Текст книги "Дважды Шутт"

– Сейчас прибудет подкрепление, – проговорила Каменюка, стараясь говорить уверенно, хотя никакой уверенности она на самом деле не ощущала. – А до тех пор – ни с места.

Капитан ответил чуть насмешливо:

– Я никуда не тороплюсь. Пока.

Каменюка не успела толком подумать о происходящем. Прибыло подкрепление, и на этом их с Гарбо дежурство окончилось.

11

Дневник, запись № 560

Робот производства компании «Андроматик», предназначавшийся для подмены моего босса, был запрограммирован так, чтобы он мог играть роль владельца казино. Изначально было решено, что он будет ознакомлен с военным уставом весьма кратко и приблизительно. В конце концов, легионеры, охранявшие казино «Жирный Куш», на самом деле были актерами и большинство из них не имели никакого опыта военной службы. На тот случай, если бы в казино вдруг наведался какой-нибудь действующий или отставной офицер Легиона, роботу была дана установка сворачивать разговоры на военные темы при первой же возможности и переводить разговор на самые общие вопросы. До некоторых пор никто не сумел догадаться о том, что капитана в казино подменяет робот.

Только тогда, когда робот попал на территорию базы, где его хозяин и двойник играл ключевую роль, эти недостатки в его программировании стали очевидны. А тот, кто мог бы все исправить, в это самое время находился далеко от лагеря.

Очнувшись, Шутт обнаружил, что находится внутри чего-то, смутно напоминающего палатку, вот только и стенки, и крыша были явно не брезентовые. Затылок у него тупо болел, как будто с похмелья после выпивки в одном из заведений, которое посещали рядовые.

– Где я? – проговорил он, понимая, что произносит жуткую банальность.

– Сэр, похоже, нас захватили в плен Прячущиеся, – прозвучал голос Бикера где-то совсем рядом. – Видимо, для нападения на нас они использовали нечто наподобие зенобианского парализатора.

– Ты их видел? – осведомился Шутт, приподнялся и, протянув руку, ощупал материал, из которого была изготовлена стенка помещения, в котором находились они с Бикером. Материал на ощупь оказался мягким и гладким, но при этом необычайно прочным. Никаких отверстий Шутт не обнаружил, хотя воздух под непроницаемым пологом был на удивление свежим.

– Нет, – покачал головой Бикер. – Но я пришел в себя ненамного раньше вас, сэр. Быть может, теперь, когда мы оба очнулись, они покажутся.

– Надеюсь, они намерены показаться, – отозвался Шутт и потрогал стенку полога в другом месте. – Выхода, похоже, нет.

– Резонно предположить, что в живых нас оставили намеренно, сэр, – сказал Бикер. – Если бы те, кто нас пленил, желали уничтожить нас, вряд ли бы мы с вами вообще очнулись.

Шутт скорчил гримасу.

– А я бы не стал делать таких выводов. Если нас взяли в плен неведомые инопланетяне, трудно гадать о мотивах их поведения. Вспомните хотя бы о том, что зенобианцы обожают кушать сырое мясо...

– Очень надеюсь, что в живых нас оставили не за этим, – возразил Бикер. Лицо его, по обыкновению, оставалось бесстрастным, но Шутту показалось, что в голосе своего дворецкого он уловил нервическую нотку.

– Я буду очень рад, если нас голодом не заморят, – ответил Шутт. – Кто бы ни взял нас в плен, вряд ли они знают, чем питаются люди – и как часто. Так что нам может очень и очень не повезти.

– Сэр, да будет мне позволено заметить, что нам и так уже здорово не повезло, мягко говоря, – заметил Бикер. – И я так считаю, самое время подумать о побеге.

– Верно, подумать об этом стоит, – согласился Шутт. – Но торопиться не будем. У нас появилась блестящая возможность узнать о том, что собой представляют Прячущиеся – вернее, те, кого так называют зенобианцы. Хорошо, что в джипе у нас есть парочка трансляторов. Как только они появятся, можно будет переговорить с ними.

– Очень сомнительное предположение, сэр, – покачал головой Бикер. – Между прочим, многих из ваших легионеров я не понимаю, хотя мы в принципе разговариваем на одном и том же языке. Но как бы то ни было, я бы не слишком надеялся на то, что те, кто взял нас в плен, позволят нам что-то брать из аэроджипа.

– Гм-м... Это многое осложняет, – насупился Шутт. – А как у тебя с языком жестов, Бикер?

– Я владею им превосходно, но в крайне ограниченном масштабе, сэр, – ответил Бикер. – Скажем, враждебность и отчаяние я смог бы передать на этом языке без риска остаться непонятым. А вот разговор на более сложные темы выше моих способностей.

Шутт кивнул:

– Вот и у меня то же самое. Но скажу тебе откровенно: нам непременно нужно будет убедить тех, кто пленил нас, в том, что нам необходимы трансляторы. А как только я обрету возможность поговорить с ними...

– Сэр! – взволнованно прошептал Бикер. – Что-то происходит!

– Где? – непонимающе отозвался Шутт, но ответ узнал сразу же, посмотрев в ту сторону, куда указывал дворецкий. Дальняя стенка полога потемнела, стала пористой, словно была изготовлена из какого-то волокнистого вещества. И Шутт, и его дворецкий попятились и замерли на месте. Что бы ни должно было с ними произойти, именно это сейчас явно и происходило.

* * *

– Что вы делали в пустыне, сэр? – спросил лейтенант Армстронг. Они с Шутом сидели в помещении связного пункта, устроившись так, чтобы их не видела Мамочка. Им принесли прохладительные напитки, и оба офицера потихоньку утоляли жажду. Правда, капитан пил очень маленькими глоточками. Радуясь тому, что капитан жив и здоров, Армстронг засыпал его вопросами. – Что-то случилось с вашим аэроджипом? Вы не ранены? А где Бикер?

– Помедленнее, лейтенант, не надо так торопиться, – с беззаботной улыбкой отозвался капитан. – Нельзя же обрушивать на человека сразу столько вопросов. Нет, я не ранен. Немного запылился, вот и все. Приму душ, переоденусь и почувствую себя намного лучше. Да, и еще немного выпью холодненького. Что же до Бикера, то старины дворецкого сейчас здесь нет, он обстряпывает для меня кое-какие делишки. Как только все устроит – сразу вернется.

– Ну что ж, я очень рад, что с вами все в порядке, капитан, – облегченно проговорил Армстронг. – А как прошли ваши переговоры с зенобианцами? А то мы уж тут начали волноваться...

– Не переживайте, старина. Все под контролем, – продолжая улыбаться, ответил Шутт. – Пора расслабиться и получать удовольствие от жизни. Лучший шанс вам вряд ли представится.

– Вы вправду так думаете, сэр? – удивленно спросил Армстронг. – Знаю, вы считаете, что порой я слишком суров, но сейчас, когда у нас появился новый командир, мне кажется, не время рассла...

– Лучшего времени расслабиться просто не придумаешь, лейтенант, – оборвал его Шутт. – Мы тут сидим, болтаем попусту, а в это самое время вы могли бы получить целое состояние. А мне надо принять душ.

– Состояние? – озадаченно нахмурился Армстронг. – Ну, пожалуй, я в последнее время и вправду не слишком интересовался состоянием моих капиталовложений... никак не думал, что для этого сейчас подходящее время... Кроме того, вам нужно подготовиться и как можно скорее встретиться с новым командиром...

Он еще не успел договорить, как Шутт дружески хлопнул его по плечу и подмигнул ему, после чего встал и вышел из помещения связного пункта. Армстронгу оставалось только гадать, что же капитан имел в виду. Однако в связи с тем, что Армстронг пытался безуспешно разгадать многое в поведении капитана с тех самых пор, как его назначили командиром роты «Омега», слова Шутта и теперь не заставили аварийную сигнализацию в мозгу Армстронга сработать.

Тем фактом, что этого не произошло, в значительной степени объясняется то, что за три года службы в Легионе Армстронг так и не поднялся выше звания лейтенанта.

– Мы поймали какой-то сигнал, – сообщил Суши, не отрывая глаза от примитивного устройства, водруженного на самодельном столике в комнате, которую он делил с Рвачом.

– Послушай, ты уже в десятый раз это говоришь, – заметил Рвач, отведя взгляд от экрана компьютера. В то время, как Суши возился с прибором, он играл в боевую игру. – Только, между прочим, предыдущие девять раз ты ошибся. То есть – ни хрена ты не поймал. А ведь это уже третья по счету фиговина, собранная тобой.

– Спасибо за дружескую поддержку, – процедил сквозь зубы Суши, так и не оторвав взгляда от шкал прибора. Он немного увеличил мощность приема, и одна из шкал показала увеличение силы сигнала. – В такое время, когда начинаешь думать, что вся работа пошла прахом, так важно, чтобы тебя поддержали коллеги.

– Не понял? – отозвался Рвач.

Суши наконец удосужился взглянуть на напарника.

– Я хочу сказать, что тебе, между прочим, также дано задание участвовать в этом проекте. И это тебе не игрушки, чтоб ты знал. Мы здесь находимся для того, чтобы помочь зенобианцам обнаружить этих невидимых инопланетян. Капитан поручил нам эту работу, и пока он не велит нам перестать этим заниматься, мы должны продолжать начатое дело, невзирая на то что на нашем счету уже несколько фальстартов.

Рвач почесал макушку.

– А как насчет нового майора, а? Похоже, он все идеи капитана, мягко говоря, в окошко выбросил.

– От того, о чем он не знает, ему не горячо и не холодно, – возразил Суши. – Он нам приказа прекратить работу не давал, а пока он этого не сделает, нам не стоит переживать из-за того, о чем он там думает. Да и потом: то, чем мы занимаемся, – это наша прямая обязанность, так что майор, пожалуй, все равно не отменит приказ капитана, хотя и не он сам это задание придумал. То есть я на это надеюсь, потому что подозрение у меня такое, что искать нам надо не только инопланетян этих треклятых.

– Правда? А еще кого?

– Бикера, – ответил Суши. – Капитан вернулся, но насчет Бикера почти что ничего не сказал, а это, на мой взгляд, подозрительно. Может быть, он что-то задумал и пока старается вести себя так, чтобы майор его недооценивал. А когда все будет готово, он, глядишь, устроит майору какой-нибудь грандиозный сюрприз. Возьмет да и решит зенобианскую загадку сам, и тогда майор будет выглядеть как пятое колесо в телеге, а командование поймет, что никакой новый командир нам на фиг не нужен, и капитан снова станет командовать ротой, как раньше.

– В Легионе так не бывает, – с сомнением покачал головой Рвач.

– Зато так бывает у капитана, – возразил Суши. – А если ты спросишь у меня, сумеет ли капитан перехитрить начальство Легиона, так я скажу – да, еще как сумеет. Я готов поспорить, что так и будет, и на спор рискнуть – всеми своими денежками.

– Что-то я все равно не пойму, – признался Рвач. – Если капитан затеял какую-то игру, так почему же Бикер остался где-то, не пойми где?

– Я так думаю, что капитан с Бикером обнаружили инопланетян, – сказал Суши. – Кроме того, они узнали о том, что командование направило майора на Зенобию в качестве нового командира. Наверняка капитан, узнав об этом, решил вернуться на базу один, а Бикера оставил, чтобы тот вел переговоры с инопланетянами. Между прочим, я почти не сомневаюсь в том, что пойманный мной сигнал имеет к этому какое-то отношение, поскольку его частота сильно отличается от тех частот, на которых обычно работаем мы.

– Ну да, чего там... Может, ты и прав, – признал Рвач, привстал, заглянул через плечо Суши, посмотрел на шкалы прибора и задумчиво проговорил: – А что, ежели это просто шумок какой-то, как и раньше было? Что толку тогда? Сколько уж было ложных сигналов... ты их поймаешь, а они тут же исчезают.

– Вчера я всю ночь работал над усилением точности прибора, – сообщил другу Суши. – Пока ты спал как бревно. Так что теперь, если мне повезет, я смогу успевать фиксировать эти сигналы до того, как они исчезнут. На самом деле... – Он протянул руку и нажал на кнопку на небольшом пульте. Замигала лампочка.

– Это что еще за хрень? – поинтересовался Рвач.

– Надо было немножко головой думать, когда мы с тобой ее монтировали, – проворчал Суши. – Это записывающий диск. С помощью сведений, сохраненных на нем, мы сумеем определить происхождение сигнала даже после того, как он угаснет.

– Да ты что? И откуда же он идет?

Суши пробежался взглядом по шкалам.

– Для окончательного вывода нужно бы произвести математические подсчеты, но на глазок я бы определил, что сигнал исходит из какого-то места, которое находится приблизительно на полпути между базой и зенобианской столицей. То есть из той местности, над которой пролегал курс следования капитана.

В образовавшемся в стенке отверстии появились две миски и две чашки с водой. Еда оказалась теплой, хотя и немного пресноватой. На одной тарелке лежало нечто вроде картофельного пюре, слегка приправленного корицей, а на другой – какое-то мясное филе, поразительно напоминающее по вкусу... жареную курятину. Вода оказалась свежей и холодной. Видимо, те, кто взял в плен Шутта и Бикера, не намеревались-таки морить их голодом.

Между тем вопрос оставался вопросом: кто взял их в плен и зачем? Пока пленники располагали слишком ограниченными сведениями. Даже миски были изготовлены из глины, которую можно было встретить на сотне планет. Тех же, кто мог эти миски изготовить, Бикер с Шуттом даже краем глаза не видели.

– Вообще-то удивительно, как же Прячущимся удалось остаться незамеченными для зенобианцев, – проговорил Шутт. – Ведь фактически они находятся прямо у них под носом.

– Не обязательно, сэр, – возразил Бикер. – Если вы помните, зенобианцы избегают засушливых участков своей планеты. Они им известны не более, чем землянам – полярные области Земли. Да, мы отправляли в эти районы исследовательские экспедиции, но все же вряд ли смеем утверждать, что полярные области знакомы нам досконально. Любые инопланетяне, хорошо приспособленные к арктическим условиям, запросто могли бы высадиться где-нибудь поблизости от южного полюса на Ландуре или на планете Хаскина и при этом могли бы оставаться незамеченными в течение многих лет. На самом деле то и дело поступают сообщения о том, что на той или иной планете обнаруживают новые, доселе неведомые ученым виды крупных животных, обитающих в малонаселенных районах.

– Крупные животные – это другое дело, – заспорил Шутт. – А интервенция со стороны расы инопланетян, владеющих техникой для межзвездных перелетов, – совсем другое.

– Теоретически я с вами согласен, сэр, – ответил Бикер. – Но если эти инопланетяне неагрессивны, то до встречи с ними местного населения может пройти довольно много времени. В особенности – если для интервентов заболоченные местности так же непривлекательны, как для местных жителей – пустыни. Если это так, то я не вижу причин, почему бы они могли вступить в контакт.

Шутт скривился.

– Не знаю... По-моему, им должно быть положительно все равно, где находиться – в болотах или в пустыне, – проговорил он, обмахиваясь фуражкой. – Как бы то ни было, теперь мы неопровержимо установили, что они существуют, вот только не знаем, как они выглядят. И теперь, если бы они позволили нам вернуться к нашему аэроджипу, мы могли бы воспользоваться транслятором, и тогда не было бы нужды прибегать к языку жестов и гадать, что да как. Есть предложения, как бы мы могли это сделать?

Бикер подпер правой рукой подбородок.

– Для переговоров нам необходимы трансляторы, но мы не можем сообщить тем, кто пленил нас, о том, что они нам необходимы. Загадка типа порочного круга. Про такие порой пишут в книгах. Читать очень интересно. Просто захватывающе.

– Знаешь, может быть, тебе такие загадочки по душе, а лично я от них с ума схожу, – проворчал Шутт. – Если они тебе так нравятся, сам их и решай.

– Увы, сэр, я уже приложил к этому немало стараний, – невозмутимо ответил Бикер. – И пока удовлетворительного результата не добился. Но я продолжаю думать над этим вопросом.

– Думай скорее, Бикер, – попросил дворецкого Шутт. – От ответа может зависеть, выберемся ли мы вообще из этой западни, не говоря уже о том, доведется ли нам когда-нибудь покушать чего-нибудь повкуснее...

Он с отвращением указал на остатки еды в своей миске.

Бикер пожал плечами.

– Мне еда тоже не очень-то пришлась по вкусу, сэр. Но может быть, с точки зрения тех, кто нас взял в плен, она – на уровне пятизвездочного ресторана.

– Никто не кормит пленников едой на уровне пятизвездочного ресторана, – буркнул Шутт. – Даже осужденным на смерть не дают в последний раз полакомиться такой едой. – Он замолчал и устремил на Бикера испуганный взгляд. – Лучше бы я этого не говорил.

– Не думаю, чтобы инопланетяне были знакомы с этой традицией, – возразил Бикер. – Полагаю, нам не стоит этого бояться. Полагаю также, что нам не стоит бояться того, что они решили нас откормить, чтобы потом скушать.

– Бикер, ты просто представить себе не можешь, как ты меня утешил, – печально вздохнул Шутт. – Ну, просто сразу жить стало намного веселее! Можно сказать, я уже готов прожить до скончания дней своих в этой... ну, в общем, не важно, что это такое на самом деле.

– Сэр, сарказм хорош тогда, когда он оправдан, – рассудительно заметил Бикер. – Для употребления сарказма следует находиться в определенно более выгодном положении в сравнении с тем, против кого он направлен. А заканчивать фразу пассажем типа «Ну, в общем, не важно, что это такое на самом деле» – это подрыв самых фундаментальных основ великого искусства сарказма.

Шутт некоторое время молча взирал на своего дворецкого, затем горестно вздохнул и уселся в уголке.

– Самое смешное, между прочим, в том, что я только что догадался, что собой представляет это место, только все равно уже было поздно говорить.

– Правда, сэр? – заинтересованно проговорил Бикер и слегка вздернул бровь. – Скажите же, умоляю вас, что это такое?

– Пыточная камера. А как иначе назовешь место, в котором рядом с тобой находится тот, кто поправляет тебя на каждом слове?

– Быть может, вы правы, сэр, – кивнул Бикер как ни в чем не бывало. – Мне не пришло в голову рассмотреть ситуацию с этой точки зрения. Но должен заметить, что это ощущение обоюдно.

Шутт озадаченно взглянул на него.

– Обоюдно? Ты о чем?

– А как иначе можно назвать место, где твой единственный собеседник то и дело произносит утверждения, которые так и тянет поправить?

– Где капитан Шутник? – требовательно вопросил майор Портач таким тоном, что можно было не сомневаться: любому, кто не ответит на этот вопрос, грозят большие неприятности. – Лейтенант Окопник сказал мне, что этот тип прокрался в лагерь. Почему он до сих пор не явился ко мне с рапортом?

– Да, сэр, капитан вернулся, – сказал Армстронг. – Его аэроджип потерпел аварию в пустыне, и он добирался до лагеря пешком...

Новый командир роты осклабился.

– Аварию потерпел, говорите? Похоже, у вас плохи дела в машинном парке, лейтенант.

Он явно бросил камень в огород Армстронга.

– О нет, сэр, – возразил Армстронг, которого при этом заявлении бросило в пот. – В нашем машинном парке все в соответствии со стандартами Легиона...

– Это мы еще проверим, – зловеще пообещал майор. – Если уж персональный джип командира ломается посреди пустыни, то спрашивается, в каком состоянии пребывают другие транспортные средства, а? Роте «Омега» больше не придется прохлаждаться в комфортабельных гостиницах, лейтенант. На этой планете, между прочим, идет война.

– Не то чтобы война тут шла по-настоящему, сэр, – вяло возразил Армстронг. – Местные власти обратились к нам за помощью, чтобы мы выяснили...

– Нет войны, вот как вы считаете? – Майор развернулся на каблуках и свирепо уставился на Армстронга. – Это сущая наивность с вашей стороны, лейтенант! Эти ящеры чуть ли из кожи вон не вылезли, чтобы вступить в Альянс, и не успели чернила высохнуть на подписанном договоре, как они запросили сюда в качестве военных советников эту роту, которую непонятно почему сочли элитным подразделением Легиона. Что еще, как не война, могло бы их сподвигнуть на такой шаг, отвечайте!

– Вероятно, предупреждение войны, майор, – прозвучал в ответ чей-то спокойный, мягкий голос. – По крайней мере в перечне данных мне распоряжений командования именно это значится пунктом номер один.

Майор Портач развернулся в ту сторону, откуда донесся этот голос.

– Капитан Шутник! – процедил он сквозь зубы и прищелкнул каблуками. – Я удивлен тем, что вы до сих пор не явились ко мне с рапортом, капитан. Вероятно, вы слышали о том, что Генеральный штаб Легиона назначил меня командиром этой роты. Честно говоря, все, что мне довелось здесь увидеть, мне не понравилось.

Его гневный взор яснее ясного говорил, что во всех бедах он склонен винить Шутта. Капитан был одет в белый пиджак, жилет из шотландки, шея его была повязана галстуком из такой же ткани. В таком наряде вполне можно было приветствовать посетителей казино «Жирный Куш», а вот на военной базе он смотрелся несколько нелепо. Вдобавок в левой руке капитан держал бокал с мартини. Взгляд майора мгновенно остановился на бокале. Бокал ему явно не понравился.

Как ни странно, Шутт никак не отреагировал на высказанную майором критику. Он протянул майору правую руку в знак дружеского приветствия.

– Армстронг, предложите майору что-нибудь выпить, – сказал он, улыбнулся и добавил: – За счет заведения.

Майор напрягся, глянул на Шутта сверху вниз и заявил:

– Капитан, мне доводилось слышать возмутительные рассказы об этой роте, но я предполагал, что они изобилуют преувеличениями. Готов признать: традиции Легиона допускают определенную степень либерализма. Однако наши офицеры должны быть джентльменами, и это предполагает определенную дисциплину. И что я вижу? Вы находитесь в зоне ведения боевых действий и при этом расхаживаете без формы и, что уж совсем возмутительно, выпили спиртного до полудня! Теперь я понимаю, как прав был генерал, лишив вас права командовать ротой. Приказываю вам немедленно вернуться в вашу комнату и привести себя в соответствующий вид. Затем вы должны будете явиться ко мне и получить от меня распоряжения относительно исполнения вами ваших новых обязанностей. Уверен, мы сумеем подыскать для вас пост, служа на котором вы не наделаете бед. А если у вас это не получится, я буду вынужден отправить вас в штаб как офицера, не годного к несению службы.

Шутт ответил на эту тираду невозмутимой улыбкой.

– Да будет вам, майор, что вы так раскипятились? Здесь у нас место, где вы можете забыть обо всех своих хлопотах.

Майор развернулся к Армстронгу и рявкнул:

– Лейтенант, приказываю заключить этого человека под домашний арест! И проглядите за тем, чтобы он больше не пил, пока не поймет, какие неприятности ему грозят!

– Есть, сэр! – четко отсалютовал майору Армстронг. Он не смог скрыть охватившего его волнения, но все же взял Шутта под локоть и проговорил как можно более терпеливо: – Капитан, вам пора немного отдохнуть. Позвольте я провожу вас в вашу комнату.

– Кассир выдаст вам фишки, – идиотски улыбаясь, отозвался Шутт. – А я дам вам чаевые. Живые денежки всегда лучше, правильно?

– Уведите его с глаз моих! – проревел майор.

Не на шутку встревоженному Армстронгу все же удалось вывести капитана из кабинета майора, после чего майор и сам вышел оттуда и направился в штаб базы. Пора было решить, какие меры следовало принять для приведения этой роты в порядок. Майор, чеканя шаг, прошествовал в помещение штаба. Он вознамерился приступить к самым решительным действиям.

Наступил второй день после возвращения Шутта на базу, где он официально был смещен со своего бывшего поста майором Портачом. Группа легионеров стояла неподалеку от входа в помещение штаба. Завтрак только что закончился, и оставалось немного времени до того, как им следовало приступить к утреннему дежурству. Будучи служащими роты «Омега», они бы ни за что не упустили возможности попрохлаждаться, когда такая возможность предоставлялась.

Легионеры ходили туда-сюда, собирались в компании, переговаривались, шутили, и тут дверь штаба открылась и оттуда вышел капитан Шутт, державший в руке атташе-кейс. Он удалился под брезентовый навес и уселся.

Даже майору было ясно, что большой объем необходимой административной работы лучше всего поручить капитану, который, в конце концов, отлично знал личный состав роты и ее историю. В итоге его домашний арест был заменен на рутинную работу с бумагами. Притом что майор оккупировал кабинет командира, капитану было позволено работать там, где он пожелает. Никто не говорил ему, что он не имеет права работать на свежем воздухе. Усевшись под навесом, капитан открыл кейс и принялся просматривать его содержимое, не обращая ровным счетом никакого внимания на легионеров, которые находились всего в нескольких метрах от него.

Через пару минут его заметила Каменюка. Она поддела локтем одного из своих спутников и сказала:

– Я быстренько. Хочу спросить капитана про взбунтовавшихся роботов, про которых нам заливал Шоколадный Гарри. Капитан нам скажет всю правду.

– Давай. Только потом скажи мне, что он тебе ответил, – отозвался другой легионер.

Шутт всегда с готовностью отвечал на любые вопросы и был, как это принято говорить, открыт для предложений.

– Капитан. Простите, что отрываю вас, – проговорила Каменюка, остановившись около раскладного стула, на котором восседал Шутт. На столике перед ним была сложена стопка бумаг.

Шутт оторвал взгляд от бумаг и удивленно уставился на девушку:

– Слушаю вас. А кто это?

– Я – Каменюка, капитан, – представилась девушка. – Я в роте недавно, так что вы, наверное, меня плохо знаете...

– Да-да, конечно, – ответил Шутт, улыбаясь и вертя головой так, словно пытался уловить, откуда исходит голос Каменюки. – Какие проблемы... м-м-м... Каменюка? Только почему ты прячешься? Выйди и покажись мне!

– Простите, сэр? – озадаченно пробормотала Каменюка.

Она стояла прямо перед капитаном и решила, что тот, видимо, шутит. Если же он не шутил, то, наверное, его странствия по пустыне сказались на его психике не лучшим образом. На самом деле его поведение после возвращения в лагерь было до предела странным. Немного подумав, Каменюка решила, что лучше всего не тянуть и задать капитану тот вопрос, ради которого она, собственно, и подошла к нему.

– Дело вот в чем, сэр, – сказала девушка. – Ходят такие слухи, что нам вроде бы тут придется усмирять взбунтовавшихся роботов. Ну, вы же понимаете, нам всем очень хотелось бы узнать, так это или нет, если вы, конечно, в курсе. Мы понимаем, это, наверное, военная тайна, но...

– Взбунтовавшиеся роботы? – нахмурился Шутт, продолжая искать взглядом свою собеседницу. – Ну нет, с полной ответственностью могу заявить вам, что это невозможно. Роботы, Каменюка, это очень тонкие машины, изготавливаемые в соответствии с предельно точными спецификациями, и они застрахованы от любых ошибок. За исключением ошибок людей, конечно, – а такие ошибки порой случаются. Роботам можно доверять, Каменюка. Любой, кто станет утверждать обратное, не прав, поверь мне. Уж я-то это точно знаю!

– Да, сэр, – кивнула Каменюка, несколько удивленная тем, что Шутт говорит на эту тему столь эмоционально. – Так, значит, вы думаете, что нам вряд ли придется с ними драться?

– Драться? Не говори глупостей, – урезонил девушку Шутт. – Это чепуха, Каменюка, форменная чепуха. – Немного помолчав, он поинтересовался: – Но в чем дело, а? Ты что же, прячешься от меня?

– Прячусь? – Каменюка стащила с головы лиловую камуфляжную кепку и сказала: – Да нет, сэр, я не прячусь! Может, вам водички холодненькой попить надо, сэр? Может, вы перегрелись в пустыне?

– Ах вот ты где! – обрадованно воскликнул капитан и вдруг посмотрел на Каменюку в упор. – Что тут сказать? Жара не так уж плоха, но принять меры предосторожности никогда не мешает, верно? Ну ладно. Если у тебя больше нет вопросов, извини. Мне надо просмотреть эти отчеты...

– Есть, сэр! – сказала Каменюка, снова нацепила кепку и отдала капитану честь. Озадаченно качая головой, она вернулась к своим товарищам.

– Ну что? – поинтересовался Бандюга. – Будем мы драться с роботами или нет?

– Капитан говорит – не будем, – ответила Каменюка. – Вот только не пойму – верить ему или нет, Бандюга. Похоже, у него мозги в пустыне слегка поджарились. Он меня вроде и не видел вообще.

– Да-а... Вот беда-то, – сокрушенно покачал головой Бандюга и устремил на капитана сочувственный взгляд. Капитан сосредоточенно перелистывал бумаги. – Будем надеяться, что он со временем оклемается. Ведь нам до зарезу нужно, чтобы он сделал так, чтобы все стало по-старому. Может, он даже сумеет придумать, как от майора избавиться.

Каменюка ничего не успела ответить Бандюге. Появилась Бренди. Она стремительным шагом направилась к компании и прокричала:

– Ну-ну, все, пташки, разлетайтесь! У вас что, дела нет? Вы в Космическом Легионе служите – напоминаю для забывчивых!

– Господи Всевышний, да разве про это забудешь, сержант? – простонал Бандюга.

И он, и все остальные легионеры поспешно разошлись по своим постам. Бренди довольно кивнула. Покуда легионеры были при деле, у майора было меньше причин для придирок. А она-то думала, что для нее давным-давно миновали те дни, когда ей приходилось выслуживаться перед офицерами.

Однако Бренди надеялась на то, что нынешние тяжелые времена долго не продлятся. Она бросила взгляд на Шутта, который, весело усмехаясь, перелистывал бумаги. Бандюга был прав: только на капитана и оставалось надеяться, только он мог каким-то образом избавить роту от тирании майора. А до тех пор веселой жизни в роте «Омега» не предвиделось – даже для старшего сержанта.

В дверь постучали. Лейтенант Рембрандт взглянула на вошедшего и улыбнулась.

– Шоколадный Гарри! Входи, садись, – пригласила она сержанта-снабженца и отложила в сторону отчет.

До прибытия майора Портача Рембрандт читала отчеты только время от времени – когда эти отчеты касались чего-то действительно важного в жизни роты. Теперь же она просто погрязла в отчетах, и большая их часть была неудобочитаемой и пустяковой. Поэтому Рембрандт радовалась любой возможности оторваться от этой занудной работы. Положительно любой возможности.

Сержант-снабженец кивнул и уселся напротив лейтенанта.

– У меня проблема, Ремми, – заявил он без обиняков.

– Мог бы и не говорить. По тебе заметно, – вздохнула Рембрандт. – В чем дело, Ш.Г.? Только не говори мне, что за тобой опять охотятся байкеры. Мы теперь от них на расстоянии в десяток парсеков.

– Да нет, если бы это были байкеры, так это ерунда, – махнул рукой Шоколадный Гарри, подвинул стул ближе к столу и, наклонившись к Рембрандт, прошептал: – Я сильно беспокоюсь за капитана.

– Как и все мы, – тихо отозвалась Рембрандт. – Этого выскочку-майора назначили командиром роты через голову капитана, а капитан вроде бы и не сопротивляется. Но честно говоря, это непросто – когда у тебя отбирают командование.

– Это точно, – проворчал Гарри. – Дело пахнет керосином. Только я не удивляюсь. Уж я-то Легион как свои пять пальцев знаю. А что до нового майора, так это – дерьмо полное, таких как блины пекут в генштабе. Ко мне он пока не совался – только велел отчеты какие-то дурацкие составить. Но только чует мое сердце – очень скоро он на меня насядет. А к тебе я не за этим пришел, Ремми.