Текст книги "Завещание Холкрофта"

Глава 14

Гранитная средневековая громада Сакрэ-Кер величаво возвышалась в ночном небе. Она была подобна музыке в камне. В огромном пространстве за массивными бронзовыми дверями царил полумрак, мерцающие свечи исполняли симфонию теней на стенах.

Сюда, к алтарю, где он стоял, доносились звуки молитвы «Те Deum Laudamus».[15]15
  «Тебя, господа, хвалим» (лат.).


[Закрыть] Тихо и торжественно пел хор монахов.

Ноэль прошел за алтарь, туда, где были усыпальницы королей. Завороженно глядя на пляшущие тени, он пошел вдоль балюстрады. В рассеянном свете свечей с трудом различались надписи: «Людовик IX», «Людовик Благочестивый», «Людовик Справедливый», «Сын Аквитании», «Правитель Франции», «Вершитель судеб христианского мира».

Благочестивый… Справедливый… Вершитель судеб.

Что пыталась сказать ему Хелден фон Тибольт?

Он бросил монету в ящик для пожертвований, взял тонкую длинную свечу и зажег ее. Следуя инструкции, поставил ее в подсвечник и тут же переставил в другой, подальше.

Кто-то тронул его за руку, крепкие пальцы сжали локоть, и голос откуда-то сзади, из темноты, прошептал ему на ухо:

– Месье, медленно повернитесь, опустите руки.

Холкрофт повиновался. Человек был ростом не выше пяти футов шести-семи дюймов, с высоким лбом и редеющими волосами. На вид ему было чуть более тридцати. Он был приятной наружности, с бледным симпатичным лицом. Если и было в нем что-то особенно приметное, так это одежда, изысканность которой бросалась в глаза даже при скудном освещении.

Одет он был безупречно. От него исходил легкий аромат дорогого одеколона. Однако манеры его оставляли желать лучшего. Прежде чем Ноэль успел сообразить, что происходит, он почувствовал грубое прикосновение чужих рук, сильные пальцы быстро прощупывали его одежду, спускаясь к поясу и карманам брюк.

Холкрофт резко отпрянул.

– Я сказал, не двигаться, – шепотом произнес человек. При свете свечей рядом с усыпальницей Людовика IX в кафедральном соборе Сакрэ-Кер на холме Монмартр Ноэля обыскивали, ища оружие.

– Следуйте за мной, – проговорил человек. – Я пойду по улице в сторону площади; вы держитесь на расстоянии. Я подсяду к паре за столиком открытого кафе. Возможно, это будет кафе «Богемия». Обойдите площадь вокруг, не спешите, понаблюдайте за работой художников. Потом подойдите и сядьте за наш столик. Ведите себя так, как будто мы знакомы, но не очень близко. Ясно?

– Ясно.

«Если это приблизит меня к Хелден фон Тибольт, пусть будет так», – подумал Ноэль.

Ноэль держался на почтительном расстоянии от человека, без труда следуя за модным пальто в толпе не столь элегантных туристов.

Они приблизились к многолюдной площади. Человек на минуту остановился, закуривая сигарету, затем пересек улицу, направляясь к столику за цветочным ящиком. Как он и говорил, за столиком сидели двое: мужчина в поношенной куртке и женщина в черном плаще и белом шарфе. Шарф контрастировал с ее прямыми волосами, такими же черными, как ее плащ. На ее бледном лице без следов косметики назойливо выделялись очки в черепаховой оправе. Ноэль подумал, что если она и есть Хелден фон Тибольт, то она мало напоминает свою сестру. Он начал моцион вокруг площади, изображая интерес к выставленным повсюду работам художников. Здесь были холсты со смелыми яркими мазками и тяжелыми линиями; выполненные угольным карандашом портреты детей с выпученными глазами. Всюду красивость, поспешность и искусственность. Хороших работ было мало, да и откуда им здесь взяться? Это был рынок для туристов, базар, где ценилась эксцентричность.

«На Монмартре ничего не изменилось», – подумал Холкрофт, приближаясь к кафе.

Он прошел мимо цветочного ящика и кивнул сидящим за столиком мужчинам и женщине. Они поздоровались в ответ и пригласили его присоединиться. Он присел на свободный стул рядом с брюнеткой в черепаховых очках.

– Я Ноэль Холкрофт, – сказал он, не обращаясь ни к кому персонально.

– Мы знаем, – ответил человек в куртке, разглядывая толпу на площади.

Ноэль повернулся к женщине:

– Вы – Хелден фон…? Извините, Хелен Теннисон?

– Нет, и никогда с ней не встречалась, – ответила брюнетка, пристально глядя на мужчину в куртке. – Но я провожу вас к ней.

Человек в дорогом пальто повернулся к Холкрофту:

– Вы один?

– Разумеется. Может, перейдем к делу? Хелден… Теннисон… сказала, что мне будут даны инструкции. Я бы хотел встретиться с ней, кое-что выяснить, а потом найти гостиницу. Последние несколько дней я совершенно не высыпался. – Он привстал.

– Сядьте! – резко сказала женщина.

Он сел, скорее повинуясь любопытству, чем подчиняясь команде. Вдруг он понял, что дело не в нем, просто эта троица чего-то испугалась. Элегантно одетый кусал губы, пристально разглядывая что-то в центре площади. Его сосед в куртке уставился в том же направлении. Они смотрели на кого-то, кто основательно их обеспокоил.

Холкрофт попытался проследить за их взглядами, всматриваясь сквозь фигуры снующих людей, заполнивших улицу перед кафе. У него перехватило дыхание. На другой стороне улицы он увидел тех двоих, от которых, как он считал, ему удалось избавиться в Ле-Мане. Этого не могло быть! Когда он вышел из самолета, хвоста не было.

– Это они, – сказал Ноэль.

Элегантно одетый быстро повернул голову: человек в куртке реагировал медленнее и смотрел с недоверием; брюнетка уставилась на Ноэля.

– Кто? – спросила она.

– Вон те двое, у входа в ресторан. Один в светлом пальто, другой с перекинутым через руку плащом.

– Кто они?

– Те, кто сегодня был в Орли и ждал меня. Я улетел в Ле-Ман, чтобы избавиться от них. Я почти уверен, что они агенты британских спецслужб. Но откуда они узнали, что я здесь? Их не было в самолете. За мной никто не следил. Клянусь!

Трое переглянулись; они ему верили, и Холкрофт знал почему. Он обнаружил англичан сам, добровольно выдал информацию до того, как она была ему предъявлена.

– А что эти англичане хотят от вас? – спросил человек в куртке.

– Это касается только Хелден фон Тибольт и меня.

– А вы уверены, что они англичане? – настаивал человек в куртке.

– Да.

– Надеюсь, вы не ошибаетесь.

Человек в пальто подался вперед:

– Почему вы полетели в Ле-Ман? Что случилось?

– Я думал, что смогу оторваться от них, и был уверен, что мне это удалось. Я купил билет до Марселя. Постарался убедить девушку в кассе, что мне нужно именно в Марсель, а потом выбрал рейс с промежуточными посадками. Первая была в Ле-Мане, и я вышел. Я видел, как они расспрашивали ее. Я ни слова не произнес о Ле-Мане.

– Не нервничайте, – проговорил мужчина в куртке. – Это привлекает внимание.

– Неужели вы всерьез полагаете, что они меня до сих пор не заметили? Но как они могли меня выследить?

– Это не трудно, – произнесла женщина.

– Вы брали машину напрокат? – спросил элегантно одетый.

– Конечно, мне же надо было добраться до Парижа.

– В аэропорту?

– Естественно.

– И естественно, вы спросили карту. Или хотя бы направление, упомянув, без сомнения, Париж. Вы же ехали не в Марсель?

– Конечно, но многие так делают.

– Совсем не многие. И не в аэропорту, откуда есть рейсы до Парижа. И никто с такой же фамилией, как ваша. Я не думаю, что у вас фальшивые документы.

Холкрофт начал понимать.

– Они проверили, – с негодованием произнес он.

– По телефону и всего за несколько минут, – подтвердил человек в куртке. – И даже еще быстрей, если выяснили, что вы вышли в Ле-Мане.

– Французы ни за что не упустят возможности продать свободное место, – добавил человек в элегантном пальто. – Теперь видите? В аэропорту не так уж много мест, где можно взять напрокат машину. Марку, номер, цвет можно узнать. Остальное – просто.

– Как просто? В целом Париже найти одну-единственную машину?

– Не в Париже, месье. По дороге в Париж. Есть всего одно главное шоссе. Наиболее вероятно, что именно им и воспользуется иностранец. Вас вычислили по пути в Париж.

К удивлению Ноэля примешалось чувство подавленности.

– Я сожалею, очень сожалею.

– Вы же не нарочно, – сказал элегантно одетый, снова сосредоточившись на англичанах, которые теперь сидели в первом ряду кафе в центре площади. Он тронул за руку человека в куртке. – Они сели.

– Вижу.

– Что будем делать? – спросил Холкрофт.

– Действовать, – ответила брюнетка. – Точно выполняйте то, что вам скажут.

– Начали, – сказал человек в дорогом пальто.

– Поднимайтесь! – скомандовала женщина. – Выходите вместе со мной и поверните направо. Быстро!

В замешательстве Холкрофт встал со своего стула и вышел из-за столика. Пальцы женщины сжимали его руку. Они перешагнули через ограждение.

– Направо, – снова произнесла она.

Он повернул направо.

– Быстрей! – повторила она.

Он услышал за собой звон разбитого стекла и сердитые крики. Он оглянулся. Двое англичан выскочили из кафе, столкнувшись с официантом. Все трое были залиты вином.

– Еще раз направо, – скомандовала женщина. – Входите!

Он сделал все, как ему было велено, проталкиваясь через толпу к другому кафе. Оказавшись внутри, женщина остановилась. Он инстинктивно повернулся и посмотрел на площадь.

Англичане пытались отделаться от разъяренного официанта. Тот, который был в пальто, бросил деньги на стол. Его соратник, успевший уже подбежать к выходу, бросал безумные взгляды в том направлении, куда скрылись Холкрофт с девушкой.

Ноэль услышал крики. И застыл в изумлении: не более, чем в двадцати футах от места, где находились агенты, стояла брюнетка в блестящем черном плаще, в массивных очках в черепаховой оправе и белом шарфе. Она стояла, крича на кого-то достаточно громко, чтобы привлечь внимание окружающих.

Включая англичан.

Внезапно она смолкла и побежала по оживленной улице в сторону южного склона Монмартра. Британские агенты припустились за ней. Толпа молодых людей в джинсах и куртках преградила им путь. Слышались разгневанные выкрики; потом до него донеслись пронзительные свистки жандармов.

Монмартр превратился в сущий ад.

– Пошли. Быстрей! – Брюнетка, та, что была с ним, снова схватила Ноэля за руку и вытолкнула его на улицу. – Налево, – потребовала она, проталкивая того сквозь толпу. – Туда же, где мы были.

Они приблизились к столику за цветочным ящиком. Человек в дорогом пальто все еще сидел там. При их приближении он поднялся.

– Здесь могут быть другие агенты, – сказал он. – Мы не знаем. Быстрей!

Холкрофт и женщина побежали дальше. Они достигли узкой боковой улочки, по обеим сторонам которой располагались небольшие магазины. Единственным освещением квартала был неяркий свет витрин.

– Сюда! – произнесла бегущая рядом с ним женщина, схватив его за руку. – Машина – справа, первая от угла.

Это был «Ситроен». Выглядел внушительно и вместе с тем неприметно. На кузове виднелись следы грязи, на колесах – грязь и пыль. В пыли были и стекла.

– Садитесь за руль, – скомандовала женщина, протягивая ему ключи. – Я сяду сзади.

Холкрофт сел в машину, пытаясь сориентироваться. Он включил двигатель. Машина задрожала. Она была оборудована мощным двигателем, позволявшим развивать огромную скорость.

– Поезжайте прямо к подножию холма, – произнесла позади него женщина. – Я скажу, где повернуть.

В течение следующих сорока пяти минут последовала серия бросков и неожиданных поворотов. Женщина указывала направление в последнюю секунду, вынуждая Ноэля ожесточенно крутить руль, чтобы подчиниться.

Извилистая дорога, по которой мчался, кренясь набок и задевая травянистую насыпь, «Ситроен», вывела их на шоссе к северу от Парижа. Холкрофт изо всех сил вцепился в руль, пытаясь сначала выровнять машину, а потом протиснуться между двумя почти параллельно идущими впереди автомобилями.

– Быстрей! – подгоняла брюнетка на заднем сиденье. – Вы можете быстрей?

– Господи! Я и так выжимаю больше девяноста пяти миль!

– Следите за зеркалами, а я буду следить за выездами. Жмите!

Минут десять они ехали в молчании. Ветер и занудное жужжание колес сводили Ноэля с ума. «Все это какое-то безумие, – подумал Холкрофт, переводя взгляд от переднего стекла к зеркалу заднего вида и залепленному грязью боковому зеркалу. – Что они вытворяют? От кого убегают они теперь, когда Париж остался позади?» Подумать об этом времени не было, женщина снова завопила:

– Следующий выезд. Вот этот!

Он едва успел притормозить и повернуть. С пронзительным визгом машина остановилась у знака «Стоп».

– Не останавливайтесь! Налево!

Доли секунды неподвижности стали единственной паузой в этих сумасшедших гонках, которые вновь возобновились: выжимание скорости на темных загородных дорогах, внезапные повороты, рявкающие над ухом грубые команды.

Лунный свет, разливавшийся над великолепием Сакрэ-Кер, сейчас обнажал полоски фермерских земель. Неясно вырисовывались причудливые силуэты амбаров и силосных башен; появлялись и исчезали маленькие домики с соломенными крышами.

– Вот дорога! – закричала женщина.

От шоссе с гудроновым покрытием, по которому они ехали, отходила проселочная дорога, почти неприметная за деревьями. Ноэль притормозил и свернул на нее. Машина содрогнулась, но голос позади него не позволил ехать медленнее:

– Торопитесь! Мы должны перевалить через холм, чтобы не было видно наших огней.

Холм был крутой, а дорога очень узкая. Холкрофт нажал на акселератор. «Ситроен» устремился вверх. Они достигли вершины холма. Ноэль вцепился в руль, будто боясь, что он вырвется. Спуск оказался крутым. Дорога свернула влево и снова выровнялась.

– Осталось не больше четверти мили, – сообщила спутница.

Холкрофт был в полном изнеможении; ладони взмокли. Он и женщина оказались в самом глухом и темном месте, какое только можно себе вообразить. В густом лесу, на дороге, которая не значилась ни на одной карте.

Вдруг он заметил дом. Маленький, крытый соломой дом на ровной полянке среди леса. В доме горел слабый свет.

– Остановитесь здесь! – последовала команда. Но уже не тем строгим голосом, который стучал в его ушах в течение почти часа.

Ноэль остановил машину прямо перед дорожкой, что вела к дому. Он несколько раз глубоко вдохнул воздух и отер пот с лица, на мгновение закрыв глаза и мечтая, чтобы отступила головная боль.

– Обернитесь, пожалуйста, мистер Холкрофт, – попросила женщина, в голосе которой не осталось и следа резкости.

Он повиновался и замер, глядя в темноте на женщину на заднем сиденье. Блестящих черных волос и очков в тяжелой оправе как не бывало. Белый шарф был на месте, но теперь оказался частично скрыт длинными белокурыми волосами, струящимися ей на плечи и обрамляя лицо – очень милое лицо, которое он видел уже где-то раньше. Не то же самое лицо, а очень похожее; тонкие черты, любовно вылепленные в глине, прежде чем резец коснулся камня. В этом лице не было холодности, а во взгляде – отстраненности. Скорее ранимость и заинтересованность. Она говорила спокойно, вглядываясь в него из полумрака:

– Я Хелден фон Тибольт. У меня в руке пистолет. Итак, что вы от меня хотите?

Глава 15

В темноте блеснул пистолет, и этот пистолет был нацелен ему в голову. Ее пальцы сжимали курок.

– Прежде всего, чтобы вы убрали эту штуку.

– Боюсь, что не смогу этого сделать.

– Меньше всего на свете я хотел бы причинить вам зло. Вам нечего меня бояться.

– То, что вы говорите, утешает. Но мне уже приходилось слышать нечто подобное, что не всегда оказывалось правдой.

– Можете мне верить. – Он взглянул ей в глаза.

Выражение ее лица смягчилось.

– Где мы? – спросил Ноэль. – Зачем понадобилось это сумасшествие? Скандал на Монмартре, маниакальные гонки. От кого вы убегаете?

– Я могу задать вам тот же вопрос. Вы тоже удираете. Вы же полетели в Ле-Ман.

– Я хотел кое от кого избавиться. Но я никого не боюсь.

– Я хочу того же. Но я боюсь.

– Кого? – Ноэлю почудился призрак Тинаму. Он попытался отделаться от него.

– Отвечу я вам на этот вопрос или нет, зависит от того, что скажете мне вы.

– Честно говоря, в данный момент вы – самый важный человек в моей жизни. Это может измениться, когда я встречу вашего брата, но пока этим человеком являетесь вы.

– Не представляю себе, почему. Мы никогда не встречались. Вы сказали, что хотели видеть меня в связи с событиями, которые связаны с войной.

– Точнее, с вашим отцом.

– Я не знала своего отца.

– Никто из нас не знал своих отцов.

Он сказал ей то же, что и ее сестре, не упомянув о людях «Вольфшанце». Она и так была достаточно напугана. Его слова звучали как эхо прошлой ночи в Портси. Это было всего лишь прошлой ночью, а женщина, с которой он разговаривал сейчас, очень была похожа на ту, но только внешне. Гретхен Бомонт слушала молча, Хелден – нет. Она постоянно перебивала его, задавая вопросы, которые Ноэль должен был бы задать сам.

– Этот Манфреди показал документы, удостоверяющие его личность?

– Ему не надо было этого делать. У него были банковские документы. Подлинные.

– Как фамилии директоров?

– Директоров?

– «Ла Гран банк де Женев», где находится этот экстраординарный документ.

– Не знаю.

– Вам должны были это сказать.

– Я спрошу.

– Кто будет представлять это учреждение в Цюрихе?

– Я думаю, доверенное лицо банка.

– Вы думаете?

– А это важно?

– Это шесть месяцев вашей жизни. Казалось бы, важно.

– Нашей жизни.

– Посмотрим. Не я старшая из детей Вильгельма фон Тибольта.

– Я сказал вам, когда звонил из Ле-Мана, – проговорил Холкрофт, – что встречался с вашей сестрой.

– Ну и? – спросила Хелден.

– Я думаю, вы догадываетесь. Она не подходит. Директора в Женеве будут против.

– Существует еще мой брат Иоганн. Следующий по старшинству.

– Знаю и хочу поговорить с ним.

– Не сейчас, позже.

– Что вы имеете в виду?

– Я упомянула в телефонном разговоре, что в моей жизни было более чем достаточно безотлагательных дел. И вранья. В этой области я крупный специалист. Я угадаю лжеца с первого слова. Вы не лжете.

– И на том спасибо.

Ноэль вздохнул с облегчением. База для разговора была создана. Первый конкретный шаг. В некотором смысле он даже, несмотря ни на что, почувствовал радостное возбуждение. Хелден опустила пистолет на колени.

– А теперь мы должны пойти в дом. Там нас ждет человек, который хочет с вами поговорить.

При этих словах приподнятое настроение Холкрофта улетучилось. Он не мог говорить о Женеве ни с кем, кроме членов семьи фон Тибольт.

– Нет, – сказал он, покачав головой. – Я не буду ни с кем говорить. Все, что мы с вами обсуждали, останется между нами.

– Дайте ему шанс. Он должен знать, что вы не хотите причинить вреда ни мне, ни другим. Он должен быть уверен, что вы не играете какую-то другую роль.

– Какую роль?

– Он объяснит.

– Он будет задавать вопросы?

– Говорите только то, что считаете нужным.

– Нет! Вы не понимаете. Я не могу никому ничего сказать о Женеве, и вы тоже. Я уже устал объяснять…

Он замолчал. Хелден подняла пистолет.

– Я все еще держу вас на мушке. Выходите из машины.

Шагая друг за другом – он впереди, она сзади, – они подошли по дорожке к двери дома. Он был погружен в темноту, лишь слабо светились окна. Деревья отфильтровали лунный свет до такой степени, что сквозь ветви просачивались лишь безмолвные лучи, такие слабые, что, кажется, таяли в воздухе.

Ноэль почувствовал, как ее рука обхватила его, а в спину уткнулся пистолет.

– Вот ключ. Откройте дверь. Ему трудно двигаться.

Небольшая комната, в которую они вошли, была похожа на любую другую, которую можно было представить в любом подобном доме в сельской глубинке Франции, за одним исключением: две стены были отданы книгам. Все остальное просто до примитивности: крепкая мебель неопределенного стиля, тяжелый старомодный письменный стол, несколько незажженных ламп с обыкновенными абажурами, деревянный пол и толсто оштукатуренные стены. Книги были в явном беспорядке.

В дальнем углу комнаты, в инвалидном кресле, сидел очень худой человек. Он располагался между напольной лампой и низким столиком. Свет падал из-за его левого плеча. В руках он держал книгу. Волосы, седые и редкие, тщательно причесаны. Холкрофт предположил, что ему было далеко за семьдесят. Несмотря на изможденный вид, лицо выглядело строгим, а выражение глаз за очками в стальной оправе – тревожным. Одет он был в наглухо застегнутую шерстяную кофту и вельветовые брюки.

– Добрый вечер, герр Оберст, – произнесла Хелден. – Надеюсь, мы не заставили вас ждать слишком долго.

– Добрый вечер, Хелден, – ответил старик, откладывая книгу в сторону. – Главное, что вы уже здесь, целые и невредимые.

Ноэль как загипнотизированный смотрел на хилую фигуру человека, который опустил руки на подлокотники инвалидного кресла и медленно поднялся. Он был очень высок. В его речи слышался акцент явно немецкий и столь же явно аристократический.

– Вы – тот молодой человек, который звонил мисс Теннисон, – сказал он утвердительно. – Меня зовут просто Оберст-Полковник, что не является моим званием, но, боюсь, так придется называть меня и впредь.

– Это Ноэль Холкрофт. Тот самый американец. – Хелден сделала шаг влево, демонстрируя пистолет в своей руке.

– Он здесь против своей воли. Он не хотел говорить с вами.

– Здравствуйте, мистер Холкрофт. – Полковник кивнул, не подав руки. – Могу я поинтересоваться, почему вы отказывались поговорить со стариком?

– Я не знаю, кто вы, – ответил Ноэль как можно спокойнее. – Кроме того, предмет нашей дискуссии с мисс… Теннисон… конфиденциален.

– Она тоже так думает?

– Спросите ее. – Холкрофт затаил дыхание. Через минуту он узнает, насколько был убедителен.

– Да, – сказала Хелден, – если это только правда. А я думаю, что правда.

– Понятно, видимо, тебя удалось убедить. Ну а я хитер как дьявол. – Старик снова опустился в кресло.

– Что это значит? – спросил Ноэль.

– Вы не будете касаться конфиденциальной темы, а я должен умудриться задать вопросы, ответы на которые помогут ослабить нашу обеспокоенность. Видите ли, мистер Холкрофт, у вас нет причин меня бояться. Напротив, у нас имеются основания опасаться вас.

– Почему? Я не знаю вас, вы не знаете меня. Во что бы вы там ни были вовлечены, это не имеет ко мне никакого отношения.

– Мы все должны быть в этом уверены, – проговорил старик. – В телефонном разговоре вы сказали Хелден о безотлагательности, о большой сумме денег, о делах более чем тридцатилетней давности.

– Сожалею, что она сказала вам об этом, – перебил Ноэль, – даже этого слишком много.

– Она очень мало сказала, – продолжал Полковник. – Только то, что вы виделись с ее сестрой и интересуетесь ее братом.

– Я повторяю еще раз. Это конфиденциально.

– И наконец, – продолжал старик так, будто Холкрофт ничего не говорил, – что вы намеревались тайно встретиться.

– У меня есть на то причины, – сказал Ноэль. – К вам это не имеет никакого отношения.

– Так ли?

– Да.

– Позвольте тогда коротко подытожить сказанное. – Полковник сплел пальцы, устремив взгляд на Холкрофта. – Безотлагательность, крупная сумма денег, события, имевшие место три десятилетия назад, интерес к потомкам члена высшего командования Третьего рейха и, может быть, самое главное – тайная встреча. Разве это ни о чем не говорит?

Ноэль не позволил втянуть себя в разговор:

– Понятия не имею, о чем это говорит вам.

– Тогда я уточню. О ловушке.

– Ловушке?

– Кто вы – мистер Холкрофт? Приверженец ОДЕССЫ или, может быть, «Возмездия»?

– ОДЕССЫ… или… чего? – переспросил Холкрофт.

– «Возмездия», – резко повторил старик, произнеся слово с фонетическим ударением.

– «Возмездия»?.. – Ноэль посмотрел на калеку таким же пронизывающим взглядом. – Я не понимаю, о чем вы говорите.

Полковник взглянул на Хелден и снова перевел глаза на Холкрофта.

– Вы хотите сказать, что не слышали ни о том ни о другом?

– Я слышал об ОДЕССЕ, но ничего не знаю о… «Возмездии»… или как вы там это называете.

– ОДЕССА и «Возмездие». Наемники и убийцы. Преследователи детей.

– Преследователи детей? – Ноэль покачал головой. – Вам следует пояснить, потому что у меня нет даже смутного представления о том, о чем вы говорите.

Старик снова посмотрел на Хелден. Что значили их взгляды, Холкрофт не понял, но Полковник повернулся к нему, буравя глазами, будто изучая опытного лжеца и пытаясь отыскать признаки обмана.

– Я задам вам откровенный вопрос. Вы – один из тех, кто разыскивает детей нацистов? Кто повсюду преследует их, убивая из мести за преступления, которые они никогда не совершали; наказывая невинных в назидание другим? Или заставляя их присоединяться к вам. Угрожая им документами, рисующими их родителей монстрами, угрожая выставить их отпрысками психопатов и убийц, если они отказываются быть завербованными; разрушая их жизнь во имя вашей безумной идеи? Это люди, которые ищут детей, мистер Холкрофт. Вы – один из них?

Ноэль облегченно закрыл глаза.

– Я не могу вам передать, до какой степени вы ошибаетесь. Не могу вам сказать ничего большего, но вы настолько заблуждаетесь, что это просто невероятно.

– Нам нужны доказательства.

– Можете не сомневаться. Я не причастен к таким делам. И никогда не слышал о подобном раньше. Эти люди просто больны.

– Да, они больны, – согласился Полковник. – Поймите меня правильно. Мстители нашего времени разыскивают действительных монстров, избежавших наказания преступников, которые продолжают смеяться над Нюрнбергом, и тут нам нечего возразить. Это другое дело. Но преследование детей должно быть прекращено.

Ноэль повернулся к Хелден:

– Это и есть то, от чего вы бежали? Спустя столько лет они все еще охотятся за вами?

Ответил старик:

– Акты насилия происходят каждый день. Повсюду.

– Так почему же об этом мало кому известно? – возмутился Холкрофт. – Почему об этом молчат газеты? Почему все эти факты замалчиваются?

– Думаете… всем, как вы сказали, есть до этого дело? – спросил Полковник. – До детей нацистов?

– Господи, они же были совсем детьми. – Ноэль снова взглянул на Хелден. – Неужели то, чему я был свидетелем, имеет к этому отношение? Вы должны защищать друг друга? Это приняло такие масштабы?

– Нас называют детьми Проклятых, – просто сказала дочь фон Тибольта. – Мы прокляты без вины.

– Я не понимаю этого, – протестующе сказал Холкрофт.

– Важно не это. – Старый солдат снова медленно поднялся, пытаясь, как подумал Холкрофт, встать во весь свой прежний внушительный рост. – Важно то, что мы убедились, что вы не принадлежите ни к кому из них. Ты удовлетворена, Хелден?

– Да.

– Мне ничего больше не следует знать?

Женщина покачала головой.

– Я удовлетворена, – повторила она.

– Тогда и я тоже. – Полковник протянул руку Ноэлю. – Спасибо, что пришли. Как вам объяснит Хелден, о моем существовании не очень широко известно; и нам бы не хотелось огласки. Мы будем признательны вам за конфиденциальность.

Холкрофт пожал протянутую руку, удивившись крепкому рукопожатию старика.

– Я тоже хотел бы на это рассчитывать.

– Я даю вам свое слово.

– В таком случае я тоже, – сказал Ноэль.