Текст книги "Шуттовской рай"

Глава 12

Дневник, запись № 236

Читатель может решить, что ключевым моментом и поворотным пунктом при выполнении всего задания были события, описанные в предыдущей главе, – торжественное открытие казино «Верный шанс» и то, как войско моего шефа успешно отразило массированную атаку Максины Пруит на финансы Гюнтера Рафаэля.

Разумеется, нельзя отрицать важности этой схватки, но с учетом моей привилегии наблюдать за конфликтом изнутри должен заметить, что события, произошедшие непосредственно после торжественного открытия, сыграли во многом более существенную роль в конечном исходе этой конфронтации.

Среди азартных игроков прозвища довольно популярны. Более того, определенные прозвища встречаются настолько часто, что становятся почти традиционными. Так, например, любой из игроков по имени Эдуард неизменно откликается на прозвище Быстрый Эдди[4]4
  Имя Эдди (Eddie) созвучно англ. «eddy» – «вихрь».


[Закрыть].

Лукасу, однако, удалось избежать напрашивающегося прозвища Счастливчик Люк[5]5
  Имя Лукас (Lukas) созвучно англ. «lucky Luke» – «счастливчик Люк».


[Закрыть], и дружки звали его просто Лукасом. Частично это объяснялось его стремлением к относительной анонимности в казино – и он добился ее, играя роль бухгалтера или страхового агента в отпуске, и наряжался соответственно. Но основной причиной отсутствия прозвища было то, что Лукас не считал себя игроком. Он считал себя жуликом, и удача не имела отношения к его успехам.

Лукас тщательно, до последних мелочей разрабатывал свои планы, которые оказывались удачными, потому что тот вид мошенничества, который он предпочитал, требовал пристального внимания к деталям и точного расчета по времени. Он почти неделю проводил разведку в «Верном шансе», прежде чем решил, что можно провернуть удачное дельце, и дал знать остальным членам своей шайки, рассеянным по другим казино Лорелея.

Используемый Лукасом план требовал тесного сотрудничества еще пятерых человек, хотя, разумеется, принимались самые тщательные меры предосторожности, чтобы администрация и служба безопасности казино не смогли заподозрить даже об их знакомстве друг с другом, не то что о принадлежности к одной команде. Целью их был стол для крэпса[6]6
  Азартная игра в кости.


[Закрыть], где обычно самые благоприятные шансы для игроков и еще более благоприятные для шайки Лукаса. У них была отлажена сложная система: шутер, бросальщик костей, во время броска забирал со стола одну кость, а другой игрок кидал подложную, будто она из настоящей пары. Третий игрок хватал и бросал кости обратно шутеру, незаметно подменив их на настоящую пару, так что если бы даже инспектор что-то заподозрил и осмотрел кости, все оказалось бы чисто. Еще двое других игроков находились у стола единственно с целью отвлечь внимание в критический момент, и, наконец, сам Лукас делал ставку.

Красота такой системы состояла в том, что само количество игроков, необходимых для ее осуществления, не давало администрации казино заподозрить, что их провели. Тем более что самую крупную ставку делал вовсе не шутер – он как раз ставил по минимуму и никогда не подвергался риску быть пойманным с подложной костью. Несмотря на то что они могли провернуть этот фокус только пару раз в одном и том же казино, не привлекая ненужного внимания, при подобных «отлаженных шансах» вполне хватало и нескольких раз.

Еще одним необходимым условием аферы был невнимательный крупье, его-то в основном и высматривал Лукас последнюю неделю. И именно поэтому наконец выбрал для сбора своей команды этот день.

Толпа гостей, хлынувшая в залы после торжественного открытия, к этому моменту поредела настолько, что за разными столами появилось несколько свободных мест. Что еще важнее, дилеры и крупье успели устать от наплыва игроков и открыто поглядывали на часы, будто могли приблизить конец своей смены одной силой желания.

Лукас сидел за облюбованным столом уже почти час, старательно создавая образ постепенно спускающего последнее игрока, который время от времени делает крупные ставки, явно надеясь вдруг отыграться. Крупье вел себя так же, как и в последние несколько ночей, – отвлекался от стола, чтобы поглазеть на пышную официантку, разносящую коктейли, которая подмигивала ему, проходя мимо, особенно когда близился конец их смены. Были ли они любовниками или просто флиртовали, Лукас не знал, да это его и не интересовало. Важно было то, что крупье не обращал внимания на происходящее за столом.

Один за другим члены его команды подвалили к столу и заняли свои места, якобы произвольно выбранные, и не хватало только одного участника, чтобы они могли начать действовать. Несмотря на самоуверенность и самообладание, Лукас почувствовал, как его охватывает возбуждение. Через пятнадцать минут они либо получат свой выигрыш, либо разбегутся в поисках другой цели.

– Ваш бросок, сэр.

Лукас взял кости и начал медленно встряхивать их, готовясь бросить. Ставка пока еще не была крупной. Когда они будут готовы, ему предстоит делать ставку, а не бросать. Он просто тянул время и ждал, когда соберется вся команда.

Краем глаза он заметил последнего ее члена; тот не спеша пробирался к их столу и как раз приостановился у одного из соседних, чтобы показать незаинтересованность. Все было почти готово.

– Поехали, семь, – почти автоматически произнес Лукас, поднял руку для броска и...

– Минутку, сэр!

Кто-то словно клещами сжал его запястья. Пораженный, Лукас обернулся и обнаружил, что его держат двое охранников в черной форме, а по бокам стоят еще двое.

– Что...

– Давайте посмотрим на эти кости... Ставки недействительны!

Искренне озадаченный, Лукас отдал кости охраннику с огромными рыжими усами. Он не мог понять, чем вызвано вмешательство в игру, так как пока не сделал ничего такого, что могло бы вызвать подозрения, не важно – справедливые или нет.

Охранник едва взглянул на кости.

– Так я и думал! – заявил он. – Проверь его карман, Рвач... левый карман пиджака.

Прежде чем Лукас успел собраться с мыслями и выразить протест, стоящий с ним рядом охранник неопрятного вида запустил руку в указанный карман и вынул оттуда...

– Вот и они, сержант. Как вы и предполагали.

Лукас уставился на пару костей, лежащую на ладони у охранника. В этом кармане не было никаких костей... и кстати сказать, вообще ни в одном из его карманов!

– Но...

– Хотели провернуть небольшую аферу, а, сэр? – Усатый охранник улыбнулся. – Думаю, пора вам отчаливать, следуйте, пожалуйста, за мной. Ничего не случилось, парни! Просто следим, чтобы в «Верном шансе» игра велась честно. Заберите ставки и передайте кости следующему шутеру!

Лукас почти не видел перепуганных лиц остальных членов своей команды, которые быстро растворились в толпе казино. Все его внимание было поглощено крепкой хваткой охранников, вежливо, но неумолимо ведущих его к выходу из казино.

– Но я живу тут, в отеле! – наконец смог произнести он, все еще пытаясь понять, в чем дело.

– Уже не живете, нет, сэр, – сообщил ему сержант. – Ваш багаж ждет вас снаружи.

– Но я же ничего не сделал! Честно!

Признавая возможный риск, связанный с выбранной профессией, Лукас все же разделял присущую всем людям веру в справедливость и негодовал, что его обвинили в преступлении, которого он в действительности не совершал.

– Я это знаю, сэр. – Сержант подмигнул. – Мы просто устали ждать вас, вот и все. А теперь, не пройдете ли сюда?

Неожиданно картина прояснилась перед мысленным взором Лукаса.

– Минутку, – сказал он. – Если багаж уже ждет меня, значит, кто-то должен был его упаковать до того, как вы...

Вырвавшись из рук охранников, он резко остановился и наставил указательный палец на сержанта.

– Вы меня разыграли! – воскликнул он. – Игральные кости в моих руках были в порядке! А он... он подсунул ту лишнюю пару мне в карман!

– Совершенно верно, сэр, – безмятежно ответил Усач. – Но кости все же ваши. Мы просто взяли на себя смелость переместить их из вашей комнаты к вам в карман, вот и все.

– Из моей комнаты?

– Да, сэр. Позвольте вам заметить, сэр, непредусмотрительно хранить в своем багаже пару десятков костей, если вы остановились в казино. Это наводит настырных парней вроде нас на размышления, и не все будут так милы и предупредительны, как мы.

– Что? Вы обыскивали мой багаж? До того, как я что-либо сделал?

– Просто соблюдаем интересы владельца казино, сэр, – ответил сержант.

– Но это же... это же...

– Незаконно? Совершенно верно, сэр. Кажется, вы не единственный ловкач на Лорелее, но вам, конечно, это уже известно. Настоящий мастер никогда не попадается. А теперь пройдите, пожалуйста, сюда.

Расположившись за столом одного из коктейль-баров, ближе к выходу, Док и Тиффани наблюдали за проходящей мимо процессией.

– Знаешь, – сказал Док, – кажется, это неплохое развлечение. Может быть, мне следует попросить разрешения походить на настоящие дежурства. Это по крайней мере оправдает постоянное ношение мундира.

Актриса скорчила гримаску, отхлебывая из бокала.

– Наверное, это лучшее развлечение, чем накладывать на Ди-Ди толстый слой штукатурки по пять раз в день, – сказала она. – Ты знаешь, сначала она подняла такой шум из-за живой постановочной части, а теперь, после того как пропылесосили компьютер, настаивает, чтобы мы продолжали обслуживать ее выступления!

– Ну, я всего лишь даю занавес, – ответил Док, – но понимаю, о чем ты говоришь. И все же, несомненно, это ближе к шоу-бизнесу, чем стоять и смотреть, как эти бедолаги день за днем проигрывают свои денежки.

– Возможно, для тебя это и так, Док, но ты привык работать за кулисами. А для человека вроде меня, который привык так или иначе быть на виду, постановочная часть – это падение. Даже дежурство в охране – своего рода роль.

Каскадер поднял одну бровь.

– Ты, похоже, чем-то расстроена, Тиффи. Тебя что-то беспокоит?

– Просто я не этого ждала, когда подписывала контракт, вот и все, – ответила она, слегка поморщившись. – Да еще после того удивительного инструктажа.

– Понятно, – сказал Док, сменив позу и уставившись в потолок. – Это случайно не связано с твоими попытками очаровать капитана?

Секунду Тиффани гневно смотрела на него, а затем печально улыбнулась.

– Попал. – Она рассмеялась. – Знаешь, когда мы еще летели сюда, на корабле, я думала, он просто занят планированием операции и, когда мы здесь обоснуемся, я смогу чаще с ним видеться А получилось все не так, да еще с этой работой по обслуживанию шоу. В общем, я даже меньше вижусь с ним, чем на корабле.

Док улыбнулся и подал бармену знак повторить.

– Скажу тебе честно, Тиффани, – заявил он, – я не думаю, чтобы это что-то изменило. Насколько я понимаю, наш Бесстрашный Вождь женат исключительно на своей работе. Все, с кем я беседовал, говорят почти одно и то же – что капитан уделяет им меньше времени, чем им бы хотелось, – и одновременно шепчут о своих опасениях, не слишком ли он перенапрягается. В общем и целом, мне кажется, он не очень-то расположен к таким играм, какой бы соблазнительной ни была приманка и как бы часто его ни дразнила.

Актриса улыбнулась и положила ладонь на его руку.

– Спасибо, Док. Это помогает. Может быть, из-за того, что я теперь провожу так много времени за гримировальным столиком, но я все чаще, смотрясь в зеркало, спрашиваю себя: «Ты уже не та? Неужели твое время кончилось?» Наверное, чувство неуверенности свойственно нашей работе... и вообще женщинам.

– Ну, не знаю, многого ли стоит мое мнение, но я лично не думаю, что ты уже не та, – подмигнул трюкач. – И это не только мое мнение. На тот случай, если ты еще не заметила, – Малыш питает к тебе серьезные чувства.

– Знаю! – воскликнула Тиффани, закатывая глаза. – Признаюсь тебе, Док: ума не приложу, что с ним делать. Кажется, стоит мне только повернуться, как он уже тут как тут вызывается сбегать с каким-нибудь поручением или просто уставится на меня, будто я только что вышла из пены морской, или что-то в этом роде. Я хочу сказать – он довольно славный мальчик и все такое, но он всего лишь ребенок!

Док ухмыльнулся:

– Он не настолько молод. Поговори с ним как-нибудь. Интеллектуально он вполне зрелый человек. И ему будет полезно увидеть в тебе человека, а не богиню.

– Может быть, я и попробую. Знаешь, когда дело доходит до этого, он несколько...

– Прошу прощения.

Собеседники прервали разговор, так как к их столу подошла молодая женщина в короткой облегающей юбке – возможно, одна из артисток эстрады.

– Я подумала, надо вам сказать... там, на улице, человека ранили.

– Что? – Док нахмурился, на мгновение сбитый с толку такой резкой сменой темы.

– В проулке возле казино, – сказала женщина, – на земле лежит человек.

– Почему вы решили, что он ранен?

– Не знаю... Он не двигается. Может, просто пьян. Я так близко не подходила. Просто подумала, что должна кому-то сообщить, а вы первые люди в форме, которых я увидела.

– Спасибо, – ответил Док. – Мы этим займемся.

– Правда? – спросила Тиффани, склонив голову к плечу, когда женщина удалилась.

– Конечно. Почему бы и нет? – заявил трюкач, поднимаясь и доставая деньги, чтобы расплатиться. – Мы же только что оба жаловались, что нас засунули на задний план? Кроме того, запомни, что для гостей мы такие же охранники из службы безопасности, как любой другой в черном мундире. Если мы бросимся искать и пошлем вместо себя кого-то еще, это будет несоответствие образу.

Актриса оглядела казино, но никого из настоящих легионеров не увидела.

– Наверное, ты прав, – сказала она, берясь за свою сумочку. – Полагаю, мы можем с этим справиться.

– Конечно, можем, – заверил ее Док. – Нас тут двое, а он один и, похоже, в стельку пьяный. Кроме того, если он будет скандалить, мы же вооружены, не забыла?

Он похлопал себя по бедру, где висела кобура с заряженным пистолетом-транквилизатором.

Тиффани закатила глаза:

– Пожалуйста, не начинай играть со мной в настоящего мужчину, Док. Одна из причин, почему ты мне нравишься, – это что ты не пытаешься пыжиться.

– Извини, – с готовностью произнес трюкач. – Очевидно, постоянное пребывание среди актеров и военных делает меня склонным к мелодраме. Серьезно, Тиффи, ведь нам только нужно пойти и посмотреть, в чем там дело, а затем воспользоваться наручным радио и вызвать соответствующую помощь – если она вообще понадобится. Уж на это-то мы способны.

Хотя Полоса фактически представляет собой своего рода помещение, свежий ветерок, дующий вдоль нее, освежил псевдолегионеров после их многодневного заточения в зрительном зале казино. Из-за громадных размеров «Верного шанса» им понадобилось несколько минут, чтобы добраться до указанного проулка, который в действительности был подъездной дорожкой к грузовым докам, и они шли по ней не спеша и впитывая картинки и звуки Лорелея.

– Знаешь, в этом месте и правда что-то есть, – прокомментировал Док, переводя взгляд с ослепительных световых реклам на поток людей, гуляющих вдоль Полосы. – Не могу припомнить, сколько я не был на свежем воздухе. Наверное, работая за кулисами, запросто можно забыть даже, где находится сама сцена.

– Бесконечное море огней и блеска, – сказала Тиффани и нахмурилась. – Кстати, что касается выхода на воздух, не говорил ли капитан нечто вроде того, что наша юрисдикция распространяется только на внутреннюю часть комплекса?

Трюкач несколько минут размышлял.

– Знаешь, ты, возможно, права, – наконец сказал он. – Кажется, было что-то такое на одном из инструктажей. Только их было так много, что я не могу точно вспомнить. А, ладно, раз уж мы ушли так далеко, давай взглянем, в чем там дело, прежде чем повернем назад.

Освещение заметно ухудшилось, едва они углубились в проулок на десяток шагов. Световые рекламы казино были предназначены производить впечатление на туристов с Полосы, а не на наемных рабочих, и никакого смысла не было зря расходовать мощности в тех зонах, где появляются только местные жители и служащие. Идти по этому проходу было все равно что попасть в другой мир, полный теней и закоулков. В сумрачном пространстве повисло такое ощущение угрозы, что трудно было даже вообразить существование огней и людской толпы всего лишь на расстоянии броска камня.

– Я никого не вижу, – нервно произнесла Тиффани, вглядываясь в почти непроницаемые тени, окутавшие проход.

– Может, он очнулся и ушел, – предположил Док. – Пройдем чуть дальше, потом... ого!

– Что там, Док?

– Иди вперед, Тиффани. Не оглядывайся. Потеряв от страха способность размышлять, актриса немедленно оглянулась назад, на вход в проулок.

Трое мужчин, безликих во мраке, но несомненно мощного сложения, шли следом за псевдолегионерами. Увидев, что Тиффани их заметила, они ускорили шаг, стремясь сократить расстояние, отделяющее их от этой пары.

– Док...

– Не останавливайся, Тиффи.

– Надо позвать на помощь?

– Может, ничего нам и не угрожает, – произнес трюкач, хотя по тону его голоса чувствовалось, что он и сам в это не верит. – А если угрожает, то не думаю, чтобы они дали нам время воспользоваться наручным радио. Нет, по-моему, нам лучше всего добраться до грузового дока, а там... черт!

Впереди появилась одинокая фигура и загородила им дорогу... она была заметно крупнее любого из трех первых преследователей. Похоже было, что этот человек материализовался из тени, хотя он стоял настолько неподвижно, что, скорее всего, находился там с самого начала, а они его просто не заметили.

– Ладно, слушай внимательно, Тиффи. У нас нет времени на споры, – прошептал Док. – Шансов прорваться вперед все же больше. Я собираюсь задержать этого типа, а ты беги. Поняла? Не останавливайся, не оглядывайся, пока не доберешься до грузового дока. Когда войдешь внутрь, свяжись по радио с нашими и расскажи, где я и что происходит, – но только после того, как окажешься внутри.

– Но...

– Делай, как я сказал! – прошипел трюкач и стал отходить от нее в сторону.

– Стой на месте, парень! – крикнул он тому, что был впереди: сейчас он двигался к ним странной плавной походкой. – Я сказал, стой!

Личность продолжала приближаться, и Док потянулся за своим пистолетом-транквилизатором... слишком, слишком поздно.

Работая трюкачом, он приобрел опыт в сценах с драками и падениями, которые выглядели впечатляющими в голофильмах, но в действительности были рассчитаны и поставлены так, чтобы свести к минимуму серьезные травмы. Те несколько настоящих драк, в которых он принимал участие, происходили в барах, но даже это было очень давно, потому что после женитьбы он стал почти домоседом. Ничто в прошлом не подготовило его к столкновению с быстротой и подвижностью профессионального спортсмена, пусть даже и бывшего.

Его рука едва коснулась рукоятки пистолета-транквилизатора, как приближающийся человек ринулся вперед с поразительной скоростью. Док не смог даже отступить в сторону, и удар массивного плеча ему в грудь вышиб из его легких весь воздух. Его подняло и понесло назад, а это чудовище продолжало двигаться вперед, обращая на вес трюкача не больше внимания, чем бык на брошенное ему на рога полотенце. Что-то врезалось в спину Дока, и он с облегчением потерял сознание.

Тиффани с ужасом наблюдала, позабыв приказ бежать, как нападавший отступил назад от стены, все еще подпирая собой обмякшее тело Дока, а затем швырнул его на землю. Тяжело дыша и издавая звуки, которые больше напоминали рычание зверя, этот человек на мгновение уставился на ее поверженного спутника, затем пнул неподвижно лежащего актера ногой в бок.

Тут она вышла из транса.

Выхватив свой транквилизатор из кобуры, актриса выстрелила в грозного противника.

Послышался тихий хлопок сжатого воздуха, когда она нажала на спуск, но больше никаких признаков произведенного выстрела заметно не было, будто она вообще не стреляла.

Она выстрелила еще раз... и еще...

Никакого эффекта.

В отчаянии Тиффани отшвырнула пистолет и бросилась на спину бандита.

Он обернулся на звук шагов и отшвырнул ее тыльной стороной ладони назад, словно отмахнулся от надоедливого насекомого.

Тиффани рухнула на землю безжизненной куклой и застыла.

– Очень страшные солдаты, а? – произнес, выступая вперед из тени, один из тех, которые шли сзади. – Не такие уж они и крутые.

Все еще разгоряченный схваткой, Стилман только зарычал в ответ.

– Ого! Эта детка просто красотка, – крикнул другой, переворачивая Тиффани на спину ногой. – Кажется, мы получим от задания немного удовольствия.

Стилман быстро поднял голову.

– Ничего такого, – рявкнул он. – Немного отделать их, чтоб знали, как играть не в своей лиге, – и это все.

– Я думал, Макс развяжет нам руки, – угрюмо заметил бандит.

По правде говоря, Стилман даже не был уверен, что Макс одобрит то, что они уже сделали. Он устроил эту засаду, исходя из того, что она не приказала ему, как обычно, «воздерживаться от жестокости». Вывести из строя пару охранников – это вполне уместно, и уж, конечно, его парням приятно будет не держать руки в карманах во время разборки. Но все же Макс – женщина, и Стилман был почти уверен, что ей не понравится, если его парни слишком грубо поведут себя с женщиной-легионером.

– Не важно, что говорит Макс, – огрызнулся он. – Я приказываю вам не увлекаться. Мы намекнем им, чтобы они отступили, и я не хочу приплетать к этому делу что-то еще. Мы собираемся задать им трепку, и точка! Понял?

– Да. Понял.

Повернувшись к своей первой жертве, Стилман поднял ногу и резко опустил пятку на голень лежащего человека.

Хруст сломанной кости коротким эхом отразился от стен прохода.

– Сделайте что-нибудь с ее лицом, – крикнул он через плечо. – Женщины очень к этому чувствительны.

– Бикер слушает.

– Привет, Бикер! Это я... Шоколадный Гарри.

Прислонившись к стене в глубине бара рядом с телефоном, Гарри ухмылялся, будто дворецкий стоял прямо перед ним, а не на противоположном конце линии.

– Привет, Ш.Г. Извини, но капитан Шутник как раз вышел. Если подождешь у телефона, я попрошу Мамочку соединить тебя с ним.

– Эй! Погоди, приятель! Я звоню тебе, а не капитану.

Великан быстро оглядел бар, чтобы убедиться, что его никто не слышит, но бар был пуст, только одна припозднившаяся пара сидела за пивом с бутербродами.

– Что ж. Ну, тогда чем я могу тебе помочь, Гарри?

– До меня дошел слух, будто ты завел игры с Мороженой Сукой, и я подумал, надо позвонить и предупредить тебя по-дружески. Ты, парень, связался с настоящим чудовищем. Пойми меня правильно... ты чертовки умный мужик, но эта девица проглотит тебя живьем, со всей твоей благовоспитанностью.

На другом конце провода возникла небольшая пауза.

– Ты случайно не о мисс Лаверне говоришь?

– О ней самой.

– Ну, тогда я ценю твою заботу и советы, Гарри, но все дело в том, что мы с Лаверной довольно хорошо ладим. По правде говоря, я считаю ее одной из самых милых, самых добрых людей, которых я встречал за последнее время.

– Кроме шуток? – Бывший мотолетчик был искренне поражен. – Бикер, или мы говорим о разных женщинах, или я буду тебе очень благодарен, если ты при случае, за кружкой пива, растолкуешь мне технику этого дела.

– С удовольствием, – донесся голос дворецкого. – Но не уверен, пойдет ли это тебе на пользу. Никогда не рассматривал свое поведение с женщинами как некую «технику». В действительности я стараюсь быть самим собой, не лезу из кожи вон, чтобы производить на них впечатление, и в большинстве случаев реакция бывает благоприятной.

– Гм-м. Не знаю. Должно быть, дело не только в этом, – сказал Гарри. – Каждый раз, когда я пытаюсь быть с дамами самим собой, они начинают оглядываться в поисках полицейского.

Это Бикера рассмешило.

– Конечно, Гарри, ты должен помнить, когда бываешь самим собой, что ты и я существенно отличаемся друг от друга. И все же когда-нибудь я с удовольствием побеседую с тобой на эту тему, если захочешь.

– Ладно, приятель, договорились. Назови только время и место, и я буду там с блокнотом.

– Вероятно, придется тебе подождать, пока не справимся с этим заданием, – заметил Бикер. – Уверен, до тех пор нам следует избегать появляться в обществе друг друга открыто, из соображений конспирации.

– Да уж. – Гарри тяжело вздохнул. – Ну, дай мне знать, когда сочтешь это возможным. Последовала еще одна пауза.

– С тобой все в порядке, Гарри? – наконец спросил дворецкий, и в его голосе появились нотки озабоченности. – Извини, что вмешиваюсь в твои дела, но ты мне кажешься немного грустным.

– Наверное, так и есть... немного, – признался бывший мотолетчик.

– Что случилось? Можешь мне рассказать?

– Не знаю... Просто... – Гарри секунду колебался, потом шлюзы прорвало, и слова хлынули потоком. – Просто я чувствую себя вроде отрезанным... никакой информации, понимаешь? Что мне всегда нравилось в капитане, так это что он всегда держал меня в курсе всех дел, даже когда меня прямо это и не касалось. А теперь я стороной узнаю о некоторых событиях, и то только после того, как все закончилось. По большей части я стою тут, протираю бокалы и гадаю, что там происходит в роте. Поверь, Бикер, меня это бесит. Знаешь, порой так хочется с кем-нибудь поделиться или хоть словечком переброситься, да только никого рядом нет. Я хочу сказать, здесь тоже есть народ, и все такое, но никого, с кем бы я мог поговорить. Понимаешь, о чем я?

– Я, конечно, говорю прописные истины, Гарри, – заметил дворецкий, когда поток слов экс-мотолетчика иссяк, – но мне кажется, тебя мучает одиночество.

Гарри несколько секунд раздумывал, потом лицо его расплылось в широкой улыбке.

– Проклятие! Знаешь, я думаю, ты прав, Бикер! Сукин сын! Мне это не приходило в голову... наверное, потому, что мне никогда раньше не бывало одиноко.

– Извини, Гарри, – голос Бикера смягчился, – но не хочешь ли ты сказать, что до недавнего времени всегда был одинок?

Если бы это сказал кто-то другой, Гарри бы просто поднял на смех такое предположение, но он очень уважал Бикера, поэтому серьезно задумался над высказанной им мыслью.

– Никогда об этом так не думал, – медленно произнес он, – но... знаешь, это чудно. Когда я впервые услышал о задании, то с нетерпением ждал, когда снова окажусь на свободе... подальше от мундиров, а может, опять законтачу с некоторыми прежними своими дружками. Но вот выходит, я просто не могу этого сделать. Здесь даже есть один мотолетчик, который жаждет говорить со мной о прежних временах, но меня уже не вдохновляет болтовня о том, каким плохим был наш старый клуб. Правду сказать, чем больше я об этом думаю, тем больше мне противно вспоминать, каким дерьмом мы занимались – выпендривались друг перед другом, показывали, какие мы крутые и неустрашимые. Если разобраться, единственное место, где я хорошо себя чувствовал и просто был самим собой, – это с капитаном и ребятами.

– Не могу сказать, что удивлен, Гарри, – ответил дворецкий. – Конечно, я уже долго работаю у мистера Шутта и наблюдал, какое влияние он оказывает на окружающих. Позволь мне заверить тебя, что ты не одинок в своих впечатлениях. Когда всю жизнь притворяешься кем-то другим, играешь навязанную тебе роль – и вдруг встречаешь человека, который не только принимает, но и ценит людей такими, какие они есть...

– Извини, Бикер, – перебил дворецкого Гарри. – Не клади трубку.

Какая-то суета у входа привлекла внимание экс-мотолетчика. Вошли четверо, Стилман среди них явно был предводителем. Не обращая внимания на Гарри, они расселись за столиком и шумно потребовали выпить.

– Все в порядке, Бикер, – сказал Гарри. – Просто небольшая передислокация войск противника. Что ты там говорил?

– Только то, что многие люди, давно уже смирившиеся с одиночеством или с ролью отщепенца в какой-то группе, обнаруживают, что...

Гарри слушал вполуха, внимание его непроизвольно было приковано к столику тяжеловесов.

Казалось, они пребывали в хорошем настроении, пожимали друг другу руки и похлопывали по спинам, и Гарри даже успел заметить, как Стилман раздавал своим спутникам толстые конверты, предположительно набитые деньгами.

– Погоди, Бикер, – сказал Гарри, продолжая смотреть на столик. – Возможно, тут что-то происходит. Ты собирался сказать...

Он замолчал на середине фразы, кровь внезапно застыла у него в жилах.

Стилман достал из кармана два предмета и показывал остальным. Из дальнего угла комнаты экс-мотолетчик не мог хорошо их разглядеть, но ему это было и не нужно. Он узнал бы эти предметы и за милю. Тут уж никаких сомнений... он достаточно выдал таких штук легионерам.

Стилман держал в руках два наручных коммуникатора роты.

– Гарри? – раздался у него в ухе голос Бикера. – Ты здесь? Что там такое?

– Слушай внимательно, Бикер, – прорычал Гарри в трубку, едва узнавая собственный голос. – Возможно, у меня не будет времени повторять дважды... понял? Скажи капитану, чтоб пересчитал личный состав роты. Быстро. Думаю, кто-то попал в беду. Только... слушай дальше. Бик... непременно скажи ему, чтобы не использовал для этого наручные коммуникаторы. Еще лучше, скажи ему, пусть прикажет быть осторожными в переговорах по радио – точка! Похоже, противник завладел парой коммуникаторов, так что есть большая вероятность, что они будут подслушивать... во всяком случае, какое-то время. Дошло?

– Понял, Гарри, – быстро ответил дворецкий. – Хочешь, чтобы он связался с тобой, когда сделает все это?

– Скажи ему, чтобы не трудился. Свяжусь с ним позже, если смогу.

– Гарри, у тебя неприятности? Голос у тебя...

– Просто передай все капитану, – поспешно произнес экс-мотолетчик и повесил трубку.

Стилман как раз встал и, в последний раз обменявшись рукопожатием со своими бандитами, направился к выходу.

Заставляя себя двигаться без спешки, Гарри зашел за стойку бара.

– Можешь подменить меня ненадолго, Билли, дружище? – спросил он. – Надо тут выскочить на минутку.

– Наверное, – ответил второй бармен. – Похоже, народу у нас негусто, и... эй! Что случилось?

Гарри шарил под стойкой бара и теперь выпрямился, небрежно держа в руке отпиленный кусок бильярдного кия. Это была, в сущности, залитая свинцом дубинка, держали ее для прекращения драк, и по случайности она была любимым оружием Гарри.

– Тебе об этом знать уж точно ни к чему, – ответил он, подмигивая. – Да ты ничего и не видел, правильно?

– Как скажешь. – Билли пожал плечами и демонстративно отвернулся.

Стараясь по возможности скрыть оружие от посторонних глаз, Гарри торопливой походкой вышел из бара вслед за удаляющимся Стилманом.

Тиффани на больничной койке казалась еще меньше ростом. Шутт так и знал – это зрелище растревожит его душу и совесть. Знал и откладывал это посещение с тех пор, как выслушал мнение доктора по поводу полученных актрисой ран, даже намеренно растянул беседу с Доком. Трюкач пребывал в удивительно хорошем настроении, поразительно хорошем, учитывая две сломанные ноги, и ему даже удалось приободрить командира легионеров и едва ли не избавить его от неловкости по поводу ужасного происшествия. Однако все это вмиг улетучилось, едва он увидел забинтованное лицо Тиффани, словно кто-то оголил его нервы и поспешно сооруженная линия обороны рассыпалась в прах.