Текст книги "Церера. Восход тьмы"

– Но-но… Но ваше высочество, мы не можем так поступить, – прокричал Ждафар из другого конца комнаты, так как он все еще оставался там за столом. – Это ведь один из королей, а если его снять, то это будет измена, и… Так нельзя, только если портреты будут в ужасном состоянии!

Обсидиан в последний раз взглянул на портрет своего отца. Тело на мгновение парализовало, как и всегда, когда он на него смотрел. Кронпринц сделал глубокий вдох, крепко сжав кулаки.

– Хорошо, тогда начинайте подготовку к коронации.

Глава 12. Самая длинная ночь

«Темная материя», или Ночь, – один из древних видов магии, который является отражением Эфира, или Светлой материи. Эти два элемента являются зеркальными копиями друг друга, вечно борющимися между собой сестрами, что оказывает большое значение в их воздействии на живые организмы.

Предполагается, что раньше Эфир и Ночь были единым существом, которое дало жизнь нашему миру: при сотворении он разломился на две части, тем самым дал начало двум Первоначалам.

Н. Барриот, «Биологические аспекты в магии»

ПРОШЛОЕ.

Архипелаг Фроузвил. Скалы близ Китового кладбища.

Цикл 9722 от Прихода Первых, лье 18.

Тепло наконец посетило и Фроузвильские острова. Снег крупными хлопьями ниспадал с неба, покрывая одеялом землю. Кланы готовились к празднованию Йоэля – самой длинной ночи. А также середине правления в холодные луны Хельги, фроузвильской Богини Зимы.

Прошло с десяток циклов с тех пор, как Амалия узнала об охоте на нее. Девушку постоянно навещал Дьярви, помогая тренироваться как на боевом топорике, так и на луке. Пирит после ссоры с дочерью постоянно пытался перед ней извиниться. Вместе с Дьярви он стал знакомить девушку с остальным северным архипелагом. За эти циклы Амалия побывала во многих портовых городах и деревнях Фроузвиля. Она познакомилась с культурой и бытом других кланов северных островов, побывала на многих праздниках. Поэтому этим вечером они хотели поехать на санях в Скиденфьяль для празднования Йоэля.

И к ней приходил Обсидиан.

Сначала странный незнакомец был с ней холоден. Но с каждой новой встречей их отношения становились все лучше и лучше. Во время последней прогулки Амалия предложила Обсидиану отпраздновать вместе Йоэль, ведь фаервилец никогда не был на этом празднике. Он обещал ей подумать. Поэтому Амалия, укутавшись в праздничную шубку, ждала его этим вечером.

Она обернулась, ощутив на себе чей-то взгляд.

Амалия стояла среди деревьев, настороженно глядя по сторонам. Она облизала засохшие от волнения губы, покрепче прижав к себе кожаную сумку. Ветер заволновался у нее за спиной, и девушка почувствовала запах горького шоколада, кофе и пряной вишни.

– Ты опоздал, – недовольно проговорила Амалия, обернувшись.

«Я боялась, что ты вообще не придешь…» — мысленно закончила она, сдерживая радость.

Обсидиан улыбнулся ей, приветственно кивнув. Сейчас он одевался гораздо теплее, чем в их первую встречу: на нем был теплый кафтан чернильного цвета. А вот шапки Обсидиан не носил, поэтому в его темных волосах белели снежные хлопья. Руки принца находились за спиной, отчего у девушки кожа покрылась мурашками. Несмотря на их общение, Амалия не могла исключать, что Обсидиан точно так же может быть охотником. Но она не хотела об этом думать.

– Пусть Хельга будет благосклонна к тебе, цветок, – принц вытащил из-за спины руки, держа в них небольшой сверток. Напряжение чуть отпустило Амалию. – Это тебе.

– Что это? – она с интересом посмотрела на небольшой предмет в руке.

– Я читал, что в этот лье принято дарить подарки, поэтому я решил не отходить от традиций твоего народа.

Обсидиан развернул сверток, достав оттуда кулон на серебряной цепочке. Драконий опал сверкнул в темноте, как яркий уголек в затухающем костре. Амалия сама не заметила, как Обсидиан вложил подарок ей в ладонь. Ей никто и никогда не дарил подарки, кроме отца и дяди. Щеки девушки стали пунцовыми.

– Спасибо… Не стоило, – она прикрыла волосами лицо, покусывая губы.

– Стоило. Так и… Что мы будем делать? – принц, который сейчас больше походил не на королевскую особу, а на уличного подростка, наклонил голову набок.

Амалия подняла глаза к небу. Снежинки крупными хлопьями продолжали падать. Пирит и Дьярви ждут ее дома, чтобы поехать на праздник. Но как она придет с Обсидианом? Что они скажут? Она ведь сама хотела встретить Йоэль в ближайшем поселении, чтобы посмотреть, как он проходит. Дьярви рассказывал, что в этот лье все дома украшают хвойными венками с красными лентами и колокольчиками. По городу развешивают ветви омелы, а на улицах разливают горячий йоэль – напиток, названный в честь праздника. Амалия так сильно упрашивала отца и дядю пойти на праздник, что теперь идея пригласить Обсидиана и провести время с ним показалась ей самой глупой идеей в ее жизни.

Но она хотела провести самую длинную зимнюю ночь с этим человеком. Поэтому Амалия крепче прижала к себе кожаную сумку, прошептав:

– Ты когда-нибудь катался на коньках?

– На чем? – лицо Обсидиана изменилось, став недоверчивым. Так происходило всегда, когда он слышал что-то, чего не знал раньше. Амалия искренне рассмеялась, радуясь, что снова смогла его удивить.

– Отлично! Тогда пойдем, – она повернулась, указывая рукой вдаль. – Здесь рядом есть чудесное озеро.

На хвойных ветвях покачивались алые ленты. Амалия повесила их еще несколько циклов назад, чтобы не потерять дорогу к озеру. Теперь же она была благодарна себе за это: из-за сильного снегопада дорогу сильно замело, и алые ленты служили ориентиром, куда стоило идти.

Ночной лес окутала белая пелена. Деревья полностью покрылись снеговыми шапками. Было видно, что в этом месте не ступала нога человека: все оставалось нетронутым. Ни одна ветка дерева не была сломанной, нельзя было найти ни единой протоптанной человеком тропы. Северные совы молча наблюдали за путниками, поворачивая головы в их сторону.

– Еще чуть-чуть, – проговорила Амалия, аккуратно отодвигая колючую ветку. Ей повезло больше, чем принцу: она знала, в какие места наступать, чтобы не утонуть в снегу. Обсидиан уже несколько раз проваливался в сугробы. С каждым падением его настроение становилось все более мрачным.

Наконец, убрав ветвь последнего дерева, Амалия облегченно выдохнула. К ее счастью, про это озеро не знал никто. Оно было ее тайным местом, где она могла побыть наедине с собой. Обсидиан, убирая снег с темных волос, оглядел его.

– Что скажешь? – Амалия подняла на него глаза в нетерпении.

– Здесь… Очень красиво. – Девушка знала, что именно ему понравилось больше всего. Озеро было большим и кристально чистым. Словно кто-то разлил здесь стекло, которое почему-то застыло. Если посмотреть вниз, можно было увидеть камни, лежащие на дне. В некоторых местах, где лед треснул от перепада температур, образовались белые линии, украсившие озеро паутинкой.

Амалия удовлетворенно кивнула, раскрывая сумку. Она достала самодельные коньки для себя и принца: девушка долгое время точила стальное лезвие, чтобы оно оказалось идеально гладким.

– Это какое-то оружие? – напряженно спросил Обсидиан, рассматривая непонятное лезвие на шнурках. Было видно, как все его тело напряглось, будто в ожидании нападения.

– Что? Что ты говоришь? Оружие? – Амалия рассмеялась, но, заметив серьезный взгляд принца, тут же прекратила хихикать. – Извини. Ты правда никогда не видел коньков?

– Нет. Так что это?

– Сейчас узнаешь. Тебе понравится, я обещаю! – радостно заметила девушка.

Амалия решила прокатиться первой. Она привязала кожаными шнурками лезвие к ботинкам, как ее научили Пирит и Дьярви. На мгновение девушка загрустила, представив, как они сейчас ждут ее, чтобы отправиться вместе на праздник. Но, посмотрев на Обсидиана, поняла, что провести время с ним она сейчас хотела гораздо больше.

Сделав несколько скользящих движений на коньках, Амалия переместилась в центр озера. Прикрыла глаза, плавно передвигаясь. Она чувствовала, как радость наполняет все ее существо. Шорох лезвия по льду, ветер, тревожащий высокие ели и хлопья снега, ниспадающие с неба.

– Как ты это делаешь? – удивленно прокричал Обсидиан, который все еще сидел на снегу.

– Ой, прости! – Амалия вспомнила, что ему надо помочь, и покатилась к нему. – Я и забыла про тебя! – Она звонко рассмеялась, помогая принцу встать. – Давай, аккуратно. Держи меня за руки, только очень крепко! Теперь делай вперед небольшие шаги. Молодец!

Амалия держала Обсидиана за руки, ведя его за собой по озеру. Ей много раз хотелось отпустить его, чтобы покатиться самой: так не хватало скорости, ощущения ветра в волосах, шороха стали по льду. Но перед глазами у нее вставала картинка воспоминаний, как ее саму с большим терпением учили кататься. Она постоянно падала, и ее ловил Пирит или Дьярви. А сейчас, когда принц падал, пытаясь катиться на тонких лезвиях, Амалия помогала ему встать. Снова и снова.

– Ну как, у меня получается? – восторженно проговорил Обсидиан, прокатившись перед ней несколько метров без ее помощи. Амалия еле-еле сдерживала смех из-за того, как нелепо принц стоял на коньках.

– Да, для первого раза очень хорошо. Ты просто…

Девушка не успела договорить своей фразы. Тишину прервал трескающийся звук.

– Нет-нет-нет! – Амалия опустила глаза, страшась того, что она сейчас увидит. Сердце замерло в груди: под ногами принца с каждым мгновением быстро-быстро разрасталась трещина. Обсидиан испуганно смотрел то себе под ноги, то на Амалию.

– Так и знал… Ну почему, почему?

– Стой, где стоишь. Не двигайся, – закричала девушка. Она замерла на месте, быстро обдумывая, что делать дальше.

Но Обсидиан двинулся на девушку так быстро, что она не успела ничего понять.

Раздался треск! И из его рук на лед выпал клинок, а сам принц стал быстро-быстро уходить под воду. Холодное течение быстро подхватило Обсидиана и понесло его на дно, вглубь озера.

Амалия села на колени. Сквозь кристально-чистый лед она видела, как яростно бил руками Обсидиан. Из его ран вытекала кровь, вода вокруг льда пузырилась. Он продолжал что-то гневно кричать и неистово биться об лед, пытаясь как-то управлять своим телом. Но выбраться все равно не мог. Ошарашенная Амалия посмотрела на клинок, с которым принц собирался броситься на нее.

«За что, Обсидиан? За что ты хотел меня убить?»

Его толчки из-подо льда становились тише и тише. Амалия наблюдала, как уплывающий на дно Обсидиан все слабее и слабее бил толщу льда.

«За что?»

Его лицо расслабилось. В нем больше не было звериного гнева, ненависти, испуга. Мелкие пузырьки окутывали его тело, которое продолжало бороться за жизнь, опускаясь все ниже и ниже. Девушка видела, как он тянулся к ней по ту сторону толщи льда. Сердце Амалии сжалось в груди. Она злобно стукнула кулаком о лед и закричала.

– Надеюсь, я об этом не пожалею… – прошипела девушка. Она быстро сняла с себя коньки и после некоторых раздумий все-таки побежала за помощью в сторону дома.

Дьярви с Пиритом принесли Обсидиана в дом и положили на кровать. Амалия видела, какими злыми они были, поэтому молчала. Только спрятала клинок у себя в шубке, обдумывая то, что случилось.

«Отец был прав все это время, а я не верила… На меня охотились, а я, как последняя скалли, сама подпустила убийцу к себе… Но вдруг у Обсидиана есть объяснения? Вдруг его заставили? Он ведь меня даже не знает!»

Но Амалия смотрела на бившегося в судорогах Обсидиана, и ее сердце сжималось от боли и обиды на него. Его губы приобрели синий оттенок, а кожа побелела от холода, став мраморной. Обсидиан не приходил в сознание с тех пор, как его достали из ледяной воды. Амалия боялась, что он больше никогда не очнется, но большую часть мыслей занимал другой вопрос: «За что?»

– Тьфу! Фаервилец… Кракенов сын! – прогремел Дьярви, глядя на Обсидиана. Дядя не мог простить королевству и его жителям то, как они бросили север умирать от холода. Но Амалия слезно попросила старого моряка помочь принцу. – Его нужно согреть. Пирит, тащи сюда все шкуры, что у вас есть!

– Я принесу.

– С тобой у нас будет отдельный разговор! – прошипел Дьярви на девушку, стрельнув в нее злым взглядом. Амалия никогда не видела, чтобы дядя был в таком гневе. Ей хотелось прорычать ему что-нибудь в ответ, но она обиженно замолчала. Не стоит выпускать свою злость на того, которого любишь всем сердцем. В этот самый момент он пытался сохранить жизнь ее убийце.

Пирит почти всю дорогу молчал, разглядывая то Обсидиана, то Амалию. Девушка и забыла о том, что ее отец был знаком с принцем задолго до того, как она сама познакомилась с ним. Пирит следил за ним и Бонфаером с самого их рождения. Интересно, о чем он сейчас думал? Был ли рад встрече? Или, наоборот, ненавидел принца за то, что его отец изгнал Пирита из замка? Догадывался ли Пирит, что здесь делал Обсидиан?

Дьярви с отцом накрыли принца десятком меховых шкур. Они сильнее растопили очаг, подбросив в него больше дров. Дьярви ушел на кухню натирать яблоки, чтобы приложить их к отмороженным конечностям.

Амалия сидела на коленях около кровати, не в силах поднять взгляда на принца. Она слышала его редкое и поверхностное дыхание. Видела, как медленно бьется жилка у него на шее. Амалия с ужасом вспомнила, как принца тошнило в лесу, когда его несли в дом. Ей показалось, что и ее сейчас тоже стошнит.

– Поговорим? – Пирит аккуратно коснулся плеча девушки. Он кивнул в сторону кухни, где они могли говорить спокойно и не тревожить слабый сон принца.

Амалия молча встала и прошла туда, куда показал отец. Она и сама понимала, насколько глупо поступила. Но расстраивать отца и дядю для нее было куда худшим наказанием, чем получить выговор.

В кухне Амалия сразу же ощутила свежий воздух: во всей остальной части дома было куда прохладнее, чем в общем зале, куда положили Обсидиана. Девушка оперлась спиной о стену, рассматривая меховой ковер на полу.

– Амалия, ты… – начал говорить Пирит, но Амалия его перебила, подняв руку.

– Знаю, что ты скажешь. Да, я поступила неразумно. Да, я ослушалась тебя: встретилась с незнакомцем, который оказался Обсидианом. Да, я бросила вас и пошла в ночь Йоэля с ним в лес на озеро. Я виновата, прости, пап, но… Мне было так одиноко все эти циклы.

Говоря это, Амалия взволнованно теребила подаренный ей драконий опал. Она ощутила легкое тепло, выделяемое камнем. Девушка не заметила, как из-за угла появился Дьярви – он тоже внимательно ее слушал. – Я знаю, что ты и Дьярви делали все, чтобы защитить меня. Чтобы отвлечь меня от одиночества. Вы показали мне острова, познакомили с Фроузвилем так, как никто другой. Вы, в конце концов, – моя семья. И я благодарна за это, но… – Амалия поняла, как по щекам потекли слезы. Она хотела продолжить, но не могла говорить. Ком встал в горле… Амалия молча глотала слезы, пока не почувствовала, как кто-то прижал ее к себе.

– Милая, ты права. Я злюсь на тебя так сильно, как это возможно. – прошептал Пирит, поглаживая дочь по волосам. – Но я рад, что с тобой ничего не случилось. Мы с Дьярви чуть с ума не сошли, пока ждали тебя.

– Вот-вот! Я думал, что ты пропала и уже в пасти кита болтаешься вместе с планктонами! – пробасил добродушно фроузвилец, подходя к ней ближе. – Малышка, ты молодец, что пришла сразу за нами. Но скажи: кто этот фаервилец? Что он вообще здесь забыл? Может, его нужно было там в озере и оставить, а? Серьезно, если он тебя обидел, мы можем его обратно отнести! Этим фаервильцам только и место, что на дне!

Пирит молча продолжал обнимать Амалию, гладя ее по волосам и спине. Девушке хотелось услышать мнение отца об этом всем, но он, как назло, молчал. Ей хотелось зарычать от отчаяния.

– Послушаем, что он скажет, когда очнется, – наконец, проговорил Пирит, нежно поцеловав Амалию в макушку.

Обсидиан периодически приходил в сознание. Его тошнило. Он кричал, находясь в бреду. И его постоянно трясло. Амалия несколько раз прикладывала натертое яблоко на обмороженные конечности и следила за тем, чтобы в комнате не потухал очаг. Девушка подкладывала шкуры и укутывала в них Обсидиана. Поила принца теплым чаем, добавляя туда немного меда.

В общем зале, где лежал принц, было ужасно жарко и душно. По лицу девушки струился пот. У нее кружилась голова. Глазам было тяжело от усталости и напряжения, но она не отходила от принца ни на миг, не обращая внимание на свое состояние.

– Почему ты меня ненавидишь? – шептал сквозь дрему Обсидиан, ворочаясь. – Пожалуйста, не трогай меня!

– Чш-ш-ш… Все хорошо, – шептала Амалия и гладила его по лбу, ненавидя себя за эту слабость. Перед глазами вставала картинка свежих воспоминаний, когда из рук принца выпал клинок, который он хотел воткнуть в нее на озере.

За что? За что? За что? За что? За что? За что?

– Амалия? – слабый шепот разбудил ее.

– А? – девушка приоткрыла глаза, пытаясь понять, кто с ней говорит. Голова кружилась от жары. Когда зрение наконец-то обрело четкость, девушка обернулась к Обсидиану.

– Почему ты спасла меня? – золотые глаза принца внимательно смотрели на нее.

– А что мне было делать? – сквозь дрему проговорила Амалия. Ее снова тянуло в спасительный сон. – Не бросать же тебя там…

– Но почему? Ты же видела, что я…

– Хотел напасть? Да. Ну и что? Ты спас меня, я – тебя, – глаза медленно закрывались. Амалия уже переставала понимать, что говорит. – Я же не убийца и не чудовище, чтобы оставлять тебя умирать. Это неправильно.

Амалия не знала, ответил ли ей принц что-то на это или нет. Она погрузилась в сон.

Девушка проснулась в своей комнате из-за голосов, которые раздавались за дверью.

– Пирит, мой отец охотился на нее все это время. И насколько мне известно, не только он. Да, вы раньше хорошо скрывались, но сейчас на стороне Виссариона Багдест. – Судя по голосу, Обсидиан уже окреп. Как он за ночь справился с таким серьезным обморожением? И было ли оно вообще у него? – Ты понимаешь, что если я нашел вас, то для короля это не составит труда. И тогда вот-вот сюда нагрянет армия других Полуночных.

– И что ты мне предлагаешь? – Пирит злобно шептался с принцем.

«Почему они общаются так, будто встречались уже после изгнания отца? Но почему Пирит об этом не говорил? Неужели он знал, что я общаюсь именно с Обсидианом? Но как?»

– Давай я заберу ее с собой.

– Исключено! – вскричал отец. – Я тебе точно так же не доверяю, как и всем остальным. Даже после всего, что было, ты для меня точно такой же враг, как и они. А после этой ночи тем более! Чем ты вообще думал, когда достал клинок!?

– Вообще-то я испугался! – обиженно парировал Обсидиан. – Я думал, что она меня убить хочет. Лед ведь треснул именно подо мной!

«Он думал, что я хочу его убить? Серьезно?»

– Она не владеет магией, пеплов ты скалли! Сколько это можно повторять? – зарычал Пирит, стукнув кулаком о стену. – Я нападу на Виссариона и покончу со всем этим. Полуночные не успеют до нее добраться. Ты же их отвлечешь? Ради нее? Ради Цереры?

– Ты серьезно решил в одиночку прийти в королевский дворец и убить самого главного носителя Ночи? Убить короля? На его стороне сам Багдест и десятки таких же, как и я, – усмехнувшись, прошептал Обсидиан. – Да это верный путь к Богине Смерти!

«Убить короля? Короля!? И что такое Ночь? Почему Обсидиан назвал своего отца носителем Ночи? И кто это вообще такой? И кто такой Багдест? И почему Обсидиан сказал, что он такой же, как и Полуночные? Первые, как же долго я спала, что все пропустила!»

– Я пойду не один… И сыграю на внезапности, – Пирит замолчал, словно прислушивался. – Поговорим позже.

Амалия поняла, что сейчас к ней в комнату кто-то зайдет. Поэтому она быстро сделала вид, что спит. Дверь приоткрылась. И она почувствовала запах кофе и терпкой вишни.

– Цветок, – Обсидиан подошел к кровати девушки, держа расстояние. – Ты как?

Девушка приподняла веки, оглядывая принца. На нем не было ни единой царапинки или волдыря, вызванного обморожением. Темные волосы как обычно были разлохмаченные, как бы Обсидиан их ни приглаживал. Он выглядел совершенно обычно. Но что-то в нем было не так. Амалия не могла понять, что именно.

– Спасибо, что спасла меня, – Обсидиан присел перед ней на полу. Теперь девушка поняла, в чем он изменился.

Его взгляд. Его голос. Его движения.

Раньше его глаза напряженно наблюдали за ней. За каждым ее движением. Он был похож на побитую собаку, которая осторожно приближалась к человеку, опасаясь очередного удара. Несмотря на его напускную доброжелательность, Амалия чувствовала это. Обсидиан всегда был напряженным, внимательным, осторожным. Как будто он готовился к тому, что ему вот-вот придется защищаться. Теперь же его золотые глаза, переливающиеся на свету, наблюдали за ней совсем иначе – спокойно.

Ей хотелось утонуть в его необычном взгляде. В жидком золоте его глаз, среди которых можно было заметить несколько темнеющих крапинок.

– Вижу, тебе понравился мой подарок, я рад, – Обсидиан кивнул, указывая на руку девушки. Амалия держала драконий опал, не отпуская его ни на мгновение. Ей было очень приятно ощущать тепло и легкое покалывание, исходящее от камня.

Амалия молча смотрела на него. Ей не нужно было говорить, чтобы он понял. Принц удобнее сел на полу, опустив взгляд. Он обнял себя за колени, собираясь с мыслями.

Обсидиан начал рассказывать. О себе… О доме, из которого сбежал много циклов назад… Об отце, который любил лишь сад и его пропавшего брата… О матери, погибшей, как верили все вокруг, по его вине… О Ночи, которой ему приходилось подчиняться, чтобы выжить… О Багдесте, который…