Текст книги "Вихрь с окраин Империи"

Роберт Фреза
Вихрь с окраин Империи

Главные действующие лица

1-й батальон 35-го имперского пехотного (стрелкового) полка

Подполковник Антон Верещагин, («Варяг»), командующий оперативной группой

Майор Матти Харьяло, командир батальона

Майор Рауль Санмартин, заместитель командира батальона

Капитан Тихару Ёсида, замполит батальона

Наташа Солчава-Сниман, батальонный врач

Старший сержант службы связи Тимо Хярконнен

Старший сержант интендантской службы Вулко Редзап

Старший сержант разведслужбы Резит Аксу

Лейтенант Детлеф Янковски, командующий группой спецопераций

Младший капрал Николай Серый, первый артиллерист в группе спецопераций

Лейтенант Виктор Томас, командир разведвзвода

Капрал Всеволод Жеребцов, 1-е звено разведвзвода

Сержант Филипп Коковцев («Кокос»), авиавзвод

1-я рота 1-го батальона 35-го пехотного полка

Майор Петр Коломейцев («Полярник»), командир роты

Сержант Кирилл Орлов, 2-е отделение 1-го взвода

2-я рота 1-го батальона 35-го пехотного полка

Капитан Иван Сиверский, командир роты

Лейтенант Пер Киритинитис, заместитель командира

3-я рота 1-го батальона 35-го пехотного полка

Капитан Ханс Кольдеве, командир роты

Ротный сержант Алексей Береговой

Старший повар Катерина Владимировна («Каша»)

Лейтенант Геннадий Караев, заместитель командира и командующий 9-м взводом

Сержант Рой де Канцов («Грязный Дэ-Ка»), 9-й взвод

Лейтенант Даниэл Мигер (Дэнни), командир 10-го взвода

Сержант Исаак Ваньяу, 10-й взвод

Капрал Дмитрий Уборевич, 2-е отделение 1-го взвода

Младший лейтенант Ян Сниман, командир 11-го взвода

Сержант Федор Еленов («Мама Лена»), 2-е отделение 9-го взвода

Капрал Юко Мииналайнен, 2-е отделение 9-го взвода

Старший рядовой Дирки Руссо, 2-е отделение 9-го взвода

4-я рота 1-го батальона 35-го пехотного полка

Майор Пауль Хенке («Палач»), командир роты

Старший рядовой Вольдемар Пригал, 1-е отделение 15-го взвода

Сержант Константин Савичев, командир 16-го взвода

1-й батальон 3-го штурмового полка

Подполковник Уве Эбиль, командир батальона

Капитан Ульрих Ольрогге, командир роты

Зейд-африканцы

Жюль Афану, лидер секты

Альберт Бейерс, президент Зейд-Африканской республики и член Ассамблеи

Ханна Брувер-Санмартин, спикер Ассамблеи

Христос Клаассен, член Ассамблеи и лидер партии Реформированных националистов

Надин Чжоу, лидер ковбоев и член Ассамблеи

Ева Мур (подполковник в отставке), администратор больницы

Питер Оливье, бизнесмен и член Союза африканеров

Геррит Тербланш, генеральный секретарь Африканерского движения сопротивления

Ханнес ван дер Мерве, член Африканерского движения сопротивления

Иопи ван Нейс, член Африканерского движения сопротивления

Имперцы

Вице-адмирал Сабуру Хории, командир второй оперативной группы

Капитан Токио Ватанабе, адъютант адмирала Хории

Полковник Соэму Суми, начальник штаба и замполит оперативной группы

Капитан Ётаро Янагита, офицер разведслужбы оперативной группы

Полковник Цуёси Уно, командир 1-го маньчжурского полка

Полковник Риохей Эномото, командир 6-го гвардейского батальона

Подполковник Отойиро Окуда, командир 9-го штурмового батальона

Дайсуке Мацудаира, планетарный директор «ЮСС»

Прочие

Хироси Мидзогути (лейтенант в отставке), сотрудник коммунальной службы

Карл фон Клаузевиц[1]1
  Карл фон Клаузевиц (1780–1831) – прусский генерал и военный стратег. (Здесь и далее примечания переводчика.)


[Закрыть], германский философ (покойный)

Квинт Серторий[2]2
  Серторий Квинт (ок. 123—72 до н. э.) – римский полководец и государственный деятель.


[Закрыть], римский полководец и удачливый мятежник (покойный)

Боевой порядок

1-й батальон 35-го пехотного (стрелкового) полка

Майор Санмартин, заместитель командира

Майор Харьяло, командир

Сержант Малинин, батальонный сержант

1-я рота

Лейтенант Малышев, заместитель командира

Майор Коломейцев, командир

Сержант Леонов, ротный сержант

1-й стрелковый взвод: лейтенант Малышев, сержант Коронев

2-й стрелковый взвод: лейтенант Дягтерев, сержант Гледич

3-й стрелковый взвод: старший лейтенант ван Девентер, сержант Трибутс

4-й минометный взвод: лейтенант Сьюрссен, сержант Сауснитис

2-я рота

Лейтенант Киритинитис, заместитель командира

Капитан Сиверский, командир

Сержант Родейл, ротный сержант

5-й стрелковый взвод: сержант Гуревич (командир взвода), сержант Кииккйнен

6-й стрелковый взвод: лейтенант Пайари, сержант Айттола

7-й стрелковый взвод: лейтенант Киритинитис, сержант Нго

8-й минометный взвод: старший лейтенант Миллер, сержант Соэ

3-я рота

Лейтенант Караев, заместитель командира Капитан Кольдеве, командир Сержант Береговой, ротный сержант

9-й стрелковый взвод: лейтенант Мигар, сержант де Канцов

10-й стрелковый взвод: лейтенант Гаврилов, сержант Сукре

11-й стрелковый взвод: младший лейтенант Сниман, сержант Ваньяу

12-й минометный взвод: сержант Траоне (командир взвода), сержант Мехлис

4-я рота

Лейтенант Окладников, заместитель командира

Майор Хенке, командир

Сержант Пойколайнен, ротный сержант

Минометчики: старший лейтенант Фишер, сержант Бушкин

14-й штурмовой взвод: лейтенант Окладников, сержант Закусов

15-й штурмовой взвод: лейтенант Муравьев, сержант Лю

16-й штурмовой взвод: сержант Савичев, сержант Куусинен

Разведка: лейтенант Томас, сержант Дрейк

Саперная служба: лейтенант Рейникка, сержант Бритс

Интендантская служба: капитан Буханов, сержант Редзап

Авиация: капитан Войцек, сержант Лаумер

Пролог
Токио, Земля

Посвящается моему дяде Уолтеру Дж. Спейнджеру, майору армии США (в отставке), который привил мне интерес к военному делу

Каждый месяц в конференц-зале банка «Дайкити Санва», надежно укрытом в глубинах огромного здания в самом центре Туо – административного района Токио, – собирались на совещание президенты дочерних компаний кейрецу (объединения компаний) ДКУ. Хотя связи этих компаний с банком – как, впрочем, и друг с другом – были по большей части неофициальными, крепчайшие нити взаимных интересов стягивали самые разнообразные предприятия в один тугой клубок, и каждая компания с гордостью помещала на своих рекламных проспектах эмблему ДКУ.

Среди присутствующих были президенты крупнейшей текстильной компании Земли, второй на планете фирмы по производству электроники, второй же по списку сталелитейной корпорации, третьей по величине автомобильной компании и четвертой по объему продаж косметической фирмы. Все – мужчины-японцы, самому младшему – лет под семьдесят. Представляемые ими компании создавали восемь процентов валового национального продукта Японской империи.

После того как катастрофа и чума изрядно проредили население и сокрушили экономику континентальных стран, японская имперская «Кейданрен» – федерация экономических организаций, – вовремя сориентировавшись, прибрала к рукам промышленность всей Земли, а впоследствии и ее колоний. Присутствующие на собрании, как и президенты конкурирующих с ДКУ кейрецу, благодаря их финансовому могуществу, ловкому манипулированию «Кейданрен» и тесным экономическим связям с различными фракциями правящей Объединенной демократической партии, обладали теперь большей властью, нежели любая олигархия в долгой истории Земли.

Первым среди равных был президент «Дайкити Санва» – крупнейший банк в качестве главного акционера всех дочерних корпораций с успехом пользовался своими административными правами. После обсуждения ряда дел президент «Дайкити» незаметно подал знак президенту «Юнайтед-Стил стандард».

Поколебавшись, президент «ЮСС» обратился к своим соотечественникам:

– Я уполномочен доложить о непредвиденном повороте событий на планете Зейд-Африка.

Присутствующие справедливо расценили слово «непредвиденный» как «требующий дополнительных затрат», а президент текстильной компании, будучи на десять лет старше президента «ЮСС», с ноткой превосходства в голосе заметил:

– Я помню кое-что о Зейд-Африке. Вы получаете оттуда редкие сплавы для наших космических кораблей, не так ли? Пять или шесть лет назад мы потребовали у имперского правительства отправить туда военную экспедицию, чтобы прекратить беспорядки. Значит, проблема все еще остается? Тогда кто-то должен ответить за это.

– Дело очень трудное, – с явным смущением объяснил президент «ЮСС». – Местное население, состоящее в основном из африканеров и национального неоднородного сообщества, именующего себя «ковбоями», не блещет достоинствами. Несколько лет назад они подняли бунт, желая действовать по своему усмотрению, что обернулось тяжелыми потерями. Хотя Опекунский совет по чьему-то дурному наущению и приостановил управление планетой нашей корпорацией, он все же отправил туда воинские силы, дабы восстановить порядок.

Имперское правительство широко использовало экономическое могущество Японии для поддержания своей власти и обеспечения интересов крупнейших корпораций. Однако за пределами Японии этой власти и этим интересам все чаще бросали вызов. Подстрекаемое кейрецу, правительство было вынуждено использовать военную силу.

Президент «ЮСС» вытер лицо платком и продолжал:

– Нам стало известно, что мятежники уничтожили большую часть оперативной группы, посланной с целью взять ситуацию под контроль, и даже военные корабли на орбите планеты.

– Космические корабли уничтожены? Это уже серьезно, – недовольно буркнул пожилой президент химической компании.

– Из-за большого расстояния и сдвига во времени между событиями на Зейд-Африке и на Земле мы узнали об этом только несколько дней назад. – Президент «ЮСС» понизил голос. – Таким образом командование оперативной группой перешло к офицеру с непроизносимым именем – подполковник Ве-ре-ща-гин. Хотя он заявляет, что подавил мятеж, его первым, действием по принятии командования была казнь планетарного директора нашей корпорации. Ситуация становится абсолютно нетерпимой.

– Мне кажется, – вмешался президент текстильной фирмы, – я слышал, будто этот подполковник Ве-ре-ща-гин расстрелял вашего планетарного директора за то, что он по собственной тупости снабжал боеприпасами мятежников. Но ведь подобные безобразия творятся там уже довольно давно. По-моему, ваш предшественник посылал туда наемников несколько лет назад. Вашей компании там явно не везет. – Он добавил тоном вежливого упрека: – Быть может, туда следует отправить нашу личную гвардию?

Двери зала охраняли отлично вооруженные сокайя. Некогда простые уличные бандиты, нанятые для охраны собраний акционеров, со временем, они стали неотъемлемой частью корпораций, которые обслуживали.

– Так что требуется для решения этой проблемы? – наконец спросил президент химической компании у президента «ЮСС».

– Новости о мятеже нанесут весьма ощутимый удар по нашим биржевым ценам. Мы не можем допустить их падения, – ответил президент «ЮСС». – «Дайкйти Санва» предоставил нам солидный заем, чтобы это предотвратить.

Глаза присутствующих забегали. Представитель химической фирмы нацарапал в блокноте слово «дзайтет» – японское обозначение финансовых махинаций весьма непривлекательного свойства.

– Глядя вперед, – продолжал президент «ЮСС», – мы думаем, что просто необходимо донести до этой планеты блага стабильности и порядка. Вследствие неудачной для нас политической ситуации поставки металла стали несистематическими, а цены на них – чрезмерными. Ниобий, тантал и другие сплавы, необходимые для космических кораблей и поставляемые нам Зейд-Африкой, незаменимы. Это затрудняет выполнение заключенных контрактов. К несчастью, нам не удалось обзавестись другими надежными источниками. Следовательно, лучший выход из сложившегося положения – стабильная и предсказуемая местная администрация.

– Поэтому, – без лишних эвфемизмов закончил дискуссию президент текстильной фирмы, – нам следует убедить Опекунский совет послать еще одну оперативную группу, чтобы образумить мятежное население планеты.

– Благодарю вас, – поклонился президент «ЮСС».

Президент «Дайкити» кивнул и перешел к обсуждению следующей проблемы.

Хотя в залах совета зарождалась значительная часть колониальных войн, причинами большинства из них были элементарные ошибки в расчетах.

Корни
Континент Акаси, Зейд-Африка
День прибытия плюс триста девять недель

Воскресенье (309)

Подполковник Антон Верещагин, являвшийся в настоящее время командиром имперской оперативной группы на Зейд-Африке, сидел на упавшем древовидном папоротнике и короткими и точными движениями срезал кору с ровного участка ствола. В лесной тени заброшенной фермы Эландслаагте ромбы на его воротнике, обозначающие воинское звание, лишь изредка отражали солнечный свет.

Время от времени Верещагин посматривал на небо.

Для него это был первый день 309-й недели после прибытия 1-го батальона 35-го имперского стрелкового. полка – батальона, который он привел на планету. Для африканерского большинства населения Зейд-Африки это был День Договора, 16 декабря по нестандартному местному календарю, праздник случившейся триста лет назад победы африканеров над зулусами, а так как африканеры по большей части исповедовали кальвинизм, праздников у них было не много.

Сегодняшний день знаменовал также пятую годовщину довольно плохо организованного мятежа против имперского правления, который Верещагин, как старший из оставшихся в живых офицеров, аккуратно разнес на мелкие кусочки, наполнив в этом. процессе изрядное количество могил. С тех пор он из вежливости старался не появляться на местных праздниках.

Постепенно превращающаяся в лес ферма Эландслаагте практически не обнаруживала признаков того, что некогда это место служило полем битвы. Павшие здесь африканеры были перезахоронены в своих редких городах и поселках; убитые подчиненные Верещагина были кремированы и либо отправлены домой, либо захоронены на батальонном кладбище, согласно их последней воле. Стремительно поднимавшиеся во влажном климате древовидные папоротники давно уже сомкнулись над останками деревьев, уничтоженных бронемашинами Верещагина.

Пот капал со щек поглощенного работой подполковника. Это был день воспоминаний. По мнению Верещагина, из-под мятежа опору выбили два человека: политик Альберт Бейрес, убедивший свой народ не поддаваться фанатизму, и генерал повстанцев Хендрик Пинаар, который, пожертвовав собой, остановил бойню, чего не смогли сделать ни винтовки, ни тридцатимиллиметровые снаряды.

Верещагин слегка нахмурился. Он не любил быть обязанным живым, а тем более мертвым.

Аккуратно придавая древесине нужную форму, подполковник услышал мягкое гудение на запястье. Вздохнув, он включил радио.

– Верещагин слушает. Это ты, Матти?

Когда Верещагин назначил сам себя командиром имперской оперативной группы, его заместитель, неугомонный майор Матти Харьяло, принял командование 1-м батальоном 35-го стрелкового полка.

– Привет, Антон, – ухмыльнулся Харьяло. – Наслаждаешься общением с природой?

Верещагин невольно улыбнулся.

– Допустим. Как успехи – потешили публику?

– У нас был очень недурной парад.

– А как насчет волынок? – Верещагин испытывал особый интерес к батальонному оркестру волынок, первоначально сформированному из оставшихся в живых солдат почти полностью уничтоженного батальона гуркхов, традиции которого включали музыку горной Шотландии.

– Туземцам они нравятся, – усмехнулся Харьяло. – По крайней мере, они аплодировали, и никто не стал стрелять, что, безусловно, сделал бы я, если бы кто-нибудь вздумал сыграть для меня на волынке.

– Еще бы, – хмыкнул Верещагин.

– После парада президент республики Альберт, Бейерс произнес приятную, но зажигательную речь. Затем спикер Ассамблеи Ханна Брувер-Санмартин выдала не менее яркую речь, после чего то же самое проделали еще четыре или пять политиков. Потом Христос Клаассен и еще кое-кто из лояльной оппозиции начали возбуждать толпу, поэтому Альберт и Ханна вернулись на трибуну, выражаясь фигурально, засучили рукава и ринулись в бой. Все было очень забавно.

– А как насчет откровенно враждебной деятельности?

– Девушка из семьи Шееперс с несколькими друзьями ходили вокруг да около, размахивая флагами и выкрикивая антиимперские призывы. Мой заместитель, майор Рауль Санмартин, вручил ей букет цветов и вежливо высказался в том смысле, что он купил их жене, но Шееперсы нуждаются в них больше. Однако у девушки не оказалось ни капли чувства юмора.

– Мы депортировали ее дядю и половину родственников за участие в мятеже, – тихо заметил Верещагин.

– Само собой, она вышла из себя и попыталась огреть букетом Рауля. Операторы засняли это для вечерних новостей, представив девушку вдвое глупее, чем ее одарили Бог и природа. Как я уже говорил, было очень забавно.

Верещагин расслышал пение, сопровождавшее слова Харьяло. Его батальон, первоначально набранный в Финляндии из русских и финнов, постепенно разбавлялся жителями полудюжины планет и сейчас почти на пятьдесят процентов состоял из африканеров – в том числе сыновей и братьев убитых во время мятежа. Несмотря на это, традиции батальона оставались незыблемыми. Делая вид, будто поступают по доброй воле, бойцы уже несколько лет подряд именно 16-го декабря праздновали «Pikkujoulu», или «маленькое Рождество». Судя по всему, вино и водка местного розлива лились рекой.

– Что слышно об Африканерском движении сопротивления? – поинтересовался Верещагин.

– Мы не ошиблись. Пара членов движения пыталась заложить в автомобиль бомбу, но мы их схватили. Аксу допросил пленных, и нам удалось ликвидировать одно из укрытий террористов. Пока мы об этом помалкиваем – знают только Альберт и Рауль.

– А этим двоим здорово досталось?

– Девушку взяли целой и невредимой, а ее дружка полиция легко ранила. Тебя это интересовало?

– Именно это. Пожалуйста, постарайся, чтобы они были в состоянии предстать перед судом. Как. насчет ковбоев?

– Жители южной части континента так и не простили африканерам ядерную бомбардировку во время мятежа, но батальон Уве Эбиля поддерживает там спокойствие. Альберт отправил своего министра финансов в защитном костюме возложить венок там, где раньше был город Ридинг. Я дам тебе знать, если что-то произойдет.

Штурмовой батальон Уве Эбиля был единственным крупным имперским боевым подразделением, помимо 1-го батальона, пережившим африканерский мятеж. В течение пяти лет Уве был некоронованным королем страны ковбоев. Он и Верещагин еще до большого африканерского восстания подавили незначительные выступления ковбоев, и те предпочитали не испытывать терпение Уве.

– Спасибо, Матти, – задумчиво произнес Верещагин. – Есть еще что-нибудь серьезное?

– Пока нет, так что наслаждайся выходными, Антон. Пока.

Верещагин вновь сосредоточился на резьбе, выбросив из головы зейд-африканские политические проблемы. Переживший все битвы старый папоротник раскинул прохладный зеленый балдахин на высоте пятидесяти метров у него над головой. Маленький амфитилий, похожий на того, которого он вырезал, медленно и осторожно высунул голову из-под покрытого плесенью ствола, наблюдая за его работой.

Снова услышав гудение радио, Верещагин коснулся кнопки приема.

– Это Харьяло.

– Думаю, на сей раз ты хочешь не просто поболтать.

– Угадал. – В голосе Харьяло исчезли веселые нотки. – Слушай, Антон, я только что выслал за тобой вертолет. В нашем небе имперский корабль. На Земле о нас не забыли.

Из-за далекого расстояния и временного сдвига с тех пор, как Антон Верещагин принял командование над имперской оперативной группой на Зейд-Африке, с Земли еще не поступало никаких приказов.

– Они приземляются?

– Не сегодня. Пока виден только один корабль, и не думаю, что на его борту всего лишь новый командир оперативной группы. Полагаю, в течение нескольких часов появятся и другие корабли. Я уже связался с Альбертом. Он хочет повидаться с тобой, когда избавится от президентского облачения. Пока.

Верещагин машинально кивнул. Накопившиеся сдвиги во времени после восьми колониальных кампаний на различных планетах поставили его в уникальное положение. На Земле за этот период люди успели родиться, вырасти, состариться и умереть. Вся имперская система подверглась немалым изменениям. А Верещагин оставался все тем же.

Сам он высоко оценивал свою работу на Зейд-Африке. Хотя ковбои и африканеры, составлявшие население планеты, были весьма далеки от образцовых имперских подданных, они в общем процветали и были счастливы. За шесть лет Верещагину удалось многое, но он сомневался, что имперское правительство будет удовлетворено результатами.

Верещагин окинул пристальным взглядом вечернее небо, ища на нем новую звезду. Воткнув нож в бревно, он взял винтовку и зашагал в направлении Претории, чтобы приветствовать посланцев империи и дать отчет о своей деятельности.

Дождь покроет нож ржавчиной, но резьба на дереве еще долго не пропадет.

Из комнаты выбежала маленькая девочка, гонйсь за котенком на своих коротких ножках. Зацепившись за край ковра, она растянулась на полу, громко смеясь, покуда котенок лез вверх по занавеске.

– Хендрика, ты что, гоняешь котенка?

– Да, тетя Бетье, – послушно отозвалась девочка.

– Перестань сейчас же, а то он тебя поцарапает, – велела ей из соседней комнаты жена Альберта Бейер-са на своем чудовищном английском который она не так давно выучила. – Пожалуйста, убери книги, прежде чем твоя мать вернется с работы.

– Нет, – заявила Хендрика.

– Ты говоришь «нет», а я говорю «да». Мое «да» больше, чем твое «нет», так что собери книги. Быстро – мама вот-вот вернется! – Вроу Бейерс оторвалась от своего занятия и вышла в прихожую.

Трехлетняя девочка серьезно кивнула, поднялась на ноги и отправилась убирать книги.

Бетье Бейерс подняла взгляд на котенка.

– Спускайся немедленно! – Котенок внезапно соскользнул вниз и ловко приземлился на лапки. Женщина наклонилась, чтобы поднять его. – Если меня слушается сам президент республики, то ты тоже должен слушаться, малыш, – шепнула она ему.

Кто-то постучал в дверь.

– Папа! – завизжала Хендрика, узнав отца по стуку.

Рауль Санмартин открыл дверь и шагнул в дом. На нем была военная форма. Дочка обняла его за колени, а он поднял малышку и закружил в воздухе. Потом Рауль посмотрел на вроу Бейерс, и его лицо омрачилось.

– Мама, прибыли имперцы. Не жди к обеду никого из нас.

Рауль Санмартин называл Бетье Бейерс «мама». Так же поступал ее муж и добрая половина планеты. Настоящая мать Санмартина умерла давным-давно. Он поцеловал девочку и сказал ей:

– Я буду работать допоздна, и мама тоже. Слушайся тетю Бетье. – Когда Рауль ушел, вроу Бейерс крепко прижала к себе приемную внучку.

В бункере казармы Блумфонтейна майор Пауль Хенке, командир 4-й роты из батальона Харьяло, уставился в моторное отделение своей бронемашины типа «97», еле-еле просунув голову позади маленького турбокомпрессора.

– Придется вытаскивать третий и четвертый роторы, – пробормотал он, вытирая испачканные маслом руки.

Все без исключения имперские солдаты, не являющиеся японцами, именовали тип «97» «кадиллаком». Хотя и добротно сработанный, «кадиллак» Хенке был очень старым.

Его стрелок, пожилой старший рядовой Чорновил, уже заполнил резервуар свежей смазкой. Громко насвистывая, он методично проверял тридцатимиллиметровые снаряды.

Шофер Хенке, молодой африканер из Боксбурга по имени Руди Гервиг, пнул ногой шестое колесо «кадиллака».

– Но согласно диагностическому обследованию, не годится только третий ротор.

Утомленное лицо Хенке исказила гримаса.

– Если четвертый тоже выйдет из строя, мы всегда сможем извлечь его, – продолжал Гервиг, не видя выражения лица командира.

Ветер, проникающий сквозь открытую дверь, пошевелил тонкие седеющие пряди на макушке Хенке. Der Henker – Палач – опустил голову.

Чорновил, хорошо его зная, коснулся пальцем маленькой белой виселицы, намалеванной на борту «кадиллака» (считалось, что это приносит удачу), и взялся вытаскивать оба злополучных ротора.

Палач посмотрел на небо, а потом на Гервига.

– Молодой человек, вы прослужили в этом батальоне почти год, но вы еще не солдат. Мы устраним этот дефект.

– Есть, сэр! – вздрогнув, отозвался Гервиг.