Текст книги "Долгая дорога домой"

Глава 7

– Нерея, как наш с вами больной? – спросил Гонсалес, входя в палату центрального госпиталя Мехико.

– По-моему, он бредит. Если у него не пройдёт кризис в ближайшие два-три дня, вам придётся опустить его в искусственную кому. В таком состоянии, в каком он сейчас находится, его нельзя больше куда-либо перевозить, разве что в Хорватию, на органы.

– Нет, дорогуша, он мне нужен живой, а не в виде отдельных органов.

Скажите, Нерея, готовы ли вы последовать за мной на другой континент?

– Только в случае, если вы женитесь на мне. В противном случае не вижу необходимости это делать.

– А если это необходимо ради большой науки?

– Тем более ради неё, потому что рядом с вами мне всегда придётся соперничать с ней, а так, по крайней мере, у меня будут хоть какие-то права, чтобы иногда похищать вас у неё.

– Вы мудрая женщина, Нерея. С вами сложно спорить, но как же мы с вами распишемся, если не можем оставить своего подопечного ни на секунду без присмотра?

– Да, тем более что он много говорит на неизвестном мне языке.

– Нерея, я же вас просил пресекать все попытки заговорить на любом языке, кроме английского или испанского. Как, по-вашему, на каком языке он говорит?

– На арабском.

– Час от часу не легче, уж не ошибся ли я с паролем? Ладно, Нерея, можете пойти отдохнуть, а я пока побуду с ним.

Когда за медсестрой закрылась дверь, доктор приблизился к больному.

– Мне кажется, молодой человек, вы выбрали неверную тактику своего поведения, – начал Гонсалес на испанском.

– Доктор? Где я?

– В центральном госпитале Мехико в Мексике.

– Как я здесь оказался?

– Я вас вывез сюда из Никарагуа. А теперь ответьте мне на мои вопросы. Назовите свой позывной.

– La Sombra.

– «Тень»?! Ваше имя?

– Бранко Родригес.

– По крайней мере, мозговая деятельность не нарушена. Завтра мы вылетаем с вами в Европу, Нерею мне придётся взять с собой, а вас из-за вашей болтливости погрузить в искусственную кому. Я же вас всячески предупреждал – разговаривать можно только на английском или испанском языках, а вам вдруг вздумалось заговорить на арабском. Где бы вы хотели поселиться?

– Я бы предпочел Эр Рияд.

– Это исключено. Мне приказано доставить вас в Европу.

– В таком случае Парижское предместье.

– Хорошо, договорились. Тогда будьте любезны перейти с арабского на французский, это максимум, что я могу позволить для вашей же безопасности.

– Доктор, а разве в коме разговаривают?

– Слава Богу, нет. Но когда вы из неё выйдете, я произнесу одну лишь фразу: «Ну, вот мы и дома». Это будет сигналом для вас, что нужно говорить только на французском языке, ну, в крайнем случае на английском или испанском.

– Не переживайте, доктор. Я заговорю на французском.

– Всё, поговорили, отдыхайте, а то у вас опять сердце пустилось вскачь.

– Это инфаркт?

– Нет, но предынфарктное состояние. Скорее всего, результат пыток. Всё, спите, я сейчас сделаю вам укол и – до встречи в Париже.

– Умирать, доктор, надо тогда, когда больше всего хочется жить, а не жить тогда, когда хочется умереть. Извините за беспокойство, понимаю, что вы выполняете свой долг, но я бы был вам благодарен, если бы вы отправили меня в любую из трёх стран: Россию, ЮАР или США.

– Отчего именно эти страны?

– В каждой из них я приговорён к смертной казни. Они убили Марго, мне больше незачем жить…

Глава 8

После установления связи с резидентом Бранко покинул Никарагуа в поисках места, где бы он мог поселиться на долгие, долгие годы. А заодно и подготовить на всякий случай дополнительный канал отхода или возвращения. Он объехал Колумбию, Уругвай, Парагвай, но сердце его легло к Чили. Только здесь он почувствовал энергетику спокойствия и неги. Ко всему прочему, его привлёк порт Вальпараисо. Оставалось только найти жильё и занятие для души.

Вальпараисо – город-порт, и в нём нет прямых улиц, по которым проносится вольный морской бриз, здесь не признают строгой геометрии – улицы извиваются, взбираются вверх и стремительно обрушиваются под крутым углом вниз. Портовый город наваливается на вновь прибывшего своим нешуточным колоритом, от которого не скрыться ни на одной из многочисленных лестниц, ведущих в лазурное небо. А новые постройки бережно сохраняют стиль города, отсылки к которому ясны и наглядны: оригинальные балконы в форме лифтов, оконные рамы всех цветов радуги. Изобилие солнечного света и ярких красок на каждом шагу.

Жители Вальпо придумали, как превратить свою слабую черту в оригинальность, и покрасили страшные жестяные дома в жизнерадостные оттенки. Получился экономичный и при этом визуально эффектный способ городского облагораживания. От вида таких домов в развитой стране туристы приходят в ужас и восторг одновременно. Именно такие дома строили эмигранты из Европы и в других городах с крупными портами в Южной Америке, таких, как портовый район Ла-Бока в Буэнос-Айресе.

Вальпараисо называют La joya del Pacifico33
  На исп. «украшением Тихого океана».


[Закрыть]. Красивый эпитет скрывает исторический контекст и ведёт к славному прошлому города. В девятнадцатом веке Вальпараисо был важнейшим портом в регионе и связывал Атлантический и Тихий океаны. Город населяли самые богатые семьи страны из числа промышленников и аристократов. Благодаря им мы любуемся сегодня красивыми колониальными особняками в викторианском стиле. Но век двадцатый пошёл иначе. Город стал приходить в упадок, проступили черты типичного порта. А расположение на холмистой местности привело к появлению огромного числа жестяных фавел.

Прогуливаясь по взгорью, Родригес любовался видом на океан и город, лежащий внизу прямо у самой воды. Недавно прошёл дождь, и надо было больше смотреть под ноги, чтобы не слететь в пропасть, но Бранко впервые за много месяцев расслабился. Запахи рыбного улова и бензина через паутину проводов и лабиринт улиц с домами из жести донёс до него морской бриз.

Неожиданно поскользнувшись, он плюхнулся на пятую точку и, набирая скорость, стремительно заскользил по мокрой траве вниз. Счастье, что на его пути не попалось ни одного большого дерева. Самая большая неприятность ждала в конце его скольжения в виде живой изгороди из кактусов. Когда он пролетел сквозь неё, брюки и рубашка пришли в полную негодность. Бранко со всего маха плюхнулся на кафельный парапет бассейна, а с него в воду. Едва не потеряв сознание от удара, он проскользил по водной глади до его противоположного бортика, где и опустился на дно.

Из воды его вытащил какой-то здоровенный бугай и припечатал к кафельному полу прямо у ног полуобнажённой молодой женщины.

– Кто вы такой, чёрт вас возьми?! – взвизгнула дама в испуге.

– Бранко Родригес. К сожалению, мои документы остались там же, где и вещи, в машине наверху. Я любовался видами океана и города и поскользнулся.

– Джероми, проверь его слова, а вы пока полежите на животе. Вам будет полезней не вставать до прихода врача, которого я сейчас вызову. Ваш зад и ноги утыканы шипами этого дьявольского растения. Мой муж посадил их, чтобы обезопасить дом от воров, когда мы только-только купили его.

Доктор и охранник вошли вместе. Если первый сразу же приступил к осмотру пациента, то второй с невозмутимым видом доложил своей хозяйке:

– Он не соврал, машина на самом деле стояла на дороге, и в ней все его вещи. Два чемодана крокодиловой кожи и документы в отделении для перчаток на имя Бранко Родригеса, приехавшего из Испании. Ему двадцать восемь лет. Имеется чековая книжка банка «Банк оф Америка» и немного наличных, каких-нибудь пара тысяч песо и столько же в долларах. Документы и деньги я оставил в комнате на журнальном столике.

– Спасибо, Джероми, ты как всегда профессионален.

– Будет ли мне теперь дозволено поднять голову, чтобы увидеть хозяйку этого дома? – жалобно спросил Бранко.

– Только после того, как я закончу вытаскивать из вашего тела кактус, – ответил ему доктор, выдёргивая очередной шип из его мягкого места. – Мадам Лардо, оставите ли вы раненого у себя или мне увезти его в клинику?

– Пожалуй, оставлю, – немного пораздумав, ответила женщина. – Я так давно ни о ком не заботилась, что не грех, если я окажу внимание непрошеному гостю. Меня это развлечёт, а кое-кого приведёт в бешенство.

– Джероми, проводите гостя в его комнату. Ему не мешает переодеться, – и, уже обращаясь к Бранко, продолжила практически без паузы. – Только не надевайте ничего обтягивающего, иначе вам невозможно будет не только сидеть, но и стоять.

Поднявшись на ноги, Бранко замер на месте, настолько его поразила красота этой латиноамериканки с тёмно-карими глазами и рыжей шевелюрой, выглядывающей из-под белоснежной широкополой шляпы.

– Простите за столь нелепое вторжение в вашу жизнь.

– Вы меня изрядно повеселили. Вы так откровенно на меня смотрите, что мне становится неловко.

– Я ослеплён вашей красотой.

– Вы умеете польстить женщине, но отвечайте правду. Что вы делали там, наверху? Подглядывали за мной?

– Я бы с удовольствием это сделал, но сверху не видно не только вашего двора, но и дома. Там открывается великолепный вид на океан и город возле него. Я хотел сфотографировать этот вид, но не успел, слетел вниз из-за своей беспечности.

– Вы не чилиец. И как давно приехали в страну?

– Вчера. Но ещё так и не решил, где мне поселиться.

– На ближайший месяц вы поселитесь здесь, у меня, а дальше я помогу вам с выбором. Если будете паинькой, я найду вам и работу.

– Как мне вас отблагодарить?

– Я вам подскажу чуть позже, а пока залечивайте свои раны, уколы кактуса заживают крайне плохо.

– Как вас зовут, мадам Лардо?

– Марго. С вас будет вполне достаточно. Судя по вашим чемоданам, вы далеко не бедный человек.

– Да, у меня имеется некоторый капитал, он помещён в арабские бумаги.

– Играете на бирже?

– Иногда, когда не желаю терять ни цента.

– Научите меня?

– Покажу, как это делается, но не уверен, что вам это понравится.

– Всё лучше, чем скучать под солнцем…

Бранко и мечтать не мог, что так быстро и так счастливо сложится его судьба. Марго была на пять лет старше его, но эта разница была незаметна: ни фигура, ни лицо молодой женщины не выдавали её возраста. Только глаза её были порой печально холодны, в них отражались какие-то душевные муки.

Прожив полтора месяца в доме мадам Лардо, он переселился из отведённой ему комнаты второго этажа в правой половине дома на противоположную сторону, в её спальню. А ещё спустя два месяца убил одного из боевиков мафиозного клана.

В тот день Бранко проснулся как-то враз. От сильного грохота, донёсшегося с первого этажа дома. Марго рядом не было. Выскочив в коридор, как был, в одних плавках, быстро и бесшумно он спустился вниз и замер в испуге. Прямо перед ним сам по себе рухнул шкаф с книгами. «Землетрясение?» – было первым, что пришло ему в голову. Но в этот момент над его головой просвистела дорогая фарфоровая ваза, и это вывело его из ступора. Страх иссяк сам по себе, будто и не было. Бранко быстро вернулся в комнату, достал из прикроватной тумбочки смит-вессон, что хранился у Марго, как она говорила, «так, на всякий случай». Надел брюки и выпрыгнул в окно. Входная дверь была вырвана с петель, рядом лежал один из телохранителей Марго с размозжённым черепом. Неожиданно в дверном проёме появилось что-то чёрное, огромное и гориллообразное. Не раздумывая ни секунды, Родригес выстрелил прямо от бедра, трижды нажав на спусковой крючок. Глыба рухнула прямо в доме. Постояв ещё немного перед входом, Бранко вошёл внутрь. Щёлкнул выключателем, но света не было.

– Марго! Ты здесь?

В ответ он услышал лишь слабый стон откуда-то из глубины комнаты. Вернувшись наружу, Родригес забрал у охранника его электрошокер-фонарь и, включив его, вернулся обратно в дом. Первым, что он увидел, был огромный негр с пробитой головой. Все три пули легли рядом. Пошарив фонариком по полу, он отыскал лежащую на ковре Марго. Отбросив пистолет в сторону, Бранко хотел было поднять её на руки, но получил удар резиновой дубинкой по голове.

Глава 9

Проводив капитана, Бранко вернулся в дом к Марго. Остановился метрах в трёх от неё. Пристально глядя в её глаза, спросил:

– Ты мафиози?

– Нет, мой мальчик, я вдова мафиози. Это совсем не престижно и намного опасней. Диего, если захочет, всегда сможет стереть меня в порошок, но не делает это лишь потому, что безнадёжно влюблён в меня ещё с детства. Мы выросли с ним в одном районе и, кажется, знаем друг друга, как родные брат и сестра. Ты передумал жениться? Что ж, ты вправе на это, каждый выживает, как может…

– Что для этого нужно?

– Надеть свой лучший костюм, взять документы и отправиться со мной в местный муниципалитет. После чего отправимся с тобой к нотариусу, где я перепишу половину своего состояния на тебя.

– В последнем нет необходимости. Я думаю поставить весь порт под наш контроль, конечно, если получится.

– У тебя получится. Я помогу своими связями.

– Связи здесь ни при чём. Мне нужно обрушить стоимость акций до минимума, а потом просто скупить их все до единой бумажки, в том числе и твои. Тогда никто не сможет обвинить тебя в сговоре.

– Что для этого нужно?

– Отложить свадьбу и познакомить меня со всеми держателями акций, а также с профсоюзом порта.

– С последним я никогда не общалась, они не поднимают головы, потому что их сильно держит за горло местная мафия. Правда, этим занимался Чёрный Бил, но он мёртв, и кто теперь этим будет заниматься – неизвестно.

– Это-то нам как раз сейчас и на руку.

На следующий день Бранко не без труда проник в порт, и после целую неделю он посещал его каждый день с утра до вечера, беседуя с рабочими и профсоюзными бонзами. А ещё через неделю началась забастовка. Через месяц акции порта упали до номинала, и Родригес принялся скупать их. Последним, кто их продал, была Марго Лардо.

31 января 1998 года была создана новая портовая компания Empresa Portuaria Valparaíso (EPV), которая приступила к модернизации порта и строительству новых причалов. Как и было обещано капитану Диего де Сильва, ему предложили занять кресло директора по безопасности порта, а за это потребовали полной очистки его от мафиозной структуры.

1 февраля того же года мадам Лардо стала мадам Родригес. Во время брачной церемонии Бранко преподнёс в подарок своей супруге 35% акций новой компании и объявил, что ещё 55% оставляет за собой. Остальные 10% остались загадкой для всех присутствующих. Бывший капитан полиции на свадьбу не пришёл.

Марго была счастлива. Она была богата и любима. Более того, теперь она могла заниматься делами порта самостоятельно без оглядки на директоров и других акционеров и не опасаться за свою жизнь.

Вечером, когда молодожёны остались совсем одни, Марго нежно прижалась к своему супругу и прошептала:

– Как хорошо, что я не ошиблась в тебе. Ты послан мне Небом в день Святого Петра. Почти год прошёл, а как будто это было вчера.

– Ты сильно привязалась ко мне? Я вытеснил из твоего сердца бывшего мужа?

Она накрыла его рот своей ладонью, но сказанные слова уже слетели с его губ.

– Не вспоминай о нём, не надо. Это моя жизнь, он часть её, но прошлая часть. Пусть она тебя не тревожит. Только не требуй невозможного, чтобы я забыла его. Я давно уже не сравниваю тебя с ним, перестала это делать. Ты другой, совершенно другой и тоже мой. Я хочу от тебя детей, надеюсь, что ещё не сильно стара для этого.

– Я иногда буду уезжать ненадолго, неделя, месяц, я пока не знаю точно. Настолько, сколько потребуют мои дела.

– Я буду ждать тебя всегда… Ты только обязательно возвращайся. Завтра я отвезу тебя в наше небольшое бунгало. А теперь просто раздень меня…

На следующее утро Маго проснулась в тревоге, что рядом было пусто, свежий морской ветер трепал шторы, пахло морем и комнатной орхидеей. Она накинула на себя рубашку Бранко и вышла в другую комнату. Из кухни донёсся аромат колумбийского кофе. Со счастливой улыбкой она направилась туда, шлёпая по полу босыми ногами.

– Обычно я сама варю утренний кофе, – целуя мужа, произнесла она, усаживаясь за барную стойку.

– Я исправлюсь. Буду более терпелив, чем ты, подожду, пока не принесёшь мне его в постель. Знаешь, мне всё время не даёт покоя одна мысль.

– Какая?

– Куда всё-таки делся этот злополучный кольт?

– Не терзайся так сильно, милый. Я его засунула под бумаги в сейф капитана де Сильва.

– Но на нём же мои отпечатки пальцев!

– Я не такая дура, какой могу показаться на первый взгляд. Я стёрла все и твои, и мои, и те, которые были до нас. Когда тебя арестовали, я ещё продолжала лежать на ковре, но была уже в сознании. Я видела, как тебя ударил по голове сержант. Всё было подстроено заранее. Отшвырнув пистолет, ты кинулся ко мне. Пистолет залетел в дальний угол под посудный шкаф. Когда тебя увезли в участок, я достала его и, обтерев, забрала с собой. Я вспомнила, как он попал в наш дом. Его принёс всё тот же Чёрный Бил и подарил его моему мужу на Рождество. Потом Диего застрелил мужа из этого же самого пистолета два года назад и оставил мне его на хранение как память. Я просто решила вернуть его убийце. Если бы он тебя не выпустил, я бы пошла к прокурору и потребовала служебного расследования в отношении капитана. В доказательство вины был бы предъявлен этот самый кольт, лежащий у него в сейфе.

– Я всегда говорил, что любящая женщина похожа на фурию. Ты просто великолепна, Марго! Я тобой восхищён.

 
⠀⠀ * * *
 

Ослепительно-ярко-белый свет солнца бьёт по глазам. Бранко зажмурился. Пахнет разогретым асфальтом и смертью.

На часах было девять утра, когда неожиданный звонок в дверь заставил вздрогнуть Родригеса. Беременная Марго ждала врача, она сама пошла открывать. В тот момент, когда она потянула дверь на себя, раздался оглушительный взрыв. В дом вбежали двое, одеты они были во всё чёрное, но без масок. Подняли дверь и отшатнулись. Безжизненными глазами на них смотрела красивая женщина с рыжими волосами. Бранко смеялся им в лицо, отчего они пришли в ярость.

Выстрел!.. Жёлтый луч утреннего солнца бьёт прямо в глаза, и сердце с бешеного галопа медленно переходит на шаг. Пуля прошла у самого виска. «Им нельзя меня убивать. Приказа свыше не было»…

Из донесения секретного агента АНБ Нея: «Резидента взять не удалось. Попытка взять его на живца провалилась. Русский убил трёх агентов и скрылся в джунглях. Организованные поиски по поимке тридцативосьмилетнего мужчины со сломанной рукой результатов не принесли. Для перекрытия государственной границы Никарагуа с сопредельными государствами наших ресурсов не хватило.

Есть все основания предполагать, что российский резидент и агент прикрытия перешли на нелегальное положение. Для их нейтрализации и последующего уничтожения необходимо активизировать всю имеющуюся агентуру стран Центральной Америки».

Из шифровки АНБ. Центр – Нею: «Приказываю: всю выявленную агентурную сеть в количестве двенадцати человек передать русским через дипломатическое представительство в Никарагуа. Нелегалов искать, при невозможности вербовки ликвидировать».

Глава 10

– Ну, что, доктор, как самочувствие нашего больного?

– Вполне сносно, терапию для сердца подобрали. Нужен отдых и регулярный приём лекарств. Для дальнейшей работы за границей считаю данного пациента непригодным.

– Объясните.

– Несмотря, что этот человек сам владеет методами гипноза и самоконтроля на высоком уровне, его нервная система сильно расшатана, а после применения неизвестного нам препарата во время допроса он вместо того, чтобы расслабиться и нести всякую ахинею, находился в сильном напряжении, из-за чего и пострадало сердце. В качестве побочного действия пострадала и нервная система, он плохо владеет собой, теперь все его чувства легко читаются на лице. Наблюдается высокая подвижность невербальной личности, попросту говоря, он стал сентиментальным. Ко всему прочему, запущенное состояние и нелечение двух контузий. Он интенсивно слепнет и глохнет. Теперь, когда для сердца мы сумели подобрать лечение, попытаемся остановить и эти процессы, но гарантии никакой. Определённый слуховой диапазон уже не вернётся никогда. С глазами ещё больше сложности, есть угроза отслоения сетчатки. Сделаем всё, на что способна современная медицина.

– Каков прогноз?

– В лучшем случае будет носить очки, в худшем – полная слепота. На реабилитацию потребуется полтора, может, два года. Существует ещё и психологический блок, его нам снять не удаётся. Из-за этого процесс лечения сильно тормозится. Хорошо, что языкового барьера нет, а то бы и вовсе не справились.

– В чём проявляются отклонения психики?

– Он не желает жить… Утрачен интерес к жизни. Считает, что приговорён к смертной казни за предательство Родины.

– Можно с ним побеседовать?

– Можно, он вполне адекватен. Вас проводить до палаты?

– Нет, не надо, я знаю, где он находится.

Генерал вышел из кабинета лечащего врача и направился в палату номер 304 внутреннего госпиталя внешней разведки. Толкнув дверь, он вошёл в комнату. На железной кровати лежал давно не бритый мужчина почти сорока лет от роду с полностью седыми висками и сединой в голове. В глазах не было интереса к посетителю, да и вообще интереса к жизни.

– Мне известно ваше имя агента и позывной, код доступа к информации и настоящее имя. Поговорим?

– Для начала назовите всё, что вам известно, а дальше…

– … как фишка ляжет? – закончил за него генерал.

В глазах больного блеснул огонёк, нет, не заинтересованности или жизни, а так, лёгкого любопытства.

– Агент «Граф», первый позывной «Хирург». Именно «Хирург» пропал без вести и больше никогда не появится на этой земле. В Никарагуа у вас появился другой позывной – «Тень», но код доступа не изменился. Назвать?

Человек, лежащий на кровати, лишь молча утвердительно кивнул головой. Генерал назвал четыре цифры.

– Что вы от меня хотите? Вылечить и расстрелять?

– Нет, товарищ полковник, расстреливать вас никто не собирается. Я принёс ваши новые документы. Теперь вы полковник Караваев Павел Андреевич, после вашего успешного лечения будете направлены на работу в контрразведку, но для этого вы должны помочь врачам справиться с последствиями вашего пребывания в плену у агентов АМБ. Но вы можете не принять этого имени и вернуться назад в Саудовскую Аравию. Мы поможем с этим. Там вы по-прежнему будете Тимофеем Морозовым. Далее как пожелаете…

– Нет, генерал, у меня была такая долгая дорога домой… Водки бы и чёрного хлеба с салом, а?

– Сейчас организуем, – улыбаясь, поддержал его генерал и вышел из палаты.

Из глаз полковника медленно покатились слёзы. Дорога домой заняла годы, вот только радости в конце она не принесла.