Текст книги "Настоящий Рио"

Глава 12

Изабелла сидела на корточках посреди сада на террасе в пентхаусе своей сестры, аккуратно выдергивала сорняки и обрывала увядшие цветки.

Она вспотела, у нее болела спина. Ее уже две недели беспокоят головокружения и тошнота, но она не намерена позволять какому-то летнему вирусу мешать ей работать.

Лето в Нью-Йорке может быть суровым. Кругом асфальт и бетон. Небоскребы образуют искусственные каньоны, в которых горячий воздух задерживается и циркулирует как в гигантских конвекционных печах. В результате страдают не только люди, но и растения. Изабелла всегда предупреждала об этом своих клиентов.

– Растения – это живые организмы, – говорила она. – Все они, за исключением суккулентов, нуждаются в постоянном поливе, особенно летом.

Она дарила им красочные календари с рекомендациями по уходу за растениями, а летом периодически отправляла им электронные письма, в которых напоминала о том, что растения нужно чаще поливать.

Некоторые клиенты проигнорировали ее советы, и в конце этого сезона, на который пришелся период сильной жары, на Изабеллу обрушился шквал жалоб и просьб о помощи.

«Мои гортензии умирают! Их листья стали коричневыми и опадают».

Следующая жалоба всегда выводила ее из себя.

«Мисс Орсини, мы очень расстроены. Вы сказали, что эти цветы будут радовать нас вечно».

«Ничто не длится вечно. У всего есть конец», – не сдержавшись, ответила она одному из возмущенных клиентов.

Действительно, у всего есть конец.

Нет, черт побери, она не будет развивать мысль в этом направлении.

Это нелепо, но в течение последних четырех недель любая мелочь напоминала ей о ее безумной интермедии с Рио д’Аквилой.

«Безумная интермедия». Прямо заголовок для второсортного романа, но как еще можно назвать то, что произошло? Фыркнув, Изабелла вытерла со лба пот тыльной стороной ладони и подковырнула совком очередной сорняк.

«Безумная интермедия, или Любовные похождения садовницы Иззи».

Она рассмеялась. Неплохо, совсем неплохо. Затем у нее сдавило горло, и вместо смеха из него вырвался тихий жалобный звук.

– Боже мой, Иззи, что ты здесь делаешь?

Подняв голову, Изабелла увидела рядом с собой Анну, невозмутимую и элегантную, в шелковом костюме и туфлях на высоком каблуке.

– Анна, – произнесла Иззи с притворной веселостью, – ты вернулась.

– Уже седьмой час. Даже юристы к этому времени заканчивают работать. Что ты делаешь?

– Ковыряюсь в грязи. Или пытаюсь спасти твои анютины глазки. На что это больше похоже?

– На то, что ты пытаешься получить солнечный удар. Ради бога, пойдем внутрь. С этими цветами все в порядке. Ты сама так сказала на прошлой неделе.

– Точно. Но занималась ли ты ими после этого? Прореживала их? Полола? Поливала?

– Это делал Драко.

Изабелла закатила глаза:

– Не смеши меня, Анна. К ним с тех пор никто не притрагивался.

– Хватит, Иззи. Вставай и пошли в дом.

– Попроси меня как следует, и я, может быть, пойду.

– Что?

– Я не ребенок, Анна. Я знаю, что ты хочешь как лучше, но… – Изабелла вздохнула. – Не обращай внимания. Просто дай мне еще пару минут.

– В последнее время ты колючая, как еж, Из.

– Я совсем не колючая, – отрезала Изабелла, и ее сестра тяжело вздохнула. – Послушай, я просто не хочу, чтобы твои цветы погибли.

– И ты специально выбрала самый жаркий день в году, чтобы их реанимировать?

– Я только сейчас смогла к тебе выбраться. До этого я занималась другими идиотами и…

– Значит, другими идиотами? – Анна сложила руки на груди. – Очень мило.

– Ладно, черт побери, – устало произнесла Изабелла. – Мне пора закругляться.

– Хорошо. Пойдем выпьем холодного… Иззи? – Анна схватила сестру за руку, когда та покачнулась. – Боже мой, ты бледная как полотно.

– Я в порядке. Просто слишком резко поднялась. Плюс еще жара.

Анна обхватила младшую сестру за плечи и отвела ее в прохладную гостиную.

– Сядь в кресло. Я принесу тебе воды.

– Я грязная.

– Садись, – произнесла Анна тоном не терпящим возражений.

Изабелла опустилась в кресло. Перед глазами у нее все плыло, к горлу подкатила тошнота. Она наклонилась вперед, закрыла глаза и глубоко задышала.

Похоже, она действительно подхватила какой-то вирус.

Это ведь вирус, правда?

– Вот.

Анна протянула Изабелле стакан ледяной воды, и та, взяв его, начала пить маленькими глотками. За последние несколько дней она поняла, что в таком состоянии даже вода может вызвать у нее рвотный рефлекс.

– Тебе лучше?

Изабелла кивнула:

– Да, намного. Спасибо.

– Хорошо, что я пришла, иначе бы ты все еще работала на жаре. – Анна внимательно посмотрела на нее: – Ты ужасно выглядишь.

– Спасибо, сестренка.

– Знаешь, что мы сейчас сделаем? – произнесла Анна, забрав у нее стакан. – Ты примешь прохладный душ и наденешь что-нибудь из моих вещей. Затем мы с тобой подождем Драко и выпьем по бокалу пино гриджио. Сегодня у нас на ужин будет жареный палтус и… Иззи?

Изабелла побежала в ванную комнату и едва успела закрыть дверь и склониться над унитазом, как ее вырвало.

Спустив воду, она открыла кран, прополоскала рот, умылась и посмотрелась в зеркало. Ей не понравилось собственное отражение. Ее лицо было белее мела, волосы растрепались.

Ей придется объясняться с Анной.

Сделав глубокий вдох, она открыла дверь и увидела прямо перед собой свою сестру. Лицо Анны было мрачным.

– Ты беременна, – сказала она. Изабелла попыталась рассмеяться:

– Ты всегда находишь нужные слова.

– Ты беременна, – повторила Анна.

– Я просто сказала…

– Я слышала, что ты сказала. Сейчас не время упражняться в остроумии. Ответь мне, Иззи. Этот лживый мерзавец сделал тебе ребенка?

Изабелла прищурилась:

– Он ничего мне не сделал! Я взрослая женщина и сама за себя отвечаю.

– Ответь на мой вопрос, черт побери! Ты беременна?

– Это не зал суда, а я не на свидетельской трибуне!

– Ну так что?

Плечи Изабеллы опустились.

– Я не знаю.

– Что значит – не знаешь?

– Читай по губам. Я. Не. Знаю.

– Как ты можешь не знать? У тебя задержка? Ты была у врача? Купила тест на беременность? Нельзя, отвечая на вопрос «Ты беременна?», говорить «Я не знаю».

– Можно, если ты трусиха.

– О, Из…

– Вот видишь? Именно поэтому я и не хотела ничего тебе говорить. Я уже слышала это твое «о, Из», когда в двенадцать лет пролила твой любимый лак для ногтей на твой любимый свитер.

– Иззи, дорогая…

– И еще этот взгляд, этот тон. «Иззи, дорогая» означает «Иззи, жалкая неудачница, что ты наделала?».

Анна вскинула руки:

– Но я никогда…

– Возможно, нет, но именно это я всегда слышу в твоих словах.

– Иззи…

– И еще один момент. Мое имя Изабелла.

Сестры уставились друг на друга.

– Нам нужно поговорить, – наконец сказала старшая.

Младшая кивнула, и они прошли на кухню. Изабелла села за стеклянный столик. Анна налила в стакан воды и протянула ей, затем начала наполнять второй для себя, но передумала и, достав из холодильника откупоренную бутылку пино гриджио, налила себе полбокала вина и села напротив Изабеллы.

– Ты моя сестра, – продолжила Анна. – Моя младшая сестренка и…

– Я твоя сестра и безумно тебя люблю, – произнесла Изабелла, подняв глаза, – но…

– Но ты уже взрослая, – закончила за нее Анна, – и мне следует об этом помнить.

– Точно. – Изабелла хохотнула. – Вот только у меня тинейджерский гардероб, и мне приходится одалживать у тебя одежду. У меня даже машины нет.

Ее улыбка поблекла, и Анна взяла ее за руку.

– Это возвращает нас к самому началу, – мягко произнесла она.

Изабелла кивнула.

– Не хочешь поговорить о том, что произошло?

Изабелла тяжело сглотнула. После того как Анна и Данте привезли ее назад в Штаты, она отказывалась говорить о Рио д’Аквиле. Сейчас, когда после их расставания прошел уже месяц, она нашла в себе силы поделиться с сестрой своими переживаниями.

– Очень хочу, – ответила она и подробно рассказала Анне о своих злоключениях до того, как попала в дом Рио в Саутгемптоне.

– И д’Аквила ждал тебя, – мрачно произнесла ее старшая сестра.

– Я увидела мужчину. Я не знала, кто он.

– Продолжай.

– Мы разговорились. Он был…

– Грубым? Высокомерным?

– Нет. На самом деле он был веселым и очаровательным. А потом…

– А потом он тебя соблазнил.

– Нет. Я ушла. Он догнал меня и, узнав, что моя машина валяется в кювете, сказал, что отвезет меня на железнодорожную станцию.

– Но он не сделал этого.

– Сделал. Проблема заключалась в том, что было поздно и поезда уже не ходили.

Анна фыркнула:

– Как ты могла купиться на эту ложь?

– Станция действительно была закрыта, поэтому он предложил мне переночевать…

– И соблазнил тебя.

– Он показал мне комнату для гостей и дал мне кое-что из одежды. Я порвала и испачкала твой костюм, и мне пришлось его выкинуть. Мне очень жаль. Я заплачу тебе за него.

– Забудь про костюм, – отрезала Анна. – Готова поспорить, он дал тебе вещи одной из его бывших подружек.

– Он дал мне свои спортивные брюки и толстовку. Потом мы пошли на кухню.

– Естественно. Мужчинам вроде него нравится, когда женщина стоит у плиты.

– Анна, как ты можешь судить о человеке, которого совсем не знаешь? На самом деле это он готовил еду. Но мы толком не поужинали, потому что…

– Потому что он собл…

Изабелла резко отдернула свою руку:

– Ты дашь мне договорить, черт побери? Потому что мы поссорились. Но ты права. После этого мы очутились в постели. – Ее голос задрожал. – И я не могу точно сказать, кто кого соблазнил.

Анна уставилась на младшую сестру:

– Пожалуйста, только не говори мне, что по-прежнему испытываешь какие-то чувства к этому беспринципному мерзавцу.

– Разумеется, это не так! Я ничего к нему не чувствую, но он меня не соблазнял.

– Иззи… то есть я хотела сказать, Изабелла, как ты можешь так говорить? Он соблазнил тебя, а ты его защищаешь. Ты ничего не знала о сексе, Из, а он…

– А он знал все, – прошептала Изабелла. – И мне с ним было очень хорошо.

Анна Орсини-Валенти посмотрела на сестру и снова взяла ее за руку.

– Изабелла, – твердо сказала она, – ты забыла, как он увез тебя из Штатов?

Та в ответ рассмеялась.

– Согласна, это прозвучало глупо. Я имела в виду, что он вырвал тебя из привычной обстановки, лишил ощущения безопасности.

– Это неправда. Я никогда прежде не чувствовала себя такой защищенной. Когда он держал меня в своих объятиях… Ты понимаешь, что я имею в виду?

Анна поняла, о чем говорит Изабелла. Разве она не чувствует то же самое, когда ее муж находится рядом?

Тогда до нее наконец дошло все остальное. Ее младшая сестра по уши влюбилась в недостойного человека.

– Да, – мягко сказала она. – Я понимаю. Но ты кое-что упускаешь из виду, дорогая. Он тебе лгал. Даже хуже, он притворялся тем, кем на самом деле не являлся.

Изабелла покачала головой:

– Это не так.

– Именно так! Он Рио д’Аквила, а тебе представился как Маттео Росси.

– Оба эти имени его. Маттео Росси – это имя, которое ему дали в сиротском приюте. – Глаза Изабеллы наполнились печалью. – Ты можешь себе представить, что такое жить в приюте?

Муж Анны воспитывался в школе-интернате. Всякий раз, когда она вспоминала об этом, ее сердце сжималось.

– Он не лгал. Он сказал, что вилла его, и это действительно оказалось так. Он рассказал мне, как жил, прежде чем стать Рио д’Аквилой. Он был предельно откровенен. Уверена, что он рассказал бы мне обо всем остальном, будь у нас достаточно времени.

– У вас было полно времени. Три дня.

– Полтора дня и две ночи. В последний вечер он несколько раз пытался поговорить со мной о чем-то важном, но я не давала ему этого сделать. Я просто хотела быть в его объятиях, потому что влюбилась в него без памяти.

Голос Изабеллы задрожал, и она начала плакать. Обойдя стол, Анна наклонилась и обняла ее.

– Я все еще его люблю, – продолжила Изабелла, – и всегда буду любить. Знаешь, иногда я думаю, что он тоже начал в меня влюбляться. Боже мой, Анна, если бы я позволила тогда ему со мной поговорить. Если бы я сказала «да», когда он попросил Данте оставить нас наедине. Я никогда не забуду, как он выглядел, когда я говорила ему все эти ужасные вещи. Если бы я только ему не солгала… – Ее голос сломался.

– Какие ужасные вещи? Что ты имеешь в виду?

Изабелла судорожно вдохнула:

– Меня переполняли боль и обида, потому я солгала. Сказала ему, что не стала бы с ним связываться, если бы знала с самого начала, кто он. Я ясно дала ему понять, что хотела ради разнообразия переспать с мужчиной, который, как я думала, ниже меня по социальному положению.

– О, Из!

– И еще я сказала, что притворилась неопытной.

– О, Из!

– Я причинила ему боль. Я уязвила его мужское самолюбие. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Анна подумала о своем муже, которого когда-то называла про себя Ледяным принцем, о своих гордых и непокорных братьях.

– О, Иззи!

Изабелла отпрянула и посмотрела на нее.

– Я же тебя просила больше так меня не называть, – печально усмехнулась она, и Анна обняла ее крепче и тоже заплакала.

Именно в таком виде застал их Драко некоторое время спустя.

– Что случилось? – смущенно произнес он, и его красивая жена заявила, что он никогда этого не поймет. Затем она немного подумала и сказала, что они готовы все ему рассказать. И они это сделали, умолчав только о возможной беременности Изабеллы.

Анна оказалась права. Драко, который всю жизнь опирался на логику и здравый смысл, действительно не понял, как можно одновременно любить и ненавидеть человека. Именно поэтому он оставил женщин одних и пошел звонить своему шурину Данте Орсини.

Глава 13

Четверо братьев Орсини сидели за столиком в своем баре в Сохо. С ними был их зять принц Драко Валенти.

Столики в баре рассчитаны на шесть человек, но поскольку все мужчины в семье Орсини-Валенти высокие и широкоплечие, им было сейчас несколько тесновато.

Но причина того, почему они сердито смотрят друг на друга, состоит вовсе не в этом. Они собрались вместе, чтобы решить одну проблему, но, похоже, никто не хочет ее обсуждать.

Мужчины заказали себе пиво и гамбургеры, но к последним никто даже не притронулся. Они потягивали пиво в почти оглушительной тишине, ожидая, когда кто-нибудь из них затронет тему, которая так волнует их всех.

Рэйф и Фалько, которые сидели с краю, наконец поднялись, отнесли гамбургеры и пустые кружки и через некоторое время вернулись с полными кружками пива.

Данте воспринял это как знак.

– Давайте поговорим о том, ради чего мы все здесь собрались, – произнес он, когда его братья заняли свои места.

Николо кивнул:

– Давайте. Думаю, этот разговор не отнимет у нас много времени. Лично я думаю, что у Иззи посттравматический шок. Ей просто нужно время.

– Я согласен, – сказал Рэйф. – Когда я думаю о том, через что она прошла…

– Думай что хочешь, – перебил его Данте. – Суть дела в том, что Анне кажется, что мы слишком остро отреагировали на произошедшее.

– Мы слишком вяло отреагировали на произошедшее, – отрезал Фалько. – Нам всем следовало полететь на Мастик вместе с вами и как следует проучить Рио д’Аквилу. – Его темные глаза сузились. – Еще не поздно это сделать.

Рэйф выразил свое одобрение. В ответ на это Ник поднял руку:

– Мы обещали, что не будем его трогать, забыли? Ради Иззи. Она сказала, что хочет забыть о его существовании.

– Тогда какого черта мы здесь собрались? Что-то изменилось?

Данте пожал плечами:

– Анна и Иззи поговорили, потом все объяснили Драко.

– Ну? Что тебе сказала Иззи? – спросил Ник зятя.

Драко невесело рассмеялся:

– Ты когда-нибудь пытался заставить женщину, которая не хочет что-то тебе говорить, это сказать?

Несколько человек понимающе улыбнулись.

– Хорошо, – произнес Рэйф. – Как тебе показалось, Иззи по-прежнему сохнет по этому парню?

Драко посмотрел на братьев своей жены. Они считали его одним из них, и он знал, что это большая честь. Они сильные, умные и успешные мужчины, которые так же сильно любят своих жен, как он свою. До вчерашнего вечера он так же, как и они, считал, что человека, разбившего сердце Изабеллы, нужно сурово наказать. Но вчера он увидел в глазах свояченицы тоску и сожаление. То, о чем потом рассказала ему Анна, заставило его переосмыслить ситуацию.

Было время, когда он думал, что любимая женщина его презирает. Он пришел сюда, зная, что должен убедить братьев Орсини в том, что любит Анну и ничто не заставит его от нее отказаться.

– Драко? Что ты думаешь?

Драко прокашлялся.

– Я думаю, что Изабелла безумно любит Рио д’Аквилу или Маттео Росси, в общем, называйте его как угодно, – спокойно ответил он.

– Я знаю, как его назвать, – сказал Фалько. – Он лживый, бессердечный…

– Драко, полагаю, ты имеешь в виду, что она им увлечена, – произнес Рэйф. – Это понятно. Она совсем еще девчонка и…

– Она взрослая женщина, – перебил его Драко. – Она заявила об этом Анне, – улыбнулся он. – Причем так убедительно, что моя жена до сих пор извиняется перед ней за то, что относилась к ней как к ребенку.

– Анна? Извиняется? Я бы заплатил, чтобы на это посмотреть, – улыбнулся Данте.

– То, что Иззи думает, будто она влюблена в этого мерзавца, вовсе не умаляет его вины, – пробурчал Фалько.

– Может, заткнешься, наконец? – осадил его Ник.

– Ладно тебе, брат, ты ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Кроме того, этому д’Аквиле, или Росси, или как его там наплевать на нашу Иззи.

– Откуда ты знаешь? – спросил Рэйф.

– Где он? Мужчина, который по-настоящему любит женщину, так легко от нее не откажется.

Братья пристально уставились на Фалько.

– Ладно, хватит на меня смотреть, – пробормотал он, краснея, – но у нас с Элль был совсем другой случай.

– Ну конечно.

– Кроме того, мы сейчас говорим о совсем другой ситуации. Дело в том, что этот негодяй даже не попытался связаться с Из и…

– Вы правы, он не попытался, – произнес хриплый мужской голос с едва заметным акцентом. – Потому что ему не позволяла его уязвленная гордость.

Рэйф, Данте, Ник, Фалько и Драко повернулись к человеку, который подошел к их столику. Он был таким же высоким и широкоплечим, как они. На нем был деловой костюм безупречного покроя.

Они сразу поняли, кто перед ними стоит.

Фалько вскочил.

– Д’Аквила, – прорычал он. Рио кивнул:

– Да.

Остальные тоже поднялись, толкая друг друга из-за тесноты.

– Что, черт побери, ты здесь делаешь? – произнес Данте ледяным тоном.

– Я пришел поговорить со всеми вами.

Рио казалось, что он чувствует запах адреналина.

Все его мускулы напряглись.

– Туда, – пробурчал Ник, указывая кивком на заднюю часть бара.

Окружив Рио, мужчины повели его к двери. «Похоже, мне сейчас достанется», – подумал он. Если братья Изабеллы и парень, в котором он узнал преуспевающего финансиста, хотят научить его уму-разуму, а потом оставить его истекать кровью на заднем дворе, пусть будет так. Он это заслужил.

Но когда Данте открыл дверь, за ней показался небольшой кабинет. Все они вошли внутрь, и пятеро крепких мужчин встали перед Рио. Руки их были сложены на груди, ноги слегка расставлены, в глазах читалась враждебность.

Чтобы их не провоцировать, Рио решил стоять с опущенными руками.

– Это Маттео Росси, обидчик нашей сестры, – пробурчал один из мужчин.

– Может, он предпочитает свое вымышленное имя, – сказал другой.

– Это не имеет значения, – произнес третий.

– Конечно, не имеет, – согласился четвертый. – Как бы он себя ни называл, пощады ему не будет.

Рио кивнул:

– Сначала кулаки, затем факты? Если вы этого хотите, будь по-вашему, но, по крайней мере, не лишайте меня сознания до тех пор, пока я не скажу вам, зачем пришел.

Никто не засмеялся, но Рио этого и не ждал.

Ему понадобилось три с лишним недели, чтобы перестать злиться на Изабеллу за ее слова, и еще несколько дней, чтобы образумиться.

Он понял, что все, что она ему наговорила, – это ерунда. Она не могла переспать с ним только ради разнообразия. Это не похоже на его Изабеллу. Кроме того, она не могла притворяться неопытной. В это он тоже не верит.

Он любит ее, а она его. Что еще нужно для того, чтобы быть вместе? Они расстались, потому что он вел себя как самодовольный идиот. Он сказал себе, что она должна дать ему еще один шанс.

«Правда? – произнес его внутренний голос. – Только подумай, какую сильную боль ты ей причинил. Она не должна ничего тебе давать».

До сегодняшнего дня он сходил с ума. Ему был нужен план. Благодаря логике он заработал себе состояние. Определенно она должна ему помочь вернуть любимую женщину.

Неожиданно сегодня днем ему пришла в голову оригинальная идея, и он прямиком отправился в ювелирный магазин.

Он решил каждый день дарить ей по подарку в форме сердца. Бриллианты, рубины, сапфиры. Желтое золото, белое золото, платина. И записки с объяснениями в любви. Какая женщина смогла бы устоять?

Его Изабелла смогла бы. Он осознал это, глядя на разнообразные кулоны, серьги и браслеты. Все они были очень красивы, но не помогли бы ему вернуть ее доверие.

Может, цветы? В течение месяца каждый день по шикарному букету. Вот только зачем они женщине, которая работает с цветами?

Рио поблагодарил продавца-консультанта. Сказав ему, что посмотрит еще украшения, он стал медленно бродить по залу, надеясь, что ему придет в голову хорошая идея.

У одной из витрин стояла пара.

– Однажды, детка, – мягко произнес мужчина, – я подарю тебе все, что находится в этой витрине. Я люблю тебя, ты же знаешь. Тебя и нашего малыша, которого ты носишь под сердцем.

«Нашего малыша, которого ты носишь под сердцем».

У Рио перехватило дыхание. Присмотревшись, он обнаружил, что женщина беременна.

Боже! Как он мог забыть, что, занимаясь любовью с Изабеллой, один раз не предохранился? Вполне возможно, что она ждет от него ребенка.

Он понял, что у него нет времени на планы. Что он и так уже много его потерял.

Он быстро позвонил своему юристу, который был знаком с Данте, и выяснил, где находится бар Орсини, в котором, как он слышал, братья встречаются почти каждый пятничный вечер.

Сегодня как раз пятница, и он пришел сюда, чтобы встретиться с братьями Изабеллы и мужем Анны.

Все пятеро выглядят так, словно хотят его убить. Он не винит их, но они не могут его убить, пока не узнают, что его сюда привело. Разумеется, он не собирается им говорить о возможной беременности Изабеллы. Это касается только их двоих.

– Ну так что? – произнес один из братьев, кажется Фалько. – Если ты хочешь что-то сказать, говори. Потом мы тебе всыпем как следует.

Рио глубоко вдохнул:

– Я люблю Изабеллу.

Все засмеялись, кроме Данте, который когда-то был его другом. Тот просто прищурился.

– Мы должны поверить лжецу?

Лицо Рио вспыхнуло.

– Да, я солгал Изабелле насчет того, кем я на самом деле являюсь. Это было глупо, но…

Фалько выругался и выступил вперед, но Данте его остановил:

– Дай ему закончить.

– Но я думал, что это безобидная ложь. У меня не было ни малейшего намерения вступать в связь с вашей сестрой. Но неожиданно все изменилось. Я сам не заметил, как влюбился в нее. Я хотел сказать ей правду.

– Почему ты этого не сделал? – спросил муж Анны.

На щеке Рио дернулся мускул.

– Я боялся ее потерять.

– Хочешь сказать, боялся потерять свою маленькую наивную игрушку? – спросил Фалько.

– Я хочу сказать, – спокойно ответил Рио, – что боялся потерять женщину, в которую влюбился.

– Это интересная история, – холодно произнес Фалько. – Давай все расставим по местам. Ты хотел затащить нашу сестру в постель, поэтому солгал ей. Потом ты в нее влюбился и продолжил лгать.

Рио посмотрел на Данте:

– Я собирался все ей объяснить в ту ночь, когда ты приехал. Помнишь, я попросил тебя оставить нас наедине на несколько минут?

– Он не выполнил твою просьбу. Как жестоко с его стороны, – саркастически усмехнулся Фалько.

– Нет, не выполнил. Затем Изабелла наговорила мне всяких неприятных вещей.

– И задела твои чувства? – произнес Данте с ледяным сарказмом.

Щеки Рио снова вспыхнули.

– Я не горжусь тем, что мое оскорбленное самолюбие заставило меня поверить в то, во что я не должен был верить.

– Итак, зачем ты пришел? – спросил Фалько.

– Да. Если все, что ты только что сказал, правда, почему ты сейчас здесь, а не у Иззи? – поинтересовался Данте.

– Я здесь, потому что родился в Италии и прожил много лет в Бразилии. Я считаю культуры обеих стран своими. И там и там принято, чтобы мужчина просил руки любимой женщины у ее родных.

– Ты очень уверен в себе, д’Аквила.

– Я уверен в том, что люблю Изабеллу, а она любит меня. И вам всем лучше к этому привыкнуть.

В ответ на его заявление все пятеро подняли брови. Затем Данте кивнул и протянул Рио руку. Тот пожал ее, после чего познакомился и обменялся рукопожатием с остальными.

– Рад, что мы с вами пришли к взаимопониманию, – сказал он.

– Если Иззи тебя выгонит, ты снова встретишься с нами, и эта встреча будет для тебя далеко не радостной, – предупредил его Фалько.

Пятеро мужчин улыбнулись Рио. Тот улыбнулся в ответ и поспешно покинул помещение.

Изабелла валялась на диване в своей крошечной гостиной. Она чувствовала себя изможденной, и причиной тому была вовсе не работа. Вчера, возвращаясь домой от Анны, она купила четыре теста на беременность. Сегодня утром она набралась смелости и воспользовалась ими.

Это все только усложнило. Две полоски показали отрицательный результат, третья – положительный, а четвертую она от волнения уронила в унитаз, не успев ей воспользоваться. Тогда она позвонила своему гинекологу и попросила записать ее на сегодняшний прием. Та сказала, что сможет принять ее только в понедельник утром.

Изабелла застонала и перевернулась на спину.

Еще несколько дней назад она даже думать о беременности отказывалась. Убеждала себя в том, что подхватила какой-то вирус. Сейчас она даже не представляет, как будет жить в неведении двое с лишним суток. Ведь еще только вечер пятницы.

Ей нужно получить заключение врача, чтобы решить, как ей быть дальше.

Впрочем, она уже знает, что будет делать в случае положительного результата.

Она произведет на свет этого ребенка и будет любить его и заботиться о нем в одиночку. Маттео Росси, точнее, Рио д’Аквила о нем не узнает. За этот месяц он даже ни разу не попытался с ней связаться. Если бы он ее любил, он не поверил бы в ее ложь и приехал бы к ней.

– Я люблю его, – прошептала она, шмыгнув носом. – И всегда буду любить.

Раздался звонок в дверь. Должно быть, это Анна. Но ведь они созванивались днем, и она сказала старшей сестре, что пока ничего не ясно. Она не хочет сейчас никого видеть, даже Анну. Может, не открывать дверь?

Дзинь. Дзинь. Дзинь.

Тяжело вздохнув, Изабелла поднялась с дивана и пошла к двери. Анне свойственна настойчивость. Она так просто не сдастся.

– Неужели не ясно? – пробормотала она, отпирая замок и снимая цепочку. – Если хозяйка квартиры не открывает дверь, значит, она не хочет никого видеть…

Когда дверь распахнулась, у нее перехватило дыхание. За ней стояла не Анна, а Маттео. Точнее, Рио.

В общем, ее любимый мужчина. Высокий, красивый и… сердитый.

Сердитый? Изабелла нахмурилась. Почему он на нее злится?

Она бы спросила его об этом, если бы он не схватил ее за плечи, не тряхнул ее легонько, не пробормотал «черт побери, Изабелла» и не накрыл ее губы своими.

Все вышло совсем не так, как планировал Рио. В такси он повторял про себя речь, которую собирался произнести, но реальность перечеркнула все его планы.

Он узнал, что его Изабелла живет в обшарпанном здании, в котором нет даже лифта. К тому моменту, когда он поднялся на нужный этаж, он был уже взвинчен. Когда он увидел ее, худую, изможденную и бледную, он так разозлился на самого себя, что позабыл все слова, которые хотел ей сказать. Поэтому ему не осталось ничего другого, кроме как ее поцеловать.

После непродолжительного сопротивления Изабелла обвила его шею и ответила на его поцелуй. Ему пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы оторваться от ее губ.

– Ты любовь всей моей жизни, – сказал он и стал ждать ее ответа.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Изабелла улыбнулась и произнесла:

– А ты моей.

Эти слова растопили лед в его сердце.

– Изабелла, mia bella Изабелла, прости меня. Я люблю тебя с того момента, как впервые увидел.

– Я тебе не верю, – ответила она, улыбаясь. – Тебе придется целовать меня до тех пор, пока я не поверю.

– Я люблю тебя, – хрипло произнес он. – Именно поэтому я так боялся сказать тебе правду. Боялся, что ты меня возненавидишь.

– Я разозлилась на тебя, поэтому и сказала тебе все те лживые слова. Вот правда: я люблю тебя и всегда буду любить.

Рио улыбнулся:

– Скажи это еще раз.

– Я люблю тебя. Люблю. Люблю.

Он снова ее поцеловал, затем взял в ладони ее лицо:

– Ты выйдешь за меня замуж, Изабелла?

Она улыбнулась, но тут же посерьезнела:

– Спроси меня об этом в понедельник.

– Почему?

– В понедельник я буду точно знать, беременна я или нет. Возможно, ты передумаешь, если…

– Поверь мне, дорогая, – он так сексуально улыбнулся, что у нее захватило дух, – если ты не беременна сейчас, я сделаю так, чтобы ты забеременела в ближайшее время.

– Правда? – рассмеялась она.

– Я хочу, чтобы у нас была маленькая Изабелла.

– Это может быть маленький Рио. Или Маттео. Кстати, как мне теперь тебя называть?

– Называй меня «любимый», – хрипло произнес он, – а я буду называть тебя «любимая».