Текст книги "Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1"

«Мнение о том, что кишащую жаргоном литературу читать приятнее и интереснее, чем более изысканные словесные творения, схоже со взглядами итальянского крестьянина-иммигранта, считающего свой грязный платок и другие засаленные, но яркие одеяния намного более красивыми, чем безупречно белую льняную рубашку и аккуратный однотонный костюм американца, на которого он работает. Да, при неумелом использовании английский язык может звучать однообразно, и все же это не оправдывает применение диалектных выражений, характерных для воров, пахарей и трубочистов».

Лавкрафт приводил и более здравые аргументы. Опровергая заявление о том, что «сегодняшний жаргон уже завтра станет нормой», он настоятельно советовал заинтересованным читателям заглянуть «хоть в какой-нибудь из многочисленных словарей жаргонных слов и американизмов», в котором содержатся некогда общепринятые, а теперь совершенно вышедшие из употребления слова. У Лавкрафта имелось как минимум одно подобное издание, «Словарь американизмов» (1877) Джона Расселла Бартлетта, полученный Ф. Ч. Кларком от автора с дарственной надписью.

Также Лавкрафт нередко критиковал упрощенное написание слов. Его комментарии по этому вопросу кажутся чересчур жестокими – он словно бьет кувалдой по маленькому орешку, – хотя многие выдающиеся критики и грамматисты тех времен выступали в защиту упрощенной орфографии. Среди них был Брандер Мэтьюз, которого Лавкрафт остроумно высмеял в конце сатирического стихотворения «Сказ о том, кто пишет проще» (Conservative, апрель 1915 г.): «Зачем ж гневаться на нас? / Мы всего лишь подражаем профессору Б. М.!» Стихотворение получилось замечательным: в нем рассказывается о герое, «не умеющем правильно писать», но старающемся избежать критики со стороны других авторов-любителей. Проходя мимо сумасшедшего дома, он слышит возгласы человека, «который лишился рассудка от чрезмерного учения»:

 
«Ага! – промолвил он. – Наш язык
Создали жуткие негодяи, всех бы их повесил.
Какое нам дело до давних традиций?
Давайте уничтожим этимологию. Плюнем на орфографию, и не останется ничего, кроме звуков. Мир безумен, лишь я один в своем уме!»
 

В статье «Страсть к упрощенной орфографии» (United Co-operative, декабрь 1918 г.) Лавкрафт преподносит читателям ученую лекцию по истории упрощенного написания слов, начиная с «радикальной и искусственной схемы фонетического письма» сэра Томаса Смита в Елизаветинскую эпоху, «где игнорировались все законы консервативности и естественного развития», и заканчивая другими попытками упрощения, предпринятыми в семнадцатом, восемнадцатом и девятнадцатом веках. Любопытно, что его обзор заканчивается 1805 годом, и Лавкрафт не упоминает активные высказывания за «реформу правописания», свойственные уже его времени: Джордж Бернард Шоу предлагал создать новый алфавит, поэт Роберт Бриджес применял упрощенную орфографию. В конце статьи Лавкрафт взывает к коллегам по любительской журналистике: «Неужели среди нас нет толковых критиков, способных своим примером и наставлением провести систематизированную борьбу против “упрощенного” письма?»

Основным доводом, который использовал Лавкрафт – помимо желания «сберечь» традиционное применение английского языка, – была необходимость сохранить этимологическую систему орфографии, запечатленную в словаре Сэмюэла Джонсона (1755 г.; у Лавкрафта имелось двенадцатое издание 1802 г.), так как она стала единообразной и широко распространенной во всем англоговорящем мире. Как отмечает Лавкрафт, джонсоновское правописание перенесли и в Америку посредством «Букваря Новой Англии» (1760), первое издание которого досталось ему по наследству в трех экземплярах. Угроза, судя по всему, отступила, и Лавкрафт оказался на стороне правых, однако продолжал косо смотреть на вторжение «рекламного английского» и распространение искаженных форм – nite вместо night, thru вместо through и тому подобное.

Особенно заметно приверженность Лавкрафта к литературным стандартам восемнадцатого века проявляется в статье «В защиту классицизма» (United Co-operative, июнь 1919 г.), в которой он распекает некоего профессора Филипа Б. Макдональда, главу отдела частной критики и доцента инженерного английского (что бы это ни значило) из Университета Колорадо, за то, что тот принизил значимость классических авторов для развития речи стиля письма. Хотя Лавкрафт утверждал, что «я не намерен развязывать войну между современными и старинными книгами наподобие той, что случилась в библиотеке Сент-Джеймс, – об этом достоверно рассказал Джонатан Свифт», именно такую войну он и ведет в своей статье: «…не удержусь и повторю снова: по сравнению с поверхностными творениями нашей вырождающейся эпохи классическая литература имеет первостепенное значение». И это еще не все. «Греческий и римский литературный гений, развивавшийся в особенно благоприятных условиях, довел искусство и науку выражения до совершенства. В своих неспешных и глубоких работах классические авторы достигли такого уровня простоты, сдержанности и изящества вкуса, что впоследствии никто не сумел его не то что превзойти, а хотя бы с ним сравняться», – добавил Лавкрафт.

Подобная реакция вполне типична для тех, кто ознакомился с шедеврами римской и греческой литературы и счел их идеальными. И в литературном смысле утверждение Лавкрафта совершенно верно, однако, если искусство и наука выражения уже доведены до совершенства, что же остается современным писателям? Лишь подражать другим? Лавкрафт продолжил свою мысль, сказав, что «наиболее высококультурными стали те эпохи, представители которых точно следовали эталонам Античности». Правда, он не обращает внимания на то, что даже в восемнадцатом веке самую пригодную литературу породила именно адаптация классических образцов к современному миру. Прелесть «Лондона» Джонсона и «Дунсиады» Поупа заключается не в копировании сатиры, присущей римским стихам, а в использовании античных форм для яркого отображения нынешних проблем. Нечто подобное в своей поэзии пытался сделать и Лавкрафт, применяя стихотворные формы восемнадцатого века в поэмах о Первой мировой войне, но, как мы вскоре увидим, попытки его были довольно безуспешными.

Впрочем, Лавкрафт справедливо опровергал мнение Макдональда о том, что «классический стиль чересчур сдержан, ему недостает человечности», и с озорством отвечал: «Что касается сдержанности, любой зловредный комментатор с легкостью найдет в скудном и отрывистом стиле профессора Макдональда образец несоответствия между правилами и их исполнением на практике». Лавкрафт стремился дать Макдональду отпор как раз потому, что тот, советуя отказаться от классических канонов, стал бы дурным примером для других и свел бы на нет все усилия Лавкрафта, старавшегося увести писателей-любителей от использования неформального стиля, жаргона и разговорных выражений: «Я направляю все свои силы на защиту высших классических стандартов в любительской журналистике».

Неудивительно, что Лавкрафту, высказывая подобное мнение, не раз приходилось защищать и самого себя от тех, кому его нападки казались слишком суровыми и бессмысленными. В статье «Критика в адрес любительских журналов», опубликованной в Conservative (июль 1918 г.), собственном издании Лавкрафта, Филип Б. Макдональд заявляет, что «писать интересно важнее, чем писать правильно», на что Говард дает разгромный ответ в статье «Любительская критика», напечатанной в том же номере: «Простим же занудного автора, ведь эти бестолковые выпады порождены его же посредственностью. Но сумеем ли мы простить легкомысленного писаку, который мог бы избежать грубейших ошибок, уделив своему тексту лишний час внимания?» Здесь он уходит от вопроса об использовании жаргона и разговорных слов, ведь если произведение написано в традиционном стиле, в нем как минимум требуется исправить простейшие грамматические и синтаксические ошибки. Это приводит нас к другой дискуссии о «доле личного вкуса и персональных предпочтений в официальной критике»:

«… было бы глупо требовать от рецензента подавления его истинных взглядов, такое попросту невозможно. При этом ожидается, что он сможет провести черту между личными и общими суждениями и рассмотреть произведение с разных сторон. Чего он и пытался добиться в The Conservative, пока занимал пост главы отдела критики…»

Не всех удовлетворил такой ответ, и в 1921 г. вновь начались разногласия, на сей раз порожденные Джоном Клинтоном Прайором (редактором «Сосновых шишек» (Pine Cones) и, как ни странно, У. Полом Куком, близким другом Лавкрафта. Хотя к тому времени Говард перестал официально заниматься критикой (его срок на посту главы отдела общественной критики завершился в июле 1919 г.), слова Прайора и Кука задели его за живое, и Лавкрафт не сумел промолчать. Результатом стала одна из самых язвительных его статей: «Лавкрафтианские труды» (United Co-operative, апрель 1921 г.). В разделе, озаглавленном «Снова критика!», он желает доказать несправедливость нападок по поводу излишней жестокости в критике. Статья начинается циничным заявлением:

«Отделу общественной критики ОАЛП бессмысленно отвечать на ворчливые жалобы. В девяти из десяти случаев все складывается довольно просто: один посредственный автор с раздутым самомнением плюс одна честная рецензия плюс одно жалостливое заявление в отдел критики, который якобы замешан в дьявольском плане по растаптыванию зарождающегося гения. Жалобщик чаще всего открыто отвергает любую конструктивную критику, ожидая, независимо от качества работы, только лишь похвалы в обмен на свой взнос в один доллар».

И все-таки Лавкрафт признавал, что «встречаются жалобы другого рода, к которым следует отнестись совсем иначе, возражения спокойные и уравновешенные, вызванные здравым расхождением мнений; в них лишь едва заметно проскальзывают чувства по отношению к рецензенту», и утверждал, будто именно к этому виду относятся критические высказывания Прайора и Кука. Возможно, в глубине души он считал иначе, потому что его отклик на их слова был суровым. Суть обеих статей[461]461
  Джон Клинтон Прайор, «Comment Pryoristic», United Co-operative 1, № 1 (декабрь 1918): 6–7; «Comment Pryoristic», United Co-operative 1, № 3 (апрель 1921): 7; У. Пол Кук, «Official Criticism», Vagrant № 11 (ноябрь 1919): 31–35.


[Закрыть], как считал Лавкрафт, заключалась в «выражении личных взглядов по разным вопросам в официальных критических обзорах», и подобная практика казалась ему «тлетворной», ведь из-за нее «частные мнения публикуются под видом официальных мнений ОАЛП как единого органа».

Ответ Лавкрафта похож на то, что он уже писал в статье «Любительская критика», только теперь его слова стали резче. «Официальная критика является “официальной” лишь тогда, когда учитывается связь критикуемой работы с общепризнанными художественными стандартами», – настаивает он. Затем Лавкрафт повторяет, что «нельзя выражать собственные взгляды от имени всей ассоциации, так как ассоциация ограничивается лишь искусством». На самом деле в рецензиях критик как раз должен высказывать, а не замалчивать свою позицию по рассматриваемому литературному, философскому или политическому вопросу, поскольку она все равно неизменно проявится в настроении статьи. «Нечасто нашим критикам удается провести черту между общей и частной точкой зрения» – данное утверждение применимо почти ко всем официальным рецензиям за авторством самого Лавкрафта.

Его возражения отличаются крайне язвительным тоном в том числе и потому, что отдел общественной критики имел для него самого особое значение – с его помощью Лавкрафт старался повысить уровень письма журналистов-любителей, пока на протяжении трех сроков (1915–1916, 1916–1917 и 1918–1919) выступал в роли главы отдела. Скорее всего, свои принципы он привил и двум другим председателям, близким друзьям, сменившим его на этой должности: Рейнхарду Кляйнеру (1917–1918) и Альфреду Галпину (1919–1922). (Лавкрафт тайно выполнял обязанности Кляйнера, когда тот болел и не мог работать, так что автором неподписанных статей в январском, мартовском и майском номерах за 1918 г. является Лавкрафт.) И Кляйнер, и Галпин разделяли строгие взгляды друга на «достоинство журналистики», что могло вызвать возмущение среди членов ассоциации, придерживавшихся других позиций.

Где-то в начале 1914 года Лавкрафт приблизился к воплощению своего образовательного идеала и посодействовал развитию Клуба любительской прессы Провиденса. Идея принадлежала некоему Виктору Л. Басинету, который по совету Эдварда Х. Коула (бостонского журналиста-любителя из НАЛП) собрал такой клуб из рабочих с северной части города, посещавших вечернюю школу[462]462
  См. Л. Спрэг де Камп, «Young Man Lovecraft» (1975), по Lovecraft Remembered, 173.


[Закрыть]. Коул наверняка поддерживал связь с Лавкрафтом и, скорее всего, попросил о помощи единственного члена ОАЛП, жившего в Род-Айленде. Говард решил, что в этом деле преуспеет больше, чем в попытках обучить Артура Фредлунда (с тех пор прошло восемь лет), и внес значительный вклад в работу местного клуба. Группа собиралась в конце каждого месяца[463]463
  От Г. Ф. Л. к Эдварду Х. Коулу, 23 ноября 1914 (рукоп., БДХ).


[Закрыть], и Лавкрафт, несомненно, старался как можно чаще присутствовать на их встречах.

Большинство участников были ирландцами, и среди них выделялся один особенно вздорный молодой человек по имени Джон Т. Данн (1889–1983), примерно на полтора года старше Лавкрафта. В первом выпуске «Любительского журнала Провиденса» (Providence Amateur, июнь 1915 г.) председателем числится Басинет, его заместителем – Юджин М. Керн, секретарем и казначеем – Кэролайн Миллер, заведующим литературной частью – Лавкрафт, а главным редактором – Данн. Также среди работавших над номером указаны Эдмунд Л. Шиэн, Фред А. Байленд, Милдред Меткалф и Питер Дж. Макманус.

Выпуск открывается стихотворением Лавкрафта «Членам Объединенной ассоциации любительской прессы от Клуба любительской прессы Провиденса», из которого мы подробнее узнаем о том, кто все эти люди. Басинет представлен главной направляющей силой («Благодаря его гениальной идее зародился клуб»), и к его радикальным политическим взглядам Лавкрафт относится с напускной учтивостью («Бесстрашно отвергает жестокие законы, / В борьбе за народную цель выходит чемпионом»), хотя в другом источнике Говард намекал на то, что Басинет – социалист[464]464
  См. «Отдел общественной критики», United Amateur, декабрь 1915: «В этой конкретной публикации [Hit and Miss] звучат социалистические нотки… Экономические взгляды мисс Бейкер не сильно отличаются от тех, что высказывали ее коллеги-любители, господа Шуфельт и Басинет…»


[Закрыть], с чем на тот момент вряд ли мог так легко смириться. Данн придерживался откровенно антианглийских мнений, и они с Лавкрафтом почти два года спорили по этому поводу в переписке. В стихотворении упоминаются и препирательства, связанные с историческими вопросами («Умелый спорщик, соперничества не боится, / Но вечно указывает Л. на его пробелы в истории»), однако сам Данн впоследствии утверждал, что Лавкрафт «разбирался в истории»[465]465
  Де Камп, «Young Man Lovecraft», по Lovecraft Remembered, 174.


[Закрыть], по крайней мере в том, что касалось так называемого «ирландского вопроса». Мы также узнаем, что Эдмунд Л. Шиэн был заядлым киноманом, хотя некоторые фильмы считал совершенно безнравственными, что Кэролайн Миллер сочиняла душещипательные любовные истории, некто Райли (не указанный в списке сотрудников в первом номере) писал прозу, без указания конкретного жанра, а «тихоня» Фред А. Байленд – прозу «с мощной логикой» и «притягательным стилем». Почти никто из них не публиковал свои работы в двух выпусках Providence Amateur, поэтому нам остается лишь полагаться на лестное мнение Лавкрафта о его коллегах.

Первый номер журнала, судя по всему, целиком составлен Лавкрафтом и Данном, однако авторство указано только у трех из шести работ. После вышеупомянутого стихотворения Говарда следует статья «Наш кандидат» (вероятно, им же и написанная) в поддержку Лео Фриттера на предстоящих выборах председателя ОАЛП (в итоге Фриттер выиграл), далее – «Обмен мнениями» (спустя некоторое время в кругах любительской прессы этот раздел станут называть «почтовыми комментариями») и краткие заметки о других любительских журналах, которые получал клуб (точнее, Лавкрафт), затем колонка редактора (подписанная инициалами Дж. Т. Д.) с информацией о том, что Клуб любительской прессы Провиденса относится именно к ОАЛП, а не к Национальной ассоциации, и конкретно к той ее части (в отличие от «другой» Объединенной ассоциации), «председателем которой теперь является мисс Хепнер». В «Признаниях» (снова Дж. Т. Д.) рассказывается, что Данн, будучи членом организации, все равно получает мало любительских материалов, а в статье «Айру А. Коула – в историки» (видимо, за авторством Лавкрафта) поддерживают кандидатуру Коула на указанную должность.

Данный выпуск представляет немалый интерес, ведь на последней странице отмечено, что журнал напечатан в «Линкольн-пресс» в Кембридже, а печатником почти наверняка (см. подробнее ниже) был еще один представитель любительской прессы, Альберт А. Сэндаски («Сэнди»), чьи услуги клубу, скорее всего, порекомендовал Коул. Лавкрафт упоминал, что «при печати без нашего ведома были опущены некоторые материалы» («Отдел общественной критики», United Amateur, сентябрь 1915 г.), поэтому можно предположить, что изначально в журнале планировали опубликовать больше статей (возможно, написанных другими участниками клуба). В качестве «Адреса типографии» числится дом самого Данна (Провиденс, Коммодор-стрит, 83), где, вероятно, и проходили ежемесячные собрания клуба, на которых иногда присутствовал Лавкрафт.

Вскоре после выхода первого номера Басинет отделился от клуба и, если верить письму Лавкрафта к Данну (июль 1915 г.), планировал выпускать собственный журнал под названием «Бунтарь»[466]466
  От Г. Ф. Л. к Джону Т. Данну, 20 июля 1915; Books at Brown, 171.


[Закрыть] (Rebel), однако издание так и не увидело свет. Позже Говард писал Данну, что Басинет «скоро вернется в Провиденс»[467]467
  От Г. Ф. Л. к Джону Т. Данну, 15 августа 1916; Books at Brown, 191 (и прим. 2).


[Закрыть] – он переехал и жил в Бруклине. В результате клуб пришлось возглавить Лавкрафту и Данну.

Второй выпуск Providence Amateur (февраль 1916 г.) – еще более существенная публикация, правда, очень плохого типографского качества, вновь вышедшая в «Линкольн-пресс», и Лавкрафт вряд ли выступал здесь в роли корректора. Начинается номер с мрачного стихотворения Эдмунда Л. Шиэна «Смерть». Далее следует любопытная статья «Ирландцы и феи», автор которой, Питер Дж. Макманус, утверждает, что якобы видел сказочных существ в ирландской провинции Коннахт, где он жил, когда ему было семь лет. Часть этого материала явно исправил или даже переписал Лавкрафт. «В соседнем поле я наблюдал изящную вереницу из двенадцати юных дев, чьи одеяния могли сравниться разве что с пушистыми облаками, проплывающими по лазурному небосводу» – это предложение определенно вышло из-под его пера. Впрочем, в «Колонке редактора» Лавкрафт отнес Макмануса к чудаковатым простачкам: «Современные ирландцы, как продемонстрировал нам мистер Макманус, верят в разные воплощения Природы не меньше, чем древние греки в эпоху Гомера». Однако автор статьи крайне серьезен и уверен в своих словах («И пусть никто не усомнится в том, что на Зеленом острове обитают феи»). Лавкрафт, вероятно, не стал сильно критиковать Макмануса, потому что его рассказ напомнил о том, как самому Говарду примерно в том же возрасте привиделся танец греческих богов.

Затем идет юмористическое стихотворение Джона Т. Данна «Жалобная песнь после Рождества», интересная заметка Эдмунда Л. Шиэна «Создание кинофильма» о посещении компании «Истерн филм» в Провиденсе, четырехстраничный раздел «От редактора», в котором Лавкрафт сетует на недостаток хорошей прозы в любительской прессе и призывает членов ассоциации издавать собственные журналы. В конце номера напечатаны два стихотворения Лавкрафта, «К Чарли из комиков» (без подписи) и «Невеста моря» (подписано «Льюис Теобальд-мл.»). Он также указан главным редактором, а его адрес – в качестве типографского офиса.

В интервью Л. Спрэгу де Кампу (1975) Данн поделился интересными воспоминаниями о поведении Лавкрафта на встречах клуба:

«Данн считал Лавкрафта… странным и даже сумасбродным. На собраниях тот сидел ровно и глядел прямо перед собой, и только когда к нему кто-то обращался, он поворачивал голову и отвечал низким монотонным голосом.

– Он обычно сидел вот так, глядя вперед. Ответит на чей-нибудь вопрос и снова отворачивается, – рассказал Данн. – Так явственно его помню… смотрит прямо перед собой… А в речи не выделял слова логическим ударением. Лишь кивал иногда, чтобы обратить внимание других на какое-то слово или выражение.

– Мне нравился этот парень, – продолжил Данн. – Я ничего против него не имел. Мы, конечно, много спорили, но спорили по-джентльменски, понимаете?

…

Голос у Лавкрафта был высоким, но не визгливым. Похож, по словам Данна, на его собственный голос. Лавкрафт отличался удивительным самообладанием, не выходил из себя даже в случае самых жарких препирательств.

– Он… Я никогда не видел его сердитым. Но когда он начинал писать, то брался за это дело со всем энтузиазмом, уж в этом не стоит сомневаться… И все же никогда не злился так, как мог бы разозлиться я»[468]468
  Де Камп, «Young Man Lovecraft», по Lovecraft Remembered, 173–174.


[Закрыть].

Немного позже мы еще вернемся к эпистолярным перепалкам Данна и Лавкрафта.

Вскоре после выхода второго номера журнала Лавкрафт отстранился от клуба, однако еще на протяжении года поддерживал связь с Данном. В письме от середины 1915 г. он говорит, что надеется помочь некоему «мистеру Райту» (Хьюберту А. Райту) с созданием подобного клуба в Потакете, но в итоге ничего не вышло. К осени 1916 г. клуб в Провиденсе прекратил свое существование, и о его распаде Лавкрафт с горестью повествует в неопубликованном стихотворении «От Клуба любительской прессы Провиденса (уже не действующего) к Афинскому клубу журналистики», написанном 24 ноября 1916 г.:

 
Что тут сказать, был клуб в Род-Айленде,
И вот нет его;
Не раскроются в цветок робкие лепестки,
Не зацветут на священных склонах пиерисы:
Кто стоит в стороне, беспорядочный и ослабший, И никто, кроме единственного «Консерватора» не подаст голос?
 

На том завершилась вторая попытка Лавкрафта по «просвещению масс».

Я уже не раз упоминал Conservative, собственный любительский журнал Лавкрафта и первое периодическое издание, в котором он выступал в роли редактора со времен закрытия Rhode Island Journal of Astronomy в феврале 1909 г. Хотя Лавкрафт числился в редколлегиях еще нескольких любительских журналов, только в Conservative он был единственным редактором. В период с 1915 по 1923 г. вышло тринадцать номеров, разделенных следующим образом:

Подшивка I: апрель 1915, июль 1915, октябрь 1915, январь 1916.

Подшивка II: апрель 1916, июль 1916, октябрь 1916, январь 1917.

Подшивка III: июль 1917.

Подшивка IV: июль 1918.

Подшивка V: июль 1919.

№ 12: март 1923.

№ 13: июль 1923.

В каждом выпуске от 4 до 28 страниц. Материалы для первых трех номеров почти целиком подготовлены Лавкрафтом, однако далее его произведений становится все меньше, за редким исключением стихов и колонки «В кабинете редактора», которая начала регулярно появляться с октября 1916 года. На восьми непронумерованных страницах самого первого журнала содержится одно стихотворение, шесть статей и отдельные заметки с новостями из мира любительской журналистики – все написал сам Лавкрафт. Чуть позже я подробнее расскажу о содержании этого и других номеров, а сейчас давайте остановимся на том, как журнал печатался и распространялся. По словам Лавкрафта, он напечатал 210 экземпляров первого выпуска[469]469
  От Г. Ф. Л. к Р. К., 28 марта 1915; Letters to Reinhardt Kleiner, 15.


[Закрыть], и к середине марта все они уже были разосланы. Конкретный типографщик не указан, возможно, кто-то из местных. Прямо под названием журнала на первой странице имеется любопытная приписка: «Заранее просим у читателей прощения за возможные ошибки в этом номере Conservative. Обстоятельства сложились так, что в последний момент пришлось сменить печатника, и в связи с заминкой журнал готовился в спешке». Не знаю, что именно Лавкрафт имел в виду, тем более что выпуск появился за пару недель до указанной на обложке даты. Экземпляры журнала он наверняка отправил всем членам ОАЛП.

Следующие четыре номера печатались в «Линкольн-пресс». 25 октября 1915 г. Лавкрафт написал Данну: «Conservative обещали привезти сегодня, но журналов пока нет. Надеюсь, Сэндаски сделает все вовремя, чтобы я разослал экземпляры за указанный в них месяц»[470]470
  От Г. Ф. Л. к Джону Т. Данну, 25 октября 1915; Books at Brown, 174–75.


[Закрыть]. Теперь становится ясно, что эти номера (как и два выпуска Providence Amateur) печатал Альберт А. Сэндаски, любитель из Кембриджа, штат Массачусетс, с которым впоследствии Лавкрафт несколько раз встречался. «Бестолковым печатником» («Записки любителя», Conservative, июль 1915 г.), работавшим над первым выпуском, Лакрафт был крайне недоволен, а работа Сэндаски – первый номер Providence Amateur – ему понравилась, поэтому выбор постоянного типографщика стал очевиден. Качество обычно было хорошим; для журнала Лавкрафт (или Сэндаски) использовал печать в два столбика, за исключением стихотворений.

15 августа 1916 г. Лавкрафт сообщил Данну, что «Сэндаски больше не может заниматься печатью Conservative, и я нахожусь в поиске нового специалиста по типографии»[471]471
  См. прим. 17.


[Закрыть]. В том же письме Лавкрафт рассказывает: «Запаздывающий, к сожалению, июльский номер отправили мне срочной почтой, но доставка задерживается. Если в ближайшее время не получу посылку, то пусть Сэндаски ее разыскивает». Значит, июльский номер 1916 г. все-таки печатал Сэндаски, хотя «Линкольн-пресс» в журнале не упоминается, а гарнитура шрифта и оформление печати совсем не такие, как в предыдущих выпусках. На четырех страницах разместилась всего одна статья Генри Клэпхема Макгэвэка и вновь используется одностолбцовый формат.

Следующие три номера напечатаны в таком же стиле. 13 ноября 1916 г. Лавкрафт поведал Данну: «Октябрьским Conservative занимается местный печатник, доставить обещает сегодня»[472]472
  От Г. Ф. Л. к Джону Т. Данну, 13 ноября 1916; Books at Brown, 204.


[Закрыть]. Лавкрафт добавляет, что журнал получился «самым объемным» и обошелся ему в 30 долларов, а это намного дороже, чем значилось для изданий такого размера (5 × 7 дюймов) в брошюрах для новичков. Под объемом он, скорее всего, имел в виду общее количество слов, ведь страниц было всего 12, а например, в октябрьском выпуске 1915 года – 16.

В сентябре 1917 г. Лавкрафт написал Кляйнеру, что решил в будущем печатать Conservative у своего нового знакомого У. Пола Кука из Атола, штат Массачусетс: «Желая помочь любительской журналистике, он предлагает низкие тарифы и готов полностью отказаться от прибыли. Он так заинтересован в возрождении нашего дела, что выполнит свою работу по себестоимости»[473]473
  От Г. Ф. Л. к Р. К., 24 сентября 1917 (ИП 1.50).


[Закрыть]. Далее Лавкрафт указывает расценки, предложенные Куком:

300 экземпляров 5 × 7 дюймов = $ 0,85 за страницу.

300 экземпляров 6 × 9 дюймов = $ 1,05 за страницу.

300 экземпляров 7 × 10 дюймов = $ 1,25 за страницу.

Однако пройдет почти год, прежде чем Лавкрафт обратится к нему с заказом. Следующий номер Conservative за июль 1918 г. вышел на 8 страницах размером 5 × 7 дюймов и стоил около 6 долларов 80 центов. Кук, вероятно, поработал над этим и следующим выпуском журнала (июль 1919 г.), а вот предпоследний и последний номера печатал Чарльз А. А. Паркер.

Хотя в редакторской колонке Conservative Лавкрафт с «трепетной покорностью» заявлял, что «представляет сей первый номер на суд ничего не подозревающей публики», и в конце с грустью добавил, что «вряд ли сумеет сотворить больше одного выпуска этого скромного журнала», его определенно радовала возможность редактирования собственного издания, а не только отправки материалов в другие любительские журналы или работы на официальной должности. Таким образом, Лавкрафт не только продвигал личное представление о мире любительской прессы как о пристанище литературного превосходства и способе развития гуманитарного образования, но и бесстрашно делился своим мнением. В июльском номере за 1915 г. он рассказывает в колонке о редакторской стратегии:

«Весьма вероятно, что первостепенное значение в Conservative будут придавать литературе и литературной критике. В связи с легкомысленностью рецензентов любительской прессы появляется все больше небрежной прозы и слабых стихов, поэтому необходимо вмешательство активного, пусть и единственного в своем роде соперника. Для этой задачи как раз подходит глубокоуважаемый Conservative, журнал для авторов изысканного стиля.

…

За пределами непосредственно литературы Conservative будет сторонником воздержания, умеренного милитаризма (а не опасного и малопатриотичного ратования за мир), превосходства англосаксонской расы и других родственных рас над низшими группами людей и конституционной и представительной форм правления в противоположность пагубным и презренным программам анархии и социализма».

Грандиозное заявление, верно? Я уже упоминал о литературных разногласиях, в которые был вовлечен Лавкрафт; политические споры вызывали у него не меньше энтузиазма, и в свой черед мы о них тоже поговорим. В молодости он придерживался некоторых ужасающих взглядов и отстаивал их крайне самоуверенно и категорично, что шло вразрез с мировоззрением, свойственным Лавкрафту в более взрослом возрасте. Тем не менее всем представителям мира любительской прессы было ясно, что редактор Conservative – интеллектуальная мощь, с которой нужно считаться. Рейнхард Кляйнер рассказывает, как приняли первый выпуск журнала:

«… многие сразу поняли, что среди нас появился новый выдающийся талант. Все материалы номера, и в стихах, и в прозе, подготовил сам редактор, который определенно знал, что и каким образом хочет поведать публике. Conservative занял уникальное место среди значимых публикаций того периода и с легкостью отстаивал его на протяжении семи-восьми лет. Одним критические оценки автора пришлись по вкусу, у других вызывали возмущение, но нет никаких сомнений в том, что все относились к его взглядам с уважением»[474]474
  Р. К., «Howard Phillips Lovecraft», Californian 5, № 1 (лето 1937): 5.


[Закрыть].

Вспоминая препирательства, связанные со статьями и стихотворениями Лавкрафта, Кляйнер добавляет: «Лишь немногим его противникам удавалось достойно выйти из спора». Однако и Говард, как мы вскоре узнаем, не всегда одерживал верх.

Карьера Лавкрафта в области любительской журналистики продвинулась, когда в июле 1915 г. его избрали первым заместителем председателя ОАЛП. Лео Фриттер (в поддержку которого Лавкрафт выступал со статьей «Лео Фриттера в председатели» в Conservative за апрель 1915 г.) снова возглавил отдел общественной критики и занимал этот пост до июля 1917 г. В обязанности первого заместителя председателя входило руководство Комитетом по привлечению новых участников, для которого Лавкрафт написал памфлет «Объединенная ассоциация любителей прессы: сторонники любительской журналистики». По всей вероятности, эта вторая личная публикация (о первой под названием «Преступление из преступлений» (1915) расскажем в следующей главе) появилась в печати в конце 1915 г. В «Отчете первого заместителя председателя» (United Amateur, ноябрь 1915 г.) Лавкрафт написал, что «давно обещанный буклет, посвященный привлечению новых участников, сейчас находится в печати в Колумбусе, штат Огайо. Создание буклета оплачено председателем Фриттером и нижеподписавшимися». Странно, что печатью официального документа занимался не Э. Э. Эриксон из Элроя, штат Висконсин, который на тот момент был главным типографом. Видимо, Фриттер решил напечатать брошюру у кого-то из местных. «Текст написан величественно и резко выделяется на фоне сенсационных рекламок посредственных ассоциаций», – с ноткой самодовольства добавил Лавкрафт. Под посредственной ассоциацией он наверняка имел в виду НАЛП.