Текст книги "Любовь за деньги. П… роману с Бузовой"

Новое знакомство

4 декабря

Я проснулся, но глаза открывать не хотел, подмял под себя подушку, натянул одеяло и укутался. Теплая кровать не желала меня отпускать, да я и не сопротивлялся. Одеяло было таким легким, теплым и приятным, а подушка такая мягкая и большая, что ни одно событие в мире не могло заставить меня их покинуть. Я зарылся еще глубже, оставив на поверхности только нос, втянул ноздрями прохладный воздух и почувствовал, что постельное белье пахло свежесрезанными садовыми розами.

Запах меня насторожил – дома белье не пахнет! Я раскидал ноги в стороны – кровать значительно шире. Глаза по-прежнему не открывал. Нет, все это ерунда, мне это наверняка снится, сейчас укутаюсь посильнее и засну. Перевернулся на бок, потом на другой, лег на живот, на спину, уснуть не удавалось, любопытство быстро разгоняло сон.

Глаза решил еще какое-то время не открывать, слишком уж интересна была загадка. Начал ощупывать все вокруг: постельное белье гладкое, хорошо пахнет, видимо, дорогое. Я поднял руки и попытался ощупать спинку кровати – под рукой приятная деревянная прохлада, по фигурным выступам понял, что спинка резная. Дома ни у кого нет такой кровати, значит, я не дома. Вопрос обозначился четко: где я? Левая рука пошла вниз, как раз в то место, где обычно спала Оля. Я чувствовал, что мое волнение нарастает. Если рядом кто-то лежит, то рука упадет ей прямо на голову. Рука опускалась все ниже и ниже, не чувствуя никакого сопротивления, до тех пор, пока не уперлась во что-то твердое, – тумба, подумал я. Значит, этот кто-то справа. Я занес правую руку и начал медленно ее опускать. Рука опускалась до тех пор, пока целиком не легла на кровать. Я облегченно вздохнул, в голове пронеслось: один в огромной кровати, слава богу.

Надо вспомнить, что было вчера. Может быть, что-нибудь прояснится. Помню, как блевал на Каменном мосту, помню снег, помню, как мы по правительственной полосе бежали вместе с Ваней до кинотеатра «Ударник», помню, там увидели какого-то пидора в белой шубе, с членом на груди. Познакомились, стебали его, я зачем-то взял его телефон. Зашли в «Рай»; как именно это сделали, не помню. Помню, очень много было народу, у нас был хороший столик, тысяч за пять евро, мы сидели и снова пили текилу. Я курил чью-то сигару, танцевал с Go-Go. Помню, телки липли с расспросами, одна тащила в туалет потрахаться. Я сопротивлялся, а может, и нет… Не помню. Помню, кто-то предлагал кокс, я не купил… не было денег. Потом, помню, стоял, подпирая колонны в клубе, и боялся, что усну. Видимо, уснул. А вот как тут оказался, не помню хоть убей.

Открыл глаза. Приподнялся на руках и посмотрел вокруг. Я лежал на роскошной резной кровати. В светлой просторной комнате было не много мебели, и вся она была деревянная. Два окна, на них пастельных тонов шторы, высокий шкаф, зеркало, тумбочки, два стула. Потолки и дверные арки, декорированные лепниной. Пахло мокрым гипсом, наверное, ремонт сделали недавно.

Из спальни две двери. Одна, по всей вероятности, в ванную, вторая в гостиную. Та, что вела в ванную, была приоткрыта. Я сильно хотел пить и освежить рот. Приподнял одеяло, трусы были на месте, откинув одеяло, я шмыгнул в приоткрытую дверь. Это была ванная. Вдоль стены длинная гранитная столешница с раковиной, уставленная косметическими средствами, названия которых никогда не рекламировали. Над столешницей длинное прямоугольное зеркало, врезанное в стену, отделанную лакированной доской цвета венге. Джакузи, унитаз, биде, всевозможные полочки для полотенец, вешалки – все было позолоченное. У раковины лежал халат, на нем полотенце и зубная щетка. По всей вероятности, вещи были приготовлены для меня. Было очень интересно, кто же так обо мне заботится. Я разделся, принял контрастный душ, закутался в халат, почистил зубы и был в общем-то доволен утром. Осталось самое малое: знакомство.

Я вернулся в спальню, заправил кровать, приоткрыл дверь и, бодрясь, вышел в гостиную. Первое, что бросилось в глаза, – интерьер. Удивительное сочетание грубых кирпичных стен, кожаной мебели с золочеными подлокотниками, камин. Роскошные, дышащие уютом кресла стояли напротив огромной плоской плазменной панели. Ничего так, приятно. Я увидел, как чья-то тоненькая фигура вышла из-за угла и нырнула обратно.

– Ты уже проснулся? – сказал откуда-то мягкий молодой голос.

– Привет. – Я сказал первое, что пришло в голову, и продолжал стоять, как истукан, ища глазами человека, которому принадлежал голос, но не находил. В углу, на плите стояли дымящиеся кастрюльки, в прозрачной тарелке – начищенные овощи. Вдруг из соседней комнаты, в которую вход, оказывается, был справа от меня, вышел молодой человек.

– Привет, Ром. – Он вышел и, улыбаясь, протянул мне руку.

– Привет. – Я ошалело посмотрел на парня. Он был похож на уменьшенную копию Димы Билана: та же прическа, те же ровненькие белые зубы, взгляд и увлажненные губы – все было похоже, только вот рост… Билан значительно выше и крупнее, а этот какой-то тоненький, хлипкий, но очень радушный. Я как обычно крепко сжал руку, та под моими усилиями смялась, как набитая ватой плюшевая лапка медвежонка. – Ой, извини.

– Ничего-ничего, я привык. Все вы, мужики, так грубо мнете сначала. – Он махнул рукой в мою сторону и пошел к плите. Я стоял как вкопанный, не веря тому, что вижу. Передо мной был парень! Я так надеялся, что на его месте будет расхаживать какая-нибудь милая телочка с пухлым обиженным ротиком, выразительными глазками и в коротком халатике, но, видимо, жизнь внесла свои коррективы. Вместо телочки в велюровой кофте с золотыми узорами на спине, в штанишках, подкрученных до колен, босиком, по кухне шлепал лощеный юноша! Меня залило краской. Он среднего роста, чуть выше меня, хотя почти все, кого я вижу, выше меня, хорошо сложенный. Когда я жил в Таганроге, таких там называли сладкими.

– Ты чего там стоишь? Проходи. – Парень говорил приятным мягким голосом. – Ты был вчера такой пьяный. Я тебя еле-еле дотащил до кровати. – Я с каменным лицом сел за стол. – Сейчас, потерпи еще немного, голова небось раскалывается…

– Да нет, все нормально… – Так и хотелось ляпнуть какую-нибудь грубость.

– Осталось совсем немного, я готовлю рыбный суп. Тебе будет очень полезно с утра. Выпей пока вот это. – Он подал мне кружку с желтоватым содержимым.

– Что это?

– Это сок квашеной капусты. Человечество еще ничего не придумало лучше с утра после пьянки, кроме таблеток, конечно. Или, может, ты предпочитаешь…

– Нет-нет, сок нормально. – Я взял, выпил залпом. Мне стало немного лучше. Его забота продолжала раздражать меня, подозрения относительно ночи только усиливались.

– Суп почти готов. – Он аккуратно переложил с разделочной доски в кастрюльку нарезанную зелень, накрыл крышкой и выключил плиту. – Сейчас, потерпи еще пару минут, настоится, я налью тебе бульон.

– Слушай, хотел спросить… А как тебя зовут, кстати?

– Меня? Извини, я совсем забыл – Игорь.

– Игорь, может быть, мой вопрос будет не совсем тактичным, но я должен его задать… ты гей?

Игорь от прямолинейности впал в ступор, замер на секунду, казалось, он сейчас стукнет разделочной доской по моей и без того раскалывающейся голове.

– Ты что, ничего не помнишь? – обиженно сказал он, надул губки бантиком и сложил руки одна на другую.

Я провалился в кресло еще глубже, чем сидел. Кровь оттекала от лица и заливала мои уши, они становились пунцовыми и тяжелыми, меж тем лицо катастрофически бледнело. Анус сжался до невероятных размеров. Руки непроизвольно потянулись к голове, я на выдохе произнес:

– Бля…

– Мы же с тобой обо всем вчера поговорили… – моргая своими глазками с закрученными ресницами, мягко и обиженно сказал Игорь.

Мир снова замер. Я почему-то не думал о морали, стыде, угрызении совести. Мой мозг просто слайдами показал мне занимательный видеоролик о том, как этот товарищ меня, пьяного, щелкая по ягодицам, жестко жарит в задницу. В анусе засвербело, я даже захотел потрогать его пальцами, но вовремя остановился.

– Вот это у тебя реакция! Ха-ха-ха! Просто потрясающе! Ты так искренне переживаешь! Да ничего не было! Не переживай, ты по-прежнему натурал.

– Правда?

– Ну конечно. А что ты подумал?

– Ну я, что мы, то есть ты это… ну мы…

– Что я тебя притащил и мы занимались сексом?

– Да.

– Как мило. Нет, ничего не было, – сказал Игорь, глядя мне в глаза, и добавил – К сожалению. Ты был такой пьяный, что мог доставить удовольствие только некрофилу. Суп готов. Сейчас я тебя буду отпаивать. – Он достал из шкафа тарелки, налил бульон, поставил на стол. У меня как камень с души упал.

– Пахнет аппетитно.

– Очень приятный супчик, полезный, вкусный и готовится легко.

– Слушай, точно ничего не было?

– Да точно, точно! Я предпочитаю не обманывать людей. Да и что скрывать?

– Если честно, я не люблю геев, но ты не вызываешь во мне никакой агрессии.

– Ну еще бы, я же хитрый мальчик. В душ тебя направил, супа наварил, подлечил немного. К тому же правду сказал, что гей. Тебе нечего бояться.

– Успокоил, спасибо. А можешь про вчера рассказать?

– Ты правда ничего не помнишь?

– Правда.

– Я, конечно, всего не расскажу, не следил, но кое-что могу. – Он аккуратно зачерпнул ложкой суп и беззвучно проглотил. – Ты сидел с какими-то мужиками, активно пил, пытался курить, по тебе было видно, что делаешь ты это впервые. Вывалился на танцпол и пытался изобразить танец. Потом твоя компания куда-то резко исчезла, ты их пытался найти, бродил по клубу. Я упустил тебя из виду где-то на полчаса. Когда снова приметил, ты уже подпирал столб и был, откровенно говоря, мясом. Ты был очень смешной. А народ у нас знаешь какой, человеку плохо, а они, как мухи, слетелись и давай на телефоны щелкать. Мне стало тебя очень жаль, популярный человек, ну перебрал немного, с кем не бывает, а помочь никто не хотел, все были озабочены наполнением своих мобильников. Пока тебя в таком состоянии не заметила охрана и не выкинула с позором из клуба, я подошел, разогнал всех и вывел тебя на свежий воздух. Где живешь, ты мне сказать не смог, язык у тебя не ворочался вообще. Ничего не оставалось, как притащить тебя сюда.

– Игорь, у тебя роскошная квартира…

– Спасибо. Мне ее снимает мой друг.

– Странно, почему мне мой друг не снимет такую роскошную квартиру? – Я сверлил ехидным взглядом в нем дыры, чувствуя, что он смущается.

– Хорошо. Мне ее купил мой любовник.

– Так ты, получается, гей! – Последнее слово я произнес особенно громко.

– Я не гей! Я бисексуал. – Игорь заметно стушевался.

– Каждый гомосек, который не хочет, чтобы его считали геем, называет себя бисексуалом.

– Наверное, ты прав.

Мне почему-то было очень легко с ним общаться. Такое редко бывает, но встречаются на моем пути люди, которые вызывают во мне неподдельное желание дружить. Не потому что они влиятельны или богаты, нет, просто я хорошо чувствую человека и знаю, что он меня не обидит, а значит, я могу ему доверять. С Игорем было точно так же. Я хотел ему доверять.

– Я все любуюсь твоей квартирой.

– А! Она мне тоже очень нравится. Квартира в центре Москвы, сто двадцать квадратов, роскошный ремонт. Желать, как видишь, больше нечего.

– А где именно мы?

– Ой, прости, совсем забыл. Ты даже не знаешь, где находишься?

– Да.

– Так прикольно! У меня такого никогда не было. Это Большая Дорогомиловская улица. Дом десять. Тут до Киевского вокзала три минуты пешком, до Кутузовского тоже, метро, если надо, в минуте.

– Дорого за квартиру платишь?

– Я?

– Прости, забыл. Голова до сих пор немного болит, да и состояние у меня, как будто вчера бухал.

– Хм. Он мне купил ее год назад. Дал кругленькую сумму на ремонт. Я сделал ремонт, точнее не я, а рабочие, конечно, я просто сам придумал дизайн. Да, совсем забыл сказать, я дизайнер интерьеров.

– То-то я смотрю, что тут у тебя как-то уж очень хорошо.

– Спасибо. Я закончил ремонт буквально месяц назад. Обставил и вот первую неделю живу ничего не делая. Ты мой первый гость! – скрестив руки, с улыбочкой сказал Игорь.

– Слушай, так интересно, а твой любовник?..

– Его зовут Дима. У него тут рядом офис, он специально купил мне квартиру неподалеку, чтобы мог после работы заезжать. Он очень влиятельный и состоятельный мужчина. У него есть красавица жена, ребенок. Свой роскошный особняк за городом… у него много всего в Москве.

– А…

– А зачем я, если есть жена и ребенок?

– Хм. Да, именно это я хотел спросить.

– Он относится к той категории людей, которые перепробовали в жизни все. Он слишком богат, чтобы в чем-то себе отказывать. Трахать этих губастых блондинок с силиконовыми имплантатами, которые все как одна называют себя светскими львицами, ему опротивело, жена для него как работа. Он даже одно время ездил в провинцию, прикидывался лошарой и за бутылку пива драл телок за ларьком. Вот так он развлекался. Он много подобных историй мне рассказывал. Даже трансвеститов пробовал.

– Ну и как? Понравилось?

– Что именно?

– Трансы…

– Думаю, что нет.

– А с тобой он как познакомился?

– В Интернете.

– В Интернете?

– Да. А что ты так удивляешься? Там на сайтах знакомств можно найти кого угодно.

– Мне казалось, что на этих сайтах только отморозки сидят.

– Это давно было. Сейчас там сидят все кому не лень, в том числе и состоятельные мужики. А как ты думаешь, они себе любовниц ищут? В кафе бизнесмены не сидят, в ресторанах не знакомятся, потому что телки так и норовят к кошельку присосаться, на улице почти не бывают: утром из дома в офис на машине, вечером обратно. Что остается? Интернет. А в Интернете все очень просто: зарегистрировал анкету и сиди выбирай, когда есть свободная минутка, заглянул, посмотрел на телочек, кто понравился, написал. Все тихо, аккуратно. И к тому же они под никами сидят, полная конфиденциальность. Очень удобно. Так вот и мы встретились. Он мне написал, я что-то ответил, как всегда, честно, ему это понравилось. Мы встретились. И все, с тех пор видимся почти каждый день. Он заканчивает свои дела в офисе, заходит ко мне, мы проводим какое-то время. Можем в ресторан съездить, он очень любит театр, кино, любит в тихой приятной атмосфере выпить вина, а потом едет домой к жене, а я домой снова его ждать.

– Вот они, тяжелые гомосекские будни! Хм.

– Знал бы я, что ты такой гад, воспользовался бы твоим бессознательным состоянием.

– Ну хорошо, все.

– Ты сам начал.

Игорь обиделся. Он надувал губки, отворачивался, моргал. Меня это очень забавляло.

– Не включай Бузову.

– Ты хочешь меня еще больше обидеть?

– Ладно, больше не буду. – Мне не хотелось портить ему настроение. Он мне нравился. – Скажи, и что, вот так происходит постоянно? Он вечером заходит, вы проводите какое-то время, и едет домой?

– Ну почему же? Мы иногда ездим отдыхать. Чаще в те страны, где не так много русских и на нас не будут оглядываться. Во всех общественных местах мы разговариваем только по-английски. Так меньше вопросов. Иногда, если он не может, я еду отдыхать один. Я очень люблю море, люблю загорать, обожаю белый коралловый песок, мне так это все нравится. Я вот недавно отдыхал на Мальдивах.

– Одному не скучно?

– Ну почему сразу одному? Я беру с собой какую-нибудь подружку и лечу.

– Подружку, ты имеешь в виду парня?

– Нет, конечно, подружку – это значит подружку – девочку. Какая московская девочка откажется отдыхать на халяву?

– Никакая.

– Вот именно.

– А что, твой Дима и ей перелет оплачивает?

– Конечно. Я просто очень хорошо прошу. – Игорь сверкнул своей белозубой красивой улыбкой.

– Понятно.

– Вот у вас на проекте есть мальчик Рустам.

– Тебе нравится Рустам? Ты смотришь проект?

– Ну конечно, кто его не смотрит? Так вот, этот Рустам тоже гей, я это прекрасно знаю, я знаю даже, с кем он встречается, но не в этом дело. Все из вас тоже знают, кто он, более того, даже зритель, от которого Рустам так старательно маскируется, тоже об этом знает. Но почему-то он пытается всех обмануть и регулярно связывается с девушками, доказывая свою мнимую натуральность. Зрителя и вас, героев, это начинает раздражать, потому что каждый чувствует себя обманутым. А дураком не нравится быть никому, даже дураку. Вот поэтому его многие не любят. Хотя парень он неплохой.

– Рустам?

– Ну конечно. По крайней мере человек он честный, придя на проект, сказал: я подонок – и ведет себя именно так, как сказал. Он, без сомнения, умен, умеет говорить красиво, умеет находить слабые стороны человека и ими пользоваться, извиниться даже может, на что не каждый у вас там способен. Как персонаж он очень хорош, такой фактурный, выразительный гад. Такого поискать надо! Если уйдет, продюсерам его некем будет заменить.

– Я его, если честно, терпеть не могу. Вот скажи мне, как нормальный гей может бить девушек?

– Это нонсенс, конечно, но эта ненависть у него, можно сказать, врожденная. Он их вообще не переносит хронически: он немного болен, но не опасен и не вызывает во мне такого раздражения, как одна дама.

– Какая?

– Да Бузова твоя любимая!

– Уже не любимая.

– Ну слава богу! А то я уже переживал за тебя, что ты правда на ней женишься.

– А чем Бузова тебе не нравится? – Я доел суп и отодвинул тарелку.

– Ты чай будешь? Извини, что перебиваю.

– Давай.

– А какой будешь?

– Черный.

– У меня много сортов чая. Черные, красные, белые, зеленые, черный с зернами кофе, зеленый с жасмином, желтый чай, оранжевый.

– Я так даже не знаю, какой выбрать.

– Выбери лучше по запаху, так проще всего.

– Давай.

Игорь выставлял на столешницу жестяные банки, открывал их и подавал мне. Я старательно нюхал каждую из них, смотрел на содержимое. Банки отличались формой, цветом, высотой. Выбирать было из чего.

– Я впервые вижу, чтобы кто-то так любил чай.

– Это мама меня приучила. Она большая любительница. Ну так что ты выбрал?

– Очень сложно, когда такой выбор. – На столе стояло пятнадцать банок. – Наверное, вот этот. – Я ткнул пальцем в банку, на которой был изображен китайский иероглиф, запах этого понравился мне более всех.

– Скажи, а какой ты чай обычно предпочитаешь? – с ухмылкой спросил Игорь.

– Я же говорил, черный, – не подозревая подвоха, ответил я.

– Вот, а выбрал смесь из черного и зеленого чая с лепестками и бутонами желтой чайной розы, изюмом, сахарными шариками, кусочками карамели и шоколада. Это самый экстравагантный из всего, что у меня есть, а черный чай, который ты хотел в самом начале, – классика. Выходит, действительно, при многообразии наш выбор куда более неожиданный, чем при ограниченном выборе.

– Это ты к чему? – Я внимательно разглядывал состав чая.

– Это я по поводу Бузовой. Мне кажется, что твой выбор никогда бы не пал на нее в жизни. Я не хочу сказать, что ты ее не любил. Любил, и это было видно, и до сих пор любишь, немного. Тебе не понравится, но мне кажется, что даже Лену ты куда больше любил.

– Наши отношения с Леной длились всего полтора месяца. По этому сроку нельзя говорить ни о любви, ни даже о привязанности.

– Я понимаю. Просто она была куда более выразительной сучкой, чем эта твоя Бузова. Лена, если хочешь, честнее, а Оля, она бесконечно обманывает, во всем, в каждой мелочи. Она клубок противоречий, вранья и трусости! – Игорь распалился не на шутку, он будто ревновал ее ко мне и именно поэтому так возмущался.

– Оля трусовата, это правда.

– А как ей хочется быть гламурной! Она даже сапоги у Яны Земит спи…ила! Позор! Это делает девочка, которая громче всех кричала о воровстве! Вор всегда громче всех кричит: воруют! Как она ни старается быть роскошным, дорогим и благородным пуделем, все равно выходит наряженная болонка. А ее речь? Она хоть и выучила английский, но никогда не научится говорить по-русски. У нее каша божья вместо манны небесной; текстильные отношения вместо тактильных. За ней записывать можно. Я какое-то время ее ляпусы в Интернет выкладывал. Уморительные перлы получались, весь Интернет потешался: «Я об стенку горох»; «Мой дедушка сказал, что не умрет, пока я не рожу ему сына, поэтому я должна родить ему сегодня», «Чувак из жюри (декан в комиссии)», «Ты, че-е-е-е, ваще-е-е-е? Крышу с головы сними!!!», «Ключ открой, я сказала!», «Я не ночевала с ним на дискотеке без трусов!»

– А последний когда был? – Я очень удивился.

– Вчера в серии.

– Я не видел.

– Не переживай, тебе еще расскажут. – Игорь убрал тарелки со стола, достал из холодильника десерты.

– Я смотрю, ты влюблен в свою ненависть. – Я говорил глядя в опустевшую тарелку.

– Да, я терпеть ее не могу, – совершенно спокойно произнес Игорь.

– А ты случаем никого к ней не ревнуешь?

Игорь прокололся, но признаваться в этом не хотел.

– Давай я тебе еще тарелочку супа налью. – Его глаза забегали.

– Рассказывай.

– О-кей. Была одна история. – Игорь присел. – Мой любовник имеет много бизнесов, часть интересов у него в Нижнем Новгороде. Как-то раз его компаньон решил устроить для своих сотрудников корпоративную вечеринку. Ну решили и решили, никого корпоративом нынче не удивить. Когда речь зашла о том, кого из известных приглашать, ребята долго спорили, но сошлись на участниках «Д2», потому что жена моего и его партнера смотрят. Короче, решили устроить женам сюрприз. Из всех героев остановились на вас, то есть на Роме с Олей. Поскольку у меня знакомых в этой сфере много, мне было дано задание найти и привезти. Искал я, честно скажу, недолго: Москва, как известно маленькая. В моей записной книжке был один парень, знакомый с сестрами Шаньгиными, к тому времени они как раз ушли из «Д2». Я, недолго думая, набрал его и попросил дать телефон сестер. Он дал. Девочки, к моему удивлению, оказались очень вежливыми и обаятельными. Мы договорились пообедать. На следующий день в ресторан на Тверской я приехал один, туда же приехали сестры, и, к моему великому удивлению, с ними приехала сама мисс непорочность!

– Собственной персоной?

– Ну конечно, Ольга Бузова. Я очень удивился, подумал, что это она делает с сестрами? Вроде бы дружбы до гроба на проекте не наблюдалось, да и они разные совершенно, сестры грубые, гавкучие, а Оля, как домашний цветок, изнеженная, милая. Чуть позже стало понятно, что их связывает, а пока я наслаждался результатом успешных поисков. Мы побеседовали, я предложил Оле поработать, она охотно согласилась, только уточнила, кто именно ее приглашает. Ей это было почему-то особенно важно. Я, не скрывая, рассказал, что серьезные ребята, банкиры хотят ее вместе с Романом, то есть с тобой, пригласить на празднование юбилея банка. Сказал, сколько готовы заплатить, глаза у Оли загорелись и тут же потухли. Она попыталась сыграть расстройство и сказала, что ты, к сожалению, именно в этот день занят, будто у тебя съемки в клипе у группы «Пропаганда», и ты не можешь, потому что дал согласие.

– А какого числа был праздник?

– 20 октября.

– Вот дрянь! Она ничего мне об этом не говорила!

– Ну, это я еще тогда понял, что она тебя сливает. Я замешкался, потому что мне была дана установка привезти именно пару, а не одного персонажа. Я прямо так ей и сказал: мол, Ольга, извините, мне придется подыскать других участников. Она сделала обиженное лицо, как это часто было по телевизору, а потом очень трогательно смотрела мне в глаза и допытывалась, может ли она поехать одна. Я отказывался. Оля начала рассказывать душераздирающие истории про то, как ей тяжело живется, как мало платят на «Доме», про то, что на ней висит вся ее семья вместе с папой, который ушел к другой женщине. Про то, что ты полный подонок, не даешь ей ни рубля, более того, даже не хочешь с ней видеться. В общем, я чувствовал себя как последний скот, который не хочет помочь бедной девочке.

– Видимо, пришлось согласиться.

– Да. Но самое интересное было на корпоративе. Вела она, хочу подчеркнуть, ужасно! Постоянно запиналась, говорила глупости, но самое отвратительное было то, что она кокетничала со всеми, кто на нее смотрел. Было такое ощущение, что девушка не знала, кому отдаться. Жены начали ревновать своих мужиков, дергали их, как кобелей от текущей сучки, но праздник продолжался. Бузова начала проводить идиотские конкурсы типа, кто выпьет бутылку шампанского из горла. Чтобы не быть голословной, сама показала пример, как это надо делать. Короче, дальше была жесть. Мужики, традиционно пьющие водку, залив сверху шампанского, опьянели до одури. Те, кто были послабее, начали блевать и драться, а у Бузовой в гримерке был аншлаг! Бедные жены! Они в буквальном смысле за уши вытягивали оттуда мужей, сажали в машины и везли домой. Даже я начал ревновать своего Диму. Он хорошо выпил и начал клеиться к ней. Оля была не против, особенно после того, как он представился хозяином вечеринки. Слава богу, я, как организатор мероприятия, был постоянно рядом с Бузовой. Я сказал, что этот парень, который к ней клеится, обычный инженер из цеха, он просто принимал участие в организации мероприятия. Оля тут же его слила.

– А чем все закончилось?

– Настрой у Оли был зацепить кого-то из боссов, и, как я ни пытался отправить ее в гостиничный номер, она не поддавалась. Я летал по клубу, как турбовеник. Всех боссов жены с истериками забирали домой, а мой ни в какую не хотел успокаиваться. Я очень сильно переживал, что он трахнет нашу гостью. Скрывать глупо, эта связь могла отравить все, что я строил три года. Пришлось действовать решительно. Я вступил в контакт с женой Димы!

– Какой ужас! – Я изобразил кошмарное удивление, но раскололся и непроизвольно улыбнулся.

– Да что ты! Жесть! – продолжал Игорь, не обратив внимания на мою иронию. – Я познакомился с ней, оказалась на редкость приятная женщина. Пришлось объяснять ей, что артистка из «Д2» перебрала шампанского и требует мужчину! Жена быстренько сообразила и сказала Диме, что дома сработала сигнализация. Он в две минуты собрался и укатил. Тогда я уже вздохнул спокойно!

– Вот п…да, а мне она даже не заикнулась о поездке. Наверное, сказала, как всегда: «Котешенька, я в Петербург, учиться», – а сама в Нижний Новгород, женихов искать.

– Сучка!

– Вот так, Игореша, чуть-чуть недоглядел бы ты, и в эту хорошенькую квартирку перетащила свой многострадальный шкаф со всеми пожитками Ольга Бузова.

– Да щас! Я ее последние три волосины не пожалею, выдеру! Наращивать будет не на что!

– Спасибо за понимание.

– Пожалуйста. Вот за это я Бузову и не люблю, врет она бесконечно! В телевизоре такая лапочка, плачет, своего мальчика ждет, по телефону сюсюкает, а в жизни такая, как и все в Москве, только чаще других любит ореол себе рыбьим салом смазать, чтобы блестел ярче других. Точно так же спит и видит богатенького мужичка, квартирку в центре, машинку «BMW», шубки из соболя с проседью, сумки «Birkin», часики «Chopard». Только всем для того, чтобы это заиметь, надо годик-другой в жопе поковыряться.

– Ну ты не утрируй.

– Я не утрирую. А эта дамочка питерская хочет на своем подбитом ослике в стойло для породистых всунуться. Боня – понятно, та в глаза смотрит и уже знает, в каком кармане и сколько у тебя денег лежит, умная, зараза, но ей можно. На Водонаеву счастье в виде мальчишки хорошего неожиданно свалилось, и Бузова думает: «А чем я хуже?» Вот она тебя и швырнула. Девочка думает, что созрела.

– Да кому она нужна?!

– Ну конечно! Она думает, что все мужики планеты мечтают ею обладать. Дура! Всех нормальных мужиков уже давным-давно разобрали! Там рядом с ними такие церберы с сиськами сидят, охраняют, что думать о них страшно!

– Она совершенно искренне думает, что кого-то найдет.

– Она еще глупее, чем я думал. Давай предположим, что она осуществила свою мечту и нашла богатого мужика. Допустим, что маловероятно, конечно, но все же он ею заинтересовался. И последнее, почти несбыточное: у него никого нет, он не женат, детей тоже нет, он делает ей предложение. Такой идеальный и почти несбыточный вариант. Надо хорошо себе представлять их образ жизни, чтобы делать выводы. Я представляю. Будет так: он круглыми сутками на работе. Большой бизнес требует много времени. Она его почти не будет видеть, год посидит дома одна, два, потерпит, ну конечно покатается на хорошей машинке, шмоток накупит вдоволь, сумочек от «Louise Vuitton» у нее будет тьма, и настоящих, а не тех, за три копейки, которые она сейчас таскает. Во Францию слетает морепродуктов поклевать, на фестиваль в Канны съездит. Пройдет года три, а в ее случае, возможно, год, и ей как молодой и красивой, каковой она себя мнит, покажется, что молодость и красота уходят, а жизни красивой, эмоциональной, любвеобильной как не было, так и нет. Она начнет гламурить, непременно встретит горы воздыхателей, все наперебой, как она любит, будут петь серенады и дарить ей розы с Киевского вокзала. Она будет счастлива, только вот об этом непременно узнает муж. Момент, и она одна, с детьми, в небольшом домике близ Каширского шоссе, в пятидесяти километрах от МКАД. Возможен другой, так сказать, более обкатанный вариант. Она найдет мужичка с хорошим достатком, не Роман Абрамович, конечно, но тоже в порядке. У него, вне всяких сомнений, будет жена, несколько детей от разных браков. Он расскажет ей все, что она захочет услышать: про талант, про красоту, про ноги ее длинные и про то, что целлюлита у нее нет!

– Ну что ты прям так! – вмешался я.

– А что, не так, что ли? Не перебивай! Купит ей машинку, сводит пару раз в дорогие магазинчики, снимет квартирку поближе к офису, будет после работки заглядывать к ней на пару часиков, так сказать, переждать пробки.

– Как у тебя?

– Ну конечно. Я тебе больше скажу, в Москве по такой схеме живут тысячи девчонок.

– И пацанов, – с откровенной шпилькой ввернул я.

– Точно. – Игорь откровенно улыбался. Ему нравилось делиться со мной своим опытом. – Так вот, продолжая развивать мысль. Потом она попросит у него какой-нибудь бизнес: например салон красоты, или захочет стать певицей, киноактрисой, да кем угодно. Он ей сделает такой подарок. Ее песенки заиграют по радио. Попоет она немного, может, клип ей снимут, в кино появится. «Поющие трусы» – так этих девочек называют. Потом она, со своими капризами и истериками, надоест. Ей на прощание сыграют потрясающий спектакль, он со слезами на глазах скажет ей: я так больше не могу, мне тяжело, я разрываюсь между тобой и женой, я называю ее твоим именем, она нашла у меня в телефоне твои фотографии, она хочет развод, я бы развелся с ней ради тебя, но не могу этого допустить, мне дороги наши дети. Девочка все понимает, вот и умница. Ей выдают выходное пособие в виде пятидесяти тысяч рублей, оплачивают квартиру на три месяца вперед, дают путевку в какую-нибудь жаркую страну – и ариведерчи.

– А потом?

– А потом начнется самое интересное. С «телевизором» выспятся все кому не лень, доходы будут все меньше и меньше, а зарабатывать она не умеет. К тому же ее личность сформировалась в условиях шоу. Сколько ей было, когда она пришла?