Текст книги "«Это мой город»"

МУЗЫКАНТ
Петр Налич
о главной ошибке городских архитекторов всего XX века и о том, что произойдет, если москвичи когда-нибудь попытаются выразить свое мнение

Я РОДИЛСЯ…

В Москве, в окрестностях улицы Тверской.

СЕЙЧАС ЖИВУ…

В районе между «Курской» и «Чистыми Прудами».

В МОСКВЕ ЛЮБЛЮ ГУЛЯТЬ…

Конечно, в центре. Но про центр все знают, а интересно находить классные места не в центре. Например, есть чудесное место – Переведеновский переулок. Там много очень эффектного старого прома и ансамбль великолепной жилой застройки в псевдорусском стиле начала ХХ века. Сейчас эти здания хорошо отреставрированы. Маркером хорошей реставрации, на мой взгляд, является внимание к столярке – оконным рамам. В исторических зданиях не может стоять пластиковый стеклопакет.

МОЙ ЛЮБИМЫЙ РАЙОН В МОСКВЕ…

Наверное, Подкопай, Хохлы…

МОЙ НЕЛЮБИМЫЙ РАЙОН В МОСКВЕ…

Не хочется ругаться. К сожалению, в течение всего ХХ века люди, и в частности архитекторы, считали, что человек должен работать в одном месте, а жить в другом. В результате во всем мире появились огромные неуютные спальные районы. И проблема доезда до места работы. Мне кажется, в современном городе надо стремиться приблизить и сблизить архитектурно рабочие и жилые здания. Стремление многих жить в лофтах тому доказательство. Жилье должно быть разнообразным. Само по себе задавать интонацию жизни. Желательно позитивную. Однообразие – враг счастья.

В РЕСТОРАНАХ БЫВАЮ…

Редко. Как-то привычки нет такой. Хотя иногда, поев профессионально приготовленный суп, начинаешь о многом задумываться…

МЕСТО В МОСКВЕ, В КОТОРОЕ ВСЕ ВРЕМЯ СОБИРАЮСЬ, НО НИКАК НЕ МОГУ ДОЕХАТЬ…

До недавнего времени это был Палеонтологический музей работы Юрия Платонова. Замечательное здание с великолепными монументальными цветными рельефами внутри. Особо обратить внимание стоит на решетки вокруг. Блестяще стилизованные орнаменты на ископаемую тему.

Но недавно я его посетил.

ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ МОСКВИЧЕЙ ОТ ЖИТЕЛЕЙ ДРУГИХ ГОРОДОВ…

Москвичи – это настолько пестрая масса, что кроме аканья ничего и не придумаешь. 90 % москвичей стали таковыми в прошлом, максимум в позапрошлом поколении… Так что все мы немосквичи в известной степени…

В МОСКВЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ В НЬЮ-ЙОРКЕ ИЛИ БЕРЛИНЕ, ПАРИЖЕ, ЛОНДОНЕ…

Несмотря на многие положительные изменения в Москве за последние годы, лично мне кажется, что в перечисленных европейских городах благоустройство это не только воля руководства, но и воля местного жителя. Между ними есть диалог. В нашем же случае местный житель по-прежнему ничего не решает. А если попытается решить, то никогда не договорится с соседями. Нет у нас общины. А для комфортного общежития необходим некий негласный договор между жителями. Мы же не хотим договариваться. Я по себе сужу. По глубинным чертам русского характера, как я его распознаю.

В МОСКВЕ ИЗМЕНИЛОСЬ ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ…

Я всегда поддерживал и поддерживаю платные парковки и расширение пешеходных зон. Появилась возможность не только ходить по Москве, но и ходить с коляской! Раньше это было невозможно вообще. Проезжая часть должна быть еще меньше. Автобусов, троллейбусов и трамваев – в разы больше, чтоб мы могли рассчитывать на наземный транспорт как на регулярный, а не случайно-прогулочный.

Из минусов – я категорически не согласен с монументальной политикой. Везде возводятся памятники, где художественный образ – главное в скульптуре – вытеснен обилием деталей и размером. Князь Владимир тому живой пример. Точнее, мертвый. На мой взгляд, лучше стала ситуация с архитектурой. Это объясняется и новым главным архитектором, и, надеюсь, общим ростом культурного уровня заказчика. Меньше стало псевдодворцовой архитектуры. Больше – современной.

ХОЧУ ИЗМЕНИТЬ В МОСКВЕ…

Я бы хотел, чтобы зимой снег растапливали не везде. А были бы некие экомаршруты, где можно было бы идти по снегу, а не по слякоти и холодным лужам, испаряющим химикаты, их растворявшие. Ну и чтобы все структуры управления – думы, администрацию президента, ФСБ, МВД и так далее – перенесли в Москву-2. То есть сделали, как в свое время в Нью-Йорке и Рио. Только так можно хоть как-то расцентрировать нашу центростремительную державу.

МНЕ НЕ ХВАТАЕТ В МОСКВЕ…

Внимания к оформлению и покраске цоколей зданий. Человек в повседневной жизни фасад видит не всегда, а цоколь – почти всегда. Недопустимо отдавать цоколь на откуп работникам ЖЭКа, которым не важно, в какой цвет красить. Это очень важно.

Не хватает понимания жителей, что дверь в подъезд не должна быть мрачным серым железным забралом. В советские времена, к слову, подъездные двери делались обычно с большим вкусом.

И, конечно, мне не хватает абстрактной скульптуры. То есть скульптура – это не равно памятник. Скульптура – это шире… и глубже.

ЖУРНАЛИСТ И КУРАТОР
Анна Наринская
о московском культурном взрыве, рецепте от мрачности (по Жванецкому) и проекте «Последний адрес»

Я РОДИЛАСЬ…

В Москве во флигеле дома 13 по Мясницкой улице. Это сеновал особняка Салтыковых – «дома с портиком», который выходит на Мясницкую. После революции его превратили в коммуналки, и в такой коммуналке я родилась и жила до семи лет. Летом там было жарко, зимой – холодно, как и положено на сеновале. Ванной не было, мыться ходили в Сандуны. Зато были катание на трехколесном велосипеде по коридору и наблюдения за сложными взаимоотношениями соседок. Там были очень изящные сюжеты.

СЕЙЧАС ЖИВУ…

В доме, соседнем с тем, в котором родилась. Потому что всегда хотела вернуться.

МОЙ ЛЮБИМЫЙ РАЙОН В МОСКВЕ…

Мой. Все, что между Мясницкой и Солянкой. Кривоколенный, Потаповский, Покровка, Лялина площадь. Там даже можно выбрать маршрут, чтоб почти не натыкаться на новоделы на месте снесенного. А вот по Покровскому бульвару я стала ходить меньше – не могу смириться со сносом одного из моих любимых конструктивистских зданий: Таганской телефонной станции. Специально выбираю пути, чтобы мимо этого места не проходить.

МОЙ НЕЛЮБИМЫЙ РАЙОН В МОСКВЕ…

Их много, в основном те, где совершены эти акты вандализма на государственном уровне. Не могу, например, ходить мимо того, что теперь называется Военторгом, если иду – специально смотрю в другую сторону. Да чего перечислять, только расстраиваться.

В РЕСТОРАНАХ БЫВАЮ…

Очень редко. Я поклонница забегаловок и кофеен. Среди них есть любимейшие, но я их вам не сдам.

ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ МОСКВИЧЕЙ ОТ ЖИТЕЛЕЙ ДРУГИХ ГОРОДОВ…

К сожалению, мрачность. Говорят, это как-то отменилось на время чемпионата, но меня здесь тогда не было. А так выходишь утром на улицу или, не дай бог, садишься в метро – и сразу вспоминаешь Жванецкого: насчет того, что вот если б все мы с утра «по чуть-чуть, по слегка, чтоб солнце побыстрее взошло». Может, улыбнулись бы друг другу, а не отводили бы мрачно глаза, случайно встретившись взглядом.

В МОСКВЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ В НЬЮ-ЙОРКЕ, БЕРЛИНЕ, ПАРИЖЕ, ЛОНДОНЕ…

Совершенно бешеная культурная жизнь, она вправду напряженней практически чем где бы то ни было. Я говорю это не потому, что я здесь живу и «встроена», а про другие места не знаю, нет, это правда так – и по моему опыту, и по свидетельствам большого количества самых осведомленных тамошних наблюдателей, моих английских и американских друзей, пишущих о культуре. Не все, правда, считают, что это хорошо. Философ Михаил Ямпольский недавно целую книжку написал о том, что теперешний московский культурный взрыв – это как раз свидетельство того, что мы все заложники режима, и у нас стокгольмский синдром. Не знаю, какой у меня синдром, но в этом смысле мне в Москве интересно.

В МОСКВЕ ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ ИЗМЕНИЛОСЬ…

Не нравится – сносы памятников, новоделы на месте памятников, беспредел девелоперов с дозволения властей, как в Кунцево, повышение цен на ЖКХ, политика слияния общеобразовательных школ, убивающая хорошие школы, идиотское освещение бульваров и вообще все это аляповатое декорирование улиц к смене сезонов и праздникам.

ХОЧУ ИЗМЕНИТЬ В МОСКВЕ…

Заставить заняться реставрацией памятников, а не «постройкой такого же дома, только нового», как это сейчас происходит.

МНЕ НЕ ХВАТАЕТ В МОСКВЕ…

Сочувствия. История с прачечной для бездомных, которой не дали открыться жители соседних домов (причем с бездомными они боролись с яростью, достойной иного применения, например протеста против пенсионной реформы, которую все мирно скушали), меня поразила. Что же с ними делается-то?

ДРАМАТУРГ И РЕЖИССЕР
Геннадий Островский
о москвичах, которые точно знают, что будет плохо, а потом может быть даже еще хуже, о дурацких клоунах на Цветном бульваре, от которых в ужасе отворачивается даже стоящий рядом памятник Юрию Никулину, и любви гулять только там, где гуляет его собака

Я РОДИЛСЯ…

В доме у реки. Река называлась Гнилопять, она протекала меж холмистых берегов – и протекает, видимо, если не высохла, – города Бердичева. Это такой городок на юго-западе Украины, недалеко от Житомира, где родился великий человек Королев, основатель нашей космической программы. Ему сломали челюсть в 1937 году. Но он все равно послал человека в космос. А рядом еще эта Гнилая Пять впадала в реку Тетерев, которая тоже протекала между разных городов, таких как Жмеринка и Шепетовка. А в Шепетовке родился Николай Островский, мой однофамилец. Он тоже имел нелегкую судьбу. Ослеп, построил узкоколейку, сочинил Павку Корчагина. Так что могу сказать, что в этой местности живут сильные неординарные личности.

СЕЙЧАС Я ЖИВУ…

В Москве, на Цветном. Почему? Потому что после окончания Ростовской консерватории я играл на саксофоне, работал в варьете и так далее. Потом я написал одно такое произведение – «Пять монологов о джазе», и оно случайно попало в руки разным людям. А писал я, когда было нечего делать – просто садился и писал. Ведь саксофонисты более свободные, чем другие музыканты, поскольку они ни от кого не зависят, играют соло. Так вот, это произведение попало в руки разным людям. И в их числе к Людмиле Владимировне Голубкиной во ВГИКе. А перед этим другой мастер читал и решил, что это какая-то антисоветчина, и выбросил. А она сказала: интересно-интересно. Таким образом, я пришел к ней, а потом уже в их с Лунгиным мастерскую на Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Так я оказался в Москве, жил в общежитии, а потом уже стал сочинять разные истории и таким образом стал коренным жителем Москвы.

Я ЛЮБЛЮ ГУЛЯТЬ В МОСКВЕ…

В основном там, где гуляет моя собака. А моя собака гуляет в основном по Цветному бульвару. По двум бульварам – который налево и который направо. Направо она не очень любит гулять, потому что там мало ее знакомых собак и в основном живут люди, приехавшие из Азии, – на скамейках. А налево у нас большой красивый бульвар, и вот там она очень любит гулять, и я вместе с ней все время там гуляю.

МОЙ ЛЮБИМЫЙ РАЙОН В МОСКВЕ…

На самом деле, я очень люблю Сухаревку. Потому что там есть тайные места, горбатые переулочки. И, если посмотришь вверх, видно небо, и людей совсем нет, и кажется, что их никогда не будет. Но потом они появляются, и очарование быстро пропадает.

МОЙ НЕЛЮБИМЫЙ РАЙОН В МОСКВЕ…

Мне кажется, что в Москве все районы прекрасны. Хотя возле моего подъезда часто пахнет из канализации, но даже там, иногда бывает, гуляют люди, и им это нравится. Но на самом деле там не очень.

В РЕСТОРАНАХ…

О да, я бываю в разных ресторанах. Потому что я сочиняю разные истории.

Со мной, особенно раньше, встречались разные богатые люди и водили меня по разным дорогим ресторанам. И я очень любил с ними ходить. Они меня там очень вкусно кормили разными вещами. В последнее время, в связи с тем, что мы становимся все больше похожи на Европу, эти богатые люди перестают сильно кормить – наливают там просто водички, кофе, и сидишь с ними, пьешь кофе, водичку, и совершенно уже не интересно.

Есть такой итальянский ресторан «Марио», когда-то он находился на Сухаревке. И был такой кинопродюсер Карл Баумгартнер, который, к сожалению, рано умер (мы с Дворцевым сделали с ним фильм «Тюльпан»). Он часто бывал в Москве. И поход в «Марио» был нашим первым большим заходом в московский ресторан. Это было совсем давно, лет пятнадцать назад, мы тогда с ним работали над одним проектом, который не состоялся. Тогда в «Марио» были какие-то удивительные блюда, до сих пор помню, как он вкусно их ел, я на него с удовольствием смотрел. И про всех он говорил: «Это мои братья». Не знаю, почему.

МЕСТО В МОСКВЕ, КУДА Я ВСЕ ВРЕМЯ СОБИРАЮСЬ, НО НИКАК НЕ МОГУ ДОЕХАТЬ…

Есть одно место, куда мы все когда-нибудь попадем. Но доехать туда я не тороплюсь, честно говоря. А там уж кто куда, как говорится. В принципе, это все места одного порядка. Какое именно – без разницы. Я не тщеславен в этом смысле.

ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ МОСКВИЧЕЙ ОТ ЖИТЕЛЕЙ ДРУГИХ ГОРОДОВ…

Мне кажется, что москвичи в отличие от жителей всех других городов точно знают, что Москва слезам не верит. Нельзя сказать, что Нью-Йорк слезам не верит или Париж слезам не верит. Москвичи – реалисты. Они точно знают, что будет плохо, а потом может быть даже еще хуже. Но все равно. Москвичи – мужественные люди, они всегда готовы к осаде.

В МОСКВЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ В ДРУГИХ МИРОВЫХ СТОЛИЦАХ…

Раньше лучше было то, что богатые люди, которые жили в Москве, были более щедры по отношению к искусству. А сейчас они такие же, как всюду, – стали экономить. Я предлагаю им как-то расщедриться.

В МОСКВЕ ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ ИЗМЕНИЛОСЬ…

На самом деле, я честно говорю, мне нравится Собянин. Правда, я не знаю других, более хороших градоначальников, может, они где-то есть… По сравнению с Лужковым он обладает лучшим чувством современности, вкуса. Уж не знаю, сам или с помощью советников, но это без разницы: значит, он выбирает правильных советников. Я считаю, что он действительно сильно изменил Москву.

Она действительно стала чище. Я люблю плитку – мне не нравится асфальт. Но у меня рядом с домом плитки нет, только открытая канализация. Думаю, что, может быть, когда-нибудь он доберется и до канализации.

Он строит развязки, дороги. И он не поет, не сочиняет стихи, у него нет такой жены, как у Лужкова. Я правда не знаю, он вроде развелся с женой, я слышал.

В итоге Москва при нем – как говорят, собянинская – стала намного лучше. Он не строит дурацких памятников. Вот если бы он снес еще этих клоунов на Цветном бульваре, которых построил Церетели… А то Юрий Никулин, стоящий рядом, в ужасе от них. Он стоит к ним спиной, вы заметили? Страшные такие. Я думал, он построил их, чтобы его внуки там рядом гуляли, но пока не видел ни одного. Он там живет рядом, но почему-то не гуляет. Я часто там прохожу с собакой, а его нет.

То есть это единственное пожелание Собянину. Нет, два: канализация и клоуны.

Я ХОЧУ ИЗМЕНИТЬ В МОСКВЕ…

Ну что значит изменить? Изменить в Москве – это значит измениться самому. Как что-то можно изменить в Москве, пока мы сами не изменимся? Мы должны измениться, и тогда Москва изменится вместе с нами.

Я же не могу сказать: я хочу, чтобы все в Москве стали более добрыми. Или более щедрыми. Или чтобы не бросали мусор на пол. И не срали за углом. Я же не могу это изменить.

Я бы сделал больше общественных туалетов. Таких маленьких разных кабинок. Потому что часто люди – я же живу рядом с метро – не добегают, видимо, домой… (Так вот откуда запах!) Я просто гуляю с собакой, и она всегда делает свои дела в определенном месте. И я всегда за ней прибираю. А эти люди – нет. Кстати, в Москве многие стали убирать за своими собаками.

Если 50 лет Москву не трогать, чтобы она развивалась более или менее постепенно, без всяких сумасшедших идей, то, может быть, мы придем к определенной культуре.

МНЕ НЕ ХВАТАЕТ В МОСКВЕ…

Садов. Не хватает скверов, уютных замкнутых пространств, чтобы можно было спокойно войти и посидеть. Не хватает столиков во дворах, спортивных площадок – они должны быть в каждом дворе. Больше приватных территорий. Но, к сожалению, думаю, это невозможно. Потому что для этого люди должны быть собственниками этих домов, дворов и территорий. Меньше общественных вещей и больше личных. Вот что нужно.

Я ДУМАЮ, ЧТО МОСКОВСКИЙ ТЕАТР…

Москва – это, на мой взгляд, театральная Мекка. У нас есть несколько вещей, которыми мы можем продолжать гордиться, и одна из них – это театр. Во всем мире знают, что русский театр – это величина постоянная. И слава богу, что он таким продолжает оставаться.

Потому что у нас очень интересные режиссеры, постановки и прекрасно отстроенные театры, за что нужно сказать спасибо, только я не знаю, кому: Собянину, Путину или кому-то еще?

И люди занимаются театром, несмотря на то что туда подкидывают свиные головы, и, может быть, эта агрессия будет продолжаться. Но сам факт таких театральных площадок меня очень радует.

Я ДОЛЖЕН БЛАГОДАРИТЬ ВСЕХ ЕВРЕЕВ МИРА ЗА ТО…

Что Еврейский культурный центр привозит в Москву мой спектакль «Уроки персидского». Всех, включая Иллариона Смирнова и фонд «Джойнт», взявшийся за эту непростую задачу. Это большая честь – сыграть в Москве спектакль, да еще в таком зале, в таком хорошем театральном здании – в Маяковке на Сретенке – которое мне сразу очень понравилось.

ОСНОВАТЕЛЬ ФУД-ФЕСТИВАЛЯ «СМЕНА»
Наталья Паласьос
о взгляде на Москву из Парижа

Я РОДИЛАСЬ…

Сейчас будет небольшой каминг-аут, потому что по всем документам я москвичка. В паспорте у меня написано, что я родилась в Москве, но на самом деле я родилась в Геленджике, потому что моя мама по какой-то непонятной причине решила поехать рожать к родителям. Там я провела первые три месяца своей жизни, но поскольку в темные советские времена очень важен был вопрос прописки, то родители договорились, чтобы мне в документах написали, что я москвичка. Это в средствах массовой информации я говорю впервые.

СЕЙЧАС Я ЖИВУ…

В прекрасном городе Париже, который люблю всей душой, чуть по-другому, чем Москву, но тоже очень сильно. Выбрала этот город не я, а судьба. В Москве меня нашел и покорил мой принц на белом коне, то есть мой муж, уже почти 20 лет назад.

ЛЮБЛЮ ГУЛЯТЬ В МОСКВЕ…

В Москве я бываю эпизодически. Максимум на десять дней, и, как правило, у меня миллион дел. Я по Москве не гуляю, а бегаю со встречи на встречу. Слово «гулять» по отношению к Москве не применяла давно. Разве что с детьми на площадке, на выставках, в парке Горького и в Нескучном. Обожаю Воробьевы горы, меня с ними связывает студенческая молодость – МГУ. Раньше я любила туда приезжать гулять с собакой, встречаться с друзьями. Набережная, осенний или летний лес – для меня это что-то близкое к состоянию катарсиса. Может, это возраст говорит во мне, но я люблю единение с природой, мне важен шелест листьев, пение птиц, близость реки. Еще люблю Коломенское, потому что оно связано с моим детством.

ЛЮБИМЫЕ БАРЫ И РЕСТОРАНЫ…

С этим сложно, поскольку я гастрономический журналист, а также гастродеятель: постоянно пытаюсь заварить какую-нибудь кашу, организовать мероприятие на стыке еды и еще чего-то. В рестораны и иногда бары я хожу регулярно, но не есть, а работать: общаться с шефами, смотреть точку. Я редко бываю в ресторанах в расслабленном состоянии, чтобы просто прийти и выпить чашку кофе. Выделять какой-то один любимый ресторан или бар нетактично, но могу сказать, что часто я люблю то место, в котором делаю проект.

Например, у меня был период «Стрелка-бара», когда три года подряд проводила там Omnivore и была в полном единстве с людьми со Стрелки: я любила это место, его энергетику, людей, которые туда приходили. И даже могла там назначать нерабочие встречи, потому что мне нравилась открытая площадка, терраса на крыше, близость реки. Долгое время это было мое место. Недавно поняла, что соскучилась, давно там не была. А сейчас много времени провожу на Даниловском рынке и полюбила это место всем сердцем.

Из новооткрывшихся московских ресторанов хочу выделить Twins Garden. Мне очень понравилось это место по его духу и европейскому уровню. Хотя не могу дойти еще до Chef’s Table Володи Мухина – думаю, это место тоже может меня покорить.

МЕСТО, КУДА ДАВНО СОБИРАЮСЬ, НО НИКАК НЕ МОГУ ДОЕХАТЬ…

ВДНХ – там много преобразований и изменений, но слишком далеко находится.

ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ МОСКВИЧЕЙ ОТ ЖИТЕЛЕЙ ДРУГИХ СТОЛИЦ…

Москвичи бывают разные. Те, с которыми общаюсь я – это некий отдельный пласт москвичей. Либо это мои близкие друзья и соратники, либо люди, которые приходят на мероприятия, которые я организую. Это либо Omnivore – фестиваль молодой дерзкой кухни, либо Гастрокэмп «Смена», который вывозит крутых шефов в деревню, и они делают там еду без электричества и современных гаджетов. То есть 200 человек, которые приехали из Москвы на этот ужин – это люди, которые обладают некой долей сумасшествия, любят рисковать и готовы к экспериментам, к чему-то новому.

То же самое будет на «Смена Food Waste». В этот раз мы будем готовить из остатков и объедков. Это мне и нравится в москвичах и Москве. Я как-то пыталась проанализировать свое мышление: почему я, живя в прекрасном городе Париже, все время возвращаюсь в Москву и пытаюсь здесь что-то сделать. Потому что мне нравится в москвичах эта легкость, дерзость, открытость к чему-то новому, отсутствие нафталина и готовность подписаться на любой кипеш, про который каждый раз я думаю: а вдруг никто не приедет, вдруг это никому не нужно? И хоба – овербукинг на мероприятии, некуда посадить людей, ведь ты рассчитывал на в два раза меньшее количество. Мне нравится в москвичах толика Russian soul плюс желание положиться на авось, и море по колено, и готовность к любым необычным поворотам.

В МОСКВЕ ОСОБЕННОЕ…

Например, я люблю Нью-Йорк за его бешеную энергетику. В Париже и Лондоне такого нет, там свои ритмы. И в Москве теперь появилась своя энергетика. Она менялась со временем. У меня был период, когда я только уехала, и мне казалось, что в Москве такая невероятная движуха, а в Париже сонная, размеренная жизнь. Но, может, это связано с моими личными переживаниями.

Был период, когда Москва выпивала из меня все соки. Я доползала до самолета и падала. Приезжала в Париж и два дня просто отсыпалась. Сейчас Москва стала лучше с энергетической точки зрения. Я люблю сюда приезжать, это мой родной город. Я его чувствую, как близкого человека.

Хотя, надо оговориться, что Москва для меня – прежде всего друзья. Не места, не парки, не кафе и не рестораны, для меня Москва – это люди. И если представить, что все мои близкие друзья уедут в одночасье из Москвы по какой-то причине, то, наверное, я перестану сюда приезжать. Для меня любое место – район, квартира – связано либо с воспоминаниями детства, либо с людьми, либо с ситуациями. Таких близких друзей, как в Москве, у меня нет ни в одном другом городе мира.

В МОСКВЕ ИЗМЕНИЛОСЬ…

Как бы ни ругали мэра и прочие власти, Москва стала чище и красивее, чуть более стильной, может, потому что стала работать с архитектурными бюро. Десять лет назад на Тверской были такие страшные клумбы и жуткие рекламные щиты и перетяжки, что было ощущение рынка «Лужники» в 1990-е, а сейчас она в хорошем смысле приобретает свое лицо и местами даже стильное.

Я думаю, москвичам тяжело, когда постоянно ведутся работы и перекладывают плитку. Я так же ругаюсь, что из-за дорожных работ в Париже постоянные пробки. Но как приезжающий в Москву человек должна сказать, что теперь приезжать сюда стало здорово.

ИСТОРИЯ С МОСКОВСКИМИ ГАСТРОФЕСТИВАЛЯМИ ДЛЯ МЕНЯ НАЧАЛАСЬ…

Сначала я решила привезти в Москву Omnivore. Многие тогда меня шпыняли и говорили: «Как? Это не Мишлен? Кому нужны эти голодранцы?» Тем не менее фестиваль состоялся. Следующим этапом был гастрокэмп «Смена», когда я взяла всех этих голодранцев и вывезла в деревню, где они готовили из подножного корма, из местных трав, продуктов, в русской печке. Теперь я опустилась еще ниже: предлагаю этим шефам готовить из объедков. Что будет дальше, непонятно.