Текст книги "Что-то происходит"

Глава 3

Солнце приобрело фиолетовый оттенок. Даже в самый полдень оно выглядело как пурпурно-лиловый шар на белесом невыразительном небосклоне. Жара стояла по-прежнему, но исходила она теперь скорее всего не от солнца. Миновали первые дни нового года, и палящая зима медленно катилась к весне.

Впервые Джонни заметил это на руках Бренды. Коричневые пятнышки. Признак старости, подумал он. Кожа ее стала меняться. Она становилась все более сухой, глубокие морщины складками прочертили лицо. В свои двадцать семь она начала седеть.

А спустя некоторое время, бреясь перед зеркалом и споласкивая лицо бензином, обратил внимание и на себя. Складки вокруг глаз куда-то пропали. Лицо стало глаже. А еще и одежда: одежда вдруг стала ему велика. Она висела мешком, в рубашки можно было обернуться несколько раз.

Конечно, Бренда тоже обратила на это внимание. Просто не могла не обратить, хотя и старалась изо всех сил не подавать виду. Кости начали побаливать, позвоночник все суровее пригибал к земле. Болели суставы пальцев, а хуже всего – она уже не могла совладать с руками и однажды уронила Джей-Джея, который упал и разбился на мелкие части, как глиняная пластинка. Как-то в марте она взглянула в зеркало, увидела отражение морщинистого старческого лица и все поняла. Потом присмотрелась к Джонни и увидела вместо, тридцатилетнего мужчины девятнадцатилетнего юношу.

Они сидели на крыльце рядом. Джонни – непоседливо и нервно, как и полагается молодежи рядом с седовласыми старцами, Бренда – неподвижно и молча, уставившись прямо перед собой слезящимися выцветшими голубыми глазами.

– Мы движемся в разных направлениях, – произнес Джонни голосом, который становился выше и выше день ото дня. – Я не понимаю, что происходит и почему. Но… это так. – Он потянулся и прикоснулся к ее морщинистой руке. Косточки ее стали тонкими, как у птички. – Я тебя люблю, – добавил он. – И я тебя люблю, – улыбнувшись, дребезжащим старческим голосом ответила она.

Некоторое время они сидели, залитые пурпурным сиянием. Потом Джонни вскочил, выбежал на улицу и принялся швырять камни, целясь в опустевший дом Гордона Мэйфилда. Бренда дремала, роняя голову.

Что-то происходит, думала она в сонном оцепенении. Вспомнился день свадьбы. Она вытерла с подбородка тонкую слюнку и улыбнулась. Что-то происходит. Что это было и куда все это ушло?

Джонни начал дружить с собаками, но Бренда не разрешала держать их в доме. Джонни обещал, что будет убирать за ними, кормить и все прочее, что полагается в таких случаях делать. Бренда ответила категорическим отказом и добавила, что не желает видеть в доме драную когтями мебель. Джонни немного поскандалил, но успокоился. В одном заброшенном доме он нашел бейсбольную биту и мяч и большую часть времени проводил, гоняя его на улице. Бренда пыталась заняться вязаньем, но пальцы уже не слушались.

Наступают последние дни, думала она, сидя на крыльце и наблюдая за тем, как маленький мальчик бегает с мячом по улице. На коленях она постоянно держала Библию и пыталась читать, хотя глаза болели и слезились. Наконец-то настали последние дни, и н№ одному человеку не под силу остановить течение времени.

Наступил день, когда Джонни не смог забраться к ней на колени. Было больно поднимать его на руки, но она хотела, чтобы он был рядом. Джонни играл ее пальцами, а Бренда рассказывала ему, о рае и загробном царстве. Джонни спрашивал, какие там есть игрушки, а Бренда лишь улыбалась беззубым ртом и ерошила ему волосы.

Что-то происходит, думала Бренда и наконец поняла, в чем дело. Дело во времени. Завод старых часов заканчивается. Старые планеты замедляют бег по своим орбитам. Старые сердца устали стучать. Огромная машина приближается к своему концу, и кто может сказать, что это плохо?

Она держала его на руках, слегка покачиваясь в старом кресле, и напевала ему старую милую песенку:

Спи, мой малыш, засыпай, баюшки-баюшки-бай…

Потом замолчала и, прищурившись, вгляделась в даль.

Гигантская переливающаяся зелено-фиолетовая волна медленно шла над Землей. Она надвигалась безмолвно, почти… Да, Бренда была в этом уверена. Она надвигалась с любовью и милостью. Волна медленно катилась по полям, оставляя за собой серую пустоту, словно влажная тряпка, стирающая мел на школьной доске. Скоро она достигнет города, их улицы, их дома, их крылечка. И тогда и она, и ее маленький сын узнают ответ.

Движение было неотвратимо.

У нее еще хватило времени допеть свою песенку:

Спи, мой малыш, засыпай, большим поскорей вырастай…

Наконец волна достигла их. Она пела о дальних берегах. Младенец лежал с сияющими глазами, и старая женщина улыбнулась ему и встала навстречу тайне.