Текст книги "Разведчики времени"

– Привет, Кит! Что тебя сюда занесло?

Он встретился с ней у стеклянного ящика, в котором были выставлены батистовые чепцы с кружевами, веера, украшенные перьями и простые, а также шелковые, кожаные и матерчатые перчатки; тем временем Марго испускала самые дикие вопли, которые ему когда-либо приходилось слышать от женщины.

– А как ты думаешь? – улыбнулся он, кивнув на одержимую экстазом девушку, перебирающую висевшие на вешалке бальные платья. – Марго, конечно. Я собираюсь отправить ее через Британские Врата вместе с Малькольмом. Что-то вроде пробной вылазки, чтобы дать ей почувствовать, что такое путешествие во времени.

– Неплохая идея. Подожди секундочку, ладно? Эти перья ужасно колются.

Она сняла свой головной убор. Вместе с ним исчез и черный парик. Она встряхнула головой, поправила собственные волосы и ушла к себе в мастерскую. Когда она вернулась, на ней уже не было кимоно, которое сменилось ковбойскими кожаными штанами, надетыми поверх шерстяных подштанников и корсета с костяными пластинками. Кит знал, что порой она ухитрялась пять раз переодеться за время двадцатиминутной беседы, когда она пробовала разные новые модели. Марго заметила ее из другого конца салона. Она с удивлением глазела на нее добрых тридцать секунд, вытаращив глаза, затем снова вернулась к разглядыванию витрин с еще одним дурацким взвизгом, когда ее взор упал на нечто, показавшееся ей не менее замечательным.

– Очень тебе идет, – шутливо заметил Кит.

Конни рассмеялась:

– Они безобразны, и этот корсет перерезает меня надвое, но я хочу убедиться, что планки и боковые стальные пластинки изогнуты правильно, прежде чем Уильям обошьет его тканью.

– А ковбойские штаны зачем?

– Заказчик сказал, что они ему узки. Вот я и решила проверить, в чем тут загвоздка.

– Охо-хо!..

Кит, как и большинство обитателей станции, в какой-то момент понял, что, когда Конни Логан работает, она нисколько не задумывается о том, как выглядит. А поскольку почти всегда, когда Конни не спала, она работала – «Что ты хочешь этим сказать: займись чем-нибудь приятным для разнообразия? Я обожаю конструировать одежду!» – то Конни Логан была на первый взгляд самой сумасбродной чудачкой на Вокзале Времени, битком набитом самыми разными чудаками.

Кит подумал, что из всех встречавшихся ему психов она была к тому же самой обаятельной.

Даже он пасовал перед ее энциклопедическими познаниями.

– Лондон, значит? – спросила Конни, разглядывая Марго, обнаружившую римские столы, богато украшенные расшитой каймой. – И какая же программа? Просто туристская экскурсия? Тренировочное занятие? Репетиция разведывательной экспедиции?

– Все, что ты сейчас перечислила. Я предоставляю выбрать костюмы тебе и Малькольму.

– Но не Марго? – улыбнулась Конни.

Он закатил глаза:

– Посмотрим, что выберет она, и будем судить исходя из этого.

– Что же, вполне разумно. Напрокат или покупаешь?

– Возьми плату за прокат всего, что можно еще будет использовать, когда они вернутся. Я куплю то, что окажется испорченным.

– Идет. – Она перевела взгляд поверх плеча Кита на группу туристок, подбиравших аксессуары к выбранным ими платьям. – О черт... – Конни метнулась вперед, чуть не задев плечом Кита. – Нет, нет, нет, не этот веер, это вечерний веер для посещения оперы, а то, что у вас в руках, – это утреннее платье для прогулок и визитов. Вы будете выглядеть полной идиоткой, разгуливая с этим веером по Лондону. Смотрите, вам нужно вон тот или этот вот, или, может быть, этот... А туфли-лодочки сюда совсем не подходят, вам нужны вот эти ботинки с пуговками сбоку. Шестой размер? Хм-м... чуть узковаты, мне кажется. Попробуйте вот эти, размера шесть с половиной.

Изумленные туристки разинув рты глазели на нелепый наряд Конни: ее пухлая фигурка была втиснута в батистовую сорочку, шерстяные комбинации торчали из-под нескольких нижних юбок, туго зашнурованный корсет, создававший малопривлекательные выпячивания и под, и над ним, и в довершение всего – кожаные штаны, надетые поверх нижних юбок. Римские сандалии добавляли последний штрих к ее облику.

– А-а... спасибо...

Они несколько неохотно приняли совет Конни, но послушно уселись примерять ботинки.

Конни вернулась к Киту, покачивая головой:

– Хоть бы они таблички читали... За ними нужен глаз да глаз. Ну-ка, проверим, что там с Марго. О Боже, она уже попала в беду...

И Конни снова упорхнула, прежде чем Кит успел рот открыть.

– Нет, нет, Марго, не это, ты взяла чепец воспитанницы благотворительного пансиона к дамскому платью для чаепития...

– Малькольм, – замахал рукой Кит, чтобы привлечь внимание гида, – давай сюда! Конни вышла на военную тропу, а нам нужно что-то решить!

Малькольм с виноватым видом школьника-прогульщика, застуканного в кондитерской, поспешил подойти к Киту.

– Прости. Я просто старался уловить последние моды Нижнего Времени. По сравнению с прошлым сезоном немного изменилась форма шляп – они стали более скошенными от тульи к полям, и новые сюртуки великолепны, с этими новыми отложными воротниками. Но ты видел те ужасные шерстяные трикотажные костюмы? – Малькольм неодобрительно пожал плечами. – Они их носили и в июле, и в августе, даже когда занимались спортом. Неудивительно, что люди умирали от теплового удара.

– Вот уж не знал, что ты интересуешься модами, – поддразнил его Кит.

Гид, одетый сейчас в полинявшие джинсы и дешевую футболку, улыбнулся:

– Я? Вот уж нет. Но мне лучше бы обновить свой гардероб, прежде чем ступать сквозь Британские Врата, не то я буду выглядеть, как эксцентричный старый чудак.

– А кто ж ты еще, – рассмеялся Кит. – Впрочем, и я сам. Так давай поскорей покончим с этим. Ух, как я ненавижу делать покупки.

– Только если ты сам не собираешься пройти через Врата, – улыбнулся ему Малькольм.

– Тоже верно. Ну, так насчет того, что ей потребуется...

Высокий пронзительный крик какого-то животного донесся снизу из Общего зала, и мгновение спустя за ним послышался испуганный женский взвизг. Кит и Малькольм оглянулись по сторонам и бросились к выходу. Неужели открылись еще одни Врата? Но сигнала тревоги не было, и Кит не чувствовал подозрительного гула в костях черепа. Кто-то начал ожесточенно браниться. Затем Кит обогнул крохотный декоративный садик и обнаружил женщину в средневековом костюме, уставившуюся в потолок и гневно кричащую:

– Они убили ее! Чтоб им сдохнуть, проклятым, они убили ее!

Ее спутники-мужчины, также одетые в средневековые костюмы, пытались успокоить испуганных соколов с надетыми на головы колпаками, сидевших у них на руках. Одна из птиц уже расправила крыло, пытаясь вырваться из пут.

– Кто убил кого? – недоуменно выпалил Малькольм.

Несколько капель крови на бетонном полу и пара перышек подсказали Киту, что произошло.

– Мне сдается, что те две твари, которых Сью не смогла определить, скушали на завтрак сокола этой леди.

Упомянутая леди подтвердила догадку Кита в выражениях, леди отнюдь не подобающих. Малькольм кашлянул и отвернулся в сторону, чтобы скрыть улыбку. К ним поспешно подбежала команда санитарного контроля, возглавляемая Сью Фритчи.

– Что случилось?

Женщина, чей драгоценный охотничий сокол только что стал добычей древнего ястреба, растолковала ей это – довольно язвительно.

– Охо-хо! Так и знала, что произойдет что-то в этом роде. Где они теперь? А... вон где. Так. Джимми, Билл, Элис, нам нужны ловчие сети и клетки, стационарные. Если мы позволим этим тварям охотиться, у нас не останется ни одного птерозавра или ихтиорниса для исследований. А может, и какому-нибудь туристу от них достанется.

Последнее явно пришло ей в голову лишь потом, как нечто второстепенное. Кит спрятал ухмылку. Туристка, потерявшая своего сокола, стала требовать возмещения убытков. Кто-то вызвал Булла Моргана уладить дело.

– Пойдем, Малькольм. Похоже, все интересное уже кончилось. Нам нужно спланировать экскурсию в Нижнее Время.

Марго, что неудивительно, даже не заметила всей этой суматохи. Она по-прежнему металась от вешалки к вешалке, воркуя и только что не наряжаясь для смеха во все эти платья. Даже Конни было забавно глядеть на нее. Кит покачал головой. Открытый счет на небесах...

– Давай-ка посмотрим, что там выбрала наша подопечная.

– Разве мое мнение не важно? – сердито сказала Марго. Три обращенные к ней физиономии одновременно перекосились в попытке удержаться от смеха. Если бы Марго не была столь разгневанной, это выглядело бы даже комично. – Ну, так как, я что, не вправе решать сама? Это ведь мне придется носить все это рванье!

Она протянула им смешную расшитую мужскую блузу, мешковатые штаны с ужасным откидывающимся передним клапаном, которые свалились бы с нее, если бы отлетели пуговицы, на которые он застегивался, – не говоря уж об этих тряпках, которые ей пришлось бы повязывать вокруг колен, чтобы штанины не волочились по земле, – затем пнула ногой поношенные кожаные ботинки с широкими носками. Бесформенная фетровая шляпа была столь жалкой, что она не хотела даже смотреть на нее.

– Это лишь один из костюмов, которые ты будешь носить, – сказал ей Малькольм так терпеливо, что она едва не взбесилась от этого.

– Но эти тряпки просто отвратительны!

– Ты учишься не на манекенщицу, – сурово сказал Кит.

Марго подчинилась, но явно нехотя.

– Я знаю.

– Ну а теперь насчет того, что ты выбрала сама, – добавил он. – Пусть Конни выскажется об этом.

– Начнем с бального платья, – сказала чудаковатая костюмерша, вешая его обратно на вешалку. – Первое, что я могу об этом сказать, – это слово «нет». Твоя работа состоит не в том, чтобы отправиться в Нижнее Время и развлекаться там на балах. Ты должна учиться разведывать прошлое. Если потом тебе захочется когда-нибудь снова посетить Лондон и отдохнуть там, на свои деньги и в свое личное время, пожалуйста. Но до тех пор выходные платья должны оставаться здесь.

Марго вздохнула:

– Ладно. Я должна отправиться в Нижнее Время и чувствовать там себя несчастной.

– Вот уж нет! – чуть резковато сказала Конни. – У тебя удивительно негативный подход, Марго, для человека, у которого появилась возможность бесплатно побывать в Нижнем Времени. Каждая путевка на экскурсию через Британские Врата стоит несколько тысяч долларов.

Марго почувствовала, что у нее горят щеки. Она как-то не подумала об этом.

– Простите. Я просто так обрадовалась, когда вы сказали, что я могу отправиться туда и что мы можем выбрать костюмы... – Она обернулась к Киту и умоляюще посмотрела на него. – Мне так стыдно, ей-богу. Просто я так расстроилась, когда после того, как увидела все это, – она показала на переливающиеся шелка, бархат и атлас, – вы вдруг говорите мне, что я должна буду носить те тряпки.

Скромному фермерскому костюму – мужскому фермерскому костюму – не хватало только грязи, чтобы придать ему окончательно жалкий вид.

– Извинения принимаются, – тихо сказал Кит. – Как только ты научишься своему делу, Марго, – а тебе еще ох как многому предстоит научиться, – ты сможешь играть в переодевания сколько тебе заблагорассудится. Но только не тогда, когда ты работаешь. Никогда, пока ты занята своими непосредственными обязанностями.

Марго захотелось расплакаться. Она вела себя грубо и неблагодарно – ее темперамент всегда втравливал ее во всяческие несчастья, – а они были бесконечно терпеливы и любезны с ней. Это была не та ситуация, к которой она привыкла. Она растерялась и не знала, как ей себя вести.

Конни Логан сказала более доброжелательным тоном:

– Ну, посмотрим, что еще мы сможем подобрать. Малькольм, как ты думаешь, может быть, выдать ее за ученицу благотворительной школы?

– Для этого нам потребуется компаньонка, – подумав, сказал Малькольм, – но сама идея мне нравится. У нее короткие волосы, и это надо либо замаскировать, либо объяснить. Ученица благотворительной школы – отличное прикрытие. А что касается компаньонки, я могу нанять кого-нибудь из агентства и снять квартиру на ту неделю, что мы там пробудем.

– Я не понимаю, – вмешалась Марго. – Что такое благотворительная школа? Почему это хорошее прикрытие для моей стрижки?

– Бедных детей – сирот, детей несостоятельных родителей – иногда брали на воспитание в благотворительные организации, – объяснил Малькольм. – Существовали десятки школ, которые содержались на деньги патронов или патронесс. Дети, учившиеся в них, носили форменную одежду и пронумерованные значки, чтобы их различать. Поскольку санитарные условия были непросты и головная вошь встречалась часто, даже девочек коротко стригли.

– Головная вошь? – Марго инстинктивно обхватила голову ладонями, словно стараясь защититься от проникновения паразита.

Кит кашлянул.

– Санитарные условия в викторианском Лондоне были намного лучше, чем в большинстве тех мест, где тебе придется побывать в качестве разведчицы. От вшей и других паразитов можно будет избавиться, как только ты вернешься обратно.

Марго лишь глядела в пространство, захлестнутая сильнейшим желанием чем-нибудь заболеть. Ей никогда и в голову не приходило подумать о вшах. Чем больше она узнавала о своей новой профессии, тем яснее понимала, о скольких еще вещах она не догадалась подумать.

– Что ж, я не собираюсь сдаваться. Никто еще не умер от грязи.

Малькольм переглянулся с Китом, который сурово сказал:

– Миллионы людей умерли как раз от этого. Твоя задача – оставаться настолько чистой, насколько это возможно, и справляться с медицинскими проблемами после того, как ты вернешься. Если ты вернешься. Отчего, по-твоему, нужно делать столько прививок, прежде чем попасть на Вокзал Времени? В Верхнем Времени мы теперь даже оспу не прививаем. Эта болезнь исчезла навсегда. Но даже в таких сравнительно чистых местах, как Денвер девяностых годов прошлого века, ее все еще можно подцепить. Не говоря уж о стоматите или заражении крови из-за пустякового пореза или ссадины. Так что пей свои лекарства, держи себя в чистоте и надейся на то, что ты не подцепишь в прошлом ничего такого, с чем наши медики не смогут справиться.

Что же, пожалуй, эта идея насчет ученицы благотворительной школы мне нравится, но это создает для нас новую трудность, Малькольм. Как объяснить, почему ты появляешься на людях вместе с ней? В Лондоне тебя знают.

– И очень даже неплохо, по крайней мере в некоторых кругах, – согласился Малькольм.

– Значит, им будет известно, что у тебя нет причин связываться с восемнадцатилетней школьницей. А ее произношение совсем никуда не годится, по крайней мере чтобы выдавать ее за английскую сиротку.

– Те немногие, с кем я знаком в Нижнем Времени, считают меня чудаковатым джентльменом из Британского Гондураса – так удобнее объяснять некоторые случайные погрешности в моем произношении.

Марго удивленно моргнула. Последнюю фразу он произнес с таким безупречно британским выговором, какого она никогда прежде от него не слышала. И хотя она не так уж долго обучалась сценической речи, она была готова поспорить на все что угодно, что это произношение было у него природным, а не заученным.

– Как ты это сделал?

– Сделал что? – Он снова заговорил по-американски, причем его произношение вновь стало столь же истинно американским, как зимы в Миннесоте.

– Говорил, как настоящий британец? Я думала, ты американец.

Малькольм улыбнулся:

– Вот и отлично. Я много работал над своим произношением. Отправляться в Нижнее Время в Денвер с британским выговором – не самая удачная идея. К счастью, у меня цепкая слуховая память и много лет практики за плечами. Но родился я в Англии. – Он кашлянул и отвернулся. – На самом деле я один из переживших Потоп.

Марго, почти не дыша, переспросила:

– Потоп? Тот, что был после Происшествия?

Малькольм потер за ухом.

– Да. Я был тогда еще ребенком. Мы жили в Брайтоне, ну, знаешь, на побережье. Каждое лето мы содержали там маленький пансион для туристов. Моей семье еще повезло, мы потеряли лишь моего старшего брата, когда наш дом смыло в море.

Марго не знала, что и сказать. Побережье Англии было опустошено приливными волнами. Прибрежным районам по всему миру крепко досталось. Несколько десятков крупных городов превратились в руины, и все усиливающийся хаос, свирепые эпидемии и голод навсегда изменили мировую политику. Марго была тогда слишком мала, чтобы все это запомнить. Она порой забывала, что большинство людей на этом Вокзале Времени действительно помнят, каким был мир до Врат и того несчастного случая, который их породил.

Ее вдруг внезапно озарило: а не потому ли ее отец стал таким, каким она его знала? Может, он все это время чувствовал себя виновным в смерти ее брата, а затем обнаружил, что не в силах приспособиться к изменившемуся миру? Ее передернуло, ей не хотелось сочувствовать отцу, но что-то в голосе Малькольма напомнило ей отца, когда тот бывал почти трезв. Его взгляд в те редкие минуты выражал то же отчаянное нежелание вспоминать прошлое, которое она сейчас прочла в темных глазах Малькольма.

– Прости, Малькольм. Я не знала.

Он с усилием улыбнулся:

– Да откуда тебе знать? Не застревай на этом. Я стараюсь не растравлять воспоминания. Ну, так о чем шла речь? Ах да, о моем происхождении. Мои знакомые в Нижнем Времени считают меня джентльменом из Британского Гондураса, без семьи или повседневной работы, которая могла бы отвлечь меня от подобающего джентльмену образа жизни. Мне просто посчастливилось иметь состоятельных, несколько сумасбродных друзей, оплачивающих мои поездки из дальних краев, в особенности американцев. Это помогает объяснить, почему я шастаю с моими заокеанскими приятелями-туристами по разным местам. Жители Лондона восьмидесятых годов прошлого века считают американцев неотесанными провинциалами, почти дикарями.

Марго фыркнула:

– Как это грубо.

Конни рассмеялась:

– Милочка, да ты и половины всего еще не знаешь. В викторианском Лондоне классовое сознание достигало прежде немыслимых крайностей. – Она показала рукой на британский отдел своего салона-магазина. – Вот почему я держу такую разнообразную коллекцию для Британских Врат. Одежда говорит буквально все о твоем общественном положении. Стоит тебе надеть один неподобающий предмет туалета, и ты превратишься в посмешище...

– Или даже хуже, – вставил Кит.

– ...но если ты оденешься правильно, то просто сольешься с общим фоном и станешь невидимой.

Малькольм кивнул:

– Да. Но нужно быть осторожной. Неправильная одежда приведет тебя в тюрьму или в сумасшедший дом, где тебя будут содержать взаперти с другими безумными женщинами.

Марго вздрогнула.

– Так что мы будем делать с этой легендой насчет благотворительной школы?

– Ну, учитывая мою репутацию несколько эксцентричного человека, для меня не будет слишком уж странным оказывать покровительство молодой девушке, осиротевшей, скажем, из-за вспышки холеры или какой-нибудь тропической лихорадки вроде тех, что свели в могилу столь многих европейцев в Гондурасе. Ты могла бы быть дочерью одного из моих покойных друзей или даже родственников. Племянницей, например, привезенной обратно в Англию для получения образования.

Кит то и дело одобрительно кивал.

– Мне это нравится. Прекрасно, придумаем что-нибудь подходящее. Конни, почему бы тебе не подобрать ей одежду, пока мы с Малькольмом не обновим его гардероб? Если он собирается поддерживать свою репутацию в Лондоне, то, пожалуй, ему потребуется пара новых костюмов. Малькольм, как мне кажется, тебе также будут нужны два полных наряда «инкогнито», чтобы твои лондонские знакомые не узнали тебя, когда вы вдвоем отправитесь на экскурсии по трущобам.

Конни просияла:

– Валяйте, ребята. Ох, я просто обожаю, когда разведчики и гиды вместе подбирают себе костюмы!

Кит застонал. Малькольм засмеялся:

– Не беспокойся, Кит. Я постараюсь обойтись помягче с твоим бюджетом.

– Уж будьте любезны, сэр, – имитируя чопорную викторианскую речь, ответил Кит. – Он не безграничен, как вам следовало бы знать.

И они быстрым шагом направились в отдел мужской одежды. Марго глядела им вслед.

– Как они... – она вдруг смущенно умолкла.

– Они что? – недоуменно переспросила Конни.

– Ничего, – пробормотала Марго. Она чуть было не ляпнула: «Как они милы, правда?», но оборвала себя на полуслове как раз вовремя. Она собиралась отправиться туда, где ей в силу обстоятельств придется быть крутой и решительной. Сейчас было неподходящее время позволять себе расслабиться. Не теперь, когда ее мечты вот-вот начнут сбываться. Но она не могла не думать об этом. Они и в самом деле были милы. Даже Кит, когда он не ворчал на нее из-за какого-нибудь промаха, допущенного ею в последнее время. Внезапно она догадалась, что он ворчит потому, что не знает, как с ней разговаривать.

Ее это устраивало. Она тоже никак не могла понять, как ей разговаривать с ним, во всяком случае, пока весь многослойный панцирь ее самозащиты оставался на месте. Острый язычок и усвоенная с малых лет привычка к сарказму – искусно сочетаемые с хмурыми гримасами и торжествующими улыбками – не слишком помогали побольше узнать о нем как о человеке, а не как о легендарном герое.

«Будь реалисткой, Марго. Не забывай о том разговоре у рыбного пруда. Попробуй только получше познакомиться с ним – с ними обоими, – и тебе придется рассказывать о тебе самой». Чем меньше будет сказано на эту тему, тем лучше. Для всех, кого это касается.

Марго тяжело вздохнула, заработав этим долгий любопытный взгляд со стороны Конни, затем стряхнула с себя мрачное настроение и весело сказала:

– Отлично, так как насчет костюма ученицы благотворительной школы? Покажите мне его!