Текст книги "У вечности глаза жестокие"

***

Алый шар падал за горизонт. Свежий ветер полоскал стяг со странным изображением, которое Владимир никак не мог разобрать. То ли три змеи обвивали друг друга, а, может, из трех веревок сплели одну, ему было неясно. Стоило только чуть-чуть присмотреться, как порыв бросал полотнище в сторону.

Сам Свиридов вновь находился на замковых укреплениях. Оглянулся: тот же безлюдный замок, пустые ворота и мост. Вот только двор наполнился движением – бродили собаки, валялись в грязи свиньи, блеяли привязанные к оградке овцы.

Послышался непонятный шорох. Капитан нахмурился, тонкая струйка страха вползала в сознание, напоминая последствия подобного звука. Гул все приближался, становясь похожим на топот копыт огромного стада. Свиридов вгляделся вдаль: из-за горизонта, там, где сливались в одну линию чернота гор и огонь неба, к замку надвигалась огромная темная масса – несметное количество созданий, еще больше походивших на людей.

Владимир помнил, что они должны притормозить. Вот только недруги продолжали нестись ко рву. Вдруг впереди бегущие начали падать, словно невидимая черта, пожертвовав расстоянием, превратилась в стену. Остальные, не чувствуя помехи, мчались дальше. Наступали на своих же собратьев, вдавливая их в землю, калеча и убивая.

Зычный голос восстановил ряды, твари подобрались.

Капитан пригляделся, создания вновь выросли, теперь они мало походили на детей, ростом достигая взрослого человека.

Полчище разошлось, позволяя выйти главному. Генерал вновь встал напротив него, давя на нервы. Поднял голову и вперился в Свиридова взглядом.

– Найди, – загремел голос. – Найди. Ты должен. Найти.

Владимир упал на колени. Слова отдавались болью, словно кто-то разрывал голову выстрелами. Чем дальше, тем сильнее. Голос уже не требовал, он был уверен, что капитан подчиниться.

– Должен. Найти. Тройку. Должен.

До спасительного стяга три метра. Едва передвигаясь, Свиридов пополз на четвереньках, преодолел метры и вцепился в древко. Боль немного приутихла, но каждое слово Генерала отдавало в висках тупыми ударами. Сам голос не сделался тише, продолжая давить.

Внизу замельтешили человекоподобные монстры. Запрыгивая друг другу на плечи, создавали фигуру. Свиридов помнил, что дальше – взмах главного и, сжигая плоть, возродится к жизни чудовищное орудие.

Так и произошло. Мгновение, ощерившись острыми шипами, ждала сигнала к атаке гигантская катапульта.

Генерал вновь повернулся к Владимиру, продолжающему тряпкой висеть на древке.

– Должен. Найти. Тройку. Должен, – проревело в голове.

Свиридов не сдвинулся с места, едва дыша от ужаса.

Опять не дождавшись от него нужной реакции, командующий взмахнул лапой. Горящий снаряд из тел устремился к замку.

Небо разорвалось раскатом грома. Посыпались камни. Стена завибрировала, но выстояла. Твари взвыли, и с последним лучом заходящего солнца, растаяли.

***

Что-то мокрое ткнулось в лицо. Владимир пошевелился и открыл глаза. И тут же обратно опустил веки. Нечто или некто черный и мохнатый настороженно пялился на него сверху вниз. Дальше больше – влажная шершавая тряпка прошлась по щекам, лбу, носу, залезла за ворот куртки, затем последовал короткий пробный укус. Свиридов не вынес издевательства и резко вскочил на ноги, впрочем, едва тут же не упал обратно – онемевшие конечности держали плохо. С трудом устоял.

Осмотрелся. Как оказалось, он соблаговолил валяться в кустах – местной несанкционированной помойке, куда жители из окрестных домов сбрасывали мусорные пакеты, поленившись дойти до баков. А, как известно, любая свалка обитаема. Вот и здесь, кружа вокруг Владимира, бродила стая бездомных собак. В большинстве своем лохматые, грязные, оборванные и худые, тем не менее, псы были готовы сражаться за территорию, о чем недвусмысленно говорили своим поведением.

Рыжий поджарый кобель, подошедший ближе остальных, выгнул шею. Взгляд из-под бровей и вставшая дыбом холка делали и так не мелкую зверюгу внушительной. Пес утробно зарычал, приподняв верхние губы и обнажая крупные желтоватые клыки. Рядом с вожаком угрожающе скалился «охранник» – огромный черный мохнач, который скорей всего и обследовал покрытого голубиной кровью спящего капитана. Свора кружила поблизости, подбадривая авторитетов лаем.

Владимир заозирался в надежде найти палку или камень, но безуспешно. Чего только тут не валялось, но хорошей доски, а еще лучше металлического прута не было. Булыжники и палки если и имелись, то были хорошо замаскированы хламом. Конечно, можно попробовать оторвать ветку акации, но вряд ли он успел бы ей воспользоваться, да и тонкая вица явно не годилась для отпугивания обозленных собак.

Пока Свиридов осматривался, вожак, крадучись, приближался. Владимир, не делая резких движений, начал пятиться назад. Шаг, другой, третий. Стараясь не оборачиваться спиной, хотел выйти из кустов на открытое пространство, рассчитывая, что псы не будут преследовать, если он покинет их территорию. Вот только все пошло совсем не по сценарию.

Как ни старался Владимир идти аккуратно, разбросанный мусор не дал избежать падения. Неожиданно ноги потеряли опору и он, взмахнув руками, стал заваливаться назад. Кобель, будто только того и ждавший, атаковал. Правую руку, едва успевшую прикрыть шею и лицо, тут же пронзило острой болью. Заорав, капитан второй конечностью принялся отпихивать рыжего, но подоспел «охранник» и вцепился в левый рукав. Дальше укусы последовали один за другим. Стая, чувствуя преимущество вожака, спешила ускорить победу, вгрызаясь в ноги и туловище.

Внезапно ужас от осознания скорой мучительной смерти сменила жгучая ярость. Нахлынув, волна гнева смела болевые ощущения. Мир перед глазами мгновенно обрел ясность и резкость. Владимир, подмятый собачьими тушами, передернулся всем телом и зарычал не хуже вожака. Мелкотня, заверещав, отцепилась тут же. «Охранник» как-то обреченно закрыл глаза и лишь крепче сжал зубы, только рыжий альфа остервенело драл предплечье.

Злость не ослабевала, мышцы прямо-таки сводило от желания действовать. Свиридов извернулся и подмял под себя мохнача. Обхватил его горло правой рукой, на которой продолжал висеть вожак, и стал сдавливать. Черный разомкнул пасть, задергался, но вырваться уже не смог и вскоре затих. Внимание капитана переключилось на рыжего. Недолго думая, он вцепился тому в горло зубами. Вожак заскулил и отцепился, закрутился на месте, силясь ускользнуть из захвата хотя бы и без куска кожи.

Рот наполнился соленой жидкостью и шерстью, но Владимир лишь сильнее стискивал челюсть. Затем, вообще, затряс головой, как некогда сам вожак. Вскоре пес перестал плакать и повис шерстяной тряпкой. Отбросив поверженного противника, Свиридов поднялся с земли и выпрямился во весь рост. Обвел взглядом улепетывавших собак и победно засмеялся, а затем зашатался и позорно плюхнулся обратно. Ярость схлынула так же быстро, как и пришла, забрав с собой последние силы и вернув боль.

Больше всего пострадало правое предплечье. Ноги защитили брюки из плотной ткани и грубые ботинки, торс, как ни странно, помешали подрать расположившиеся сверху вожак и мохнач. Замотав руку куском ткани, оторванным от футболки, капитан поторопился убраться с негостеприимной помойки и вновь потопал, куда глаза глядят.

Для Владимира, едва бредущего по улицам родного города, оказалось неприятным откровением отношение людей к попавшему в беду соотечественнику. Ведь прохожие явно видели, что он нуждался в помощи, но старательно игнорировали все попытки приблизиться. Отводили глаза, ускоряли шаг и, бросив резкое «некогда», торопились скрыться за поворотом.

Как назло, ни одного сотрудника полиции, наряда ДПС, да, в общем, любого другого представителя органов правопорядка не было видно. Обычно они являлись частыми гостями центральных улиц, да и микрорайонов, в которых проживал и работал капитан тоже. Этот же квартал, будто нарочно обходили стороной. Свиридов уже начал подумывать о том, чтобы совершить мелкое хулиганство типа разбития витрины магазина. Затем спокойно дождаться приезда наряда и, наконец-то, связаться с подполковником. Он даже подобрал камень потяжелее, чтобы приступить к выполнению плана, но тело опять скрутило резкой болью, заставив его рухнуть на асфальт.

Кое-как переждав спазм, Владимир сел и потер саднящие веки. Казалось, в глаза насыпали песка, и от этого они теперь ныли и чесались. Поморгав, он недоуменно уставился вперед – оказалось, мир вокруг изменился. Пейзаж, словно раскрашенный пьяным волшебником-экспрессионистом, удивлял всевозможными оттенками красного.

Свиридов растерянно оглядывался, мимоходом отмечая бордовые стены домов и розоватые стекла окон. Зажмурился на мгновение, пытаясь отогнать видение брусничных автомобилей, едущих по рубиновой автостраде. С чувством матюгнулся, разглядев гранатовую землю, бакановые стволы деревьев и карминные листья. Поднял голову и застонал: небо приобрело цвет фуксии, облака окрасились малиновым, ну и чтобы окончательно добить его, солнце превратилось в алый горящий шар. Такой же, какой он помнил из того странного сна. Да что там, Владимиру мерещилось, будто сам воздух впитал мельчайшие крупицы красного.

Но оказалось это только начало. Сильнейшее потрясение лишь поджидало его впереди. Желание капитана получить сочувствие от граждан исполнилось, вот только совсем по-другому, не так, как ему хотелось.

Две пожилые дамы остановились рядом и склонились к нему, интересуясь, не нужна ли помощь. А Владимир, вместо того чтобы ответить, вытаращил глаза и пялился на коралловую с пунцовой сеточкой кровеносных сосудов кожу незнакомок. Судорожно сглотнул вязкую слюну, различив розовые белки, радужку цвета киновари и вишневые волосы. Потряс головой, в надежде отогнать кошмар, но преуспел мало – сюрреалистические видения не исчезли.

Одна из сердобольных женщин протянула ладонь, очевидно, для того чтобы привлечь внимание. Однако, Свиридов отреагировал на приближение чудовищной длани воплем ужаса. Оттолкнув незнакомку, он, постоянно спотыкаясь, понесся вперед. Как будто специально навстречу шла многочисленная компания подростков, расцветкой кожи ничем не отличающаяся от женщин. Владимир отшатнулся от красных монстров и еще быстрее заработал ногами.

Бежал до тех пор, пока мог передвигаться, а после, забившись в какой-то полуразрушенный сарай, без сил упал на гнилые доски и провалился в забытье.

Глава двенадцатая

Бордовое солнце заплывало за горизонт. Крепкий ветер трепал стяг со странным изображением, которое Владимир, наконец-то, смог разобрать. Три одинаковых змеи обвивали шест и друг друга. И лишь головы пресмыкающихся были разного цвета – одна оранжевая, вторая голубая, третья темно-коричневая. Порывы ветра нисколько не мешали смотреть, наоборот, будто специально разворачивали полотнище, позволяя любоваться изображением.

Сам Свиридов вновь находился на замковых укреплениях. Оглянулся – все тот же безлюдный замок, пустые ворота и мост. Вот только к шуму и гаму, создаваемому животными, добавился едва слышный плач ребенка. Владимир заозирался, ища источник, но найти малыша не смог.

Опять послышался непонятный звук. Капитан мгновенно покрылся потом, страх холодной волной окатил сознание, оживляя в памяти последствия подобного звука. Гул приближался, становясь похожим на рев самолета

Свиридов вгляделся вдаль: из-за горизонта, там, где сливались в одну линию темнота горных вершин и бордо неба, к замку надвигалась огромная свора: несметное количество созданий.

Владимир надеялся, что они остановятся. И, правда, приближаясь к невидимой черте, индивиды замедляли бег. Затем прогремел зычный голос. От основной массы отделились несколько существ, аккуратно передвигаясь, на ощупь они нашли черту и замерли. Остальные сомкнули ряды.

Капитан пригляделся, создания вновь изменились: у замка стояли прекрасные в своей наготе мужчины и женщины. Длинные волосы и тех и других развевались на ветру, глаза горели потусторонним огнем, светлая кожа казалась красноватой на фоне садящегося солнца.

Строй разошелся, позволяя выйти главному. Предводитель встал напротив. Его лицо осветилось высокой мыслью, тело напряглось, готовое сражаться. Великолепный образчик мужественности повернул голову и вперился в Свиридова взглядом.

– Найди, – пропел голос. – Найди. Ты должен. Найти.

Владимир упал на камни. Слова пригибали к поверхности, словно кто-то положил на него многотонную плиту. Чем дальше, тем сильнее. Голос не требовал, он напоминал, ласково подбадривал, торопил исполнение обещанного.

– Должен. Найти. Тройку. Должен.

До спасительного стяга несколько метров, Владимир полз по-пластунски, вырывая каждый метр с кровью. Дополз, вцепился в основание древка. Боль практически не исчезла, но тяжесть ушла, он смог, наконец, отдышаться и подняться на ноги. Слова Генерала кололи виски сотнями пчелиных жал, но сам голос обволакивал, сулил избавление от любых мучений.

Внизу танцевали божественные фигуры. Грациозно запрыгивая друг другу на плечи, создавали диковинную форму. Свиридова укусила жалость, он знал, что ждало восхитительные создания дальше. Миг и по мановению властной руки они корчились в муках, превращаясь в орудие смерти. Мгновение и, ощерившись блестящими камнями, ждала сигнала к атаке огромная катапульта.

Генерал вновь повернулся к Владимиру, державшемуся за древко.

– Должен. Найти. Тройку. Должен, – пропело в голове.

Свиридов не сдвинулся с места, у него не было сил сделать хотя бы шаг.

Опять не дождавшись от него нужной реакции, командующий взмахнул дланью. Горящий снаряд из некогда прекрасных тел устремился к замку.

Грохот потряс укрепления до самого основания. Владимир в ужасе закрыл голову руками. По строению прошла дрожь, посыпались камни. Стена завибрировала, верхняя часть укрепления полетела вниз. А создания взвыли, и с последним лучом заходящего солнца, растаяли.

***

Капитан проснулся, но открывать глаза не имел никакого желания. Слишком свежо было воспоминание о прошлом пробуждении. Вот только тело требовало заботы, намекая на плачевное состояние резью в животе и токующей болью в прокушенной руке.

Кряхтя как столетний дед, он сел и, помедлив, приоткрыл один глаз. Тут же с шумом выдохнул – мир вернул земные очертания, заиграв привычными красками. Через дыры между досками Владимир с жадностью всматривался в родные зеленые листья, коричневую землю, голубое небо и белые барашки облаков.

– Слава Богу, – атеист Свиридов истово перекрестился. – И больше никаких снов!

Затем собрался с духом и поднялся. Как ни странно, но на этот раз его не качало, голова не кружилась, и, вообще, если не считать голода и раненой руки, он неплохо себя чувствовал.

Повеселев, страдалец поспешил покинуть гостеприимный сарай и вновь занялся поисками способа связаться хоть с кем-то. Но, очевидно, радовался все-таки рановато, потому, как и в прошлый раз никто не спешил подавать ему руку помощи. Прохожие сторонились, на попытку заговорить торопились убраться подальше.

Вновь натолкнувшись на брезгливое равнодушие людей, капитан решился на вчерашний план по порче чужого имущества. Но прежде чем метнуть в витрину камень, вознамерился перекусить. В конце концов, ждать помощи приятнее на сытый желудок. Да и насколько он помнил, в кармане завалялась мелочь, на булку хватить должно.

Уже предвкушая трапезу, завернул в первый попавшийся супермаркет. Присвистывая заурядный мотивчик, толкнул двери и зашел, чтобы тут же быть невежливо выпровоженным обратно. Сплюнув в сторону чрезмерно бдительного охранника, не пожелавшего пропустить мало внушающего доверия посетителя, побрел дальше.

«Ничего страшного» – подбадривал он сам себя. «В любом городе обязательно находятся маленькие киоски, торгующие едой».

Следует лишь немного поискать. Вот там-то наверняка не откажутся его обслужить. Да и с жертвой дальнейшего произвола Свиридов кажется, определился.

А вот и искомый киоск. Пробежав глазами ассортимент, он твердо отмел всяческие пирожки и пиццы, нацелившись на классический кирпичик Бородинского. Вывернув карманы, с наслаждением отметил, что помимо хлеба хватало и на кружечку черного кофе. Прокашлявшись, чтобы голос звучал бодрее и внятнее, протянул в окошко деньги.

– Кофе без сахара и булку Бородинского.

Унылая продавщица, смахнув монеты, не удостоила помятого покупателя даже крохой внимания. Лишь угукнув, пошаркала вглубь. Повозившись около электрического чайника, плеснула исходящую паром воду в пластиковый стаканчик, выхватила из коробки пакетик с кофейным порошком, одноразовую ложечку и все это шмякнула на раздачу.

– Поаккуратнее, любезная, – проворчал Владимир, отдергивая руку. – Обожгла ведь.

– Сори, – безэмоционально буркнула девица и отвернулась, очевидно, для того, чтобы вытащить хлеб.

Уже аккуратнее выставив искомое, долго считала на калькуляторе получившуюся сумму, и, наконец, распечатав чек, выдала сорок копеек сдачи.

Отойдя от окошка, капитан трясущимися руками вскрыл пакетик, и, высыпав, быстренько размешал. Кислый запах дешевого пойла показался божественным ароматом, горьковатый вкус – вершиной кулинарного искусства. Опустошив стаканчик, Свиридов почувствовал себя человеком и умные мысли не замедлили прийти к нему в голову.

С интересом глянув на окошко раздачи, он вновь стал рыскать по карманам и выудил-таки из последнего платок. Пододвинувшись к зеркальной части киоска, полюбовался на чумазую физиономию и принялся оттирать бурые разводы, смачивая платок слюнями. Удостоверившись, что лицо приняло более или менее приличный вид, занялся одеждой. Отряхнул брюки, заправил футболку, спрятав разорванный низ, застегнул ветровку, положил хлеб за пазуху, и решительно постучался в окошко.

– Чего?

– Добрый день, уважаемая, – начал он.

– Здрасте.

– Не так давно я приобрел у вас кофе и хлеб. Можно…

– Ну, – перебила продавщица. – Если по поводу вкуса, ничем помочь не могу, видели что брали.

– Претензий не имею, – Владимир придержал закрывающуюся створку. – Не могли бы вы оказать мне небольшую помощь?

– Ну?

– Очень нужно позвонить, но сотовый разбился. Одолжите, пожалуйста, ваш аппарат буквально на один звонок, – подтверждая сказанное, он продемонстрировал сломанный телефон. – Я заплачу, – поспешил вставить, видя скептическое выражение лица собеседницы.

– Нету, – недолго думая, буркнула та и стала закрывать окошко.

– Вот черт, – вполголоса ругнулся Свиридов, но, не споря, пошел дальше.

Ладно, это не первый отказ, тем более у него есть главный план. К тому же хлеб кутить-то он успел.

Вот сейчас присядет на лавочку, подкрепиться и с новыми силами вступит в бой.

Подбадривая себя подобными мыслями, дошел до сквера и как хотел, устроился на скамейке. Дрожащими пальцами развязал пакет и вдохнул духмяный аромат. Рот мгновенно наполнился влагой. Не решившись и дальше мучиться, с наслаждением вгрызся в еще теплую хрустящую корочку. Проглотив, не жуя первый кусок, едва не подавился. Насильно погасив желание торопиться, стал жевать дольше, намеренно растягивая удовольствие.

Никогда раньше он не испытывал столько наслаждения от простого приема пищи. Будучи непривередливым, в интернате ел все, что давали, а после и то, что мог приготовить самостоятельно. Бывшая жена баловала деликатесами в те короткие моменты, когда он был дома. Владимир отмечал ее старательность, от души благодарил, но особого благоговения не испытывал. А после, пребывая на службе, также спокойно вкушал и сухие продукты из армейского пайка.

Сейчас же, глотая мягкий темный хлеб, он будто прозрел. Даже глаза закрыл, боясь, что вместе с удовольствием случайные прохожие заметили бы влагу, выступившую на ресницах.

– Какой ужас!!! – прямо над головой воскликнул женский голос. – Мерзость!!!

Свиридов вновь подавился, на этот раз от неожиданности, открыл глаза и глянул на нарушительницу спокойствия. Оказалось, рядом с ним, приоткрыв рты от удивления, замерли три девушки. Но вот одна из них нервно передернувшись, поспешила уйти. Две других, не отрываясь, смотрели на него, вернее, на ладони, с зажатой между ними буханкой.

– Что случилось? – недоумевая, спросил капитан.

Одна из девиц, вздрогнув, указала пальцем на причину замешательства. Свиридов, не ожидая ничего хорошего, опустил взгляд. И едва не заорал, увидев в хлебе, что он так любовно прижимал к телу, копошились черви – мясистые белесые личинки трупной мухи (в силу профессии, Владимир не единожды сталкивался с подобным, потому узнал оккупантов мгновенно).

Пальцы сами собой разжались, и несчастная булка упала на асфальт. Потревоженные личинки посыпались прямо под ноги невольным свидетельницам. Девушки завизжали и понеслись в разные стороны.

Свиридов в бессилие наклонился на спинку скамьи. Вновь нахлынули те пренеприятные ощущения, что мучили его последние несколько дней. Мутило, голова кружилась и болела, во рту было сухо, как в пустыне, жутко хотелось пить.

– Должен. Найти. Тройку. Должен, – внезапно пропел голос из сна. – Найди тройку.

В сознании что-то перемкнуло и капитан, подскочив, принялся жадно всматриваться в мир.

Искать. Нужно искать. Тройка. Где? Найти. Тройка.

– Найди! – надрывался голос. – Найди тройку.

Тройка. Тройка. Тройка.

Свиридов искал и находил: три девятиэтажки окружили маленький скверик, три тополя напротив его скамейки, три автомобиля одинакового цвета проехали рядом по автостраде, тройка на вывеске, тройка на номере дома, рогатый троллейбус третьего маршрута, три птицы на ветке…

Тройки – они окружали его со всех сторон, преследовали, давили, заставляя взгляд метаться. Сколько их оказалось, не перечесть. Вот только это все не то, ведь голос в голове не умолкал, наоборот, с каждой секундой становился только требовательнее.

Тройка!

И он увидел ИХ. Три неведомых создания, не торопясь, брели по дорожке сквера. Два больших существа и одно поменьше, казалось, вобрали в себя все самое противное, что когда бы то ни было, видел Владимир. Неказистые, лысые, покрытые слизью, язвами и наростами, с изломанными конечностями. Даже отсюда капитан чувствовал ужасный запах, исходящий от них.

– Тройка. Эту можно. Уничтожь! – приказал голос.

Впрочем, даже без сигнала Свиридов и сам жаждал стереть с лица земли эдакую мерзость. В душе вновь разгоралась ярость, затапливая рассудок. Вот только он даже радовался подобному – никакие мысли не будут мешать процессу. Ведь солдату, чья прямая обязанность защищать людей от опасности, должны быть чужды жалость и лишние размышления. А в том, что существа несли зло, капитан не сомневался.

Он мгновенно преодолел расстояние до тройки и вцепился в самую рослую особь. Неимение оружия волновало мало, присутствовала уверенность, что справится голыми руками. Так и произошло, чудовище даже не пискнуло, безжизненным манекеном свалившись на землю.

Второе, увидев распластанного сородича, дико заверещало и бросилось на Владимира, размахивая тонкими конечностями. Впрочем, Свиридов предполагал подобное развитие событий, отмахнувшись от него как от досадной помехи. Тут же переключился на третье. Более мелкое, чем два других оно жалобно подвывало и пятилось.

Капитан, ощущая себя ангелом мщения, приближался. Схватив за грудки, поднял над собой, рассчитывая впечатать в ближайшее дерево. Вот только что-то заставило его посмотреть на морду чудовища. Глаза мелкого расширились от ужаса, а по сморщенной уродливой мордашке бежали слезы, и это было так по-человечески, что Владимир на мгновение опешил. Зажмурился, потряс головой и снова уставился на врага и чуть не упал от ужаса. Вместо безобразной морды, он увидел лицо ребенка. Пухлощекого, голубоглазого мальчишки, что тонко подвывал, ожидая участи.

Руки опустились, ставя пацана на землю, тело самостоятельно развернулось, взгляд заметался в поисках других жертв. В груди что-то бухнуло, когда Свиридов рассмотрел лежащие невдалеке человеческие фигуры. Обухом по голове накрыло осознанием случившегося. Разум закричал о необходимости помочь, но ноги, не слушаясь, потащили его вперед, подальше от несчастных прохожих, пострадавших от его сумасшествия.

И опять Владимир несся по дорогам, не замечая куда. Мимо проносились здания, люди, транспорт, но он словно заведенный, мчался дальше, чтобы потом, обессилив, рухнуть в подворотне.

***

Черное с красными вкраплениями солнце садилось за горизонт. Ураганный ветер рвал стяг со странным изображением. И пусть стяг находился на противоположной стороне укреплений, Владимир прекрасно видел каждую деталь рисунка, изображенного на нем. Змеи на полотнище привлекали внимание, полыхая неоновым светом на фоне мрачных сумерек. Порывы ветра не мешали созерцанию, наоборот оживляли картину, делая пресмыкающихся реальными.

Казалось, еще немного, они соскользнут с ткани и поползут прямо к Свиридову.

Стихия ревела, но сквозь шум урагана Владимир вычленял и другие звуки. Развернувшись, увидел, что внутренний двор был наполнен жизнью: кудахтали запертые курицы, путались под ногами собаки, женщины в цветастых передниках загоняли свиней в хлева, ждали своей очереди, привязанные к оградке овцы. Плакал на скамье забытый кем-то ребенок, но вот к нему подбежала девочка-подросток и, взяв на руки, потащила куда-то. Мужчины разных возрастов сновали по двору, обвешанные с ног до головы колюще-режущим оружием. Раздавались команды на неизвестном языке, управляя хаотичным передвижением отрядов.

Здесь, на стене тоже царило оживление. Насупленные арбалетчики готовили болты, проверяли самострелы. Мальчишки носили камни и складывали возле непонятных конструкций. Девушки приносили пищу, кормя защитников прямо наверху.

Внизу у рва несколько лохматых мужиков заливали мост неизвестной жидкостью. Потом, осенив конструкцию знаками, поспешили укрыться за стенами замка.

Вновь послышался непонятный звук. Капитан пошатнулся, перед глазами поплыли круги, от ужаса замутилось сознание. Гул приближался, становясь похожим на далекую еще артиллерийскую канонаду.

Владимир прекрасно знал, кого увидит через несколько минут.

Вгляделся вдаль – из-за горизонта, там, где сплавлялись в однородную массу черное солнце и темная громада гор, к замку надвигалась туча – чужеродная армия прекрасных созданий.

Время шло, но завоеватели не торопились. Словно издеваясь, заранее наслаждаясь победой, передвигались медленно красуясь. Огромные, превосходящие взрослого человека раза в два, гордо шествовали к осажденному замку. Не утруждая себя поиском некогда сдерживающей их черты, остановились, только тогда, когда услышали зычный крик главного.

Ряды разошлись, позволяя выйти Генералу. Он, великолепный, будто вытесанный из красного мрамора, встал напротив. Поднял голову и вперился в Свиридова взглядом.

– Найди, – сказал голос. – Найди. Ты должен. Найти.

Колени дрогнули, Владимир рухнул ниц. Слова звучали в голове, заботливо наставляя, побуждая к действию. Заставляя верить в свою правдивость.

– Должен. Найти. Тройку. Должен.

Спасительный стяг был далеко, капитан хотел вскочить, но не чувствовал тела, как словно его и вовсе никогда не было. Только голова, тяжелая, большая. Мысли скакали как мыши, загнанные котом в угол. Перебегали от ужаса и желания хоть как-то доползти к стягу до немыслимой тяги подчиниться голосу.

– Должен. Найти. Тройку. Должен.

Внизу зашумели создания.

Свиридов знал, и с каким-то изощренным наслаждением ждал, когда же безумный танец окончится агонией горящих в черном пламени прекрасных тел. А после этого в стену полетит снаряд.

– Должен. Найти. Тройку. Должен, – попросил голос.

Владимир мотнул головой, силясь крикнуть, хоть как-то сообщить, что он не может, не понимает, что от него требуют. Но безвольное тело не желало двигаться.

Громкий свист разрезал воздух. Сильнейший удар, обрушился на укрепления. Полетели камни, стена начала падать, увлекая за собой защитников и его самого. Боль разрезала тело, которое вновь стало чувствовать.

Уже проваливаясь в пустоту, капитан сумел услышать радостный звенящий смех завоевателей и отключился.

***

Владимир проснулся. Вскочил на ноги и закричал:

– Убить! ВСЕХ убить!

Он смерть, оружие, разящее врагов!

Везде враги! Они просто прикидываются людьми, на самом деле это монстры. Смертельно опасные чудовища, вышедшие на охоту. И он обязан вывести их на чистую воду, показать остальным, что скрывается за человекоподобными личинами.

И пусть он совершенно не помнит, кто такой, откуда и как здесь оказался, но все равно сможет выполнить свою миссию. Нужно только найти оружие, ведь чем больше монстров будет сегодня уничтожено, тем лучше, тем проще станет его последователям. Владимир нисколько не сомневается, что появятся те, кто продолжит дело. Благое дело – спасение человечества. Ради подобного можно и умереть.

Мир окрасился красным, ни это ли показатель, что он прав. Слишком долго был слеп и не замечал, что враги пробрались далеко, опутали щупальцами страны и континенты, а теперь жадно сосут энергию, будто пиявки соки из людей.

Необходимо покончить с оккупантами, пусть убираются туда, откуда явились. На Земле нет места подобным чудовищам. Нужно только найти оружие и тогда он будет готов.

И, словно подсвечивая синим, единственно другим цветом из подмножества красного, манил взять себя в руки старый охотничий нож, неизвестно как оказавшийся рядом с ним на земле.

***

Рада продолжала валяться в кровати, удовлетворенная, наполненная силой под завязку. Дарья с Александром ушли, кто куда. Ей же лень было подниматься. Хотелось просто подольше понежиться в тепле. Но, как обычно, получилось все по-другому.

– Радка, вставай, – партнер, словно ураган, ворвался в спальню. – Гембел очнулся, требует нас к себе!

– Минуту, – встрепенулась она. – Я быстро!

Тут же привычно скинула с себя остатки дремы и побежала умываться.

Как показала практика, носитель никогда не задерживался «в мире» надолго. Быстро сообщал содержание видения и вновь превращался в безмолвное нечто. Поэтому следовало поторопиться с водными процедурами, одеванием и лететь в кабинет. Конечно, Ольга обязательно записала бы его слова, но Любимовой хотелось услышать их самой, так сказать, из первых уст, а если и получится, задать уточняющие вопросы. Все-таки чем лучше они понимали особенности будущей операции, тем проще она проходила. А четыре головы мыслили всегда быстрее, чем одна.

Завершив умывание, Рада натянула спортивный костюм и выскользнула из квартиры. Александр ждать не стал, решил добраться до Марка поскорее. Ну и правильно, так шансов больше.

В коридоре, ведущем в кабинет, встретилась Дарья. Она улыбнулась и пропустила первой внутрь. Успели вовремя, Гембел еще продолжал вещать, но, судя по внешнему виду, был на грани обратного погружения.