведди! – раздраженно выкрикнул Андрей, из-за чего стоящая рядом пара двух молодых людей моментально повернулись в его сторону, огрев негодующим взглядом.

Улыбнувшись, Андрей постарался придать себе вид пьяного идиота и поспешил отойти на более безопасное расстояние.

– Я сказал, свяжитесь с Рейниром Триведди, – повторил он, понизив голос на несколько полутонов. – Черт возьми, Алик, просто передай это Питеру, он в курсе.

Когда друг отключился, Андрей с облегчением перевел дух и быстро оглядел толпу, пытаясь вновь выхватить взглядом девушку в серебристом платье. Проклятье! Если бы Алик не затупил, он бы не потерял ее из виду! И как теперь он должен был отыскать ее среди сотен русоволосых девиц? Подхватив бокал с игристым с ближайшего подноса, он тихо выругался и двинулся вперед.

– В общем, Питер связался с этим Тилепи или как его там… – оживленно сообщил Алик через пару минут. – Все успешно, он вышел на связь с Дорой и подключился к управлению. Но, кажется, мы только что сорвали его помолвку…

– Мои поздравления, – равнодушно пробормотал Андрей, аккуратно протискиваясь через потные спины гостей.

– Ты там уже перебрал, что ли?! – взвинтился Хейзер. – Какие поздравления?! Я сказал, мы только что сорвали его помолвку!

– Не Рейниру, – устало огрызнулся Андрей, – а его невесте. Триведди – занудный сноб, отвлекая его, я оказал несчастной услугу.

Алик шумно выдохнул:

– Сейчас лопну от смеха.

Андрей улыбнулся уголком рта. В гневе Алик забавлял его не меньше, чем Питер в пьяном дебоше.

Он пробирался все глубже, с прежней осторожностью расталкивая зевак вокруг. Это было достаточно проблематично, так как бокал игристого по-прежнему был в его руке. Кажется, он видел, как незнакомка направлялась в эту сторону. Что ж, самая сложная часть пути позади: в поредевших рядах обнаружить ее будет куда проще. Торжествующие развернувшись на пятках и выглядывая макушку девушки поверх других голов, Андрей оживленно подался вперед и с размаху налетел на худого светловолосого юношу, с ужасом лицезрея, как, последний раз ударившись о стеклянные стенки фужера, розовая жидкость подлетела вверх и искрящимся водопадом обрушилась на бежевый смокинг незнакомца.

– Да ты просто гений маскировки, – сиюминутно среагировал Хейзер. Даже не видя лица друга, Андрей знал, что тот закатил глаза.

«Алик, лучше бы тебе заткнуться», – подумал он, стиснув зубы.

Незнакомец растерянно замер, наблюдая, как большое розовое пятно расползается у него на груди. Сделав шаг назад, он быстро стряхнул рукой пару еще не впитавшихся капель и с удивлением посмотрел на виновника. Андрей ожидал, что молодой человек будет в ярости: в конце концов, вечер только начался, а костюм уже безвозвратно испорчен. Однако во взгляде юноши читалось лишь искреннее недоумение.

– Я прошу прощения, мне стоило лучше смотреть под ноги. – Несмотря на досаду, Андрей приложил все усилия, чтобы его голос прозвучал миролюбиво.

Вид незнакомца внезапно поразил его до глубины души. Он был почти на голову ниже его. «Прям как Алик», – мелькнуло в голове у Андрея, однако рост, пожалуй, единственное, что объединяло светловолосого юношу и его друга. Из-за худобы и неестественной, болезненной бледности Андрей едва ли мог дать незнакомцу больше пятнадцати. Кажется, перед ним стоял вчерашний подросток. Единственное, что заставляло Деванширского усомниться в его возрасте, – большие серые глаза, в которых читалась глубокая, совсем не детская печаль. Про себя он отметил, что они придавали юноше особый шарм, общее впечатление портили только глубокие тени, что залегли под ними. Да, наверняка многие красавицы в этом зале сочли бы его привлекательным.

– Ерунда, – наконец отозвался парень, неловко улыбнувшись. – Хоть какое-то разнообразие от вечера. Мы, кажется, не знакомы?

Андрей почувствовал, как гора упала с плеч. Скандал с истеричным отпрыском какого-нибудь дворянина – последнее, с чем он был готов столкнуться этим вечером.

– К сожалению. – Слегка кивнув, он протянул руку и постарался искренне улыбнуться. – Граф Виктор Альвас из системы Навад.

Когда юноша ответил на рукопожатие, взгляд Андрея невольно упал на крупный серебряный перстень с выграненным солнцем, окруженным ореолом мелких лучей. Ему не требовалось вглядываться в мелкое изображение, чтобы сказать наверняка – их пятьдесят пять. Ровно столько же, сколько звездных систем в руках императорской семьи. Это был герб Диспенсеров.

– Проклятье, – еле слышно выдавил Алик в наушнике. Очевидно, эта деталь не ускользнула и от него.

У Андрея похолодело внутри.

– Кристиан, – скромно представился юноша. В его глазах читался живой интерес. – Первый раз в Данлийской системе?

– Убирайся, – сухо произнес Алик, однако Андрей все же уловил в его голосе легкую паническую дрожь. – Убирайся оттуда сейчас же! Это может быть ловушка!

Но Андрей даже не пошевелился. Замерев и изумленно взирая на своего нового знакомого, он разом забыл все слова. Сотни раз он представлял себе встречу с наследником Диспенсеров, но даже в самых диких фантазиях столь глупая и нелепая ситуация не приходила ему в голову.

В лице Кристиана не было ни намека на удивление или тем более враждебность. Выжидая ответ, он смотрел на него с дружелюбной снисходительностью.

– Да, первый, – откашлявшись, наконец хрипло сказал Андрей, – как и в Кристании, Ваше Высочество…

Диспенсер явно был удивлен, однако в его глазах не мелькнуло и тени испуга, будто это и вовсе не было секретом.

– Так вам известно, кто я?

– Нас всегда выдают детали, – натянуто улыбнулся Андрей, легко кивнув в сторону кольца.

Кристиан перевел растерянный взгляд на перстень и в следующий момент посмотрел на собеседника с искренним восхищением.

– Признаться, вы меня впечатлили. Поверьте, в этом зале не найдется людей и вполовину внимательных, как вы!

– Жаль, если так. Детали очень важны. Только они подскажут, кто в действительности стоит перед тобой, или же… – Андрей слегка повел рукой в сторону ближайшей картины, – выдадут того, кому здесь и вовсе не место…

Проследив за его взглядом, Кристиан Диспенсер приподнял брови.

– Невероятно, – улыбнулся он, – вы узнали Анну. Ваша осведомленность меня даже пугает. Хотите поинтересоваться, что до сих пор делает здесь ее портрет?

– Я бы, конечно, изощрился и задал вопрос корректнее, но, в общем, вы уловили мою мысль весьма… точно, – пораженно усмехнулся Андрей.

Кристиан кивнул, как будто вопрос не только не смутил его, но и был желанным.

– Знаете, Виктор, я не хвастаюсь, но место, где вы находитесь, – уникально. Данлийской резиденции более четырех с половиной тысяч лет. Мои предки с большим трепетом относились к сохранению памяти о начале времен. В этих стенах собраны произведения искусства, какие вы никогда в жизни не встретите где-либо еще. Картины, скульптуры, полотна, созданные еще до космической эры. Вы говорите, детали очень важны, но посмотрите на людей вокруг… – Кристиан коротко обвел жестом зал. – За последние годы здесь побывала не одна тысяча человек, думаете, хоть один изъявил желание взглянуть на них? Так же и с этими портретами: не уверен, что кто-либо, кроме вас, в принципе заметил их, ведь для этого нужно взглянуть чуть дальше собственного носа. Но ваш вопрос был не в этом, – продолжил он. – Вы, будучи хорошо осведомлены, наверняка считаете, что этот портрет компрометирует Диспенсеров, верно? – Не дожидаясь ответа, Кристиан слегка приподнял руку, давая понять, что еще не закончил: – Это, безусловно, так. Знали бы вы, сколько раз моя мать намеревалась избавиться от него, но я всегда был против.