Текст книги "Последний год Сталина"

Проблемы нового времени

Ю.В. Емельянов пишет: «Вопреки версиям о том, что Сталин готовил широкомасштабные репрессии внутри страны, а для этого проводил реорганизацию МГБ, факты свидетельствуют о том, что с конца 1952 года до последних лет своей жизни Сталин уделял первостепенное внимание разведке министерства, а не карательным органам.

9 ноября 1952 года бюро Президиума ЦК КПСС создало комиссию по реорганизации разведывательной и контрразведывательной службы МГБ СССР. В декабре 1952 года был подготовлен проект постановления ЦК КПСС “О Главном разведывательном управлении МГБ СССР”».

На этой комиссии выступил Сталин. Судя по всему, он считал, что в «холодной войне» внешней разведке требуется решать новые задачи. Он готовил страну к «холодной войне», понимая, что она надолго. Главным нашим врагом назвал США. Предлагал: «Никогда не вербовать иностранца таким образом, чтобы были ущемлены его патриотические чувства. Не надо вербовать иностранца против своего отечества».

Этот принцип был успешно использован в блестяще проведённом «атомном шпионаже». Насколько мне известно, ни один «коренной» американец на советскую разведку не работал. Одно из указаний Сталина: «В разведке иметь агентов с большим культурным кругозором». Возможно, и это было связано с научно-техническим шпионажем.

Сталин всерьёз опасался новой войны. Об этом можно судить, например, по уклончивому ответу корреспонденту «Нью-Йорк таймс»: мол, войну между США и СССР «нельзя считать неизбежной». То есть она вполне возможна, хотя её можно избежать.

Было ли это проявлением чрезмерной подозрительности вождя? Нет. Он был озабочен появлением военных баз США близ границ СССР. Как вспоминал П.А. Судоплатов, Сталин сказал в его присутствии министру КГБ Игнатьеву: «Бюро по диверсиям за рубежом следует сохранить как самостоятельный аппарат с непосредственным подчинением министру. Оно будет важным инструментом в случае войны для причинения серьёзного ущерба противнику в самом начале военных действий».

По обычным вооружениям, оставшимся после Второй мировой войны, мы превосходили НАТО. Однако технический прогресс в наибольшей степени проявился в создании средств уничтожения. За атомной бомбой последовала многократно более мощная водородная (термоядерная). Испытание наземного устройства такого типа было успешно проведено США 1 ноября 1952 года.

Сталин всегда следил за новейшими научными достижениями. В конце сентября 1942 года он подписал постановление Государственного Комитета Обороны (ГКО) «Об организации работ по урану», которому следовало через полгода представить доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива. Ещё через полгода постановлением ГКО началась практическая работа над созданием атомной бомбы.

Вторая мировая война показала решающую роль техники. Сталин как-то обронил, что «атомными бомбами войну не выиграть». Однако СССР пришлось спешно разрабатывать такую бомбу. Хотя наш реактивный Миг-15 показал свою эффективность в Корейской войне, надо было знать, какие сюрпризы может преподнести потенциальный противник. Например, в США были засекречены работы по созданию электронных вычислительных быстродействующих машин. Но их появление было предопределено развитием атомной и ракетной техники, сверхскоростных самолётов.

Много было написано о запрете кибернетики при Сталине. Но как же тогда СССР удалось реализовать космическую программу, да ещё обогнав США? Рассчитывали траектории ракет на счётах?

В 1948 году И.В. Сталин подписал постановление Правительства о создании Института точной механики и вычислительной техники. Однако директор института предпочёл вести работы над простейшими механическими и электрическими вычислительными устройствами.

В начале следующего года академик М.А. Лаврентьев написал Сталину о необходимости ускорения развития вычислительной техники (вскоре он получил вторую Сталинскую премию). Через три месяца было утверждено постановление Совета Министров СССР «О механизации учёта и вычислительных работ и развитии производства счётных, счётно-аналитических и математических машин». Через год появился советский компьютер МЭСМ – первый в Европе (мировое первенство было за США).

Никакого разгрома технической кибернетики в СССР не было и быть не могло по объективным причинам. Она развивалась чрезвычайно быстро в значительной мере благодаря Сталину. В 1952 году начала работать Быстродействующая электронно-счётная машина (БЭСМ-1). Она была наиболее совершенной в Европе.

В этой области мы отставали от Америки не из-за невежества товарища Сталина. У нас не было таких финансовых возможностей, как у США, из-за необходимости в первую очередь восстановить народное хозяйство. Нельзя было снижать военный потенциал из-за угрозы войны.

Иное дело – некоторые философские проблемы кибернетики, выходящие за жёсткие рамки упрощённого диалектического материализма, а то и не вполне корректные с позиций науки.

С 1952 по 1955 год вышло несколько научно-популярных статей с критикой некоторых теоретических идей кибернетики. Например, о мозге человека как большом компьютере (в чём действительно можно усомниться). Тон публикаций был развязный и политизированный: кибернетику обзывали американской лженаукой. Это была инициатива конкретных авторов (М. Ярошевского, Б. Быховского, Т. Гладкова).

Официальных документов, подтверждающих гонения на кибернетику, не обнаружено. В Большой советской энциклопедии 1953 года слово «кибернетика» отсутствует. По-видимому, авторы не пришли к единому мнению о содержании этого понятия.

У нас в 1958 году вышли в свет книги Норберта Винера «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине» и «Кибернетика и общество». В первой из них, изданной в США в 1948 году, было сказано, что нужно «построить общество, основанное на человеческих ценностях, отличных от купли-продажи». Именно такая цель была у строителей социализма.

Во второй книге есть критические замечания по поводу власти капитала. Винер писал: надо сделать так, «чтобы новые возможности использовались на благо человека, в интересах увеличения его досуга и обогащения его духовной жизни, а не только для получения прибылей и поклонения машине как новому идолу». Другое верное замечание: «Большой триумф изобретательской мысли в основном стал служить “мыльной” опере и балаганному певцу».

Можно было бы упрекнуть Н. Винера в упрощённом механистическом понимании дарвинизма (от чего сам Дарвин открещивался). Но большинство советских биологов-эволюционистов и философов придерживались таких же взглядов. Более существенный упрёк Винеру в том, что он не сослался на А.А. Богданова, который задолго до него заложил основы кибернетики и теории систем в своей «Всеобщей организационной науке».

Вызывает сомнение вера Н. Винера в печальную теорию Р. Клаузиуса о неизбежности тепловой смерти Вселенной (в чём-то близкой ещё более сомнительной «теории Большого взрыва»).

Во втором издании «Кибернетики» Винер добавил свою статью 1953 года «Машина умнее своего создателя». Он утверждал: «действительно можно создать машины более умные, чем их создатели». Ум представлен в образе механической системы, которая производит формально-логические операции со скоростью, которая может значительно превзойти соответствующие возможности человека.

Получается нечто похожее на сравнение физических возможностей человека и машины. Хотя способность мыслить в наиболее полном своём выражении – процесс творческий, способность сознавать своё незнание, совершать неожиданные синтезы идей с прорывом в неведомое. Играть в шахматы, как гроссмейстер, компьютерная программа может, но создать художественное произведение на высоком уровне и оценить его, сделать научное открытие, осознать себя и мир вокруг механическая система не в состоянии.

По Норберту Винеру, биологическая эволюция – нечто вроде причуды мёртвой природы: «Это не кусок мрамора, превращающийся в совершенное изваяние под руками художника-творца, а скорее один из тех изваянных ветром столбов песчаника, которые украшают каньоны штата Юта». Так и хочется спросить: но ведь вы, уважаемый учёный, словно былинка, всё-таки чем-то принципиально отличаетесь от каменного останца.

Как будто к таким мыслителям обращался Фёдор Тютчев:

 
Не то, что мните вы, природа, –
Не слепок, не бездушный лик.
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
 

…Может показаться, что мы слишком далеко удалились от темы Сталина. Но некоторые философские аспекты кибернетики помогают понять гонения на формальную молекулярную генетику, которую предпринял после войны Т.Д. Лысенко, поддержанный Сталиным. Возвышением Лысенко был обязан своим практическим успехам. У него были и теоретические идеи, которые одобрил Сталин.

…В последние годы жизни вождь СССР написал работу по языкознанию, затем – по экономике, а до этого оценил практическую ценность кибернетики и генетики, но поддержал тех, кто критиковал некоторые теоретические положения, наиболее популярные в этих науках. Не слишком ли много брал на себя генералиссимус, глава правительства и лидер партии?

Сталин внёс правки в доклад Лысенко на сессии ВАСХНИЛ: вычеркнул раздел «Основы буржуазной биологии ложны»; на тезис Лысенко «любая наука – классовая» заметил: «Ха-ха-ха!!! А математика? А дарвинизм?» Написал, что образование нового вида не «скачок в историческом процессе», а «переход от количественных изменений к качественным». Добавил: «Нельзя отрицать того, что в разгоревшемся в начале ХХ в. споре между вейсманистами и ламаркистами последние были ближе к истине, ибо они отстаивали интересы науки, тогда как вейсманисты ударились в мистику и порвали с наукой». И поставил вопрос: «А недостатки дарвиновской теории?»

На мой взгляд, недопустимо вмешательство главы государства в научную дискуссию в качестве судьи. Хотя в данном случае он выполнял просьбу Лысенко. И, как ни странно, сделал верные замечания.

Кстати о генетике. Т.Д. Лысенко писал: «Мичуринская генетика признаёт хромосомы… Но она не признаёт хромосомной теории наследственности. Живое в отрыве от условий жизни не только не может расти и развиваться, но и жить, а следовательно, и обладать свойством наследственности».

Теоретические взгляды Лысенко имели немало огрехов. Но опыт агронома и селекционера подсказал ему верную мысль: природная среда определяет развитие не только индивидов, но и видов. Хаотичные мутации ни при каких условиях «естественного отбора» и «выживания наиболее приспособленных» не могут определять гармоничное развитие и закономерное усложнение организмов в геологической истории.

В 1983 году американская генетик Барбара Мак-Клинток получила Нобелевскую премию «за открытие мобильных генетических элементов», а проще говоря, за доказательство возможности мутаций, направляемых окружающей средой, значит, и наследования приобретённых признаков. (Её открытие не признавали 20 лет приверженцы классической формальной генетики.)

Почему Сталин и в этом случае оказался прав? Он вряд ли внимательно штудировал биологическую литературу. У него был верный общий взгляд на природу и общество, а также высокая культура мышления. Он писал: «Сознание и бытие, идея и материя – это две разные формы одного и того же явления, которое, вообще говоря, называется природой или обществом».

Вера в одухотворённость природы – это пантеизм, а не материализм. В таком случае правоверные марксисты могли бы возразить: это же монизм, заклеймённая Лениным «богдановщина», а не примат материи над сознанием!

Впрочем, никто не обратил внимания на это высказывание Сталина в одной из ранних его работ (хотя она переиздавалась). Позже он предпочитал не затрагивать эту тему или ссылаться на основы диалектического материализма. Он тоже был заложником идеологии марксизма-ленинизма, ставшей догматическим учением. Даже внося в него изменения, старался использовать высказывания его основоположников.

В мире многое изменилось со времён Ленина, не говоря уже о Марксе и Энгельсе. Бурно развивалась техника, в том числе военная, по одним и тем же закономерностям – и при капитализме, и при социализме. Менялась социальная структура общества во всех экономически развитых странах вне зависимости от их политического строя.

Многое происходило «не по теории». Она предполагала переход к социализму развитых капиталистических стран, а они – Англия, Франция, Бельгия, США, Канада и другие – сохраняли частную собственность на средства производства, господство банковской системы, буржуазную демократию.

Социализм победил в странах с феодальной структурой, таких как царская Россия и Китай. Произошёл странный прыжок через целую социально-экономическую формацию, вопреки требованию теории последовательного общественного развития. Что бы это значило?

С окончательной победой социализма в СССР, принятием Конституции, которую назвали Сталинской, установлением народной демократии, диктатуры трудящихся, социальные конфликты должны были бы затухать, а государство – отмирать, ибо только таким должен быть переход к бесклассовому обществу. Так было в теории.

На практике пришлось укреплять социалистическое государство, а социальные конфликты порой угрожали бунтами и классовой жестокой борьбой между трудящимися города и деревни. Единство партийных рядов приходится сохранять, применяя порой жестокие методы.

Ссылки на существование внутри страны остатков эксплуататорских классов и наличие внешнего враждебного буржуазного окружения вызывают немалые сомнения. За три с половиной десятилетия (целое поколение!) прошли коренные социалистические преобразования, завершилась победой Великая Отечественная война, о каких сколько-нибудь существенных «осколках прежнего общества» может идти речь?

Буржуазные державы были нашими торговыми партнёрами до войны и союзниками во время неё. Они испугались образования содружества социалистических государств, укрепления СССР и его авторитета в мире. Но они не решились начать с нами войну, когда имели монополию на атомное оружие, тем более не решатся теперь, когда Советский Союз имеет термоядерные бомбы.

Получается, что социалистическое государство не отмирает, а развивается и крепнет по каким-то не вполне понятным причинам, а не только из-за угрозы извне и пережитков прошлого.

Сталину приходилось в зависимости от конкретных обстоятельств «подгонять» марксистскую теорию под практику социалистического строительства в СССР. Некоторые важные проблемы он вынужден был затрагивать вскользь или не замечать. Однако требовалось продумывать дальнейшие действия, а делать это без теоретических разработок было всё трудней.

Не по этой ли причине на закрытом Пленуме ЦК КПСС в октябре 1952 года он предложил ввести в состав комиссии по переработке программы КПСС сравнительно молодых философов А.М. Румянцева, Д.И. Чеснокова, П.Ф. Юдина. Из них Чесноков стал членом президиума ЦК, а Юдин – кандидатом в члены президиума.

Судя по всему, Сталин предполагал основательно обсудить с этими специалистами некоторые теоретические проблемы социалистического строительства. Тем более что он недавно завершил серию своих замечаний по экономическим вопросам, связанных с ноябрьской дискуссией 1951 года.

Беда была в том, что эти трое философов-марксистов, подобно многим их коллегам, не отличались оригинальностью мышления и смелостью идей. Этим они существенно отличались от Сталина. Он был и выдающимся государственным деятелем, и незаурядным мыслителем. Ему приходилось в трудных вопросах рассчитывать главным образом на свои знания и умения.

Так уж вышло, что Сталин был лидером страны не только по официальному положению, и не благодаря рекламе, а по своим качествам истинного руководителя.

Наиболее уязвимой точкой сталинского СССР был сам Сталин. Он это понимал, и в последний год хотел уйти в отставку. Это не означало, будто он стал бы почётным персональным пенсионером. У него появилась бы возможность наблюдать, как руководят страной без его прямого участия. Но как только он снижал свою активность, как свидетельствуют некоторые современники, деятельность министерств тормозилась.

В эти недолгие периоды его замещал Г.М. Маленков. Он имел высшее техническое образование и большой организаторский опыт, был исполнительным, трудолюбивым. Но для оперативного управления страной в тот непростой период этого было мало.

Преемник

В № 1 журнала «Огонёк» за 1952 год был помещён крупный, во всю полосу, портрет Маленкова. Подпись: «8 января 1952 года исполняется 50 лет со дня рождения Георгия Максимилиановича Маленкова, члена Политбюро ЦК ВКП(б), секретаря ЦК ВКП(б), заместителя Председателя Совета Министров СССР».

Председателем Совета министров был Сталин. Сведущие люди поняли: после Сталина первым лицом в государстве стал Маленков. Это подтвердилось 5 октября 1952 года на XIX съезде ВКП(б). С отчётным докладом выступил Г.М. Маленков. На предыдущем съезде (и раньше) отчётные доклады делал Сталин. Выступить вместо себя он мог предложить только своему преемнику.

Съездов не было 13 лет. Понятно, годы были непростые – не до съездов. И всё-таки складывалось впечатление, что Сталин предпочёл вести конкретную государственную работу на посту председателя Совета народных комиссаров СССР (Совета министров), отодвинув партийные заботы на второй план.

На XVIII съезде он сказал об окончательной победе социализма в стране: «Мы имеем полную устойчивость внутреннего положения и такую прочность власти в стране, которой могло бы позавидовать любое правительство в мире». Победа в Великой Отечественной войне доказала его правоту.

Отчётный доклад XIX съезду, безусловно, был написан Маленковым или по тезисам Сталина, или при его основательной редакции. Вот некоторые фрагменты из речи Маленкова.

– Послевоенный период является периодом дальнейшего ослабления мировой капиталистической системы и роста сил демократии и социализма.

– Объём промышленного производства в СССР в 1951 году составил 1266 процентов по отношению к 1929 году, то есть увеличился за этот период почти в 13 раз…

– Производство электроэнергии на душу населения в 1951 году превысило уровень 1940 года в 2 с лишним раза.

– В послевоенные годы все отрасли промышленности оснащались новыми машинами и механизмами, внедрялись более совершенные технологические процессы, осуществлялась более рациональная организация производства. Станочный парк за этот период увеличился за счёт пополнения новыми, более производительными станками в 2,2 раза. Отечественным машиностроением только за 3 последних года создано около 1600 новых типов машин и механизмов.

– В текущем 1952 году валовой урожай зерна составил 8 миллиардов пудов, при этом валовой урожай важнейшей продовольственной культуры – пшеницы увеличился по сравнению с 1940 годом на 48 процентов.

– Создавалась известная опасность отрыва партийных органов от масс и превращения их из органов политического руководства, из боевых и самодеятельных организаций в своеобразные административно-распорядительные учреждения, не способные противостоять всяким местническим, узковедомственным и иным антигосударственным устремлениям, не замечающим прямых извращений политики партии в хозяйственном строительстве, нарушений интересов государства.

Это была критика не просто конкретных нерадивых руководителей, но всей обширной и могущественной партийной прослойки. Она со временем стала контролировать всю государственную систему, материальную и духовную жизнь общества.

Судя по всему, к Сталину, а также к Маленкову поступали сведения и от секретных сотрудников, и от трудящихся о распространении коррупционных связей, злоупотреблении властью партийными функционерами на местах.

Переименование правящей партии ВКП(б) в КПСС имело смысл уже потому, что деление на большевиков и меньшевиков устарело, ибо остались в стране только первые. Но почему бы не оставить просто «Всесоюзная коммунистическая партия»?

Одна из причин связана, по-видимому, с тем, что появились правящие компартии в других странах. Подчёркивалось, что речь идёт об одной из нескольких родственных партий. Возможно, так Сталин понизил статус правящей партии, которую стали называть подобно союзному министерству (например, Министерство иностранных дел СССР). Это могли воспринять как тревожный сигнал некоторые влиятельные представители высшей партийной номенклатуры. Но пока во главе страны оставался Сталин, им приходилось таиться.

Завершила XIX съезд партии краткая речь Сталина, обращённая главным образом к представителям братских партий. Есть версия, что он не смог прочесть отчётный доклад из-за своего плохого физического и умственного состояния. Это или ложь, или заблуждение. Чтобы в этом убедиться, достаточно просмотреть кадры кинохроники.

Он просто не захотел выносить сор из избы, освещая внутреннее непростое положение в партии. Отделываться общими гладкими формулировками он не любил. Вскоре на закрытом Пленуме ЦК КПСС 16 октября 1952 года последовало принципиально важное его выступление. Как оказалось, оно стало последним.

Поручив отчётный доклад Маленкову, он показал, кто является его преемником. До этого момента в общественном мнении вторым лицом в государстве считался В.М. Молотов. Он был ещё не стар (на 11 лет моложе Сталина) и оставался одним из немногих представителей «ленинской гвардии». Почему же Сталин отдал предпочтение Маленкову, который ещё недавно был в опале?

Георгий Максимилианович Маленков (1902–1988) остаётся одним из наиболее загадочных персонажей в отечественной истории ХХ века. Другим руководителям СССР посвящены многочисленные монографии, статьи. О нём – почти полное молчание. Хотя об этом государственном деятеле в народе долго сохранялись хорошие воспоминания.

В книге «Ближний круг Сталина» антисоветского историка Роя Медведева глава о Маленкове названа: «Человек без биографии». Нелепо! Даже у мнимого поручика Киже из сатирического рассказа Юрия Тынянова кое-какая биография возникла со временем. А тут – человек, считавшийся наследником Сталина!

Мнение Р. Медведева: «О Маленкове трудно написать даже самый краткий очерк. В сущности, это был человек без биографии, деятель особых отделов и тайных кабинетов. Он не имел ни своего лица, ни собственного стиля. Он был орудием Сталина, и его громадная власть означала всего лишь продолжение власти Сталина. И когда Сталин умер, Маленков сумел удержаться у руководства страной и партией чуть более года. Наследство Сталина оказалось чрезмерно тяжёлой ношей для Маленкова, и он не смог сохранить его в своих, как обнаружилось, не слишком сильных руках».

Примитивное объяснение отстранения руководителя страны от кормила власти – в кухонном стиле. Неужели не нашлось других соображений? Выходит, у милого сердцу Медведева Хрущёва оказалась более цепкая хватка?

«Интеллигенция в отличие от крестьянства, – пишет Р. Медведев, – которое, конечно же, ничего не знало о прежней деятельности Маленкова, относилась к нему с недоверием или даже с неприязнью. В стихотворении “О России”, оправдывая эти настроения, поэт Наум Коржавин тогда писал:

 
В тяжёлом, мутном взгляде Маленкова
Неужто нынче вся твоя судьба?»
 

Радетели за Россию типа Р. Медведева или Н. Коржавина (Наума Манделя), даже употребляя простонародное «неужто», слишком далеки от русского советского народа (не в национальном, а в духовном отношении). У них всегда проскальзывают «задние мысли». Как поэт высмотрел взгляд Маленкова, с ним не встречаясь? На портретах у Георгия Максимилиановича взгляд ясный и умный. А вот признание посла США Чарльза Болена:

«В бытность мою послом я значительно улучшил мнение о Маленкове, чему способствовали наши встречи на кремлевских банкетах. Его лицо становилось очень выразительным, когда он говорил. Улыбка наготове, искры смеха в глазах и веснушки на носу делали его внешность обаятельной… Его русский язык был самым лучшим из тех, что я слышал из уст русских лидеров. Слушать его выступления было удовольствием… С другими лидерами, особенно с Хрущёвым, не было никаких точек соприкосновения, никакого общего языка…»

Хрущёв писал, будто Сталин отозвался о Маленкове: «Это писарь. Резолюцию он напишет быстро, не всегда сам, но организует людей. Это он сделает быстрее и лучше других, а на какие-нибудь самостоятельные мысли и самостоятельную инициативу он не способен».

Занятно, что такому «писарю» вождь поручил важнейшую работу подбора руководящих кадров, а позже сделал его своим преемником. А уж о самостоятельных мыслях Никиты Сергеевича вспоминать приходится подчас с отвращением…

Так-то оно так, но в борьбе за власть именно Хрущёв оказался победителем. Впрочем, об этом – позже. А сейчас попробуем выяснить, чем же заслужил Маленков доверие Сталина?

Немецкий автор Георг Бартоли в книге «Когда Сталин умер» высказал другое мнение о способностях Маленкова: «Он умён и осторожен, как дикий кот. Один французский политик, который встречался с Маленковым в период его подъёма, говорил мне: “Он напоминает мне юного Лаваля”. Подобно последнему он соединял в себе острый ум с величайшей осмотрительностью. Джилас, который его раньше встречал, выразился о нём в таком смысле: “Он производит впечатление скрытного, осторожного и болезненного человека, но под складками жирной кожи, кажется, скрыт совсем другой человек, живой и умный человек с умными, проницательными чёрными глазами”».

Неглупый и весьма осведомлённый бывший крупный югославский партийный функционер Милован Джилас назвал Маленкова умным, исходя из личных наблюдений при непосредственном общении. Хрущёв и российский историк – люди сомнительной честности – утверждали нечто противоположное, опираясь на зыбкое основание своих пристрастий. Кому доверять?

Не следовало бы тому, кто выступает как историк или мемуарист, брать на себя роль судей. Не их дело – осуждать. Надо стараться осмыслить исторический процесс. В данном случае, как во многих подобных, распространяются ложь и клевета. А это хуже безобидной глупости.

Итальянский историк Джузеппе Боффа представил Маленкова так: «Он был энергичным организатором, обладал живым, но холодным умом; это не был человек сильной воли, способный на личную храбрость. В качестве секретаря партии он в различное время осуществлял верховный надзор за рядом важных секторов экономической и политической жизни, но никогда на нём не лежала прямая ответственность за работу какого-либо оперативного подразделения (руководство республикой, министерством, военным соединением). Его стартовой площадкой явилось в своё время управление отделом кадров Центрального Комитета, в обязанности которого входил тщательный отбор людей для всех других руководящих должностей. Это был отдел, работу которого Сталин контролировал с особой подозрительностью и вниманием. Таким образом, из всех сталинских руководителей Маленков был тем человеком, который наиболее тесно сотрудничал с вождём, ближе всех к нему находился, скрываясь в тени его величия».

Маленкову пришлось нести ответственность за конкретные ошибки в руководстве авиационной промышленностью. Не будучи министром, он курировал эту отрасль и ракетостроение. Боффа не учёл систему по меньшей мере тройного контроля над работой наиболее ответственных министерств. Помимо руководителя назначался куратор от ЦК партии; Сталин старался и сам вникать в наиболее важные проблемы отрасли. При необходимости устраивал коллективные обсуждения, приглашая ведущих специалистов, а порой и рядовых исполнителей.

Важно иметь в виду, что Маленков закончил электротехнический факультет московского Высшего технического училища. Был секретарём партийной организации вуза. По официальной биографии: «С 1925 по 1930 г. Г.М. Маленков находился на ответственной работе в аппарате Центрального комитета Коммунистической партии. С 1930 по 1930 г. Г.М. Маленков на руководящей работе в Московском комитете партии. В 1934–1939 гг. Г.М. Маленков возглавлял Отдел руководящих партийных органов ЦК ВКП(б)».

Почему его заметили, повысили? Можно предположить, что для него главные события тех лет связаны с праздником 7 ноября 1927 года. В этот день партийная объединённая оппозиция решила дать генеральное сражение сторонникам Сталина. Троцкий и Каменев устроили митинг у Моссовета в часы парада и демонстрации на Красной площади. Обстановка накалялась. Толпы студентов МГУ, сторонники Зиновьева, прорывались с Большой Никитской на Моховую, едва не избив первого секретаря МГК партии Н.А. Угланова. Они хотели соединиться с колонной троцкистов, подымавшихся от Каменного моста.

И тут показали себя студенты коммунисты и комсомольцы, организованные и руководимые Маленковым. Они врезались в колонну троцкистов, среди которых были люди, прошедшие Гражданскую войну, смяли и рассеяли их. Оппозиционер М. Никольский: «Зловещую роль сыграл Маленков в ходе борьбы с троцкистско-зиновьевской оппозицией среди студенчества Москвы в 1927 году. Являясь прямым исполнителем указаний Сталина, он организовал многочисленные шайки из партийно-комсомольского хулиганья».

(Из этого «хулиганья» вышли сталинские наркомы Малышев, Сабуров, Первухин, вынесшие на своих плечах все тяготы противоборства советской экономики с экономикой всей континентальной Западной и Центральной Европы в Великую Отечественную войну и возрождавшие страну в послевоенное время.)

Особого героизма в их действиях не было: они чувствовали за собой поддержку многолюдных колонн трудящихся, шедших по Красной площади и приветствовавших сталинское Политбюро на трибуне Мавзолея Ленина. На улицы столицы по приказу командующего Московским военным округом Б.М. Шапошникова (бывшего полковника царской армии, будущего Маршала Советского Союза, военного советника Сталина) появились воинские подразделения и броневики.

Можно предположить, что в те годы Георгий Максимилианович начал тесно сотрудничать с чекистами. Они должны были обратить внимание на молодого секретаря партийной организации ВУЗа. Вряд ли ему позволили бы без ведома «компетентных органов» создать и вывести на улицы Москвы большую организованную колонну студентов для подавления троцкистов.

Маленков добросовестно выполнял партийную работу и в 1934 году был назначен заместителем заведующего отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б), а в феврале 1936 года сменил на этом посту Н.И. Ежова, который вскоре стал народным комиссаром внутренних дел СССР.

Размах «ежовщины» со временем стал чрезмерно велик. Она непосредственно затронула около 1 % населения страны (считая репрессированных и членов их семей). Сам Ежов начал чувствовать себя вершителем судеб людей, обретя власть над крупными партийными и государственными деятелями.