Текст книги "Осколки"

Heresiarch

 
Сострадание вызывает только у демонов
Бомж блаженный,
Туманности стенами
Отделён Израиль вселенной.
Эмир справедливо
Ревнивый,
Но желание будет исполнено,
Если сердце червиво,
Значит жизнью наполнено.
Моя душа —
Женщина, покрытая шрамами,
Крестится левша
Застрявший меж четырьмя храмами.
Снов библиотека
Хранит все твои отражения,
Дёрнулось веко
После двадцатилетнего забвения.
Морской великий змей
Потаённой Америки
Своей гладкостью согрей
Девушек с хвостами спереди.
Из беседки на орбите
Открывается немыслимый вид,
В незваном визите
Включаются ловушки пирамид.
Чёрный олень
В начале дороги снится,
Спасли тебя в день
Львица,
Лиса и волчица.
Воняет рядом мясным,
Отнятая жизнь обветривается и сохнет,
Лучше стать немым,
Чем ослепнуть или оглохнуть.
 

Антрополис

 
В зеркале Калиостро, пудрящему
Маску молчащую,
Прошлое завидует будущему:
«Это всё не настоящее».
Синто менталист
Седьмого хвоста лисьего,
Стратосферы артист,
Провозглашает невесомости независимость.
На драконе Лаудануме
Фея бутылки с зелёным бликом,
Дымкой рассвета туманного
Улыбается девушка с обаятельным тиком.
На тыла фронтах
Накрыта поляна роскошная,
В упадка снах
Я видел не прошлое.
Суеверен суверен
В мантии из сирокко,
Последствий эксперимент —
Ненавидящее око.
Воли дух воплощён
В измерении том,
Где спасён
Фаэтон.
Вбиты в курган менгиры —
Шесть гвоздей тилопы,
Подкинуты монеты антимира
Серебряной антилопы.
Сексуального акта бешенного
Артефакт в середине кратера,
Уравновешивают
Пентаграмму пятеро.
 

За мостом

 
Ни одна из тем
Не касается
Тех, кто испытывает зависть к тем,
Кто ей питается.
Смывая дни
Наступает с приливом лунный гигант,
Пошатнувшееся – толкни,
Крадётся фарами смерть сквозь туман.
Душа монаха – пойло дьявола,
Деградирующий консерватизм,
Праведность до искушения берегов плавала,
Источая токсичный героизм.
Страна не мессия, не воскрешена,
Криво встав, как оживший мертвец,
Космонавт —
Не родившийся твой близнец.
Нарастающий тумор
Распадающегося вещества,
Вылетает из белого шума
Сова.
Откровения синей кукурузы,
Кровь рассечена,
От чужого избавляясь груза
Открываешь книгу окна.
Не берёшься за то, с чем справишься,
Разбиваясь о льды,
Когда ты состаришься
Дождь принесёт тебе воды.
Идёшь на холодный голубой закат,
Где ты был создан,
Во всех мечтах виноват
Подъезд, выходящий к звёздам.
 

Пасть

 
Ты никому ничего не должен,
Настоящий Закон всё уравновесит,
Книгу жизни продолжат
Рисунки песен.
Посередине пурги
Письма пытаясь, в облаках навсегда сохранённые, сжечь,
Беги,
Но если прижали – калечь.
Мак в молоке
Варится в котле пропасти,
Крови каплями в роднике
Ролевые игры жестокости.
На скафандрах моллюсков
Маски джокеров,
Свист по-французски
Космической оперы.
Душа бесшумная,
К земле прижимаясь,
Думает:
«Я умираю».
Просто жить слишком сложно,
Колышутся деревья в этом странном лете,
Тревожно —
Это не ветер.
Тяжёлым трудом
Заслужившая себе право быть тупыми,
Грязь в золотом,
Забывает своё имя.
Свои строки утром перечитав
Понимаешь, пробираясь сквозь перечёркнутых запятых кресты,
Что ты всегда прав,
Ведь это не ты.
 

Гипнопотам

 
Затопленные руины
Ушедших веков укрывают сны,
В пруду всплывают спины,
Мы встретились в первый день весны.
Пусть зла расцветают сто цветов —
Мести неведомы слёзы,
Пробуждает мертвецов
Ядерная роза.
В крыше окно
И в полу дверь,
В сознании темно
От будущих потерь.
Ты настоящий,
Когда искренне улыбаешься,
Вперёд слепящий
Свет гаснет, когда пугаешься.
В ангельских перьях павлина
Красоте молитва сияла,
Поют на равнинах
Нимфы кристаллов.
Главное в принятии себя
Не перестать мыться,
Саксофоны в вечерней заре трубят,
Больше ничего не повторится.
Бег по подземелью,
Лабиринту безграничному,
В титановое ущелье
Капает электричество.
Отчеканен на монете
С обеих сторон рубец,
Дети за родителей не в ответе,
Только если ты сам не свой отец.
 

Chaintown

 
Палитра твоего грима
Линии чертит судьбы,
Вдоль реки из дыма
Растут электрические грибы.
Сквозь века доносится шум —
Это отзвук былого краха,
Запирает в дом дум
Пуэр из могилы монаха.
Непрочитанных писем шелест,
Лунный туземец жуёт эвкалипт,
От того, кто был смелый
Остался лишь хрип.
Сияния льёт бальзам
На ледяные пики день,
Выдвигаясь к горным клубам,
Госпожа президент расстегнула свой френч.
Древние, тёплые звёзды
Над стоячей водой зависли,
Отравлены почва и воздух,
Ядом наполнены мысли.
В девственных дневниках
Святость была иной,
Когда начался ад в небесах,
Она рай возвела под землёй.
Жемчуг трепещет
На её животе,
Небо плевками хлещет
По панельной сироте.
Летучие мыши крылья расправили
В дыхание брата пытаясь вползти,
Но после смерти Авеля
Нет обратного пути.
 

Чернокнижник

 
Печальный гобой,
Зрелость мою верни,
Водку пей, пой,
40° в тени.
Много хорошо – это хорошо,
К зависти мерзкой врагов,
Вспять пошёл
Хоровод на ладонях богинь и богов.
Все данные удалены,
Ты ни в ком не отразился,
На девятый месяц войны
Никто не родился.
Ключ странствий
Двери любые откроет,
Лезвия взмахом рассекая одно пространство
Раскрывает другое.
Эроцентриста
Ум неподвижный
Ищет после потопа пристань,
Великий Чернокнижник.
Свободы каминг аут:
Будь кем хочешь,
Люби кого хочешь,
Вихрь многоцветных аур
Мокшу пророчит.
Это не астероиды, а корабли,
Наги нога нага,
Путы минувшего мы рассекли,
В страсти хватаю тебя за рога.
Невозможно больше кричать,
Поменяли все вещи названия,
Весь мир не молитву должен читать,
А заклинание.
 

Пылающий Гуандао

 
Бензина в пруду начертание,
Под спокойствием лодки разлитым топливом,
Сотрясается пожилое здание
От студенческой проповеди.
Прекрасный стан опасной Дюрандаль
Раной обнимет султан,
Тьмы давит мораль
Белый гигант.
Отпустил себя в своей сложности
Океана царевны трезубец,
Преисполнена противоположностей
Жена Анубиса.
Светильники познания созрели
Азиатскими загораясь рунами,
В их свете лишь не сгорели
Ирворобондо с двумя лунами.
Штангу перекатывает в языке,
Под ней – чёрный пегас,
Распускаясь в увядшем цветке,
Предтеча-любовь, слепая на один глаз.
На троне завершаются приключения собаки
В ошейнике со связкой опричников голов,
Обретают смысл троякий
Вопли тысяч сгорающих врагов.
Во имя конца и машины
Мы не искали то, что нашли,
Не преодолев дороги и половины,
К чему пришли…
 

Древо Морей

 
Когда только начал писать
Уже все стихи свои забыл,
Лучше и тебе не знать,
Кем я в прошлой жизни был.
Вынув из ножен дверную ручку
Мне в тело её вкрути,
Сидит на манграх внучка
Растущих из деда груди.
Становятся умные злей,
Тупые – ещё тупей,
Кто-то родился, чтобы рожать детей,
Кто-то родился, чтобы убивать людей.
Не успеет истлеть сигарета,
Не успеют остыть дома,
Как после жестокого лета
Тебе улыбнётся зима.
Судьба ослепла
В долине тени,
И над собственным пеплом
Воспламенеет Феникс.
 

Оногоро

 
На скулах стразы
Танцующего в левом верхнем углу портрета,
Перед немыми играет одноглазый
На виолончели из скелета.
К будущему возвращаясь
По хрусту разбитых балалаек,
Под сарафаны залезая
Терзая
Домохозяек.
Выпивая гущу со дна кальяна,
На вепре свирепом
Скачет горбун без изъяна.
Какая тишина над небом…
Да-да, ты не ошибся —
Это ухо правое,
Везде вместо пирсинга клипсы
По-австралийски ржавые.
У фаллоса Гом-джаббар
Не-молоком наполняет чаши,
Оседлали квазар
Амазонки с планеты Урваши.
На плечах веснушки из глиттера,
Десятилетний дочитан пролог,
Запускаешь, из весеннего вылезая свитера,
Протокол «Тир на Ног».
На заброшенной фабрике
Остановился конвейер имён,
С порноактрисой храброй
Кров разделён.
Разливаются реки по залам дворца,
Фрегат ведёт низкий бас,
Вновь взлетает пыльца.
Этот момент – сейчас.
 

Порталы

 
Веснушки на плечах
Бьют по струнам бивы,
После осечки щелчка
В углу Абаддон стоит терпеливо.
От смерти проснувшись, умойся