Текст книги "Скальпель доктора Менгеле"

Лихонин добрался до двери, нащупал ручку и прошмыгнул в кабинет. Все доказательства, включая седьмое, теперь были налицо. Они были получены без всяких вскрытий и гораздо раньше, чем рассчитывал Лихонин. Оставалась самая малость – выбраться из морга живым. И тут доктор допустил роковую ошибку. Повинуясь условному рефлексу, повелевающему всегда и везде таскать с собой инструменты, он бросился не к выходу, а к саквояжу. Заминка решила все. Дверь холодильника распахнулась от мощного удара. Кадавр, которому надоело играть роль кота, балующегося с мышкой, прыгнул на Лихонина и сбил его с ног. Доктор упал спиной на стол, схватил первое, что попало под руку – трубку телефона и размахнувшись ударил ею по холодной груди. Удар гороха о стену произвел бы гораздо больший эффект. Серега впился пальцами кадык доктора и резко рванул его к себе.

– Привет от Чадова, док!

Последним, что увидел Лихонин было его собственное горло, торчащее из обрывков окровавленных мышц, как жуткая белая змея.

14

Доктор Чадов отложил книгу и прислушался. Повернул настольную лампу так, чтобы ее свет падал на дверь. Обычный человек ничего бы не услышал. Тишина была полной и только тот, чьих ушей редко касались новые звуки, мог различить шаги двух человек.

Сергей спустился в подвал вслед за Германом. В отличие от последнего, он шел медленно, с похоронным выражением на лице. Ход мыслей обитателя подземной и самой главной части особняка можно предугадать было невозможно.

С момента, когда их всех объединило общее дело, прошло больше десяти лет. Потом появился Герман. До встречи с Микошиным он шел по скользкому пути Остапа Бендера: довольно бездарно косил под индийского брамина, лучшего ученика Рабиндрата Тагора. Иллюзионист-самоучка приехал в город в составе труппы захудалого цирка, случайно разговорился с Сергеем, скупавшим собак крупных пород. Собак, как и других животных, цирк давно продал, но это не помешало Герману наведаться в гости к Микошину. Он пришел в новенький особняк вместе с другом – молодым гимнастом. После основательной попойки, горе-йог очухался в подвале. Своего коллегу – жизнерадостного и любвеобильного гимнаста он больше не видел. Цирк уехал из города, не досчитавшись двух артистов, а Герман избежал печальной участи товарища лишь потому, что на самом деле обладал задатками фокусника и гипнотизера. Хозяин многократно усилил эти способности, сделав Герману сложную операцию на мозге. С тех пор бывший циркач стал верным и незаменимым помощником, любимцем всемогущего хирурга. По его приказу Микошин обзавелся микроавтобусом алого цвета, на котором Герман каждую ночь выезжал на охоту. Операция имела много побочных эффектов: гипнотизер перестал спать и помнил только то, что происходило с ним в последние два-три дня. Из своей прошлой жизни он вынес только одно воспоминание о главном герое «Пиковой дамы». Этот живой робот был рабски предан хозяину. Его побаивались все, начиная с охранников и заканчивая самим Микошиным. Герман не зазнавался, поскольку просто не знал, что такое тщеславие и ставил перед собой только одну цель – быть полезным. Открыв пневматическую дверь, он остановился и пропустил Микошина.

Верный привычке оставаться в тени, Чадов сидел в кресле, поглаживая лежащий на столе белый шарф. Освободившееся место на шее занимал ортопедический бандаж.

– Явно выраженная нестабильность шейных позвонков, – заявил он вместо приветствия. – Требуется жесткая фиксация, а сегодня я как раз намерен сделать много резких движений. Очень резких…

– Георгий Давыдович, – промямлил Микошин. – Я обещаю все уладить. Не пройдет и суток…

Настольная лампа врезалась в стену всего в нескольких сантиметрах от головы Сергея. Он в ужасе присел. Спокойствие сохранял только Герман. Его бледное лицо дышало бесстрастием.

– Свет! – прорычал хозяин. – Включите свет. Я сильно хочу видеть ваши рожи!

Микошин выполнил приказ. Георгий Давыдович вышел на середину комнаты.

– Герман, докладывай! Только ты в этой никчемной компании способен излагать свои мысли более или менее связно.

– Девчонке удалось сбежать. Ей явно кто-то помог – убит один из наших псов.

– Отлично! Прокол за проколом! Одни разгуливают по моему дому, когда им вздумается, дерутся с охранниками и, в конце концов, уезжают в сопровождении милицейского эскорта. Другой не может поймать маленькую нахалку, которая испаряется, оставляя мне на память труп любимого пса. Третий, – Герман Давыдович ткнул пальцем в Микошина. – Позволяет обыскивать гараж. Если будет продолжаться в таком же духе, сюда станут водить экскурсии. Скажи, Сергей, зачем ты мне нужен? Может ты поизносился и утратил былую хватку? Только скажи и отправишься на операционный стол. Я освежу твое тело и взбодрю дух. Только скажи и для старого друга будет сделано все возможное и невозможное!

– Не надо на стол, – кадык Микошина судорожно задергался. – Я всегда служил вам верой и правдой.

– Данные тех циркачей, которые прыгают через забор не хуже кузнечиков, надеюсь, установлены? – успокоившись, хозяин вернулся в кресло. – Не говори мне Сережа, что они сохранили инкогнито.

– Нет! – Микошин обрадовался смене темы. – Один из них уже попадал в мое поле зрения. Некий Игорь Семенцов, вор-домушник. Два года назад влез в наш подвал и был настолько ловок, что сбежал. Пришлось определить его в тюрьму. Второй – Виталий Светлов, старый друг Семенцова. Предполагаю, что, проникнув во двор, они не преследовали определенной цели. Просто напились, и Семенцов решил посчитаться со мной за прошлое.

– Так-так. Возраст? Физическое состояние? – Георгий Давыдович посмотрел на один из плакатов, так, словно прикидывал, что можно сделать с двумя нарушителями спокойствия.

– Каждому по тридцать три. Оба в отменной физической форме.

– Хм… Отличные экземпляры. Возраст Иисуса Христа и Ильи Муромца, – бледные губы раздвинулись в хищной улыбке. – Самое время заводить учеников и совершать подвиги. Я с удовольствием помогу этим ребятам, как-то определиться в жизни. Достань мне их, Сергей. Обязательно достань. Возьми под контроль их квартиры и попроси нашего человека тоже заняться ими.

– Переверну город вверх дном, но…

– Я знаю, чего ты опасаешься. Он не откажет в помощи, поскольку успел замараться так, что никаким «Тайдом» не отмоется. И насчет города. Мне кажется, пришло время переезда. Нами начали интересоваться, а это к добру не приведет.

– Когда быть готовыми? – на лице Микошина появилось выражение невыразимого облегчения. – Я тоже считаю – надо бежать…

– Никто не спрашивает твоего мнения, трус, – Георгий Давыдович смерил помощника презрительным взглядом. – Ты настолько плохо меня знаешь, что осмелился думать, будто я уеду просто так?

– Нет…

– Да! Когда-то этот город убил Чадова. Теперь Чадов уничтожит город. По этим улицам, – Чадов ткнул указательным пальцем в потолок. – Будут бродить мои кадавры. Живые, в конце концов, позавидуют мертвецам. Только убедившись в том, что дело сделано я покину проклятую дыру! До этого дня я просто шутил, намекал на свое существование. Теперь буду атаковать по всем правилам стратегии и тактики. Сколько у нас людей?

– Четверо охранников, – пробормотал Микошин. – Только вряд ли на них можно положиться до конца.

– Будет можно! Часа через два ребятки станут просто шелковыми, – Чадов подошел к Микошину вплотную. – Придется хорошенько поработать. Готовь операционную. Пока четыре стола. Герман приведешь сюда наших молодцев. Сделай так, чтобы они были тихими и не трепыхались по пустякам. Ты, Сергей выпусти всех собачек. Объявляется, ха-ха, чрезвычайное положение. Без твоего ведома сюда не должна проникнуть даже мышь. Всем все ясно? Тогда не стойте, как три тополя на Плющихе. Будем ковать металл, пока он не остыл!

Герман ушел, а Микошин остался.

– Георгий?

– Нужны пояснения? Ты, в самом деле, стал туго соображать?

– У тебя есть все, что требуется для работы. Зачем лезть на рожон и выдавать себя, устраивая кавардак? Ты сделаешь несколько десятков кадавров. Они переполошат всю округу, а дальше? В конце концов, до нас доберутся!

– До нас? – Чадов расхохотался. – До нас?! С каких пор ты беспокоишься обо мне? Не отвечай. С тех самых, как устроил за счет меня спокойную жизнь. Вжился в образ богача, стал носить атласные халаты и вместо того, чтобы хлебать водку, начал нюхать первосортный кокс! Называешь меня Георгием, как в старые добрые времена? Милый Сережа! Если в тебе мало что сохранилось от исполнительного работника морга, то от патологоанатома Чадова осталось еще меньше. И это «меньше» жаждет мести, признания! Хочешь дружеский совет?

– Хочу, – Микошин отшатнулся от вытянутых рук Чадова и попятился, но оказался прижатым к стене.

– Не стой у меня на пути. Раздавлю как таракана! – тонкие и длинные пальца хирурга, коснулись виска верного помощника. – А может, сделаю лейтенантом своей гвардии ходячих трупов. Что тебе больше нравится?

Микошин вылетел из подвала, как ошпаренный, вбежал в свою комнату и бросился к окну. Если вовремя предупредить охранников, то есть шанс на то, что они справятся с Германом. А об окончательно спятившем дружке позаботится он сам.

– Ах, черт!

Герман уже входил в стеклянную будку, а значит, охранников можно было смело вычеркивать из списка Сопротивления.

Микошин выдернул ящик письменного стола с такой силой, что тот упал на пол. Вместе с бумагами выпали пистолет и обойма.

– Я не собираюсь подыхать вместе с тобой, – бормотал Сергей, пытаясь впихать обойму в рукоятку. – Убью! Заварю дверь и…

Носок до блеска начищенного ботинка ударил Микошина под подбородок. Лязгнули, прикусывая язык, зубы. Новым ударом ноги Чадов отфутболил пистолет в дальний угол комнаты.

– Ты, кажется, не спешишь выполнять мои поручения?

Заполнившая рот кровь мешала Сергею говорить. Он сплюнул ее на пол и прошамкал, морщась от боли:

– С чего ты взял, хозяин? Просто хотел быть готовым ко всему…

– Мы оба прекрасно знаем, к чему ты хотел быть готовым! – ребра ладоней Чадова рубанули предателя по шее. – Ты хотел меня пристрелить!

Микошин закачался, упал на спину. Хирург перешагнул через Сергея и подошел к окну.

– Сколько лет я не был наверху? Странно, не помню… А ты?

В ответ раздался стон.

– Чувствуя себя как Одиссей, побывавший в царстве Аида, – задумчиво продолжал хирург. – Только в отличие от героя эпоса я не испытываю от встречи с миром живых ничего кроме разочарования. Осень. Листья. Мутные лужи. Это красиво. Могло бы вдохновить поэта и художника. Ты понимаешь, о чем я, Сережа?

Микошин подполз к креслу, вцепился в поручни и с трудом сел.

– Понимаю, Георгий.

– Ни черта ты не понимаешь, – вздохнул Чадов. – Это бессистемная красота. Она есть, потому, что есть. Обычные художники и поэты просто запечатлевают ее, не пытаясь исправить недоработки Создателя. Я же иду дальше. Гораздо дальше и если ты отказываешься быть моим спутником на этом тернистом пути, станешь подопытным кроликом. О, у Германа, кажется проблемы!

Любимец доктора Чадова действительно столкнулся с определенными трудностями. Войдя в дежурку, он приказал охранникам построиться, будто хотел сообщить им важную новость или объявить благодарность. Верзилы, с опаской поглядывая на любителя клетчатых одежд, выстроились у стены.

– Всем смотреть мне в глаза, – тихо и торжественно приказал Герман. – Только в глаза. Недавно вы не справились со своими обязанностями и должны получить взыскания. Это справедливо? Не слышу ответов.

– Да…

– Справедливо…

– Взыскания…

Железобетонные лица охранников смягчились, а взгляды стали почти мечтательными. Как у детей, которым добрый папа обещал купить по новенькому велосипеду.

– Нам есть, о чем поговорить, – продолжал Герман, буравя глазами каждого. – И сделать это лучше не здесь. Мы вместе войдем в дом и спустимся в подвал. Возражения?

– Э-э-э! – самый высокий охранник замотал головой, борясь с наваждением – Зачем в подвал?

Герман сосредоточился на человеке, не желавшем поддаваться гипнозу.

– Подними голову, малыш. Я не стану просить дважды.

Стало видно, что охранник пытается сопротивляться вторжению в свой мозг. Вены на лбу Германа вздулись, а лицо стало пунцовым. Еще ни разу в своей практике он не сталкивался с таким противодействием. Голова охранника начала медленно подниматься. Он застонал. Герман усилил натиск, мобилизовав все скрытые возможности своего модернизированного мозга. Собрав их в один кулак, он нанес один мощный удар. Охранник вскинул голову, посмотрел в глаза гипнотизера и рухнул на пол с таким грохотом, что задрожали стены.

– Поднимите эту падаль, – тяжело дыша, проворчал Герман. – Тащите его в дом!

Глядя из окна на троицу охранников, тащивших в подвал своего товарища, Чадов улыбнулся.

– А Герман, все-таки молодчина. В отличие от тебя. Ну, так как Сергей, будем продолжать сотрудничество или…

– Никаких «или»! – укрощенный Микошин посмотрел на повелителя преданным взглядом. – Можно заниматься тем, что мне поручено?

– Значит, осознал? Занимайся. Только не забудь о тех двоих и… девчонке. Мне кажется, что хоть они и ушли отсюда по отдельности, вскоре встретятся.

– Чего ради?

– Становлюсь подозрительным, – Чадов отвернулся от окна. – Возможно это следствие агорафобии.

– Какой фобии?

– Боязнь открытого пространства. Ты по-прежнему мало читаешь. Кто знает, может этой троице вздумается объединиться…

– Ерунда! Они могут что-то подозревать, но до понимания истинного положения дел им далеко.

– По отдельности – да, но если догадаются суммировать все, что знают, у нас могут появиться серьезные противники. Теперь ты понимаешь, почему этим людям нужно как можно быстрее оказаться в моей операционной?

– Чтобы из наших врагов превратиться в соратников! – улыбнулся Микошин.

– Вот теперь я узнаю прежнего Серегу! – Чадов покровительственно похлопал помощника по плечу. – Просто тебя время от времени надо приводить в чувство, малыш! С большим удовольствием поболтал бы еще, но меня ждет много дел. Перед тем, как займусь усовершенствованием охранников, хочу взглянуть на сердце доктора. Его фамилия кажется Лихонин?

– Да. А что в нем интересного?

– Я решил закончить исследования моего духовного наставника. Если ты в не курсе, он впрыскивал в сердца подопытных хлороформ, а затем делал вскрытие и изучал последствия инъекции. Ну, зачем же так бледнеть? Тебе укол хлороформа в сердце не грозит. Пока, по крайней мере.

– Сука! – выдохнул Сергей, когда Чадов вышел. – Какая же, сука!

Чтобы окончательно придти в себя Микошину потребовалась двойная доза кокаина. Спрятав коробку с порошком в карман халата, он спустился в подвал и отпер, хорошо замаскированную под стену дверь. В нос ударила смесь запах зверинца, клетки которого давно не чистили. По обе стороны длинного и узкого помещения шли забранные стальной сеткой Рабитца боксы. Шум шагов Микошина взбудоражил их обитателей. Проволока задрожала от ударов. Существа, жившие в этом мрачном месте, визжали, выли детские голосами и царапали бетонный пол когтистыми лапами.

– Ну, чего разошлись? – спросил Сергей, поочередно отодвигая засовы боксов. – Хотите гулять? Будет вам гуляние!

Этим вечером стеклянная будка охранников была пуста. В углу сиротливо лежали резиновые дубинки, а на столе – разложенная по четырем стопкам колода карт. Людей сменили другие охранники. Они предпочитали не афишировать свое присутствие, избегали освещенных мест. Лишь изредка из кустов доносились шорохи и рычание. Шли часы. На востоке уже начало светлеть свинцово-серое осеннее небо, когда распахнулась дверь подвала. Стоя на пороге, один из охранников осмотрел двор так, словно видел его в первый раз. Взгляд отливающих холодным серебром глаз не упускал ни одной мелочи. Спустя несколько минут появился Герман в сопровождении других охранников. Если и раньше они были похожи друг на друга, то теперь стали выглядеть просто клонами. Одинаковой была униформа, характер движений и крестики пластыря на висках.

Завелся двигатель микроавтобуса, открылись ворота. Впервые в своей истории Алый Автобус выехал на улицу не ночью. Первым с эскадроном смерти доктора Чадова встретился сержант ГАИ Егор Сурвилло, имевший несчастье заступить на дежурство.

15

– Просвети же меня, насчет того, с чего собираешься начинать, – попросил Игорь.

– С ванной! – ответил Виталий. – Я насквозь пропах тюрьмой и моргом.

– В гости пригласишь? Я тоже хочу в ванную.

Пока Виталий отпирал квартиру, Игорь успел осмотреть исписанные стены подъезда, покрытый черными пятнами гари потолок и сопроводить осмотр не слишком лестными комментариями. Друзья вошли в коридор.

– Обычное жилища холостяка, – Светлов замешкался у вешалки, снимая ботинки. – Одинокого человека, которого дома никто не…

– Вот это номер! – неожиданно воскликнул Семенцов. – Ты хотел сказать: никто не ждет?

Виталий обернулся и увидел девушку в джинсах и тонкой белой блузке. Незнакомка смущенно улыбнулась, заученным жестом поправила сбившуюся на лоб прядь каштановых волос.

– Извините за вторжение. Мы постараемся все объяснить.

– Мы?– ахнул Светлов. – Здесь есть кто-то еще?

Девушка кивнула, а за ее спиной показался молодой мужчина спортивного телосложения.

– Виталий, я – Олег Шакиров. Если помните, нас знакомили в ресторане.

– Что-то припоминаю, но знакомство в ресторане, еще не повод…

– Очень мило! – Семенцов прошел в комнату и, усевшись в кресло, закинул ногу за ногу. – Черт, да это же девушка из Алого Автобуса! Как вы нас нашли?

– Постараюсь все объяснить, – Шакиров нахмурился, подыскивая нужные слова. – Видите ли, я убил любовника своей жены…

Рассказ Олега был о трагической развязке стычки с Серегой, был выслушан в полном молчании.

– Я собирался уехать рано утром, а ночь решил переждать в замке, – закончил Олег. – Оттуда видел, все, что произошло во дворе и, по мере своих скромных возможностей, помог девушке выпутаться из этой передряги. Мы пробовали уехать, но как оказалось за Викой началась самая настоящая охота. Идти нам было некуда…

– Так-так, – усмехнулся Игорь. – Значит в нашем полку пламенных борцов с бригадой Микошина прибыло. Что ж, дорогие рекруты, устраивайтесь поудобнее вот за этим столом. Разговор нам предстоит долгий, поэтому попросим хозяина приготовить кофе.

Вика и Виталий вышли на кухню вместе и одновременно потянулись к кофеварке. Их руки соприкоснулись. Длилось это меньше секунды, но обоим показалось, что прошла целая вечность. Девушка густо покраснела, а Виталий смущенно откашлялся.

Вскоре тонкий ручеек коричневой жидкости наполнил кружку до краев и полился на поднос. Вика выпрямила кофеварку.

– Какая же я все-таки неловкая!

– И очень красивая…

– Настало время, как говорит доктор Лихонин, делиться информацией, – объявил Семенцов, когда все расселись за столом. – Кто первый расскажет о своей жизни и удивительных приключениях? Что ж это я спрашиваю? Ведь среди нас дама? Поведайте, прекрасная Виктория, о путях-дорогах, приведших вас в этот, забытый Богом и людьми городок.

Девушка зарделась и, опустив глаза, исподтишка посмотрела на Виталия, будто хотела спросить у него разрешения. Любовь с первого взгляда? Короткое прикосновение к руке Светлова изменило все. Теперь Вика ни капли не сомневалась, что именно он ее рыцарь в сверкающих латах. По этой причине девушке не хотелось говорить, о попойке в студенческом общежитии, сопровождавшей курением анаши, о пробуждении на автобусной остановке, о знакомствах с маньяками Игорем и Германом.

– Я попала в ваш город совершенно случайно, – собравшись с мыслями начала Морозова. – Мы отмечали окончание экзаменационной сессии…

Вторым слово взял Семенцов. Его речь изобиловала многочисленными лирическими отступлениями и оказалась само длинной. Заканчивая, Игорь повторил рассказ Лихонина о Чадове и главном враче концлагеря Аушвиц.

Последним говорил Виталий.

– Сейчас уж и не знаю точно, когда оказался замешанным во все это: то ли попав в аварию, то ли встретив тебя, Игорек.

– Неважно! – Семенцов допил кофе и грохнул чашкой о стол. – Суть в другом. Все мы видели монстров, которых наштамповал Микошин. Никто из нас не сомневается, что именно в его доме проделываются садистские эксперименты над людьми и животными. Нам не требуется убеждать друг друга в существовании чудовищ и это главное. Остается сущая мелочь: решить, как остановить ученика Менгеле.

– А чего тут решать? – Вика вновь взглянула на Виталия. – Расскажем все в милиции. Пусть они и разбираются. Тем более, что ваш Агранов в курсе.

– Согласен! – Светлов посмотрел на наручные часы. – Как раз пришло время звонить доктору. Он обещал доказательства.

– Согласен? – Игорь похлопал друга по плечу. – У меня создалось впечатление, что ты согласишься с Викой, даже если она предложит поехать в Лондон и прыгнуть головой вниз с моста в Сену.

– В Темзу, придурок. Сена в Париже.

– Не принципиально. Уж не знаю, что произошло между вами на кухне, но теперь ради этой прекрасной дамы, мой друг ты соединишь Темзу и Сену каналом!

– А что в этом плохого? – выпалив первое, что пришло на ум, Вика осеклась и густо покраснела.

– Ладно, – Светлов поспешно заговорил, чтобы сгладить неловкую ситуацию. – Вы тут решайте с географией, а я пошел звонить.

– Разделяться нам не следует, но я, к сожалению, пойти в милицию не смогу, – сказал Шакиров. – Мало чем смогу помочь, если меня арестуют по обвинению в убийстве.

– А я, вообще ментам не доверяю! – выдал свой коронный лозунг Игорь.

– Лихонин не отвечает. Точнее в трубке короткие гудки… Боюсь, не случилось ли с ним чего.

– Вот те раз! Значит, придется идти на поклон к Димке, – констатировал Семенцов. – Не доверяю я…

– Могу сходить я, – сказал Светлов, запихивая тетрадь на книжную полку. – Когда Агранов…

– Можно мне с тобой? – неожиданно попросила Морозова. – Надо же, чтобы кто-то подтвердил твои слова…

– Да уж, – ухмыльнулся Игорь. – Ваши подтверждения, Виктория, прозвучат особенно веско. Любовь, знаете ли…

– Хватит! – перебил друга Виталий. – Мы идем к Агранову. Не покидайте квартиру, пока не вернемся.

– Нет уж! – вскочил Семенцов. – Режьте меня на куски, но до подъезда я вас доведу.

– Я тоже, – присоединился к Игорю Шакиров. – Нам не следует разделяться.

Вся четверка отправилась на соседнюю улицу.

– Вот его подъезд, – Светлов остановился в небольшом сквере. – Пойдем, Вика. А вы пока отдохните на скамеечке.

– Без твоих советов, не догадались бы, – Игорь плюхнулся на скамейку. – Олежка, а не сообразить ли нам по бутылочке пивка? Что-то после светловского кофе в горле пересохло.

Агранов открыл не сразу, а увидев рядом с Виталием девушку, дернулся так словно хотел захлопнуть дверь перед носом нежданных гостей. Уже на пороге Светлов учуял запах водки, а войдя в квартиру понял, что майор гуляет. – Не ты ли меня трезвому образу жизни недавно обучал?

– Отвали! – отмахнулся Агранов. – Чем по углам глазами рыскать, лучше с девушкой познакомь.

– Это Вика. Вика – это Дмитрий. Для преступников – майор Агранов по кличке Бич Правосудия. Прирожденный сыщик, который найдет даже прыщик…

– Заткнись, Виталька! Виктория, я очень рад, что этот хулиган наконец нашел ту, которая поможет ему остепениться и стать достойным членом общества.

– Не знал, что ты способен на такие напыщенные речи, – Светлов сел на диван. – Устраивайся, Вика. Я рад, Дима, что ты рад и хочу поднять твое настроение еще больше.

– Бутылку, что ли приволок?

– Хватит с тебя бутылок. А настроение твое станет просто прекрасным, если ты узнаешь, что Вика – та самая девушка, которая приехала к Микошину в Алом Автобусе, и которую твой законник собирался затравить… собаками.

Агранов вопросительно посмотрел на Морозову.

– Это правда, – кивнула Вика. – Меня силой привезли туда вместе с одним бродягой.

В какой-то момент Виталий не сомневался в том, что майор грохнется в обморок. Однако Агранов не потерял сознания, хотя сгорбился так, будто давление атмосферного столба на него усилилось в несколько раз. Он повернулся к гостям спиной и медленно вышел в коридор.

– Что это с ним? – прошептала Вика.

– Естественная реакция сыщика, на то, что приближается арест преступника, – улыбнулся Светлов. – Сейчас он возьмет пистолет и спросит у нас адрес того, кого следует задержать.

Агранов на самом деле вернулся с пистолетом в одной руке и двумя ремнями в другой.

– Аут, Виталий! – ремень пролетел через комнату и приземлился Светлову на колени. – Свяжи свою подружку, а потом – сам мордой в пол!

– Дима! Ты чего?

– Делай, что сказал! Допрыгался! – майор провел стволом пистолета невидимую прямую, подчеркивающую, что он не шутит. – Быстро, не то обоих пристрелю!

Вика встала и Светлов поглядывая на Агранова, связал девушке руки за спиной, затем лег на пол. Майор уперся ему коленом в спину и проделал ту же процедуру.

Касаясь щекой ворса ковра, Светлов слушал, как Дмитрий набирает телефонный номер.

– Это я, – глухо сообщил кому-то Агранов. – Светлов и девка здесь. Третьего нет. Да. Жду.

Виталий пытался заговорить с майором, но тот упорно молчал, а затем и вовсе вышел из комнаты. Через пять минут послышался щелчок замка и приглушенный разговор.

– Так-так! – вошедший в комнату Герман кивнул Вике, как старой знакомой. – Я же обещал, кисуля, что мы встретимся. Помнишь, я – Герман, как в «Пиковой даме». Дмитрий Федорович, оставьте нас пожалуйста на несколько минут. Обещаю, что после разговора со мной обоих можно будет развязать. Они станут смирными, как ягнята…

Агранов вышел, а Герман перевернул Виталия, уселся ему на грудь.

– Начнем с тебя, дружок. На что жалуемся? Кого ментам собираемся сдать? Сейчас ты выйдешь со мной на улицу, а потом уснешь…

От пристального взгляда гипнотизера у Светлова закружилась голова. Последнее что он услышал перед тем, как провалиться в бездну, был жалобный возглас Вики.