Текст книги "Последний год Сталина"

Законы двух общественных систем

Вряд ли экономика социализма имеет абсолютное преимущество перед капиталистической экономикой при любых обстоятельствах. Многое зависит от политики государств. Со временем социалистическая система, как всякая другая, может деградировать, а капиталистическая – совершенствоваться.

Сталин это сознавал, а потому и взялся за теорию политической экономии. На практике у него всё было в порядке, что доказывали статистические показатели развития страны. Надо было подвести под это теоретическую базу. Она требовалась для укрепления идеологического фундамента.

На вопрос, что отличает экономику капитализма, Сталин ответил: «Главные черты и требования основного экономического закона современного капитализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимальной капиталистической прибыли путём эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путём закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путём войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей».

Он подчеркнул – «современного капитализма». Не исключил его изменений. Хотя они не могут быть принципиальными, ибо тогда пришлось бы преобразовать всю систему.

Сталин сделал оговорки («можно было бы», «примерно таким образом»). Значит, не был уверен, что полностью исчерпал тему. За счёт ограбления других стран, внедрения своей ничем не обеспеченной валюты можно улучшить материальное состояние большинства своих граждан.

По словам Сталина, капиталисты ориентируются на максимальную прибыль, что заставляет их идти на такие рискованные действия, как войны, захват других государств.

Не слишком ли упростил он проблему? Разве войска США бомбили Сербию ради материальной выгоды? А разрушение Ирака, Ливии, Сирии? Затраты США немалые, а цены на нефть, которую они в основном импортируют, поднялись. Не значит ли это, что для капиталистов на первый план порой выходят моральные принципы, борьба с терроризмом, за демократию против тирании?

Наивное предположение. Эти случаи подчеркивают верность сталинской формулировки. Надо только отделить интересы народа США от интересов финансовых кругов, влиятельных групп бизнесменов и политиков страны.

Ракетно-бомбовые удары по Сербии, активные военные действия в Европе позволили США резко поднять курс доллара по отношению к нововведённому евро. Были соображения и политические, исходящие из интересов мировой гегемонии США, благодаря которой сохраняется чрезмерно завышенный курс доллара, который уже давно не обеспечен всеми богатствами этой сверхдержавы. В сущности, мир наводнён фальшивыми долларами. Когда-то это приведёт к глобальному финансовому кризису.

Агрессия в Афганистане и Ираке резко подорвала авторитет США в мире, ввергла эту страну в немалые расходы. Но высокие цены на энергетическое сырьё обогатили соответствующие корпорации в США и России. У нас по-прежнему богаче становятся не бедняки, а миллиардеры. Для них интересы отдельного государства, даже своего собственного, отходят на второй план перед интересами бизнеса, получения максимальных прибылей, сохранения власти олигархов.

Называя главные черты экономики капитализма, Сталин, стоявший на позициях марксизма, был прав.

В чём же особенность социалистической экономики? Разве она не должна ориентироваться на максимальную прибыль, чтобы обеспечить материальное благосостояние народа? Или различия относятся только к принципу распределения доходов? При капитализме обогащаются наиболее ловкие, предприимчивые, владельцы крупного капитала, а при социализме блага распределяются более или менее равномерно. Разве не так?

Не совсем так, полагал Сталин: «Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники».

В чём же различие? Он повторил и подчеркнул: «Вместо обеспечения максимальных прибылей – обеспечение максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей общества; вместо развития производства с перерывами от подъёма к кризису и от кризиса к подъёму, – непрерывный рост производства; вместо периодических перерывов в развитии техники, сопровождающихся разрушением производительных сил общества, – непрерывное совершенствование производства на базе высшей техники».

Последний тезис следует пояснить: Сталин имел в виду, что капиталист подчас не заинтересован тратить средства на создание и внедрение новой техники, если она не принесёт ему, его корпорации в ближайшие годы максимальных прибылей.

В социалистической системе, конечно же, есть элементы отраслевых, корпоративных интересов. Скажем, «конкуренция» между министерствами за бюджетные привилегии. Но эти конфликты легко улаживаются при едином руководстве, которое ориентируется на благо общества.

Социализм сталинского образца приближался к этому идеалу. Хотя вождь отдавал себе отчёт в том, что на практике не всегда получается так, как в теории: «Что касается планирования народного хозяйства, то оно может добиться положительных результатов лишь при соблюдении двух условий: а) если оно правильно отражает требования закона планомерного развития народного хозяйства, б) если оно сообразуется во всём с требованиями основного экономического закона социализма».

Нередко говорят, будто планирование в СССР было доведено до абсурда, до учёта каждого гвоздя или кирпича. Мол, получался экономический панцирь, мешающий развитию и подавлявший инициативу. Хотя уже одно то, что поощрялось превышение плановых показателей, показывает, что они не были чрезмерно жёсткими. Они накладывали некоторые ограничения, которые можно было преодолеть.

Приведу частный случай. Когда я был начальником Солигорской экспедиции, от нашей базы требовалось проложить дорогу до шоссе. Но у меня не было прав и средств на проведение таких работы. Пришлось обратиться за помощью к директору Солигорского калийного комбината. Но он не имел права прокладывать дорогу для нашей московской экспедиции. Да и нечем нам было расплачиваться за это.

Мы быстро нашли выход. У них в дачном посёлке нужны были две-три артезианских скважины. В воскресные дни мой надёжный буровой мастер Рудаков сделал эту работу. Директор комбината просил меня написать заключение о разработке песчаного карьера. Оттуда часть грунта пошла на прокладку дороги для нашей экспедиции.

Всё это было сделано в обход закона, но для пользы дела. Полагаю, нечто подобное практиковалось более или менее широко. Если иметь в виду основной закон социализма по Сталину, то мы его не нарушили. Некоторые мелкие недостатки планирования противоречили ему.

Теория политэкономии не может предусмотреть всех ситуаций, зависящих, помимо всего прочего, от субъективных качеств людей, которые участвуют в процессе. За последние десятилетия разработаны сложнейшие математические модели экономических отношений. Удалось ли избавиться от экономических кризисов, наладить мировое хозяйство? Нет. Во многом потому, что экономика неразрывно связана с политикой, экологией, социологией и техникой.

Главная задача экономики проста: обеспечить потребности людей. На вопрос, какие потребности важней – материальные или духовные, обычно отвечают: первые. Без пищи, одежды, жилища человек не проживёт. Казалось бы, именно такие потребности надо удовлетворять в первую очередь.

По такому же принципу можно определять, что для человека важней: воздух, вода или еда. Не дыша, протянешь две-три минуты, без воды – два-три дня, без еды – две-три недели. Но это арифметика не жизни, а смерти. Нам одинаково важны вода, воздух и еда.

Материальные потребности необходимы для того, чтобы выжить, а духовные – чтобы жить по-человечески.

Надо ещё учитывать масштабы и характер потребностей.

Стремление к приобретению материальных ценностей не имеет предела. Если удовлетворять его в первую очередь, ни на что другое не хватит ни времени, ни средств, ни сил. При социализме надо ограничивать материальные потребности тех, кого они чрезмерно привлекают. Иначе экономика страны будет ориентирована в этом направлении. А так как материальные потребности постоянно растут, то духовные, поставленные на второй план, будут сокращаться.

Создаются благоприятные условия для укоренения в обществе буржуазных ценностей и такого же мировоззрения при любом государственном устройстве. Социализм будет вырождаться в капитализм с его культом богатства, выгоды, максимальной прибыли.

Не случайно Сталин писал об удовлетворении материальных и культурных потребностей, не отдавая преимущество ни тем, ни другим. Хотя и тут многое зависит от конкретных условий.

После войны многие советские люди жили впроголодь, в тяжёлых жилищных условиях. У нас было разрушено 1710 городов; 25 миллионов человек осталось без крова. Ясно, что надо обеспечить людям хотя бы самые необходимые жизненные блага. Но по мере их удовлетворения на первый план должны выйти духовные потребности. Из них образование, например, предполагает и общественную пользу.

Есть материальные потребности сравнительно небольшой группы наиболее богатых людей. Они хотят избыточных, необязательных благ типа роскошных личных яхт и автомобилей, самолётов, драгоценностей… Какая-нибудь «жалкая ничтожная личность», говоря словами Паниковского из «Золотого телёнка», обрастает этими предметами, становится их рабом и вызывает зависть у тысяч таких же мелких душ.

Вот против чего категорически выступал Сталин. Он был прав. Но на практике всё может пойти не так, «как надо». Продолжать хотя бы отчасти сталинскую политику попытался Маленков. Это продлилось всего два года. Достойных преемников у Сталина не оказалось. Не потому, что он будто бы не терпел возле себя умных людей. Очень даже их уважал. Вот только государственного деятеля его масштаба не было не только в нашей стране, но и во всем мире.

…Проект учебника политэкономии Сталин прочёл внимательно. Об этом свидетельствуют некоторые его замечания по разным вопросам. Так, он возразил против того, чтобы считать внеэкономическое принуждение (закрепощение крестьян, различные повинности) основой феодализма. Таковой он считал феодальную собственность на землю.

Актуальней было другое его замечание. В проекте учебника говорилось: «Каждый колхозный двор имеет в личном пользовании корову, мелкий скот и птицу». Сталин предположил, что такая формулировка была взята из Примерного устава сельскохозяйственной артели. Но там, по его словам, была допущена ошибка. Надо ориентироваться на Конституцию СССР, где сказано: «Каждый колхозный двор… имеет в личной собственности подсобное хозяйство на приусадебном участке, жилой дом, продуктивный скот, птицу и мелкий сельскохозяйственный инвентарь».

Выходит, следует писать о личной собственности. Замена одного слова имеет принципиальное значение. Кстати, когда говорят, будто колхозники находились на положении рабов, платили мало, сажали за один колосок, взятый на колхозном поле, они забывают о личном подсобном хозяйстве колхозников, которое служило им серьёзным подспорьем. (За колосок никого никогда не сажали, даже не корили; сажали за пуды, расстреливали за вагоны.)

Ещё один довод в пользу «закрепощения» колхозников: их удерживали от переселения в город, лишая городской прописки. Этим ограничивали свободу проживания. Однако на данном историческом периоде приходилось всеми доступными средствами сохранять сельское население. Закончившие высшие учебные заведения или отслужившие в армии могли выбирать работу по своему усмотрению.

Немало молодых людей не желало заниматься нелёгким крестьянским трудом, гналось за «длинным рублем» и, как им казалось, весёлой и лёгкой городской жизнью. А русский народ издавна рос и обретал силу именно на родной почве, и следовало эту традицию продолжать даже в эпоху торжества техники.

Важно и то, что было невозможно в полной мере использовать материальную заинтересованность для поощрения колхозников из-за экономических трудностей, сопряжённых с восстановлением народного хозяйства и созданием «ядерного щита». Оставалось только «привязать» колхозников к родной земле как собственника, имеющего личное подсобное хозяйство и при этом работающего на общество.

Ещё одно слово предложил заменить Сталин. В проекте учебника политэкономии говорилось о сращивании при капитализме монополий с государственным аппаратом. Иосиф Виссарионович возразил: «Выражение “сращивание” не подходит. Это выражение поверхностно и описательно отмечает сближение монополий и государства, но не раскрывает экономического смысла этого сближения. Дело в том, что в процессе этого сближения происходит не просто сращивание, а подчинение государственного аппарата монополиям».

Попадание не в бровь, а в глаз. Там, где правит капитал (можем убедиться на примере РФ, «кому на Руси жить хорошо»), он находится под опекой государства не потому, что оно с ним «срослись». Олигархи берут власть в свои руки, используют её в своих целях. Это логично, хотя и отвратительно.

…Обратим внимание на замечание вождя: «Я думаю, что главу “Марксистское учение о социализме. Создание В.И. Лениным и И.В. Сталиным политической экономии социализма” следует исключить из учебника. Она совершенно не нужна в учебнике, так как ничего нового не даёт и лишь бледно повторяет то, что более подробно сказано в предыдущих главах учебника».

Нужны ли тут комментарии? Учебник был адресован не только советской, но и зарубежной аудитории. Вождю представлялась прекрасная возможность раздувать культ своей личности. Он этого не допустил.

Кое-кто может сослаться на коварство вождя. Мол, он хотел показать свою скромность. Но зачем бы это делать тому, кто обуян манией величия? Сталин выступил не как пророк, а убедительно высказал свои уточнения и предложения. Хотелось бы только сказать, как одноглазый Грач – про Беню Крика в рассказе Исаака Бабеля: «Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал ещё что-нибудь».

Важная проблема, оставшаяся не раскрытой и даже не поставленной: в чём сходство двух систем и почему? Черты сходства помогают выяснить то общее, что характерно для технической цивилизации вообще. Можно ли считать социалистическую систему развитием на более высоком этапе системы капиталистической? А может быть, они демонстрируют два разных пути эволюции феодализма?

Есть ли признаки возможного в недалёком будущем перехода развитых капиталистических держав в социализм? Может ли пройти такой переход без революции?

Другая проблема, о которой мы упоминали: какие внутренние проблемы социалистической системы препятствуют отмиранию государства и, более того, заставляют его укреплять? Не может ли в дальнейшем продолжаться такая, с позиций марксизма, деградация социализма?

Наиболее трудный и жизненно важный вопрос: как противодействовать распространению буржуазной идеологии в советском народе?

По вспоминанию Константина Симонова, в завершение беседы с литераторами Сталин задал вопрос: “Какие темы сейчас разрабатывают писатели?” Фадеев ответил, что для писателей по-прежнему центральной темой остаётся война, а современная жизнь, в том числе производство, промышленность, пока находит ещё куда меньше отражения в литературе, причём когда находит, то чаще всего у писателей-середнячков.

…А вот есть такая тема, которая очень важна, – сказал Сталин, – которой нужно, чтобы заинтересовались писатели. Это тема нашего советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей… у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Всё чувствуют себя ещё несовершеннолетними, не стопроцентными, привыкли считать себя на положении вечных учеников. Эта традиция отсталая, она идёт от Петра. У Петра были хорошие мысли, но скоро налезло слишком много немцев, это был период преклонения перед немцами. Посмотрите, как было трудно дышать, как было трудно работать Ломоносову, например. Сначала немцы, потом французы, было преклонение перед иностранцами, – сказал Сталин и вдруг, лукаво прищурясь, чуть слышной скороговоркой прорифмовал: – засранцами, – усмехнулся и снова стал серьёзным».

Но была ещё не менее важная и значительно более распространённая и опасная для социалистического общества форма преклонения перед Западом: мечта приобрести зарубежные товары прославленных фирм, а более широко – желание жить в комфорте и довольстве, как зажиточный буржуа.

Духовная опора общества

Важнейшая задача государства – ликвидация нищеты, уменьшение смертности населения, рост рождаемости. Это было сделано в СССР.

В дискуссии по поводу проекта учебника политической экономии (ноябрь 1951 года) экономист Лука Данилович Ярошенко высказал своё мнение: «При социализме основная борьба за построение коммунистического общества сводится к борьбе за правильную организацию производительных сил и рациональное их использование в общественном производстве». И ещё: «Коммунизм – это высшая научная организация производительных сил в общественном производстве».

Сталин возразил: «Никому не известно, что из себя представляет эта, рекламируемая т-щем Ярошенко, “высшая научная” или “рациональная” организация производительных сил, каково её конкретное содержание? Тов. Ярошенко десятки раз повторяет эту мифическую формулу в своих речах на Пленуме, секциях дискуссии, в своем письме на имя членов Политбюро, но он нигде ни единым словом не пытается разъяснить, как собственно следует понимать “рациональную организацию” производительных сил, которая якобы исчерпывает собой сущность коммунистического строя».

Взгляды Л.Д. Ярошенко напоминают гипотезу В.И. Вернадского о становлении на планете ноосферы (от греческого «нус» или «ноос» – разум), области господства научной мысли и рационального управления природой и обществом. (Эту идею выдвигали до него немецкий географ А. Гумбольдт, английский океанолог М.Д. Мёррей, французские мыслители Э. Леруа и Т. де Шарден.) Что в этом плохого?

Конечно, ничего плохого в этом нет. Но есть большое расхождение с развитием технической цивилизации, которая вовсе не продолжает творческую работу живых организмов, а напротив, подавляет её. Согласно подсчётам (которыми пренебрегли теоретики ноосферы), техногенез наносит вред Биосфере, а не переводит её на более высокий уровень совершенства. Деградация окружающей среды негативно сказывается на состоянии глобальной цивилизации.

Л.Д. Ярошенко исходил из гипотезы К. Маркса: экономика – базис общества. Есть и другое мнение. Философ Н.А. Бердяев утверждал: «Вся экономическая жизнь человечества имеет духовный базис, духовную основу». По-видимому, логично иметь в виду две одинаково важные опоры общества: материальную (экономика) и духовную культуру. Как сказано в Евангелии: «Не хлебом одним жив человек».

Сталин утверждал, что необходимо заботиться не только о росте благосостояния граждан и максимальном удовлетворении их постоянно растущих материальных потребностей. Столь же важно расширять пределы культурных запросов, приобщать людей к духовным ценностям.

С позиций экономики речь должна идти не о первенстве производительных сил общества, а об их гармоничном соответствии производственным отношениям при социализме:

«Марксизм рассматривает общественное производство, как целое, имеющее две неразрывные стороны: производительные силы общества (отношения общества к природным силам, в борьбе с которыми оно добывает необходимые материальные блага) и производственные отношения (отношения людей к друг другу в процессе производства). Это – две различные стороны общественного производства, хотя они связаны друг с другом неразрывно. И именно потому, что они являются различными сторонами общественного производства, они могут воздействовать друг на друга».

Надо повышать нравственный и умственный уровень населения. Иначе рост материальных потребностей будет подстёгивать экономику, а она, в свою очередь, попадёт в зависимость от этого фактора. Возникнет система с обратной связью, которая будет ускоренно развиваться в данном направлении, что и происходит при капитализме.

Сталин имел в виду общественное сознание, отношения между людьми в процессе труда и распределения благ. Он писал: «Тов. Ярошенко ошибается, утверждая, что при социализме нет никакого противоречия между производственными отношениями и производительными силами общества… Противоречия безусловно есть и будут, поскольку развитие производственных отношений отстаёт и будет отставать от развития производительных сил. При правильной политике руководящих органов… дело здесь не может дойти до конфликта между производственными отношениями и производительными силами общества».

В отличие от Ярошенко, Сталин не был уверен, что Советскому Союзу открыт прямой путь в коммунизм, что производственные отношения налажены раз и навсегда, и остаётся только развивать производство. Он реалистично оценивал ситуацию в стране. Оговорился о «правильной политике руководящих органов». После его смерти эта политика, отвергнув его принципы, привела к деградации социалистической системы, развалу СССР.

Вновь приходится повторять: выход из социализма в капитализм вызвал упадок страны по всем показателям – экономическим, социальным, демографическим, культурным. Выгадала небольшая кучка олигархов и более крупная куча новорождённых буржуа. Социалистический Союз рухнул от того, что подломилась не столько экономическая, сколько духовная опора. Говоря казённым языком учебника политэкономии, сказались главным образом производственные отношения, а не производительные силы.

Придавая одинаковое значение материальной и духовной опоре общества, Сталин отклонялся от генеральной линии философии материализма, признающей примат материи над сознанием. В марксизме основной опорой общества считается материальный базис.

Картина мира, создаваемая на такой основе, которая укреплена наукой, неизбежно материалистична, отодвигая на задний план туманную духовную субстанцию. «Наука только тогда достигает совершенства, когда ей удаётся пользоваться математикой», – полагал Карл Маркс. Человек добывает природные ресурсы с помощью техники, а она основана на математике, механике, физике.

В этом смысле материализм и его разновидность марксизм, с приматом материи над сознанием, механистичны, так же как идея всеобщего прогресса. Они представляют светлое будущее неизбежным, как смерть живого организма. Природа предстаёт средством для процветания человека, господство мёртвой материи.

Сергий Булгаков в книге «Философия хозяйства» (1912) отождествлял материализм (не вполне корректно) с механистическим мировоззрением: «В этом скорбном учении нашёл выражение хозяйственный трагизм человеческой жизни… Над человеком тяготеет проклятие, говорит экономический материализм, ибо что же, как не проклятие, эта неволя разумных существ у мёртвой, неосмысленной, чуждой нам природы, эта вечная опасность голода, нищеты и смерти. И это проклятие зависимости от природы порождает новое, ещё злейшее проклятие, экономическое рабство человека человеку, вечную вражду между людьми из-за богатства».

Мне неизвестно, читал ли Сталин эту работу. При его колоссальной эрудиции, интересе к самым разнообразным темам это вполне вероятно. Во всяком случае, он стремился избавить человека от экономического рабства, и это считал важной задачей социализма.

Личный пример Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина показывает, что для них материальные интересы не были главными. Эти люди довольствовались только самым необходимым, не гнались за богатством и удовольствиями «легкой жизни». Для них духовные интересы, идеалы, принципы были несравненно выше материальных ценностей. Своим поведением они опровергали основное положение материализма о примате материи над сознанием.

То же предполагали лозунги Великой французской революции, которыми воспользовалась буржуазия в борьбе за власть – Свобода, Равенство, Братство. Хотя подлинные кумиры буржуа: капиталы, выгода, комфорт. Слова разошлись с делами.

Вот фрагмент беседы Сталина с французским писателем Ромэном Ролланом (апрель 1935 года):

«СТАЛИН. Наша конечная цель, цель марксистов – освободить людей от эксплуатации и угнетения и тем сделать индивидуальность свободной. Капитализм, который опутывает человека эксплуатацией, лишает личность этой свободы. При капитализме более или менее свободными могут стать лишь отдельные, наиболее богатые лица. Большинство людей при капитализме не может пользоваться личной свободой.

РОМЭН РОЛЛАН. Правда, правда.

СТАЛИН. Раз мы снимаем путы эксплуатации, мы тем самым освобождаем личность. Об этом хорошо сказано в книге Энгельса “Анти-Дюринг”.

РОМЭН РОЛЛАН. Она, кажется, не переведена на французский язык.

СТАЛИН. Не может быть. Там у Энгельса есть прекрасное выражение. Там сказано, что коммунисты, разбив цепи эксплуатации, должны сделать скачок из царства необходимости в царство свободы.

Наша задача освободить индивидуальность, развить её способности и развить в ней любовь и уважение к труду. Сейчас у нас складывается совершенно новая обстановка, появляется совершенно новый тип человека, тип человека, который уважает и любит труд. У нас лентяев и бездельников ненавидят, на заводах их заворачивают в рогожи и вывозят таким образом. Уважение к труду, трудолюбие, творческая работа, ударничество – вот преобладающий тон нашей жизни. Ударники и ударницы – это те, кого любят и уважают, это те, вокруг кого концентрируется сейчас наша новая жизнь, наша новая культура.

РОМЭН РОЛЛАН. Правильно, очень хорошо».

…Когда речь заходит о справедливости, «лакеи буржуазии» восклицают: значит, всё поделить поровну и всем быть равными в бедности?! На эту уловку многие попадаются. Не задаются вопросом: почему непременно – в бедности? Почему бы не равенство в среднем достатке? Всем невозможно быть богатыми. Ведь богатеют за счёт тех, кто беднеет. Но средний достаток необходим всем, и он вполне достижим.

Справедливость предполагает, в материальном аспекте, оплату по труду и квалификации, по общественной пользе труда. Национальные богатства следует делить по справедливости. И разве дело только в материальных заботах? Ведь не где-то, а у нас, в Советском Союзе, среди советских людей выросла ядовитая поросль подлинных паразитических организмов, наделённых рассудком.

В поэме «Путями Каина» Максимилиан Волошин сказал о них: «И жадный хам, продешевивший дух / За радости комфорта и мещанства». О том же писал Дмитрий Мережковский в статье «Грядущий хам» (1910): «Одного бойтесь – рабства, и худшего из всех рабств – мещанства, и худшего из всех мещанств хамства, ибо воцарившийся раб и есть хам… – Грядущий Князь мира сего».

Олигархическое правление – это и есть царство грядущего хама.

Мещанская буржуазная психология привлекательна, въедлива и заразна. Её нельзя полностью истребить, но можно подавлять. В капиталистических странах существуют законы, призванные хоть как-то ограничить алчность и материальную ненасытность буржуа. Например, введён прогрессивный подоходный налог на прибыль. (В РФ его не ввели, что показывает, на благо кого ориентировано государство.)

Господство материальных ценностей – в основе буржуазной идеологии. Она вполне соответствует экономике капитализма. Это и есть то, что Сталин называл соответствием производительных сил производственным отношениям.

При социализме предполагается одновременный рост материальных и духовных потребностей. Достичь такой гармонии оказалось не так-то просто. При Сталине в народе было, пожалуй, преобладание духовных ценностей над материальными, преобладание душевных отношений над формальными. Это по инерции традиционно сохранялось некоторое время после него.

Социолог С.Г. Кара-Мурза в книге «Демонтаж народа» (2007) пишет: «Законы – очень дорогостоящая и не всегда эффективная замена связей совести и любви». Он привёл высказывание американского педагога и психолога Ури (Юрия; он родился в Москве) Бронфенбреннера, который несколько раз посещал СССР в 1960-е годы и написал книгу «Два мира детства. Дети в США и СССР» (1970).

«Особенность, свойственная советскому воспитанию, – готовность посторонних лиц принимать на себя роль матери. Эта черта характерна не только для родственников семьи, но и для людей совершенно посторонних. На улице прохожие запросто заводят знакомство с детьми, и дети… тут же принимаются называть этих посторонних людей „дядями“ и „тётями“.

Роль воспитателей охотно берут на себя не только старшие. Подростки обоих полов проявляют к маленьким детям живейший интерес и обращаются с ними до такой степени умело и ласково, что жителям Запада приходится только удивляться. Вот что однажды произошло с нами на московской улице. Наш младший сын – ему тогда было четыре года – бойко шагал впереди нас, а навстречу двигалась компания подростков. Один из них, заметив Стиви, раскрыл объятья и, воскликнув: “Ай да малыш!” поднял его на руки, прижал к себе, звучно расцеловал и передал другим; те совершили над ребёнком точно такой же “обряд”, а потом закружились в весёлом детском танце, осыпая Стиви нежными словами и глядя на него с любовью. Подобное поведение американского подростка вызвало бы у его родителей беспокойство, и они наверняка бы обратились за советом к психиатру».

Надо отдать должное и маленькому Стиви, который не испугался и не расплакался от такой неожиданной встречи. Значит, и он был воспитан «по советским нормам». Ничего подобного нет в РФ XXI века. Почему? Неужели так изменился русский народ? Но ведь теперь, как никогда при советской власти, поощряется на государственном уровне православие, много говорят и пишут о возрождении искони русских традиций, о святости семьи и т. п.

На психологии людей более всего сказывается общая социальная обстановка в стране, общественное мнение, государственная идеология. Доброта, честность, благородство, душевность не передаются по наследству, подобно цвету глаз или волос, форме носа и прочим физическим признакам.

Религиозные обряды не затрагивают основ поведения. Мы знаем, с какой жестокостью расправлялись христиане с представителями не только других верований и народов, но и со своими сородичами и христианами, только другого толка. Политические и экономические интересы в подобных случаях выходят на первый план.