Текст книги "Идеальный план"

– Ты не посмеешь.

– Хочешь проверить?

Её рука нащупала нож. Одно название, а не нож. Закруглённый конец, недостаточно острое лезвие. Вилка куда предпочтительнее, да она под руку не попалась.

– Ска…

Едва он начал говорить, она выдернула руку, целясь в шею, на которой, пока он насиловал её, вздулись вены. Он увернулся, лезвие скользнуло по касательной, разрезая верхний слой эпидермиса. Замахнуться второй раз он ей не дал. Выбил нож и врезал тыльной стороной ладони. Из разбитой губы потекла солоноватая кровь. На этот раз она не плакала. Она отважилась противостоять ему. Он сам говорил, что с теми, кто бросает ему вызов, приятнее иметь дело, чем с теми, кто во всём с ним соглашался.

– Ты собиралась меня убить? – в вопросе Станислава улавливалось удивление. Внезапно глаза покрылись чёрной плёнкой. – Ну да. Мёртвый я тебе выгоднее, чем живой. Заплатишь кому надо, обстряпаешь мою смерть как несчастный случай. Сам такое проделывал. Получишь мои деньги.

– Наши деньги, Стас.

– Не надо зачитывать мне семейный кодекс, милая. Мои деньги. И ты не тот человек, который их достоин. Особенно после твоего проступка.

– Что ты сделал с телом?

– Сделаю вид, что не слышал твоего вопроса. – Он промокнул ранку на коже бумажной салфеткой.

– Ты мне противен!

– Больше так не делай.

– Сделаю.

Он испустил тяжёлый вздох.

– Постоянно забываю, что выяснять отношения с женщиной недостойно мужчины. Скажу губернатору, что ты плохо себя чувствуешь, поэтому не сможешь прийти на приём в пятницу. – Он вытер руки о скатерть. – Прибери здесь. Прислуга не должна увидеть завтра бардак. Пойду подышу воздухом. Здесь и в самом деле душно. Думаю, не нужно повторять тебе, где следует держать язык.

– Я уйду от тебя.

– На это у тебя не хватит смелости. Ты слишком привыкла к роскоши, mon amour. Так где ты будешь держать свой шаловливый язык?

– За зубами, – нехотя отозвалась она. – Там, куда ты ни за что больше не засунешь свои причиндалы.

Угроза откусить ему кое-что вызвала у него смешок. Спать с ней в одном доме становилось опасно.

– Больше никаких глупостей, Эльвира. Второй раз я не смогу тебя простить. Второй раз память о проведённой вместе молодости тебя не спасёт. Второй раз будет последним.

– Ты чудовище, Стас. Всегда им был. И чем ты старше… чем старее, тем сильнее от тебя воняет болотной жижей. Вот где тебе самое место.

– Зачем же ты столько лет со мной прожила, лицемерная дрянь? – спокойно поинтересовался он. – Не ради ли денег?

– Когда-нибудь ты допустишь ошибку, проколешься, потеряешь зоркость. Вот тут-то они на тебя и набросятся. Все твои призраки. Все враги. Все, кого отправил на тот свет. Все, кого ты обидел.

– И ты, конечно, будешь среди них.

– Я буду первой, кто поставит ногу на твоё горло и заставит тебя заткнуться.

При слове «горло» Станислав вновь дотронулся до пореза на шее. Ранка щипала.

– Как мило, – усмехнулся он. – Я твоего воодушевления не разделяю. Зря ты делишься со мной планами. Возможно, посадить тебя цепь необходимо в буквальном смысле. Не заставляй меня задуматься об этом всерьёз.

Он посмотрел на часы.

– Да, Эльвира, все твои банковские и сим-карты только что превратились в бесполезный пластик. Не спрашивай, как я смог провернуть это с выпущенными на твоё имя картами. Всё равно не скажу. Доступ в интернет тебе тоже запрещён. Читай книги, плавай в бассейне, ешь фрукты. И, разумеется, думай о своём поведении.

– Ты посадил меня в тюрьму, – без эмоций констатировала она. Боялась ли Эльвира своего мужа? Очень сильно. По его приказу замучили Максима. А сам он заставил её проглотить отрезанный половой орган. Психически здоровому человеку такое бы не пришло в голову. Да, она изменила, нарушила данную при бракосочетании клятву. Она сделала это, устав от бесконечных любовных связей мужа с содержанками и прочими наложницами. Он перестал видеть в ней женщину и настолько уверился в собственной правоте, что не старался скрывать бесчисленные похождения. Что позволено Юпитеру, не позволено быку, так вроде. Этот мир всё ещё полон отравляющей маскулинности. Им всё ещё правят шовинисты и сексисты, считающие женщин способными только на то, чтобы глотать их, мужчин, семя.

– Так и думал, что не дождусь от тебя благодарности. Назвать наш замечательный дом тюрьмой мог только такой бесчувственный человек, как ты. Санаторий, пансионат, дом отдыха, курорт… но у тебя на уме только тюрьма. Мебель, между прочим, ты для этого дома сама выбирала.

– Я тебя ненавижу!

– Смотри, чтобы это чувство не стало взаимным, Эльвира, – сухо ответил он, устав от плевков в свою сторону. – Принимайся за уборку. Можешь включить музыку. Можешь хоть на голове стоять, к утру столовая должна сиять чистотой.

Он взял ключи от гольфкара, направился к выходу, подбрасывая их в воздух. По пути достал из буфета красное бургундское вино стоимостью сто двадцать тысяч рублей за бутылку. Засунул штопор в карман. Лучше рассекать пьяным по личным угодьям, чем выслушивать оскорбления от обезумевшей стервы.

– Не вздумай покончить с собой, – бросил он через плечо.

– Не дождёшься, ублюдок.

– Я тоже тебя люблю, зайка. Незабываемый ужин сегодня, не правда ли?

– Сочту за честь первой станцевать на твоей могиле! – выкрикнула она от бессилия. Длинные ногти оставили на ладонях кровавые рубцы. Она ничего не чувствовала. Боль от порезов вытеснила другая, более страшная боль. Надо бы обработать раны хлоргексидином и наложить повязку.

В дверях Троер замешкался. Он не был бы собой, упустив возможность возвысить себя в глазах человека, готового в эту самую минуту порвать его на куски.

– Твою эквилибристику снимали на видео, – сообщил он. – Ты не тот человек, чтобы случайно попасть в объектив скрытой камеры. Через тебя хотят добраться до меня. Других предположений у меня нет.

– Кто снимал? – Ей стало по-настоящему страшно. Мысли о любовнике впервые за время ужина отошли на задний план.

– Даже если выясню, тебе не скажу. Ты втравила меня в плохую историю. Я разберусь, как и всегда. – Он перешёл на гнусавый прононс. – Папочка приберёт за тобой.

– Стас… я… я…

– Принимайся за работу, Эльвира, а то не успеешь выспаться. Завтра у нас обоих будет болеть голова. Хороший утренний секс облегчит похмелье. Надеюсь, мне не придётся брать тебя силой.

Он вышел из дома, оставив жену стоять в растерянности посреди разбросанной еды. Ей понадобятся перчатки, чтобы в ранки не попало моющее средство для посуды. Можно, конечно, сложить всё в мешки для мусора, но муж не любит, когда она действует ему наперекор, и накажет её за непослушание самым постыдным образом.

Эльвира Троер смахнула член любовника на тарелку и пошла в туалет, чтобы смыть бесполезный кусок плоти в унитаз.

2

Уборщик исследовал спутниковые снимки незнакомой сельской местности под увеличительным стеклом, катая по рту земляничную жевательную конфету. Поезд на всех парах мчался через пустошь, кишащую дикими индейцами из племени ирокезов. Сегодня краснокожие останутся без улова, машинист доставит скальпы бледнолицых пассажиров до пункта назначения. Он жалел, что не мог отправиться в путешествие по опасным землям вместе с человечками. Срочный заказ спутал все планы.

Надя наверху смотрела по ТНТ шоу, превращавшее её и без того хлипкие мозги в студень. По крайней мере, она не совала нос в его дела, когда пялилась в двухметровую жидкокристаллическую панель. Он в детстве не мог и мечтать о таком большом телевизоре с сотней круглосуточных телеканалов, транслирующих программы на любой вкус.

Черепичные крыши домов расползлись по равнинной плоскости, будто грибы. Плотная застройка могла стать проблемой. Обобщённая скучающая старушка не откажет себе в соблазне сунуть нос на прилегающий участок, заслышав необычные звуки. Времени для раздумий не будет. Острый клинок вскроет горло с одного правильного движения. Застигнутая врасплох жертва не успеет поднять крик. Да у неё ничего и не выйдет. Одни предсмертные, неотличимые от шёпота кровавые хрипы, которые никто не услышит.

К чему такие сложности? Где твоё милосердие? Удар в сердце, скоротечная агония и благословенная тишина. Не стоит испытывать удачу излишней жестокостью.

Он поместил под лупу две фотографии клиента. Одну из социальной сети, неустановленной давности (хитрец удалил свои профили, но остался на общих снимках у друзей). Вторую – сделанную пару часов назад. Мужчина лет сорока был заснят входящим в подъезд жилого дома. Неестественный загар мог обмануть разве что слепого мышонка. В маскировке этот дилетант понимал не больше, чем Уборщик в квантовой физике.

Что бы он ни натворил, жить ему осталось несколько часов. Уборщик об этом позаботится. Ни за что не упустит контракт на четыре миллиона. Ради таких денег он отступил от непреложного, как ему казалось, правила залегать на дно. После событий на озере прошло всего три дня. И вот новый вызов судьбы.

Ещё заказчик поручил выступить в необычной для Уборщика роли дознавателя. Перед смертью Вадим Анатольевич Филатов должен ответить на заданные ему вопросы. Ответить правильно. И даже кое-что передать. Диск, флешку или ноутбук.

Днём объект отвёз семью в деревню, в домик под скатной крышей, снимки которого лежали перед Уборщиком. Это надо было делать раньше, дубина! До того, как ты вляпался в неприятности. Сейчас ты и их подставил. Заказчик поставил задачу не считаться с сопутствующими потерями. Видать, цель стоила нескольких человеческих жизней, оказавшихся не в том месте и не в то время.

Всё случится в деревне. Уборщик наведается в домик ближе к ночи под видом курьера. Для чего возьмёт с собой коробку, обмотанную лентой с логотипом известного интернет-магазина. Наденет подходящий комбинезон и просто позвонит в дверь. Одному Богу известно, что будет дальше. В идеале – он покинет дом с полученной информацией, оставив на полу несколько трупов. В случае провала Надя не дождётся его к традиционному обеду. Смерть, тюрьма или бегство. Вариантов хоть отбавляй.

Не нравилась ему эта невероятная спешка. Обычно он располагал неделей на подготовку. Хотя бы тремя днями. А тут меньше суток с момента поступления заказа. Неподготовленное дело рисковало споткнуться о любую непредвиденную мелочь.

Значит, деньги перевешивали для него риски, раз он согласился.

Уборщик бросал на часы тревожные взгляды. 19.53. Заказчик поставил условие – задание должно быть выполнено до наступления утра.

Фотографии отправились на дно оцинкованного ведра. Уборщик зажёг спичку и заворожённо смотрел, как объятые пламенем бумаги обращались в пепел. Аванс в размере тридцати процентов куратор зачислил на глубоко законспирированный счёт. Мосты сожжены. В случае аннулирования сделки он попадёт на солидный штраф. В случае провала за ним придут те, от кого нельзя откупиться. Они сделают с ним то же, что он делал со своими жертвами. Одного, может двух, он одолеет, но их будет больше. В конце концов, они прижмут его к стенке. Позор в их профессии смывался исключительно кровью. Киллер, не способный выполнить заказ, хуже хромой утки. Один прокол, и карьера летит под откос. Почти всегда вместе с жизнью.

Уборщик старался не думать о плохом сценарии. Он выложится на полную катушку, добудет информацию и избавится от свидетелей. После чего уедет с Надей в Сочи на три долгих месяца дышать морским воздухом, на который возлагал большие надежды. Будет подтягивать расшатанные нервы, обгорать на солнце, питаться свежей рыбой и спелыми фруктами. Это ничуть не менее приятно, чем убивать оступившихся людей.

Профессия убийцы не предполагала откровенные разговоры с психоаналитиком, всю подноготную приходилось держать в себе. Любая открытость была чревата новыми смертями. В первую очередь для самих врачевателей. Во вторую для него. Если он заговорит, многие ниточки завибрируют. От заказчика его всегда отделяла герметичная ширма, однако стоило залезть в интернет и навести справки, как становилось понятно, кто получал выгоду, когда его руками устраняли очередного горе-предпринимателя. Да, детка, всё дело только в деньгах. Из-за них головы слетали с плеч независимо от столетия за окном. Человеческую природу не исправить, что бы ни писали по этому поводу в священных книгах. Уборщик лишь придерживался придуманных не им правил, стараясь остаться в живых и заработать на кусок хлеба с маслом. Пока у него это неплохо получалось. Он не лез в чужие дела, проявлял эффективность, выбивая десять из десяти. Заказчики были довольны, деньги текли на счета. Одно убийство давало ему возможность полгода ни в чём себе не отказывать. Скопленных денег хватило бы на ближайшие лет сорок.

Однако уходить на пенсию Уборщик не спешил. Запах крови был ему по душе. В мире не так много профессий где платят за то, что тебе нравится делать. Нет, прятать концы в воду (а выйти из бизнеса, которым он занимался, иначе нельзя) он будет только в том случае, если почувствует реальную угрозу своей жизни.

Отец в погребе скрёб ногтями по столу. Надо бы ему их остричь, чтобы не доставал противными звуками. В последнее время он сам не свой. Буравит впалыми глазами, так и хочется запустить в него чем-то тяжёлым. Вот посидит в одиночестве под замком несколько месяцев, научится ценить заботу единственного сына. Не брать же его с собой в отпуск. Дальние поездки в его возрасте нежелательны.

Он отодвинул обитый железом сундук, освобождая спуск вниз. Сегодня радио молчало. Злобные голоса начинали рычать у него в голове всякий раз, как он ставил ручку радиоприёмника между станций. От их беспорядочного перекрикивания у него путались мысли. В то же время он не мог долго обходиться без них. Они притягивали и отталкивали, как в несмешном анекдоте про ёжика и кактус. С этим надо было что-то делать. На отдыхе он хотел проверить, сколько способен протянуть без хаотичного гомона. Быть может, шум прибоя заменит ему шёпот мертвецов.

Отворив люк, Уборщик забрался в маленькую темницу. Сегодня рюкзак будет лёгким, а вот грим следует наложить как можно старательнее. Уличное освещение в деревне могло сыграть с ним злую шутку. Ему понадобится парик, накладной подбородок, ещё, возможно, контактные линзы, изменяющие цвет глаз. На место он отправится на велосипеде. Кручение педалями позволит продумать детали, которые он упустил, сидя в подвале с чихающим паровозом. Идея с коробкой не так уж и хороша. Он заявится к дому ближе к полуночи, нежданный курьер не самая подходящая легенда в это время суток. Прикрытие вообще не нужно. Сойдёт любая ложь, главное, чтобы ему открыли дверь.

Отец недовольно косился на него, продолжая портить мебель. Ночь и без ссор со стариком обещала выжать Уборщика до состояния жмыха.

– Пожелай мне удачи, отец. Если утром ты услышишь мои шаги у себя над головой, значит, твой сын родился под счастливой звездой.

Он выбрал комбинезон кофейного цвета. Раскрыл рюкзак и принялся складывать в темнеющее зево рабочие инструменты. Отец взирал на него с молчаливым упрёком. Одно радовало – столешницу он царапать перестал.

Глава 10. Мальчишник

– Вскрывайся, Пол.

Вадим стряхнул в пепельницу порядочный кусок пепла. Шёл третий час игры. Вызванная сигарой сухость во рту вынуждала прикладываться к лимонаду невообразимо яркого цвета, которым Эл заставил добрую треть холодильника. Он был уверен, что эта штука светится в темноте. После трёх порций виски в голове приятно гудело. Сам он умудрился вылететь из игры, отдав последние фишки в предыдущей раздаче. Надо честно признать, что идти «All-in» с комбинацией «Стрит» было плохой идеей. Хорошо отыгрался, ничего не скажешь. Роману повезло собрать «Флеш» из трефовой масти. Карикатурно потирая руки, четырёхглазый везунчик добавил к горе своих фишек остатки былой роскоши Вадима.

Проигрыш в дружеском покере его не расстроил. Завтра он станет богаче на двадцать миллионов, а через два дня после свадьбы улетит на Азорские острова. Жизнь подкидывала один приятный подарок за другим. Расслабленно сидя в кресле в ароматном канцерогенном дыму, он размышлял над тем, не завести ли им с Кирой третьего ребёнка на «старости» лет. Она точно не будет иметь возражений. Поохает для вида и побежит покупать чепчики. Побережье Атлантики не худшее место для зачатия дочери.

Напрасно он гнул извилины, изобретая способ получить деньги, оставаясь в тени. Без вовлечения в процесс посторонних невозможно сохранить руки чистыми. А это даже более опасно, чем провернуть дело в одиночку. Сообщник захочет весомую долю сладкого пирога, а то и весь пирог. Вадим не успеет моргнуть, как сам станет заложником примитивного шантажа. Никому нельзя доверять, кроме себя. Запах денег обладал свойством превращать кротких агнцев в циничных отступников. И пример с помощником, решившим начать собственный бизнес по сдаче в аренду квартир с воровства, тому подтверждение.

Иногда тактика «напролом» себя оправдывала. Он рискнул сунуть голову в пасть льва и обнаружил, что хищник не собирается её откусывать. Осталось достать из распухшего брюха причитавшийся ему приз.

– Чему ты так улыбаешься, Джон? – Эл грыз фисташки, бросая скорлупу в бумажный пакет. Он пасанул ещё на префлопе[4]4
  Первый «раунд» игры, когда игроки получают по две карты.


[Закрыть], сразу после раздачи Полом карт. Ему выпали двойка и тройка. Играть с таким раскладом против королей и тузов так же бессмысленно, как выступать против бластера, имея на руках пистолет с пистонами. – У твоей сигары волшебный табак?

– Последний раз я курил траву на четвёртом курсе, – ответил Вадим. – С тобой, между прочим.

– Видел бы ты свою физиономию. Светится как неоновая вывеска. Хоть очки надевай.

– Хватит на меня таращиться, Эл! А то я подумаю, что ты ко мне неровно дышишь.

– Если хочешь, чтобы меня стошнило, скажи это ещё раз.

– Старый развратник! – Вадим скривил лицо, словно проглотил слизня. – Пол, вскрывайся же!

– Не хотел мешать вашей галантной беседе, сладкие мои, – отозвался писатель, но карты перевернул. Трое мужчин склонили головы над комбинацией из семи карт, с преобладанием бубновых. Значение имели только пять из них, которые и образовывали выигрышную комбинацию.

– Можете не тужиться, – ухмыляясь, произнёс Роман, успевший с начала мальчишника вылакать половину бутылки бурбона «Jim beam», – у меня «Стрит флеш».

– Точно, – кивнул Эл-Ринго. – От восьмёрки до дамы. Что-то мне подсказывает, что этот сукин сын опять выиграл. Вскрывайся, Джорджи. Давай посмотрим, надрал ли ты нашему выскочке задницу.

Антон положил на зелёное сукно зажатые в ладошках карты. Безбожно измятые, разумеется. Сколько бы друзья не повторяли ему, что место карт на столе, он упорно не желал отказываться от привычки смотреть на их лицевую сторону во время игры, будто играл в «дурака».

– Что у меня? Что у меня? Я выиграл?!

Не дожидаясь ответа, он зарылся в листок с подсказками, стараясь выяснить, чья комбинация выше по статусу. За несколько лет игры в покер в лофте Эла, он так и не смог выучить порядок комбинаций.

– Не мучайся, Джордж, – послышался довольный голос Романа, – у тебя четыре десятки. Всего лишь «каре». Моя комбинация выше. Сдаётся мне, что это я надрал ваши задницы, господа.

В какой раз за вечер он сгрёб к себе стопку пластмассовых фишек. Ещё два подобных расклада, и он станет победителем турнира.

– Я был уверен, что выиграю! – воскликнул Антон. – Когда ты раздал пятую карту, то не смог скрыть разочарование. Я видел!

– Ага.

– Ты блефовал?

– Ага.

– Ты же никогда не блефуешь!

– Ага.

Потрясённый неожиданным откровением Антон округлил глаза. Он залил в себя вторую половину бутылки и, несмотря на внушительный вес, прилично опьянел. Все попытки скрыть это вызывали усмешки у остальных игроков.

– Мой мир никогда не будет прежним.

– Сочувствую, радость моя. – Роман неспешно тасовал карты, наслаждаясь коротким отсутствием вселенской тоски, чему в равных долях способствовали спиртное и успехи в карточной игре. Мужчина без побед становится своей бледной копией. И неважно, связаны достижения с кучей заработанных денег или искусно сколоченным табуретом. Без побед мужчину накрывала пелена апатии, разорвать которую удавалось не каждому.

Из айпада Эла в хронологическом порядке звучали сольные альбомы Пола Маккартни и Wings. Легкомысленно шутя и перекидываясь в карты, они незаметно добрались до «Venus and Mars» семьдесят пятого года. Жизнерадостная «Listen to what the man said» побуждала четверых взрослых мужчин подпевать мелодичному припеву.

Фишка дилера перешла к Антону. Сидящий слева от него Альберт поставил «малый блайнд» – фишку номиналом десять единиц. Роман, соответственно, бросил на середину стола «большой блайнд» – фишку достоинством двадцать пять условных единиц.

– Ты уже подал заявление на развод? – спросил писатель.

При слове «развод» Антон потянулся к сырной тарелке за ломтиком рокфора.

– В тот же день, когда Анжела загубила мои гитары. Спасибо за образец.

Роман пожал плечами. Пустяковое одолжение не стоило благодарности. Интернет завален шаблонами заявлений о разводе. В двадцать первом веке институт брака переживал не лучшие времена.

– Зря она это сделала. И ведь не привлечёшь к ответственности. Ни свидетелей, ни доказательств.

– «Гибсон Лес Пол» был мне дорог, – Антон положил сыр на лаваш, добавил сверху кружок помидора. – Сейчас я не в том положении, чтобы выложить за новую гитару сто пятьдесят тысяч рублей.

– Я тебе дам. – Выступавший в роли крупье Роман закончил раздавать карты. Все игроки оценили свои комбинации. – Отдашь, когда станешь знаменитостью.

– Ты серьёзно?

– Линде не удалось полностью меня разорить, хотя она старалась. Кое-какие сбережения у меня сохранились. Квартира у меня есть, машина тоже. Живу я скромно, килограмм героина за день не снюхиваю. Так почему бы не помочь другу?

– Сам бы я не попросил, – признался Антон. – Думал оформлять кредитную карту. Ты сильно меня выручил.

– Запомни, Джордж – случайностей не бывает. – Роман перевёл взгляд на Альберта. Об их встрече в парке он никому не рассказывал. Эл, растянувший одну паршивую бутылку пива на целый вечер, загадочно улыбнулся. – Завтра отправлю тебе двести тысяч.

– Надеюсь, ты не передумаешь, когда проспишься.

В ответ на безобидную шутку писатель полез за телефоном. Ровно через минуту Антону пришло сообщение о поступлении денежных средств.

– Я назову первенца в твою честь! – растрогавшись, он полез обнимать друга под улюлюканье Эла и Вадима. Шутку о том, что Антон будет делать, если родится девочка, все упустили из виду.

– У вас с Нилой всё так серьёзно? Не рановато для далеко идущих выводов?

– Мы восемь месяцев работали в одном кабинете. Я убедился в её надёжности. Рядом с ней я чувствую себя мужчиной. Она заботится обо мне!

Роман не стал напоминать другу, что такие же слова он говорил после знакомства с нынешней (фактически перешедшей в разряд бывшей) женой.

– Подожди радоваться, когда Анжела поймёт, что ты без неё счастлив, устроит тебе свистопляску. Советую заранее обзавестись противоядием.

Вышедший из игры Вадим сплюнул в пепельницу крупицу табака:

– Дожили, – беззлобно проворчал он. – Мужики делятся друг с другом горьким опытом противостояния с женщинами.

– Я буду только рад, если Антон избежит моих ошибок, – отреагировал Роман. – Они дорого обошлись моей психике.

– Ты забываешь, что у вас разные ситуации, деточка. Ты бросил или тебя, имеет не последнее значение.

– Женщина, испортившая все его вещи, не успокоится, пока не пробьёт последнее дно. Жизнь положит, чтобы сделать Антона несчастным.

– Или постарается забыть их брак как одно большое недоразумение. Да, мамина радость?

– Этот вариант меня больше устраивает, – ответил Антон.

Уже спланировавший переезд Лиз к себе Эл прервал молчание. Наступил подходящий момент поделиться с друзьями радостной новостью.

– Парни, я стану отцом!

– Ого! – присвистнул Вадим. – Кто эта несчастная женщина?

– Тебя можно поздравить или посочувствовать? – не разобрался Антон.

– Я встретил женщину, которой не хочется изменять. Её зовут Лиза. Я вам про неё рассказывал. Она смогла сделать то, что не удавалось ни одной моей подружке – приручить меня. Мой корабль бросил якорь. Старая жизнь закончилась. Кто-то на небесах замолвил за меня словечко. Впереди семейные хлопоты и безбрежное счастье.

– Поздравляю, чувак! – Антон похлопал Эла по плечу. – Сегодня ты мой кумир.

– Да, дружище, удивил, – вставил Вадим. – Прощай субботние музыкальные вечеринки.

– До рождения ребёнка ещё восемь месяцев. Мы найдём выход. Лофт – не единственное место, где можно играть на гитарах, никому не мешая.

– Моя свадьба, новая подружка Антона, но ты, Эл, всех переплюнул. – О вымогательстве денег у миллиардера Вадим по понятным причинам умолчал. – Один наш гений без присмотра. Или мы чего-то не знаем? Поделись с друзьями, Пол. Воздух сегодня способствует откровенности.

– Да, мальчишник что надо, – откликнулся Роман. – Жаль, нечем похвастаться. За день написал всего четыреста слов. Полторы книжных страницы. Разве это скорость? Безрукий быстрее пишет.

– Недавно ты не мог написать ни слова, – напомнил Вадим.

– Это правда, – на мгновение Роман просветлел. – С женщинами никаких подвижек. Подумываю зарегистрироваться на сайте знакомств. Наверное, не самая подходящая идея для известного писателя.

– Попробуй поставить вместо своей фотографии лес или море, – посоветовал Эл. – Девчонки любят море. Кто-нибудь да клюнет. Так и начнёшь общение.

– Кстати, про девчонок, – проговорил Вадим. – Я всё ждал, когда из чулана выйдет стриптизёрша.

– Я хотел, – сказал Эл. – Да новый Эл мне не позволил. Извини. С порочным весельем навсегда покончено.

– Чувствую, новый Эл тот ещё зануда.

Шутка всем понравилась. Над столом раздался дружеский смех.

– Ринго, ты уравниваешь ставку? – спросил Роман, вспомнив про покер.

– Не дави на меня! Ты специально раздаёшь всякую мелочь!

– В следующий раз сам раздавай.

– Так и сделаю!

– Так что?

– Чёрт с тобой! Я в игре! – Эл заменил жетон с цифрой десять на жетон с цифрой двадцать пять. Такова была минимальная ставка. У него осталось фишек на сто сорок единиц. Хватило бы на одну игру. Роман мог поднять ставку до двухсот единиц на следующем круге, поставив его в неприличную позу. Лично он бы так и сделал, будь у него такая возможность.

– «Колл», – сообщил Антон, включаясь в игру. Его положение было не намного лучше, чем у Эла. Позволить себе рисковать он мог только с идеальной комбинацией.

– Готовьтесь расстаться с последними фишками, неудачники, – пропел Роман, выкладывая три карты на сукно. – Сегодня моё второе имя – фортуна.

– Хлестаков тебе больше подходит, – сказал Эл, имея в виду пьяное хвастовство друга. У него образовалась пара шестёрок. Чтобы выиграть, у двух других игроков не должно быть ни пар, ни тем более сетов. Шансы на это он оценивал как один к пятидесяти. Негусто.

– «Чек»! – выкрикнул Эл. Это означало, что он не делает ставку, передавая ход следующему игроку по часовой стрелке.

– Ну, ещё чего. «Колл» пятьдесят. – Роман бросил на стол чёрную фишку с гравировкой «50».

– Ты это специально сделал!

– Жалости за этим столом ты не найдёшь, друг мой. Кто со мной поторгуется?

– Видимо, я, – подал голос Антон, добавляя к общим фишкам полтинник. – Эл?

– Я пас! – Барабанщик положил свои карты в отстойник. – Хочу растянуть свою смерть.

Роман сравнил свою гору фишек с кучкой Антона.

– Ты храбрый воин, Джордж. Предки будут слагать о тебе легенды.

– Ты хотел сказать – потомки?

– Я так и сказал.

– Выкладывай четвёртую карту, выпендрёжник!

Раскрыть четвёртую общую карту Роману помешал звук дверного звонка. Эл озадаченно поднялся из кресла.

– Я никого не жду. Особенно в десять часов вечера.

– Ты всё-таки вызвал стриптизёрш? – встрепенулся Вадим.

– Я бы не стал тебе врать. Кто бы ни стоял за дверью, он явно ошибся.

Альберт посмотрел в глазок, немного помедлил и открыл дверь.

– Вы меня затопили! – с ходу заявила девушка, чьи волнистые волосы красиво лежали на плечах белого банного халата. Из-за маленького роста её было легко принять за ребёнка. Она смотрела на Эла сверху вниз, уперев руки в худые бока. – Под тяжестью воды навесной потолок провис! Из отверстий для плафонов капает вода!

От таких обвинений Эл побледнел.

– Затопил? – удивился он. – Парни, кто из вас забыл выключить воду?

– О, нет! – прошептал Роман. – Что же я наделал!

Эл бросился в туалет одновременно с писателем. Девушка последовала за ними, не снимая домашних тапочек. Вадим оценил физическую привлекательность соседки товарища профессиональным мужским взглядом. Стройные ноги были так гладко выбриты, что в них отражался свет ламп.

– Хорошо посидели, – высказался Антон с грустью. – Теперь до утра будем выгребать воду. – Он неуклюже привстал.

– Ты-то куда? – спросил Вадим.

– Чем быстрее начнём, тем раньше закончим.

– Эл разберётся без твоей помощи.

– Мне нужно отлить! Предлагаешь воспользоваться раковиной или бутылкой? Хочу оценить масштаб проблемы и понять, сколько придётся терпеть.

– Ну-ну.

Джорджи пересёк широкую гостиную, выписывая по полу вензеля. Обычно он так много не пил, но новая подружка вернула ему аппетит ко всему, что предлагала мужчине жизнь на пороге сорокалетия.

– Ладно, – вздохнул Вадим, – я с вами.

Свет в лофте неожиданно погас. Маккартниевская «Let’em in» резко оборвалась. По лофту покатилось вступление из «You can leave your hat on» в исполнении Джо Кокера. На потолке вспыхнула лампа с холодным белым светом. В образовавшийся круг из темноты вступила девушка в халате. Покачивая бёдрами под песню, она развязала пояс и распахнула халат. Кроме трусов-стрингов на ней не было никакой одежды. Треугольник красной ткани едва прикрывал промежность. Миниатюрные груди с поднимавшимися торчком сосками выглядели идеальными в сочетании с плоским животом. Она отбросила халат и стала трогать интимные части изящного тела, не забывая совершать волнистые движения.

Вадим вспотел. Пластичное перемещение по световому кругу практически голой девицы вызывало у него естественное желание пощупать её руками. Для полноты образа привлекательной чертовке не хватало миленьких рожек на голове. Она была создана для страсти, дети и супружеская верность так же далеки от неё, как старость в её сегодняшнем нежном возрасте. Сколько ей? Двадцать два? Двадцать четыре? Точно не больше. Ей нравилось, что на неё смотрят как на редкую зверюшку в зоопарке. У нормального мужчины её внешность пробуждала древний инстинкт размножения. Несмотря на свой грязный секрет, он и был тем самым среднестатистическим мужчиной, поэтому неудивительно, что мощно возбудился от вида компактных прелестей.

Красотка повернулась к нему спиной, сжала упругие ягодицы. Нагнулась, просунув голову между ног. Вот это гибкость! Вьющиеся волосы коснулись пола. Через шесть дней он наденет своей жене на палец обручальное кольцо в окружении полсотни гостей, а пока сидел в полумраке и представлял, как занимается сексом с девушкой, чьё невесомое тело выводило соблазнительные пируэты в пяти метрах от него. Чёртов Эл!