Текст книги "Красная роза для Френсис"

Глава 5

Тяжесть этого объявления ударила Френсис так сильно, что Этан удивился, почему она не обмякла в кресле.

Но, конечно, Френсис слишком хорошо воспитанна и вышколена, чтобы показать, насколько она потрясена. Только глаза раскрылись чуть шире, и рот, который ему так хотелось поцеловать, округлился.

– Вы хотите… Что?

На последнем слове ее голос сорвался.

«Поворот на сто восемьдесят градусов – честная игра», – решил он, позволив ее вопросу повиснуть в воздухе. Вчера в офисе она полностью застала его врасплох и явно посчитала, что его шок и удивление продлятся вечно. Но сегодня вечером преимущество за ним.

– Я хочу жениться на вас. Вернее, хочу, чтобы вы вышли за меня, – пояснил он. От этих слов, сказанных вслух, кровь запела в жилах. Когда Этан составлял этот план, все казалось смелым, хотя и рискованным деловым решением. Он быстро понял, что Френсис Бомонт ни за что не станет заниматься конторской работой, но ему нужно ее одобрение планов по реструктуризации.

Существует ли лучший способ показать, что Бомонты одобряют реструктуризацию, чем женитьба на любимице всего семейства?

Вчера, когда он формулировал план, все казалось идеальным. Фиктивный брак, чтобы укрепить его положение в компании.

Этан немного покопался в прошлом Френсис и обнаружил, что она пыталась раскрутить нечто вроде галереи цифрового искусства, но разорилась. Должно быть, ей нужны деньги. Без проблем.

Он и не подумал принять в расчет женщину, которой сделал предложение. Огонь в ее глазах более чем соответствовал цвету волос, и все это зажгло в нем ярчайшее пламя.

– Вы хотите жениться на мне? – Френсис преодолела удивление и заговорила прежним высокомерным тоном. – Очень лестно!

Он пожал плечами, поскольку ожидал подобной реакции. При этом не подумал о том, как мягка и нежна ее кожа, когда Френсис прикасается к нему. Однако план есть план, придется его выполнять.

– Конечно, я не собираюсь клясться вам в вечной любви. Обожание – да.

Ее щеки слегка порозовели. Нет, он и на это не рассчитывал. Неожиданно его дерзкий план показался верхом глупости.

– Боже, – пробормотала она тихо, но так резко, словно разрезала воздух. – Как я люблю слушать милые глупости. Они согревают сердце девушки.

Он снова ухмыльнулся:

– Я просто предлагаю соглашение, если угодно, и открыт для переговоров. Я уже понял, что работа в менеджменте не для вас.

Этан откинулся на спинку стула, пытаясь принять непринужденный вид.

– Я человек значительного влияния и с немалыми связями. Может, вы в чем-то нуждаетесь? Мне помочь?

– Пытаетесь купить меня?

Она крепче сжала ножку бокала. Он схватился за салфетку. На случай, если она надумает плеснуть в него вином.

– Это предложение основано не на любви. На необходимости. Вы уже поняли, как сильно я в вас нуждаюсь. Я просто пытаюсь убедиться, что это соглашение будет стоить вашего времени. Не говоря уже о том, чтобы убедиться, что о вашей семье «Бруэри» хорошо позаботились.

Этан всегда наслаждался переговорами вроде этих. Осторожные хождения вокруг да около, прощупывание, зондирование в поисках слабых мест противника. Да и вселить немного чувства вины тоже не помешает.

– А если я не хочу выходить за вас? Не думаете же, что вы первый мужчина, который ни с того ни с сего сделал предложение?

Отпор вежливый, но веский. Френсис делала все возможное, чтобы играть с ним.

И он солгал бы, заявив, будто не наслаждается каждым мгновением.

– Я не сомневаюсь, что вы всякий раз отвергали мужчин. Но это предложение основано не на желании.

Однако при этом он коротко оглядел ее грудь. У нее изумительное тело!

Ее губы сжались. Она принялась теребить пуговицу на жакете.

– В таком случае на чем оно основано?

– Я предлагаю краткосрочное соглашение. Брак по расчету. Любовь не обязательна.

– Любовь? – удивилась она, хлопая ресницами. – Но любовь – не единственная составляющая брака.

– Совершенно верно. Вожделение – тоже не часть моего предложения. Брак на год. Нам не обязательно жить вместе, спать вместе. Только иногда показываться вдвоем на публике. И все.

– Вы это серьезно? – ахнула она. – Что же это за брак такой?

Настала очередь Этана вцепиться в ножку бокала. В этот момент он вовсе не хотел излагать подробности брака своих родителей.

– Достаточно сказать, что я видел, как гостевые браки прекрасно работают для всех участвующих сторон.

– Как восхитительно! – В каждом ее слове отчетливо слышалось недоверие. – Вы гей?

– Что?! Нет! – Он так резко дернулся, что едва не перевернул бокал. – Не то чтобы в этом есть что-то нехорошее. Но я не гей.

– Жаль. Я могла бы согласиться на брак без любви и секса только с геем. Печально. Не верю, что вы выполните ту часть сделки, где речь идет об отсутствии секса.

– А я и не утверждал, что мы не можем заниматься сексом.

Учитывая то, как она прижималась губами к его щеке, держала его руку, он совсем не против секса с ней.

– Просто это не обязательное условие.

Она уставилась на него с нескрываемым любопытством:

– Позвольте уточнить. Вот как я понимаю это предложение: вы хотели бы, чтобы я вышла за вас и придала вес имени Бомонтов к вашему разрушению «Бомонт бруэри».

– Реконструкции. Не разрушению.

Она проигнорировала его.

– Брак сроком на один год, без всяких иных условий?

– Именно.

– Приведите мне хотя бы одну причину, почему я не должна ударить вас в руку столовым ножом.

Он поежился:

– Собственно говоря, я ожидал, что это вы приведете мне хотя бы одну вескую причину.

Она молча смотрела на него.

– Я читал, что ваша галерея цифрового искусства недавно разорилась, – мягко напомнил он.

Этан вполне способен сочувствовать, когда хорошо продуманный проект идет ко дну.

Френсис положила руку на нож. Ее глаза, прекрасные светлые глаза, балансирующие на границе голубого и зеленого, впились в него.

– Если я могу помочь чем-то в качестве инвестора, это может стать частью нашего соглашения. И венчурным капиталом, а вовсе не попыткой вас купить.

Она убрала руку от ножа и положила на колени. Этан принял жест за знак того, что нажал на нужную кнопку.

– Я не стану выписывать вам персональный чек, но в качестве ангела-инвестора уверен, что мы сможем договориться к общему удовлетворению.

– Интересное употребление слова «ангел», – заметила она спокойно. Никакого кокетства, никакого обольщения, которые использовала в качестве оружия.

Наконец-то он разговаривал с настоящей Френсис Бомонт. Ничего искусственного, никаких подтекстов. Только прекрасная умная женщина, которой он сделал предложение.

Этан напомнил себе, что все это ради работы, ради необходимости получить контроль над «Бомонт бруэри», а Френсис Бомонт – кратчайшая прямая линия между тем, где он находился сегодня, и тем, где должен находиться. Это не имеет ничего общего с реальной женщиной.

– Вы часто это проделываете? Предлагаете брак женщинам, связанным с предприятиями, которые разоряете?

– Собственно говоря, впервые.

Она взяла нож. Он невольно напрягся. Уголок губ, похожих на розовый бутон, дернулся в улыбке, прежде чем она принялась пилить хвост омара.

– В самом деле? Полагаю, я должна быть польщена.

Он принялся за стейк, который совсем остыл, но такова цена переговоров.

– Я никогда не остаюсь в городе дольше, чем на год, обычно всего на несколько месяцев. Иногда знакомлюсь с женщиной и с удовольствием провожу с ней время, обедаю, осматриваю достопримечательности.

– Занимаетесь сексом?

Снова пытается вывести его из себя. И должно быть, это работает.

– Да, когда мы оба согласны. Но это краткосрочные, ни к чему не обязывающие отношения по соглашению между сторонами.

– Всего лишь способ убить время?

– Должно быть, прозвучит резко, но да. Если согласитесь на мое предложение, мы могли бы обедать, как сегодня, может, ходить в театр. Чем еще вы развлекаетесь в Денвере?

– Денвер уже давно не захолустный городишко, знаете ли. Здесь есть театры, бывают гала-концерты, вернисажи, играет футбольная команда. Может, вы об этом слышали? Можете попробовать посетить все это.

Этан распрямил плечи. Он не особенно тщеславен, но держит себя в форме и солгал бы, утверждая, что не польщен ее вниманием.

– Буду иметь в виду.

Они ели молча. Он решил, что эта партия останется за ней. Она не ткнула его ножом, не выплеснула вино в лицо. Этан оценивал шансы уговорить ее согласиться как пятьдесят на пятьдесят.

А если не согласится, значит, срочно нужен новый план.

Омар был съеден едва наполовину, когда Френсис отложила вилку.

– Я никогда раньше не отвечала на столь неожиданные предложения.

– А сколько вы получали?

– Я им потеряла счет. Но это быстрая свадьба, чуть не тайком, год брака без секса, невосполнимые различия, не оспариваемый развод в обмен на инвестиции в собственность или проект по моему выбору?

– Очевидно.

Она сделала большой глоток вина.

– Я хочу пять миллионов.

– Простите?

– Моя подруга хочет открыть новую художественную галерею и зовет меня в партнеры и совладельцы. У нее уже готов бизнес-план и выбрано место. Остается найти капитал, – Френсис ткнула в него длинным ногтем. – А вы предлагаете вложить в меня деньги, верно?

Вот она его и поймала.

– Совершенно верно. По рукам?

Он протянул руку и стал ждать.

Должно быть, она полностью спятила.

Разглядывая руку Этана, Френсис была в полной уверенности, что пересекла границу между отчаянием и безумием, если хоть на миг задумалась над его предложением.

Неужели она действительно согласится стать женой живого воплощения падения семьи в обмен на гарантию безопасной работы после того, как он уедет? Но пять миллионов – слишком большая сумма. Они с Бекки смогут открыть роскошную галерею с выставками и вечеринками, чтобы угощать богатых клиентов.

На этот раз все будет по-другому. В конце концов, это бизнес-план Бекки. Но эта мысль будоражила. План вполне может сработать. В отличие от великих начинаний Френсис.

Она так нуждалась в том, чтобы что-то получилось как следует. Хотя бы раз в жизни. При пятимиллионном вложении они сумеют поставить дело, и Френсис выедет из особняка Бомонтов. Даже если будет жить в квартире над галереей, – это собственное жилье. Она снова станет Френсис Бомонт. Будет чувствовать себя взрослой. Способной управлять собственной жизнью.

А для этого всего лишь нужно отдать контроль над своей жизнью в руки другого человека. Просто отдать. Этану.

Она чувствовала себя так, словно вот-вот потеряет сознание. Но отказывалась проявить хоть малейшие признаки паники. Даже не задыхалась. Не хваталась за голову. Казалась спокойной и безмятежной, хотя внутри бушевала паника. Но в душу никто не может заглянуть.

– Итак? – настаивал Этан.

Тон для этого был слишком осторожным. Как и сам он. Все это благородно: разговоры об отсутствии секса и эмоций. Но это не меняло сути дела. Этан Логан – классный мужчина. Недаром заставляет ее дрожать и трястись от жара, которого она так давно не испытывала.

Впрочем, это не имеет значения.

– Я не верю в любовь! – объявила Френсис, в основном чтобы посмотреть на его реакцию.

– Не верите? Это кажется необычайно циничным для столь красивой и молодой женщины.

– Я упомянула об этом, чтобы предупредить: если попытаетесь одурачить меня фразой вроде «любовь придет со временем», лучше задушите мысли о браке в зародыше.

Она видела, что делают люди во имя любви. Какие жаркие клятвы дают, искренне намереваются их исполнить, пока не появлялось очередное хорошенькое личико. Как бы сильно она ни любила отца, тем не менее не была слепа к его похождениям. Видела, что случилось с Джинни, ее матерью, все потому, что та верила в силу любви, способной укротить неукротимого Хардвика Бомонта.

– Я бы и мечтать не стал об этом.

– Я не полюблю вас, – пообещала Френсис. – И не рекомендую влюбляться в меня.

Взгляд его немного похолодел, пальцы сжались.

– Надеюсь, обожание не воспрещается?

Она снова оглядела его. Это было не желание. Не настоящее желание. Она – ценитель искусства и просто восхищается его телом. И гадает, каков он в действии.

– Когда хотите жениться?

Френсис обдумала вопрос. Слово «жениться» вызывает странные ощущения. Она никогда не хотела выходить замуж, связываться с кем-то, кто может причинить боль. Конечно, у ее брата Филипа недавно была свадьба, как из волшебной сказки. Там было все, о чем она когда-либо мечтала, если бы захотела, конечно.

Нет, большой спектакль на публику не пойдет. Все посчитают, что у них случился бурный роман, начавшийся вчера, когда она ворвалась в его офис.

– Думаю, нужно создать впечатление, будто нас закружил вихрь страсти.

– Согласен.

– Давайте поженимся через две недели, – выпалила она и тут же почувствовала, что начинает задыхаться. Что скажут братья на ее проделку, последнюю в длинном списке?

Она практически слышала чересчур серьезный голос Чэдвика.

– Френни, не думаю, что это…

А Мэттью? Он всегда считал, что все должно быть как полагается. Требуется улыбаться на камеры и выглядеть одной большой счастливой семьей. Что он скажет, когда она ни с того ни с сего выскочит замуж?

А Байрон, ее брат-близнец? Она считала, что знает его лучше всех на свете, а оказалось наоборот. Всего за несколько недель он превратился из брата в женатого мужчину с сыном и другим ребенком на подходе. Если кто-то и поймет ее внезапное изменение в матримониальном статусе, так это Байрон.

Всем остальным, особенно Чэдвику и Мэттью, придется смириться. Это ее жизнь. Она будет делать с ней все, что захочет, черт возьми.

Даже если для этого придется выйти за Этана Логана.

Глава 6

Этан не знал, что так сильно ударило в голову: вино или женщина. Но весь остаток обеда чувствовал странную легкость мыслей.

Он женится. На Френсис Бомонт. Через две недели.

Что очень здорово. Все шло по плану. Он покажет миру, что за реструктуризацией «Бомонт бруэри» стоят Бомонты. Это сразу расположит к нему работников «Бруэри».

Да! Прекрасный план. Он одним выстрелом убьет двух зайцев.

Френсис наклонилась к нему и сняла жакет. Вид ее обнаженных плеч воспламенил в нем желание, к которому он не привык. Даже когда находил подружку, готовую составить ему компанию во время коротких остановок в городах по всей стране, обычно не поддавался такому вожделению.

Его предыдущие отношения не были основаны на вожделении. Скорее на дружеской привязанности. Секс скорее служил бонусом. Женщины, с которыми он встречался, определенно были красивы. Но реакция на Френсис – это нечто совершенно другое. Совершенно.

Полностью от него не зависящее. Абсолютный абсурд.

Он босс и контролирует ситуацию. Свои желания.

Ну, может, желания и не контролирует, особенно когда Френсис наклонилась и кокетливо взглянула на него сквозь ресницы. Это не должно было сработать, однако сработало.

– Итак, с чего мы начнем?

– Начнем?

Но слово застыло на губах, когда она протянула руку через стол и погладила его подбородок.

– Начнем, – подтвердила она. Снова протянула руку, он взял ее. Что было делать. – Я кое-что знаю и умею создавать публичные сенсации. Начало неплохое, если учесть спор около вашего офиса. А вот теперь обед при многочисленных свидетелях. Поцелуйте еще раз мою руку.

Он сделал, как она велела, прижал к губам ее ладонь, ощутив аромат дорогих духов и крывшийся под ними вкус Френсис.

Подняв глаза, Этан обнаружил, что она сверкает ослепительной улыбкой, мегаваттной улыбкой, возможно, видимой даже из космоса. Но не настоящей. Даже он мог это сказать.

– Значит, главное сейчас – целовать руки? – спросил он, почти не отнимая губ от ее ладони. Не хотел отрывать.

Когда он терял голову до такой степени? Когда его с такой силой одолевало безумное, неодолимое желание?

Нужно думать не тем, что в штанах, а мозгами. И самое важное – сосредоточиться. Этан твердо обещал, что не позволит сексу разрушить договор. Нужно держать слово, иначе сделка закончится, даже не начавшись.

– О да, – промурлыкала Френсис и, отняв руку, обвела большим пальцем его нижнюю губу. – Полагаю, важен ряд вещей.

Таких как?

Кровь в венах отбивала новый безжалостный ритм, поднимая пик желания выше и выше, пока его не охватила настоящая боль. Перед глазами вставали живые картины, участниками которых были он, Френсис и стол.

Этан втянул в рот ее большой палец и стал сосать, обводя языком идеально наманикюренный ноготь. Ее глаза тоже наполнились желанием, зрачки расширились так, что радужки стало почти не видно. Он мог поклясться, что видел, как ее соски напряглись под тканью платья. О да, стол, постель. Подойдет любая плоская поверхность. Ей даже ни к чему быть плоской. Хорошим сексом можно заняться и стоя.

Он отпустил ее палец и снова поцеловал руку.

– Хочешь уйти отсюда?

– С удовольствием.

Несколько минут ушло на оплату счета. Каждый взгляд на него, брошенный ею, заставлял кровь кипеть от желания. Когда это он сгорал от подобного вожделения? Когда простое деловое соглашение становилось эпической битвой?

Она встала, и вдруг он понял, что ее спина полностью обнажена: широкий островок гладкой белоснежной кожи открылся его взгляду. Пальцы так и чесались обвести этот островок, увидеть, как ее тело содрогнется под его прикосновением.

Этан не хотел, чтобы Френсис снова надевала жакет и закрывала прекрасную кожу. К счастью, она этого не сделала.

– Не возьмешь мой жакет?

– Конечно.

Она прислонилась к нему. Роскошные рыжие волосы коснулись плеча.

– Ты когда-нибудь играл в футбол? – спросила она, проведя рукой по его плечу. – Или просто родился таким?

Что-то такое он должен был запомнить. Что-то важное о Френсис. Но не мог думать ни о чем. Только о том, как она выглядела во вчерашнем платье и как выглядит сейчас. О том, что чувствовал, когда она дотрагивалась до него.

Этан чуть шевельнулся под ее руками и был вознагражден тихим «ах».

– Я играл в колледже, когда получил стипендию, но потом повредил колено.

Они шли по длинному коридору, отделявшему ресторан от отеля. Свернули к лифтам. Мужчина может попасть в большую беду в любом лифте. Но они даже не добрались до него. В тот момент, когда очутились посреди вестибюля, Френсис сунула руку ему под куртку. И как вчера в офисе, ее прикосновение обожгло его.

– О-о, это звучит ужасно, – выдохнула она, притягивая его к себе.

Шум в вестибюле отдалился, остались только касание ее руки и биение его сердца. Этан прижал ее к себе.

– Кошмарно, – согласился он, больше не понимая, о чем они говорят, и собираясь поцеловать ее.

Их губы встретились. Сначала нерешительно. Они испытывали друг друга. Потом ее губы приоткрылись, и самообладание, взлелеянное годами, сделавшее его проницательным бизнесменом с миллионами в банке, внезапно рухнуло.

Этан запустил руки в ее волосы и грубо приподнял голову, чтобы лучше ощутить вкус всей Френсис. Где-то на периферии мозга оставались по крайней мере три трезвые клетки, чтобы думать о чем-то, кроме ее прикосновений и вкуса. Он смутно понимал, что они стоят посреди толпы, но напрочь забыл, где именно находятся.

Послышался свист, другой, на этот раз сопровождаемый смехом.

Френсис отодвинулась от Этана. Ее грудь тяжело вздымалась. Глаза заволокло дымкой желания.

– Твой номер, – прошептала она и облизнула губы.

Ему страстно захотелось попробовать их на вкус.

– Да. Конечно.

Она могла предложить выпрыгнуть из самолета на высоте тридцать тысяч футов, и он бы сделал это. При условии, что она прыгнет с ним.

Каким-то образом, несмотря на путаницу рук и жакетов, они добрались до лифтов, перед которыми стояли люди, но никто не попытался войти с ними в пустую кабину.

– Простите, – обратилась Френсис к окружающим и прильнула к груди Этана. – Мы немедленно пришлем лифт за вами.

Наконец они остались одни. Этан скользнул ладонями по ее спине, прежде чем сжать ягодицы.

– Итак, на чем мы остановились?

– На этом. – Она прикоснулась губами к его шее. – И на этом. – Она прижалась к нему всем телом. – И на этом.

Френсис потерла его член сквозь ткань брюк. Из его мозга едва не вышибло последние рациональные клетки.

– Боже. Да, – простонал он, запуская руки в локоны и оттягивая ее голову. – Как я мог забыть?

Этан не дал Френсис времени ответить и впился губами ее губы. Времени испытывать друг друга поцелуями совсем не осталось. В безопасном пространстве маленького движущегося помещения существовала лишь его потребность в ней. И судя по тому, как она целовала его в ответ, – ее потребность в нем.

Он всегда любил секс. И гордился тем, что может считаться прекрасным любовником. Однако когда последний раз он был возбужден настолько, чтобы изнемогать от желания?

Этан не мог вспомнить этого, да и думать тоже не мог, потому что Френсис стонала ему в губы и выгибала спину, прижимаясь к нему грудью.

Он завел руки ей за голову и принялся развязывать бант платья, но она кокетливо сжала его руку.

– Мы почти добрались. Можешь хоть немного подождать?

Нет.

– Да.

Любовь и секс, и да, женитьба – все это связано с ожиданием. Он никогда не получал мгновенного удовлетворения. Сначала ждал, пока исполнится восемнадцать лет, прежде чем потерял девственность, поскольку это тоже было нечто вроде секса. Все спешили жить, но Этан был другим. Лучше. Он мог противостоять огню. И ни разу не обжечься.

Френсис снова потерлась об него. Этан застонал от восхитительных мук, уже пожиравших его. Ее прикосновение обжигало даже сквозь одежду. Впервые в жизни он хотел танцевать с огнем.

С одним огнем. С одной огненно-волосой женщиной. О-о, как они будут танцевать!

В лифте зазвенел звоночек.

– Приехали? – спросила Френсис дрожащим голосом.

– Сюда.

Он схватил ее за руку и вытянул из лифта. Возможно, не самый рыцарский поступок – тащить ее на немыслимых каблуках, но он ничего не мог с собой поделать. Если Френсис не сможет идти, он понесет ее на руках.

Номер Этана находился в конце длинного тихого коридора. Стук крови, колотившейся в висках, подгонял его так, что он почти бежал, таща за собой Френсис. Каждый шаг был одновременно болью и наслаждением. Его напрягшаяся плоть не давала ни идти, ни тем более бежать.

После, казалось бы, почти часа нескончаемого путешествия он добрался до двери. Мучительно проходили секунды, а он все пытался вставить карточку в прорезь. Наконец она сработала, и Этан втащил Френсис внутрь, вновь захлопнув дверь за собой. И тут же притиснул ее к двери. Она вцепилась в его рубашку. Притянула к себе.

Должно быть, одна мозговая клетка все же функционировала. Вместо того чтобы сорвать с нее платье и насладиться телом, Этан остановился и спросил:

– Скажи, чего ты хочешь.

Все, чего хочет она, хочет он.

«А может, она не прижимает его к себе?» – мелькнула запоздалая мысль, как раз в тот момент, когда ее губы изогнулись в улыбке, которую решительно нельзя было считать обольстительной.

Френсис толкнула его в грудь, и ему пришлось отпустить ее.

– Все, что я хочу?

Она отстранилась от него, но ее голос по-прежнему был окрашен желанием. Потребностью, которую он скорее чувствовал, чем слышал. Может, она желает, чтобы он связал ее? Или сама желает связать его? Но, так или иначе, игра началась.

– Да.

Он попытался снова поцеловать ее. Но для женщины она была достаточно сильна, чтобы оттолкнуть его.

– Интересно, что сейчас идет по телевизору?

Потребовалось собрать в кулак всю силу воли, чтобы оттолкнуть Этана, оттолкнуться от двери самой, что она и сделала. Вынудила себя с небрежным видом направиться к комоду, на котором стоял телевизор с плоским экраном, и схватить пульт. Не смея взглянуть на Этана, Френсис плюхнулась на кровать и только после того, как оперлась на локти и включила телевизор, украдкой посмотрела на него.

Этан прислонился к двери. Куртка свисала с одного плеча, рубашка полурасстегнута. Он выглядел так, словно его как следует помяли. Собственно говоря, у нее в глазах все расплывалось, но она старалась запомнить детали.

Френсис снова повернулась к телевизору, бесцельно переключая каналы, и невидяще уставилась в экран. Она всего лишь хотела устроить маленькое представление для зрителей. Если через две недели они собираются вступить в краткосрочный брак, нужно начинать этот скандальный спектакль прямо сейчас. Целоваться в вестибюле, входить вместе в лифт. Она так выделялась со своими рыжими волосами! И Этан. На него тоже приятно посмотреть. Люди свяжут их имена. И уже, несомненно, начнут сплетничать.

Глядя в ресторане ему в лицо, она уже мысленно представляла заголовки: «Бурный роман между наследницей Бомонтов и новым генеральным директором „Бруэри“. Разве не этого хотел Этан? Печати одобрения Бомонтов. Все это, иначе говоря, пиар-игра.

Если не считать…

Если не считать того, как именно он ее целовал в лифте.

В какой-то момент, между тем, как он сосал ее палец, и поцелуем в вестибюле («первым», – мысленно поправилась она), игра между ними изменилась.

Все это должно было оставаться спектаклем. Однако когда он прижал ее к двери, она была готова отбросить свой план.

Это не выглядело игрой. Это не было напоказ.

Единственное, что удержало ее на краю, – осознание того, что он не хочет ее. О да, он хотел ее обнаженную в своих объятиях, но не хотел именно ее, Френсис, сложную, безумную и потерянную. Он хотел ее только потому, что ему от нее что-то нужно. Она не должна позволять этому затуманить ясность мышления.

– Что…

Он откашлялся. Но голос сильнее не стал.

– Что ты делаешь?

– Смотрю телевизор. – Френсис задрала ноги и снова искоса взглянула на Этана.

Он не шевельнулся.

– Почему?

У нее едва хватило сил говорить весело и небрежно.

– А что еще нам делать?

Этан выглядел обескураженным.

– Не хотелось бы казаться наглым, но секс…

Френсис ничего не смогла с собой поделать.

Взгляд словно приковало к внушительному бугру в его джинсах.

Секс. Мысль о том, чтобы расстегнуть джинсы и выпустить зверя на свободу, заставила ее сладко содрогнуться. Она снова уставилась в экран телевизора.

– Неужели?

В какой-то момент единственными звуками в комнате были хриплое дыхание Этана и рекламные вопли продавца чистящих салфеток.

– Тогда что все это было? – пробурчал Этан.

– Создание впечатления.

Она не смотрела на него.

– И на кого мы производили впечатление в лифте?

Френсис наивно похлопала ресницами, что далось бы куда легче, если бы соски не проступали через ткань платья.

– Скажем, это был тест.

Этан встал перед телевизором и, сложив руки на груди, злобно уставился на нее:

– Тест?!

– Все должно выглядеть убедительно. Пусть люди будут твердо уверены, что мы влюблены, – пояснила она, стараясь смотреть куда угодно, только не на бугор в его джинсах.

– Но частью сделки было именно отсутствие секса? – Она дала время этой мысли дойти до него, прежде чем добавить: – Надеюсь, ты не собираешься разорвать сделку?

А такой риск существовал, и Френсис знала это. Все может случиться, особенно когда на первый план выходит секс.

– Ты проверяешь меня? – Он отступил в сторону, снова пытаясь загородить от нее экран.

– Я не выйду замуж за кого угодно, знаешь ли. У меня собственные стандарты.

Френсис чувствовала гневный взгляд, но отказывалась позволить себе краснеть и старалась заглянуть ему через плечо. Не то чтобы она имела хоть малейшее представление о том, что смотрит. Вся ее чувственность была обращена к Этану.

Было так легко передумать, сказать ему, что он прошел первый тест и у нее на уме другой – тот, который включает меньше одежды для каждого из них.

В эти несколько минут она не чувствовала себя одинокой и брошенной. Могла потеряться в Этане. Но это все. Всего лишь несколько минут.

А когда секс останется позади, Френсис останется у разбитого корыта, разоренной, безработной женщиной, которая спекулирует на своей внешности, хотя и от нее скоро ничего не останется. А Этан? Что ж, он, возможно, все-таки женится на ней и спонсирует галерею. Но при этом узнает ее слишком интимно. Слишком близко.

Не то чтобы она была застенчивой, стыдливой девственницей, ни в коем случае. Но здесь ведется долгая игра, в которой она должна вернуть компании имя Бомонтов и причинить как можно больше вреда новым владельцам и начальникам «Бруэри».

А пока что она мучит Этана, хотя между ног продолжается тупая пульсация, доходящая до сосков, и это тоже можно считать наказанием.

Ладно, вред причинен немалый.

Френсис осознала, что, ожидая, задерживает дыхание. Неужели Этан разорвет сделку? Она так не думает. Пусть она не самый лучший судья мужчин, однако совершенно уверена, что он не потребует секса под старым, как мир, унылым предлогом: дескать, это «она меня соблазняла». Для этого он выглядит слишком благородным.

Смешно.

До этого момента Френсис не думала о нем как о благородном человеке.

Но он благородный. Пробормотал себе под нос что-то вроде проклятия, прежде чем отойти. Она услышала, как хлопнула дверь ванной, и облегченно вздохнула. Счет два – один в ее пользу. Она выигрывала.

Френсис заерзала на постели. Сейчас важно, чтобы победа не приняла форму сексуальной неудовлетворенности.

Едва Френсис наткнулась на какую-то спортивную передачу, кажется, баскетбол, Этан распахнул дверь ванной и вышел в джинсах и белой майке. Шагнул к письменному столу у окна и открыл компьютер.

– Сколько ты должна тут пробыть? – осведомился он почти злобно.

– Это можно обсудить.

Она взглянула на него. Он демонстративно уставился в экран компьютера.

– Я не захватила смены одежды.

Это привлекло его внимание.

– Ты не останешься на ночь?

Ей послышалось, или в его голосе появились панические нотки?

Френсис уселась и одернула подол платья.

– Думаю, пока нет. Но, возможно, на следующей неделе. Для пущей правдоподобности.

Он смотрел на нее еще одно мгновение, после чего потер глаза ладонями.

– Мне все это показалось такой хорошей идеей! – простонал он.

Она почти его пожалела:

– Завтра вечером мы опять обедаем в ресторане. И так будет продолжаться не менее четырех или пяти вечеров в неделю на протяжении последующих двух недель. Потом я начну ночевать у тебя и…

– Здесь? – Он жестом показал, что в спальне всего одна кровать и раскладной диван. – Может, проще мне прийти к тебе?

– Э-э… нет.

Не хватало еще демонстрировать фиктивного жениха в особняке Бомонтов! Одному богу известно, что предпримет Чэдвик, узнав об ее плане.

– Нет, придется придерживаться максимально публичных мест. Твой номер прекрасно подойдет.

– Но это вечера, – вздохнул он. – А днем?

Она немного подумала:

– Буду приходить в офис не менее двух раз в неделю. Скажем, что мы обсуждаем продажу антиквариата. А если я не приду, попросишь Долорес купить для меня цветы.

– Серьезно? – Этан вскинул брови.

– Я люблю цветы, а тебе хочется выглядеть заботливым и внимательным. Верно? – отрезала она. – Фиктивный брак или нет, но я люблю, когда за мной ухаживают.

– И что я с этого буду иметь?