Текст книги "Если совершено убийство"

– Нет, он провел этот день с матерью, которая находится в частном санатории. Иза была очень худой и бледной, и это испугало меня. Она никогда не была жизнерадостной, но тут мне показалось, что в ней совсем не осталось жизни. После этого Иза стала довольно регулярно, примерно раз в неделю, звонить мне. В последний – вы ведь это хотели узнать, не так ли? – так вот, в последний раз звонила в пятницу неделю назад. В пятницу, двадцать пятого февраля.

Уэксфорд почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, но надеялся, что Мелани этого не заметила.

– Так она звонила вам в прошлую пятницу?

– Да, в обед. Она знает, что Стивен никогда не обедает дома, и всегда звонила мне примерно в четверть второго.

Глава 11

…прочие камни скрыты и таят гибель.

Уэксфорд сидел совершенно неподвижно. Он понимал, что наблюдательный взгляд Мелани заметит малейшее беспокойство в его поведении. Потом услышал, как тикают часы, звука которых раньше не замечал. Пальцы миссис Дербон сантиметр за сантиметром лихорадочно выщипывали шнур из окантовки кресла, и она продолжала говорить:

– На этот раз у нее был очень счастливый голос. В нем были такие нотки, которых я не слышала с тех пор, как она была маленькой девочкой. Иза спросила, как я поживаю, как Александра? Потом сообщила, что скоро у нее будут новости, которые меня обрадуют. Естественно, я поинтересовалась, какие новости, и она ответила, что надо подождать неделю или две, но обещала перезвонить мне через несколько дней. Конечно, меня такой ответ не устроил, и я стала упрашивать ее сказать мне, но в трубке раздались гудки. Я попросила Изу назвать мне номер, чтобы ей перезвонить, но, прежде чем она мне ответила, нас разъединили.

Все сходилось. Все страшно сходилось!

– И она не перезвонила вам? – уточнил Уэксфорд, заранее зная ответ.

– Нет, это был чудовищный обман. Я чуть с ума не сошла от любопытства – думаю, именно так вы назвали бы это чувство. Я забыла о том, что поклялась не преследовать Изу, и попыталась дозвониться до Стивена, чтобы попросить снова разыскать ее, но его не оказалось на месте, а когда он пришел домой, я уже остыла и подумала, что могу подождать, пока она снова позвонит мне. С тех пор Иза не звонила.

– Чего вы боитесь?

– Ее слишком счастливого голоса. – Мелани неестественно громко рассмеялась. – По-вашему, это звучит абсурдно? Я все время спрашиваю себя, не толкнуло ли ее это счастье на какой-нибудь безрассудный поступок или риск? – И дрогнувшим голосом спросила: – Что мне делать? Скажите, что делать?

«Поехать со мной в Кенберн-Вейл и опознать тело». Нет, он не мог так сказать. Если бы это происходило в Кингсмаркхеме и он бы вел дело Лавди Морган, то, наверное, сказал бы именно что-нибудь вроде этого, но, конечно, в осторожной и мягкой форме, а здесь, прежде чем что-то предпринять, должен был поговорить с Говардом, который, возможно, узнал еще что-нибудь.

За свои сорок лет Мелани Дербон много страдала. Если его предположение окажется верным, то вся боль, которую ей довелось испытать, не идет ни в какое сравнение с тем, что ей предстоит. Даже злейшему врагу такого не пожелаешь, а эта женщина не была ему врагом. Она ему нравилась: ее женственность, заботливость и хорошие манеры.

Что плохого в том, чтобы немного утешить ее и дать событиям идти своей чередой?! Он ведь не при исполнении служебных обязанностей, он в отпуске.

– Прошла всего неделя, миссис Дербон, – спокойно проговорил Уэксфорд. – Вспомните, ведь было время, когда Иза не звонила вам месяцами.

– Это верно.

– Если можно, я позвоню вам в среду, и, если до этого времени она не найдется, мы объявим вашу дочь в розыск.

– Вы действительно думаете, что я делаю из мухи слона?

– Да, – солгал он. А что, в конце концов, он мог и ошибаться – разве не так? Иза – или какое там было у нее другое имя, – вполне возможно, жива-здорова и, к примеру, разъезжает с каким-нибудь парнем по Европе. Однажды в его практике было что-то подобное: он знал, что девушка умерла, – на это указывали все факты, – а потом она, веселая и счастливая, вернулась из поездки по Италии с каким-то поэтом.

– Как фамилия вашей дочери? – спросил он Мелани.

– Сэмпсон, – ответила она. – Луиза, или Иза, или Лулу, или не знаю, как она зовется теперь.

«Или Лавди?» – И будучи полицейским, который всегда радовался, когда опознание давало положительный результат, Уэксфорд хотел закричать: «Нет, не делайте этого! Не надо мне определенности!»

– Мне пора идти.

– На чем вы поедете? На такси? На автобусе?

– На чем-нибудь поеду, – улыбнулся он.

– Позвольте мне подвезти вас. Вы были так добры, уделив мне время, тем более что вы в отпуске, к тому же мне надо в магазин.

Они немного поспорили, но победила миссис Дербон. Она пошла наверх за ребенком, и, когда появилась на лестнице, Уэксфорд поднялся, чтобы помочь ей нести корзинку. В ней на бледно-розовой подушке лежала Александра и смотрела на него большими спокойными синими глазами. Девочка была довольно толстенькой, необыкновенно чистой и одета в дорогое бледно-розовое платьице из ангорской шерсти.

Миссис Дербон укутала малышку белым меховым пледом.

– Последняя причуда моего мужа, – сказала она. – Он практически каждый день покупает ребенку подарки. У нее уже одежды больше, чем у меня.

– Привет! – обратился Уэксфорд к малышке. – Привет, Александра! – В ответ на его доброжелательное приветствие она вначале угрожающе сморщила личико, но затем расплылась в дружелюбной и доверительной улыбке. – Она красивая, – искренне признал он.

Миссис Дербон на это ничего не ответила. Она что-то искала на вешалке с одеждой.

– Никак не найду шарф, – пробормотала Мелани, обращаясь то ли к Уэксфорду, то ли к себе самой, – голубой, шелковый, мой любимый. Бог его знает, куда он подевался! Подумайте, я не видела его уже несколько недель. Может быть, Стивен отдал его уборщице, как предыдущий? Когда она уходила от нас, он настоял на том, чтобы отдать ей кучу одежды. Он такой импульсивный человек! – Малышка начала хныкать. – Ну Александра, не начинай! Она как собачка, – пояснила миссис Дербон довольно раздраженно, – если знает, что идем гулять, то не успокоится, пока не выйдешь на улицу. Наверное, придется надеть дубленку Стивена. Мое меховое пальто в чистке, а сегодня так холодно, правда?

Она укуталась в дубленку мужа, которая была ей очень велика, и вместе они побежали под внезапно обрушившемся ливнем к машине. Ребенок в корзинке был устроен на заднем сиденье как багаж, который бережно уложили и о котором потом забыли. Это удивило Уэксфорда: он считал миссис Дербон очень ревностной матерью, полностью посвятившей себя мужу и дочерям. Она не была слишком стара, чтобы иметь ребенка, но слишком стара, чтобы испытывать радость от заботы о нем. Но ведь не старше жены сержанта, которая охотно играла со своим малышом, даже когда он будил ее среди ночи! Наверное, это всепоглощающая вина перед Луизой отдалила ее от остальной семьи.

– Как звали подругу, с которой Иза жила в одной квартире? – спросил Уэксфорд.

– Верити Бейт. Они вместе ходили в школу, и Верити собиралась стать учительницей в колледже Святых Марка и Иоанна.

– Насколько я понимаю, это где-то в Лондоне?

– Метрах в шестистах отсюда. Это на Кингс-роуд, совсем рядом с домом, где вы остановились. Я покажу вам. Сейчас она должна доучиваться последний год, но я не знаю, по-прежнему ли она живет в той квартире. Это недалеко от Холланд-парка. Я пыталась звонить туда, но никто не ответил.

Они пересекли Кингс-роуд и поехали в северном направлении. С заднего сиденья доносились тихие воркующие звуки. Уэксфорд оглянулся через плечо и увидел, что Александра рассматривала струйки дождя, стекавшие по стеклу машины, протягивая свою пухленькую ручку, словно хотела схватить блестящие капли. По Сидни-стрит они подъехали к Фулхем-роуд, и, когда проезжали мимо кинотеатра и попали на узкий, как деревенская улица, отрезок дороги, миссис Дербон спросила Уэксфорда, не сможет ли он подождать минутку.

– Я всегда покупаю здесь хлеб и пирожные, – объяснила она. – Ничего, если оставлю вас с Александрой?

Уэксфорд ответил, что будет счастлив побыть с малышкой. Мелани припарковала машину у счетчика, радостно вскрикнула, обнаружив, что от предыдущей машины осталось еще десять минут неиспользованного времени стоянки, и умчалась в магазин, не сказав ребенку ни слова. Уэксфорд повернулся к малышке, чтобы поговорить с ней. Девочку совершенно не смутило, что ее оставили одну с незнакомым человеком; наоборот, она стала ручками ощупывать его лицо. Дождь барабанил по крыше машины, а Александра улыбалась, пихая ножками белый плед.

Играть с ребенком было так приятно, что Уэксфорд почти забыл о миссис Дербои и был удивлен, заметив, что десять минут уже прошли. Временами Александра уже начинала терять к нему интерес и теперь принялась жевать плед. Он выглянул в окно и увидел Мелани, поглощенную беседой с какой-то женщиной, под зонтом которой они обе укрылись. Встретившись с Уэксфордом взглядом, она одними губами произнесла: «Уже иду», и обе женщины направились к машине.

Видимо, миссис Дербои хотела показать малышку своей подруге, если это, конечно, была подруга. Насколько Уэксфорд сумел разглядеть эту женщину сквозь струи дождя, когда она придвинула лицо к стеклу задней дверцы машины, ему показалось, что это не совсем подходящее знакомство для жены президента компании: дешевый потрепанный черный мужской зонт, поношенное черное пальто. То, что было под всем этим, выглядело не лучше. Правда, из-под нахлобученной старой фетровой шляпы можно было разглядеть лишь половину лица, но и шляпа не могла скрыть безобразную бородавку у левой ноздри. Уэксфорду показалось, что он где-то уже видел эту женщину.

Пока он прикидывал, сколько времени они могут стоять и болтать под проливным дождем, который превратился в настоящую бурю, женщина в черном ушла, а миссис Дербон запрыгнула в машину, пригладив рукой мокрые волосы.

– Простите, что задержала вас. Вы, наверное, пожалели, что не взяли такси, но знаете, как бывает, когда случайно встретишь человека и есть очень… – Она внезапно остановилась. – Давайте я отвезу вас домой.

– Вы собирались показать мне колледж Святых Марка и Иоанна.

– Ах да! Видите вон то круглое здание слева, прямо перед Стемфордским мостом? Это библиотека колледжа, а сам он находится справа через Кингс-роуд. Вы собираетесь поговорить с Верити?

– Да, надеюсь, – ответил Уэксфорд. – Во всяком случае, она может сообщить мне, куда ушла Иза после того, как рассталась с ней.

– Я могу сказать вам это, – быстро отреагировала Мелани. – Не забывайте, что именно там Стивен нашел ее. Это в Эрл-Корт. Я дам вам номер телефона. Я звонила по нему и пыталась поговорить с Верити, только… – Мелани заколебалась, но потом с горечью добавила: – Никто из ее друзей не говорит мне ничего определенного.

Они остановились у дома на Тереза-стрит; миссис Дербон записала номер телефона и передала его Уэксфорду. Предыдущие полчаса удалось отвлечь ее мысли о дочери, но теперь было видно, что рука, державшая ручку, дрожит, а когда она снова взглянула на Уэксфорда, он увидел ее нахмуренное и взволнованное лицо.

– Вы действительно надеетесь разыскать ее? Я немного боюсь – я помню, что случилось, когда Стивен…

– Я буду осторожен, – пообещал Уэксфорд и попрощался, добавив, что обязательно увидится с ней в среду.

Дома никого не оказалось. Дениз оставила записку, прислонив ее к хрустальной вазе с фрезиями. В ней говорилось, что они ушли покупать ежевичное пончо. Уэксфорд не был уверен, то ли это было что-то из одежды, то ли из еды.

Он позвонил в Холланд-парк, но никто не ответил. Теперь поговорим с девочкой номер два, возможно, свидетельницей грубого и бестактного преследования, учиненного Дербоном.

Ответил молодой человек.

– Кто занимал эту квартиру до вас? – спросил Уэксфорд после того, как объяснил, кто он.

– Не знаю, я живу здесь уже четыре года.

– Четыре года? Луиза Сэмпсон жила в этой квартире пару лет назад.

– Совершенно верно, она жила со мной. Мы жили вместе с Лулу… э-э-э… четыре или пять месяцев.

– Понятно. – Эту незначительную часть информации Дербон, безусловно, счел благоразумным скрыть от жены. – Могу ли я прийти к вам, чтобы поговорить, мистер…

– Адамс. Пожалуйста, если хотите, только не сегодня. Может, завтра около семи?

Уэксфорд положил трубку и взглянул на часы.

Шел шестой час. Моросил дождь. Интересно, когда заканчиваются занятия в этом колледже? С одинаковым успехом Верити Бейт могла уже уйти или же до сих пор оставаться там.

Он легко нашел большие ворота колледжа, который студенты называли «Марджон»[13]13
  Название по начальным буквам святых Марка и Иоанна (Джона)


[Закрыть]. Во дворе ему встретились несколько парней и девушек, будущих учителей, которые смотрели на него таким же взглядом, каким и его поколение (но не он сам) награждало их самих; эти взгляды словно спрашивали: «Почему на вас такая странная одежда, такая прическа, и вообще почему у вас такой чудной и забавный вид?» Он убедился, что на Кингс-роуд никто не был одет так, как он, и там не было людей его возраста. Довольно нерешительно он подошел к будке вахтера и спросил, где можно найти Верити Бейт.

– Она только что ходила узнать, нет ли для нее писем, а потом ушла домой. Вы ее отец?

Уэксфорд был польщен. Он полагал, что скорее мог бы сойти за дедушку этой девушки.

– Я оставлю ей записку, – сказал он.

Прежде чем действовать дальше, необходимо было поговорить с Говардом. У племянника есть власть – та самая власть, с помощью которой он в считаные часы может разыскать Луизу Сэмпсон, сравнить ее с Лавди Морган или же доказать, что это – две разные девушки. Однако Уэксфорд был бы гораздо больше удовлетворен, если бы ему удалось предстать перед Говардом, как говорится, с установленными фактами, то есть предварительно проверив все самостоятельно.

Глава 12

Правды добьешься скорее, если опираешься на простые умозаключения, нежели на лживые и коварные уловки или неблагодарных детей.

– Тебя просит к телефону еще одна из твоих женщин, – довольно язвительно сообщила Дениз.

Уэксфорд как раз заканчивал завтракать. Он очень обрадовался, что Говард, который отправился в кабинет за портфелем, и Дора, застилавшая постель, не слышали этого замечания. Он взял трубку и услышал девичий голосок, который, задыхаясь от любопытства, произнес, что это – Верити Бейт.

Было еще только четверть девятого.

– А вы не теряете времени, мисс Бейт, – заметил Уэксфорд.

– Вчера вечером мне пришлось кое за чем вернуться в «Марджон», и мне передали вашу записку. – Девушка говорила довольно самоуверенно. – Я поняла, что это, должно быть, важно, а поскольку я – человек с развитым общественным сознанием, то решила связаться с вами как можно скорее.

«Вернее, ждет не дождется узнать, о чем пойдет речь», – усмехнулся Уэксфорд.

– Я пытаюсь разыскать кое-кого из ваших знакомых.

– Правда? Кого? Я знаю, кого вы, скорее всего…

– Где и когда мы можем встретиться, мисс Бейт?

– Значит, так, у меня сейчас лекция до половины двенадцатого. Надеюсь, вы скажете мне, о ком идет речь. – Она не выразила никаких сомнений ни в подлинности его личности, ни в его полномочиях. Видимо, он обладал криминальным талантом, позволившим ему завлечь девушку. – Вы могли бы прийти ко мне на квартиру… Нет, у меня есть идея получше: давайте встретимся в «Вайолет Войс» – это кафе напротив «Марджона».

Когда Уэксфорд сообщил, что будет дома только после обеда с сержантом и миссис Клементс, Говард никак не прокомментировал его слова и не задал ни единого вопроса. Может быть, он был рад, что на это утро избавился от компании дяди, или же полагал, что тот ведет собственную линию расследования, то есть, как принято говорить, делает свое дело.

Уэксфорд пришел в «Вайолет Войс» за десять минут до назначенного времени. Это было маленькое, темное и почти пустое кафе. Пол, потолок и мебель в нем были темно-красного цвета, а стены – в фиолетовых, сиреневых, серебряных и черных разводах, напоминавших наркотические видения. Уэксфорд заказал чай, который принесли с лимоном и плавающим листочком мяты. В окно были видны ворота колледжа, и, не успев приняться за чай, он заметил тщедушную девушку с длинными рыжими волосами, вышедшую из ворот и пересекавшую улицу. Она тоже пришла раньше времени.

Решительным шагом девушка подошла к столику Уэксфорда и громко произнесла:

– Вы собираетесь говорить о Лу Сэмпсон, не так ли? Я много думала и решила, что это может быть только Лу.

Уэксфорд встал.

– Мисс Бейт? Присаживайтесь и позвольте предложить вам что-нибудь выпить. Что заставляет вас быть так уверенной, что речь пойдет о Луизе?

– Именно она могла исчезнуть. Я хочу сказать, что если бы кто-то из моих знакомых попал в беду или его разыскивала бы полиция, то это могла быть только Лу. – Верити Бейт села, опершись локтями на стол. – Спасибо, я выпью кофе. – Она вела себя немного неестественно и агрессивно, а голос ее звучал так громко, что был слышен всем сидящим в кафе. – У меня нет ни малейшего представления о том, где находится Лу, но даже если бы я и знала, то не сказала бы. Полагаю, это миссис Сэмпсон, вернее сказать, миссис Дербон снова ее выслеживает. Да, эта женщина никогда не сдается!

– Вам не нравится миссис Дербон?

Девушка была очень юной, очень суровой и очень нетерпимой.

– Я ненавижу ложь. Если бы моя мать поступила со мной так, как она поступила с Лу, я бы ни за что с ней больше не разговаривала бы.

– Хотелось бы услышать об этом поподробнее.

– Я и собираюсь рассказать вам. В любом случае это – не секрет. – Верити немного помолчала, а затем очень серьезно заявила: – Вы должны понять одну вещь: даже если бы я и знала, где находится Лу, я не сказала бы этого. Не знаю почему, но поступила бы именно так.

Уэксфорд отозвался не менее серьезным тоном:

– Я ценю принципы, которым вы верны, мисс Бейт. Позвольте мне прямо признаться вам в этом. Вы не знаете, где находится Луиза, – у вас на этот счет нет никаких предположений, но если бы они даже и были, вы не сказали бы, потому что это идет вразрез с вашими принципами.

Верити с сомнением посмотрела на него:

– Именно так. Я не буду помогать ни миссис Сэмпсон-Дербон, ни ему.

– Мистеру Дербону?

Ее белая кожа внезапно покраснела, и она запылала от возмущения:

– Он был лучшим другом моего отца. Они были партнерами. Никто и никогда больше не станет говорить с ним. Вам не кажется, что мир стал бы намного лучше, если бы мы перестали общаться с людьми, поступающими плохо? Они должны знать, что общество не станет терпеть такие гадкие поступки. Вы согласны со мной?

Можно было подумать, что ей скорее пятнадцать, чем двадцать один.

– Все мы иногда поступаем плохо, мисс Бейт.

– Ну вот, вы говорите так же, как мой отец! Вы смирились с этим. Это происходит потому, что вы, старшие, идете на компромисс и говорите, что все мы – в одной лодке. А я говорю, что мы должны прекратить отправлять людей в тюрьмы за воровство, а вместо них сажать туда тех, кто разрушает чужие жизни, как этот проклятый Стивен Дербон.

Уэксфорд вздохнул – она была настоящим маленьким оратором – и возразил:

– А мне он показался довольно приятным человеком. Хотя я понял, что Луизе он не очень-то нравился.

– Нравился Луизе? – Верити Бейт откинула волосы назад и придвинулась к Уэксфорду так, что ее лицо с прямым точеным носиком и большими голубыми глазами оказалось почти рядом с его лицом. – Нравился ей? Вы что, ничего не знаете? Да Лу преклонялась перед этим человеком! Она просто сходила с ума по Стивену Дербону!

Это утверждение произвело на Уэксфорда именно такое впечатление, на которое и рассчитывала Верити. Он был искренне удивлен и теперь, обдумывая сказанное, не мог понять, как же эта мысль не пришла в голову ему самому! Несомненно, это было истинной причиной. Ни одна нормальная умная девочка не станет уходить из школы в самый решающий момент, отказываться от места в университете и почти полностью порывать все отношения с матерью только из-за того, что та вступила в приличный и очень удачный брак с человеком, с которым она сама и познакомила ее.

– Она была в него влюблена?

– Ну конечно же! – Верити то ли от собственной откровенности, то ли от тупости Уэксфорда так затрясла головой, что все ее лицо закрылось рыжими волосами; затем резким движением она откинула их назад. – Лучше я расскажу вам всю историю – по крайней мере, это будет беспристрастный рассказ. Однако не стоит обсуждать его со Стивеном Дербоном – он такой лгун! Он вам скажет, что никогда не думал о Лу в этом плане, именно это он и заявил моему отцу. Ой, он такой омерзительный!

– Это… гм… ваша беспристрастная оценка, мисс Бейт?

– Да, именно. Мы вместе с Лу учились в школе в Уимблдоне. Там и сейчас живут мои родители, а Лу и миссис Сэмпсон жили на соседней улице. Стивен Дербон жил в этом ужасном Кенберн-Вейл, и отец иногда привозил его к нам, потому что Стивен был, по словам отца, бедным одиноким вдовцом.

– Значит, он уже был женат?

– Его жена и ребенок умерли, но это было сто лет назад. Говорили, что он обожает детей, поэтому Стивен часто брал меня с собой на прогулки то в лондонский Тауэр, то на церемонию смены караула, то таскал в Кенберн-Вейл и показывал все эти скучные произведения старой архитектуры. Это даже удивительно, что я не подхватила какую-нибудь ужасную болезнь в этих трущобах. Когда я подружилась с Лу, он стал брать с собой нас обеих.

– Сколько лет вам тогда было?

– Шестнадцать или семнадцать. Я должна была звать его дядя Стивен, и когда думала об этом, то буквально заболевала. – Уголки рта Верити опустились. – Знаете, Лу не такая, как я. Она все держит в себе, накапливая и переваривая эмоции, как… – детский голос Верити дрогнул, – как котел! Короче говоря, мы всюду ездили вместе, но я была лишней: все происходило так, как в те времена, когда у людей были компаньонки, сопровождавшие их повсюду. Так вот, я была просто компаньонкой Стивена и Лу. Однажды, когда Лу осталась у меня ночевать, она призналась мне, что влюбилась в Стивена, и спросила мое мнение о том, любит ли он ее.

Я была потрясена тем, что Лу вообще что-то рассказала мне о своей личной жизни. Я ничего не понимала и просто не знала, что ответить (ведь ей было только семнадцать, ну, может быть, восемнадцать, а он – человек среднего возраста). Вы можете себе представить восемнадцатилетнюю девушку, влюбившуюся в сорокалетнего мужчину?

– Такое случается.

– По-моему, это омерзительно, – с содроганием отрезала мисс Бейт. – А дальше она попросила его поехать к ним и встретиться… – Верити мрачно добавила: – С ее матерью.

Уэксфорд почти забыл, что целью его беседы было узнать местопребывание Луизы Сэмпсон. Он снова, словно в миниатюре, увидел картинку: незнакомец входит в дом один, потому что не очень воспитанная девочка предоставила ему самому знакомиться с матерью; он ищет мать девочки и сквозь приоткрытую дверь кухни видит женщину в белоснежном фартуке, занятую своим делом… Пронзительный голос Верити вернул Уэксфорда к действительности.

– Лу и мне приходилось очень много заниматься – мы готовились к экзаменам на повышенном уровне, но за неделю до них Лу не пришла в школу. Я позвонила ей домой, и ее мать ответила, что Лу неважно себя чувствует, а потом как-то вечером отец пришел и сказал маме: «Что ты думаешь, Стив собирается жениться на этой девушке Сэмпсон». Я, конечно, решила, что он имел в виду Лу, но это было не так. Только представьте себе: назвать девушкой тридцатисемилетнюю женщину! Лу так и не сдала экзамены. Она действительно заболела, у нее было что-то вроде нервного срыва.

– Типичный случай filia pulchra, mater pulcher[14]14
  Красавица дочь, красавица мать (лат.).


[Закрыть] .

– Не поняла, я не учила латынь. Они отослали Лу к бабушке и потом поженились. Я закончила школу и начала учиться в «Марджопе», и тогда папа сказал, что сможет оплачивать половину стоимости аренды квартиры, если я найду какую-нибудь девушку, чтобы снимать ее вместе. Я как раз подыскивала кого-нибудь, и тут мне позвонила Лу от своей бабушки и сообщила, что ни за что не вернется к этим двоим в Челси и сможет снимать квартиру вместе со мной.

– Сколько времени это длилось?

– Примерно год. Лу была замкнутой, как никогда, сердце ее было разбито. Ее дрянная мать звонила ей и пыталась убедить меня, что все то, что Лу воображала насчет Стивена, было полной чепухой. В конце концов Лу надоело это преследование, она съехала отсюда и стала снимать с кем-то квартиру в Баттерси. Учтите, я не собираюсь называть вам адрес.

– Я и не мечтал просить вас об этом, мисс Бейт.

– После этого мы потеряли связь.

– Вы больше не могли выносить эти страдания, не так ли?

– Именно так. – Казалось, Верити испытала некоторое облегчение оттого, что ей теперь не надо было объяснять, почему она ни разу не побеспокоилась о том, чтобы позвонить Луизе или написать ей письмо. – Луиза Сэмпсон, – театрально произнесла она, – ушла из моей жизни. Может быть, она нашла свое счастье, а может быть, и нет, но я об этом никогда не узнаю. – Она задрала подбородок и неподвижно уставилась в одну точку где-то в направлении кофеварки, демонстрируя Уэксфорду свой изящный, чуть подрагивающий профиль. «Интересно, – подумал он, – она видела все или только некоторые фильмы с Гретой Гарбо, ретроспективу которых, по словам Дениз, показывали в кинотеатрах классических фильмов?» – Это все, что я могу рассказать вам, – завершила разговор Верити, – но даже если бы знала еще что-нибудь, то больше не произнесла бы ни слова.

Жене сержанта, безусловно, не приходилось столько хлопотать, когда он один заезжал домой пообедать, но сегодня она сделала полную сервировку стола с льняными салфетками, дополнительными тарелками и всем прочим. Уэксфорд был уверен в этом, но делал вид, что считает такую церемонию обычным делом, и даже забыл о своей диете.

Он понимал, что гвоздем программы будет появление малыша, которое оттягивалось до того момента, когда все выпьют кофе, и делалось это не только для того, чтобы поддержать напряженный интерес, но и чтобы продемонстрировать, что миссис Клементс может быть и любезной хозяйкой, и прекрасной матерью. Уэксфорду показалась очень трогательной стойкость, с которой она участвовала в беседе об общем упадке современного общества – теме, которую непременно затронул бы ее муж, – тайком прислушиваясь к попискиванию, доносившемуся из соседней комнаты. Наконец, когда Клементс и Уэксфорд вышли из-за стола и встали у окна полюбоваться видом Кенберн-Вейл с высоты одиннадцатого этажа, она вошла в комнату с ребенком на руках.

– У него уже два зуба, – сообщила миссис Клементс, – и прорезались они совершенно без проблем.

– Славный мальчик, – похвалил Уэксфорд.

Он взял малыша на руки и заговорил с ним так же, как с Александрой Дербон, но Джеймс не отвечал столь же радостно, в его блестящих синих глазах светилась тревога. Уэксфорд подумал, что приемные дети, видимо, чувствуют себя незащищенными, когда их, брошенных родной матерью, передают из одних чужих рук в другие.

– Он вам доверяет, – сказал Уэксфорд, обращаясь к миссис Клементс, и, к стыду своему, услышал, как глухо прозвучал его голос от неожиданно нахлынувших эмоций. Сказать ей что-то еще было выше его сил.

Но и этого уже было достаточно, а чувства досказали то, чего он не смог произнести. Миссис Клементс просияла:

– Я ждала такого счастья пятнадцать лет.

Уэксфорд вернул ей мальчика:

– А теперь вам предстоят пятнадцать лет тяжелого труда.

– Нет, что вы, многие годы счастья, мистер Уэксфорд! – Ее полное и довольно печальное лицо сразу как-то осунулось. – Если его мне оставят.

– Но ведь она подписала отказ, не так ли? – горячо заговорил сержант. – Она обещала отдать его.

Жена сержанта взглянула на него, и в этом взгляде была и жалость, и упрек.

– Ты же знаешь, дорогой, что я волнуюсь не меньше тебя. Вначале он волновался больше меня, мистер Уэксфорд. Даже хотел узнать, кто она, чтобы дать ей денег. Ну, как бы купить у нее Джеймса.

– Я очень мало знаю об усыновлении, – заметил Уэксфорд, – но, по-моему, передавать ребенка за деньги – незаконно.

– Конечно, незаконно, – обиженно подтвердил Клементс. Он выглядел совершенно выбитым из колеи. – Это было несерьезно. – Однако следующие слова разоблачили его. – Я всегда спасал других и, полагаю, знал, что и когда надо предпринять, но я… Вы же не думаете, что я действительно собирался сделать это, сэр?

Уэксфорд улыбнулся:

– Это было бы слишком рискованно, разве не так?

– Вы имеете в виду нарушение закона, сэр? В таком случае вы получите ребенка, но только все время будете бояться, что вас найдут и отберут его.

Уэксфорд подумал, что сержант никогда не умел быстро соображать, и спросил:

– И вы получили бы ребенка?

– Конечно получил бы. Представьте, вы как бы покупаете его у биологической матери, договорившись с ней о цене, хотя это и не очень красиво звучит. К примеру, вы платите ей тысячу фунтов за то, что она не будет опротестовывать постановление об усыновлении ее ребенка.

– Но предположим, что она берет деньги, дает согласие, а потом все равно возражает против постановления. Что вы сможете сделать? Совершенно ничего. Вы не сможете попросить ее подписать соглашение или составить контракт, потому что любая подобная передача ребенка незаконна.

– Я никогда не думал об этом. Но неразборчивая в средствах девица может представить все дело так, будто она получила деньги, к примеру, в качестве помощи на содержание ребенка.

– Представьте себе, может, – подтвердил Уэксфорд.