Текст книги "Серафина и черный плащ"

28

Женщина не ответила. Она смешно потерла глаза и лицо внешней стороной ладони и обвела остекленевшим взглядом лес и поляну, словно не понимала, где она и как сюда попала. Затем, спотыкаясь, бросилась к логову пумы под корнями поваленной ивы.

– Где мои дети? – с отчаянием бормотала она.

Ни капли не опасаясь хищницы, женщина подползла к логову и заглянула внутрь. Она почему-то была уверена, что ее дети там. «Бедная, – подумала Серафина. – Наверное, она сошла с ума, пока находилась в плену плаща».

Испугавшись, что пума нападет на бедняжку, Серафина хотела оттянуть ее в сторону. Но женщина вдруг издала резкие грудные звуки, и на этот зов из логова выбежали котята. Женщина со смехом упала на колени и обхватила обоих. Малыши терлись об ее плечи и мурчали.

Серафина вся сжалась, уверенная, что сейчас вслед за котятами выскочит разъяренная пума. Но, осторожно заглянув в логово, она поняла, что пумы там нет. Девочка нервно оглядела стоящие вокруг деревья.

А женщина, по-прежнему обнимавшая котят, подняла руки и с изумлением стала рассматривать свои кисти. Она с улыбкой сгибала и разгибала пальцы, терла плечи и голову, откидывала назад волосы, словно только что проснулась от ужасного сна и никак не могла поверить, что она цела и невредима. Потом она встала, подняла лицо к ночному небу и глубоко вздохнула. Затем быстро повернулась кругом, придерживая на себе ливрею Нолана, и рассмеялась. Откинула голову и закричала звездам:

– Я свободна!

Все еще улыбаясь, женщина уже по-новому, ясным взглядом осмотрелась вокруг. Она посмотрела на могилы, на каменного ангела, на остальных жертв. А потом увидела Серафину. И замерла. Она больше не улыбалась, не двигалась, просто смотрела.

Девочка почувствовала, как сердце бьется у нее в груди.

– Почему вы на меня так смотрите?

Внезапно женщина кинулась к ней с невероятной скоростью. Серафина отскочила, но женщина легко схватила ее за плечи и заглянула в лицо.

– Это она! – потрясенно произнесла женщина. – Ты это она! Я не могу поверить! Ты только посмотри на нее!

– Я… я… не понимаю… – пролепетала Серафина, пытаясь отодвинуться.

– Как тебя зовут, дитя? – спросила женщина. – Скажи мне свое имя!

– Серафина, – пробормотала та, глядя на женщину широко раскрытыми глазами.

– Дай мне посмотреть на тебя, – сказала женщина, поворачивая Серафину то в одну, то в другую сторону. – Ты только посмотри! Какая большая! Какая красивая! Просто восхитительная!

У Серафины голова шла кругом от растерянности и смущения. Что этой женщине от нее надо?

– Кто вы? – снова спросила она.

Женщина умолкла и посмотрела на нее с сочувствием.

– Извини, – мягко проговорила она. – Я забыла, что ты меня не знаешь. Мое имя Леандра.

Это имя ничего не сказало Серафине, но глаза, лицо, голос женщины – все зачаровывало ее. Девочке казалось, что в уме у нее вспыхивают какие-то искры.

– Но кто же вы все-таки? – спросила она, отчаянно сжимая кулаки.

– Ты знаешь, кто я, – ответила Леандра, окинув ее внимательным взглядом.

– Нет, не знаю! – закричала Серафина, топнув ногой.

– Я твоя мама, Серафина, – мягко сказала женщина и, протянув руку, впервые коснулась лица девочки.

Серафина словно окаменела, недоуменно наморщив лоб.

Как такое могло быть? Серафина снова посмотрела женщине в лицо, отмечая его черты и пытаясь понять, стоит ли верить тому, что она видит.

У Серафины пересохло во рту. Она облизнула губы и плотно сжала их, дыша только через нос. Она пыталась успокоиться, одновременно разглядывая волосы женщины, ее руки и мускулистое тело. Но именно глаза, желтые глаза, говорили ей, что услышанное – правда. Это была ее мама.

У Серафины вспыхнуло лицо. Выступившие слезы размыли образ стоящей перед ней женщины. Вздох перешел во всхлип, в мучительное рыдание, которое невозможно было сдержать. Мама крепко ее обняла.

– Все хорошо, котенок, – проговорила она, хотя у нее самой все тело вздрагивало от плача.

Серафина хотела заговорить, но она так ослабела от волнения, что едва смогла выдохнуть два слова.

– Но как? – спросила она.

29

^Дети и взрослые, освободившиеся от власти плаща, начали приходить в себя. Они бродили по кладбищу, переговаривались, пытаясь понять, куда они попали и как это произошло, но мысли большинства путались. Некоторые ошарашенно молчали. Нолан и Клара крутились неподалеку от Серафины, поскольку узнали ее. Рядом с ними толпились другие дети. А вот взрослые разбредались во все стороны, пытаясь вспомнить свою жизнь и родных. Какой-то человек стоял над могилой.

– Это я, – ошалело бормотал он. – Это мое имя. Наверное, жена и дети решили, что я умер…

Теперь стало ясно, почему часть могил пустовала. Но Серафина по-прежнему не понимала, каким образом стоящая перед ней женщина оказалась ее матерью.

– Что с тобой случилось? – спросила она.

В волшебных глазах ее матери отражался свет звезд.

– Я горнольвица, Серафина, – сказала она, выдыхая облачко пара в морозный воздух. – У моей души две половины.

Серафина старательно задышала, стараясь осознать слова матери, но не понимая их до конца.

– Иди сюда, – попросила Леандра, касаясь ее руки. – Посиди со мной несколько минут. – Они присели у подножия каменного ангела лицом друг к другу. – Когда-то я жила в деревне неподалеку от этих мест. Я была обычной женщиной, но при желании умела оборачиваться горнольвицей.

Серафина забыла обо всем на свете. Она больше не замечала могилы, холод, других людей… И слышала только спокойный убаюкивающий голос мамы.

– Я была замужем за человеком, которого очень любила, и ждала ребенка. Мы хотели большую семью. Он тоже был горнольвом, и мы вместе охотились в лесу. – Леандра легко смахнула снежинки, падающие на волосы Серафины. – Но времена были трудные. Наш лес погибал, изуродованный злым колдовством…

Серафина бросила взгляд на обрывки плаща и следы огня на земле.

– Однажды, – продолжила Леандра, – когда я шла по тропе в облике человека, на меня навалилась невообразимая тьма…

– Человек в черном плаще, – прошептала Серафина.

– Он окутал меня своим плащом. Я как могла боролась за свою жизнь, но он был гораздо сильнее меня. Мой муж услышал крики и кинулся мне на помощь. Он вступил в борьбу, но Человек в черном плаще одолел нас. Я видела, как он ударил кинжалом твоего отца. Еще немного, и полы плаща накрыли бы меня. Я была в отчаянии, в ужасе. Боясь за детей, которых носила в себе, я стала превращаться в горнольвицу, которая могла отбиваться когтями и клыками. Но в этот миг плащ втянул человеческую половину моей души. Я продолжала яростно сражаться, как всякая кошка, защищающая своих детенышей, и мне удалось вырваться и бежать. Но плащ разорвал меня на части.

– Я не понимаю, – воскликнула Серафина. – Что ты имеешь в виду? Как это «разорвал на части»?

– Черный плащ разорвал пополам мою душу, Серафина. Он вобрал в себя человеческую часть, как и хотел, но он еще никогда не имел дела с горнольвами.

– И ты осталась в облике пумы… – договорила пораженная Серафина.

– Да, – дрогнувшим голосом подтвердила Леандра. – Я была убита горем. Я не могла найти твоего отца и подозревала, что он мертв. Моя душа, мое тело, моя любовь – все было разорвано в клочья. Я больше не хотела жить.

Ее голос упал до шепота, а потом и вовсе стих, но Серафина придвинулась ближе.

– Но ты ждала детей… – нетерпеливо проговорила она.

– Это правда. – Ее мать подняла голову. – Я ждала детей. Только это давало мне силы жить дальше. Я родила их несколько месяцев спустя, но все пошло не так, как надо. Ты оказалась единственным из четырех малышей, который родился живым, и я не знала, дотянешь ли ты до утра. Да и что бы я с тобой делала? Ты родилась человеком, а я им не была! Как бы я растила человеческого ребенка?

– Но что было дальше? – взмолилась Серафина.

– В ту же ночь я услышала людские шаги в лесу, – сказала ее мать. – Сначала я приняла человека за врага и чуть не убила его. Я обошла вокруг незнакомца в темноте, всматриваясь в него, пытаясь заглянуть в его сердце. Хороший ли он человек? Сильный или слабый? Станет ли он защищать свое логово зубами и когтями? Это был чужой тебе человек, но все же человек. Другого выхода я не видела, поэтому решила, что отдам ему ребенка. Я молилась, чтобы он взял тебя с собой в мир людей и нашел женщину, которая о тебе позаботится, потому что я этого сделать не могла, хотя сердце мое было разбито.

– Это был мой папаша! – закричала Серафина.

Леандра кивнула с улыбкой:

– Это был твой папаша. Ты лежала, свернувшись крохотным клубком, вся покрытая кровью, так что я даже не рассмотрела тебя как следует. Честно, я не представляла, выживешь ли ты, Серафина, и не окажешься ли искалеченной. Вырастешь ли ты нормальной.

Серафина помолчала, потом подняла глаза на мать и чуть слышно спросила:

– А я выросла нормальной?

На лице Леандры вспыхнула улыбка. Она крепко обняла дочь и рассмеялась:

– Ну конечно, Серафина! Ты красавица! Ты лучше всех. Да я в жизни не встречала такой очаровательной девочки! В ту ночь я очень боялась, что незнакомец, разглядев тебя получше, утопит в ведре, как ненужного котенка. Я с ума сходила от самых ужасных мыслей и страхов. Но вот ты передо мной. Ты жива! И ты безупречна во всех отношениях.

Серафина посмотрела на небо. Звезды расплывались перед ее глазами от слез. Она вытерла лицо. Ее сердце переполняли чувства. Девочка крепко обняла свою мать, ощущая ее тепло, силу, и радость, и счастье. Мама прижимала ее к себе, едва слышно мурлыча, и слезы текли по ее щекам, а котята – сводные брат и сестра Серафины – прыгали вокруг, радуясь вместе с ними.

– Я вижу, твой папаша вырастил тебя как надо, Серафина, – сказала Леандра, слегка отодвигаясь, чтобы взглянуть дочери в лицо. – Когда я в первый раз увидела тебя на кладбище, то приняла за врага и напала, как велел инстинкт. Прожив пумой двенадцать лет, я была в первую очередь зверем, а не человеком. Только этой ночью, увидев вблизи твои глаза, я начала догадываться, кто ты такая. Ты здесь! Ты освободила меня, Серафина! Двенадцать лет спустя ты вылечила мою душу. Понимаешь? Я воссоединилась с собой благодаря тебе! У меня снова есть руки, пальцы, я могу смеяться и целовать тебя! Ты спасла меня. И ты просто чудо, самый лучший котенок, о котором только можно было мечтать: с горячим сердцем, острыми коготками, стремительная и прекрасная.

Серафина вспыхнула от гордости. Но тут она оглянулась и увидела ожидающих ее детей.

– Это все натворил черный плащ, – сказала она.

– Да. – Леандра всмотрелась в испуганные и растерянные лица детей, которые жались между могил. – Кажется, они не понимают, что с ними произошло.

– Но ты-то понимаешь, – заметила Серафина.

– Потому что черный плащ поглотил только часть меня, – кивнув, объяснила мать.

– Какой же это был кошмар, – проговорила Серафина, пытаясь на миг представить себе ее состояние. – Но почему в последнее время он захватывал только детей?

– Мистер Торн жил здесь много лет. Опасаясь разоблачения, он старался похищать души как можно реже, только когда видел какой-то особый, необходимый ему, талант. Но потом что-то случилось. Плащ начал побеждать его. Его тело дряхлело с необычайной скоростью. Он умирал.

– Клочья кожи в перчатках… – вспомнила Серафина.

– И тогда он начал красть души детей не только потому, что они были талантливы, но потому, что обладали тем, чего ему так отчаянно недоставало.

– Молодостью, – догадалась Серафина. – Но откуда ты все это знаешь?

Леандра поднялась на ноги и помогла встать Серафине.

– Нам с тобой предстоит еще много разговоров. Но сейчас мы должны отвести этих детей домой к их родителям.

– Но…

Серафине хотелось говорить и говорить. Ей нужно было столько всего узнать и, самое главное, она боялась, что какие-то неизвестные силы снова разлучат ее с матерью.

– Не беспокойся, – проговорила Леандра, нежно касаясь щеки дочери ладонью. – Я не исчезну. Я теперь здесь, в своем полном обличье. В последующие дни я научу тебя всему, что знаю сама, как и положено матери. А ты расскажешь мне о своей жизни и поможешь вернуться в мир людей, где я так долго отсутствовала. Мы теперь вместе, Серафина. Мы члены одной семьи, и ничто больше не разорвет связи между нами. – Слезы потекли по ее щекам. – Сейчас я больше всего хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю, Серафина. Я всегда любила тебя.

– Я тебя тоже люблю, мамочка, – сказала Серафина, обнимая мать и плача вместе с ней.

30

Серафина стояла под деревьями на краю леса и смотрела на Билтморское поместье. На ясном голубом небе показалось солнце, крася в золотой цвет стены особняка.

Перед домом собралась большая группа мужчин и женщин, пеших и конных. Там были леди и джентльмены, слуги и рабочие. Все очень спешили.

«Они собрали новый поисковый отряд», – поняла Серафина.

Среди толпы находились мистер и миссис Вандербильт. Лица их были опечалены исчезновением очередного ребенка. Миссис Брамс стояла возле мужа, одетого в потертый костюм. Он был готов идти в лес. Там же маялся и мистер Ростонов с собачкой на руках. Пришли даже юная служанка и лакей, мисс Уитни и мистер Пратт, и главный повар, и дворецкий, и его помощник, и многие другие домашние слуги, и конюхи.

– Если мы хотим ее найти, надо идти быстрее, – закричал Брэден, взлетая в седло.

Сердце Серафины сжалось от счастья. Только увидев Брэдена, она поняла, что происходит. Это он организовал поиски. Все эти люди отправлялись в лес искать ее, Серафину.

– Пожалуйста, все соберитесь, – крикнул Брэден, привставая в стременах.

Серафина еще никогда не видела его таким смелым, уверенным, решительным. Богатых и бедных, гостей и слуг – он объединил всех. При мысли об этом замерзшей усталой Серафине сразу стало тепло.

А потом она увидела папашу. Наверное, он проснулся утром и понял, что ее нигде нет. И тогда, преодолев свой страх, он пошел к Вандербильтам за помощью, хотя понимал, что отныне его тайна будет раскрыта, и всем станет известно, что они жили в подвале.

Брэден повернулся к охотникам с собаками.

– Дайте им понюхать, – сказал он, кидая им кусок ткани. Это было старое платье Серафины из отцовской рубашки. Четыре плотт-хаунда рвались с поводков, как будто шла охота на енота.

– Я искал мистера Торна, чтобы он присоединился к поискам, – проговорил мистер Бендэл, уже оседлавший своего породистого скакуна, – но я нигде не могу его найти.

«И не найдешь, – с удовлетворением подумала Серафина, глядя, как люди разбиваются на группы. – Никогда».

– Мистер Бендэл, пожалуйста, поезжайте вот с этой группой на восток, – попросил Брэден. – Дядя, может быть, вы вместе с лакеями пойдете на запад. – Брэнден повернулся к охотникам. – Когда Гидеан напал на след Серафины, он кинулся на север, попробуем пойти за ним…

Брэден повернулся в седле, указал в сторону леса – и замер.

В то мгновение, когда Серафина поняла, что друг ее сейчас заметит, она вышла из-за деревьев.

Брэден сначала не поверил своим глазам. Он потянул за повод, останавливая коня, и наконец широко улыбнулся. Серафина сразу почувствовала его облегчение и радость.

– Кто это? – с недоумением спросил мистер Вандербильт.

– Это та девочка, которую мы ищем? – сразу догадалась миссис Вандербильт.

Все повернулись в сторону Серафины и посмотрели на нее, стоящую на опушке леса в красивом разорванном платье. А она сегодня не пряталась. Впервые в жизни она позволила всем по-настоящему себя увидеть. Серафина не двигалась, давая возможность каждому осознать то, что говорят ему глаза. На лицах людей читалось величайшее изумление – не потому, что на опушке леса появилась одинокая девчонка, а потому, что рядом с ней стояла крупная взрослая пума. Рука девочки лежала на шее пумы, поглаживая ее, приобнимая. Дикая кошка, спокойная, сильная, пришла не сама по себе, она пришла вместе с девочкой.

С другой стороны от девочки переступал с лапы на лапу черный доберман. Гидеан. На плече пса виднелась кровавая рана, но он тоже был спокоен и горд, поскольку сражался и победил.

Брэден улыбнулся.

– Я знал, что ты ее найдешь, – сказал он чуть слышно.

А когда из леса вышел мальчик в ливрее кучера и остановился возле Серафины, на лицах людей помимо изумления расцвели радостные улыбки. Тут появилась белокурая девочка, потом еще несколько человек. Скоро целая толпа детей стояла на опушке леса рядом с Серафиной и двумя ее друзьями-животными.

31

Одно долгое мгновение никто не произносил ни слова. Никто не верил собственным глазам.

Внезапно белая собачка вырвалась из рук мистера Ростонова и со всей скоростью, на какую были способны ее лапки, бросилась бежать. Люди, словно онемев, следили, как собачка, громко лая, пронеслась через лужайку и радостно кинулась на руки к черноволосой девочке, которая звонко рассмеялась и принялась ее тискать и целовать.

– Анастасия! – закричал мистер Ростонов.

Анастасия Ростонова подбежала к папе. Они обнялись и расцеловались, а потом девочка расплакалась от счастья. При виде мистера Ростонова, который наконец-то нашел свою пропавшую дочку, Серафине захотелось громко кричать «ура!».

– Вон мой мальчик! – закричал отец Нолана, указывая на сына. – Идемте, это же дети! Они невредимы! Все невредимы!

Нолан кинулся к отцу на шею, а остальные конюхи радостно хлопали мальчика по спине, поздравляя с возвращением. Серафина заметила, что и Брэден очень обрадовался возвращению Нолана.

– Боже мой, ты наконец-то нашлась! – восклицала миссис Брамс, сжимая в объятиях свою дочку. – Мы искали тебя повсюду!

Пока дети обнимались с родителями, Серафина по-прежнему стояла на опушке с пумой. Ее мать слишком долго жила в лесу и еще не была готова вернуться в мир людей, тем более что в логове ее ожидали котята. «Мои брат и сестра», – с улыбкой подумала Серафина. Ее мать внимательно рассматривала огромный дом, толпящихся перед ним людей, собак и лошадей. Потом пума обернулась и посмотрела на Серафину. Серафина сразу поняла, о чем думает мама. Пума потерлась о девочку мордой, а девочка обняла ее, прижала к себе, расцеловала и провела руками по мощным плечам.

– Мы скоро увидимся, мама, – сказала она. – Я приду к логову.

Потом пума повернулась и растворилась среди деревьев и высокой травы.

Когда Серафина снова посмотрела на дом, к ней уже ехал Брэден, и она невольно затаила дыхание.

Брэден спрыгнул с коня и бросил повод. Потом замер перед подругой и долго стоял, не сводя с нее глаз и не говоря ни слова. Серафина знала, что в ее длинные волосы набились листья и ветки, что лицо и шея покрыты свежими ссадинами и царапинами. Прекрасное платье – его подарок – было изорвано и перепачкано кровью и землей. Но по сияющему лицу Брэдена, освещенному первыми лучами солнца, было понятно, что ему это абсолютно безразлично. Он был счастлив видеть ее.

– Мне нравится то, что ты сделала с платьем, – проговорил он.

– Думаю, это войдет в моду в нынешнем году, – ответила Серафина.

И они оба рассмеялись, шагнули навстречу друг другу и обнялись.

– Добро пожаловать домой, – сказал Брэден.

– Я так рада, что вернулась, – улыбнулась она.

От Брэдена исходило тепло и ощущение силы и надежности. Он был именно тем другом, о котором она так долго мечтала; с ним можно было говорить о чем угодно, ему можно было доверить любую тайну. Серафина не знала, что ждет ее в будущем, но заранее радовалась тому, что рядом с ней будет Брэден.

Через мгновение она вспомнила обо всем, что случилось ночью. Как только они с Брэденом окажутся наедине, она ему все расскажет, но сейчас ей было не до того.

– Все кончено, – сказала Серафина.

– Это действительно оказался Торн? – спросил Брэден.

Она кивнула:

– Плащ уничтожен, и крыса мертва.

– Ты удивительная, Серафина. Прости, что не поверил тебе сразу.

Тут Гидеан, решив, что о нем забыли, громко залаял. Брэден присел и, обняв восторженно виляющего хвостом пса, потрепал его по голове:

– Ты молодец, мальчик.

– Спасибо, что прислал его, – сказала Серафина, присаживаясь рядом.

– Я знал, что он тебя найдет.

– Да еще как вовремя! Он сражался, как герой. – Серафина вспомнила могучий прыжок пса. Потом снова посмотрела на Брэдена. – Мы добились своего. Ты, Гидеан и я. Мы нашли Человека в черном плаще и победили его.

– У нас получилась отличная команда, – согласился Брэден.

Разговаривая с Брэденом, Серафина вдруг заметила отца, одиноко стоящего в стороне от всех. Он смотрел на дочь изумленно, облегченно и неуверенно. По его лицу было понятно, что он не верит своим глазам. Серафина представила, о чем он сейчас думает. Его дочь, девочка, которую он всю жизнь прятал и защищал, стояла среди бела дня у всех на виду. Она ушла в лес, в самую дикую чащу. Встретилась с пумой. И вернулась домой. Она привела из леса пропавших детей, а сейчас болтала с юным хозяином Вандербильтом как с лучшим другом.

Серафина смотрела на отца и думала о том, сколько он для нее сделал; как он подвергался опасности из-за нее, как он ее всему учил. Думала о том, что любит его еще сильнее прежнего.

– Все именно так, как ты говорил, па, – сказала Серафина, подходя к нему. – В мире много тайн, светлых и темных.

Она обняла его, и он прижал ее к своей широкой груди, а потом поднял и закружил. И Серафина смеялась, и плакала, и кричала от радости.

Наконец папаша поставил ее на землю и взял за руки:

– На тебя смотреть сплошное удовольствие, девочка. Я с ума сходил от беспокойства, но ты все сделала, как надо, ты молодец.

– Я люблю тебя, па.

– А я – тебя, Сера, – сказал он, глядя ей в глаза. Он оглянулся на суетящихся людей, а потом снова посмотрел на дочь. – Теперь это уже не так важно, но я все-таки починил генератор, – довольно сообщил он. – И поставил крепкий замок на электрическую комнату.

– Это очень важно, па. Страшно важно, – ответила она с улыбкой, думая о том, как мистер Торн сломал генератор, чтобы каждую ночь Билтмор погружался во тьму.

– Прошу прощения, сэр, но я хочу ненадолго забрать у вас дочь, – заявил, подбегая, Брэден и, схватив Серафину за руку, потащил за собой.

– Куда ты меня ведешь? – с беспокойством спросила она, пока он тянул ее через толпу.

– Тетя, дядя, вот та девочка, про которую я вам говорил, – объявил Брэден, подводя Серафину к мистеру и миссис Вандербильт. – Это Серафина. Она тайно жила у нас в подвале.

Серафина онемела. Он просто взял и выболтал ее имя, и где она живет – вообще все!

Она медленно подняла глаза на мистера Вандербильта, ожидая самого худшего.

– Очень рад познакомиться с тобой, Серафина, – весело улыбаясь, сказал мистер Вандербильт и пожал ей руку. – Должен признаться, юная леди, что сегодня вы для меня героиня. Диана, богиня леса и охоты. Я собираюсь поставить в твою честь памятник на самом высоком холме, который виден отсюда. Тебе удалось то, что не сумели сделать ни я, ни полиция, ни частные детективы. Ты вернула домой всех детей. Это просто поразительно, Серафина! Браво!

– Спасибо, сэр, – краснея, ответила Серафина. Она еще никогда не видела мистера Вандербильта таким довольным.

Сейчас ей казалось смешным то, что она видела злодея в каждом, кто носил дорогие кожаные туфли. Неужели она действительно подозревала мистера Вандербильта?

– Так расскажи нам, Серафина, что случилось, – попросил мистер Вандербильт. – Как ты нашла детей?

Ей очень хотелось выложить ему историю со всеми подробностями, словно гордой кошке-крысоловке, кладущей убитых ночью грызунов на хозяйское крыльцо. Но потом она вспомнила все, что случилось: и плащ, и кладбище. Вряд ли взрослым людям будут интересны кровавые подробности мышиной охоты.

– Дети заблудились в лесу, сэр, – проговорила она. – Их просто надо было найти.

– Но где же ты их нашла? – удивился мистер Вандербильт. – Мне казалось, я все осмотрел.

– На старом кладбище.

Мистер Вандербильт озадаченно нахмурился.

– Но как они туда попали? И почему не вернулись назад?

– Старое кладбище заросло, как лабиринт, и там очень темно. Если туда случайно забредешь, оттуда потом трудно выбраться.

– Но ты выбралась, Серафина, – заметил он, склоняя голову набок.

– Я хорошо вижу в темноте.

– Ты вся изранена, – проговорил он, указывая на ее окровавленную шею и другие раны. – Можно подумать, что ты сражалась с самим дьяволом.

– Нет-нет, ничего подобного, сэр, – поспешила заверить Серафина, смущенно прикрывая порез на шее. – Просто я попала в колючий кустарник. Все заживет. Но дети были голодны и очень испуганы, сэр, когда я их нашла. Им мерещились всякие ужасы, призраки и привидения. Они были вне себя от страха.

– Да, вы все пережили кошмарное испытание… – сказал мистер Вандербильт с уважением и сочувствием.

– Да, сэр. Мне кажется, надо сделать так, чтобы в будущем гости не ходили в ту сторону, – ответила Серафина, думая про логово мамы и двух котят – братика и сестрички. – По-моему, старое кладбище лучше не тревожить.

– Разумно, – согласился мистер Вандербильт. – Мы обязательно будем предупреждать гостей, чтобы избегали того направления во время прогулок. Это слишком опасно.

– Да, сэр.

– Ну что ж, – проговорил он, облегченно вздыхая и глядя на Серафину. – Не могу сказать, что до конца разобрался в этой истории, но я точно знаю, кто проявил себя в ней, как герой.

– Ты хочешь сказать «героиня», – поправила его миссис Вандербильт, протягивая Серафине руку, как было принято у знатных дам.

Девочка лихорадочно попыталась вспомнить, что в таких случаях полагается делать и пожала хозяйке руку в ответ. Ладонь миссис Вандербильт была пухлой, мягкой и чистой, в отличие от ее собственной или от жесткой, жилистой руки ее матери.

– Очень приятно наконец-то познакомиться с вами, юная леди, – с улыбкой произнесла миссис Вандербильт. – Я сразу поняла, что в жизни Брэдена появился новый человек, но никак не могла понять, кто же это.

– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться, миссис Вандербильт, – ответила Серафина, стараясь выглядеть взрослой и держаться с достоинством.

– Брэден сказал, что вы живете в подвале. Это правда? – участливо поинтересовалась миссис Вандербильт.

Серафина кивнула, с ужасом ожидая следующего вопроса.

– Вы выполняете какую-то работу в подвале? – спросила миссис Вандербильт.

– Да, – сказала Серафина, с трудом сдерживая гордость. – Я С.Г.К.

– Простите, дорогая, но, боюсь, я не знаю, что это означает.

– Я Самый Главный Крысолов Билтморского поместья.

– Боже, – удивленно протянула миссис Вандербильт, бросая взгляд на мужа и снова переводя его на Серафину. – Надо признаться, я даже не подозревала, что у нас есть такая должность!

– Да, я ее уже давно занимаю, – подтвердила Серафина. – Лет с шести или семи.

– Думаю, это чрезвычайно важная работа, – заметила миссис Вандербильт.

– Ну, да, я отношусь к ней очень серьезно, – сказала Серафина.

– Уж это точно, – вставил Брэден.

Серафина легонько ткнула его локтем в бок, стараясь сдержать улыбку.

– В любом случае, спасибо вам огромное, мисс Серафина, – тепло произнесла миссис Вандербильт. – Мы очень ценим все, что вы сделали. И вы ведь такая крошка. Просто не представляю, как вам это удалось, но вы привели всех детей обратно, и это самое главное. Благодаря вам в Билтморе снова начнут смеяться. Я так счастлива!

– Аминь, – заключил мистер Вандербильт, кивая. А затем шагнул к отцу Серафины. – А вы, сэр, как вам удавалось столько лет скрывать от нас свою дочь?

– Она хорошая девочка, – гордо и покровительственно произнес папаша, делая шаг вперед.

Серафина по его глазам видела, что он с беспокойством ожидает ответа мистера Вандербильта.

– В этом я не сомневаюсь, – рассмеялся тот. – И это к чести ее отца, должен заметить.

– Спасибо, сэр, – проговорил папаша, слегка смущенный добротой хозяина.

Мистер Вандербильт пожал ему руку, и Серафина поймала облегченный взгляд отца.

Тут мистер Вандербильт обернулся к племяннику.

– А вы, сэр, где вы прятали от нас свою новую подругу?

– То там, то здесь, – довольно улыбнулся Брэден. – Поверьте, дядя, ее нетрудно спрятать.

– Что ж, могу тебе сказать, – произнес мистер Вандербильт, ласково обнимая мальчика, – что ты умеешь выбирать друзей. А в нашем мире нет ничего важнее этого умения. Молодчина, что еще сказать, молодчина.

Брэден просиял от этой похвалы, и Серафина с удовольствием смотрела, как он улыбается. Тут миссис Вандербильт взяла Серафину за руку.

– Пойдемте со мной в дом, милая.

Направляясь к особняку вместе с Брэденом, отцом и остальными, Серафина думала, как это здорово. Она жила в Билтморском подвале всю свою жизнь, но сегодня впервые входила в дом через парадную дверь и чувствовала себя от этого на седьмом небе. Она стала настоящим человеком.

– Давайте поболтаем по-женски, – сказала миссис Вандербильт, обнимая Серафину. – Вам с отцом нравится жить в подвале?

– Да, мадам. Но вы не против, что мы там живем?

– Ну, я не думаю, что это в порядке вещей, и сомневаюсь, что вам там удобно. У вас хоть есть там нормальные постели?

– Нет, мадам, – смутилась Серафина. – Я сплю за бойлером.

– Понятно, – с легким ужасом проговорила миссис Вандербильт. – Думаю, это мы можем исправить. Я велю принести вам две кровати с мягкими пуховыми матрасами, а также комплекты постельного белья и, конечно, подушки. Это подойдет?

– Это будет здорово, мадам, – ответила Серафина, заранее предвкушая удовольствие.

«Хорошо бы кровати принесли поскорее», – подумала она, потому что после всего, что случилось, ей хотелось забраться под новое одеяло и отсыпаться неделю.

– Хорошо, значит, договорились, – радостно сказала миссис Вандербильт, оглядываясь на мужа.

– Отличный план, – согласился тот. – Очень важно заботиться о своем С.Г.К., особенно учитывая, какие крысы здесь водятся.

Серафина улыбнулась про себя. Он понятия не имел, о чем говорит.

Перед тем как войти в дом, Серафина остановилась на миг и оглянулась на поросшие лесом горы.

Теперь она знала, что в мире есть такие темные силы, какие она и вообразить не могла, но есть и светлые. Серафина еще не понимала до конца, к каким силам отнести себя, какую роль ей предстоит сыграть в будущем, но она точно знала, что является частью этого мира, а не просто сторонним наблюдателем. Серафина была уверена, что ее судьбу определяют не место или обстоятельства рождения, а решения, которые она принимает, и сражения, в которые не боится вступить. И неважно, сколько у нее пальцев – восемь или десять, какого цвета у нее глаза – желтые или голубые. Важно то, что она делает.

Девочка с радостным волнением думала о том, чему научится у мамы, какие приобретет умения, что нового увидит, идя сквозь день и пробираясь сквозь ночь.

Серафина посмотрела на статуи каменных львов у парадных дверей. Теперь она была не только Самым Главным Крысоловом, но и защитницей от незваных гостей и злых духов. Она была защитницей Билтморского поместья.