Текст книги "Цена мести"

Глава 9

«Траттория Джулиана»… Каз привел ее туда как в старые добрые времена. Они даже сели за тот самый столик.

Он посмотрел на Тарн с чуть застенчивой улыбкой:

– Может, я слишком сентиментален?

– Нет. Это была хорошая мысль. Я надеялась, что мы еще когда-нибудь зайдем сюда.

– Тогда почему не приходить сюда регулярно? – поинтересовался Каз, лаская ее взглядом. – Но, возможно, я мыслю слишком оптимистично? Ведь вы мне пока не ответили?

Тарн смотрела на скатерть:

– Я думаю, вы и так знаете, что я отвечу.

И сама удивилась, что может говорить спокойно, когда в душе бушует ураган.

– Иначе вы не пошли бы со мной сегодня?

– Вероятно. Но, может быть, мне стоит быть осторожной и сказать, что я еще раздумываю?

– Может быть. – Каз протянул к ней руку. – Но вы не будете, правда?

– Нет, – согласилась Тарн. Она невольно ощутила, как тепло, исходящее от его пальцев, разливается по ее телу. Тарн подняла на него глаза и чуть раскрыла губы, словно ей было трудно дышать. – Я… я выйду за вас, Каз. Если вы еще хотите этого.

– Больше чем когда-либо чего-либо, – проговорил он ласково, махнул рукой, и улыбающийся официант принес шампанское.

– Вот как! – Тарн сумела засмеяться. – Вы были настолько уверены в себе?

– Никоим образом. – Каз некоторое время изучал ее. – В вас есть что-то ускользающее, Тарн. Я уже говорил, что ощутил это с самого начала. Я бы с удовольствием сковал нас одной цепью, пока мы не уверились бы в своем решении. – Он достал из кармана бархатную коробочку. – Я решил рискнуть и принес вам это.

Каз открыл коробочку, и Тарн замерла, ожидая увидеть сверкание бриллиантов. Но в этом кольце бриллианты, скромно поблескивая, окружали огромный квадратный сапфир в старинной золотой оправе.

У Тарн невольно вырвался возглас восхищения:

– Как красиво!

– Я надеялся, что вам понравится. Это кольцо принадлежит нашей семье много лет. Бабушка дала мне его именно для такого случая. Кольцо надо уменьшить, конечно. У вас тонкие пальцы.

– Нет, – возразила Тарн, когда он надел кольцо ей на палец. – Оно подходит идеально.

– Вы уверены? Может быть, вы хотите носить это кольцо просто так, а в качестве обручального предпочитаете что-то более современное? Какой-то особой формы, например?

Тарн накрыла кольцо другой рукой.

– Вы не могли найти ничего лучше, – ответила Тарн. «Иуда, – мысленно кляла она себя. Иуда в женском обличье». Она глубоко вздохнула. – Но я не могу носить его, Каз. Открыто. Пока.

Его брови сошлись на переносице.

– Что вы говорите? Почему нет?

– Потому что я работаю в одном из отделений вашей компании. Это очень много значит для меня. Мне не нужны изменения. А что-то обязательно изменится, если о нас пойдут разговоры. – Тарн заставила себя улыбнуться. – Можем мы сохранить все в секрете – ненадолго?

– Тут наши мнения расходятся, – мягко возразил Каз, – потому что я хочу кричать о нас с крыш небоскребов. Пусть весь мир узнает, как я счастлив.

– Вы уверены, что весь мир обрадуется этой новости? – натянуто поинтересовалась Тарн.

– Ага, кажется, мы возвращаемся к теме Джинни Фрезер. Дорогая, прошлое не имеет значения. – Он говорил ласково и страстно. – Мы не можем позволить прошлому вмешаться в нашу жизнь, когда у нас есть будущее.

«А Эви? Если она – тоже часть прошлого, которое не имеет значения, почему ты продолжаешь мучить ее? Почему не оставишь в покое?»

Сейчас самое время. Сейчас должен прозвучать этот вопрос – как гром среди ясного неба. Может быть, от неожиданности он будет честен. Может быть, даже раскается.

Прежде чем она уйдет…

Так почему же она колеблется?

Но она хочет унизить его, заставить познать на собственном опыте, каково это, когда тебя бросают. А полупустой ресторан в понедельник вечером – не самое подходящее для этого место.

Лучше дождаться момента, когда удар будет особенно силен.

– Вы опять так поступаете, любовь моя, – укоризненно заметил Каз. – Исчезаете куда-то, а я не могу последовать за вами.

– Дело в том, что очень многое надо обдумать.

– Тогда, может быть, мы начнем думать вместе прямо сейчас? – предложил он. – Вы хотите устроить пышную свадьбу?

– О нет! – непроизвольно воскликнула Тарн.

Честно говоря, она ответила бы точно так же, если бы речь шла о настоящей свадьбе.

Каз усмехнулся:

– А я думал, все женщины мечтают шествовать к алтарю с традиционным букетом и чтобы церковь была полна гостей.

Тарн сморщила носик:

– В этом частично и состоит проблема. У меня мало родных и друзей.

Каз состроил гримасу:

– А у меня слишком много знакомых, которые захотят там оказаться, хотим мы этого или нет. А кто-то, кого я хотел бы видеть, к сожалению, не сможет присутствовать на бракосочетании. Так почему бы нам не пожениться тихо, в каком-нибудь уютном отделе регистрации браков? Ваша двоюродная сестра сможет быть у нас свидетелем?

Сердце Тарн на секунду замерло.

– Нет. По крайней мере, сейчас. Она в санатории. Ей нужен абсолютный покой.

Хоть это правда.

– А подруга, с которой вы живете?

Тарн покачала головой:

– Она очень часто уезжает. Я не знаю, каковы ее планы.

– Понятно. – Каз немного помолчал. – Мы могли бы попросить Брендана и Грейс. Кажется, они вам понравились.

– Да, – согласилась Тарн, – понравились.

– Пока новость о нашем браке будет распространяться, мы уедем в свадебное путешествие и избежим всяческого тарарама. А когда вернемся, шумиха уже стихнет. Беспроигрышная ситуация.

«Нет, – мысленно возразила Тарн. – Это будет совсем другая ситуация. И ты проиграешь». Но она ощущала не радость победы, а ледяной холод в душе.

Еда была замечательная, но Тарн было все равно. Она сосредоточилась на новой роли, которую ей предстояло сыграть – роли его невесты. И, конечно, на постоянном напоминании себе, что это только роль.

Надо взять себя в руки, не метаться больше по квартире, обхватив себя руками, чтобы подавить боль. Не плакать, даже тихо.

Каз сказал:

– Вы опять куда-то исчезли.

Тарн вздрогнула от неожиданности:

– Просто я растерялась. Это были бешеные сорок восемь часов, и к новой ситуации надо привыкнуть.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но мне тоже. Нам нужно немного побыть наедине друг с другом. Что, если мы выпьем кофе где-нибудь еще?

– Но Делла дома…

– Дорогая, я имел в виду мою квартиру. – Каз улыбнулся. – Заодно вы осмотрите ее и решите, что надо изменить.

– Изменить?

«Но я уже осмотрела квартиру в прошлый раз. И представляла там тебя с Эви…»

– Конечно. У вас наверняка появятся идеи по поводу вашего нового дома. – Он лукаво улыбнулся. – Я был бы разочарован, если бы они не появились.

– Ваша квартира, – медленно проговорила Тарн. – Вы хотите, чтобы мы жили в ней. Я понимаю.

Один из многих неучтенных факторов. Каз уже распланировал их будущую жизнь, долгую и счастливую. Но повернуть обратно нельзя. Она должна идти до конца. Должна…

– По крайней мере, пока мы не решим, где будет наш постоянный дом. – Каз вопросительно посмотрел на нее. – Как вам кажется?

– Я не знаю. Все происходит слишком быстро…

– Не для меня, – заметил он мягко. – Я бы купил специальную лицензию и женился на вас немедленно.

Тарн заставила себя улыбнуться:

– Со мной вам придется запастись терпением.

– Я готов запастись терпением, – сердито бросил Каз, – но могу и сопротивляться. Вы тоже должны проявить понимание, дорогая. Обещаете?

– Да, – ответила Тарн и возненавидела себя.

Тарн стояла посреди огромной гостиной и старалась не дрожать, пока Каз снимал с нее жакет и клал его на диван. Потом он снял пиджак.

– Что вы хотите увидеть сначала? – В его голосе слышалось лукавство. – Кухню? Все равно надо приготовить кофе.

Она отмахнулась:

– Вы прекрасно справитесь с кофе сами.

– Тогда начните экскурсию без меня. – И, уходя, Каз улыбнулся ей.

Тарн заметила картины на стенах еще в первый визит. Но сегодня могла спокойно рассмотреть их.

Она, как и Эви, плохо разбиралась в живописи, но понимала, что картины заслуживают внимания. На столе стояла красивая керамика. Тарн подошла к шкафу – рассмотреть фотографии на верхней полке. Ее взгляд скользнул от пожилой пары к группе детишек с собакой, игравших на берегу. Потом она изучила фотографию пожилой женщины у камина. Красивое лицо, обрамленное седыми волосами, говорило о силе характера.

Тарн взглянула на кольцо с сапфиром. Не та ли это бабушка, которая дала его Казу?

Когда Каз вошел с кофе, она стояла у окна и смотрела на освещенную фонарями улицу.

– Закат солнца отсюда очень красив. – Он поставил поднос на стол. – Могу я предложить вам немного бренди?

– Лучше не надо. – Тарн старалась говорить спокойно. – У меня и так голова идет кругом.

Она села рядом с Казом, взяла предложенную им чашку и вдохнула аромат:

– Я рассматривала ваши картины. Вам придется научить меня разбираться в них.

Каз пожал плечами:

– У меня есть приятель, Адам. Он гораздо лучше понимает такие вещи. Обычно я выбираю картины инстинктивно, и он удивляется, что меня до сих пор не обманули. Вы можете расспросить Адама, когда с ним познакомитесь.

– Но я думала, вы знаток.

Каз усмехнулся:

– Не знаю, откуда вы почерпнули столь лестные для меня сведения. Но, надеюсь, вы не разочарованы.

– Ничуть, – быстро ответила Тарн. – Ваш метод лучше, чем покупка того, о чем больше всего пишут в Интернете. Но почему вы выбрали именно эти картины?

– Давайте оставим это для долгих зимних вечеров, – предложил Каз. – Сейчас нам надо обсудить другие вещи.

Ее сердце забилось быстрее.

– Да, конечно.

– Во-первых, вы должны увидеть всю квартиру, включая кухню. Мне раньше не приходило в голову спросить. Вы умеете готовить, я надеюсь?

– Вопрос в духе мужского шовинизма. – Тарн посмотрела на него с шутливым упреком. – А если я скажу «нет», вы потребуете кольцо обратно?

– Отнюдь, – весело ответил Каз. – Я не ищу домашнюю рабыню. В крайнем случае я могу приготовить что-нибудь сам. Но, честно говоря, было бы лучше, если бы мы делали это вместе.

– Гораздо лучше, – согласилась Тарн. – Хорошо, признаюсь: я люблю готовить.

– Замечательно! – Он взял у нее чашку и поставил на стол, потом придвинулся ближе, обнял и привлек к себе. – И раз уж было произнесено слово «люблю», может быть, ты скажешь, что испытываешь ко мне?

– По-моему, я уже дала вам понять.

Голос Тарн дрогнул, потому что тепло Каза, запах его кожи начали околдовывать ее.

– Дорогая, я хочу услышать это из твоих уст. – Он коснулся губами ее виска. – Неужели это трудно?

«Ты не знаешь! О боже, ты же не знаешь!»

– Я люблю вас, Каз. Мне кажется, я полюбила вас с первого взгляда. Только не решалась признаться себе в этом… по многим причинам.

– Теперь, когда ты произнесла эти слова, я клянусь, что буду любить тебя до конца моих дней.

«Боже, помоги мне!» – мысленно взмолилась она.

– Тарн, дорогая, моя прекрасная девочка! – И Каз начал целовать ее, сначала осторожно, потом со все возрастающей страстью.

Тарн ответила – смущенно и беспомощно.

Это был момент, когда в мире не существовало ничего, кроме пьянящего наслаждения его поцелуями. Она прижималась к Казу, упивалась их обоюдной страстью.

Тарн улыбнулась, почувствовав, как его губы ласкают ее закрытые глаза, щеки, шею.

Руки Каза двигались медленно, но очень уверенно вдоль тонкой линии ее плеч, потом опустились ниже и ласкали ее грудь сквозь шелк блузки. Соски поднимались навстречу его прикосновениям.

Тарн застонала. Сладостная дрожь бежала по ее телу, и она начала свое исследование – познавала мускулистую грудь, спину.

Ткань вдруг стала для нее слишком плотным барьером. Тарн захотелось оказаться обнаженной в руках Каза. Почувствовать себя покоренной, ощутить его движение внутри себя.

Только этот момент. Только этот мужчина. С которым она не может соединиться.

А Каз опять поцеловал ее. И она в отчаянии выкрикнула его имя.

– Мой ангел, – хрипло проговорил он, прижав руку к ее обнаженному бедру, – проведи со мной эту ночь. Пожалуйста. Отдай себя мне.

Если бы она промолчала, он взял бы ее на руки и отнес к себе в спальню. В постель, которую делил с Эви…

Эта мысль заставила Тарн вернуться в реальность.

– Я… я не могу. – Она посмотрела в его затуманенные желанием глаза. – Вы… вы обещали, что не будете торопить меня.

– Да, – кивнул Каз после паузы. – Но я всего лишь мужчина, моя радость, и ты не можешь порицать меня за попытку.

Он сел и отбросил волосы с потного лба, а Тарн дрожащей рукой привела в порядок свою одежду. И, заикаясь, спросила:

– Вы сердитесь на меня?

– Нет. За что? Я очень хочу тебя, Тарн, но желание должно быть взаимным. – И Каз печально добавил: – На секунду мне показалось, что так оно и есть.

– Так и было… Так и есть. Поверьте. – Она поколебалась. – Просто… ваша квартира… Я не знаю, как объяснить. Она… помнит…

«Спроси, что именно я имею в виду. Я скажу тебе и положу конец всему этому раз и навсегда. Потому что я больше так не могу. Я разрываюсь на части!»

– А! – Каз вздохнул. – Я удивительно толстокож. Мне не пришло в голову, что мои холостяцкие грешки будут иметь такие последствия. – Он опять обнял Тарн. – Да будет так. Ты не обязана жить или хотя бы провести со мной ночь здесь. Я продам эту квартиру, и мы подыщем что-нибудь еще. Что-нибудь новое, без воспоминаний о прошлом.

– Вы готовы сделать это для меня?

– Это и многое другое. Сколько раз мне надо повторять? – Он помолчал. – Тарн, в твоей жизни произошло нечто, из-за чего тебе трудно поверить мне. Ты расскажешь мне – когда-нибудь?

– Да, – глухо проговорила она, опустив глаза. – Когда-нибудь.

Вернувшись домой, Тарн увидела на диване в гостиной Деллу.

– Привет! – воскликнула она. – Я думала, ты спишь.

– Нет. – Делла встала. – Меня тревожит кое-что, и я хочу поговорить с тобой. Тарн, ты помолвлена с Каспаром Брэндоном?

От удивления Тарн открыла рот. Делла не может знать. Это невозможно!

– Я не понимаю.

– Я тоже. Но я нашла вот это. – Делла достала из кармана кольцо Эви. – Оно лежало на полке, и я… Теперь я верю, что он бабник и обманщик. И вот доказательство. Пожалуйста, скажи мне, что согласилась на помолвку в своих целях, а не потому, что поддалась его обаянию и его лжи.

– Делла, притормози. – У Тарн кружилась голова. – О чем ты говоришь, во имя неба? Это обручальное кольцо Эви. Это ее бриллианты, а не мои.

Делла усмехнулась:

– Бриллианты? Черта с два! Это цирконы. Они эффектно выглядят, но во много раз дешевле настоящих бриллиантов. – Она покачала головой. – Признаюсь, у меня были сомнения насчет Эви. Я всегда считала ее пустышкой. Но Каз Брэндон гораздо хуже. Еще большая фальшивка, чем его так называемые бриллианты. Я не одобряла твои планы, но ты оказалась права. Он затащил бедную глупышку к себе в постель и выбросил, когда она ему надоела. И я выяснила еще кое-что. Место, куда ее заперли… Он член попечительского совета «Убежища». Поэтому тебе так трудно добиться посещений.

– Ты уверена? – тихо спросила Тарн.

– Я нашла в Интернете сведения о том, чем он занимается помимо руководства издательским домом. Он не только член попечительского совета, а еще и один из спонсоров. С его деньгами что угодно сойдет с рук. Теперь я с тобой. И если потребуется, помогу уничтожить его.

Жгучая боль пронзила Тарн, когда она вспомнила, как Каз обнимал ее. «Он выбирает приманку в соответствии с интересами жертв, – подумала она. – С Эви это были гламур и высший свет. Со мной – секс. И я почти попалась на его удочку. Как можно быть такой слабой? Такой глупой?»

– Это кольцо сразу мне не понравилось, – заметила Тарн после паузы. – Слишком большое, слишком претенциозное. Каз Брэндон до конца своих дней будет сожалеть о том, что сделал с Эви.

«И со мной, – мысленно добавила она. – А долго ли придется сожалеть мне?»

Возможно, тоже до конца своих дней.

Глава 10

Тарн считала, что все происходит слишком быстро. И зашло слишком далеко. Она чувствовала себя лыжником-новичком, неведомо как очутившимся на крутом склоне.

Первым шоком для нее стала молниеносная продажа квартиры Каза.

– Мне сделали сразу четыре предложения, – сообщил он. – Даже агенты удивляются.

– Ну, это красивая квартира, – заметила Тарн.

– Но, увы, не настолько красивая, чтобы заставить тебя забыть мои холостяцкие прегрешения и поселиться в ней.

Следующим шоком стал осмотр квартир, о которых Тарн могла только мечтать.

– Там очень мило, – сказала Тарн, когда они вернулись в квартиру Каза после осмотра очередного пентхауса, – но слишком помпезно. По-моему, никто не решится резать лук в такой кухне. И зачем нам горячая вода в саду на крыше?

Каз привлек ее к себе и поцеловал:

– А меня привлекла просторная ванная. Может быть, стоит испортить риелтору день и попросить показать что-нибудь попроще? – Он посмотрел на Тарн. – И чем скорее, тем лучше. Ты выглядишь напряженной, дорогая. Может быть, предсвадебные заботы слишком тяжелы для тебя?

Если бы он только знал… Тарн проводила бессонные ночи, повторяя снова и снова, что все происходящее с ней нереально, кроме, может быть, ее инстинктивной реакции на ласки Каза.

Она заставила себя улыбнуться:

– Вряд ли. Ведь мы даже не назначили дату свадьбы.

– Еще один вопрос, который надо решать. Ты по-прежнему хочешь держать нашу помолвку в секрете или, наоборот, решила дать объявление в «Таймс»?

«Теперь или никогда», – подумала Тарн.

– Праздник в саду состоится на следующей неделе. Может, мы объявим о помолвке там? То есть если вы не возражаете.

Каз удивленно поднял брови:

– Это было бы замечательно. Но ты уверена?

Она пожала плечами:

– Я начинаю привыкать к этой мысли. Хотя, конечно, мне сразу придется подать заявление об уходе.

– Это плохо, – заметил Каз. – Ты прекрасный работник. Не будешь скучать?

– Буду, но у меня найдется много других дел.

Британские и американские агенты Тарн предлагали ей множество проектов. Она снова станет Хамелеоном. Тарн должна была бы радоваться, но почему-то ощущала только холод и пустоту.

– Ну, – поинтересовалась Делла, когда Тарн вернулась домой, – вы выбрали уютное гнездышко? Или ты все еще воротишь нос от дорогущих хором, по которым он тебя водит?

– Мне удается держать его в подвешенном состоянии, – ответила Тарн, беря чашку с кофе.

– Сколько это может продолжаться? Или ты хочешь сделать его бездомным, чтобы он ночевал в ящике у какой-нибудь свалки?

– Это вряд ли получится. – Тарн села, так как ноги едва держали ее. – Кстати, сделка пока не оформлена. Он еще может вернуть квартиру себе.

– Верно, – заметила Делла. – Но, с другой стороны, дорогая, если ты будешь слишком привередничать, он что-нибудь заподозрит.

– Ему не хватит времени, – отрезала Тарн. – Он хочет объявить о нашей помолвке на следующей неделе. А потом я сделаю свое заявление. И все.

– Ух! – Делла присвистнула. – В другой ситуации я пожалела бы его. Кстати, ты посвятила Эви в свои планы?

Тарн покачала головой:

– У меня не было возможности. К ней почему-то опять никого не пускают. Уверена, это работа моего женишка. Но я все расскажу ей, когда дело будет сделано. Прежде чем уеду. Проклятый профессор вряд ли запретит мне проститься с ней.

– Эту клинику надо вывести на чистую воду, – заявила Делла. – У одного моего коллеги есть брат, специалист по журналистским расследованиям. Возможно, он заинтересуется.

– Хорошая мысль, но сначала я исчезну.

Кофе показался Тарн горьким. Всему виной ее нервозность.

Которую Каз, конечно, заметит.

Ни в коем случае нельзя будить у него подозрения. Теперь ничто не должно сорваться. Она не допустит.

* * *

В субботу, в день праздника, Тарн, проснувшись, увидела, что в комнату сквозь занавески проникают солнечные лучи. Увы, ее надежда, что пойдет дождь и праздник отменят, не сбылась.

Простенькое белое платье с вышивкой по вороту и подолу, которое она купила несколько дней назад, висело на дверце гардероба.

– Беленькое, да? – спросила Делла, увидев платье. – Чтобы насыпать побольше соли ему на рану?

– Ничуть, – сердито ответила Тарн. – Просто оно выглядит мило и по-летнему.

Однако теперь, разглядывая платье, она решила, что оно вполне подходит для скромной свадьбы, особенно если добавить букет розовых роз. И испугалась собственных мыслей.

Тарн с удовольствием поболтала бы с Деллой о разных пустяках, чтобы отвлечься, но подругу отправили в командировку.

Так что ей пришлось удовлетвориться прощальными словами Деллы:

– Удачи. Увидимся.

Тарн приняла душ и надела джинсы и майку. Прочие вещи уже лежали в чемодане. Вечером она нанесет прощальный визит Эви, а потом спрячется в каком-нибудь скромном отеле до отлета в Штаты.

Она плотно позавтракала, поскольку не знала, когда поест в следующий раз. Правда, ей приходилось усилием воли проталкивать завтрак в съежившийся желудок.

После завтрака Тарн пошла к компьютеру, чтобы забронировать номер в отеле, и с удивлением обнаружила электронное послание от Каза.

Вероятно, он хотел сделать еще одну попытку заставить ее ехать в Винсли-Плейс с ним, а не в автобусе с другими сотрудниками.

Тарн открыла письмо, и буквы поплыли у нее перед глазами.

«Дорогая, – писал Каз, – возникли чрезвычайные обстоятельства, и я не смогу быть на празднике. Развлекайся, получай удовольствие. Я позвоню, как только вернусь».

– Нет, – сказала она. Потом забарабанила кулаком по столу: – Нет, нет, нет!

Ее великий план разлетелся на мелкие осколки. Бессонные ночи, напряженные дни, борьба с собой. И, главное, поиски сил для ключевого момента.

Все напрасно.

Тарн взглянула на чемоданы. Если бы она была суеверна, то решила бы, что это знак судьбы: надо бросить все и бежать.

Затем она перечитала послание Каза, поняв, что этому есть вполне логичное объяснение. Каз вел себя с ней точно так же, как с Эви, так же устал от этого и собирается задернуть занавес.

Он не слишком возражал, когда Тарн предложила держать помолвку в секрете. По-видимому, это отвечало его намерениям. Кроме того, его интенсивные ухаживания дали весьма скромный результат. Он не смог затащить ее в постель, как бедняжку Эви. К тому же Тарн заставила его продать любимую квартиру. Может быть, поэтому он решил, что игра не стоит свеч, и устранился. Ведь объявить о помолвке своим сотрудникам – значит, зайти слишком далеко.

Тарн вдруг стало холодно. Она с самого начала знала, что Каз, скорее всего, поступает одинаково со всеми своими женщинами. Примером тому служит не только Эви, но и Джинни Фрезер. Она тоже в прошлом. Каз объявил об этом спокойно, как человек, не оглядывающийся назад.

О боже! Разве она не твердила себе, что любовь к нему – слабость, которую нельзя позволить? Поверить хотя бы на миг, что он тоже любит ее, – чистейшее безумие!

Единственная разница между ней и Эви в том, что ее он не запрет в «Убежище» или каком-то другом подобном заведении.

Потому что она это переживет.

И уйдет первой.

А сегодня она отправится на праздник.

Винсли-Плейс был великолепен. Дом в георгианском стиле стоял посреди огромного сада, как драгоценный камень в прелестной оправе.

– Как вам удается устраивать праздник в таком месте? – спросила Тарн у Лайзы.

– Я уже говорила: за это следует благодарить Каза. Думаю, тут играют роль родственные связи. Или он имеет влияние в высших сферах. Точно никто не знает. Жаль, что он сам не смог приехать. Один из директоров нашего парижского представительства – человек с тяжелым характером, и Казу постоянно приходится летать туда, чтобы предотвратить массовый уход сотрудников.

Для гостей праздника было организовано множество развлечений. Под тентом на возвышении играл оркестр. Чуть дальше соревновались любители крокета.

– Тут есть даже предсказательница. – Лайза указала на ярко раскрашенный шатер. – Не хотите заглянуть в будущее?

– Не думаю, – натянуто улыбнулась Тарн. – Она, вероятно, скажет, что я встречу высокого красивого незнакомца.

– Разве это плохо?

– Не знаю. Но не хочу рисковать.

– Ну а мне надо поискать собственного темноволосого незнакомца. Он должен был отвезти детей к моей матери. – Лайза помолчала. – Тарн, вы выглядите потрясающе. Мне очень нравится это платье, и я удивляюсь, почему вас до сих пор никто не похитил. – Она лукаво улыбнулась. – Но, может быть, вы встретите свою судьбу здесь и без предсказания цыганки.

Оставшись одна, Тарн пошла по лужайке мимо весело беседующих и смеющихся людей, обмениваясь улыбкой со знакомыми и с неудовольствием осознавая, что мало кого тут знает.

– Вы Тарн, не так ли?

Тарн с удивлением обернулась и увидела пожилую женщину в темно-синем платье. Это была личный секретарь Каза, с которой она не была знакома.

– О, добрый день, миссис Эверетт.

– Зовите меня Мегги, пожалуйста. – Улыбка женщины была дружелюбной. – Конечно, это вы. В Англии не может быть двух женщин с таким необычным цветом волос.

Тарн покраснела:

– Спасибо.

– Каз просил меня найти вас, – продолжала Мегги, и Тарн замерла.

– Правда? – спросила она тихо.

– Он вынужден был уехать, но распорядился проследить, чтобы вы не отказывали себе в шампанском. Есть еще сладкие напитки со льдом, если вы предпочитаете их. – И она повела Тарн к самой большой палатке.

Позже Тарн не могла решить, подействовало ли на нее дружелюбие секретарши, или выпитое вино придало смелости. Неожиданно для самой себя она сказала:

– Я знакома с девушкой, которая несколько месяцев назад работала в издательском доме Брэндона. Вы помните Эви Гриффитс?

Мегги Эверетт задумалась:

– Боюсь, имя мне ничего не говорит. В каком отделе она работала?

– Кажется, непосредственно с мистером Брэндоном.

– Нет, не думаю. – Миссис Эверетт нахмурилась. – Я знаю всех, кто работал у членов совета директоров в прошлом году, даже временно, и среди них не было Гриффитс. Ваша подруга, вероятно, работала где-то еще.

– Вряд ли ее можно назвать моей подругой, – возразила Тарн. – Эта девушка говорила, что работала с Казом, то есть с мистером Брэндоном.

«Именно так Эви писала в письмах, и я не могу ошибаться».

– Такая официальность совершенно не нужна, тем более со мной, – заметила миссис Эверетт. – Расслабьтесь. Выпейте еще шампанского. Вы, наверное, разочарованы, что Каз не смог быть на празднике, – прибавила она. – Но у него были очень веские причины.

Тарн поторопилась переменить тему:

– Очень хороший оркестр.

– Все местные. Их приглашают каждый год. Но если вы устали от этой музыки, в гостиной играет струнный квартет. Они специализируются на Моцарте. И, конечно, вечером состоятся танцы.

– На все вкусы! – весело воскликнула Тарн.

– Каз хочет, чтобы его служащие были довольны, – заметила Мегги Эверетт.

Ее мобильный телефон зазвонил. Она извинилась и отошла в сторону. Когда секретарь вернулась, ее глаза весело блестели.

– Продолжим нашу прогулку? – предложила она.

У Тарн закружилась голова от яркого солнечного света, и она открыла сумочку, собираясь достать солнцезащитные очки, потому что видела то, чего нет. Как иначе объяснить, откуда взялся Каз, который, улыбаясь, шел к ней через лужайку?

Миссис Эверетт тихо засмеялась.

– Тем не менее он здесь. – Она легонько подтолкнула Тарн. – Не хотите с ним поздороваться?

Тарн сделала один шаг, потом другой и поверила в реальность происходящего только тогда, когда он обнял ее и поцеловал.

– Ты удивлена? – тихо спросил Каз.

– Да, конечно. Лайза предположила, что вы в Париже.

– Я был там. Но ситуация оказалась не такой страшной, и я вернулся. – Он нехотя отпустил ее. – Мегги была права. – Каз оценивающе посмотрел на Тарн. – Ты выглядишь несравненной красавицей. И тебе грустно. Она решила, что ты по мне скучаешь. – Каз обнял ее за талию и повел к оркестру. – Надеюсь, так и было. Ты все еще хочешь стать моей женой?

– Каз, я…

– Лучше ответь «да», – продолжил он. – Или я буду целовать тебя на глазах у всех, пока ты это не скажешь. А теперь идем, дорогая. Мы должны сообщить новость гостям.

Казу протянули микрофон. Трубач протрубил сигнал «внимание».

– Прежде всего я хочу поприветствовать вас всех в этот особенный день, – заговорил Каз. Люди собирались вокруг оркестра. – Многие из вас знают Тарн как коллегу. Но я с огромной радостью сообщаю вам, что у нее скоро будет другая должность – моей жены. Мы оба хотели, чтобы вы первыми услышали об этом. Объявление в «Таймс» появится в понедельник. – Раздались аплодисменты. Каз наклонился и взял бокал с шампанским, который протянула ему Мегги Эверетт. – Я хочу, чтобы вы подняли бокалы и выпили за мою обожаемую девочку, будущую миссис Каз Брэндон.

Смех и аплодисменты зазвучали громче. Раздались возгласы:

– За Каза и Тарн! Благослови их Бог!

Каз достал из кармана кольцо бабушки и надел Тарн на палец.

– Оно останется тут навсегда, любовь моя. – И под громкие приветствия он нежно поцеловал ее в губы.

Кто-то в толпе, может быть Лайза, крикнул:

– Тарн! Теперь ваша очередь. Скажите речь.

Каз протянул микрофон невесте:

– Твоя очередь, дорогая.

Ее пальцы сжали микрофон. Тарн посмотрела на море улыбающихся лиц, ожидающих… чего? Чтобы она сказала, как счастлива? Как сильно влюблена?

Но она приготовила совершенно другую речь и выучила ее наизусть.

Так почему же теперь она не в силах ее вспомнить?

Тарн могла думать только о том, как ее сердце забилось от удивления и радости, когда она увидела идущего к ней Каза. Как она, не веря глазам, подумала: «Он любит меня. Иначе не примчался бы обратно».

Тарн постаралась представить себе Эви, хрупкую, скорчившуюся в кресле, и не смогла. Она не видела ничего, кроме улыбки в глазах Каза.

И поняла, что ее план сегодня выполнить невозможно.

Кто-то крикнул:

– Молчаливая женщина, босс. Ну разве вам не повезло?

Поднявшийся смех помог Тарн обрести голос.

Она робко проговорила:

– Я могу только поблагодарить вас всех за то, что вы тут, с нами, в этот удивительный момент. Я никогда его не забуду. – Она повернулась к Казу. – И я уверена, что мой жених тоже его не забудет.

«Ничего еще не кончено, – поклялась она, когда Каз поцеловал ей руку. – Просто переносится на другое время и в другое место. Так или иначе, я найду в себе силы сделать то, что должна».