Текст книги "Ее последний вздох"

Роберт Дугони
Ее последний вздох

© Перевод на русский язык, Н.В. Екимова, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

Посвящается всем мужчинам и женщинам, которые носят форму и значок, день и ночь трудятся в системе органов уголовного права, защищая нас от преступников. Мы так часто бываем скоры на критику – и так редко говорим вам спасибо

Когда речь заходит о психопатах, то нужно помнить – лекарства на них не действуют. Никакой терапии для них нет. И никакого исцеления не бывает. Только тюрьмы.

Джени Грегори, доктор наук, лицензированный независимый социально-медицинский работник, специалист по тяжелобольным

Глава 1

Наблюдая, как въезжает на стоянку минивэн, Трейси Кроссуайт обратила внимание на детское кресло на заднем сиденье и желтенькую табличку с надписью «Ребенок в машине», которая болталась на переднем стекле. Женщина, которая вышла из машины, была в черном пуленепробиваемом жилете, синих джинсах и бейсболке с надписью «Сиэтл Маринерз»[1]1
  Бейсбольная команда.


[Закрыть].

– Детектив Кроссуайт?

Трейси пожала женщине руку, отметив про себя, какая та маленькая и мягкая на ощупь.

– Просто Трейси. А вы офицер Прайор.

– Кэти. Я очень вам благодарна. Мне так неловко, что вам приходится задерживаться из-за меня после службы.

– Не проблема. Когда учишь других, заодно поддерживаешь и свою форму. У вас есть наушники и очки?

– Чужие.

Трейси и не думала, что у Прайор будет собственное снаряжение.

– Тогда давайте-ка вас оденем.

Она повела Прайор к приземистому бетонному зданию – офису Спортивной ассоциации полиции Сиэтла. Как большинство стрельбищ, оно стояло на отшибе: в промзоне, в самом конце узкого проезда, минутах в двадцати к югу от центра Сиэтла.

Человек за компьютером, здороваясь, назвал Трейси по имени, та познакомила его со своей подопечной.

– Вирджил, это офицер Прайор. Ей нужна защита для глаз и ушей, а еще нам понадобится мишень, пара коробок патронов и клейкая лента.

– Готовитесь к проверке на соответствие? Тест по стрельбе через пару недель вроде? – Вирджил улыбнулся Кэти. – Вы в хороших руках. – С полки за стойкой он достал коробки с патронами, снял с крючка очки. – Мы тут все уговариваем Кроссуайт перейти на работу к нам, тренировать новеньких. Что скажешь, Трейси?

– То же, что и всегда, Вирджил. Приду, когда люди перестанут друг друга убивать.

– Ага, а дерьмо станет пахнуть розой. – Мужчина огляделся. – Погодите, сейчас принесу ленту.

Когда Вирджил ушел, Прайор спросила:

– А для чего нам лента?

– Закрывать дырки в мишени.

– Никогда не видела, чтобы так делали.

– А вы никогда столько и не стреляли, сколько теперь придется.

Вернулся Вирджил и вручил Трейси рулон синей клейкой ленты. Она поблагодарила, и они с Прайор снова вышли на улицу.

– Сюда, – сказала она и нырнула в кабину своего «Форда»-пикапа Ф-150 73 года выпуска. «Субару» она продала, когда вернулась из Седар Гроув. Модель поновее была ей по карману, но старая устраивала ее больше. Правда, мотор приходилось прогревать, особенно если утро выдавалось холодным, и корпус кое-где был слегка помят и поцарапан, но в целом старушка выглядела для своего возраста совсем неплохо. А главное, этот пикап напоминал ей старую отцовскую машину, на которой тот возил их с Сарой на соревнования по стрельбе, когда они были еще детьми.

Двести ярдов растрескавшегося, щербатого асфальта привели Трейси к стрельбищу полиции Сиэтла. На улице она сразу услышала знакомые звуки: пистолетные «па-пах» и громкий, басистый лай. Она понятия не имела, какой идиот додумался разместить стрельбище бок о бок с отделением К-9[2]2
  Подразделение, в ведении которого находятся служебные собаки.


[Закрыть] полиции Сиэтла, но ей было жалко и собак, и тех, кто работал с ними и все время слушал их лай.

На территорию стрельбища попадали через калитку в заборе из проволочной сетки, с натянутым поверху рядом колючки. Кроссуайт ждала Кэти и дышала себе в кулаки. Погоду обещали типично мартовскую: вечером холод, моросящий дождь. Самое то для тренировок.

– С чего начнем? – спросила Прайор.

– Вы будете стрелять. Я – смотреть, – ответила Трейси.

Пятнадцать разделенных фанерными загородками огневых позиций, или «точек», расположились в двадцати пяти ярдах от склона пологого холма, где под металлическим навесом валялись отстрелянные пули. Кроссуайт выбрала «точку» слева: близко от собак, зато подальше от двоих мужиков, которые тренировались справа. Она заговорила, перекрикивая лай собак и раскатистый грохот выстрелов.

– Начнем с «неудачной стрельбы»[3]3
  Техника этого традиционного стрелкового упражнения описывается далее; смысл в том, что два выстрела в тело не всегда могут остановить противника, поэтому нужно быть постоянно наготове дополнительно стрелять в голову.


[Закрыть] – три ярда от мишени, три секунды на четыре выстрела. Два в грудь, затем в голову.

– Ясно, – сказала Прайор.

Они прикрепили к куску пластика мишень – карикатурное изображение «плохого парня» с толстыми волосатыми ручищами и страшной физиономией – и поставили ее под навесом. Затем отошли на три ярда назад, туда, где на земле была отметка. Трейси сказала:

– Готовьсь.

Прайор вытащила из кобуры «глок», нацелила ствол вниз и встала в позицию – ноги на ширине плеч, левая ступня чуть впереди правой. Кроссуайт подошла и носком ботинка толкнула ее в свод левой ступни, чтобы та расставила ноги пошире.

– Пли, – сказала она.

Кэти вскинула оружие и сделала три выстрела подряд. Как Трейси и ожидала, при каждом выстреле она слегка вздрагивала – чуть заметно, но все-таки достаточно, чтобы пуля прошла мимо. Такое часто бывает с новичками, особенно с женщинами.

– Готовьсь, – сказала она.

Прайор сдвинула наушник с левого уха.

– А разве вы не…

– Готовьсь, – повторила Кроссуайт.

Прайор надела наушник и снова заняла позицию.

– Пли.

Кэти снова выстрелила.

– Готовьсь, – сказала Трейси. – Пли. – И Прайор выстрелила в третий раз.

Кроссуайт заставляла Кэти стрелять до тех пор, пока у той не закончилась обойма. Когда Прайор наконец опустила пистолет, она запыхалась от прилива адреналина.

– Руки и плечи устали? – спросила Трейси.

– Немного.

– И все же под конец вы стреляли лучше.

– Верно, – отозвалась Прайор, разглядывая мишень в свои желтоватые очки.

– Я могу научить вас стрелять еще лучше, – сказала Трейси. – Но я не могу научить вас стрелять. Надо переломить себя, преодолеть страх перед тем, что будет, когда вы нажмете на спуск. Вы заранее ждете грохота и отдачи и потому закрываете глаза, а это сбивает с прицела. И единственный способ справиться с этим – стрелять. Много стрелять. Как часто вы ходите на стрельбище?

– Я стараюсь приходить всегда, когда у меня есть время, – сказала Прайор, – но это трудно. У меня две маленькие дочки.

– А чем занимается ваш муж?

– Работает в строительной компании.

– Он хочет, чтобы вы сохранили эту работу?

– Конечно. Нам нужны деньги.

– Тогда ему придется самому присматривать за детьми, чтобы вы в это время могли тренироваться. – Трейси показала ей свой большой палец. – Знаете, от чего эта мозоль?

– От стрельбы.

– Да, обойму заряжаю. Я прихожу сюда дважды в неделю, днем или ночью, в любую погоду. Единственный способ научиться стрелять – это стрелять. Не сдадите квалификацию – не сможете работать. Вас отправят на корректировочную программу для отстающих. А это уже пятно на репутации. Вы – женщина, Кэти. Этого достаточно, чтобы начальство сочло вас некомпетентной.

Прайор надо это услышать. Правда, еще лучше, если бы это услышал ее муж.

– Ну как, согласны поработать?

Та вынула из кармана джинсов телефон.

– Дайте я позвоню домой.

Пока Прайор разговаривала, Трейси взялась перезаряжать пистолет, но тут к ней подошел один из тех мужиков, которые тренировались на противоположном конце стрельбища.

– Что, дамы, пришли дать выход накопившейся женской агрессии? – Джонни Ноласко был капитаном отдела по борьбе с насильственными преступлениями и начальником Кроссуайт. А также полным придурком.

– Да нет, капитан, просто пострелять немного решили.

–Контрольная стрельба не за горами, – сказал Ноласко. Несмотря на холодную погоду, он был в обтягивающей рубашке с короткими рукавами, татуированная колючая проволока на правом бицепсе на виду. – Может, добавим адреналина?

Контрольная мишень Трейси, по которой она стреляла на выпускном экзамене из полицейской академии, сменила образцовую мишень Ноласко у входа в школу. За двадцать прошедших лет никому так и не удалось улучшить ее результат, и эго Джонни страдало безмерно.

– Ничего особенного, – сказал босс, с головы до ног обшарив Прайор взглядом, прежде чем уйти.

Прайор закончила разговор и вернулась к Трейси.

– Что это было?

– Причина, по которой вам надо научиться стрелять.

* * *

Темнота сгущалась, а с ней и наползший с моря туман, который сделал болезненно-желтым свет фонарей и сократил видимость. Но Трейси велела Прайор не обращать внимания на погоду, а сосредоточиться на мелких деталях стрельбы, таких как умение пользоваться прицелом.

– Научитесь стрелять при этом освещении и в эту погоду, на тесте будете чувствовать себя уверенно.

– А какой у вас лучший квалификационный результат? – спросила Кэти.

– Полтораста.

– Но это же абсолютный счет! Где вы учились стрелять?

– Когда я росла, меня постоянно возили на соревнования по стрельбе. Это у нас семейное. Там нас судили по скорости и точности стрельбы. Со стрельбой как и со всем остальным: хочешь научиться – надо работать. А тут главное – приобрести правильные навыки, ну а потом повторение – мать учения.

Кэти согнула пальцы и дунула в кулак.

– Пальцы болят.

– Немного.

– Купите мешочек с песком и жмите его, когда патрулируете, или дома, перед телевизором.

– Эй, Трейси.

Кроссуайт обернулась. Она увидела Вирджила, тот стоял у распахнутой дверцы своего «Плимута» цвета сливы, полускрытый туманом. Потолочный плафон в машине подсвечивал его со спины, он махал руками над головой. Фары освещали сгущающийся туман впереди, выхлопная труба выбрасывала пухлые белые облачка сзади.

– Офис закрыт. Запрешь калитку, когда будешь уходить, ладно?

– Нет проблем, Вирджил.

Тот еще раз взмахнул рукой, сел в машину, и она покатила, урча двигателем, как моторная лодка.

Трейси заставила Прайор стрелять до тех пор, пока у них не кончились патроны. Когда это произошло, на губах Кэти играла довольная улыбка. Конечно, ей надо еще тренироваться, но она уже стреляла лучше.

– Я помогу вам собрать медяшки, – сказала она, хотя гильзы тренировочных патронов были алюминиевые.

– Я сама, – сказала Трейси, чувствуя себя слегка виноватой за то, что так долго продержала Прайор на стрельбище, да еще в такую погоду. – А вы возвращайтесь домой. Нечего искушать судьбу в первый же раз.

– А как же вы? – спросила Прайор.

– Меня-то дома никто не ждет, кроме кота. А вы возвращайтесь домой. К семье.

Они сняли мишень, и Кроссуайт проводила ученицу до калитки. Там Кэти вернула наушники и очки, которые дал ей Вирджил.

– Спасибо вам, я даже не знаю, как вас отблагодарить.

– Очень просто. Сдайте тест по стрельбе. А потом передайте другому то, чему научила вас я.

Когда урчание двигателя минивэна стихло вдали, Трейси взяла из-под контрольной башни ведро емкостью в пять галлонов и пошла с ним к металлическому навесу, по пути то и дело наклоняясь и подбирая гильзы. Они гремели в ведре, словно мелочь. Собаки в своих вольерах, затихшие было, когда Прайор перестала стрелять, залаяли снова. Кроссуайт замерла: ей подумалось, что вряд ли собаки могли услышать, как бренчат гильзы в ее ведре. Ей показалось, что к стрельбищу подъезжает машина, но фары не прорезали туман снова. Тут над ее головой что-то щелкнуло, но что, она не успела посмотреть: вокруг вырубились все фонари, и стрельбище погрузилось во тьму. Она глянула на экран своего мобильника: почти ровно девять. Вирджил поставил фонари на автоматический выключатель.

Она услышала, как дребезжит проволочная сетка, и ей показалось, будто она видит у калитки чей-то силуэт, но из-за тумана ничего нельзя было разглядеть в точности. Она поставила ведро на землю, положила ладонь на рукоять своего «глока» и закричала, перекрывая лай собак:

– Я офицер полиции Сиэтла, и я вооружена. Если здесь кто-нибудь есть, отзовитесь.

Тишина.

Не спуская руки с «глока», она подняла ведро и понесла его к контрольной башне, где снова поставила его к стене и взяла очки и наушники Прайор – она опустит их в специальную прорезь в двери конторы, когда будет выходить. И Трейси шагнула к выходу, глазами продолжая обшаривать дорогу в поисках признаков движения.

Когда она выходила в калитку, что-то вдруг задело ее макушку. Кроссуайт отскочила назад, рука с мгновенно выхваченным «глоком» описала в воздухе дугу. Но на нее никто не нападал, и тогда она опять вытащила мобильный и нажала кнопку фонаря. От яркого луча туман вокруг словно загорелся, и разглядеть что-нибудь стало еще труднее. Трейси шагнула к выходу и подняла телефон повыше.

Веревочная петля болталась на калитке, ее свободный конец был пропущен сквозь колючую проволоку над входом.

Ситуацию она оценила мгновенно. Одна и на виду. Трейси тут же выключила свет.

Когда Прайор выходила и фонари на столбах еще горели, никакой петли тут явно не было. Значит, и ей самой ничего не послышалось и не привиделось. Она и в самом деле слышала подъезжающий автомобиль и видела человека рядом с забором. Наглый поступок – оставить удавку прямо у входа на полицейское стрельбище. Знал ли тот, кто это сделал, что она еще здесь, или думал, что на территории никого не осталось? Из-за тумана он мог ее и не увидеть. Но она тут же отказалась от этой мысли. Кто-то приходит и вешает здесь петлю в тот самый вечер, когда Трейси приходит пострелять – слишком большое совпадение. А значит, этот кто-то следит за ней. И его поступок не случаен. Вопрос только в том, направлен ли он против нее лично. Полицейское управление огребло недавно кучу проблем с прессой из-за активисток по борьбе за права женщин: те остались недовольными ходом расследования по делу танцовщицы стрип-клуба из Северного Сиэтла, которую нашли в мотеле мертвой, с петлей на шее. Делом Николь Хансен занималась Кроссуайт, пока ей не пришлось срочно выехать в Седар Гроув, где состоялся пересмотр дела осужденного убийцы ее сестры, которого в результате выпустили на свободу. Когда она уехала, Ноласко отправил дело Хансен в отдел нераскрытых убийств, чем вызвал ярость родителей жертвы и уже упомянутых активисток.

Трейси набрала номер на своем мобильном. Когда диспетчер ответил, она назвала свое имя, номер полицейского жетона и местоположение, а потом попросила прислать группу и бригаду криминалистов для обследования территории.

Закончив разговор, она вернулась к анализу ситуации. Ей не нравилось, что ее отовсюду видно. Пикап стоял снаружи, слева от калитки. Если она сможет в него сесть, то подъедет к главным воротам стрельбища и подождет помощи там.

Не опуская «глока», Трейси скользнула вперед. Обогнув удавку, она вышла за калитку и прижалась к изгороди спиной. Гравий хрустел под ее ботинками, пока она кралась вдоль капота машины к дверце водителя. Там достала ключ, опустила глаза, вставила в замок, повернула. Дверца открылась со щелчком. Но Кроссуайт не торопилась, а подождала еще секунду, прежде чем потянуть дверцу на себя. Уже готовая прыгнуть внутрь, она увидела, что из-за платформы грузовика что-то торчит, и узнала угол окна в задней части тента.

Она скользнула вдоль грузовика к заднему бамперу, подождала, затем резко развернулась и окинула взглядом платформу. Пусто. Еще раз резко развернулась и осмотрела территорию позади себя. Но не увидела ничего, кроме телефонных столбов в саванах тумана.

Трейси опустила окошко тента и повернула рукоятку до щелчка. Она уже подходила к кабине, когда по соседству опять залаяли собаки.

Глава 2

Кроссуайт вернулась назад, на улицу перед проездом, который вел к Спортивной ассоциации полиции Сиэтла. Патрульной машины долго ждать не пришлось. Дежурному офицеру в форме она велела закрыть вход в проезд черно-желтой лентой, которой обычно огораживают место преступления. И не пожалела, что так сделала. Следующими подъехали фургончики телевидения, пожаловали репортеры, а за ними ее сержант, Билли Уильямс.

– Я уж думал, это ты их по мобиле вызвала, – сказал он, косясь на телевизионщиков.

– Я, – ответила Трейси.

Вообще-то в СМИ по мобильникам звонить было нельзя, но все равно же информация растекалась как из решета. Детективы из тяжких насильственных, зная, что начальство любит скармливать репортерам информацию, чтобы те писали о них получше, считали, что утечки идут оттуда. Сама Трейси была лакомым кусочком для местных новостей после всего, что недавно случилось в Седар Гроув.

Уильямс поправил черную трикотажную шоферскую кепку, которую практически не снимал с тех пор, как признал неизбежное и наголо побрился. Говорил, что кепка греет его осенью и зимой, а летом не дает черепушке обгорать на солнце. Но Трейси подозревала, что Билли просто нравится, как он выглядит. Он отрастил тоненькие усики и бородку, которые делали его похожим на актера Сэмюэля Л. Джексона.

Кинсингтон Роу, напарник, прибыл минут через десять. Кинс вышел из «БМВ» старой модели, кутаясь в кожаную водительскую куртку.

– Мы были у родителей Шанны, семейный ужин. Ну что у нас тут?

– Поехали, покажу, – сказала Трейси. Кинс сел вместе с ней в кабину ее грузовика. Билли поехал за ним на своем джипе.

– С тобой все в порядке? – спросил Кинс.

– Со мной?

– Ты вроде немного напугана.

– Все хорошо. – Чтобы переменить тему, она спросила: – Как родители?

Кинс состроил гримасу.

– Решили теперь вместе ужинать по воскресеньям, в надежде, что это поможет. Мы как раз спорили с ее отцом из-за контроля оружия.

– И как?

– Да примерно так, как ты думаешь.

Трейси резко развернула грузовик и остановилась прямо перед входом на стрельбище. Включила дворники, чтобы смахнуть с лобового стекла изморось. Фары грузовика выхватили из тумана удавку.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Кинс.

– Не знаю. Кто-то повесил ее здесь сразу, как погасли огни.

– Видимо, хотел, чтобы ты нашла.

– Похоже, что так.

– Наверняка.

Они вышли из кабины и подошли туда, где теперь стоял Уильямс.

– Кажется, веревка та же самая, – сказал Кинс. – Цвет тот же. Узла, правда, не вижу.

Николь Хансен не просто удушили. Ей связали вместе ноги и руки, чтобы помучить. Стоило ей вытянуть ноги, как веревка натягивалась и петля сдавливала горло. Рано или поздно жертва уставала держать позу и удушала сама себя. Трейси и Кинс квалифицировали случай как убийство, хотя вообще-то ни один из них не мог полностью исключить сомнение, не умерла ли девушка в результате извращенного полового акта, который слишком далеко зашел. Как ни трудно представить себе женщину, которая добровольно согласилась бы на такое надругательство над собой, Трейси видела случаи и похуже, когда работала в отделе сексуального насилия. Но когда экспертиза выявила наличие в крови Хансен рогипнола – наркотика, которым нередко угощали женщин во время свиданий, чтобы потом их изнасиловать, – они отказались от этой теории.

– Значит, вариант номер один – это тот же парень, что убил Николь Хансен, – сказал Кинс. – Вариант номер два – кто-то очень сердит на то, что дело Николь Хансен списали как висяк, и хочет, чтобы мы об этом знали.

– А может, он решил подражать убийце, – вмешался Билли.

– Вариант три, – согласился Кинс.

Пока шло расследование по делу, Мария Ванпельт, звезда местных теленовостей, выдала в эфире, что девушка была задушена веревкой из пропилена с плетением волокон в форме буквы «Z». Полицейское управление заявило протест руководству телеканала в связи с утечкой следственной информации, но те лишь бурно извинились и заявили, что подобное никогда больше не повторится. Но никто в управлении этому не верил.

– Кто бы он ни был, – продолжал Билли, – но веревку он пристроил там, где ты не могла ее проглядеть. А значит, он за тобой следил. Приставлю-ка я к тебе охрану.

– Мне не нужна нянька, Билли.

– Только пока не выясним, что он затеял, этот парень.

– Я продырявлю его раньше, чем он успеет приблизиться ко мне хотя бы на десять футов, – сказала Трейси.

– Но у тебя есть одна маленькая проблема, – возразил Кинс. – Ты не знаешь, кто он.

Глава 3

Патрульный автомобиль Юго-Западного округа встал у обочины напротив дома Трейси в Адмиральском районе Западного Сиэтла, как раз когда она свернула на подъездную дорожку. Она махнула рукой полицейскому за рулем и свернула в гараж, слишком чистый и аккуратный, на ее вкус. Мебель и картонные коробки с ее вещами из квартиры на Кэпитол-хилл занимали всю вторую половину пространства, рассчитанного на две машины. Дом, в котором она жила сейчас, был полностью меблирован – она сняла его у одного агента ФБР, тот перебрался с женой на Гавайи, но продавать не спешил: не знал, как им придется жизнь в раю.

Трейси открыла дверь, шагнула в коридорчик возле кухни, достала из холодильника открытую бутылку «Шардоне» и плеснула себе в бокал. Роджер, ее черный кот, примчался откуда-то из комнат, вспрыгнул на столешницу, заходил по ней взад и вперед, замяукал. Не от высоких чувств. Просто хотел, чтобы его покормили. Она поставила автоматическую кормушку для сухого корма, но избаловала кота, приучив к порции консервов по вечерам. А сама вернулась сегодня со стрельбища куда позже, чем он привык ужинать.

– Типичный мужчина, – приговаривала она, почесывая Роджеру макушку и поглаживая спинку. – Ждешь теперь, что тебя будут кормить каждый вечер.

Она вынула из шкафа банку кошачьей еды и переложила ее содержимое в кошачью миску, задумавшись над событиями минувшего вечера, когда вдруг зазвонил интерком. Она прошла через гостиную – Роджер путался у нее под ногами – и нажала кнопку, чтобы активировать переговорное устройство у ворот девятифутовой изгороди из кованого железа, которая окружала двор.

– Это я, – услышала она голос Дэна.

Кроссуайт нажала вторую кнопку, чтобы открыть замок на калитке, и взяла на руки Роджера. В последнее время он навострился утекать на улицу через любую щель, а в такой поздний час есть большая вероятность, что он сам станет пищей для койотов. Потом открыла входную дверь и помахала офицеру в патрульной машине – все, мол, в порядке, – а Дэн тем временем придерживал калитку для Рекса и Шерлока. Псы, помесь мастифа с родезийским риджбеком, весили больше двухсот восьмидесяти фунтов на двоих. Толкаясь, они пролезли в калитку, бросились первым делом к фонтанчику в центре патио, а уж потом двинулись на Трейси. Роджер, не желая иметь с этой парочкой ничего общего, вырвался из рук и рванул в дом: скорее всего, спасаться где-нибудь повыше. Трейси по очереди стиснула обеими руками собачьи морды, потерлась об их шерсть.

– Ну как мои ребятки, а? Как поживают мои мальчики?

Дэн опустил на мраморное крыльцо сумку с вещами.

– Почему у твоих дверей сидит офицер в патрульной машине?

– Я же говорила тебе, не надо звонить, – сказала она. – Ты же знаешь код. – Замки на воротах и на входной двери открывались набором четырехзначного кода. Но, хотя Трейси и Дэн всерьез встречались уже больше трех месяцев, он еще ни разу не вошел в ее дом сам и не дал ей ключей от своего дома в Седар Гроув.

Кроссуайт закрыла дверь. Собаки бросились на поиски Роджера, который стоял на книжном шкафу и, выгнув спину, громко шипел.

– В чем дело? – спросил Дэн.

Она подхватила со столика свой бокал и пошла в кухню.

– Тебе налить?

– Конечно, только я этих сначала выпущу. – Седар Гроув, маленький городок, где прошло детство Трейси и Дэна и куда Дэн не так давно вернулся, был в полутора часах езды к северу от Сиэтла.

Хозяйка слышала, как гость спускается по лестнице на нижний этаж, собаки шумно скачут за ним. Дом стоял на опорах. В верхнем этаже, на уровне улицы, были кухня, большая комната, служившая столовой и гостиной, главная спальня и ванная. Места было вдвое больше, чем в предыдущей квартире Трейси на Кэпитол-хилл. Нижним этажом, где находились большая семейная гостиная с угловым кожаным диваном, полным баром и домашним кинотеатром, две спальни и еще две ванные комнаты, она не пользовалась никогда. Дверь внизу лестницы всегда стояла у нее на замке. И открывалась, только когда Дэн выводил Шерлока и Рекса вниз, на крошечный дворик, чтобы они сделали свои дела.

Трейси вышла на веранду, смежную со столовой. Серый туман торжественно парил над Эллиот Бей, закрывая большую часть неба над Сиэтлом. В ясные ночи с ее веранды открывался прекрасный панорамный вид на центр, отражения огней которого трепетали в черной поверхности гавани, где, как жуки-водомерки, сновали водные такси, отваливая от пирса № 50 в Западном Сиэтле, плавно скользили ярко освещенные паромы на пути от Колман Док к острову Байнбридж или Беремптону. Именно из-за этого вида, да еще из-за чувства безопасности, которое внушал ей этот дом, Трейси и решила его снять.

Под ней из задней двери выскочили Рекс и Шерлок, отчего во дворе тут же загорелся прожектор датчика движения, который Дэн установил в предыдущий визит. Их тела отбрасывали длинные тени, пока псы обнюхивали края крохотного газончика, прилепленного к склону холма, который уходил на две сотни футов вниз к Харбор Уэй, дороге вдоль Эллиот Бей.

Собаки сделали свои дела, Дэн кликнул их, и они вошли за ним внутрь. Когда Дэн поднялся на веранду к Трейси, он слегка запыхался.

– Датчик работает, – сказал он, беря из ее рук бокал с вином.

– Я видела.

– Ладно, кончай запираться, рассказывай, что у тебя стряслось. Почему снаружи дежурит полицейская машина?

Трейси рассказала ему про удавку.

Дэн поставил бокал на стол.

– И ты думаешь, что это тот же парень, который убил танцовщицу?

– Я не знаю. Может быть, просто подражатель. Или тот, кому не нравится, что дело записали в висяки.

– Каковы шансы за то, что это просто подражатель?

– Да не маленькие, с тех пор как Мария Ванпельт по телевизору рассказала о том, что Хансен задушили, и даже объяснила, какой веревкой.

– Твой сержант прав. Кто бы он ни был, этот парень, он явно следит за тобой. Обычные люди редко ходят по пятам за копом. Так что его следует принимать всерьез.

– Я знаю, – сказала она. – Поэтому и просила тебя приехать.

Дэн даже удивился на мгновение – Трейси была не из тех, кто признает свою уязвимость, – однако осознание того, что за ней следят, по-видимому, навело ее на мысли о двух похожих случаях в Седар Гроув. В первый раз это случилось в ветеринарной клинике, когда подстрелили Рекса. Ей тогда показалось, что кто-то следит за ней из припаркованной машины. Увы, из-за сильного снега она не смогла тогда разглядеть ни марку машины, ни был ли там кто-нибудь внутри, и она перестала об этом думать. Но поневоле вспомнила, когда вечером того же дня увидела возле мотеля в Седар Гроув машину с чистым лобовым стеклом – это в такой-то снегопад! Пока она ходила в комнату за пистолетом, машина уже исчезла.

– Ладно, – выговорил наконец Дэн. – Что ж, я рад, что ты мне позвонила.

Она шагнула к нему и уткнулась лицом ему в грудь. Кашемировый свитер тепло и мягко щекотал ей лицо. Он обнял ее и поцеловал в макушку. Вдалеке застонала пароходная сирена, и она снова подумала об удавке.