Текст книги "У вечности глаза жестокие"

– Обязанности? – решил вернуть ее на землю Вольный.

– С этим сложнее.

Александр оторвался от чтения и вопросительно посмотрел на нее.

– А если точнее.

– На первый взгляд, формулировки стандартны, но…

– Но?

– Смотри, – Дарья ткнула подозрительный параграф.

– Очень интересно! – Александр мельком просмотрел пункты. – Как все обтекаемо и двусмысленно, что трактовать можно по-разному. И совершенно непонятно, то ли мы будем сидеть в офисе, перекладывая бумажки, то ли скакать по горам и долам, словно ужаленные.

– В том-то и дело.

– Что за юрист составлял документ?

– Знаешь, – задумчиво произнесла Дарья. – Больше всего меня настораживают вот эти два пункта: организация не несет ответственности за деятельность сотрудника, не включенную в перечень безопасных; досрочное прекращение договора возможно только по инициативе работодателя.

– Хм. И что понимается под «безопасным»? Уничтожение тварей? Смешно!

– Мда. Но…

– Да, только деваться-то нам некуда.

Дарья развела руками.

***

Последующие дни были похожи друг на друга как близнецы. Новобранцев кормили и лечили. Партнерши не выказывали признаков недовольства. То ли смирились, то ли делали вид. Лишь иногда, сквозь сон, Александр слышал тихий плач Дарьи и бессвязные монологи Рады. Но ради собственного спокойствия старался об этом не думать.

Одно радовало, раны затягивались буквально на глазах. Возможно, качество медицины здесь было значительно выше, чем в любом другом месте. Либо, повышенная регенерация связана с получением силы. Почему-то именно второй вариант виделся Вольному правильным.

Когда компания окончательно выздоровела, Марьяна предложила выбрать комнаты. Оказалось, у каждой тройки в здании имелась собственная жилплощадь, позволяющая без проблем оставаться в штабе. Первый этаж правого крыла занимали именно квартиры защитников. В России, на сегодняшний день, было всего четыре тройки. Команда, в которую входил Александр – пятая.

Сам штаб оказался примечательным строением. Снаружи скучное серое здание внутри хранило множество секретов: несколько специально оборудованных залов для тренировок, пара лабораторий, компьютерный центр, а также загадочный «кабинет носителя». И это не считая больничного крыла и зоны отдыха, куда обещала сводить новичков Кузнецова.

– Ну что, в которую? Пятнадцатую? – Дарья оглядывала двери.

– Тринадцатую, – не задумываясь, ответил Александр.

– Мне все равно, – высказалась Рада.

Первоцвет фыркнула.

– Я тебя и не спрашивала.

Любимова пожала плечами и пошла дальше по коридору.

– Ладно, – миролюбиво разрешил Александр. – Выбирай любую.

– Тогда…, – невеста задумчиво пожевала губу. – Наверняка, она точно такая же, как те, которые мы осмотрели. А это значит? Это значит, что мы вселяемся в четырнадцатую, – гордо приподняв подбородок, Дарья распахнула дверь посередине.

Александр, удивляясь женской логике, вошел следом. Рада, спустя некоторое время, тоже.

Покои, что им достались, представляли собой три, хорошо меблированные комнаты. Нашлись также кухня, раздельные туалет и ванная.

Любимова, втиснувшись в дальнюю комнату следом за Александром, первым делом скинула обувь и со вздохом упала на кровать. Упала удачно, Вольный успел рассмотреть кружевные черные трусики, мелькнувшие в разрезе юбки. Накатило желание, да так резко, что он был вынужден сесть рядом, чтобы не упасть.

Потряс головой, зажмурился на мгновение, чтобы изгнать непрошеные ощущения, но они только усилились. Рука сама собой потянулась к бедру Рады, подняла юбку, огладила нежную кожу. Любимова ахнула, добавив щепотку перца, чуть раздвинула ножки, разрешая трогать.

Александра словно магнитом тянуло под черное кружево. Он с силой сжал зубы, чтобы не застонать от желания прикоснуться к теплым складочкам, затем осторожно развести их и проникнуть во влажную глубину женского тела. Еще мгновение, и он бы рванул на амбразуры, да услышал голос невесты. Любимова тут же сжала колени.

– Твое спальное место не здесь, раскладушка – в соседней комнате, – процедила Дарья.

Вольный выдохнул: она ничего не видела. Еще один скандал был бы некстати. Впрочем, он сам виноват, возбудился, будто юнец.

– С чего это? У нас равные условия, – Рада привстала на локтях и угрюмо зыркнула на говорившую.

– А ты не понимаешь? – удивленно приподняла бровь невеста.

Пока обитали в больничном блоке, вопрос о дальнейшем совместном проживании не поднимался. Вот только сейчас эта проблема вышла на первый план.

– Несмотря на все произошедшее, в том числе инициацию, – Дарья скривилась на последнем слове. – Ты должна понимать, что больше тебе ничего не светит. Никогда. Уж я точно не позволю тебе.

Рада неловко встала.

– Я не согласна.

– Меня твое согласие не интересует, будь добра, исчезни отсюда.

Любимова покраснела, просительно посмотрела на Александра, он пожал плечами.

Хуже нет, чем вмешиваться в женские терки.

– Молчание – знак согласия, – хлопнула в ладоши Первоцвет. – Замечательно, значит, стелешь себе на раскладушке и ночью сюда не суешься. Да и тебе спокойней, ничто не будет отвлекать от приятных снов. И, вообще, – добавила язвительно. – Прекращай пялиться на моего мужчину!

– Твоего? – Раду словно подменили. – Да ты…! Доска сороковка! Ни рыла, ни кожи. Посмотри на себя, дура!

– Дура? – вскинулась Дарья.

– Конечно, дура! Умная ведь тетка, а дура. Да он тебя только из-за акций «Замка» и терпит, чтобы, значит, капиталы не разбежались. А меня он любит!

– Любит!!! Идиотка! Не смеши! – Дарья не была бы собой, если вот так запросто позволила, кому бы то ни было обидеть себя. – Кому ты нужна, болезная? Знаешь, сколько их до тебя было? Всех перепробовал! Но ко мне обратно вернулся!

Рада побледнела.

– А ты, – продолжила добивать Дарья. – Тупая, ленивая, не способная ни на что идиотка. Из всех достоинств – большие сиськи. Все!

Любимова зарычала.

– Я убью тебя! Старуха!

– Рискни здоровьем, шлюха!

Александр, вначале опешивший от бабьей склоки, пришел в себя и поспешил остановить скандал.

– Дамы, – решительно начал он, но был вынесен слаженным ревом за дверь.

Множество мыслей проносилось в голове, пока Вольный бесцельно брел по очередному длинному коридору здания. Куда, сам пока не знал. Просто находиться в одном помещение с выясняющими отношения женщинами не было никакого желания. Александр надеялся, что кроме взаимных оскорблений партнерши не предпримут более никаких, тем более членовредительных действий, поэтому спокойно удалился с места боевых событий. В конце концов, ему самому было необходимо все обдумать в тишине и одиночестве.

– Саша? – раздался откуда-то справа голос Марьяны. – Выгнали тебя, что ли?

Александр поморщился, но совладав с собой, повернулся к девушке.

– С чего ты взяла. Просто гуляю.

– Да ну? – удивилась наставница. – По тебе и не скажешь.

– Расслабился, вот и все.

Он недоумевал, обычно собеседникам плохо удавалось читать эмоции на его лице.

– Коль расслабляешься, тогда пойдем к нам в гости, партнеры, думаю, будут рады.

Вольный потоптался на месте, посмотрел на череду одинаковых дверей дальше по коридору и решительно кивнул.

– Раз приглашаете, уважаемая госпожа наставница, я, конечно же, не могу отказаться.

Марьяна звонко рассмеялась и, подхватив его под локоть, понеслась вперед. Вместо того чтобы зайти в ту дверь, откуда вышла, она потащила Александра дальше. В быстром темпе преодолев холл и коридор, поднялась на второй этаж. Повернула налево и остановилась около широкой массивной двери.

– Мы решили сегодня культурно выпить, – пояснила Кузнецова. – Обычно здесь проводятся совместные вечеринки, но сейчас пусто, никто не помешает.

Большая комната была визуально разделена на две части. В одной – явно танцплощадка. Вторая, представляла собой мини-бар. Стойка, высокие стулья, шкафы для напитков. Чуть дальше, небольшие столики и тумбы для сидения.

Оккупировав стулья, переговаривались воины. На самой стойке обитало множество тарелочек с закусками, высилась початая бутылка Русского Стандарта.

– Товарищи, смотрите, кого я привела!

Наставники синхронно повернули головы.

– О, Саша, проходи, присаживайся, – вскочил Горислав. – Что, тоже не спится?

– Типа того, – буркнул Вольный, и, чувствуя некоторую неловкость, уселся рядом.

– Тем более правильно, что пришел.

Второй наставник, судя по кислому выражению лица, вмешательству рад не был, но, достав две рюмки, наполнил водкой до краев, а потом без возражений протянул Александру.

– Опоздал, пей до дна две.

Вольный поморщился, но стопку опрокинул.

– Возьмите закусь, – следом была протянута вилка с нанизанным на нее маринованным огурцом. – И повторим.

Александр с удовольствием зажевал овощ, уж больно водка была ядреная. Покосился на руку Князева, который настойчиво предлагал добавки и, мысленно послав всех к черту, осушил вторую.

– Ладно, ребятки, отдыхайте, – неестественно восторженно воскликнула Марьяна. – Я, пожалуй, пойду, проведаю девочек.

И, не дожидаясь ответной реакции, вылетела наружу.

Как только хлопнула дверь, Горислав перестал улыбаться и, состряпав деловое выражение лица, поинтересовался:

– Поссорились?

Вольный пожал плечами.

– Да как сказать.

– Так и скажи.

– У нас произошло недопонимание.

– По какому поводу, если это, конечно, не великая тайна? – ухмыльнулся Фамильный.

Особого желания делиться проблемами не было. Александр помялся-помялся, но все-таки выдал:

– Из-за кровати.

– Кровати?! – брови Горислава взметнулись к волосам. – Ну, вы, товарищи даете!

– Не смешно, – угрюмо ответил Вольный. – Они разорались.

– Кто, девочки? – удивился Фамильный. – Вроде такие уравновешенные.

– На-ка, выпей еще. – Петр вновь наполнил емкость. – За нас, хороших. Ну и кровать, естественно.

Брякнул своим стаканом о рюмку Александра, и, кивнув партнеру, одним глотком опустошил.

– Фух, – занюхал кусочком колбасы и расслабленно откинулся на спинку. – Замечательно сидим.

Вольный гипнотизировал взглядом прозрачную жидкость, на все корки, ругая себя. Вот зачем он сказал? Можно было промолчать и сойти за умного.

– Рассказывай, давай, – отдышавшись, заново начал расспрос Горислав. – Из-за чего драка?

– Да какая драка, – отмахнулся Александр. – Так покричат друг на друга, да успокоятся.

– Не скажи, брат, – глубокомысленно отметил Фамильный. – Девчонки любят потаскать друг дружку за волосы.

Вольный напрягся.

– Не боись, – ухмыльнулся Петр. – Марьянушка зря, что ли ушла. Мигом помирит.

– Сомневаюсь.

– Раз сомневаешься, на, пей, – рюмка Александра снова была полна.

– С меня, пожалуй, хватит, – он отодвинул выпивку и поднялся. – Поздно, спать пора.

Наставники недоуменно посмотрели на часы.

– Ты что, половина десятого, время детское, – выдал Петр.

Вольный поморщился, но от идеи покинуть общество не отказался.

– Чувствую, меня там, – махнул он рукой в сторону выхода. – Серьезный разговор ждет.

– Это вряд ли, – зевнул Горислав. – Раньше утра Марьяна твоих девчонок не отпустит. Отдыхай спокойно.

– Все равно пойду.

– Ты это, Саша, не обижайся, – миролюбиво заметил Фамильный. – Не со зла я. Просто вижу вас и себя вспоминаю. Тоже много чего было, и ссора из-за кровати самое меньшее. Оставайся, давай.

Александр подозрительно посмотрел на расслабленные лица наставников и, не найдя признаков лжи, уселся обратно. Взял рюмку, понюхал содержимое и одним махом выпил.

– Хорошо? – поинтересовался Горислав.

– Нормально.

– Ну и замечательно, рассказывай.

– Да что рассказывать, – пожал плечами Вольный. После четвертой рюмки в голове приятно зашумело, сам он начал расслабляться. – Понимаете ведь, инициация эта безумная. Мне-то ничего, справился, а дамам неприятно.

Наставники согласно закивали.

– Дарья и так Радку на дух не переносила, уволить грозилась, а тут такое. Мы же в загс собирались. Знаете, сколько я ее окучивал?

Воины покачали головами.

– Долго.

Петр распечатал новую бутылку, Александр без сопротивления опустошил свою вновь наполненную стопку.

– Знаете, как я ее уважаю?

Наставники заинтересованно слушали.

– Сильно. Очень!

– А что Рада? – спросил Горислав, подливая.

– А что Рада? – откашлявшись, удивился Александр. – Молодая, горячая, доступная. Я ей ничего не обещал.

– Обеих, значит, матросил? – протянул Фамильный. – Хотя, – вздохнул он. – Не мне тебя судить.

– Да ну тебя, – отмахнулся Вольный. – Никого я не обманывал, обе прекрасно знали, какой я, обе были согласны. А тут вдруг раскудахтались как курицы.

Петр достал сигары.

– Будете?

– А давай, – Вольный вытащил одну и, прочитав название модной марки, зацокал языком. – Недурственно.

– Ерунды не держим, – вальяжно ответил Петр. – А насчет ссоры – ничего страшного, – продолжил он. – Справитесь.

– Мы же справились, да, напарник? – кивнул он Гориславу.

Тот похабно заулыбался.

– Постараемся, – бросил Александр. – Сами-то как до жизни такой дошли?

– Как, как? Так же. Там-бара-бам, и готовы.

– Расскажите, – не унимался Вольный.

– Ладно, уж, слушай, студент, – манерно вздохнул наставник.

Он вынул длинную спичку, шаркнул о коробок и прикурил. Облачко ароматного дыма поплыло к потолку.

– Знаменательный день моего рождения пришелся на далекий, тысяча девятьсот пятый. Только что окончилась русско-японская война, не принесшая ничего хорошего. Лишь огромные человеческие жертвы, потери территорий, денег и флота. Впрочем, подобные убытки не помешало моему отцу заниматься прибыльным делом, скорее наоборот.

Князев зло усмехнулся.

– Во все времена и при любой власти были неугодные. А у этих неугодных большие семьи и деньги. Моего отца не интересовали сыновья или капиталы, но он был очень рад заполучить дочерей, да и жен, в общем-то, тоже.

– Может, не стоит рассказывать, – начиная догадываться, куда клонит наставник, перебил Вольный.

– Почему? Меня это уже не трогает, – пожал плечами Петр. – В общем, о чем это я. Ах да. Элитные бордели были всегда. Подпольные, секретные, но были. Вы даже не догадываетесь, кто ходил у нас в постоянных клиентах! Хотя теперь-то это и неважно.

Александр сам наполнил себе рюмку и, выдохнув, выпил.

– Прежде чем выводить «новенькую» к клиентам, необходимо было ее хорошенько «обучить», – продолжал Князев. – Для удобства учили вдвоем, иногда и втроем. Двое держали, третий – вдалбливал знания. Так вот мне «повезло», я был учителем. Нужно же было перенимать отцовский опыт.

Павел с вызовом посмотрел в глаза Вольному.

– Знаешь, приятная была работенка, мне по первости даже нравилось, – он вызывающе усмехнулся. – Презираешь?

– Не имею права, – не отрывая взгляда, ответил Александр.

– Твоя правда, – Князев снова затянулся. – В тот день привезли новенькую, совсем еще молоденькую девочку. Красивую, беленькую, тоненькую, но испуганную и ужасно зажатую. Все так, как я любил. Даже вечера ждать не стал, взял Горика и пошел в камеру, новеньких всегда туда помещали, Так сказать для лучшего воспитательного эффекта. Помнишь, Горя?

Горислав вместо ответа опрокинул в себя рюмку и отвернулся.

– Горик вместе со мной рос, – пьяно икнул рассказчик. – Не помню, кто уж его матерью была, вроде кто-то из шлюх.

Фамильный дернулся, но промолчал.

– Отсюда и фамилия такая – Фа-миль-ный, сам себе придумал, выродкам фамилию не положено было тогда иметь.

– Петрушка, заткнись, – рыкнул Горислав. – Не нужно!

– Ладно, прости, брат. Ни о тебе, ни о твоей матери, спаси Господи ее душу, больше ни-ни, – закивал Князев. – Так вот, разложили мы эту девчонку, а она девственница – кровищи море. Дальше сам понимаешь.

– Марьяна?

– Она.

– Как же вы живете после подобного? – глухо спросил Александр.

– Так и живем? – усмехнулся Петр.

– И стараемся смягчить вину, – едва слышно добавил Горислав. – Вот уж сколько десятилетий. Сгладить, удалить из памяти, но… – он нервно махнул рукой. – Будешь еще?

– А наливай, – Вольный пододвинул рюмку.

Выпили. Подождав, пока наставники закусят, он решительно спросил:

– Зачем рассказали? Я бы удовлетворился и безобидной байкой. Зачем было ворошить прошлое?

– Знаешь, Саша, – Петр вновь со вкусом затянулся. – Потому что ты, возможно, поймешь. Сделаешь правильные выводы, и вам троим, может быть, будет чуточку легче.

Александр молчал.

– Не вини никого: ни себя, ни тем более девочек. Воспринимай силу как подарок, как приз. Вам дали возможность прожить длинную, насыщенную приключениями жизнь. Подумайте, кто из ваших знакомых проживет полтора столетия, оставаясь при этом молодым и здоровым? У кого есть хоть один близкий человек, готовый броситься за ним в огонь и в воду? А у тебя двое! Пусть не сразу, но вы поймете.

– Слишком дорогой приз, который я не просил, – пробормотал Вольный.

– Знаю, тяжело отбросить предрассудки, дав себе, нет, не любить обеих. Этого от тебя никто не требует. Только принять.

– Сам-то веришь?

– Знаешь, а кроме веры у меня больше ничего и нет. И еще, – практически трезво улыбнулся Князев. – Даже таким старым хрычам, как мы, иногда хочется поговорить по душам. Лет так через пятьдесят ты меня поймешь.

Последний раз, затянувшись, он бросил сигару в пепельницу и потянулся за новой бутылкой.

Глава пятая

Вернулся к себе Александр уже под утро. С трудом найдя нужную дверь, приоткрыл её и, стараясь не шуметь, просочился внутрь. Едва скинул обувь, резко включился свет в прихожей.

– Явился, мачо?! – язвительно поинтересовалась Дарья.

– Ага, – пробурчал он, прикрывая глаза от солнечных лучей, проникающих через открытое окно. – Только не кричи, пожалуйста.

– Я даже не начинала. Так, узнать хотела, где был, что пил?

Вольный схватился за голову.

– Не спрашивай. Лучше принеси воды попить.

– Держи уж, мученик, – будто волшебница, невеста вытащила из-за спины упаковку аспирина, активированный уголь и насмешливо добавила. – Черненьких, штук по восемь глотайте.

Нашлась на тумбочке и заранее припасенная бутылка с водой. Пытаясь не делать лишних движений, Александр глотал таблетки. Уголь проваливался особенно плохо, одним видом вызывая тошноту.

– Спать? – расправившись с порцией гадости, с надеждой в голосе спросил он.

– Иди.

– Ммм, пожалуй, нет. Вначале в душ.

– Даже не знаю, – пожала плечами Дарья. – Полотенец и одежды нет. Я вытиралась запасной простыней.

– Ничего, сейчас так, вечером мужики привезут, я договорился.

Как ни прискорбно, но вещей у них не было. Инициация, неожиданная встреча с тварью, больница – об одежде и принадлежностях даже не думали.

– Я бы и сама съездила. Что они там насобирают? Мужчины! – Дарья досадливо скривила губы.

– Пока не следует уезжать отсюда, Дашь. Потерпи.

– Да уж, придется, – вздохнула невеста. – Потерплю немного. А ты иди, мойся, зубы не забудь почистить, а то выхлоп от тебя… фу.

– Не начинай, а, – поморщился Александр. – Будто бы я не в курсе.

Дарья фыркнула, и, окинув его насмешливым взглядом, ушла.

Александр потопал в душ. Сменив несколько раз температуру воды, остался доволен своим состоянием. Прохладные струи освежили, подарив ясность уму и вернув бодрость телу. Завернувшись вместо полотенца в простыню, он вышел из ванной.

Дарья нашлась на кухне, хлопотала у стола.

– Завтракать будешь? – спросила она, заметив его на пороге.

Прислушавшись к организму, Вольный кивнул и уселся на стул.

– Буду. Когда успела сделать-то?

Окинув взглядом сковороду, где исходила аппетитным запахом яичница с ветчиной, он взял вилку и приступил к трапезе.

– Марьяна принесла, пока ты в ванне отмокал, – ответила Первоцвет. – Еще хлеб, молоко и вафли. Чай и кофе я нашла в шкафчике.

– Где Радка?

– На диване лежит. Сказала, что завтракать не будет. Ее, видите ли, от одного запаха мутит.

– Ну и замечательно. Нам больше достанется!

Следующие минуты они просто наслаждались едой и друг другом. Очевидно, наставница и впрямь сумела помирить или хотя бы успокоить женщин – невеста была весела и общалась с удовольствием. Да и сам Александр, не видя обиды в ее глазах, чувствовал себя намного лучше.

– Горик – здоровский мужик, – размахивая куском хлеба, вещал он. – Компанейский, общительный, веселый. Петя, вначале изображал из себя невесть что, потом расслабился.

Дарья поддакивала, сама пересказывала смешные истории, услышанные от Марьяны, и ела вафли, запивая зеленым чаем.

– Знаешь, почему нас так быстро выписали? – наконец, спросил Александр.

– Есть версии, – невеста отнесла посуду в мойку и примостилась у него на коленях. – Наверняка из-за того, что мы стали защитниками.

– Угу.

Дарья растрепала ему отросшие волосы и принялась гладить голову. Подушечками рисовала окружности, захватывая пряди, массировала кожу. Потом мягко тянула волосы и отпускала. Трогала лоб, находя чувствительные точки за ушами, нежно надавливала.

– У нас сейчас регенерация улучшена, – сквозь пелену блаженства бормотал Вольный. – Новую ногу не вырастим, но небольшие раны, при должной обработке, заживут быстро.

– Интересно, – мурлыкнула Дарья, разминая ему шею.

– Правда, чувствительность увеличилась. Будем острее чувствовать и удовольствие, и боль.

– Удовольствие, говоришь. Может, проверим? – невеста осторожно провела языком ему по губам. Проникла внутрь и начала посасывать его язык. – Ну как?

– Ммм, я что-то не понял. Повтори.

Сладкая ласка пронеслась по крови, вызывая в теле вполне определенную реакцию. Посадив Дарью удобнее, чтобы не мешала выпирающая часть тела, Александр с воодушевлением продолжил изучение новых особенностей.

Он протянул руку и, не торопясь, принялся расстегивать пуговицы, нарочно долго возясь с каждой. Закончив, распахнул полы, однако саму блузку снимать не стал. Огладил жарким взглядом открывшееся великолепие и по очереди приспустил бретельки бюстгальтера, попутно дотрагиваясь пальцами до кожи. Скользнул под кружево чашечек, находя возбужденные соски.

– Тихо, дорогой, – промурлыкала Дарья. – Сейчас моя очередь.

Сама, тем временем, прикоснулась пальчиком к его лицу и, обрисовав каждую черточку, остановилась на губах. Вольный не выдержал и захватил оккупанта в плен, осторожно прикусив.

– Шалун! – освободив руку, невеста погрозила облизанным пальцем.

Затем, наклонившись, провела языком по уху. Дразня, скользнула внутрь. Александр невольно застонал, неожиданная ласка током ударила по нервам.

– Тебе нравится? – прошептала хулиганка.

– Да, – только и мог выдохнуть он.

– Продолжим?

– О да!

– Как скажешь, любимый.

Оставив ухо, Дарья осыпала поцелуями шею, постепенно спускаясь ниже. И вот, наконец, добралась до соска. Облизав мгновенно затвердевшую горошину, коварно подула, заставив Александра вздрогнуть. Поборов порыв тут же подмять ее под себя, он с силой сжал руки за головой.

Затем невеста скользнула между коленями, заставляя его откинуться на спинку стула. Продолжая ласкать грудь и живот, не развязывая полотенце, распахнула полы, освободив, наконец, сосредоточие его желания.

– Привет, великан, – с непередаваемой интонацией проговорила Дарья, отчего Александр возбудился еще больше. Хотя куда уж больше. Он итак едва держал себя в руках, позволяя ей вести.

А потом она слизнула с головки капельку и мягко обхватила губами ствол, целуя, услаждая, лаская.

Новый стон удовольствия сорвался сам собой. Вольный закрыл глаза, стараясь не упустить и доли наслаждения. А потом, не утерпев, зарылся руками в шелковые волосы, направляя движения.

– Пойдем в спальню, – шепнула невеста в его приоткрытые губы, когда он с трудом вырвался из пелены удовольствия. – Продолжим там. Ой, Сашка!

Без слов забросив ее на плечо, Вольный понес добычу в указанном направлении, попутно ощупывая так влекущие его окружности.

– И куда это вы собрались? – загородила проход хмурая Рада. – Меня не забыли?

Александр опустил ношу на пол.

– Ты о чем это? – строго спросил он.

Любимова потерла красные глаза.

– Уж не знаю, почему, но я чувствую. Как начала она тебе голову массировать, так я и проснулась. Спросонья даже не поняла сначала, что к чему. А уж когда поцелуи на губах ощутила, думала все, с ума схожу. Выхожу, а тут вы… резвитесь.

– А! Точно! – сморщился Вольный. – Мы ж теперь будем чувствовать удовольствие друг друга. Вернее, его совокупность.

– Сказать сразу-то никак? – грозно сдвинула брови покрасневшая Дарья. – Дальше-то что делать будем?

– Меня это тоже волнует, – подтвердила Рада. – И подобное не устраивает.

Александр задумчиво почесал затылок, вот только умные мысли не торопились прийти в голову.

– Может, узнаем у наставников? – предложил единственный разумный вариант.

Партнерши были вынуждены согласиться.

Днем заходила Марьяна, интересовалась, какие вещи лучше привезти. Дамы подготовили целый список самых нужных и отдали листы Гориславу. Тот, подсчитав количество пунктов, присвистнул, оценив будущие труды. Видя испуганные глаза наставника, Дарья постаралась объяснить, что где лежит и вручила ключи от квартиры. Рада отдала свои, предупредив, что живет не одна. Горислав улыбнулся, пообещав, что все будет тип-топ и удалился, напевая популярный мотивчик. Петр в полголоса шипел что-то о наглости и бесцеремонности, но, подталкиваемый Марьяной, нехотя шел следом.

В самый последний момент Рада вдруг вспомнила о кактусах и слезно попросила полить их, столь долго страдавших от жажды. На просьбу привести «бедняжек» сюда, получила категорический отказ. На ее праведное возмущение, Петр ответил в своей излюбленной манере, доступно объяснив, где и когда видел эти колючки. Любимова закипела, разъясняя, где и когда видела его самого. Вскочив друг против друга, словно гладиаторы на арене, спорщики начали возмущенно размахивать руками. Но услышав разъяренный вопль Марьяны, разошлись по углам, изредка бросая на соперника кровожадные взгляды.

К вечеру защитники вернулись. Поминая всех троих, а также родню до двенадцатого колена, втащили баулы. Поев и слегка подобрев, тройка Марьяны ушла к себе. Окинув взглядом внушительную гору вещей, Александр снисходительно посмотрел на партнерш и удалился в ванную, наказав дамам раскладывать добро. Те, попеняв на мужскую вредность, в общем, и его, в частности, с унылыми лицами приступили к делу.

***

Утро Дарьи началось с затекшего в неудобной позе тела и дурного настроения, сопровождающего это состояние. Глядя на бодрых воинов Марьяны, пришедших в семь, ей хотелось удавиться. С жизнерадостными выражениями на лицах, они вещали о пользе ранних подъемов и зарядки, целеустремленно вытаскивая засонь на улицу. Первоцвет поднялась с кровати и, кое-как ополоснув лицо, выползла во двор.

– Ну что, готовы? – хитро улыбнулся Горислав.

– Не о-чень, – Алексей зевнул, едва не вывихнув челюсть.

– Ничего страшного, сейчас пробежимся, проснетесь, взбодритесь.

Горестно вздохнув, Дарья устремилась за наставниками.

Вначале обежали здание и по дороге стали приближаться к лесу. Фамильный задавал темп не слишком высокий, чтобы сразу выдохнуться, но и не низкий, дабы не было времени для посторонних разговоров. Так и неслись друг за другом, постепенно углубляясь в лес.

Тропа узкая, но поодиночке двигаться было удобно. Мелкие камешки и сухие ветки изредка попадали под ноги, хотя особо не мешали. Дорожка, петляя меж деревьев, скрывала за поворотом впереди бегущих.

Решив замыкать процессию, Дарья пропустила и Раду, и Александра. Пристроившись за ними, рассматривала фигуру жениха. Зад, обтянутый при беге черными спортивными штанами, манил. Мысли возвращались к вчерашнему. Ночью она так и не решилась на вторую попытку, долго ворочалась на излишне мягкой кровати без сна. И уснула только под утро.

Раз за разом, прокручивая воспоминания, Дарья не сразу заметила, что товарищи уже остановились на поляне. Большая, с вытоптанной травой и убранным лесным мусором, как ничто другое походила на спортивную площадку.

– Вот наша тренировочная площадка, – обратила внимание Марьяна. – Мы используем, её пока не холодно. Очень надеюсь, что и вам она тоже пригодится.

Дарья кивнула. На вид – вполне удобная, скрытая от основной дороги. Последнее, вообще, можно было отнести к огромному плюсу, что – что, а выгибаться на виду у посторонних она не хотела. Пусть и прохладно, но, наверное, это даже к лучшему – судя по злорадному выражению лица Петра, замерзнуть им не грозило.

– Саша, как у тебя с физической подготовкой? – тем временем спросил Горислав.

– В юности занимался боксом, ну и по мелочи типа тренажерного зала пару раз в неделю.

– Понятно. Рада?

– Ммм, – Любимова замялась. – Уроки физкультуры в школе считаются?

– Неа.

– Ну, тогда фитнес, пару месяцев – бассейн.

Фамильный разочарованно покачал головой.

– Понятно. Дарья?

– Бальные танцы до девятого класса. Беговая дорожка ежедневно.

– Неплохо-неплохо. Что ж, работы будет много. Помимо общей физической подготовки, с Дашей буду дополнительно заниматься я сам. Петя познакомит Раду со стрельбой, разработает упражнения на ловкость и координацию. Саша с Марьяной займутся растяжкой, упражнениями на гибкость и общей выносливостью.

Дарья посмотрела на партнеров, те внимательно слушали наставника.

Что ж, раз надо, так надо. Она будет стараться. Впрочем, их согласия никто и не спрашивал. Просто извещали.

– Итак, расписание на следующие несколько месяцев: в семь часов – подъем, пробежка, разминка, индивидуальные упражнения. В девять тридцать – завтрак. С десяти до часу, теоретические занятия. Кто-нибудь из нас каждый день будет вводить вас в мир защитников. С тринадцати до четырнадцати ноль-ноль – обед и послеобеденный отдых. С четырнадцати до шестнадцати тридцати вновь теория. Получасовой отдых и полдник.

Александр удивленно приподнял бровь.

– Да-да, Саша, именно как в детском саду. После полдника мы вновь встречаемся, но уже в энергозале, где будем заниматься практическим применением полученных знаний. В двадцать тридцать – ужин, ваше свободное время, и в двадцать два тридцать отбой. Я понимаю, вы привыкли к другому графику, но придется потерпеть. Это необходимо в первую очередь именно вам, и только потом нам, носителю, и кому-то там еще. Вопросы?

– Носитель? Когда мы его увидим? – полюбопытствовала Любимова.

– Уже совсем скоро.

– А готовить еду нам кто будет? А то с таким плотным расписанием времени на готовку не останется, – решила осветить проблему Дарья, вот готовить на троих она точно не хотела бы.

– И вам, и нам питание готовит специально нанятый для этого повар, так что ни беспокойся, голодными никого не оставят, – добродушно усмехнулась Марьяна.

– Приступим?

Взялись за них основательно.

Как Фамильный и обещал, вначале размяли мышцы, основательно пропотели и подустали. Обновленное тело, в принципе, справлялось с предложенной нагрузкой. Но, скорее всего, Горислав, как опытный тренер, разумно распределял ее, не давая мышцам слишком перетрудиться. Силовые упражнения типа отжимания, подтягивания и пресса, сменялись релаксацией и растяжкой. Прыжки и кульбиты чередовались с мерными наклонами и прогибами.