Текст книги "Восходящая Тень"

– Ястребиное Крыло, молодая госпожа? Ну, империю он, положим, создал – с этим не поспоришь, но неужто вы верите, что он и впрямь совершил все, что приписывают ему книги, предания и поэмы? Да еще и так, как об этом повествуется? Например, что за один день он убил в поединках сотню лучших бойцов вражеского войска. Как будто две армии будут ждать, стоя напротив друг друга, пока военачальник, пусть даже и король, сразится в сотне поединков!

– Так говорится в книгах.

– Девочка моя, да одному человеку просто не хватит времени между восходом и закатом на целую сотню поединков.

Илэйн вздрогнула и едва не оборвала его. Надо же так сказать – «девочка». Она ему не девочка, а дочь-наследница Андора! Однако что сказано – то сказано, а менестрель, похоже, разговорился.

– И ведь все это происходило всего лишь тысячу лет назад. Ну а если вспомнить о более далеком прошлом, о событиях, имевших место до Эпохи легенд? Были ли Моск и Мерк на самом деле великанами и действительно ли они бились огненными копьями? Была ли Элсбет и впрямь королевой всего мира и доводилась ли ей Анла родной сестрой? Являлась ли эта самая Анла мудрой советницей или кем-то еще? Да что там древние легенды, нам ведь неизвестно, какие животные дают поделочную кость, а какие растения – шелк. Или его тоже добывают у животных.

– Ну, насчет остального не знаю, – суховато отозвалась Илэйн – она все еще чувствовала себя задетой его обращением, – но что касается шелка и кости, то можно расспросить Морской народ.

Он снова рассмеялся, как она и надеялась, правда, это ей ничего не дало, лишь подтвердило уверенность, что она его знала. Илэйн почти приготовилась к тому, что старик назовет ее глупой, но вместо того менестрель заметил:

– Практичная и целеустремленная – вся в матушку. Обеими ногами стоит на земле, и никаких тебе полетов фантазии.

Девушка вздернула подбородок и смерила менестреля надменным взглядом. То, что касалось ее, она могла пропустить мимо ушей – сама ведь сказала, что здесь она всего лишь госпожа Траканд. И ей очень хотелось раскрыть загадку этого добродушного старика. Но в конце концов, он всего-навсего менестрель. Кто дал ему право говорить в таком тоне о королеве? И как ни странно и ни возмутительно, это его, похоже, забавляло. Забавляло!

– Ата’ан Миэйр тоже не знают этого, – как ни в чем не бывало продолжал менестрель. – О землях, лежащих за Айильской пустыней, ничего не известно. Морской народ не бывает дальше гаваней, где причаливают их корабли. Вдоль берега тянется высокая стена, и охраняется она так тщательно, что никому не удавалось даже просто залезть на нее и взглянуть, что лежит по ту сторону. А если их корабль, их или любой другой – правда, другим морякам вообще не позволено бросать якорь у тех берегов, – причалит в любом месте, кроме строго оговоренных, тогда и судно, и команда сгинут неведомо куда. Я собирал сведения о тамошних краях много лет – и это почти все, что мне удалось узнать. Ата’ан Миэйр умеет хранить свои тайны, но сдается мне, что и им известно немногим больше. По моему разумению, так же обстоят дела и у кайриэнских купцов, что водят караваны по Шелковому пути через Пустыню. Кайриэнцы никогда не видели ничего, кроме обнесенного стеной города, а те, кто любопытствовал, что за его пределами, пропадали бесследно.

Илэйн поняла, что менестрель занимает ее куда больше, чем недавно дельфины. Что он за человек? Он мог просто посмеяться над ней – своим невежеством она это заслужила, однако он говорил с ней вполне серьезно, так… как мог бы говорить с дочерью отец.

– Но на этом корабле, Том, вы имеете возможность услышать кое-что новое, – заявила девушка. – Пока мы не убедили Госпожу Парусов доставить нас в Танчико, они собирались плыть на восток, в Шару. А Шара, как говорил Господин Трюмов, – это восточнее Майена, а стало быть – за Пустыней.

Менестрель взглянул на нее с интересом:

– Шара? Отроду не слыхал такого названия. Хотелось бы знать, что это – город, страна, а может, и то и другое сразу? Возможно, я и впрямь выведаю что-нибудь любопытное.

«Что я сказала? – спохватилась девушка. – Почему он так заинтересовался? Свет, я же проговорилась о том, что мы убедили Койн изменить курс!» Скорее всего, это не имело значения, но Илэйн сурово осуждала себя за несдержанность. Конечно, неосторожное слово, вырвавшееся у нее в присутствии этого славного старика, не навлечет беды, но в Танчико подобная обмолвка может погубить и ее, и Найнив, не говоря уже о ловце воров и самом Томе. Если он и впрямь всего лишь славный старик.

– Том, а почему вы отправились с нами? Неужели только потому, что вас попросила Морейн?

Плечи менестреля затряслись – Илэйн показалось, что он смеется над собой.

– Сразу и не скажешь. Конечно, на просьбу Айз Седай трудно ответить отказом. А может, мне захотелось составить вам компанию – приятное общество, что ни говори. Или я решил, что Ранд уже повзрослел и может пока обойтись без присмотра.

Он громко рассмеялся, и Илэйн ничего не оставалось, как рассмеяться вместе с ним. Этому седовласому старику только и присматривать за Рандом. Когда он посмотрел на нее, к ней вернулась уверенность, что на Тома можно положиться, – она чувствовала это сильнее, чем когда-либо прежде. И не потому, что он мог посмеяться над собой, – во всяком случае, не только поэтому. Собственно, она и не знала почему – просто, глядя в его голубые глаза, девушка не могла поверить в то, что этот человек способен как-то причинить ей вред.

Желание снова дернуть его за длинный ус было почти непреодолимым, но Илэйн взяла себя в руки. Не дитя же она, в конце концов. Дитя… Илэйн открыла было рот, но тут все вылетело у нее из головы.

– Простите меня, Том, – поспешно пробормотала девушка, – я должна… простите, мне надо…

Не дожидаясь ответа, она устремилась на корму. Менестрель, наверное, подумает, что ее затошнило из-за качки. По мере того как крепнущий ветер наполнял паруса, «Танцующий на волнах» ускорял свой бег.

У рулевого колеса на корме стояли двое мужчин. Напрягая мускулы, они удерживали курс. Госпожи Парусов на мостике не было, а Ищущая Ветер, обнаженная по пояс, как и мужчины, стояла позади рулевых, возле кормового релинга, внимательно глядя на небо, где еще более яростно, чем волны, клубились и вздымались облака. Но внимание Илэйн на сей раз привлекло вовсе не отсутствие одежды на женщине – Илэйн отчетливо видела свечение саидар вокруг Джорин, ясно видимое в свете дня. Именно его она почувствовала, и именно это отвлекло ее от разговора с Томом. Ищущая Ветер направляла Силу.

Илэйн остановилась поблизости от мостика, изучая то, что делала Джорин. Потоки Воды и Воздуха, управляемые Ищущей, были толщиной с канат, но свиты при этом весьма искусно, даже изысканно. Они тянулись над водой так далеко, насколько мог видеть глаз. Паутина потоков устремлялась в небо. Ветер все усиливался, рулевые напрягались, и «Танцующий на волнах» мчался по морю. Неожиданно потоки Силы и свечение саидар исчезли, а Джорин прислонилась к борту и уронила голову на руки.

Илэйн тихонько поднялась по трапу, и все же Ищущая услышала ее, когда девушка подошла поближе. Джорин тихо произнесла, не поворачивая головы:

– Занимаясь своим делом, я вдруг почувствовала, что вы за мной наблюдаете. Остановиться я не могла – тогда начался бы такой шторм, какого «Танцующий на волнах» мог и не выдержать. Море штормов не зря так названо. Без моей помощи нам долго пришлось бы ждать попутного ветра. Я, по правде говоря, вообще не собиралась этого делать, но Койн сказала, что мы должны плыть как можно скорее. Ради вас и ради Корамура. – Она подняла глаза и вгляделась в небо. – Теперь этот ветер продержится до утра, если то будет угодно Свету.

– Так вот почему Морской народ не берет на борт Айз Седай? – высказала свою догадку Илэйн, встав у борта рядом с Джорин. – Чтобы в Белой Башне не прознали о способности Ищущих Ветер направлять Силу. Поэтому не Койн, а вы решили взять нас в плавание. Но, Джорин, Башня вовсе не стала бы мешать тебе. Нет закона, запрещающего женщине направлять Силу, даже если она не Айз Седай.

– Вашей Белой Башне до всего есть дело – доберется и до нас, и до наших кораблей, на которых мы свободны от суши и ее обитателей. Она попытается привязать нас к себе, отлучить от моря. – Она тяжело вздохнула и добавила: – Что поделаешь – прошедшую волну не воротишь.

Илэйн хотела было возразить, но вспомнила, что Белая Башня повсюду выискивает женщин и девочек, которых можно научить направлять Силу, – и для того, чтобы пополнить ряды Айз Седай, число которых заметно сократилось по сравнению с прошлым, и для того, чтобы исключить опасность, исходящую от бесконтрольного применения Силы без соответствующих навыков. Вот и выходит, что всякая женщина, способная коснуться Истинного Источника или которую возможно этому обучить, рано или поздно оказывалась в Башне, хотела она того или нет. По крайней мере, до тех пор, пока она не научится владеть Силой настолько, чтобы случайно не убить себя или кого-то другого.

Немного помолчав, Джорин добавила:

– Не всем это дано, лишь немногим. И мы сами посылаем некоторых девушек в Тар Валон, чтобы Айз Седай не являлись к нам и не искали способных направлять Силу. Ни один корабль, чья Ищущая умеет свивать ветры, никогда не возьмет на борт Айз Седай. Когда вы пришли к нам просить места на борту и назвались, я думала, что вы догадаетесь о моем умении, но вы промолчали, и я решила, что, несмотря на ваши кольца, вы все же не Айз Седай. Зря я надеялась – ведь чувствовала же исходившую от вас силу. И теперь Белая Башня обо всем узнает.

– Не могу обещать сохранить твой секрет, – сказала Илэйн, – но сделаю все, что смогу. – Она чувствовала, что Джорин заслуживает большего, и добавила: – Клянусь честью Дома Траканд из Андора, что сделаю все, что в моих силах, дабы ваша тайна не стала известна тем, кто может повредить Морскому народу. Но если все же случится так, что о ней прознают, я использую все возможности, чтобы оградить тебя и твой народ от вмешательства. А такие возможности есть, ибо Дом Траканд не лишен влияния даже в Белой Башне.

«И если потребуется, – пообещала себе Илэйн, – я заставлю матушку использовать все ее влияние. Не знаю как, но заставлю».

– Будет так, как угодно Свету, – обреченно сказала Джорин, – и все обойдется, если будет на то соизволение Света.

– На том шончанском корабле была дамани, верно? – спросила Илэйн и, поймав растерянный взгляд Джорин, пояснила: – Невольница, способная направлять Силу.

– Вы проницательны, хотя и молоды. Оттого я сначала и подумала, что вы не Айз Седай – слишком уж молоды; дочери мои и те, наверное, постарше. Да, на их судне была такая женщина, но я не знала, что она невольница. Теперь жалею, что не попыталась ее спасти. Поначалу нам удалось оторваться от шончанского корабля. Мы наслышаны об их судах с ребристой оснасткой и знаем, что шончан требуют странных обетов и карают всех, кто отказывается давать эти клятвы. Но уйти нам не удалось. Эта… дамани сломала нам две мачты, они настигли нас и посыпались на борт с мечами. Но мне удалось поджечь их корабль. Сама не знаю как – в плетении Огня я не очень-то сильна, мне и лампу-то зажечь бывает трудно, но тут получилось, – видно, так было угодно Свету. Ну а потом Торам повел в бой команду и выбил шончан с «Танцующего на волнах». Мы обрубили абордажные крючья и ушли. Они не пытались нас преследовать, так как старались спасти свой пылающий корабль. Напрасно: он все равно сгорел и пошел ко дну. А жаль, корабль, по-моему, был превосходный, пригодный для самого дальнего плавания. А теперь я сожалею и о том, что мы не спасли эту женщину, дамани. Пусть она повредила «Танцующий на волнах», но ведь не по своей же воле. Да осияет Свет ее душу и упокоит море ее с миром.

Похоже, воспоминания настроили Джорин на грустный лад, и Илэйн решила ее отвлечь:

– Джорин, а почему вы, Ата’ан Миэйр, называете суда мужскими именами, тогда как почти все прочие народы – женскими, например, «Танцующий на волнах», а не «Танцующая»? Может, это и не имеет особого значения, но все же интересно – почему?

Ищущая Ветер улыбнулась:

– Если спросить об этом мужчину, он наверняка будет говорить о могуществе, силе, величии – будто именно этим корабль подобен мужчине. И это верно. Однако суть в том, что корабль – это живое существо с душой настоящего мужчины. – Джорин погладила перила борта, как будто «Танцующий на волнах» и впрямь мог ощутить ее ласку. – Обращайся с ним хорошо, заботься о нем – и он будет сражаться за тебя в жесточайшую бурю. Он будет биться, чтобы ты осталась жива, даже после того, как море нанесет ему смертельный удар. Но попробуй пренебречь им, забросить его, не обращать внимания даже на самые слабые его сигналы об опасности – и он утопит тебя посреди спокойного моря под безоблачным небом.

Илэйн хотелось надеяться, что Ранд не такой переменчивый. «Но с другой стороны, почему же он то дает понять, будто рад от меня отделаться, то посылает следом за мной Джуилина Сандара?» Усилием воли Илэйн заставила себя не думать о Ранде. Сейчас это бесполезно: он далеко и изменить ничего нельзя.

Девушка обернулась и бросила взгляд на нос – Тома там уже не было. Она была уверена, что нащупала ключ к его загадке и чуть было не разгадала ее, но как раз в этот момент отвлеклась, почувствовав, что Джорин направляет Силу. Разгадка была как-то связана с его улыбкой. Но она упустила нить, к чему бы та ни вела. Ну ладно, все равно она докопается до правды, прежде чем они прибудут в Танчико. Том никуда не денется – он и завтра будет на судне.

– Джорин, а долго ли плыть до Танчико? Мне говорили, что ваши корабли-гонщики самые быстрые в мире, но сколько это займет времени?

– До Танчико? Дабы послужить Корамуру, мы не станем заходить по пути ни в один порт. Так что на все потребуется дней десять, если я сумею хорошо свить ветры и по милости Света отыскать нужные течения. А если Свет будет благосклонен к нам, то и меньше – дней семь-восемь.

– Десять дней! – ахнула Илэйн, не веря своим ушам. – Быть того не может. – Если верить карте, Танчико от Тира отделяло огромное расстояние.

Ищущая Ветер горделиво улыбнулась:

– Вы сами говорили, что наши суда – самые быстроходные. Лучшим после них понадобилось бы времени вдвое больше. Ну а каботажники, которые бросают якорь на мелководье у берега каждую ночь, плыть будут… – она пренебрежительно усмехнулась, – в десять раз дольше.

– Джорин, – попросила Илэйн, – а не могли бы вы научить меня тому, что делаете?

Ищущая Ветер удивленно уставилась на девушку:

– Научить вас? Но ведь вы Айз Седай.

– Джорин, я никогда в жизни не свивала поток и вполовину такой толстый, как ваш, и никогда не посылала его так далеко. Вы поразили меня, Джорин.

Некоторое время Ищущая Ветер молча смотрела на девушку, словно стараясь запечатлеть ее черты в своей памяти. Потом она поцеловала пальцы своей правой руки и приложила их к губам Илэйн.

– Мы станем учиться вместе, если то будет угодно Свету.

Глава 21
В Сердце Твердыни

Огромный сводчатый зал с гигантскими колоннами из полированного краснокамня, имевшими десять футов в поперечнике и вздымавшимися много выше подвешенных на золотых цепях золотых светильников, заполняли представители знати Тира. Благородные лорды и леди образовали тесный круг в центре, под большим куполом, а за их спинами выстроились дворяне рангом пониже. Последние ряды терялись среди колонн. На всех были роскошные наряды из шелка и бархата, кружева, брыжи и островерхие шляпы. Собравшиеся озабоченно переговаривались, беспокойный рокот, похожий на приглушенный гогот встревоженных гусей, заполнял пространство, эхом отражаясь от высокого потолка. До сих пор в этом зале, именовавшемся Сердцем Твердыни, бывали только благородные лорды, да и те лишь четыре раза в год, как того требовал закон и предписывал обычай. Сейчас все принадлежавшие к благородному сословию Тира, кроме находившихся в отдаленных сельских имениях, явились сюда по зову своего нового господина, который устанавливал законы и ниспровергал обычаи.

При виде Айз Седай плотная толпа расступилась, давая Морейн и Эгвейн дорогу. Морейн была раздражена отсутствием Лана – на него это не похоже, пропадать тогда, когда он может ей понадобиться; и она привыкла к тому, что Страж неотступно следует за ней, будто она и шагу не может сделать без охраны. Если бы не узы, связывавшие их и позволявшие Айз Седай чувствовать, что Страж находится неподалеку от Твердыни, она начала бы тревожиться.

Лан старался разорвать путы, накинутые на него Найнив, едва ли не столь же отчаянно, как сражался с троллоками в Запустении, но, как бы он ни отрицал очевидного, эта молодая женщина привязала его к себе не менее сильно, чем сама Морейн, пусть и совсем другим способом. Пытаться разорвать эти узы было все равно что рвать голыми руками стальные цепи. Разумеется, Морейн не ревновала, но Лан на протяжении многих лет был ее неизменным спутником, ее мечом и щитом, и она не могла так легко от него отказаться. «Он достанется Найнив, когда я умру, но никак не раньше. Но где же он, в конце концов? Чем он занят?»

Некая леди из не самых важных, по имени Лита, с лошадиной физиономией, вся в кружевах и брыжах, нарочито поспешно подобрала в сторону подол своего красного платья. Морейн бросила на нее взгляд. Всего один взгляд – Айз Седай даже не замедлила шага, – но этого оказалось достаточно, чтобы дама содрогнулась и опустила глаза. Морейн одобрительно кивнула – сама себе. То, что эти люди не выносят Айз Седай, – их дело, но терпеть откровенную грубость и едва прикрытое пренебрежение она не собиралась. Вдобавок, видя замешательство Литы, остальные расступились пошире.

– Значит, он ничего не говорил о своих намерениях? – тихонько спросила Морейн. В зале стоял такой шум, что эти слова нельзя было расслышать и в трех шагах, а тайренская знать держалась от них примерно на таком расстоянии. Морейн не любила, чтобы ее подслушивали.

– Ничего, – ответила Эгвейн так же тихо. Правда, она не сумела скрыть досаду, которую испытывала и Морейн.

– Но ведь ходили слухи.

– Слухи? Какие слухи?

Морейн знала, что Эгвейн не так хорошо владеет лицом и голосом, чтобы обмануть ее. Ясно, что девушка ничего не слышала о событиях в Двуречье. Ранд ничего ей не говорил – видимо, побоялся, что она бросится туда сломя голову.

– Ты могла бы вызвать его на доверительный разговор, – сказала Айз Седай. – Ему ведь нужно кому-то выговориться, а тебе он верит.

Эгвейн покосилась на Морейн: смекнула, что та неспроста затеяла этот разговор, но, с другой стороны, вынуждена была признать, что Айз Седай права: Ранду необходим кто-то, кто мог бы его выслушать и тем облегчить его бремя.

– Он никому не доверяет, Морейн. Скрывает свою боль, надеется, что справится с ней сам. Мул шерстеголовый! – Глаза Эгвейн загорелись гневом.

На какой-то миг Морейн прониклась сочувствием к девушке. Вряд ли Эгвейн приятно было смотреть, как Ранд разгуливает по Твердыне, взявшись за руки с Илэйн и целуется с ней по углам, очевидно полагая, что их никто не видит. А ведь Эгвейн знает далеко не все. Однако Морейн тут же отбросила сочувствие. В конце концов, у Эгвейн столько важных дел, что она просто не может позволить себе переживать попусту из-за того, чего в любом случае получить не сможет.

К тому же Илэйн, так же как и Найнив, сейчас, наверное, уже отплыли на корабле. Возможно, с их помощью ей со временем удастся выяснить, верны ли некоторые подозрения относительно Ищущих Ветер. Правда, это не самое главное. Ну а если договориться о путешествии не удалось, девушкам придется купить корабль и нанять команду – что, вероятно, необходимо, принимая во внимание слухи о Танчико, однако золота у них достаточно – останется и на взятки тарабонским чиновникам. Вот тут и пригодится Том Меррилин. Морейн уже сообщили, что комната менестреля опустела, а сам он, бормоча себе под нос что-то о Танчико, ушел из Твердыни. Вот Том Меррилин и позаботится, чтобы корабельная команда подобралась добрая, и отыщет нужных людей, если кого подмазать потребуется.

Самой Морейн более правдоподобным представлялся рассказ Черных сестер об их замысле использовать Мазрима Таима, но Амерлин извещена об этом и, надо думать, примет меры. Ну а девицы пусть проверяют менее достоверные сведения о таинственной угрозе, исходящей из Танчико. Все к лучшему – они и от Ранда будут подальше, и у нее под ногами не станут путаться. Жаль только, что не удалось спровадить с ними и Эгвейн. Конечно, лучше всего было бы всем трем оставаться в Тар Валоне, но на худой конец сойдет и Танчико.

– Кстати, о шерстеголовых. Ты по-прежнему намерена отправиться в Пустыню?

– Непременно, – твердо ответила девушка.

Эгвейн не мешало бы вернуться в Тар Валон, продолжить учение. «И о чем только думает Суан? А спроси ее – наверняка ответит какой-нибудь рыбацкой присказкой».

Но по крайней мере, Эгвейн не будет ей мешать, ну а в Пустыне за ней присмотрит та айильская девушка. И кто знает, может, Хранительницы Мудрости и впрямь обучат ее Снови́дению. Письмо они прислали воистину удивительное; правда, сейчас ей не до того. Однако, так или иначе, путешествие Эгвейн в Пустыню может со временем принести пользу Башне.

Передние ряды тирских лордов расступились – Морейн и Эгвейн вышли на открытое пространство под высоким куполом. Здесь тайренская знать чувствовала себя особенно неуютно: одни смотрели себе под ноги, точно нашкодившие ребятишки, у других растерянно бегали глаза, они старались смотреть куда угодно, только не вперед. Именно здесь более трех тысяч лет хранился Калландор – меч, коснуться которого могла лишь рука Возрожденного Дракона, – хранился, пока им не завладел Ранд. В Тире вообще предпочли бы забыть о существовании Сердца Твердыни.

– Бедная женщина, – пробормотала Эгвейн.

Морейн проследила за взглядом девушки и увидела благородную леди Алтейму. Хотя муж ее еще не распрощался с жизнью, та уже облачилась в белоснежный – как принято в Тире – траурный наряд. Алтейма была стройна, миловидна, с большими карими глазами и длинными, почти до талии, черными волосами и с довольно пышной грудью. Слабая печальная улыбка красила ее еще больше. И какая высокая, подумала Морейн, но тут же призналась, что сравнивала рост тайренской леди со своим собственным. Но кайриэнцы вообще не были рослым народом, а Морейн и среди них не считалась высокой.

– Да, бедняжка, – кивнула Айз Седай. На самом деле она вовсе не испытывала сочувствия к Алтейме, зато с удовлетворением отметила, что Эгвейн еще не научилась видеть глубже того, что лежит на поверхности. Однако время, когда девушка была податлива как воск, уже прошло. Скоро ее характер сформируется окончательно – и влиять на нее будет поздно.

А вот Том дал промашку с этой Алтеймой, и, может быть, не случайно. Похоже, он вообще не любил предпринимать что-либо против женщин, почему – непонятно. Благородная леди Алтейма куда опаснее, чем ее муж и любовник, вместе взятые. Она манипулировала обоими, чего они даже не замечали. Возможно, из всей знати Тира, и женщин, и мужчин, Алтейма – самая опасная персона. Несомненно, она скоро найдет себе новых марионеток. Такова уж ее манера – оставаться в тени и дергать за ниточки. Морейн решила, что этой дамой придется заняться.

Айз Седай оглядела круг благородных лордов и леди, пока взгляд ее не остановился на Истанде, даме в расшитых желтых шелках, отделанных тончайшим кружевом, плетением напоминавшим резную кость, с бесспорно красивым, но суровым лицом; она с неприкрытой ненавистью взирала на Алтейму. Этих женщин разделяло не простое соперничество. Будь они мужчинами, их вражда непременно закончилась бы смертельным поединком еще много лет назад. Ну что ж, не помешает подлить масла в огонь, чтобы Алтейме было не до Ранда.

На какой-то момент Айз Седай даже пожалела, что отослала Тома, – сама Морейн не любила тратить время на подобные мелочи. Но менестрель имел на Ранда слишком большое влияние, а она добивалась, чтобы юноша целиком зависел от нее и слушал только ее советы. Ее – и никого больше. Свет свидетель, с Рандом и так непросто, даже когда никто не мешает. Том же внушал Ранду мысль о необходимости обосноваться в Тире, тогда как юношу ждали великие дела. Но на время этот вопрос решен, а если когда-нибудь возникнет снова, она сумеет поставить Тома Меррилина на место. Сейчас главное – Ранд. О чем же все-таки он собрался сообщить?

– Где же он, в конце концов? Кажется, пастух уже усвоил важнейшее искусство правителей – он заставляет людей ждать.

Морейн не замечала, что говорит вслух, пока не поймала на себе удивленный взгляд Эгвейн. Она тут же спохватилась, согнав с лица досадливое выражение. Рано или поздно Ранд придет, и она узнает, что он задумал. Узнает одновременно со всеми. Морейн едва не заскрежетала зубами. Упрямый юнец – несется невесть куда сломя голову, не думая о том, что может не только себе шею свернуть, но и погубить весь мир. Если бы только удалось не дать ему броситься в Двуречье спасать свою деревеньку. Как бы ему ни хотелось, допустить этого сейчас нельзя. А может, он и не знает, что там происходит. Оставалось надеяться на это.

Напротив, сунув руки в карманы зеленого, с высоким воротом кафтана, как всегда нараспашку, в нечищеных сапогах, всклокоченный и понурый, стоял Мэт. Своим видом он резко выделялся среди разряженных лордов и леди. Заметив взгляд Морейн, он поежился, а затем ответил ей грубоватой, вызывающей ухмылкой. Во всяком случае, хоть он здесь, под ее приглядом. За Мэтом Коутоном непросто уследить, он с легкостью ускользал от соглядатаев Морейн, хотя никогда не подавал виду, что замечает их присутствие. Однако стоило им подобраться к нему поближе, как он ухитрялся исчезнуть – будто сквозь землю проваливался.

– По-моему, он и спит в кафтане, – неодобрительно заметила Эгвейн. – Нам в пику. Кстати, а где Перрин? – Она поднялась на цыпочки, пытаясь высмотреть юношу через головы собравшихся. – Я его не вижу.

Морейн нахмурилась и пристально оглядела толпу, хотя могла видеть лишь стоявших в первом ряду. Возможно, Лан где-то позади, между колонн. Уж она-то не станет подпрыгивать на цыпочках или вытягивать шею, словно девчонка, но с Ланом потолкует, и этот разговор он не скоро забудет. Пусть помнит, что связан с ней узами. Хотя, учитывая, что Найнив тянет его в одну сторону, а та’верены – по крайней мере, Ранд – в другую, удивительно, что эта связь еще держится. Правда, то, что Страж сблизился с Рандом, даже полезно: может быть, через Лана удастся держать в узде строптивого юнца.

– Наверное, он с Фэйли, – предположила Эгвейн. – Он не убежит, Морейн. У Перрина сильно чувство долга.

Почти так же сильно, как у Стража. Морейн знала об этом и потому не старалась следить за Перрином, как за Мэтом. Возможно, сейчас он и впрямь с Фэйли, он ведь с ней почти не расстается.

– Эта Фэйли без конца уговаривает его уйти, – сказала Айз Седай. – Да не гляди ты на меня удивленно, девочка, они все время говорят об этом, спорят и не больно таятся – их всякий может услышать.

– То, что вы об этом знаете, меня не удивляет, – сухо отозвалась Эгвейн, – только вот непонятно, зачем Фэйли старается отговорить его от того, что он считает своим долгом.

– Возможно, она не уверена, что его долг – оставаться подле Ранда, – заметила Морейн.

Айз Седай и сама поначалу так не думала. Но когда одновременно появляются три та’верена одного возраста, да к тому же из одного селения, нужно быть слепой, чтобы не заметить, что между ними существует какая-то связь. Правда, уяснив это, она еще больше запуталась. Иметь дело с тремя та’веренами – все равно что пытаться жонглировать с завязанными глазами тремя разноцветными шариками сразу, да еще и одной рукой. Морейн видела, как такое выделывал Том Меррилин, но самой ей пробовать не хотелось. Негде было почерпнуть сведения о том, что объединяет этих троих и каково их предназначение. Пророчества вообще не упоминали никаких спутников Возрожденного Дракона.

– Мне она нравится, – продолжала Эгвейн. – Для Перрина она как раз то, что нужно. И она любит его.

– Пожалуй, – буркнула Морейн, размышляя о том, что, если Фэйли начнет доставлять много хлопот, придется поговорить с ней и напомнить о том, что́ девица предпочла утаить от Перрина. Или это сделает кто-то из ее соглядатаев. Это живо поставит ее на место.

– По-моему, сами вы в это не верите. Поймите, Морейн, они любят друг друга. Неужели вы не способны распознать обычное человеческое чувство?

Морейн смерила Эгвейн суровым взглядом, призванным прекратить подобный разговор. Эта девчонка вообразила, что знает все на свете, хотя на самом деле не видит дальше своего носа. Айз Седай вознамерилась было втолковать это Эгвейн, и, скорее всего, в нелицеприятной манере, но тут по рядам тайренской знати прокатился встревоженный ропот.

Толпа торопливо расступалась, стоявшие спереди бесцеремонно отталкивали находившихся за ними. По образовавшемуся широкому проходу размашистым шагом, глядя прямо перед собой, шел Ранд в алом кафтане, расшитом по рукавам золотыми спиралями. В правой руке он, словно скипетр, сжимал Калландор. Но не только его властный облик заставил дворян суетливо уступать дорогу. Следом за Рандом шло не меньше сотни айильцев с копьями и с луками, на тетивы которых были наложены стрелы. Головы воинов были обмотаны шуфами, а лица скрыты под черными вуалями, так что виднелись лишь глаза. Морейн показалось, что она узнала Руарка, возглавлявшего айильскую колонну, но лишь по походке. Айильцы закрыли лица, стало быть, готовы были убивать. Было ясно: что бы ни вознамерился сообщить собравшимся Ранд, он твердо решил подавить в зародыше любую возможность сопротивления.

Айильцы замерли, но Ранд продолжал идти и остановился только в центре зала, под самым куполом. Он обвел взглядом собравшихся и, кажется, слегка удивился, заметив Эгвейн, а Морейн удостоил такой ехидной улыбки, что Айз Седай пришла в ярость. С Мэтом Ранд обменялся заговорщическими взглядами – оба при этом смахивали на мальчишек. Тайренцы побледнели, не зная куда смотреть – то ли на Ранда с Калландором, то ли на айильцев в черных вуалях. И то и другое сулило смерть.

– Благородный лорд Сунамон, – неожиданно и громко произнес Ранд, отчего помянутый им пухлый вельможа подскочил, – обещал, что заключит договор с Майеном в строгом соответствии с моими указаниями. Он поклялся в этом своей головой. – Ранд рассмеялся, будто удачной шутке, и толпа подхватила смех. Смеялось большинство знати. Но не Сунамон; тому, похоже, было не до веселья. – Он сам согласился с тем, – продолжил Ранд, – что, если мой приказ не будет выполнен в срок, его надлежит повесить.