Текст книги "Сулейман и Роксолана-Хюррем. Мини-энциклопедия самых интересных фактов о Великолепном веке в Османской империи"

…Их верования и обычаи настолько отличны от наших, что мы часто можем судить о них, исходя только из наших представлений об испорченности нравов. Достаточно сказать, что мусульманский закон не считает грехом чувственность; напротив, она необходима для существования этого южного населения, которое много раз косили чума и войны. Но при этом отношения мусульман к своим женам, вопреки сладострастным картинам, созданным нашими писателями восемнадцатого века, полны достоинства и даже целомудрия».

Теофиль Готье, восхищенной красотами Востока и его уникальной культурой, писал о самом сокровенном для каждого мусульманина, о земном рае – о гареме падишаха: «Полуденная тишина царила вокруг таинственного дворца, где за решетками окон томилось и скучало столько прелестных созданий. И я невольно подумал о сокровищах красоты, навеки утраченных для людских глаз, обо всех этих изумительных женских типажах – гречанках, черкешенках, грузинках, индианках, африканках, которые угаснут здесь, не увековеченные ни в мраморе, ни на полотне для восхищения будущих веков, о Венерах, которые никогда не найдут своего Праксителя, Виолантах, лишенных Тициана, Форнаринах, которых не увидит Рафаэль.

Какой же счастливый билет в земной лотерее – жизнь падишаха! Что такое Дон Жуан и его mille е tre по сравнению с султаном? Второразрядный искатель приключений, обманутый обманщик, чьи скудные желания – капризы нищего – исчерпываются горсткой возлюбленных, только и ждущих, чтобы их соблазнили, в большинстве своем уже соблазненных другими, имевших любовников и мужей, – их лица, руки, плечи, доступны взглядам каждого, фаты в танце пожимают им пальчики, уши их давно привыкли к нашептыванию пошлых комплиментов. Что за жалкая участь – шататься при луне под балконами с гитарой за спиной и томиться ожиданием в обществе полусонного Лепорелло!

Фаворитка. Художник Мориц Штифтер

А султан?! Он срывает лишь самые чистые лилии, самые безупречные розы в саду красоты, останавливает взор лишь на совершеннейших формах, не запятнанных взглядом ни единого смертного, на дивных цветках, чья жизнь от колыбели до могилы течет под охраной бесполых чудовищ, среди сверкающего одиночества роскошных покоев, куда не дерзнет проникнуть ни один смельчак, в строжайшей тайне, непроницаемой даже для самых смутных желаний».

Другой свидетель вожделенной мечты, Джордж Дорис, вторил: «Сегодня лишь немногие паши, следуя традиции или прихоти, позволяют себе варварскую и сладостную роскошь иметь гарем. Само собой разумеется, первым среди этих привилегированных особ является Повелитель правоверных – счастливый обладатель живой коллекции самых драгоценных образчиков восточной красоты».

Тема гаремов встречалась не только в книгах путешественников, не только на великолепных, шедевральных полотнах средневековых живописцев, но присутствовала и в лирике. Одним из тех, кто обращался к «гаремной» тематике, был европейский поэт Генрих Гейне. В своей поэме «Али-бей» Гейне писал:

 
Али-бей, герой ислама,
Упоенный сладкой негой,
На ковре сидит в гареме
Между жен своих прекрасных.
Что игривые газели
Эти жены: та рукою
Бородой его играет,
Та разглаживает кудри,
Третья, в лютню ударяя,
Перед ним поет и пляшет,
А четвертая, как кошка,
У него прижалась к сердцу…
Только вдруг гремят литавры,
Барабаны бьют тревогу:
«Али-бей! Вставай на битву!
Франки выступили в поле!»
На коня герой садится,
В бой летит, но мыслью томной
Все еще в стенах гарема
Между жен своих витает, —
И меж тем, как рубит франков,
Улыбается он сладко
Милым призракам, и в битве
От него не отходящим…
 

Возможно, образы ласковых пери и преследовали султанов в бою, но, думается, что еще больше они не давали покоя европейским поэтам, писателям, художникам.

А еще – гарем возрождался в Европе в виде… декорированных спектаклей и роскошных балов. Даже представители царских кровей не чурались облачиться в экзотические наряды! Восемнадцатый и девятнадцатый века в светском обществе Европы прошли в блеске балов и маскарадов, в философских раздумьях об идеальном обществе под руководством просвещенных монархов, в восхищении перед изящностью, чувственностью и роскошью, привносимыми с Востока.

Замок Хоэншвангау, баварские монархи и турецкие мотивы

Замок Хоэншвангау (Schloss Hohenschwangau) – летняя резиденция баварских монархов, он находится в Германии, в деревне Швангау, которая еще известна как деревня королевских замков. Ежегодно около 300 тысяч туристов со всего мира приезжают сюда, чтобы увидеть и посетить красивейший баварский замок.

Спальня королевы Марии Прусской в восточном стиле в замке Хоэншвангау в Германии

Период строительства замка Хоэншвангау относится к эпохе романтизма середине XIX века. Оформлением внутреннего дизайна замка занимался австрийский художник Мориц фон Швинд. Убранство внутреннего интерьера завораживает своей красотой и блеском золота. У тех, кто попадает сюда, создается ощущение иллюзии рыцарских турниров, пышных балов, чествования короля, прекрасной музыки и роскоши того периода. А еще посетителей привлекает самая, пожалуй, красивая комната, выполненная в восточном стиле – это спальня королевы Марии Прусской. Дизайн спальни создавался по воспоминаниям ее супруга о его путешествии в Турцию. Эти восточные мотивы прекрасны и сегодня, не зря в замок ежегодно приезжают тысячи туристов со всего мира.

Подобные замки и даже более скромные строения, принадлежавшие именитой европейской знати, в XIX веке щедро украшались в соответствии со вкусом публики, а публика стремилась украсить свои жилища в модном тогда восточном колорите. Стоит упомянуть, что в монарших домах Европы даже проводились балы-маскарады и так называемые восточные балы, и даже первые лица государств охотно наряжались в экзотические костюмы. Историк моды Александр Васильев уверенно подтверждает: к концу XIX века турецкий костюм прочно вошел в разряд «маскарадных».

Интересно: готика – лишь подражание Востоку!

Европейцы желают забыть и вообще ничего не знать об этом, но популярный в Средневековье готический стиль в архитектуре был известен на Ближнем Востоке еще в XII веке. Стрельчатые арки и заостренные формы куполов были прямым заимствованием архитектуры минаретов и мечетей. Католическое духовенство, осознав, откуда идет заимствование, запретило использование готических форм. Почти 100 лет продержался этот запрет, но уже в XV веке начинается расцвет готического стиля. Между прочим, головной убор монахинь – это, по сути, европейская интерпретация паранджи.

Маркиза де Помпадур в стиле «тюркери»

В XVIII веке тон задает любимая фаворитка короля Людовика XV – маркиза де Помпадур. Маркиза, чье настоящее имя Жанна-Антуанетта Пуассон, обожала восточный стиль в одежде. В домашней обстановке она не носила корсет, предпочитая шаровары и свободные блузы из муслина, специально привезенные из Турции. К середине XVIII века самые модные люди своего времени одевались в стиле «тюркери».

Восточная тема проявлялась не только в одежде, но и в ювелирных украшениях. Стало модно сочетать в одном украшении разноцветные драгоценные и полудрагоценные камни.

В мебели также прослеживаются восточные влияния: в домах богатых европейцев появляются низкие угловые диваны со множеством цветных подушек и пуфики. Подобные вещи до сих пор не вышли из моды!

Мода на Восток в имперской России

Еще во времена поэта А.С. Пушкина существовал сильнейший интерес Европы к арабской мусульманской культуре. Имелся и собственный интерес России к арабскому Востоку, но этот интерес лежал прежде всего в политической плоскости. Пушкину было известно об интересе Байрона, Гейне, Гете и Гюго к Востоку и к Корану. И сам Александр Сергеевич интересовался Кораном, читал его в переводе М. И. Веревкина (1790 г.), святая книга тронула его до глубины души. Поэтому и были им написаны «Подражания Корану», которые состояли из девяти частей разного объема. Из ссылки, из села Тригорского, Пушкин писал своему брату, Л.С. Пушкину, в Петербург: «Я тружусь во славу Корана и написал еще кое-что – лень прислать».

А.С. Пушкин обогатил русскую поэзию восточными образами. Автопортрет

 
В пещере тайной, в день гоненья
Читал я сладостный Коран
Внезапно ангел утешенья
Взлетев, принес мне талисман.
 

Желание Пушкина обогатить русскую поэзию восточными образами было сильнейшим и искренним. Александр Сергеевич пытался даже изучить арабский язык, в его бумагах, относящихся к разным годам, сохранилась запись арабских букв, его объяснений к ним, а также заметки о форме арабских цифр.

Литераторы утверждают, что интерес к Востоку возник у Пушкина еще в ранней молодости, в те самые годы, когда другой великий поэт Гете завершал свой знаменитый «Западно-восточный диван». Пушкин как бы подхватил эстафету и за поразительно краткий период создал ряд прекрасных произведений с восточными мотивами.

Между тем, как ни странно, но до сего дня в богатейшей литературе о «нашем все» – А.С. Пушкине – нет ни одной книги или монографии, где был бы специально прослежен непреходящий интерес поэта к Востоку.

Великий поэт Александр Сергеевич Пушкин написал «Бахчисарайский фонтан» – прекрасную поэму о гареме крымского хана Гирея. Там есть такие великолепные строки:

 
Нет, жены робкие Гирея,
Ни думать, ни желать не смея,
Цветут в унылой тишине;
Под стражей бдительной и хладной
На лоне скуки безотрадной
Измен не ведают оне.
В тени хранительной темницы
Утаены их красоты:
Так аравийские цветы
Живут за стеклами теплицы.
Для них унылой чередой
Дни, месяцы, лета проходят
И неприметно за собой
И младость и любовь уводят.
Однообразен каждый день,
И медленно часов теченье.
В гареме жизнью правит лень;
Мелькает редко наслажденье.
Младые жены, как-нибудь
Желая сердце обмануть,
Меняют пышные уборы,
Заводят игры, разговоры,
Или при шуме вод живых,
Над их прозрачными струями
В прохладе яворов густых
Гуляют легкими роями.
 

Между прочим, Пушкин написал еще и стихотворение «Фонтану Бахчисарайского дворца», впечатлившись легендой об этом милом и непритязательном фонтанчике, за созданием которого стоит судьба прекрасной девушки, любимой ханом, но загубленной одной из ревнивых жен ханского гарема.

Знаменитый Бахчисарайский фонтан, воспетый А.С. Пушкиным

Другой русский талантище – живописец Карл Брюллов – воплотил богатый восточный сюжет в многофигурном живописном полотне по мотивам произведения Пушкина «Бахчисарайский фонтан». Карл Павлович Брюллов познакомился с Пушкиным в Москве, часто встречался с ним в Петербурге осенью 1836 года. А в 1838–1849 создал свой шедевр с тем же названием – «Бахчисарайский фонтан». Картина явилась для Брюллова своего рода искусно написанным памятником в честь погибшего поэта. Она была начата вскоре после кончины Пушкина и продолжалась несколько лет.

Поэма «Бахчисарайский Фонтан», опубликованная в 1824 году, обеспечила Бахчисараю широкую известность. Фонтан и связанные с ним гаремные легенды служили источником вдохновения для поэта Адама Мицкевича и многих других деятелей искусства.

Меж тем, в наши дни в Бахчисарае появилось кафе «Пушкинъ», в котором готовят традиционные восточные блюда и сладости. Вот ведь как повернулась история. 6 июня 1999 года в год 200-летнего юбилея со дня рождения великого поэта, руководство Москвы преподнесло в дар Бахчисараю бронзовый монумент Александра Сергеевича, который был установлен в исторической части города недалеко от Ханского дворца, воспетого русским гением.

Еще через сто лет после появления пушкинской поэмы композитор Борис Асафьев создал одноименный балет, продолжив традицию Николая Римского-Корсакова с его сюитой «Шахерезада». Симфоническая сюита

«Шахерезада», написанная в 1888 году, считается одним из лучших симфонических произведений русского композитора Н.А. Римского-Корсакова. Музыкальный шедевр родился под впечатлением арабских сказок «Тысячи и одной ночи».

Были ли гаремы на Руси?

Историк Николай Карамзин в «Предании веков» повествует о князе Владимире (980—1014): «Владимирова набожность не препятствовала ему утопать в наслаждениях чувственных. Первою его супругою была Рогнеда, мать Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; умертвив брата, он взял в наложницы свою беременную невестку, родившую Святополка; от другой законной супруги, чехини или богемки, имел сына Вышеслава; от третьей Святослава и Мстислава; от четвертой, родом из Болгарии, Бориса и Глеба. Сверх того, ежели верить летописи, было у него 300 наложниц в Вышегороде, 300 в нынешней Белогородке (близ Киева) и 200 в селе Берестове. Всякая прелестная жена и девица страшилась его любострастного взора: он презирал святость брачных союзов и невинности. Одним словом, летописец называет его вторым Соломоном в женолюбии».

Иван Грозный был большим любителем женщин. Количество его жен точно не установлено

Историк Сергей Соловьев писал о царе Иване Грозном: «В сии годы необузданность Иоаннова явила новый соблазн в преступлении святых уставов церкви с бесстыдством неслыханным. Царица Анна скоро утратила нежность супруга, своим ли бесплодием или единственно потому, что его любострастие, обманывая закон и совесть, искало новых предметов наслаждения: сия злосчастная, как некогда Соломония, должна была отказаться от света, заключилась в монастыре Тихвинском и, названная в монашестве или в схиме Дариею, жила там до 1626 года; а царь, уже не соблюдая и легкой пристойности, уже не требуя благословения от епископов, без всякого церковного разрешения женился (около 1575 года) в пятый раз на Анне Васильчиковой. Но не знаем, дал ли он ей имя царицы, торжественно ли венчался с нею: ибо в описании его бракосочетаний нет сего пятого; не видим также никого из ее родственников при дворе, в чинах, между царскими людьми ближними. Она схоронена в Суздальской девичьей обители, там, где лежит и Соломония. Шестою Иоанновою супругою – или, как пишут, женищем – была прекрасная вдова, Василиса Мелентьева: он, без всяких иных священных обрядов, взял только молитву для сожития с ней! Увидим, что сим не кончились беззаконные женитьбы царя, ненасытного в убийствах и в любострастии!»

Современный автор Елена Арсеньева в книге «Гарем Ивана Грозного» пишет, что царь устраивал охоты на простых крестьянок, как на лис или зайцев, и подобных случаев будто бы было не менее тысячи.

Уже в ХХ веке «эстафету» османских султанов перенимали некоторые вожди советского государства, среди которых Лаврентий Берия и Феликс Дзержинский. Товарищ Сталин хоть и был разборчив в отношении женского пола, однако и он имел не одну «одалиску» из числа артисточек, сделавшихся за свой талант и постельные заслуги «народными» и «заслуженными». Все эти и другие советские вожди хотя и не имели многочисленных содержанок, собранных под одной крышей на манер гарема, однако отдавали предпочтение любовному разнообразию, – благо в разоренной стране найти себе любовницу было предельно легко.

Сцены из жизни гарема в живописи

Открытие мусульманского Востока для европейского мира шло по двум основным путям: через военное или торговое взаимодействие. Но был и третий путь, имеющий отношение к духовному, нежели к осязаемому познанию. И путь этот назывался творчеством.

Не удивительно, что одним из наиболее загадочных и необычных открытий мусульманского Востока стал для европейцев гарем. Гарем, как «запретное место», как все запретное и тайное манит и будоражит воображение любого мужчины; что уж тут говорить о художниках, обладавших непомерным даром воображения.

Для многих художников тема гарема и работорговли была самой таинственной, самой притягательной, будоражившей потаенные уголки творческой души. Пожалуй, самым известным творцом, посвятившим многие работы теме прекрасных женщин, оказавшихся предметом купли-продажи, предметом чужой похоти, стал гений кисти Жан-Леон Жером, приобретший знаменитость после серии работ, посвященных наложницам.

Но, пожалуй, первым тему гарема в живописи приоткрыл Шарль Амадей Филипп Ван Лоо. По мнению искусствоведа Я.Н. Лукашевской, «завеса», которую приоткрыл художник, «была больше похожа на театральную кулису, чем на откровение о настоящей жизни гарема. В те времена, в XVIII веке пошла большая мода на «турецкие» маскарады – вот уж на них французские светские дамы могли от всей своей души показать роскошь изысканных тканей Востока, дорогие украшения, вычурные узоры декоративных модных вещиц, а также насладиться удивительной игрой фантазии. Западное светское общество создавало свой «Восток», удобный для побега от привычного уклада жизни, идеализированный, наполненный радостью жизни, утонченной роскошью, чувственностью и весельем.

Женщины гарема и слуги-евнухи. Художник Шарль Амадей Филипп Ван Лоо

Такой вымышленный, театрально-маскарадный образ Востока, вдохновлял на создание столь модных в интерьерах того времени гобеленов и застывал в многоцветии красок светских картин. В картине Ван Лоо «Женщины гарема и слуги-евнухи» изумрудные оттенки листвы деревьев и жемчужно-атласная палитра одеяний впечатляет своей легкостью, воздушностью настроения, художник воспевает праздную жизнь женщин в окружении прекрасной природы и богатейших дворцов. Вся сцена театральна по своему характеру, и если исторически театр возник из языческих ритуалов античности, то в XVIII веке это был своего рода ритуал поклонения красоте и роскоши».

Среди картин Ван Лоо на гаремную тематику – «Старшая жена гарема дает работу одалискам» (1773 г. Музей в Ницце); «Жена гарема и ее слуги» (1783 г. Национальный музей в Версале) и др.

С 1699 года послом Франции в Константинополе был Ван Мур, где и увлекся созданием специфических колоритных произведений. Его наследие составляет серия небольших картин и зарисовок, запечатлевших костюмы, этнические типажи, пейзажи, архитектуру народов мусульманского Востока.

В этой плоскости таинственно-пряного Востока работали и другие французские мастера: Жан Марк Натье и Ж.Б. Массэ. У Жана Марка Натье есть характерная работа «Мадемуазель де Клермон обслуживают рабы» (1733 г. Коллекция Уэллса в Лондоне).

По понятным причинам сценами жизни гарема были увлечены и многие художники из Италии, особенно – венецианцы, имевшие давнишние контакты со странами Востока. О времени и нравах блистательной Порты, о страстях, кипевших во дворце во времена султана Сулеймана и Роксоланы, много свидетельств оставили как раз венецианские послы и купцы. Но оставили в письмах и донесениях. Тогда как художники братья Гуарди – младший Франческо и старший Жан Антонио – столь страстно полюбившие образы Востока, оставили нам примечательные картины. К примеру, Жан Антонио Гуарди написал «Сцену из жизни гарема» (1743 г. Коллекция эссен-Борнемица, Лугано) и под таким же названием нарисовал свою работу Франческо (1742–1743 гг. Музей искусства, Дюссельдорф). Картина с идентичным названием, только сделанная тушью и гуашью, есть и у Жана Батиста Хилэйры (XVIII век. Париж, Лувр). На холстах последнего живописца изображены также изысканная природа садов гаремов и удивительная архитектура Оттоманской империи.

Нагую красоту одалисок воспевал Жан Огюст Доминик Энгр. Он никогда не был на Востоке, но источником его вдохновения служили восточная литература, поэзия и собственное воображение. Художника впечатлило описание турецкой бани из писем леди Мэри Уортли Монтэгу, написанных во время ее пребывания в Константинополе в первое десятилетие XIX века, и в 1863-м он создал свое великолепное полотно под названием «Турецкая баня». Среди его других произведений на эту тематику картины «Внутри гарема» (1828 г. Лувр, Париж), «Одалиска с рабами» (1842 г. Галерея Уолтера, Балтимор) и др.

Одалиска из Алжира. Художник Огюст Ренуар

Для большинства живописцев изображение одалисок и сцен гарема было оправданным поводом, чтоб восхищаться красотой обнаженного женского тела. Художников увлекала и экзотическая красота восточных женщин с томными миндалевидными глазами, их раскрепощенность и сексуальность. Как яркий пример тому – картины многих и многих талантливых живописцев Средневековья и позднего Возрождения. К примеру, Франсойш Гарбриэль Ле Паулль «Паша и его гарем» (частная коллекция в Париже); Франческо Хайц «Одалиска» (1839. Пинакотека Брера, Милан); Эжен Делакруа «Алжирские женщины в гареме» (1834) и «Одалиска, лежащая на диване» (1846 г. Обе – Париж, Лувр). К теме Востока обращались Эндж Тиссьер «Алжирская женщина и ее раб» (1860 г. Париж, Музей искусства стран Африки и Океании); Рудольф Эрнст «После ванной» (1889 г. Частная коллекция в Париже); Фредерик Гудаль «Новое развлечение в гареме» (XIX век. Ливерпуль, Художественная Галерея); Марьяно Фортуни Марсаль «Одалиска» (1861. Музей изобразительных искусств. Барселона); Энри Рэгнау «Внутренний дворик в Танжере» (1869. Гэзирех Музей, Каир); Поль Дезире Троильберт «Служанка гарема» (1874 г. Музей изобразительных искусств, Ницца); Цезарь Бизеу «Жены гарема в парке (Галерея искусства, Пьяченца); Жан Жульес Антоне Лекомтэ ду Нойо «Белая рабыня» (1888 г. Музей изобразительных искусств, Нантс).

Даже таких знаменитостей, как Огюст Ренуар, волновала загадка Востока. Среди работ этого мастера можно назвать как минимум две, навеянные восточными мотивами: «Одалиска из Алжира» (1870 г. Национальная галерея изобразительного искусства, Вашингтон) и «Парижские женщины в алжирских платьях, или Гарем на Монмартре» (1872 г. Коллекция Матсуката, Токио). У Анри Матисса тоже есть своя «экзотическая красавица» – «Одалиска в красных шароварах» (1922 г. Национальный музей современного искусства, Париж).

Некоторые из вышеперечисленных творцов предпринимали путешествие на Восток, проводя годы в скитаниях ради экзотических тем и образов. При этом уже к началу XX века восточная женщина больше не похожа на пери из «восточной сказки», все чаще и чаще она – грубая и не слишком привлекательная. Как, скажем, на картинах Эмиля Бернара, путешествовавшего по Ближнему Востоку с 1893 по 1904 гг. Самая известная его работа – «Курящая женщина» (1900 г. Музей Д’Орсэ, Париж).

Как замечательно подметила искусствовед Я.Н. Лукашевская, «…отражение сцен из жизни гарема в западноевропейской живописи – это и чуткое наблюдение, словно бы бесстыдно подсмотренная любопытным взглядом чужая тайна, и мечта какой-то другой мечты – мечта европейца о роскоши Востока, мечтающего о Рае, красота, странная и недоступная посторонним, и, наконец, сладостные и мучительные размышления о свободе и неволе, любви и ненависти, страсти и тоске».

Но к загадочной теме Востока обращались не только западноевропейские творцы, но и многие талантливые художники России, среди которых можно особо отметить Василия Верещагина. Назовм лишь несколько колоритных работ отечественного мастера: «Мавзолей Гур-Эмир. Самарканд», «Верблюд во дворе караван-сарая», «Мавзолей Шах-и-Зинда», «Дервиши в праздничных нарядах», «Мальчик на невольничьем рынке», «Евнух у дверей гарема», «Опиумоеды» и др. все эти работы были написаны в конце XIX века. Верещагину удалось показать Восток как грандиозную, но застывшую в потоке потока времени цивилизацию.

Еще немного о моде, или Восток – дело тонкое

О тесных исторических и культурных связях Турции и Италии свидетельствуют даже нюансы, которые касаются… модных веяний. В начале ХХ века в Венеции жил знаменитый художник и дизайнер тканей Мариано Фортуни, который в быту одевался в восточный костюм. Страстно влюбленный в восточную культуру, обожавший женщин с их загадочными натурами, он создал моду, которая и сегодня не выходит из моды. Его платья носили знаменитые дамы ХХ века – Элеонора Дузе, Айседора Дункан, Сара Бернар.

Мальчик на невольничьем рынке. Художник Василий Верещагин

По стопам этого «пионера восточной моды» пошел и французский кутюрье, предшественник и соперник Коко Шанель – знаменитый Поль Пуаре. Он известен как дизайнер, освободивший женщину от корсета, создатель «платья-рубашки». Под влиянием дягилевского балета, особенно «Шахерезады» Римского-Корсакова (постановка Фокина, костюмы – по великолепным эскизам Бакста) Пуаре создает «восточную коллекцию»: туники, тюрбаны с высокими эгретами, юбки-абажуры. В 1913 году Поль Пуаре устраивает знаменитый, навсегда вошедший в историю моды бал «1002 ночи».

Считается, что именно с Поля Пуаре началась мода на балы в турецком стиле. В России самый знаменитый подобный бал дал граф Безбородко в 1914 году. И в том же году началась Первая мировая война.

В наши дни в связи с популяризацией Турции как доступной курортной здравницы, а также благодаря сериалу «Великолепный век» о любви славянской наложницы Роксоланы и султана Сулеймана I, подогревшему мировой интерес к турецкой истории и, в частности, к Османскому периоду турецкой истории, «восточное влияние» уже стало привычным практически для всех модных показов и дизайнерских коллекций.

Закрытие сералей, или Бесславный конец «Дома радости и счастья»

Время текло вперед, а вместе с ним зарождались, процветали и приходили в упадок гаремы. Конец XIX века свидетельствовал, что пришла пора мощных реорганизаций. Революционные бури, бушевавшие в Европе, покатывались к Блистательной порте, угрожая существованию и самого султаната, и института гаремов.

В 1876 году османский трон занял Абдул-Хамид II, о преобразованиях его сераля писал Джордж Дорис:

«В свое время сераль султана Абдул-Меджида был местом безумных оргий, и его жены в отсутствие строгого надзора предавались самым разнузданным вольностям. Сменивший его Абдул-Азиз, ревнивый как тигр, выправил эти пошатнувшиеся нравы. Но никогда султанский гарем не содержался в такой строгости, не был таким закрытым и, если можно так выразиться, таким „правильным“, каким он стал при нынешнем султане.

…обветшалое состояние современного сераля – не более чем один из очевидных признаков его упадка. Но прежде чем он исчезнет окончательно, свидетельницей скольких преступлений, казней и средневековой жестокости станет мрачная тюрьма Йилдыза?[1]1
  Йылдыз-сарай (Yıldız Sarayı; «Звездный дворец») – дворцово-парковый комплекс в Стамбуле, служивший главной резиденцией османских султанов со времен Абдул-Хамида II (правил в 1876–1909 годах). – Примеч. ред.


[Закрыть]

Сегодня в Йилдызе невозможно себе представить не только любовную интригу, но даже самый ничтожный каприз, самую маленькую страстишку, самый беглый взгляд очей.

Запертые в двойном кольце высоких и толстых стен, обитательницы сераля живут в неправдоподобном мире, доступ в который закрыт для любого мужчины, кроме Великого Турка. Не только тщеславие или ревнивый нрав побудили Абдул-Хамида сделать свой великолепный гарем столь неприступным. Здесь прежде всего – как и во всех его поступках – сказался извечный страх перед за говорами, боязнь появления среди стада его покорных рабынь какой-нибудь мусульманской Юдифи, восточной Шарлотты Корде.

Султан Абдул-Хамид II, правивший в 1876–1909 гг.

Раньше султан был очень склонен к наслаждениям. Не чужд он их еще и теперь, но предается им лишь в моменты спокойствия, когда у него нет серьезных забот и мысль о какой-либо реальной или мнимой опасности не поселяется в его воображении».

В то время в турецком обществе началось серьезное брожение, могущее привести к революционным преобразованиям. В стране возникали тайные партии; к примеру, в 1889 году младотурки основали организацию «Единение и прогресс», постепенно набиравшую вес политической борьбе.

Абдул-Хамид, пытавшийся сохранить сильную власть, получил в народе прозвище «кровавый». Несмотря на все усилия по подавлению инакомыслия, остановить бунт было уже невозможно, к тому же западные союзники, на помощь которых рассчитывал султан, предпочли отсидеться.

В 1908 году произошла Младотурецкая революция, которая провозгласила конституционную монархию. Абдул-Хамид был низложен.

Над гаремами, которые перестали быть частью государственного аппарата, а лишь частной собственностью низложенного правителя и пришедшего ему на смену Мехмеда V, нависло бремя неизвестности. А вскоре, словно бы ставя жирную точку между прошлым и настоящим, появился закон, запрещающий гаремы. Впрочем. как мы понимаем, то была не точка, а лишь многоточие…

Пришедшие к власти младотурки не решили всех накопившихся в обществе проблем. И сами были причастны к новым политическим ошибкам; новые политики сделали ставку на Германию в начавшейся Первой мировой войне. Но поражение Германии положило конец деятельности младотурков. Победившая Антанта[2]2
  Антанта (фр. entente – согласие) – военно-политический блок России, Англии и Франции, создан в качестве противовеса «Тройственному союзу»; сложился в 1904–1907 годах и завершил размежевание великих держав накануне Первой мировой войны. – Примеч. ред.


[Закрыть] начала делить не только огромную Турецкую империю, но и саму Турцию.

Национально-освободительную революцию 1918–1923 годов возглавил Мустафа Кемаль Ататюрк (Отец турок), разбивший английские оккупационные войска и ставший затем первым президентом Турецкой Республики. Тогда же было запрещено и многоженство.

Последний турецкий султан Мехмед V покинул страну на борту британского военного корабля, бросив свой гарем на произвол судьбы. Это стало серьезной проблемой для сотен женщин, десятков евнухов и гаремной прислуги, брошенных в стенах сераля.

Отпущенную на свободу прислугу удалось пристроить. Евнухи, имевшие средства, тоже устроились. Кого-то из наложниц забрали родственники, но от многих родные отказались.

Часть наложниц была отправлена в Европу, под защиту международных гуманитарных организаций, часть выдали замуж в Турции. Судьба остальных экс-невольниц осталась неизвестной.

Теперь в султанском гареме – музей, который посещают сотни тысяч туристов со всего мира. «И, – как пишет Шапи Казиев, – каждый из них ищет, а порой и находит там подтверждение своих представлений или фантазий, тайных желаний или открытого неприятия сладостных мужских грез о чудесном собрании прекраснейших женщин, мечтающих о взгляде, прикосновении, любви своего единственного господина».

Турецкие девушки празднуют освобождение из гаремов благодаря Кемалю Ататюрку. Стамбул. 1931 г.

Существуют ли гаремы сегодня?

Кто полагает, что гарем – это нечто экзотическое из далекого прошлого, тот глубоко ошибается. Автор Ш. Казиев в книге-исследовании «Повседневная жизнь восточного гарема» сообщает:

«Роскошные гаремы и сегодня украшают владения некоторых султанов, племенных вождей, диктаторов, императоров, пиратов, наркобаронов и прочих обладателей власти и солидных состояний.

Не прекратилась и позорная для человечества торговля «живым товаром».

Гаремы существуют, и обитают в них отнюдь не только несчастные «рабыни любви», но и вполне современные и довольные жизнью искательницы любовных приключений и больших денег.

Традиция не исчезла, хотя и приобрела новые, зачастую гротескные формы. Но эти модернизированные серали, разумеется, уже не имеют того масштаба и значения, какие были присущи «классическим гаремам». Нынешние гаремы уже не символ власти и не венец могущества, а всего лишь предмет роскоши или вложение капиталов, тайное и не всегда законное».

Но если в Турции в наше время гаремов не существует, то это не значит, что их не существует вообще. В некоторых странах гаремы сохранились до сих пор. Как они устроены и кто туда попадает?