Текст книги "Хроники Брэдбери"

У Гранта Бича вскоре обнаружился талант гончара. «В его руках таилось мастерство, о котором он и не подозревал», – вспоминал Рэй. Всерьез заинтересовавшись керамикой, Грант попросил друга помочь ему переоборудовать гараж в гончарную мастерскую. Рэй согласился и стал по несколько раз в неделю вечерами навещать Гранта, чтобы помочь тому воплотить свою мечту. Матери Гранта принадлежал большой многоквартирный дом по соседству, который она сдавала в аренду. Его населяли главным образом испаноязычные обитатели, послужившие вдохновением для многих будущих рассказов Рэя, в частности «En La Noche», «Я никогда вас не увижу» и «Чудесный костюм цвета сливочного мороженого» (The Wonderful Ice Cream Suit), а героиня романа «Смерть – дело одинокое» (Death Is a Lonely Business) Фанни Флориана, тучная оперная певица, не покидающая своей квартиры, списана с одной из реальных жительниц дома.

В гости к Гранту Рэй брал с собой портативную пишущую машинку и днем часто сидел с ней во дворе, где мистер Бич за несколько лет до своей кончины любовно обустроил японский садик. Именно одним из таких солнечных дней Рэй написал первый, по собственной оценке, по-настоящему хороший рассказ. Сначала он напечатал на пустом листе бумаги одно слово: «Озеро». Рэй часто записывал случайные слова, пришедшие в голову, и затем следовал их подсказкам. Вскоре он уже вовсю стучал по клавишам, и два часа спустя текст был готов. Как любил говорить Рэй, слезы капали у него с кончика носа, а волосы на затылке стояли дыбом. Он сознавал, что сотворил нечто новое – вещь, не являющуюся ни имитацией, ни подражанием. «Я понял, что впервые за десять лет наконец написал по-настоящему хороший рассказ. И не просто хороший, а своего рода гибрид на грани новизны. Не традиционную историю о привидениях, а сюжет о любви, времени, воспоминаниях и утопленниках», – объяснял Рэй.

Наконец-то он обрел собственный голос! «Озеро» (The Lake) никак нельзя назвать обычным «жутким рассказом»: Рэй обратился к детским воспоминаниям об Уокигане и нечаянно открыл для себя жанр автобиографического фэнтези, сочинив лирическую, сентиментальную и в то же время жутковатую историю о двенадцатилетнем мальчике, чья златокудрая подруга утонула в озере Мичиган. Тело так и не нашли. Много лет спустя, в конце лета, повзрослевший герой, приехав в город, отправляется на берег озера, и история обретает завершение: тело погибшей девочки возвращается из глубин.

Темы, поднятые в этом рассказе, со временем станут классическими мотивами творчества Брэдбери: ностальгия, одиночество, утраченная любовь и смерть. Лирическое настроение, характерное для «Озера», будет неоднократно звучать эхом в других его произведениях.

«Шел сентябрь – последние его деньки, когда хочется грустить без причины. На бесконечном пустынном пляже было человек шесть, не больше. Загрустив под печальный свист ветра, дети бросили мяч, сели на песок и услышали, как по бесконечному берегу надвигается осень.

Окна ларьков с хот-догами забили тонкими золотистыми досками, заглушившими, словно крышка гроба, веселые летние запахи горчицы, лука и мяса. Одна за другой двери лавок закрывались на тяжелые навесные замки, и ветер, лаская песок, задувал следы июля и августа. Теперь, в сентябре, на влажном песке виднелись лишь отпечатки резиновых подошв моих теннисок да следы Дональда и Делауса Шаболдов.

Песок завесой вился над дорожками. Лошадки на медных шестах замерли в прыжке на укрытых холстиной каруселях, скаля зубы в неподвижном галопе под музыку ветра».

На протяжении жизни Рэй изложил несколько противоречащих друг другу вариантов детского воспоминания, послужившего основой для его «первого отличного рассказа». В интервью 1961 года он говорил: «Я вспомнил знакомую девочку, которая утонула, когда мне было восемь или девять лет. Помню, как услышал и не поверил, что такое могло произойти с кем-то, кого я знаю. У нее были длинные золотые волосы. Я знал ее не так уж хорошо и теперь не вспомню, как ее звали, но внезапная смерть меня потрясла. Тело, помнится, обнаружили несколько дней спустя, и я гулял на берегу с матерью, когда об этом сообщили. Наверное, мне тогда было лет семь или восемь. А потом, года в двадцать два или двадцать три, я сидел за пишущей машинкой и вдруг написал одно слово: «Озеро».

В предисловии к переизданию «Темного карнавала» в 2001 году Рэй рассказал эту историю иначе: «Лет в восемь я играл на озере Мичиган с маленькой девочкой – мы строили замки из песка. А потом она зашла в воду и не вернулась. Для восьмилетнего ребенка такое загадка. Девочка так и не вернулась – ее не нашли, и эта встреча со смертью осталась для меня настоящей тайной»,

Позднее Рэй настаивал, что именно вторая версия послужила основой для «Озера». Так или иначе, был он лишь знаком с девочкой или играл вместе с ней накануне ее исчезновения, важно, что Рэй взял свое воспоминание и магией сочинителя превратил детский страх в мрачный фэнтезийный рассказ. Однажды открыв для себя этот прием, он впоследствии использовал его раз за разом с неизменным успехом.

Ликование охладила повестка на медицинское освидетельствование: Дядя Сэм требовал Рэя к себе. 16 июля 1942 года младший из братьев Брэдбери, раздетый до белья, предстал перед медкомиссией в очереди из таких же молодых людей. Когда Рэй дошел до офтальмолога, тот велел ему снять очки в круглой проволочной оправе и закрыть рукой один глаз. «Читайте, что написано на таблице», – потребовал врач, указывая на стену. «Какой таблице?» – спросил Рэй. «Вот этой». – И офтальмолог снова указал на стену, где висела стандартная таблица с буквами для проверки зрения. «Я не вижу таблицы», – ответил Рэй. Без очков он был практически слеп, так что врач выписал ему категорию «4-F» – физически негоден для службы.

Итак, Рэя не отправят на войну, где его сожрет большой черный бульдог из ночных кошмаров, – он останется и сможет жить для своей страны! Сам Рэй был счастлив, а вот один из его друзей пришел в ярость. Роберт Хайнлайн, выпускник военно-морской академии, бывший офицер, счел Рэя трусом, предающим родину. Хайнлайн верил, что в такие времена в строй должен встать каждый; раз Брэдбери не может служить по состоянию здоровья, пусть идет в волонтеры. Сам Хайнлайн во время войны переехал в Филадельфию и устроился гражданским служащим на верфь, убедив друзей-фантастов Айзека Азимова и Лайона Спрэга де Кампа последовать его примеру. Самое главное, Хайнлайн чувствовал, что Рэй не верит в войну. Брэдбери был пацифистом, а Хайнлайн считал, что нет большей чести, чем защищать родину. В итоге они прекратили общение и не разговаривали несколько десятков лет.

Тем не менее Рэй, как и многие молодые люди, признанные негодными к службе, нашел способ внести вклад в общее дело. Он стал писать объявления для американского Красного Креста и тексты для рекламных роликов на радио с призывами сдавать кровь. Роберт Хайнлайн к тому времени уже покинул Лос-Анджелес и не узнал, что Рэй все-таки исполнил свой долг перед страной и Богом.

На следующий день, после того как Рэй прошел медкомиссию, Джулиус Шварц продал его рассказ «Звание – Спутник» (Promotion to Satellite) – еще одну попытку сочинить традиционную научную фантастику – в журнал Thrilling Wonder Stories. Брэдбери снова пробовал силы в научном жанре, где тон задавали такие писатели, как Азимов и Хайнлайн, руководимые редактором Джоном В. Кэмпбеллом. Несмотря на то что Рэй нащупал собственный уникальный стиль, он вернулся к сочинению подражательных бульварных рассказов, а «Озеро» будет опубликовано только два года спустя. «Извлек ли я трудный, полезный или хотя бы простой урок из «Озера»? Нет. Я вернулся к сочинению старомодных историй о привидениях», – говорил Рэй. Важность достижения, каким явилось «Озеро», он осознал далеко не стразу.

Тем не менее вскоре он сочинил еще один рассказ, свидетельствующий о взрослении Брэдбери как писателя. «Ветер» (The Wind) – это готическая история о параноике, убежденном, что ветер, воющий по ночам, хочет его убить. Она тоже началась с одного слова: Рэй напечатал «ветер» и вспомнил леденящее завывание ветра в прериях Иллинойса. Уильям Ф. Нолан – друг, писатель, исследователь творчества Рэя – позднее называл «Ветер» первым классическим произведением Брэдбери. Рэй уже начинал понимать, чего ему неосознанно удалось добиться, написав «Озеро».

В конце 1942 года «Ветер» был продан журналу Weird Tales. После третьей продажи за год Рэй, уверившись, что сможет зарабатывать на жизнь писательством, бросил работу газетчика и не прогадал: в 1943 году ему удалось продать двенадцать рассказов, включая «Толпу» и «Гонца» (The Emissary), ставшие впоследствии классикой темного фэнтези Брэдбери, а также первые качественные рассказы в жанре научной фантастики – «Р – значит ракета» (King of the Gray Spaces) и «Я, ракета» (I, Rocket). Постепенно его имя приобретало известность среди читателей бульварных журналов, появляясь на обложке наряду с именами его героев и наставников – Эдмонда Гамильтона, Генри Каттнера и Августа Дерлета. Дерлет, издатель Arkham House, был в то же время одним из заслуженных авторов Weird Tales, и с 1939 года Рэй периодически с ним переписывался. Вскоре эта дружба по переписке принесла большие плоды.

31 декабря 1943 года Рэй присоединился к тысячам других жителей Лос-Анджелеса на Першинг-сквер в ожидании полуночи. Неожиданно он заметил группу полицейских, которые медленно пробирались сквозь толпу, допрашивая молодых людей. Заинтересовавшись, Рэй решил узнать, в чем дело и подошел к полицейским. Выяснилось, что они проверяют призывные свидетельства. «Сердце у меня ушло в пятки», – вспоминал Рэй: дело в том, что за два дня до этого он потерял свидетельство, подтверждающее регистрацию в призывной комиссии. Полицейские посадили его в патрульную машину и увезли в ближайший участок, а там пересадили в фургон для отправки в тюрьму. В фургоне уже было полно мужчин – главным образом пьяных и буйных. В пути между двумя пьяными разгорелась драка, они лупили и пинали друг друга, а юный невинный Рэй Брэдбери, скорчившись на полу и закрыв глаза, с ужасом прислушивался к происходящему. «Я думал, что настал мой смертный час», – вспоминал он.

Тем не менее Рэй выжил и попал в полицейский участок, где его зарегистрировали, сфотографировали и взяли у него отпечатки пальцев. Это был первый и единственный в его жизни арест. Воспользовавшись разрешением на один телефонный звонок, он связался со Скипом, который успокоил брата и пообещал приехать за ним в участок.

Рэя проводили в большую камеру, где находилось, по его воспоминаниям, не меньше сотни человек. Под их взглядами румяный белокурый парнишка почувствовал себя очень маленьким, несмотря на 178 сантиметров роста. Полицейские не могли сразу убедиться, что Брэдбери прошел регистрацию в призывной комиссии: был вечер пятницы, комиссия уже ушла на выходные и начинала работу только в понедельник. Рэю предстояло провести за решеткой два дня.

В тюрьме было холодно. Вдоль стен тянулись жестяные трехъярусные койки, и Рэй забрался на верхнюю, поближе к тепловентиляции, в надежде согреться. Он боялся, что призывная комиссия потеряла документы. Что тогда? Неужели ему придется провести годы в тюрьме?…

«Среди ночи я проснулся, чтобы сходить в туалет, – вспоминал Рэй. – А когда вернулся, на моей койке сидел большой черный парень с головой в окровавленных бинтах – чисто Мухаммед Али. Накануне он с кем-то подрался. И вот я смотрел на него, а все остальные – на меня».

Рэй сказал: «Сэр, вы сидите на моей койке». Великан медленно перевел глаза на стоящего перед ним чистенького мальчика. «На одеяле твое имя написано?» – поинтересовался он. «Нет, сэр», – сдавленным голосом откликнулся Рэй. «Может, на койке написано?» Рэй огляделся – к нему были прикованы взгляды всех заключенных. «Нет, сэр». «Выходит, не твоя это койка?» – уточнил бугай. Дрожащим голосом Рэй подтвердил: «Нет, сэр», – и перебрался на другую койку, уже не рядом с тепловентиляцией, зато подальше от неприятностей.

Однако тюремный кошмар был далек от завершения. По чистой случайности в той же камере находился заключенный по имени Рэй Брэдли – почти Брэдбери! – который оказывал желающим определенного рода услуги под одеялом. Рэй, несмотря на свою наивность, чувствовал себя жестоко униженным: «Я подумал: а вдруг охранники услышат, что человек по имени Рэй Брэдли обслуживает заключенных?!»

Выходные стали для Рэя настоящим кошмаром. Навестивший брата Скип заверил, что его выпустят, как только заработает призывная комиссия и ФБР найдет подтверждение регистрации. «К утру воскресенья я был преисполнен жалости к себе», – вспоминал Рэй. Тем утром тюрьму навестил церковный хор с органом – последователи популярной тогда проповедницы Эйми Сэмпл Макферсон. «Хор состоял из шести человек. Они спросили, есть ли пожелания, и я попросил спеть песню Onward Christian Soldiers – «Вперед, христианские солдаты», – вспоминал Рэй. Он и сам не знал, почему в голову пришла именно эта песня – семейство Брэдбери не было особенно религиозным и отмечало лишь Рождество и Пасху. Зазвучал орган, и хор затянул первые строки гимна: «Вперед, христианские солдаты, на войну, и пусть ведет вас Крест Христов!» Рэй, испуганный и одинокий, расплакался. «На следующее утро, в понедельник, заработала призывная комиссия, ФБР меня проверило, и я вышел из тюрьмы, приняв твердое решение больше никогда в нее не попадать».

В 1943–1944 годах Рэй приобрел репутацию автора необычной фантастической и фэнтезийной прозы. Его рассказы были нетипичными даже для этих нетрадиционных жанров – глубоко человечными, с кристально ясными образами и поэтическим языком. К тому времени Рэй наладил постоянное сотрудничество с бульварными журналами. В майском выпуске Weird Tales 1944 года наконец опубликовали «Озеро», и этот рассказ лишь усилил популярность Брэдбери.

За 1944 год, продолжая писать по рассказу в неделю, он продал двадцать две штуки. Писатель и издатель Август Дерлет обратил на Брэдбери внимание и попросил у него что-нибудь для своей антологии жутких историй. Рэй ликовал: если проект осуществится, его текст впервые будет напечатан в книге! Поначалу Дерлет и Рэй думали взять рассказ «Жила-была старушка» (There Was an Old Woman), впервые напечатанный в июльском выпуске Weird Tales 1944 года, однако в конце концов остановили свой выбор на «Озере». Оба понимали, что это лучшая работа Брэдбери.

Вслед за Ли Брэкетт Рэй стал писать и для детективных журналов, в частности для Dime Detective под редакцией Райерсона Джонсона. В 1944 году Джонсон купил сразу несколько историй Брэдбери. «Он поощрял меня писать и анонсировал мои рассказы в своем журнале за пару выпусков до публикации. Это был один из немногих редакторов, кто такое практиковал», – вспоминал Рэй. Несколько десятков лет спустя сам он признавал большинство из своих детективных сочинений посредственными, но главное, что продолжал публиковаться, писал каждый день и совершенствовался в своем мастерстве.

Проект Дерлета по выпуску сборника рассказов «Кто стучит?» (Who Knocks?) шел успешно, «Озеро» вошло в его состав, и Рэй в переписке с редактором поднял вопрос о смене профессионального имени:

«Поскольку я надеюсь в будущем пробиться на рынок более качественной литературы, возможно, имеет смысл уже сейчас сменить имя. Меня окрестили Рэем – мать не додумалась дать мне более длинное имя. Быть может, одно из перечисленных ниже имен будет более уместно:

Рэй Дуглас Брэдбери;

Дуглас Брэдбери;

Р. Д. Брэдбери.

Хотел бы узнать ваше мнение. Из трех перечисленных мне больше всего нравится первый вариант. Думаю, это неплохой компромисс между помпезностью и легкомыслием. Надеюсь, вы согласны. Если нет, сообщите, и я поразмыслю над другими вариантами».

В конце концов было решено сохранить имя, которое уже примелькалось на страницах бульварных журналов, и Рэй Брэдбери остался Рэем Брэдбери. Тем не менее письмо к Дерлету свидетельствует, что даже на раннем этапе карьеры Рэй твердо намеревался отойти от бульварного чтива и попасть в серьезную литературу.

Его карьера набирала обороты. За 1944 год вышло девятнадцать рассказов; некоторые из них, например «Озеро», «Жила-была старушка» и «Банка» (The Jar), стали классикой Брэдбери. К двадцати четырем годам у него уже сформировалась аудитория поклонников из числа читателей бульварных журналов по всей стране, а вскоре его рассказ будет напечатан в книге издательства Arkham House, пользующегося большой популярностью среди любителей жанра. И все это время Рэй продолжал спать в одной постели со старшим братом!

Издатели Weird Tales настаивали на том, чтобы Брэдбери придерживался традиций жанра. По воспоминаниям Рэя, редактор Дороти Маклрайт, в мае 1940 года пришедшая на смену больному Фарнсворту Райту, в конце концов утомилась от поэтических сюжетов о призраках и посоветовала сочинять более традиционные жуткие рассказы. Многие произведения Рэя основывались на детских воспоминаниях, и он не желал ничего менять.

Несмотря на регулярные публикации, Рэй хотел большего, спешил попасть в историю литературы и досадовал, что не получается добиться этого быстро. Узнав, что Грант Бич ходит к психиатру, Рэй попросил у него контакты. Сеанс продолжительностью двадцать пять минут стоил двадцать долларов – в два раза больше, чем он зарабатывал в неделю, торгуя газетами. «Я накопил денег, пришел к врачу, сел напротив, – вспоминал Рэй. – Он спросил: «Что вы желаете узнать о себе? Чего вы хотите?» Рэй знал, чего хочет, и, недолго думая, выпалил: «Я хочу стать величайшим писателем в истории!» «Что ж, придется немного подождать, да?» – рассмеялся психиатр, а потом предложил Рэю почитать о знаменитых писателях в энциклопедии «Британника». Некоторые добились успеха очень быстро, а иным понадобилось на это десять или даже пятнадцать лет. «Почитайте об их жизнях, – посоветовал психиатр. – Почитайте, и поймете, что такое писательство, что такое слава и как добиться успеха». Совет не назовешь революционным, и тем не менее Рэй прислушался, пошел в библиотеку и стал читать биографии знаменитых писателей. Это лишь усилило его желание добиться бессмертия.

Грант Бич считал, что Рэй заслуживает гораздо большего, чем бульварные журналы, и посоветовал другу отправить свои произведения в одно из серьезных изданий – Mademoiselle, American Mercury или The New Yorker. Рэй колебался; он верил в свои способности, однако в старших классах уже пробовал отправлять тексты во многие из этих журналов и везде получил отказ. Грант настаивал – он хотел помочь своему другу добиться величия, как тот помог ему превратить гараж в гончарную мастерскую. Свое новое заведение Грант окрестил Tortilla Flats в честь книги Джона Стейнбека[21]21
   «Квартал Тортилья-Флэт» – роман Джона Стейнбека о мире трущоб калифорнийского города Монтерей. Книга вышла в 1935 году, а 1942 году была экранизирована.


[Закрыть]; его керамику покупали уважаемые галереи Лос-Анджелеса и Сан-Франциско. Теперь он хотел отплатить Рэю услугой за услугу. Сам Рэй опасался, что его имя в последнее время слишком примелькалось в многочисленных бульварных журналах и никто не будет воспринимать его всерьез за пределами жанра. В школе многие одноклассники не понимали склонности Брэдбери к фантастике, и теперь он переживал, что редакторы утонченных нью-йоркских журналов отнесутся к нему так же. Он прославился как «поэт бульварного чтива» – возможно ли было вырваться за рамки этой роли?…

ПРИМЕЧАНИЯ

«В трехстах семидесяти километрах…»: Van der Vat, Pearl Harbor.

«…с газетой, гласившей: «США ОБЪЯВЛЯЮТ ВОЙНУ»: Los Angeles Evening Herald Express, 8 декабря 1941 года.

«Скип рвался защищать родину…»: интервью автора с Леонардом (Скипом) Брэдбери-младшим.

«Рассказы принесли в сумме шестьдесят долларов…»: оба рассказа были проданы в последнем квартале 1941 года, однако их публикация состоялась лишь в первом квартале 1943-го.

«…хотя у Брэкетт оно писалось…»: Clute, Nicholls, Peter, Stableford, and Grant, The Encyclopedia of Science Fiction.

«…Ли Брэкетт была, по описанию Джека Уильямсона…»: Williamson, Wonder’s Child: My Life in Science Fiction.

«В начале 1940-х годов Ли жила…»: бунгало Ли Брэкетт находилось недалеко от дома, которым Рэй вдохновлялся при описании дома Констанции в романах «Смерть – дело одинокое», «Кладбище для безумцев» и «Давайте все убьем Констанцию».

«Ли Брэкетт описывала Рэя…»: Walker, Speaking of Science Fiction: The Paul Walker Interviews.

«Когда Ли показала Рэю…»: интервью Рэя Брэдбери Дону Конгдону, из личного архива Рэя Брэдбери.

«…как выразился исследователь творчества Брэдбери Гэрин Робертс…»: Wetzel, Book, сентябрь – октябрь 2003 года.

«Ее имя прочно вошло в анналы…»: Clute, Nicholls, Peter, Stableford, Grant, The Encyclopedia of Science Fiction.

«…Джули Шварц продал «Свечу»…»: журнал продажи рассказов Брэдбери Шварцем, из личного архива Рэя Брэдбери.

«15 февраля 1942 года…»: данные, полученные по Закону о конфиденциальности и свободе информации № 0966766-001.

«Утром понедельника…»: Брэдбери, «Пьяный за рулем велосипеда», сборник «Дзен в искусстве написания книг».

«Вскоре после регистрации Рэя в призывной комиссии…»: по многим опубликованным хронологиям жизни Брэдбери, его семья переехала в калифорнийскую Венецию в 1941 году. Однако согласно делу ФБР на Рэя Брэдбери, полученному по Закону о свободе информации, при регистрации в призывной комиссии и феврале 1942 года он указал адрес проживания «Западная 12-я улица, 30541/2».

«Семейству Брэдбери досталось бунгало…»: интервью автора с Кевином Миллером, архивариусом дома по адресу бульвар Венеция, 670, 2004 год.

«Я понял, что впервые…»: Брэдбери, «Беги быстрее, стоишь – замри», сборник «Дзен в искусстве написания книг».

«Шел сентябрь…»: Брэдбери, «Озеро», сборник «Темный карнавал».

«В интервью 1961 года…»: Cunningham, «1961 UCLA Oral History Program transcript».

«16 июля 1942 года он предстал…»: данные, полученные по Закону о конфиденциальности и свободе информации № 0966766-001.

«На следующий день после того, как Рэй прошел медкомиссию…»: журнал продажи рассказов Брэдбери Шварцем, из личного архива Рэя Брэдбери.

«Извлек ли я трудный, полезный или хотя бы простой урок…»: Брэдбери, «Беги быстрее, стоишь – замри», сборник «Дзен в искусстве написания книг».

«…первым классическим произведением Брэдбери»: Nolan, The Ray Bradbury Companion.

«…ему удалось продать двенадцать рассказов…»: журнал продажи рассказов Брэдбери Шварцем, из личного архива Рэя Брэдбери.

«…он продал двадцать две штуки»: там же.

«…Август Дерлет обратил на Брэдбери внимание и попросил у него…»: письмо Рэя Брэдбери Дерлету от 17 мая 1944 года, из личного архива Рэя Брэдбери.

«Поначалу Дерлет и Рэй думали…»: там же.

«…Рэй в переписке с редактором…»: письмо Рэя Брэдбери Дерлету от 5 июля 1944 года, из личного архива Рэя Брэдбери.