Текст книги "Проблемы литератур Дальнего Востока. Труды IX международной научной конференции"

Сообщества лисиц: сравнение историй об оборотнях-лисах в «Рассказах Ляо Чжая о необычайном» и «Заметках из хижины “Великое в малом”»

Сюй Синъу

(Нанкинский университет, Китай; [email protected])

Аннотация: В двух известных сборниках цинского периода «Рассказы Ляо Чжая о необычайном» и «Заметки из хижины “Великое в малом”» можно найти ряд историй о лисах: более 70 в первом и более 130 во втором; лисы в них очень разнообразны по своему типу. В частности, можно отметить одно явление, которое заслуживает особого внимания: места, в которых живут лисы, так же, как у людей, делятся на города и деревни, жилые дома и ненаселенные загородные земли; характеры и поведение лис, принадлежащих к разным сообществам, заметно различаются. В «Рассказах Ляо Чжая о необычайном» довольно мастерски описаны деревенские и загородные лисы, они зачастую изображаются носителями природных склонностей, которые подчеркиваются их чувствами и страстью. В «Заметках из хижины “Великое в малом”», напротив, лучше описаны городские и живущие в домах лисы, наделенные высоким уровнем культуры, что отражается в их стремлении к обучению и мудрости. Этот феномен отражает разный жизненный опыт, социальный статус, источники вдохновения историй и взгляды на культуру двух авторов.

Ключевые слова: Рассказы Ляо Чжая о необычайном, Заметки из хижины Великое в малом, лиса, фольклор.

THE COMMUNITY OF FOXES

Xu Xingwu

(Nanjing University, China; [email protected])

Abstract: Liao Zhai zhi yi (Strange Stories from a Lonely Studio) and Yue Wei Cao Tang Bi Ji

(The Notes of Yuewei Cottage), two renown Classical Chinese novels of the Qing Dynasty, contain many stories about foxes. The former contains more than 70 such stories and the latter contains more than 130. Foxes in these stories vary greatly in terms of their types. More importantly, a noticeable phenomenon in these stories is that, just like human beings, foxes’ dwellings can be identified as rural and urban, domestic and wild. In other words, foxes from different communities bear overt differences concerning their characters and behaviors. For example, Liao Zhai zhi yi is skilled in delineating rural foxes with pastoral temperament, who frequently escalate their emotion and lust. On the other hand, Yue Wei Cao Tang Bi Ji is adept in rendering urban foxes with intellectual men, who often show their nurturing and wisdom. And this phenomenon reveals the differing life experience, social statuses and cultural visions of the two authors. Concomitantly, it also betrays the different folklore sources utilized by the two authors.

Keywords: Strange Stories from a Lonely Studio, The Notes of Yuewei Cottage, fox, folklore.

1. Вступительное слово

«Рассказы Ляо Чжая о необычайном» (далее – «Ляо Чжай») и «Заметки из хижины «Великое в малом”» (далее – «Заметки…») – это два выдающихся произведения цинского периода, написанные на классическом китайском языке, также известные, как «Шуан би» («Два нефрита»). Автор «Ляо Чжая» Пу Сунлин (1640–1715), «в свободное от подготовки к экзаменационному сочинению время всегда записывал все, что обычно видел или слышал, в основном все это были странные случаи, [связанные с] нечистой силой и лисами» [1]. Автор «Заметок…» Цзи Юнь (1724–1805) в возрасте 54 лет отправился в Луаньян (ныне городской округ Чэндэ), где систематизировал редкие старые книги, и «когда в промежутке дня у него выдавалась свободная минутка, он записывал все, что видел и слышал» [2], и «описывал лис и злых духов и излагал свои взгляды на их счет» [3, c. 151]. Поэтому разного рода лисы стали одной из основных общих тем новелл обоих сборников, в «Ляо Чжае» их насчитывается более 70, в «Заметках…» – около 132. Но идейная составляющая этих произведений отличается, ввиду этого типология лисиц, их внешний облик, а также метафоры и иносказания имеют различия. В данной статье сравниваются описания мест обитания лис, по этой причине в качестве основной идеи берется точка зрения об отличиях в трактовке двух произведений.

У Пу Сунлина нет системного подхода к истокам, происхождению и местам проживания лис. В рассказе «Пять злых духов» говорится: «На юге [верят в] Утунов, как на севере [верят в] лис». В новелле «Как Цзяо Мин грозил лисе» упоминается история о том, как семья столичного придворного чтеца по фамилии Дун подверглась атакам лисицы. Они попросили даоса изгнать ее, и когда ее спросили о том, где она живет, то лиса сказала: «Я – порождение западных земель, восемнадцать поколений моей семьи прожили в столице». В «Четвертой Ху» человек из Шань обманом добирается до лисы, чтобы ей отомстить. Новелла «Целительница Цзяоно» повествует о лисе, которая называет себя «из рода Хуан-фу, поколения которого жили в Шань. Дом их сгорел в пожаре, поэтому она остановилась на время [здесь]». В новелле «Лис-невидимка Ху Четвертый» описано, как лис прощается со своим другом из Лайу по имени Чжан Сюйи и говорит: «Я родился в Шань и собираюсь [туда] вернуться». Таким образом, можно установить, что все лисы происходят из места Шань в провинции Шэньси, а странные истории, связанные с ними, часто случаются на севере. Историй, в которых упоминается деятельность лисиц на юге, только две. Одна из них – «Проказы Сяоцуй», в которой человек из Юэ, тайчан по фамилии Ван, в детстве спас от молнии лису, затем отправился вместе с ней в столицу, где она родила ему умственно отсталого сына; себя же лиса называла принадлежащей к «роду Юй». Другой пример – «Переодетый цзиньлинец», в котором продавец вина натолкнулся на опьяневшую лису.

Цзи Юнь, как и Пу Сунлин, был северянином, поэтому в «Заметках…» чаще всего встречаются истории о лисах, слухами о которых полнится Север Китая.

Однако Цзи Юнь был сильно увлечен учебой, поэтому он часто раскрывал или излагал историю происхождения, путь к самосовершенствованию и повадки лис-оборотней. В рассказе «Книжник дружил с лисой» рассматривается происхождение лисьих чар, его можно назвать очерком о культуре лис-оборотней:

Люди и твари принадлежат к разным породам, а лисы находятся где-то посередине. У живых и мертвых пути различны, лисьи пути лежат где-то между ними; бессмертные и оборотни идут разными дорогами, а лисы – между ними. Поэтому можно сказать, что встреча с лисой – событие удивительное, но можно сказать и так, что встреча с лисой – дело обычное. Во времена Трех первых династий на этот счет не было надежных сведений. В «Исторических записках», в «Родословной Чэнь Шэ», говорится: «…зажег факел и поставил его в плетенку; подражая голосу лисы, кричал: “Воспрянет великое княжество Чу, а Чэнь Шэ будет его государем”». Это можно считать свидетельством того, что уже в то время лиса считалась необычной. В «Записях о разном из Западной столицы» У Цзюня сказано: «Ученый Ван Фа из Гуанчуани ранил лису, спрятавшуюся в могиле, потому что ему приснился старик, который пришел жаловаться на обиду». Это первое упоминание о том, что лиса превращается в человека, при династии Хань. В «Записках, сделанных при дворе и в народе» Чжан Чжо говорится, что с начала династии Тан простой народ так часто имел дело с лисами и духами, что в то время постоянно говорили: «Если нет лис или другой нечисти, это не деревня». Эта поговорка имела наибольшее распространение при династии Тан. В антологии «Тайпин гуанцзи» целых двенадцать глав посвящено записям о лисах, и девять десятых рассказов танского времени могут служить подтверждением этому (пер. О. Л. Фишман).

Цзи Юнь также рассказывает о том, как Лю Шитуй спрашивает у друга-лиса подробности о его виде и местах обитания; в произведении говорится следующее:

– Есть ли между лисами различия? – спросил Шитуй.

– Вообще, все лисы могут воспитывать в себе способность проникать в суть вещей, – ответил лис, – но самые проницательные из нас зовутся биху; это как у людей – грамотных крестьян мало, а грамотных начетчиков не счесть.

– Биху так и рождаются премудрыми?

– Это зависит от категории, – последовал ответ. – Те, кто родился, не постигнув Дао, это обыкновенные лисы; те же, кто родился, постигнув Дао, могут превращаться [в людей].

– Значит, те, кто постиг Дао, могут сохранять молодость, а вот в рассказах пишут, что лисы иногда являются в виде старика или старухи, как же это? – спросил Шитуй.

– Под постижением Дао подразумевается человеческое Дао – Путь; лисы едят и пьют, как люди, рождаются и старятся, болеют и умирают, как люди.

<…>

– Некоторые из вас селятся в домах людей, а другие живут на пустырях, почему это? – спросил Шитуй.

– Тем, кто не постиг Дао, кто не расстался со своей звериной сущностью, надлежит оставаться вдали от людей, и для них нет места лучше, чем леса и горы. Те же, кто постиг Дао, во многом равны людям, и им хорошо вблизи людей, для них нет места лучше, чем город. Те, чей путь устремлен ввысь, могут жить и в городе, и среди гор и лесов, подобно тому, как богатые и знатные семьи, которым доступно все, могут жить в захолустье так же хорошо, как в столичном округе (пер. О. Л. Фишман).

В новелле «Лиса умеет перевоплощаться» присутствуют слова гуна уезда Яо-ань: «Лисы живут на заброшенных кладбищах и умеют колдовать себе жилища». В новелле «Одинокий лис из диких мест» рассказывается о старике из горной долины Хами, который сам утверждал, что умеет превращаться в лиса. Вот о чем его спросили люди: «Ведь лисы стремятся жить близ людей, почему же ты обосновался в такой глуши? Лисы ведь живут семьями, почему ты выбрал одиночество?» Тот ответил: «Если хочешь совершенствовать себя, то непременно надо жить в уединении от мирской суеты, тогда дух начинает закаляться. Если же бродить туда-сюда по городам и рынкам, то день ото дня будут появляться плотские желания, из-за чего сложно совершенствовать свое тело и упражняться в дыхании, не избежать тогда питания силами прелестниц и придется сосредоточиться на внешней алхимии. И если вред будет слишком сильным, в конечном итоге это нарушит ритм Небес. Лисиц, которые скитаются по заброшенным кладбищам, много разных видов, поэтому они оставляют за собой следы и на них легко охотиться, особенно небезвредными методами. По этой причине они все не показываются».

Исходя из рассуждений Цзи Юня, можно сделать вывод, что лисы – это нечто обыденное. Лисы находятся где-то посередине между святыми бессмертными и нечистой силой, их можно считать оборотнями; среди лис есть две большие категории: добродетельные и те, кто на пути к добродетели; первые следуют по пути совершенных людей; лисы живут большими семьями; места их проживания делятся на две большие группы – это так называемые дома и города, а также пустоши и горные леса; добродетельные лисы тяготеют к первой группе мест, а недобродетельные – ко второй. Эти две группы также символизируют цивилизацию и природу соответственно, поэтому можно выделить специфику жилого пространства и общества лис отдельно в «Ляо Чжае» и «Заметках…».

2. Сообщества лис в «Рассказах Ляо Чжая о необычайном»

Лисы в «Ляо Чжае» в основном живут в деревнях, могут селиться в заброшенных деревенских домах и храмах, однако в диких местах за пределами деревень также есть пещеры и заброшенные кладбища. Например, в новелле «Лис выдает дочь замуж» описывается, как Инь Тяньгуань из Личэна наткнулся на семью лис-оборотней в заброшенном доме. В «Целительнице Цзяоно» описывается встреча Куншэна с лисой-оборотнем Цзяоно в пустом доме господина Даня, а после расставания они снова сходятся за пределами деревни в темном месте, где растут огромные деревья, на «одиноком могильном кургане в бездонной пещере». В «Женихе» жители деревеньки встречают лису, оглядываются назад, а «дом пропал и на его месте был только могильный курган». В новелле «Цинфэн» Тай Юаньгэн излечился от болезни в пустом родовом поместье, где встретился с целой семьей лис-оборотней Цинфэн, но затем умер в день Цинмин во время посещения могил предков. Новелла «Иннин» повествует о том, как Ван Цзыфу при встрече убивает молодую лисицу Иннин в горном селении, позже он узнает, что она временно остановилась у духа своей матери и с детства жила в хижине у родительской могилы. В следующих произведениях все упоминаемые лисы также живут в деревнях или диких местах: «Лис лезет в жбан», «Ван Чэн и перепел», «Торговец», «Четвертая Ху», «Товарищ пьяницы», «Багрянник», «Великий Князь Девяти гор», «Рубин», «Оскорбленный Ху», «Усмиряет лисицу», «Маленький парик», «Мохнатая лиса», «Верная сваха Цинмэй», «Девушка Синь Сыши», «Двойной фонарь», «Лис-невидимка Ху Четвертый», «Вещая сваха Фэн Третья», «Сон лисы», «Крестьянин», «Фея лотоса», «Студент Го и его учитель», «Батюшка Ма Цзе», «Студент из Хэцзяня», «Ци седьмая», «Лис Чжоу третий», «Студент Лэн», «Асю», «Проказы Сяоцуй», «Ян со шрамами», «Уродливая лиса», «Небожительница», «Чжан Хунцзянь», «Дева-лиса», «Студент-вор Цзи». Другие истории описывают лисиц, живущих в зданиях администрации, например: «Лис из канцелярии Цзуньхуа», «Лиса из Фэньчжоу», «Лиса-наложница», «Ограбленный двор». Городские лисы присутствуют в рассказах «Как Цзяо Мин грозил лисе», «Проказы Сяоцуй», «Лиса из Вэйшуй», «Как Ли Чжумин хватал лису и стрелял в черта», «Верховный святой», «Душистый аромат», «Лиса из уезда Лин», «Поучение» и др. Лисы также обитают на деревенских постоялых дворах, например в новеллах «Лисьи забавы», «Обман», «Служанка» и др.

Из этого следует, что в «Ляо Чжае» пространства, где живут лисы, – это в основном поселения на севере Китая, в том числе уездные города и поселки, поэтому образ жизни оборотней, их чувства и увлечения такие же, как у деревенских жителей. Лисы редко беседуют на высокие темы, например в «Лисьих забавах», «Лисьих парных надписях» и других новеллах часто описываются стремления лис к плотским наслаждениям с людьми, составление шуточных парных надписей, но не диалоги о науке и высоком. В «Ляо Чжае» лисы часто живут в согласии и любви с людьми либо формируют связи, основанные на мести и печали, они выражают свои чувства прямо, любовные романы также трогают людей своими перипетиями, и сюжеты большей части этих литературных шедевров часто происходят в деревнях или диких местах. В «Четвертой Ху» приводится следующая история о том, как студент Шан встретил лисицу:

Студент Шан из округа Тайшань сидел один в своем строгом ученом кабинете. На дворе была осенняя ночь – в высотах мерцала в Серебре Река, на небе горела луна.

Студент вышел гулять в тени цветов, весь в думе о далеком «нечто». Вдруг видит, как к нему перелезает через забор какая-то девушка, подходит, смеется и говорит:

– Магистр, что это вы так глубоко задумчив стали?

Шан подошел к ней, посмотрел: красива лицом, словно бессмертная фея! В исступленной радости своей схватил ее, втащил к себе, до дна и высот в любовном бесчинстве дойдя.

Девица назвалась фамилией Ху, по имени Третья – Ху Саньцзе. Студент спросил ее, где она живет, в котором доме, но она только смеялась, не отвечая, и он вопроса не повторил, а только твердил, что всегда будет ее любить.

И вот она начала его посещать, не оставляя пустым ни одного вечера. Однажды ночью сидели они при свече под пологом, колени к коленям. Студент любовно смотрел на нее и глаз не спускал: зрачок и другой не вращались совсем.

Она смеялась и спрашивала:

– Недвижно так уставиться в меня, наложницу свою, что это значит, мне скажи?

– Я гляжу на тебя, моя милая, – отвечал ей студент, – как на красный пион и персик лазурный. Хоть всю ночь прогляди – не насытишь себя.

Дева сказала:

– Я существо грубое, и, при всем этом, ты так благосклонно глаза в глаза на меня смотришь. Если бы ты увидел нашу Четвертую сестрицу, то просто не знаю, как бы ты сходил с ума.

Студент разволновался еще сильнее, совсем теряя голову, и говорил, что ему слишком досадно будет, если он не увидит хоть разок красоты лица ее сестры, стал на колени и умолял.

Через день она действительно пришла вместе с Четвертой сестрой. Лет этой девушке было только-только достаточно, чтобы уже сделать прическу. Она была прекрасна, как лотос, что розовеет в свисающих каплях росы; как цветок абрикос, увлажненный легким туманом.

Кокетливо и грациозно, еле заметно улыбалась, и красота ее лица как будто выходила за пределы возможного. Студент пришел в неистовый восторг, ввел в дом сестер, усадил и стал смеяться и разговаривать с Третьей, а Четвертая в это время сидела молча и только, наклонив голову, перебирала свой вышитый пояс. Вскоре Третья встала и начала прощаться, сестра ее тоже готова была отправиться ей вослед, но студент увлек ее и, не отпуская, говорил Третьей:

– Милая, милая, будь добра, скажи ей хоть одно слово!

Та засмеялась и сказала:

– Ну, и сумасшедший же! Смотри, как разъярился! Сестрица, останься тут немножко!

Четвертая молчала. Когда сестра ушла, то оба они сейчас же погрузились в самую полную любовную радость. Блаженство кончилось; студент протянул руку, положил на нее голову девушки и разом высказал ей все, что с ним в жизни было, ничего не утаив и все назвав. Она тоже заявила ему сама, что она лиса, но он так влюбленно приник к ее прелести, что и не подумал изумиться. Затем она сказала ему еще, что ее сестра страшно ядовита, что она уже убила троих, так что всякий, кто ею соблазнится, непременно погибнет.

– Счастье твое, – твердила она, – что я вся в твоей любви и не допущу, чтобы ты погиб, но с той нужно сейчас же покончить.

Студент испугался, стал просить ее дать средство и помощь.

– Хотя я и лиса, – сказала она ему в ответ, – но уже овладела настоящими действиями бессмертных людей. Мне нужно будет написать тебе полоску талисманных письмен, которую ты наклеишь на двери спальни и этим ее отгонишь!

Сказав это, она села и написала талисман. Настало утро. Третья пришла, увидела талисман, попятилась и сказала:

– Ах ты, неблагодарная девчонка! Ты вскружила голову возлюбленному и не вспомнила даже о той, которая продела нитку в иглу! Вы оба предназначены друг другу – это верно… Я и не думаю сердиться. Но зачем непременно так поступать?

Сказала и сейчас же ушла. Прошло несколько дней. Четвертая куда-то отлучилась, назначив свиданье через день. Студент вышел на улицу поглядеть на народ. Под горой была дубовая роща. И вот из зарослей выходит молодая женщина, тоже чрезвычайно элегантной и тонкой наружности, подходит к нему близко и говорит:

– Магистр, зачем вам так легкомысленно увлекаться сестрами Ху? Они ведь вам не могут подарить ни гроша!

Затем вручила студенту целую связку монет и продолжала:

– Вот, возьмите это и отправляйтесь домой. Купите хорошего вина, а я захвачу закусок и приду: вместе с вами проведем мы время превесело!

Студент сунул деньги в карман и сделал, что было велено. Вскоре женщина действительно пришла и положила на стол копченую курицу и соленую свинину, затем вынула нож и нарезала все это тоненькими ломтиками. И вот стали есть, запивая все это вином, остря, забавляясь и радуясь друг другу. Поев и выпив, погасили огонь, забрались на кровать и безумно заволновались в разнузданной любовности. Поднялись, когда уже совершенно рассвело. Только что женщина села на кровать и, спустив ноги, готовилась переменить ночные туфли, как вдруг послышались голоса. Не успела она прислушаться, как уже входили в полог – не кто иной, как сестры Ху!

Женщина, завидев их, бросилась бежать, так и оставив башмаки на постели. Обе девы кричали ей вослед:

– Проклятая лиса! Как ты смела с человеком вместе спать?

Прогнали ее, вернулись, и Четвертая с раздражением стала упрекать студента за то, что он неисправим, причем сказала, что раз он сошелся со злодейкой лисой, то ей уже нельзя к нему подходить. Сказав все это, сердито повернулась и хотела уйти, но студент в страхе и ужасе бросился ей в ноги и нежными словами стал жалобно ее умолять. Третья, стоя тут же, уговаривала ее простить его. Тогда только гнев Четвертой стал понемногу проходить, и наконец они опять стали любовничать по-старому (пер. В. М. Алексеев).

Студент Шан предавался мечтаниям наедине, думал о своем. Третья и четвертая сестры Ху приходят повеселиться с ним, внешне они схожи с деревенскими девушками, такие же прямолинейные и искренние. Между сестрами возникает взаимное соперничество, полное шуток и страстей, и опечаленная лиса пытается соблазнить студента своей красотой, с помощью чего успешно порождает конфликт между ним и своей сестрой, и из-за этого ее прогоняют. В этом отрывке страсти между лисами и людьми такие же, как между самими людьми: часто имеют очень меркантильный подтекст, а идеалом считается любовь с первого взгляда.

Часто лисы из диких мест, которые входят в мир людей, ищут пустые дома и заброшенные дворы, подражая тому, как живут люди. Однако заброшенные кладбища тоже значатся среди жилищ. Дома людей символизируют высокий культурный уровень, а глухие места, где живут лисы, – природу, естественность. В «Ляо Чжае» лисы и люди находятся во взаимосвязи, что часто отражает переплетение природы и культуры. Например, в новелле «Оскорбленный Ху» лис называет себя сюцаем из рода Ху, который работал на знатную семью гувернером и хотел жениться на дочери хозяина. Хозяин не мог выдать ее, на что лис сказал:

«Я из знатного рода, чем же я хуже вас?» Хозяин прямо ответил: «На самом деле, у меня нет других намерений, но плохо, что вы не одного с ней рода, и только».

Так лис обозлился на хозяина и ушел.

На следующий день и в самом деле огромной толпой явилось лисье войско, кто верхом, кто пеший, кто с копьем, кто с луком; лошади ржали, люди кипели – звуки, жесты, все смешалось в дикий-дикий хаос. Хозяин не решился выйти из дому. Лис во всеуслышание сказал, чтобы подожгли дом.

Хозяин пугался все сильнее и сильнее. Один из наиболее крепких повел за собой домашних слуг и с громким криком выбежал из дому. Залетали камни, дошли до стрел, – с обеих сторон так и били, поражая и раня друг друга.

Лисы стали понемногу слабеть. Их увели беспорядочной толпой. На земле был брошен нож, блестевший ярко, словно иней или снег. Подошли, чтоб подобрать. Оказалось – это лист гаоляна. Публика засмеялась.

– Ах, значит, вся их сноровка только в этом! – говорилось вокруг. Однако, из опасения, что они появятся снова, караулили еще строже.

На следующий день сидели и разговаривали, как вдруг с неба сошел какой-то великан, ростом в сажень с лишком и в несколько аршин поперек себя. Размахивая огромным ножом, величиной в дверное полотнище, стал убивать одного человека за другим. Тут все схватили в руки стрелы и камни и кто чем стали в него бить. Он свалился и издох.

Оказывается – соломенный призрак.

Публике теперь это казалось все более и более легким, несерьезным. Лисы в течение трех дней более не появились, и публика тоже стала полениваться. Как-то раз, только что хозяин влез в ретираде на рундук, как вдруг увидел лисье войско, появившееся с натянутыми луками и со стрелами под мышкой. Начали в него беспорядочно стрелять. Стрелы вонзились ему в задние места. Хозяин, страшно перепугавшись, стал кричать, чтоб бежали драться, и лисы ушли. Вытащили стрелы – смотрят, а это стебли лопухов. И в таком роде продолжалось с месяц, а то и больше. Лисы то приходили, то уходили – нерегулярно. Особенного вреда, положим, они не наносили, но все же ежедневно люди несли строгий караул.

Однажды появился студент Ху во главе своих войск. Хозяин вышел к нему сам. Ху, увидя его, скрылся в толпе. Хозяин окликнул его. Делать нечего – пришлось выступить.

– Ваш покорный слуга, – сказал хозяин, – считает, что он ни в чем не ошибся в смысле вежливого внимания к вам, сударь. Зачем же, скажите, вы подняли войска?

Толпы лис хотели стрелять, но Ху остановил их. Хозяин подошел, взял его за руку и пригласил войти в его прежнюю комнату. Тут он поставил вина и стал его угощать, говоря ему тихо и свободно:

– Вы, сударь, человек умный и должны меня извинить. При моем к вам чувстве и расположении, неужели я не был бы доволен вступить с вами в брачное родство? Только судите же сами: у вас все – и повозки, и лошади, и здания большею частью не те, что у людей. Моей дочери, находящейся в столь нежном возрасте, идти за вас – вы должны же это понять – невозможно. К тому же, знаете, пословица гласит: «Сорвешь тыкву сырой – во рту неприятно». Что вам в ней, сударь?

Ху сильно смутился.

– Не беспокойтесь, – сказал хозяин, – прежняя наша приязнь остается в силе. Если вы не отвергаете еще меня, считая меня мусором, то вот видите, младшему сыну в моем доме уже пятнадцать лет, и я хотел бы дать ему, как говорится в таких случаях, «с распоясанным чревом лежать у кровати». Не знаю, насколько найдется ему подходящая?

– У меня, – сказал радостно Ху, – есть молоденькая сестренка. Она моложе вашего почтенного сыночка на год, и очень даже недурна. Вот ее дать, как говорят, «в услуженье по выметальной части», – что вы на это скажете? Хозяин встал и поклонился. Ху сделал ответный поклон. Затем хозяин стал потчевать Ху и был в отличном настроении. Предыдущая ссора целиком была забыта. Он велел поставить вино и другие напитки для угощения тех, что пришли с Ху. И баре и люди веселились и тешились вовсю (пер. В. М. Алексеев).

Сюцай Ху является лисой, постигшей дао, поэтому, считая себя принадлежащим к людскому роду, хочет вступить в брак с человеком. Получив отказ, он использует природные и деревенские вещи, чтобы отомстить: гаолян, стебли лопухов, соломенное чучело. Перемирие хозяина и лиса тоже происходит посредством свадьбы, но в этот раз человек берет в жены лисицу. Это метафора постоянной смены борьбы и гармонии человека и природы, а также намек на крепкую взаимосвязь человечества и культуры.

В новелле «Фея лотоса» описывается, как студент Цзун Сянжо и лиса-оборотень полюбили друг друга, но их знакомство произошло, когда он увидел весьма первозданную деревенскую сцену соития:

Цзун Сянжо из Хучжоу где-то служил. Однажды осенним днем он осматривал поля и заметил в густоте хлебов необыкновенно сильное движение и колыхание. Недоумевая, что бы это могло быть, он пошел прямо через межи, поглядеть – оказывается, мужчина с женщиной совершают внебрачное соитие. Он расхохотался и уже хотел идти назад, но, увидев, что мужчина, весь красный, завязал кушак и опрометью бросился бежать, а женщина тоже поднялась с земли, он стал ее пристально рассматривать и нашел, что она изящна, мила, очаровательна, понравилась ему очень… Захотелось тут же с ней свиться, но, по правде говоря, застыдился этой гнусной пакости и стал подходить к женщине понемножку, смахивая с нее пыль.

– Ну что, – сказал он, – эта, как говорится, прогулка «Среди тутов» ничего, приятна? Дева смеялась и молчала. Цзун подошел к ней, стал расстегивать ей платье: тело у ней было жирное и гладкое, как помада. И давай гладить по телу вверх и вниз – этак несколько раз. – Ты, студент вонючий. Чего хочешь, так бери… А щупать меня, как оголтелый, это зачем?

Стал спрашивать, как ее зовут.

– Весенний ветерок раз дунет нам страстью, – отвечала она, – и ты направо, я налево. Зачем давать себе труд допрашивать и доискиваться? Ты уж не собираешься ли сохранить мое имя, чтобы написать его на арке, которую ты построишь в честь моей добродетели?

– В пустом поле, среди трав и растений это делают только деревенские пастухи и свиные подпаски, – возражал Цзун. – Я не имею этой привычки. С такой красавицей, как ты, милая, я условлюсь просто с глазу на глаз – и это будет вполне серьезно. К чему бы мне быть таким, как ты говоришь, назойливым и мелочным?

Дева, услыша эти слова, с величайшим удовольствием согласилась и похвалила его. Цзун сказал, что его скромный кабинет отсюда недалеко и что он приглашает ее побывать у него.

– Я уже давно из дому, – сказала дева, – боюсь, как бы дома не подумали чего. В полночь можно будет.

Спросила, где и как расположен дом Цзуна, какие приметы и вообще все в высшей степени подробно.

Затем пошла по косой тропинке, заторопилась и побежала. В начале ночи она и в самом деле пришла в кабинет Цзуна, и вот полил, так сказать, изнемогающий дождь из набухших туч в их самой полной любовной близости (пер. В. М. Алексеев).

Занятие любовью под открытым небом между лисой и человеком описано в пасторальной манере. В их действиях не чувства, а страсть играет главную роль. Речь лисы проста, бесцеремонна. Однако ее трогают слова студента, отчего в ней разгораются чувства, и она принимает его приглашение на свидание. Диалоги между ними становятся своеобразным инструментом, с помощью которого автор передает идею перехода лисы-оборотня из дикости в людское общество.

Подводя итог, можно сказать, что из-за того, что действие в необычайных новеллах о лисах чаще всего происходит в деревне или глухих местах, то лисы в «Ляо Чжае» часто предстают с природными чертами и простыми характерами, которые воплощают безыскусность и искренность и формируют четкое противопоставление напыщенной культурности общества и ханжеству в повседневной жизни или дисгармонию с ними, отчего лисы кажутся еще более очаровательными.

3. Сообщества лис в «Заметках из хижины “Великое в малом”»

Жизнь автора «Ляо Чжая» Пу Сунлина была полна трудностей, он всю свою жизнь провел в сельской местности; автор «Заметок…» Цзи Юнь, напротив, жил в уезде близ столицы, был чиновником, в службе продвинулся до сюэши государственной канцелярии и по совместительству работал шиланом в министерстве церемоний, между тем его также ссылали на границу в Синьцзян и давали задание по компиляции «Сыку цюаньшу» – «Полного собрания книг по четырем разделам», – поэтому у него было множество дружеских связей. Его истории о лисах-оборотнях во многом основаны на рассказах близких и друзей, но еще больше на них повлиял опыт его службы и знакомств с другими людьми, поэтому круг тем по сравнению с «Ляо Чжаем» гораздо шире. Что касается места проживания лис, то «жилые дома – города» являются их основной средой обитания.

Большую часть времени Цзи Юнь провел в Пекине на чиновничьей службе, поэтому столичные лисицы являются главными персонажами «Заметок…», их максимальное количество – около 20. Например, в новелле «Как человек и лиса поссорились из-за дома» лиса и цензор Е Люйтин не поделили дом, из-за чего чиновник попросил даоса умилостивить лису, затем «ее затолкали в глиняный сосуд с узким горлышком и закопали за воротами Гуаньцюймэнь» (пер. О. Л. Фишман). В «Лисице в саду» говорится о том, как «старуха-цветочница рассказала: близ одного дома пустует сад, и оттого в нем завелось много лисиц». В новелле «Лисий дом» говорится: «наставник Жуй жил в доме Тея на первом этаже, выше него жила лиса. Иногда вечерами она готовила яства на кухне, угощала гостей дома, часто с ней встречались владельцы дома и ничему не удивлялись. Случались разбои и пожары, могли меняться хозяева или покровители, но уже давно был мир и согласие». В новелле «Образованная лиса из дома Цянь» описывается, как «в год Динхай семья Юйсе прибыла в столицу. Из-за того, что старое жилище близ моста в квартале Ху никто не выкупил, временно остановились в пустом доме господина Цянь Сяншу. Поговаривали, что этажом выше также жила лиса, однако там все было завалено хламом, и людям было сложно забраться наверх». В новелле «Чиновник очарован лисой» описывается следующее: «когда я был чиновником в военном министерстве, был один чиновник, который когда-то попал под воздействие лисьих чар и так захирел, что похудел до неузнаваемости». В новелле «Лиса исправляет стихи Дун Цюйцзяна, пока он спит» описывается, как «Дун Цюйцзян приехал в столицу и жил вместе с одним другом, который не составлял ему компанию в поездке, и первое время они экономили на пище и жилье – иначе и не описать. Друг часто общался со знатными и богатыми людьми и оставался на ночлег у них. Цюйцзян спал в одиночестве. Ночью как-то услышал, что кто-то листает книги и бренчит инструментами для письма, он знал, что столица полнится лисами, и не посчитал это странным». В новелле «Лисьи проказы» приводится следующее: «Покойный мой дядя, господин Иань, держал закладную лавку в Сичэне. Там в маленькой башенке водились лисы. По ночам постоянно были слышны их разговоры, но людям они не причиняли вреда, и те оставляли их в покое». В новелле «Лиса превращается в девушку» говорится, что «редактор Цю недовольно рассказывал: в Фэнъи на улице Юйхуанмяо среди домов есть несколько давно закрытых, говорят, что в них живут лисы». В новелле «Студент, который играл на цине» упоминается следующее: «однажды выбирал себе гостиницу, и позади одной из них увидал женщину, она была небывалой красоты, одежда на ней была рваная, но накрашена была очень аккуратно. Про себя сильно обрадовался». В новелле «Дом лисы на учебном плацу» описывается, что «в Сичэне на военном плацу был дом, жил там один ученый Чжоу Лань-по. Иногда по ночам он слышал, как на верхних этажах кто-то читает нараспев стихи, он знал, что это лиса, и ничему не удивлялся. Когда Ланьпо переехал, то и лиса переселилась в другое место. Позже там арендовал жилье Тянь Шиянь, и лиса через некоторое время вернулась обратно».