Текст книги "Шуттовская рота"

– Спортсмены готовы?

– Готов, сэр.

– Готов!

– Начали!

Судя по тому, что довелось видеть майору сегодняшним вечером и сегодняшним днем, он ожидал, что Шутник начнет ошеломительную атаку и будет вести себя как неортодоксальный фехтовальщик, более полагающийся на странные и неожиданные движения в расчете набрать таким образом свои очки. Но вместо этого он был приятно удивлен, увидев, что, как только они начали маневрировать, выбирая позицию, его оппонент принял традиционную, словно срисованную с учебника стойку.

Тем лучше для меня, мистер. Так, значит, по учебнику. Ну что ж, посмотрим, каков ты на самом деле.

В отличие от рапиры или сабли, где удары обычно проникали «глубоко» в тело, шпага была более виртуозным оружием, и удар ею был производным от сложного движения как кисти, так и всей руки, а также, изредка, ведущей ноги.

Зрители замерли, как только двое мужчин начали двигаться вперед и назад, отыскивая друг у друга слабые места.

Теперь, когда О’Доннел изучил оборонительную стойку капитана, он перестал замечать аудиторию.

…Рука с оружием вытянута прямо на уровне плеча, кисть скрыта за превосходящей ее по диаметру гардой… никогда не пренебрегает прикрытием, передвигаясь по спирали короткими пружинящими шагами… Классика!.. Никаких дешевых трюков!.. Может быть, если он приглашает к атаке, тогда…

Почти неуловимым движением легионер атаковал… не то чтобы это был взрыв энергии, наоборот, казалось, что удар уже почти на исходе, когда его оружие опустилось и…

ДЗ-З-ЗЫНЬ!

– Стоп! Одна вспышка! Касание засчитано! Счет один – ноль! Соперники готовы?

Майор в реве аплодисментов едва расслышал голос распорядителя, в мыслях браня при этом самого себя.

Нога! Он получил удар в ведущую ногу! Из всего, что…

Разумеется, удары в ногу были разрешены, но редко применялись в настоящих схватках. Если защищающийся вовремя убирал ногу назад, атакующий просто лишался мишени, а его собственная рука становилась доступна для контрудара! Конечно, «низкая» атака в этом случае смогла бы застать обороняющегося врасплох, но для этого ваш противник должен был…

О’Доннел выбросил всю эту самокритику из головы, стараясь сосредоточиться на следующем раунде, ожидая новой команды распорядителя.

Ну, хорошо, хитрец. Ты и сам знаешь, что я очень легко поймался на этот трюк. Если ты достаточно умен, то наверняка постараешься имитировать ложную атаку в ту же самую ногу, заставляя меня реагировать при защите слишком резко. А когда я сделаю необходимый маневр, ты тут же вернешься в положение «высокой» атаки, прежде чем я смогу прикрыться. Ну что ж, я буду готов к этому, приятель, так что…

– Приготовились! Начали!

ДЗ-З-ЗЫНЬ!

– Стоп! Еще вспышка…

Шутник атаковал противника сразу, как только распорядитель опустил руку, давая сигнал, что можно начинать. Никакого притворства… никаких обманных финтов… просто быстрый, как стрела, прямой удар… и опять в ногу!

Два – ноль!

Майор безнадежно старался взять себя в руки, вновь занимая исходную позицию.

Этот сукин сын дважды провел его одним и тем же простейшим движением!

– Приготовились! Начали!

Казалось, ход поединка был стремительным и не предоставлял О’Доннелу времени для внутренней перестройки.

Шутник шумно топнул ногой, и майор был вынужден напрячься, словно защищаясь от этого неожиданного звука.

Не поддавайся на звуковой обман! Это всего лишь трюк, который Шутник хочет использовать, чтобы…

В тот же миг легионер ринулся вперед, захватывая своей шпагой клинок О’Доннела и отводя в сторону смертельное острие легким, едва уловимым поворотом кисти и тут же направляя собственный клинок прямо в маску соперника.

ДЗ-З-ЗЫНЬ!

– Стоп!

Как только удар был засчитан, майор повернулся спиной к протокольной комиссии, потряхивая руками и расслабляя плечи.

Он должен собраться! Когда сработал рефлекс на внезапный звук, он все же напряг руку, а Шутник воспользовался этим прежде, чем майор смог обрести достаточную гибкость, чтобы избежать атаки его клинка!

Три – ноль! Нет! Выброси из головы! Относись ко всему этому так, будто бой только начался… но помни, что Шутник сейчас вполне может перейти к двойным ударам! Два таких удара – и поединок закончится!

– Соперники готовы?

– Готов!

– Секундочку, сэр!

О’Доннел глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул. Его соперник мог опротестовать эту задержку, но только она могла дать ему немного времени, чтобы собраться… и быстренько разделаться с Шутником.

Возражений ни со стороны распорядителя, ни со стороны легионера не последовало. Они ждали, пока майор займет позицию и поднимет оружие.

– Готов, сэр!

– Приготовились! Начали!

К удивлению О’Доннела, Шутник не перешел к немедленной атаке. Наоборот, он стоял в ожидании, приняв позицию для защиты… только… секундочку! Теперь его стойка была очень далека от классической! И острие его клинка располагалось выше защитной гарды… не намного, едва ли на дюйм, но…

Майор атаковал даже раньше, чем закончил свое рассуждение.

ДЗ-З-ЗЫНЬ!

– Стоп! Один сигнал! Касание! Счет три – один!

Ага, вот оно! Гарда шпаги обеспечивает расположение клинка под небольшим углом к руке, за счет чего образуется угловая мертвая зона или незащищенный участок, который очень трудно заметить. Пропустив острие своего клинка мимо гарды шпаги легионера, О’Доннел задел нижнюю сторону руки соперника… не сильно, но вполне достаточно для уверенного касания. А теперь посмотрим, поймет ли этот сукин сын свою ошибку!

– Приготовились! Начали!

ДЗ-З-ЗЫНЬ!

– Стоп!

Я достал его еще раз! Три – два!

Когда удар был засчитан, майор уже поджидал на исходной позиции, торопясь возобновить поединок, пока противник не успел проанализировать брешь в своей обороне.

– Готовы?

– Готов.

– Готов, сэр.

– Приготовились! Начали!

ДЗ-З-З-З-ЗЫНЬ!

– Стоп! Горят оба огня! Двойной удар! Счет четыре – три!

Четыре – три! Теперь ему надо быть осторожней. Еще одно касание, и… Но нет! Шутнику удалось задеть его руку, едва он бросился в атаку. Но ему надо продолжить наступление. Ведь теперь его противник ожидает удара в нижнюю сторону руки. Может быть, обманным маневром…

– Приготовились! Начали!

Майор в следующее же мгновение заставил острие своего клинка сделать едва заметный короткий рывок – и был вознагражден вспышкой света, отразившейся от гарды движущейся шпаги противника.

ДЗ-З-ЗЫНЬ!

– Стоп! Один огонь! Касание засчитано! Счет по четыре. Готовы продолжать?

Я с ним разделался! Теперь остался один укол. Только один!

– Приготовились! Начали!

Некоторое время казалось, что ни один из противников не слышал этой команды. Они неподвижно стояли и смотрели друг на друга, будто дожидаясь малейшего движения, ослабляющего защиту соперника. Затем медленно и очень осторожно Шутник поднял руку со шпагой перед собой, выставляя, как напоказ, ту свою часть, которая предназначалась для атаки противника, подзадоривая его попытаться еще раз. Эта застывшая живописная картина продержалась несколько мгновений, а затем О’Доннел стремительно скользнул вперед, будто бы принимая приглашение. Острие шпаги Шутника метнулось вперед и вниз, пресекая атаку, и…

ДЗ-З-З-З-ЗЫНЬ!

– Стоп!

Майор завертел головой, отыскивая взглядом электронное табло, чтобы увидеть, чье касание зафиксировано первым.

Но там горели оба огня! Двойное касание!

Шутник сорвал маску и прижимал ее рукой, пока салютовал распорядителю и своему сопернику, а затем – с протянутой рукой, широким шагом направился в сторону майора для традиционного рукопожатия, означавшего конец боевых действий.

– Прекрасный поединок, майор. Благодарю вас.

Пораженный, О’Доннел лишь спустя некоторое время обнаружил, что ответил своему сопернику на пожатие.

– Но… соревнование… – проговорил он наконец.

– В соответствии с правилами турнира, как и договаривались, – спокойно сказал легионер. – Разве здесь что-то не так, сэр?

Последнее замечание было адресовано распорядителю, который только покачивал головой и пожимал плечами.

– Да, при турнире с двойными ударами это засчитывается как двойная потеря…

– Вот видите?

– …но полагаю, мы можем провести поединок на выбывание, чтобы решить, кто победил. До первого одиночного удара, – игриво добавил распорядитель. – Но решать вам, джентльмены.

– Хорошо… – О’Доннел уклонился от прямого ответа и сдвинул маску, пытаясь собраться с мыслями.

– Майор.

Обращение прозвучало так тихо, что какое-то время О’Доннел соображал, что это – всего лишь отзвук его собственных мыслей или голос Шутника? Но наконец их глаза встретились.

– Соглашайтесь на ничью.

– Что?

Его противник смотрел в сторону зрителей и улыбался им, продолжая говорить, при этом губы его едва двигались, словно у чревовещателя.

– Соглашайтесь на ничью. Мы разделим соревнование… и контракт. Мне не хочется видеть ни ту ни другую воинскую часть проигравшей… согласны?

Настоящий боевой командир – тот, кто способен принять мучительное решение, и О’Доннел вполне попадал под эту категорию.

– Да, правила поединка были заранее согласованы. – Он повернулся к распорядителю и драматически пожал плечами. – «Красные Орлы» и Космический Легион остаются верными своему слову. Объявляйте ничью.

Повернувшись на каблуках, майор невозмутимо двинулся к своей роте, даже не вспомнив о том, что не отключил провода, тянущиеся к электронному табло, тогда как распорядитель делал последние объявления в притихшем зале. Его слова были встречены редкими аплодисментами, потонувшими вскоре в шумной многоголосице, затопившей зал.

Глядя на лица «Красных Орлов», зрители понимали, что были не одиноки в своем замешательстве.

– Что, черт возьми, произошло… сэр? – спросил старший сержант Шпенглер, поднимаясь с места, чтобы встретить командира.

– Ну-ну, сержант, то, что мы заслужили, как раз и есть…

– Рота! Внима-а-ние!

О’Доннел повернулся в сторону зала. Все легионеры были на ногах. Капитан Шутник стоял перед ними, в самом центре. С филигранной точностью, даже отдаленно не напоминавшей их выступление на соревнованиях по строевой подготовке, они отсалютовали «Красным Орлам».

Майор некоторое время пристально смотрел на них, но их поза не менялась. Соблюдение армейских формальностей предполагало, что торжественная поза при отдаче салюта сохраняется до тех пор, пока не будет произведено ответное приветствие или пока персона или группа лиц, которым оказывается таким образом честь, не удалится.

На этот раз решение далось майору легче.

– «Красные Орлы»… Внима-а-ние!

В первый раз за всю свою службу, а фактически и за всю историю этой части «Красные Орлы», лучшее подразделение регулярной армии, салютовали Космическому Легиону.

Горячая ванна была хорошим лекарством не только от душевных, но и от физических недугов, и Шутт испытывал полное наслаждение, когда его мышцы начали понемногу расслабляться.

– Сэр?

Очень медленно, с явной неохотой он поднял голову и открыл глаза.

– Да, Бикер?

– На сегодня уже все?

– Ты попросил Мамочку, чтобы она попридержала все звонки до завтрашнего утра?

– Да, сэр. На самом деле, мне кажется, она сама сделала это без всяких указаний с вашей стороны. Есть несколько поздравительных сообщений, и, похоже, одна молодая репортерша добивается встречи с вами.

– Опять? – Шутт закрыл глаза и погрузился еще на несколько дюймов в ванну. – Так сколько же интервью ей требуется на день?

– Я не уверен, сэр, что она звонила именно по поводу интервью…

– Да?

– Во всяком случае, так я понял из разговора с Мамочкой, хотя она и не передавала мне беседу с ней слово в слово.

– О!

– Хотите узнать что-нибудь еще?

– Нет. Можешь идти отдыхать, Бик. На сегодня с нас довольно. Хотя, как мне кажется, для всех нас это был самый светлый день.

– Пожалуй, именно так, сэр.

– Спокойной ночи, Бик.

На этот раз ответа не последовало.

Странно. Обычно его дворецкий был достаточно дотошен в отношении соблюдения этикета.

Слегка озадаченный, Шутт открыл глаза и обнаружил, что Бикер все еще находится рядом с ним и, судя по его виду, испытывает явное неудобство.

– Что-то беспокоит тебя, Бик?

– Ну… вы знаете, сэр, что я крайне редко вмешиваюсь в ваши дела или задаю вопросы относительно ваших действий, но…

Дворецкий все никак не решался заговорить, словно растерял слова.

– Ну, так что же?

– Сегодняшний поединок… Я имею в виду, сэр, что наблюдал многие ваши выступления и прежде и льстил себе, думая, что знаю кое-что о ваших способностях и даже стиле…

И вновь дворецкий, похоже, потерял свой голос.

– Ну? – поторопил его Шутт.

– И… ради удовлетворения моего любопытства… вы понимаете, все останется в строжайшем секрете… мне бы хотелось знать… Ну, в общем, сэр… вы нарочно проиграли свой поединок? Я имею в виду, намеренно свели его в ничью?

Прежде чем ответить, Шутт сделал глубокий вдох, закрыл глаза и еще глубже погрузился в ванну.

– Нет, я не делал этого, Бик. Я думал об этом… вот почему и дал ему выплыть, хотя мог победить, когда начал вести в счете… но под конец смалодушничал. Будь я уверен в ничьей, я бы все равно приложил к этому все силы, но и в этом случае был бы вынужден рисковать. Хорошенько поразмыслив, я решил, что не имею права рисковать успехом роты в этом бою, так что последние удары я собирался сделать победными. Но то, как все это обернулось, то есть ничьей, которой я на самом деле хотел, было всего лишь чистой удачей и ничем больше.

– Я… Боюсь, что не совсем понимаю, сэр. Почему вы предпочитаете победе ничью?

Шутт открыл глаза и вновь поднял голову, при этом на лице его появилась волчья усмешка.

– Ты был недалек от истины, Бикер. Ведь мы уже победили.

– Сэр?

– Подумай сам. Наша безвестная, входящая в Космический Легион рота «Омега», где были собраны всяческие отбросы, выступила против «Красных Орлов», лучшего подразделения регулярной армии, которое та только смогла выставить. Более того, насколько могут судить зрители, Искрима выиграл свой поединок. Очки были присуждены Корбину по той простой причине, что он знает технику и правила боя, но совершенно очевидно, что в настоящем бою, где нет правил, Искрима сделал бы из него котлету. Уже на основании одного этого мы были победителями еще до того, как я вышел на фехтовальную дорожку. Фактически единственный вид соревнований, в котором уверенно победили «Орлы», была строевая подготовка, что само по себе представляет лишь показательные упражнения на плацу, не идущие ни в какое сравнение с боевой подготовкой.

– Я понимаю.

– Понимаешь? – Голос Шутта неожиданно стал серьезным. – Мы уже побили их, и потому не было никакого смысла еще и пинать их ногами. «Красные Орлы» – элитная часть, заслужившая ту репутацию, которая у нее есть. И если, сохраняя эту репутацию, помогаешь им спасти собственное лицо, соглашаешься разделить с ними этот идиотский контракт по патрулированию, то это та цена, которую я согласен платить. Нет никакого смысла наживать себе лишних врагов.

– Разумеется, но ваши люди будут разочарованы. Может быть, я их недооцениваю, но сомневаюсь, что они смогут понять все нюансы вашей логики.

– Да. Но разве это удивительно? – Легионер вновь усмехнулся. – И потом, ты ведь понимаешь, как сильно изменилось их мировоззрение только за один этот день? Еще сегодня утром они не верили, что у нас есть хоть какой-то шанс против «Красных Оров». А вечером они уже были разочарованы тем, что всего лишь сравнялись с ними! Они и в самом деле начали верить, что мы кое-что можем!

– То есть вы неплохо натренировали их, сэр. Конечно, было бы хорошо, если бы они отпраздновали сегодня вечером свою победу.

– Да, неплохо, но вместо этого они отправятся в город пьянствовать с «Красными Орлами» как с равными. Если не ошибаюсь, существует не одна точка зрения в споре о том, кто бы из командиров победил, согласись мы на поединок до первого удара… если, конечно, говорить о людях или подразделениях, которыми мы командуем.

– Именно так, сэр. Но только до тех пор, пока вы ими командуете.

Это, разумеется, и было моей истинной заботой. А проистекала она из того, что легионеры черпали свою убежденность из собственных успехов в столкновениях со сводом правил, в то время как мой шеф формировал свои представления о них из того, чего на самом деле видно не было, поскольку отчасти являлось его предположением, – как хороши они будут в настоящем бою. К несчастью, несмотря на его веру в непобедимость своих подопечных, меня продолжали мучить страхи по поводу того, что он чрезмерно поддается убеждению, будто его рота может сделать и довести до конца все, что угодно.

История показывает, что солдатам позволительно черпать уверенность и боевой дух из подобных убеждений, но аналогичная позиция командира может привести к катастрофе.

Глава 16

Дневник, запись № 152

(Примечание: мои дорогие читатели, если вы обратили внимание на номера записей в моем дневнике, то непременно должны были отметить, что между этой частью и предыдущей существует необычно большой промежуток. Хотя в течение этого пропущенного периода и произошло множество интересных событий и мною было сделано множество наблюдений, все они мало относятся к сути моего повествования, и поэтому я отказался от включения их в данную книгу, отдавая предпочтение более важным событиям, последовавшим за ними. Возможно, если позволит время, я чуть позже опубликую некоторые из этих эпизодов, хитро замаскировав их под фантастику. Однако сейчас я просто коротко подведу итоги событий двух-трех недель, последовавших за известным вам соревнованием.)

Регулярная армия меньше всего была обрадована неспособностью «Красных Орлов» показать лучший результат, чем ничья, в соревновании с ротой Космического Легиона под командой моего шефа. Затем, как всегда, возникла еще и вероятность того, что их новые приказы просто затеряются в том бумажном потоке, который отравляет жизнь любой крупной организации. По какой бы там ни было причине, в целях наказания или из-за бюрократической волокиты, но «Красные Орлы» так и не получили нового назначения после подписания контракта и потому прохлаждались вместе с нами на планете Хаскина. Лично я думаю, что произошло это из-за недосмотра, потому что, если бы армия действительно хотела их наказать, она, несомненно, нашла бы способ изрядно подпортить им настроение.

Несмотря на взрывоопасное когда-то появление здесь «Орлов», теперь они с легионерами настолько сблизились во время совместных служебных дел и неизбежных встреч на вечеринках, что можно было говорить о возникшей между ними дружбе. (Не говоря уже о взаимной пользе такого общения.)

«Красные Орлы» были почти без ума от Клуба, который легионеры считали своим домом, и очень скоро стали проводить там гораздо больше времени, чем в своих казармах. Разумеется, я нисколько не сомневаюсь, что легионеры извлекли огромную пользу из такого общения, поскольку «Орлы» были более чем рады поделиться с ними любой полезной информацией по огневой подготовке или по преодолению полосы препятствий. Кроме того, в обеих группах наблюдался, как и следовало ожидать, заметный интерес к занятиям по фехтованию, которые проводились для них совместно.

Возможно, наиболее значительным событием этого периода был тот факт, что мой шеф наконец-то почувствовал удовлетворение от того, что получил хотя бы поверхностное представление о тех, кто находился под его командой, и все внимание обратил на текущую работу, которую обычно принято называть административной. При этом в заботе о дежурствах роты он постепенно все больше полагался на своих лейтенантов, в то время как сам занимался более ответственными и перспективными делами.

К несчастью, именно поэтому он и не присутствовал во время дежурства своей роты на болотах, когда, что называется, рвануло.

– И ты уверен, Ш. Г., что твой малый сможет доставить этот товар? – нетерпеливо спросил Шутт, в который уже раз поглядывая на входную дверь коктейль-бара. – Если все это выльется для меня лишь в потерю времени…

– Не стоит так волноваться, кэп, – сказал сержант-снабженец, отчаянным жестом показывая бармену, что пора подать очередную порцию для командира. – Если мой человек сказал, значит, он достанет их… достанет. Я просто подумал, что было бы совсем неплохо, если бы вы лично встретились с ним прежде, чем в дело пойдут какие-то деньги, вот и все.

Предметом их обсуждения были ножи. Гарри похвастался, что нашел человека, который может обеспечить их большим количеством «быстродействующих» ножичков самой последней модификации, с пружинным механизмом. Вся их прелесть состояла в том, что лезвие у них вылетало из рукоятки прямо вперед, в отличие от большинства ножей такого типа, открывающихся сбоку, и не только при нажатии на кнопку, но и при внешнем воздействии, за счет дополнительного пружинного механизма. В общем, это были маленькие смертоносные штучки, к тому же еще и нелегальные… а следовательно, дело требовало осторожного, как во всех подобных случаях, подхода.

Человек, с которым связался Гарри, не захотел прийти в Клуб, чтобы обсудить все детали там, а согласился на встречу с ними лишь в их старой «берлоге», в баре отеля «Плаза». Однако легионеров очень хорошо помнили в этом месте, и беспокойство Шутта частично объяснялось тем, что их «связной» может перепугаться, если Песивец или кто-то еще из персонала отеля заговорит с ними при его появлении.

– А как идут дела с инвентаризацией? – спросил Шутт скорее просто для поддержания разговора. – Закончишь на следующей неделе?

– Я буду готов в любой момент, когда скажете, капитан. – Сержант усмехнулся. – Только не забудьте переодеться в какой-нибудь старый мундир, а то все, что подлежит инвентаризации, прилично пропылилось.

– Ну, я в общем-то и не собирался заниматься аудиторской проверкой.

– А почему нет? – Гарри нахмурился. – Вы думаете, что мои ребята недостаточно к этому подготовились?

– Ну, не совсем так, – сказал командир. – Я попросил Суси вместо меня провести с тобой пару первых раундов.

– Суси? Это не очень здорово.

Суси, напарник Рвача, оказался не слишком осторожным, когда жаловался на криминальные достижения своего приятеля, и в результате эта история, как и дело о растрате, стала легендой, известной всей роте.

– Представь себе, Ш. Г., что ты посылаешь одного браконьера ловить другого. – Шутт улыбнулся. – Мне кажется, он довольно много должен знать о том, как и что следует искать, наверняка даже больше, чем я думаю. Разумеется, что его работу я также проверю.

– Но уж не думаете ли вы… Ох-хо-хо. К нам идут неприятности.

Шутт проследил за пристальным взглядом сержанта. В бар только что вошел шеф Гетц и тут же направился к их столику.

– Расслабься, Гарри, – пробормотал Шутт. – Не следует показывать, что мы заняты делом.

– Хо! Это хорошая мысль, капитан.

– Добрый день, Уиллард… Сержант. – Гетц стоял уже около их стола. – Не возражаете, если я к вам присяду, или я прервал вашу беседу?

– Вообще-то, шеф, – сказал Шутт, выразительно поглядывая на часы, – мы просто собирались здесь кое с кем встретиться.

Не обращая внимания на столь прозрачный намек, полицейский пододвинул стул и уселся на него, будто бы получил приглашение.

– Просто здорово, что вы упомянули об этом. – Он улыбнулся и махнул бармену. – Мы тут взяли одного парня, его зовут Визель Ханикатт. Задали ему пару вопросов по поводу взломов, произошедших вчерашней ночью, и знаете что? Вместо того чтобы потребовать адвоката, как он всегда делал в подобных случаях, он только попросил меня послать кого-нибудь сюда и сообщить, что он не сможет прийти на сегодняшнюю встречу… и вот я здесь как добросовестный посыльный на общественных началах. Уж не его ли вы ждете?

– Гм-м…

– Хорошо. Тогда, значит, у вас есть время выпить вместе со мной и, возможно, ответить на несколько вопросов… например, что может быть общего между вами и этим Визелем?

Последнюю фразу Гетц почти прорычал, оставив приятные манеры, и уставился на двух легионеров.

– Он хотел поговорить с капитаном по поводу вступления в Легион, – проворно ответил Гарри.

Шутт едва не проглотил кубик льда.

– Вступить в Легион? – Брови полицейского поползли вверх и почти слились с линией волос. – Я знаю, что Легион малоразборчив, когда дело доходит до набора добровольцев, но мне кажется, этот Визель будет несколько ниже… даже ваших требований. На мой взгляд, вам вполне достаточно одного укрывателя краденого и дельца черного рынка.

При этом он многозначительно уставился на Шоколадного Гарри, который беспокойно заерзал на стуле.

– Как должностное лицо, я просто обязан побеседовать с каждым, кто заявляет, что хочет добровольно поступить на военную службу, – спокойно пояснил Шутт. – И вся его жизнь до вступления в Легион не имеет для нас никакого значения. Как вы уже столь тактично заметили, мы берем любого… даже бывших полицейских.

Это заявление было встречено хохотом со стороны шефа полиции, но Гарри смог выдавить лишь слабую улыбку.

– Ну, тут, капитан, вы меня взяли голыми руками, – признался Гетц, шутливо отдавая честь. – Хотя я не думаю, что вы примете к себе этого Визеля. Это было бы для него разорением… то есть если, конечно, вы не пообещаете ему при поступлении на службу дополнительную премию лично от себя.

– Это пока всего лишь разговоры, – пробормотал Гарри, сидящий с пустым стаканом. – Вы знаете… так, ничего определенного.

Шеф полиции помолчал некоторое время, поджав губы, затем кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – В таком случае пока оставим это и перейдем к светской беседе. Хотя и должен вам заметить, что, если у меня появится шанс отправить этого Визеля с нашей планеты, из-под моей юрисдикции, я с удовольствием помогу оформить все необходимые для этого бумаги.

Он сделал паузу, пока бармен подносил ему выпивку. По молчаливому согласию собеседников Гетц заплатил за нее сам, исключая таким образом возможность разговоров о том, что он берет взятки с легионеров.

– Может быть, тогда я вернусь в Клуб, капитан? – проворчал Гарри, начиная подниматься из-за стола, но Шутт, махнув рукой, заставил его остаться.

– Расслабься, Ш. Г., – сказал он. – Ведь шеф только что сказал, что это всего лишь светский визит, и, между прочим, сейчас как раз самое удобное время для того, чтобы вы двое смогли получше познакомиться друг с другом.

– А где же остальные ваши бандиты, если вы не против такой постановки вопроса? – сказал Гетц, делая глоток. – Что-то сегодня их не видать в городе.

– Они на дежурстве, – объяснил Шутт. – Бесстрашные воины Космического Легиона сейчас, стоя по пояс в грязи, защищают шахтеров от местной экологии и прочих пороков. То, что мы с Гарри совершенно случайно назначили нашу… встречу на тот самый день, когда вместо этого должны были дежурить с нашими товарищами, – чистое совпадение.

– Да, именно так, – подтвердил Гарри, первый раз с тех пор, как вошел в бар, искренне улыбнувшись.

– Скажите, – спросил шеф полиции, хмуро поглядывая на соседние столы, – уж не командир ли «Красных Орлов» сидит вон там, с этой маленькой репортершей… как-там-ее-зовут?

– Дженни, – ответил легионер, даже не поворачиваясь в их сторону. – Я в этом не сомневаюсь. А почему вы спросили?

– Я было решил, что у вас какие-то права на нее. Или она относится к тем, кто не разделяет вас и армию?

– Она принадлежит самой себе, – сказал Шутт. – По крайней мере так оно было раньше, и это все, что я могу сказать на этот счет. А то, что мы пообедали с ней пару раз, вовсе не означает…

Пронзительный писк коммуникатора прервал его на середине фразы.

Раздраженный тем, что ему пришлось прерваться именно на тех словах, на которых прерываться не следовало, командир мгновение раздумывал, принимать вызов или нет. Решение не нарушать им же установленный порядок показалось ему достаточно разумным, и он включил прием.

– Извините меня, шеф… всего лишь секундочку…

– Шутт слушает, Мамочка. Что случилось?

– У нас беда, капитан, – донесся до него голос дежурной по связи, в котором не было и намека на обычные шутки.

– Что…

– Я хочу, чтобы вы выслушали это по прямой связи. Будьте готовы к приему сообщения от дозорной группы… Можете говорить, лейтенант.

– Капитан Шутник? Это Рембрандт.

– Продолжайте, лейтенант.

– У нас здесь трудности. Я решила, что должна известить вас как можно скорее.

Шутт почувствовал пустоту у себя в желудке, но старался говорить спокойно.

– Хорошо. Так что там у вас случилось? Давайте все по порядку.

– Ну, Рвача ранила ящерица…

– Ящерица?

– Она выглядела, как ящерица… только намного больше. Пока что тип не установлен. Во всяком случае, она выстрелила в него в ответ на его выстрел, и…

– И что?

– Она выстрелила, сэр, и его будто током ударило. Он жив, но неподвижен. Мы столкнулись с отрядом неизвестных тварей, появившихся на болоте. Разумных и вооруженных.