Текст книги "Завещание таежного охотника"

Незаметно мы опять миновали естественные ворота между двумя причудливо расколотыми скалами. Ворота как бы закрывали большое плато, переходившее в обширные луга.

Здесь мы устроили привал, но Олег и Еменка совсем не отдыхали. Пока кипятили чай и закусывали, они ушли разыскивать дальнейшую дорогу. Утомлённый изнурительной ходьбой, я заснул, а проснувшись, увидел, что остался на лугу один, если не считать собаки и мирно пасущихся лошадей, составлявших мою компанию.

Около меня к седлу была прикреплена краткая записка: «Будили вас, но вы спали как убитый. Когда выспитесь, присмотрите за лошадьми и полюбуйтесь пейзажами. Не забудьте о том, что мы вернёмся голодные. По полномочию группы „альпинистов“ Чижов».

Вот тебе на! Мои друзья без всякой жеребьёвки оставили меня со всем нашим хозяйством и снова возложили на меня малозавидные обязанности повара.

Поскольку я сам был виноват в своей судьбе, мне не оставалось ничего иного, как набрать дров, развести костёр и приготовить ужин. На лугу я нашёл щавель, из которого сварил такие острые щи, что при еде они стягивали уголки рта. Затем зажарил остатки тайменя. Исполняя поварские обязанности, я заметил, что на лугу появились крупные птицы. Это были горные куры невероятных размеров, величиной с тетерева, но своим видом они напоминали куропаток. Я стал перед выбором: то ли ждать, пока подойдут они ко мне, то ли незаметно подкрасться к ним.

Я подошёл к курам на расстояние выстрела. Затем подождал, пока птицы соберутся кучками, и нажал спуск.

Мои выстрелы оборвали жизнь трёх кур. Я быстро перезарядил ружьё и выстрелил снова. Попал ещё в двух птиц. Остальные улетели. Основной цвет этих пернатых серый с бурыми пятнами, крылья цвета охры с чёрной разрисовкой, зоб украшен парадной белой манишкой с коричневыми узорами.

В стае всего было 14 птиц, из них пять поплатились жизнью за излишнюю доверчивость. По-видимому, на земле у них мало врагов, и они больше наблюдали за воздушным пространством, где парили орлы и ястребы. Молодые куры весили по килограмму, а старые – почти по три. Их мясо очень вкусное, и оно явилось желанным дополнением к супу, в котором я сварил одну из птиц. Две пошли на вертел. К возвращению участников экспедиции обильный ужин был готов.

Вскоре возвратились мои товарищи. Старобор хромал и опирался на палку, у Олега на лбу красовалась шишка. На мой вопрос, не участвовали ли они в какой-нибудь драке, оба отмахнулись и молчали. Языки развязались только за ужином, и я наконец узнал, что произошло.

Всё время они продвигались вдоль широкого карниза и по скалистому переходу спустились в ущелье, где после длительных поисков нашли два знака. Один из них наверняка был вытесан в скале дедом Еменки – Хатангином, а второй, совершенно отличный от первого, Иваном Фомичём Феклистовым – дедом Олега. Этот знак был очень интересен и состоял из нескольких чисел и букв. Олег подал мне блокнот, куда он всё переписал, и я прочитал:

2 в → S

57°25'8" с. в. =[ Δ

120с до] Пев г.

Эти числа означали определённое направление по компасу, а сокращение Пев.г., наверное, обозначало Певучую гору. Тут невольно мне припомнились заметки из книги Пушкина, и я спросил, не соответствуют ли эти данные записям.

– Угадали, – ответил Олег. – Первые цифры совпадают с первой строкой заметок. Остальные данные я расшифровал. Вверху 2в означает две версты хода, треугольник – наверное, скалу, похожую на пирамиду. А третья строка – спуск на 120 сажен к Певучей горе. Значение стрелки наверху и латинской буквы S непонятно, скорее всего она означает юг.

– Правда, расшифровка заняла немало времени, а определение направления ещё больше. Сначала я думал, что данные в книге относятся к географической широте, но по знаку установил, что подразумевается направление, или, иначе говоря, азимут.

Я сориентировал компас по указанным градусам и по азимуту определил направление. Со мной пошли Тамара и Старобор. Пётр Андреевич и Еменка продолжали путь в сторону, указанную знаком Хатангина. Мы, конечно, не могли понять, почему эти знаки противоречат друг другу, и только позднее сообразили, что оба пути ведут к определённой точке и выбраны на случай, если один из них станет непроходимым.

Такая предосторожность была вполне обоснована, так как в течение двадцати лет в горах произошли столь разительные изменения, что нам едва удавалось сохранять указанное направление. Дорога была завалена крупными камнями. Перелезая через один из них, я поскользнулся и ударился головой о небольшой выступ скалы, который, к счастью, порос мхом, смягчившим удар.

Из дальнейшего рассказа выяснилось, что группа выбралась на возвышенность, откуда увидела скалу, несколько напоминавшую пирамиду. Она стояла одиноко на ровном месте. Подступы к ней были трудны.

Вторая группа, где покалечился Старобор, спускалась по крутому склону, держась за небольшие деревца. Одно из них не выдержало человека, и в результате остальную часть склона медвежатник проехал на чём полагается ехать в таких случаях, порвал штаны и разбил колено.

Таковы были результаты этого дня, которыми все участники, пожалуй не исключая Старобора, были довольны.

В результате разведки была найдена тропа и для лошадей, так что мы решили на следующий день перенести лагерь к одинокой скале, похожей на пирамиду.

Ночь прошла без всяких происшествий, и едва солнце взошло над горами, мы отправились в поход. К полудню добрались до назначенного места, очень понравившегося всем своим положением.

Здесь бил родник, горная поляна обеспечивала лошадей прекрасным кормом, карликовые ели давали топливо, а место под большой нависающей козырьком скалой было прямо-таки создано для удобного размещения лагеря.

Мы решили, что это место будет нашим последним лагерем и «штаб-квартирой» при заключительных розысках таинственных сокровищ.

К поискам мы приступили на следующее утро. Запасшись верёвками и альпинистскими скобами, отправились к тому месту, где накануне мои товарищи закончили свои искания. В лагере остался Старобор, у которого колено отекло и приобрело васильковый цвет.

После многих утомительных попыток мы наконец одолели отвесную каменную стену и очутились на ровной площадке, которая образовывала своего рода крышу над глубокой пропастью. На стену мы взобрались по скобам, затем, связавшись верёвкой, один за другим перешли по карнизу и наконец оказались в ложбине. Здесь начались поиски знаков или каких-либо примет, которые помогли бы нам найти дальнейший путь. На самом деле это было излишне, так как основным ориентиром нам служила скала-пирамида.

Чижов осмотрелся и весело сказал:

– Судя по всему, мы сейчас находимся около Певучей горы. Я предлагаю хорошенько её осмотреть и обстучать, и если ничего особенного не обнаружим, будем здесь сидеть и ждать, пока она не зазвучит или не начнёт петь. Любопытно, какую песенку споёт нам гора?

– Я лично никакой горы не вижу, ведь это скала, – утверждал Еменка.

Олег молчал, смотрел на чертёж и в записи. Затем взял компас, сориентировал его и заявил, что должен взобраться на скалу. Конечно, это было нелегко. Стены пирамидальной скалы почти не имели выступов, и было непонятно, к чему, вообще говоря, понадобилось Олегу добираться до вершины. На вопрос, зачем он хочет совершить такое рискованное восхождение, он показал на стрелку вверху знака.

– Неужели вы предполагаете, что ваш дед и его помощник Хатангин испытывали здесь свои альпинистские способности? – заинтересовался Чижов.

Олег лишь пожал плечами и, не слушая нас, начал взбираться на скалу. Поскольку никто не вызвался ему помочь, я снял сапоги, надел арчи[5]5
  Альпинистская обувь кавказских горцев.


[Закрыть], лежавшие у меня в рюкзаке, и, обвязавшись верёвкой, стал помогать геологу при восхождении. За час мы добрались до вершины и с любопытством ожидали, какую она откроет нам неожиданность.

Вдали вокруг нас вздымались каменные пики и вершины, кое-где перерезанные ущельями. Альпийские луга дополняли обычный горный пейзаж. Разочарованный, я спросил Олега к чему, собственно говоря, мы совершили столь трудное восхождение. Но Олег не отвечал и смотрел на компас. Затем взглянул на южный склон и взволнованно воскликнул:

– Только теперь, на этом пятачке, мне стало всё ясно! Наконец мы нашли то, что так долго ищем. Смотрите туда, на ту скалу…

Я тщательно всматривался в указанном направлении, но, кроме выветрившихся обрывов и горных складок, не заметил ничего достойного внимания. Видя моё разочарование, Олег рассмеялся и взволнованно объяснил:

– Среди всех инструментов, которые изыскатель должен иметь под рукой, самым чувствительным и важным является глаз. Это касается прежде всего геолога. Вот та беспорядочная гряда скал представляет уникальное явление. Она гранитная и имеет массу трещин, которые образовались, вероятно, миллионы лет тому назад в связи с остыванием изверженной породы. Но это всего лишь самый обычный геологический процесс. Рядом с длинной трещиной в скале видно отверстие, которое чаще всего бывает в известняках. И это как раз то редкое явление, на которое указывается в записках моего деда. От подножия пирамиды оно совсем не видно, так как его заслоняют более низкие скалы.

Перед нами находится пещера, понимаете, необычайная пещера! Этим самым, по моему мнению, завершены поиски мнимых «Певучих г., » которые оказываются вовсе не горы, а гроты. Теперь мне уже почти всё ясно из последнего знака деда на скале и из его чертежа в книге Пушкина.

За треугольником-пирамидой, на котором мы сидим, находится стрелка с указанием точного направления по компасу.

Далее следует латинская буква S, что конечно означает сокращённое латинское название пещеры, а не направление, как я думал раньше. Мой дорогой дед всё остроумно указал, а я не мог сообразить! Но теперь всё разрешилось, мы нашли пещеру, и сокровища, наверное, будут там… там в пещере. Ура-а!

От радости Олег кричал своё ура так громко, что наши товарищи у подножия пирамиды махали шапками и фуражками и тоже кричали:

– Что случилось?!..

Олег и я приложили руки ко рту и скандировали во весь голос:

– На-шл-и кл-а-д! На-шл-и кл-а-д!

Прежде чем спуститься со скалы, Олег зарисовал в абрисе точное очертание южной гряды скал, нанеся все подробности и подступы к обнаруженному входу в пещеру.

Вход в неё находился на высоте, указанной последним знаком, который Олег нашёл на скале, то есть примерно на высоте двухсот семидесяти метров.

Утром, быстро позавтракав, мы отправились к скале.

Продвижение по узкому карнизу было нелёгким. У нас были кирки, лопаты, короткие железные ломики и другие инструменты. Эти инструменты вызвали моё удивление ещё при отъезде из Вертловки, и на мой вопрос, что они имеют общего с соболями, Олег лаконично ответил: авось понадобятся. Вход в пещеру находился на скальной стене и несколько нависал над карнизом. Нам оставалось всего 15– 20 метров, ставших для нас труднопреодолимым препятствием. Еменке пришлось вернуться к подножию за альпинистскими скобами и остатком верёвок, и только после этого метр за метром мы стали продвигаться к входу в пещеру.

Первым карабкался Олег и, достигнув выступа, не сдержал радостного возгласа. Тамара продвигалась вслед за ним, и когда он подал ей руку, чтобы помочь взобраться на край отверстия пещеры, скоба, на которой стояла девушка, неожиданно подалась, и она в ужасе вскрикнула. На мгновение она повисла в воздухе, но Олег тотчас же сильным рывком втянул её в пещеру.

Мы отказались от дальнейших акробатических номеров между небом и землёй и последние четыре скобы вбили так старательно, что эта работа заняла у нас почти полчаса. Тем временем Олег и Тамара исчезли в пещере. На наш зов у входа появился Олег, и Еменка очень ловко бросил ему верёвку.

Геолог закрепил её, мы осторожно один за другим преодолели последние метры, ещё отделявшие нас от пещеры.

Дно пещеры покрывал крупнозернистый и мелкий речной песок – явное доказательство, что здесь много тысячелетий тому назад текла вода. Главный подземный ход, в котором мы стояли, с одной стороны имел низкую галерею, а с другой – зияла чёрная горловина узкого прохода. Здесь и дальше виднелись узкие промоины, кучи камней и песка.

Олег стоял, широко расставив ноги, опираясь о кирку, и его лицо сияло. Когда мы собрались все вместе, он принял необычайно важный вид и заговорил:

– Что ж, товарищи, вот мы достигли цели нашей экспедиции. У меня не хватает слов для выражения благодарности вам за всё!.. Здесь много лет тому назад мой дед и дед Еменки нашли сокровища и завещали своим потомкам охранять их и передать народу. Эта почётная обязанность была возложена на меня и на вас. Для длинных речей нет времени. Возьмёмся за работу!

Отбросив тонкий слой песка с примесью щебня, мы наткнулись на золотоносную жилу. Среди камней поблёскивали зерна драгоценного металла величиной с орех, в иных местах это были тонкие пластинки. Мы настолько увлеклись работой, что не ощущали ни голода, ни жажды, продолжали копать, отбрасывать и пересыпать песок и щебень, пока не начало темнеть. Несмотря на прохладу, нам было жарко, и когда, наконец, закончили непривычную работу старателей, перед нами лежала кучка золота, вес которой мы оценили в один-два килограмма. По правде говоря, все мы были несколько разочарованы. Ведь, судя по записям деда Олега, тут должна быть настоящая сокровищница большого значения.

Однако Олег считал, что золотоносные жилы связаны также с другими ходами и что основные жилы будут намного богаче.

Отдохнув некоторое время, мы только собрались уходить, как вдруг послышался странный хрип, напоминавший голос какого-то крупного хищника. В узком проходе он звучал так, что я невольно вскочил и бросился к своему ружью, стоявшему в нише стены. Неожиданно в руке Олега блеснул электрический фонарь, и сноп света озарил проход. Протяжный хриплый шум низких тонов постепенно переходил в более высокие тона, пока не стал похожим на вой. Одновременно с этими звуками раздавался дрожащий свист отдалённых завываний ветра, от которого шумело в ушах.

Чижов не выдержал, сорвал с плеча ружьё, приложился и выстрелил в темноту прохода.

На гул выстрела, который здесь, в подземелье, прогрохотал словно удар грома, раздался свист и вой.

Тамара, широко открыв глаза, заткнула пальцами уши, а Олег вдруг бросился вперёд и побежал к проходу.

Девушка кинулась вслед за ним. Но Чижов её задержал и накричал:

– Не лезь куда не следует, всё это детское представление! Ни больше, ни меньше!

– Зачем же вы тогда стреляли, Андреевич? – кричала Тамара.

– Зачем… зачем, чтобы перещеголять штучки этих горных дьяволов.

Еменка улыбнулся, хлопнул Чижова по плечу и сказал:

– Пётр Андреевич, на этот раз ты можешь прослушать ту песенку, которую ожидал услышать около пирамиды. Теперь ты понял, наконец, что мы в Певучей пещере?

– Товарищи, товарищи, – раздалось из подземного хода, – всё ясно, сейчас всё расскажу и покажу…

Это был Олег, вернувшийся, чтобы провести нас подземным ходом. Мы увидели несколько узких туннелей и малых отверстий, а дальше поднимались как бы три трубы. Из всех отверстий поступал сильный поток воздуха со звуком, напоминающим завывание ветра и звучание труб органа.

По мнению Олега, это явление вызывалось возникавшей после захода солнца разницей в температуре поверхности скал и внутри пещеры.

Загадка была разрешена, и все стали подтрунивать над Чижовым, что стрелял он в допотопное чудовище, а попал в собственный страх.

Таким образом, первый день раскопок сокровищ закончился неожиданным подтверждением наших догадок о значении названия Певучей пещеры.

До нашего лагеря мы добрались уже в темноте, и, только сев ужинать, я почувствовал, насколько устал. После тяжёлой работы болели руки и ноги, спина почти не сгибалась. Поев, я сразу же поднялся от костра и пошёл в палатку спать. Едва коснувшись головой подушки, погрузился в глубокий сон.

Утром Старобор пытался разбудить меня обычным голосом, затем криком и наконец прибег к помощи рук; тряхнув несколько раз, он привёл меня в состояние бодрствования.

После завтрака мы занялись расшифровкой цифр и линий на чертеже долины и пещеры.

Я уже не раз видел чертежи в записной книжке Олега и, просматривая её снова, всё-таки не мог отгадать значения линий и цифр, заключённых в незамкнутой окружности.

Олег считал, что круг означал пещеру, а линии указывали направления подземных ходов. В числах он тоже ещё пока не разобрался.

В конце концов самым разумным было осмотреться и сверить план в самой пещере: есть там эти три хода или нет?

Не задерживаясь, мы отправились на дальнейшее исследование пещеры. Старобор проводил нас в путь с пожеланиями наилучших успехов.

Поочерёдно копали и перекидывали гравий и песок, а Олег тем временем освещал стены пещеры и тщательно их осматривал.

Спустя некоторое время геолог щёлкнул пальцами, из чего я заключил, что он нашёл что-то интересное. Я не ошибся. Он обнаружил место очага! Стена была закопчёна, а на каменном полу видны следы обожжённой породы.

Наверное, в давние, доисторические времена эта пещера служила жилищем первобытному человеку. Эта мысль подтверждалась тем, что стены кое-где были обработаны, местами отёсаны и выровнены. При иных обстоятельствах этот факт нас бы весьма заинтересовал и исследование сосредоточилось бы на поисках следов древних обитателей этих гор. Однако у нас была своя задача.

Мы продолжали добычу золота, полагая, что чем дальше, тем его будет больше. Но наши надежды не оправдались. Наоборот, чем дальше, тем жила становилась беднее, и в конце концов пошла одна пустая порода. Растерянно мы посматривали друг на друга, а затем все вместе на Олега.

Он молчал, потом нагнулся, зачерпнул рукой песок и пропустил его сквозь пальцы.

– Олег Андреевич, что скажете на это? – спрашивал Чижов.

– Даже не знаю, что вам ответить. Правду говоря, я ещё утром заметил, что эта жила небогата. Только ожидал подтверждения своих опасений.

– Чересчур уж быстро они подтвердились. Поиски богатого клада я представлял себе совсем иначе, – с досадой пробормотал Еменка.

– Друзья, неужели у вас уже пропало желание работать? – серьёзно спросил Чижов. – Ведь мы только начали, а кто может поручиться, что сокровища не находятся где-нибудь в тёмном проходе, куда мы ещё не заглядывали?

– Правильно! – воскликнул Олег. – Прекратим раскопки и давайте осмотрим подземные ходы!

Все согласились.

В узком коридоре было удивительно ветрено. Сквозняк был настолько силён, что мне приходилось придерживать шляпу, чтобы её не сорвало с головы.

Подземный ход был извилист, а многочисленные отверстия вели куда-то в неведомые недра скал. Местами пол был изрыт и почти непроходим. Добравшись, наконец, до расширения туннеля, мы остановились и осмотрелись. Свет электрических фонарей падал на стены, которые от этого сияли всеми цветами радуги…

Мы застыли от удивления.

Действительно, мало кому приходилось видеть подобную красоту. Мы все смотрели на Олега, ожидая что он скажет, но он молчал. Глядел вокруг себя, затем подошёл к одной из стен и геологическим молотком отбил кусок блестящей породы. Взял его в руки, повертел и бросил на землю. Совсем неожиданно у него на лице появилось выражение горечи и разочарования.

Тамара подошла к нему, обняла и дрожащим голосом спросила:

– Олег, Олежек, что случилось, почему ты так расстроен?

Олег взял руку девушки, прижал её к лицу. Потом встрепенулся, откашлялся и сказал:

– Эта красота, товарищи, пуста! Все мы невольно содрогнулись: геолог знал что говорит!

– Нет… нет, не могу поверить… Вы ошибаетесь! – возмутился Чижов и замахал руками, указывая при этом на сияющие стены.

– К сожалению, я прав. Конечно, правда заключается также и в том, что эти гроты с геологической точки зрения представляют собой единственное в своём роде явление. Однако это ничем не изменяет факта, что мы находимся в пещере, которая образовалась в результате сброса, произошедшего между двумя трещинами. Вокруг нас залегают жилы, содержащие золото.

Небольшие полости между породами здесь заполнены кристаллами хрусталя, аметиста и других полудрагоценных камней. Они создают только эффектную красоту, но красоту несколько обманчивую: она лишь для глаза. Золотоносные жилы, как видите, очень бедные и при ручной разработке большой пользы бы не дали. Тут может быть речь только о современных машинах для добычи золота. Однако сомневаюсь, что, говоря о больших сокровищах, мой дед имел в виду именно это… Отсюда вывод, что мы находимся не на правильном пути или во всяком случае не в нужном месте… Я ожидал чего-то другого. Но, скорее всего, нам не удалось найти того, что мой дед считал сокровищем. Значит, я до сих пор не разобрался в значении линий и цифр в его завещании…

– Все это хоть и очень грустно, но убедительно, – заявил Чижов. – Всё же поиски надо продолжать.

Мы с интересом осматривали стены и выковыривали аметисты и хрусталь, чтобы иметь вещественную память о сказачно-красивой подземной сокровищнице. Олег нанёс положение пещеры на план и при магниевом освещении сделал целую дюжину снимков. Затем по длинному ходу мы вернулись обратно к первой пещере и сели отдохнуть и немного перекусить.

Олег снова всматривался в план, перелистывал записки и вдруг ударил себя ладонью по лбу.

Чёрт возьми, – воскликнул Олег, – как я мог просмотреть такое важное указание. Взгляните!

Вообще говоря, то, на что он показывал в своей записной книжке, для меня особым новшеством не являлось. Это было описание знака, который мы нашли на скале. Цифрами был указан угол снижения.

По словам Олега, он имел большое значение, так как на схеме тоже был начерчен незамкнутый круг, несколько линий и цифр, имевших прямое отношение к надписи на скале… Олег сразу встал и направился по проходу, громко считая шаги. Затем остановился, осветил стенку и радостно воскликнул. На каменной стене была выдолблена надпись, которой не мог сделать ни кто иной, кроме деда Олега.

Мы прочли:

«Первый туннель направо

60 с., внимание, провал, проход».

– Наконец-то мы на правильном пути! – ликовал Олег.

Нам хотелось верить ему.

Нагрузившись верёвками и альпинистскими скобами, мы вошли в подземный ход. Туннель находился, на высоте примерно трех метров, но при помощи скоб мы быстро в него попали. Дальше шли очень осторожно и считали каждый шаг. Пройдя шестьдесят саженей (127 метров), мы увидели глубокую шахту, уходившую в неведомую глубину.

Олег обвязался верёвкой и начал осторожно спускаться. Чижов, Еменка и я отпускали верёвку по команде геолога, освещавшего своим фонарём блестящие стенки.

Шахта имела излом, свет постепенно скрылся, и перед нами зияла тёмная яма, поглотившая Олега. Я решил тоже спуститься в шахту до места крутого перелома и узнать, в чём дело.

Чижов очень неохотно согласился, чтобы я последовал за Олегом, но верёвка была прочной и спуск облегчался тем, что я мог придерживаться за первую верёвку.

Едва достигнув изгиба, я услышал голос Олега:

– Стою у выхода в долину. До дна примерно метров пятнадцать.

Я повторил его слова, чтобы их услышали в туннеле, а затем уже без колебаний продолжал спуск.

Сразу же за первым изгибом в шахту начинал проникать дневной свет. Наконец я остановился рядом с Олегом, сидевшим на краю устья шахты, которая была тут почти горизонтальной.

Перед нашими взорами простиралась долина, тянувшаяся к югу, где блестела поверхность небольшого круглого озера.

– Видите, какое перед нами озеро? – с улыбкой спросил Олег.

– Не думаете ли, что это Чёртов глаз?

– Конечно, не что иное, как Чёртов глаз! – подтвердил Олег. Здесь конец нашего путешествия и экспедиции и начало большой головоломки, потому что не в туннелях, через которые мы прошли, а, пожалуй, в этом глубоком каньоне находится необнаруженное сокровище. Мне кажется, эта долина является котловиной: я не вижу никакого выхода из неё. Посмотрите, ведь вокруг одни лишь отвесные скалы. Восхищаюсь своим дедом, что он смог найти такие чертовски скрытые места, полные загадок и поражающие далеко не обычным геологическим сложением.

Олег неожиданно умолк и напряжённо всматривался в небольшой луг, примыкавший к озеру. Затем быстро вытащил из футляра бинокль, минуту посмотрел и вслед за тем взволнованно воскликнул:

– Смотрите, смотрите, там стоят столбы, это остатки какой-то хижины… Ах, боже мой! Там, наверное, жил мой дед! Мы должны пойти туда!

Я уговаривал разгорячившегося геолога подождать со спуском в каньон.

Но он настаивал на своём: ещё сегодня он должен быть около озера.

Олег остался сидеть у выхода из пещеры. Пользуясь этим, я потихоньку добрался до наклонной площадки. Позвал Чижова и Еменку, и они вытащили меня наверх.

Любопытство, которое при иных обстоятельствах далеко не положительная черта характера, особенно у мужчин, в данном случае было извинительно. Еменка, Чижов и главным образом Тамара буквально засыпали меня вопросами, так что в первую минуту я не мог вымолвить ни слова.

Затем мы все спустились в шахту и вскоре стояли у «окна» подземного лабиринта.

Олег первым ступил на землю. За ним последовали Тамара и остальные. Со странным чувством шагали мы по замкнутой долине, совершенно отрезанной от всего остального мира. Мне даже казалось, что этот кусок земли, не тронутый рукой человека, совсем не реален. Мы оглядывались вокруг, шли молча и осторожно, будто нам угрожала какая-то опасность.

Общую площадь межгорной котловины, форма которой почти напоминала эллипс, мы определили в три – три с половиной квадратных километра. Почву местами покрывала высокая трава, кое-где стояли одинокие высокие берёзы и кедры.

Пологий склон на южной стороне постепенно переходил в котловину, на дне которой раскинулось озеро. Северный склон был усеян камнями.

Наиболее достопримечательным было озеро. Его лишённые какой-либо растительности берега были образованы голыми склонами, так что оно казалось огромным искусственным бассейном. Однако мы не видели ни притока, ни оттока воды из этого удивительного водохранилища. А ведь здесь они должны быть! Неподалёку от озера на роскошном лугу, похожем на пёстрый ковёр, сотканный из разноцветных цветов, стояли остатки сруба. Сохранилась простая печь, сложенная из камня. Когда-то это было жильё Ивана Фомича. Он останавливался здесь на длительное время и, пожалуй, специально, чтобы производить свои изыскания.

Олег стоял в раздумье около сруба и копался в кусках породы, тщательно их рассматривая и наконец, усевшись, глубоко вздохнул. Тамара о чём-то его спрашивала, но он только махнул рукой.

Было жарко, и я решил выкупаться в озере. Пошёл к нему, разделся и вошёл в воду. Но едва сделав первый шаг, очутился на таком скользком камне, что потерял равновесие и беспомощно с далеко слышным плеском упал в прозрачную воду Вода замутилась и в первый момент показалась очень холодной, я быстро поплыл от берега, рассекая гладь озера, как вдруг почувствовал, что оно взволновалось, забурлило и мощным напором подняло меня вверх. Прежде чем я успел опомниться, меня несколько раз перевернуло, а быстрое течение не давало дышать. Напрягая все силы, я старался избежать грозящей мне опасности. От ударов воды болело всё тело, в голове шумело. Я уже не плыл, а только задыхаясь, разгребал руками бушующую воду с такой силой, что у меня кололо в груди. И тут кто-то схватил меня за ногу. Теряя последние силы, я отбивался от странного существа, которое, наверное, многие века жило в этом чёртовом озере и подстерегало желанную добычу…

– …не брыкайтесь, не валяйте дурака, чёрт возьми, лягте на спину… – кричал кто-то.

Я послушался, так как человеческий голос отогнал мысли о чудовище, которое хочет затащить меня в неведомые глубины озера.

Не знаю, как попал на берег. Вокруг меня вдруг воцарилась полнейшая тишина.

Я потерял сознание.

Однако очень скоро я пришёл в себя и открыл глаза. О, ужас! Кроме синих кругов, я ничего не видел.

Но постепенно синие круги расплылись и вскоре окружавшая меня страшная пелена темноты стала редеть, пока наконец я не увидел свет.

Меня тряс внезапный приступ лихорадки. Олег и Чижов помогли мне одеться, а изрядный глоток водки вернул меня в почти нормальное состояние. Только теперь я смог сердечно поблагодарить спасшего меня Еменку.

Я жадно выслушал объяснение непонятного приключения, которое могло окончиться для меня гибелью в водах Чёртова глаза.

Озеро оказалось естественным водохранилищем, в которое впадали все прилегающие подземные реки и ручьи окрестных гор. Их устья, так же как и русла, по которым стекала вода, находились ниже поверхности озера. Подземные русла потоков соединяли Чёртов глаз с другим лежащим выше водохранилищем. Как только горизонт воды в том неизвестном бассейне повышался, подземные реки захватывали воду и по стремительному уклону выбрасывали её через свои выходы в Чёртов глаз.

Сильный напор воды образовывал в озере настоящие гейзеры, и случилось так, что бурное истечение воды началось как раз в тот момент, когда, ничего не подозревая, я плавал по озеру.

Пока Олег объяснял нам причины этого явления, горизонт воды в озере поднялся почти на два метра, и она затопила скалистые берега. Именно этим и объяснялись гладкие берега озера и отсутствие на них какой-либо растительности. Они были каменисты, холодны и необычайно гладки, так как воды подземных русл постоянно смывали мелкие наносы.

Теперь всё стало ясно. Не хватало лишь объяснения, каким образом происходит снижение уровня воды в озере. Это объяснило нам само озеро. В то время, когда мы с аппетитом ели и попивали чай, гейзер перестал действовать и раздалось жуткое клокотание. Оно неслось от противоположного скалистого берега. Уровень воды, по-видимому, поднялся до отверстий целой системы подземных рек, которые были скрыты под нависшей скалой. Они-то и поглощали воды озера.

– Короче говоря, – сказал Олег, – Сурунганские горы – это особые горы. Именно поэтому дед мой посвятил им столько внимания и жизни. Остаётся лишь удостовериться в находке, сделанной мной около сруба. Позвольте мне, товарищи, сказать вам, что именно здесь находятся сокровища, которые завещал мой дед народу!

Мы остались ночевать в этом отрезанном от мира уголке. Нарубили веток, разожгли три больших костра и, когда они прогорели, застелили ветвями согревшуюся землю. Из длинных веток над каждой постелью соорудили низкий навес, чтобы тепло быстро не улетучивалось. Скромный ужин запили чаем и легли спать.

В своей «конуре» я спал очень хорошо и проснулся от какого-то удивительного шума. В полусне мне показалось, будто слышу трубный звук. Окончательно проснувшись, я убедился, что не ошибся. Мои товарищи уже были на ногах и с интересом прислушивались к удивительным звукам.