Текст книги "Забытые союзники во Второй мировой войне"

Глава 4
Перешеек. Вокруг Гондураса

«Глубины». Именно так с испанского переводится название Гондураса. Как гласит легенда, моряки Колумба нашли крайне опасными honduras: омуты, глубины у побережья этой вновь открытой ими страны[109]109
  Кстати, это была первая земля, где нога Колумба ступила уже не на острова, а на американский континент.


[Закрыть]. Но даже и после такого объяснения слово «Гондурас», согласимся, для русского уха звучит, минимум, забавно.

Однако в годы Второй мировой войны именно этот «смешной» Гондурас был единственной страной центральноамериканского перешейка, у которой уже тогда была своя боевая авиация. Именно в отношении ВВС Республики Гондураса я теперь смог установить, что они совпали в пространстве даже и с подлодками Рабоче-Крестьянского Красного Флота СССР!

Впрочем, этот «мой» Гондурас был всего лишь одной «виноградинкой» в целой грозди стран Центральной Америки, отделяющих США от стратегического межокеанского Панамского канала.

Вот поэтому добираться до Гондураса я буду всё-таки через его соседей.

Знатоки

…Нет в журналистике ничего вульгарнее, чем ссылка на философствования «всезнаек» из числа извозчиков и половых. Но в данном случае – рискну. Потому что с одним костариканским барменом у меня состоялся по-настоящему поучительный разговор.

Пилоты ВВС Гондураса изучают тот сектор Тихого океана, где прошли советские подлодки. Фото из журнала «Эн Гуардия»

– Вы откуда? – спросил меня повелитель барной стойки в одном из самых бойких мест в костариканской столице Сан-Хосе (то есть этот «мучачо» полагал себя знатоком всего геополитического разнообразия).

– Из России, – нехотя ответил я, зная, что обычно этот ответ провоцирует долгую беседу, а мне в тот день было как-то не до разговоров.

– Правда?! Наконец-то я увидел хоть одного живого русского! – воскликнул мой собеседник.

– Поздравляю.

– Спасибо. А вот, скажите, в вашей части света есть ещё один народ, про который я много слышал, но ни разу не видел.

– Украинцы какие-нибудь?

– Нет, советские.

– Я вас поздравляю ещё раз. Перед вами – и русский, и бывший советский.

– Как это?

– Вы что не в курсе, кто входил в Советский Союз?

– Почему входил?! Советского Союза разве больше нет?!

Удалённость Центральной Америки от России действительно чудовищна. Даже в такой стране, как Коста-Рика (много более образованной, чем соседние), представления о нас – самые приблизительные.

Не будем надувать щёки и мы. В конце концов, из уст даже самых образованных моих друзей я не раз слышал выражение «на Коста-Рике». То есть эту материковую страну они явно путают с островом Пуэрто-Рико. То есть в свою очередь, как о весьма приблизительных можно говорить и о представлениях о Центральной Америке у россиян.

Тем интереснее, что во Вторую мировую СССР и Центральная Америка – ещё как пересекались. Хотя это – уж самый что ни на есть «задний двор» США.

«Цветные» планы

С начала XX века США сделали всё возможное, чтобы про Гватемалу и Сальвадор, Гондурас и Никарагуа, Коста-Рику и саму Панаму никак нельзя было сказать, что они США от Панамского канала отделяют. Напротив, делалось всё для того, чтобы эти страны на себя завязать.

Ещё в феврале 1923 года США заключили с пятью странами Центральной Америки Договор о мире и дружбе. Вернёмся к аналитической статье Е. Г. Капустин, которую я как-то уже цитировал в главе про Кубу:

«Опираясь на букву Вашингтонского договора, военное ведомство и спецслужбы США во второй половине 20-х годов [XX века] разработали серию… военно-стратегических планов на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств в центральноамериканских государствах (внутренних беспорядков, угрозы финансовому благополучию американских компаний и т. д.). Эти планы предусматривали различные формы вооружённого вмешательства и были достаточно продуманы как в своей содержательной части, так и с формальной точки зрения»¹²³.

Американцы и до этого не стеснялись прибегать в регионе к прямому вооружённому вмешательству, выводя войска только тогда, когда в подопечной республике устанавливалась власть угодных и удобных Америке правителей[110]110
  В Гондурасе американские войска высаживались в 1905, 1907, 1911 и 1912 гг. В 1918–1920 гг. войска США направлялись в Гватемалу и Панаму. А ещё в 1904, 1914, 1916–1924 гг. американские войска размещались в Доминиканской республике, в 1906–1909, 1912, 1917–1922 гг. – на Кубе, в 1915–1934 гг. – на Гаити.


[Закрыть].

Но, во-первых, с заключением этого Вашингтонского договора теперь это было «припудрено» юристами. А, во-вторых, все эти формальные договорённости американцы ещё и «подсластили» в духе бессмертного романа ОТенри «Короли и капуста».

Элиты в этих республиках были в полной мере «прикормлены»: то, как американская фруктовая компания «United-Fruit» распределяла контракты, очень напоминает, как много лет спустя американцы будут, например, через структуры сына киргизского президента Бакиева Максима покупать топливо для своей авиабазы в аэропорту Бишкека – прощая все прегрешения.

Вот по этим причинам, когда в декабре 1941 года на США напала Япония, вся центральноамериканская «гирлянда» буквально наперегонки стала объявлять войну и японскому микадо, и немецкому фюреру, и итальянскому дуче: «вассалы» соревновались в степени лояльности к «патрону».

«Наш сукин сын». Никарагуа

Из всех других тамошних князьков нашему российскому читателю проще всех вспомнить никарагуанского Сомосу. Объяснить это легко: из всех центральноамериканских диктаторов он был свергнут не очередным буржуазным элементом, а «нашим» сандинистом Даниэлем Ортегой[111]111
  Было это в 1979 году, но Ортегу любили и в СССР, и в новой России: я и сам летал к нему на интервью в Манагуа после того, как осенью 2008 года он первым во внешнем мире признал независимость Абхазии и Южной Осетии.


[Закрыть].

Однако, тот Сомоса, которого сверг Даниэль Ортега, – это Сомоса-сын. А в годы Второй мировой войны в многострадальной Никарагуа правил ещё основатель этой печально знаменитой династии: Анастасио Сомоса-старший. В череде кровавых и коррумпированных правителей Центральной Америки он стоит особняком.

Это при нём в американских школьных атласах Никарагуа стали обозначать как протекторат США, а не суверенную республику. Ни с одной другой центральноамериканской страной такого оскорбительного казуса не случалось. И это ему морские пехотинцы США ещё до Второй мировой войны помогли одержать победу в войне гражданской: над Аугусто Сандино (в память о котором себя и называют «сандинистами» никарагуанские левые). Обратимся вновь к Е. Г. Капустян:

«…Обосновывая вторжение, президент США К. Кулидж… сослался на необходимость защитить в Никарагуа жизнь и собственность американских бизнесменов. Государственный секретарь США Ф. Келлог к этому добавил, что Никарагуа… стала, по его мнению, превращаться в „плацдарм большевизма“».

Судя по всему, это был первый случай, когда США использовали тезис о «коммунистической угрозе» – по крайней мере, в латиноамериканской политике. А была ли такая угроза на самом деле? В принципе, дыма без огня не бывает. Всё та же Капустян пишет о том, как Сандино был заочно избран в Исполком Коминтерна (наряду с Неру, Димитровым и Риверой):

«Несомненно и то, что Коминтерн попытался использовать события в Никарагуа для активизации революционного процесса в Латинской Америке. На VI Конгрессе Коминтерна делегации компартий Аргентины, Бразилии, Венесуэлы, Колумбии, Мексики, Уругвая, Чили и США многократно выступали с призывами оказать сандинистам помощь. Однако силовое преимущество было на стороне США».

И действительно: силам Сомосы удалось при поддержке США убить Сандино и на многие десятилетия закрепить власть за собой[112]112
  В комментарии к своей публикации Е. Г. Капустян также пишет: «События в Никарагуа резко обострили вопрос о пределах допустимого вмешательства… одних американских государств в дела других. Вопрос о праве на интервенцию весьма конфликтно прозвучал на шестой Панамериканской конференции в Гаване (16 января-20 февраля 1928 г.). Представитель Сальвадора даже предложил включить в одну из резолюций положение о том, что „ни одно государство не имеет права вмешиваться во внутренние дела другого государства^. Это предложение было поддержано делегациями Мексики, Аргентины, Колумбии и Гондураса… Против проекта выступил делегат США Чарльз Юз, заявивший о необходимости отличать простую интервенцию от дружественной». Ничего не напоминает?!


[Закрыть].

Но вот окончание Гражданской войны в Никарагуа совпало с приходом к власти в США президента-демократа Франклина Делано Рузвельта с его «новым курсом» и во внутренней политике, и за пределами Соединённых Штатов.

В частности, в отношении Латинской Америки «политику большой дубинки» в США заменили на «политику доброго соседа».

Но не будем преувеличивать масштаб этих перемен. В конце концов, это именно Рузвельт сказал про Сомосу, что он «сукин сын, но наш сукин сын».

И всё-таки «сукин сын». Почему?

Сомоса был не просто очень хитёр. Он пытался манипулировать даже Америкой, и у него это иной раз весьма неплохо получалось делать. В критические моменты он своей лояльностью прямо-таки приторговывал. Например, почувствовал Сомоса, что Америка им по каким-то причинам недовольна, – и вот уже в 1942 году Никарагуа в дополнение объявляет войну не только «Оси», но и «сателлитам»: Венгрии, Румынии, Финляндии.

В другой раз во время Второй мировой войны Сомоса без промедления предоставил американским авиаторам стоянку для их гидросамолётов в Заливе Фонсека и взлётно-посадочную полосу в Коринто – пусть даже он лишь расконсервировал полосу, которую американцы уже использовали, поддерживая его же во время Гражданской войны[113]113
  Такие же права посадки 6-й воздушной армии США представили и власти Гватемалы. При этом в американо-гватемальском соглашении было оговорено, что приземление самолётов США не требует предварительного согласования по дипломатическим каналам.


[Закрыть].

«Наш сукин сын» Анастасио Сомоса в образе подчёркнуто респектабельного государственного мужа и загрузка мешков с никарагуанским каучуком в военно-транспортный самолёт США (фото из журнала «Эн Гуардия»)

Конечно, на всё это можно возразить: когда народный гнев достигал апогея, то американцы уже не защищали своих подопечных – точно так же, как недавно они не стали защищать Курманбека Бакиева в Киргизии. Но часто буквально за считанные месяцы до революций всё тот же журнал «Эн Гуардия» продолжал буквально возносить подобных князьков в Центральной Америке – прощая и коррупцию, и состояние прав человека.

А это, между прочим, – игнорирование демократических ценностей самой Америки.

Халтура

По сути, государственный заказ правительства США в частном журнале «Эн Гуардия» превратили в «халтуру». При этом это была халтура именно в том смысле слова, который вкладывают в него журналисты и литераторы, берущиеся за написание текстов, не вызывающих у них творческого зуда, но приносящих неплохие деньги. А такая «халтура» порождает и халтуру в обычном понимании этого слова.

В какой-то момент написание их было поставлено уже на такой поток, что авторы стали повторяться и переносить пассажи про одну страну в заметку про другую.

И это – ещё один поворот, когда я не удержусь и зайду на явления образца 1940-х через свои собственные впечатления образца начала XXI века.

Мир бабочек. Монтеверде

Национальный парк Монтеверде в Коста-Рике – место не просто удалённое, а осознанно удалённое: на специальном референдуме местные жители высказались за то, чтобы не протягивать в этот район никаких современных автомобильных трасс.

Как результат, добраться до Монтеверде можно только по немощённой и довольно опасной дороге. Я добирался туда на автобусе, на борту которого было довольно много европейцев и американцев, на вид вполне здоровых и подтянутых. Но многих из них на этих-то ухабах так укачало, что автобус пришлось несколько раз останавливать.

«Сад бабочек» в костариканском заповеднике Монтеверде

Впрочем, есть у этой дороги ещё одна «изюминка». В один момент путешественник оказывается высоко над облаками, где пейзажи скорее норвежско-кавказские: прохладно, туман, из которого «проявляются» стада баранов. И сразу же – спускаешься в долины. Там – влажность с жарой такие, что сразу вспоминаешь, что вообще-то ты в тропиках.

Вот эту особенность стремительной смены рельефа и климата использовали в Коста-Рике те, кто организовал в Монтеверде аттракцион под названием «Мир Бабочек». Сделали они там, в принципе, очень простую вещь.

По довольно крутому склону наставили шестов. А на этих шестах развесили огромную сетку. Получилось, что в одном гигантском «сачке» можно держать самых разных бабочек: и горных, и равнинных. После чего оставалось начать брать деньги с туристов, которые за одну короткую экскурсию могут побывать сразу в нескольких климатических зонах и посмотреть, кто и как в них порхает.

В годы Второй мировой войны эту удивительную особенность некоторых горных районов Центральной Америки решили использовать в стратегических целях.

Мир науки. Турриальба

В похожем на Монтеверде местечке Турриальба было решено основать опытную агростанцию, получившую по взаимному согласию стран Латинской Америки и США статус «Межамериканского института сельскохозяйственных наук». Главной задачей этой организации было собрать и систематизировать опыт по выращиванию добрых урожаев самых разных сельхозкультур в самых разных климатических условиях.

Официально делалось это, прежде всего, для того, чтобы с помощью США избавить Латинскую Америку от уже тогда хронической проблемы голода: с помощью самой передовой агронауки вывести такие сорта сельхозкультур, чтобы урожая хватало на всех.

Но была у этой станции и ещё одна задача, которую, скорее, можно описать как военную. Дело в том, что после захвата японцами Филиппин США лишились основного источника каучука. Вот Межамериканский институт в Турриальбе и оттачивал способы выращивания каучука теперь в Центральной Америке.

Дело было в Сальвадоре?

Журнал «Эн Гуардиа» с большим энтузиазмом (и в данном случае со всеми на то основаниями) писал о том, что же за прекрасное место эта опытная станция Турриальба:

«[Всего-то] 400 га, но зато на высоте в 620 метров над уровнем моря, что примерно посередине между условиями равнинных полей на берегу океана и условиями гор».

Естественно, такая станция позволяла ставить все мыслимые эксперименты и воспроизводить условия практически всех имеющихся в Латинской Америке климатических поясов.

Правда, если в одном номере журнала нанятые Рокфеллером «халтурщики» возносили хвалу за выделение такого замечательного участка правительству Коста-Рики, то уже в следующем номере повторяли те же слова благодарности в адрес властей Сальвадора. При этом повторяли – слово в слово: брали абзац из предыдущего номера и буква в букву переносили его в статью про очередного центральноамериканского президента, которому нужно было сделать приятно на этот раз.

Вице-президент США Уоллес при посещении Турриальбы. Вместе с ним – президент всё-таки Коста-Рики Кальдерон

Не самом деле, Турриальба была не в Сальвадоре, а в Коста-Рике. Впрочем, эта халтура «информационщиков» никак не отменяет того факта, что проводившиеся тогда в Центральной Америке эксперименты агрономов по выращиванию каучука делались в интересах в том числе и… Советского Союза.

Именно этот центральноамериканский каучук попадал в шины американских грузовиков «Студебеккер» (на которых к концу войны крепились практически все советские «Катюши») и джипов «Виллис» (на которые пересел практически весь наш начсостав).

Жизнь чиста!

Со своей территорией чуть больше Смоленщины и чуть меньше Воронежской области Коста-Рика, тем не менее, входит в «большую двадцатку». Правда, не в экономическую, а в экологическую. Коста-Рика – одна из двадцати стран мира с самой богатой биосферой: рекордсмен в области флоры и фауны. Речь идёт о полумиллионе видов животных и растений на территории всего-то в 51 тысячу квадратных километров.

Может быть, поэтому в костариканском диалекте испанского языка возник очень необычный ответ на стандартный вопрос про то, как дела? В Коста-Рике на этот вопрос отвечают «рига vida!», то есть что-то вроде «жизнь чиста!» В известной степени, это даже трогательнее, чем кубинское «полный Камагуэй!».

Коста-Рика

Удивительные животные, которых в Центральной Америке встречаешь на каждом шагу: енотовидный писоте и куница-тайра

Как писал российский дипломат позапрошлого столетия Александр Ионии, «берега Средней Америки представляют вѣроятно самое огромное пространство в свѣтѣ, покрытое сплошною массою непроходимой, безумной, безшабашной растительной жизни, въ которой кишитъ и кипитъ такая же животная жизнь… Да, негостеприiмна эта красота, но всетаки великолѣпна, хотя и не даётся въ руку человеку»¹²⁴.

С тех пор мало, что изменилось.

Ну, и настоящий рай на земле – это костариканский полуостров Никойя. Из личных впечатлений. Сидишь себе в посёлке Тамбор, а мимо тебя вальяжно, никого и ничего не боясь, прямо-таки шествуют – муравьед и броненосец, дикобраз и игуана, енот и его родственник-писоте. Зайдёшь в близлежащий лесок, а и там – ленивец, куница-тайра, оцелот. Ну, где ещё такое увидишь, как не в Коста-Рике?! Вот уж действительно богатый берег!

Но одним только этим природоведением уникальность полуострова Никойя не исчерпывается.

Крутой маршрут

Добраться до Никойи можно на авиетке, а можно – как я, на пароме. Идёт этот паром из порта Пунтаренас. И, конечно, абсолютному большинству пассажиров и в голову не приходит, что в 1942 году это было место, где разворачивалась одна из вселенских драм.

Именно через этот порт тогдашние власти Коста-Рики выселяли (точнее будет сказать, беспощадно депортировали) местных немцев, итальянцев и японцев: то есть представителей тех наций, против которых Коста-Рика в декабре 1941 года объявила войну.

Но объявившего войну президента Коста-Рики Рафаэля Анхеля Кальдерона Гарсию не устраивало не только заморское чудовище Гитлер. Его не устраивали и местные, костариканские немцы. Чем же они были нечисты?

Запах кофе

…В тот день у нас за плечами было не просто приключение, а настоящая авантюра. В заповеднике Монтеверде нас с женой уговорили, и мы все-таки решились. Мы, как птицы, полетали над сельвой: на специальной лебёдке летишь по тросам, которые натянуты то посреди джунглей или над джунглями. Длина пролётов – от 20 метров до почти километра. Под тобой метров – то двадцать, то все триста. Адреналин гарантирован.

Естественно, к концу дня впечатлений накопилось масса. И хотелось немного расслабиться. Поэтому выпить мы решили чего-то покрепче и почище, чем коктейль.

Костариканским ответом на этот наш запрос был бокальчик «Сентенарио». Этот удивительный местный ром делается, естественно, на сахарном тростнике. Но при этом от него ещё очень изящно пахнет… кофе.

Всё дело в том, что как-то раз, случайно, тростник для ромовой фабрики уложили в мешки, в которых до этого перевозили кофейные зёрна. Эстеты получившийся эффект оценили и – так и пошло.

В контексте же этой книги остаётся добавить, что к началу Второй мировой войны крупнейшими владельцами плантаций кофе (а также какао, сахарного тростника и каучука) в Коста-Рике были… этнические немцы. То есть не просто кофе, а именно немецкостью запахло от многого такого, что до этого считалось «креольским», то есть исконно костариканским.

Но ведь практически во всех странах Западного полушария действует «принцип почвы». То есть родился в стране – автоматически гражданин. Как же тогда этих немцев депортировали из собственной страны? Законно депортировали! С позволения сказать, законно.

Кофе iiber alles

Дело было так. После объявления войны Германии костариканский парламент «вдруг» оперативно принял специальный закон, по которому гражданином страны мог быть только тот, кто родился на территории Коста-Рики у тех, кто уже был её гражданами. А абсолютное большинство костариканских немцев если и были местными, то – максимум, во втором поколении. Они переехали туда и «раскрутились» в промежуток между двумя мировыми войнами.

«Зачистив», этих несчастных немцев свозили в «накопитель» (правильнее будет сказать, концлагерь) в районе Ла-Сабана, на месте которого потом оперативно построили стадион.

Теперь мало кто задумывается, откуда такой странный год постройки у национального стадиона в костариканской столице Сан-Хосе

Из воспоминаний родившегося в Коста-Рике и депортированного вместе с родителями этнического немца Юргена Китцинга:

«Отца арестовали 2 февраля 1942 года. Вслед за этим арестовали маму и нас, детей. В октябре 1942 года нас, немцев, и итальянцев отвезли в порт Пунтаренас. Там посадили на военный корабль и приказали сидеть внутри, чтобы мы не убежали и не передавали послания во внешний мир. Через Панамский канал нас доставили в Новый Орлеан… В феврале 1944 года нам объявили, что обменяют нас на американских пленных в Германии. Нас отвезли в Нью-Йорк, на остров Эллис, и на следующий день посадили на отправлявшийся в Лиссабон корабль Красного Креста под флагом нейтральной Швеции. Путь от Нью-Йорка до Лиссабона занял три недели. Туда мы прибыли 20 февраля, пересекли Испанию и прибыли в Биаритц в оккупированной Франции. Там нам дали по 22 рейхсмарки. После чего мы уже сами должны были искать себе жильё и т. д.»¹²⁵.

В Коста-Рику семья Юргена вернулась только после войны. И узнала, что за это время собственность этнических немцев была распродана – как говорили, по знакомым правительственных чиновников. Это – минимум одна причина, по которой правительство Коста-Рики могло тогда решить объявить войну Германии: выбить почву из-под ног влиятельной немецкой бизнес-общины.

АО НСДАП

С аббревиатурой НСДАП всё понятно: Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, официальное название партии Гитлера. А что такое АО? В сегодняшней России такая аббревиатура ассоциируется, прежде всего, с акционерным обществом. Но в 30-40-е годы ассоциация была совсем другая. АО тогда – это немецкое Auslandsorganisation: «иностранная организация» партии. Перед ней была поставлена задача привлечь на сторону нацистов немецкие общины по всему свету.

Нельзя сказать, что после прихода к власти нацистов в самой Германии и все, как один, костариканские немцы прониклись к ним симпатией. Нет! Конечно же, нет! В конце концов, и в самой Германии на печально знаменитых выборах 1933 года за Гитлера проголосовали лишь 43 процента избирателей. И, тем не менее, и среди костариканских немцев сторонников Гитлера хватало. Тем более что и в Коста-Рику большинство немецких иммигрантов приехали из Германии, униженной позорными условиями мирного договора, навязанного ей по итогам Первой мировой в Версале. И хотя бы поэтому лозунги Гитлера о возрождении немецкого достоинства и могущества находили у них отклик.

Вот как тенденции тех лет много лет спустя описывала крупнейшая костариканская газета «Ла Насьон»¹²⁶:

«Позитивному восприятию нацизма способствовало несколько факторов.

Во-первых, костариканцам нравилась [эффективность] немцев, что трансформировалось в героический образ немецкости и, как следствие, Гитлера и Третьего Рейха.

Во-вторых, значительная часть немецкой общины состояла из иммигрантов или потомков иммигрантов из Германии образца после 1918 года.

В Немецком клубе… звучали клятвы: „Пойдем за фюрером, куда бы он ни звал“».

Немаловажным был и тот факт, что, торгуя с родной Германией, этнические немцы-владельцы кофейных плантаций в Коста-Рике получали от Берлина рейхсмарки.

Валютный союз

Обратимся вновь к газете «Ла Насьон»:

«Система нацистской внешней торговли основывалась на оплате товаров гитлеровскими марками, что заставляло продавцов кофе покупать немецкие же товары».

Для любого суверенного государства такие настроения, такая лояльность иной державе – конечно же, угроза.

С позиции сегодняшних реалий, тем не менее, высылка без разбору не только активистов АО НСДАП, а всех немцев – это полная дикость. Если и прослеживается аналогия, то – со Сталиным.

Аналогии

В начале Великой Отечественной войны Сталин одним махом пера уничтожил Автономию немцев Поволжья. Все без разбору советские этнические немцы были репрессированы. В лучшем случае их выслали в Среднюю Азию.

Тем более постыдна подобная история для Коста-Рики, которая в отличие от какой-нибудь марионеточной Никарагуа регулярно проводила свободные выборы и, в целом, считалась в той части света практически образцово-показательной демократией. Тем не менее, будучи частью общей «гирлянды» на подходах к Панамскому каналу, и демократичная Коста-Рика, получается, покорно выполняла волю Штатов (а именно там формулировались пожелания об изоляции нежелательных элементов и в самих США, и у соседей).

Но Коста-Рика иной раз просто «бежала впереди паровоза». Во-первых, она объявила войну Гитлеру даже раньше, чем эта сделала сама Америка – пусть даже это, скорее, похоже на ещё один дипломатический казус[114]114
  Коста-Рика не столько объявила, сколько… продолжила войну с Германией. Дело в том, что к концу Первой мировой войны (в которой Коста-Рика объявила войну кайзеровской Германией) в стране разразился внутриполитический кризис, не позволивший костариканским дипломатам вовремя выехать на мирную конференцию в Версаль. Таким образом, весь остальной мир с Германией мир заключил, а Коста-Рика – нет. Потом об этом как-то забылось, но когда в 1941 году Коста-Рика решила объявить войну Германии, выяснилось, что она и так уже идёт. Конечно, звучит это всё как «хохма», но Америку Коста-Рика точно опередила. Ведь после нападения японцев на базу ВМС США в гавайском Перл-Харборе президент Рузвельт поначалу объявил народу о том, что вступил в войну с японским микадо. А через пару суток войну Америке объявил и Гитлер. К тому времени Коста-Рика, солидаризовавшись с США по японскому вопросу, уже и Японии войну объявила, и с Германией – возобновила.


[Закрыть].

Во-вторых, ещё раньше, чем в Никарагуа и Гватемале, в Коста-Рике разрешили обустроить у себя военные базы США: на острове Кокос в Тихом океане и в столичном аэропорту. И очень скоро Коста-Рика была… сама атакована Германией.

Тёртые калачи

И сегодня на кладбище костариканского города Лимон можно найти могилы тех, кто стал жертвой торпедной атаки немецкой подлодки U-161. Случилось это 3 июля 1942 года. Потоплен был сухогруз «Сан-Пабло».

Интересно, что когда в 2006 году предстояло сразиться сборным Коста-Рики и Германии по футболу, и корреспондент немецкого агентства DPA решил предварить этот матч историческим очерком, то, раскопав историю 1942 года, он получил очень интересный комментарий.

Костариканцы Хорхе Саэнс Карбонелл и Адольфо Костанела на то и оказались ветеранами МИД республики, что повели себя как «тёртые калачи». Про предшествовавшие этому депортации немцев они не сказали ни слова. Зато с их слов выходило, что поводом к «грабежам и бесчинствам» против германских граждан (которые вообще-то были спланированы ещё в 1941 году) послужило именно затопление в 1942 году у берегов Коста-Рики «Сан-Пабло»¹²⁷. Вот за умение выстроить подобного рода зигзаги логики дипломатам во всём мире и платят зарплату!

То что осталось на морском дне от «русского сухогруза» под названием «Сан-Пабло». И потопившая его немецкая подлодка U-161

Впрочем, удивительно, что корреспондент DPA вообще обнаружил эту историю. Она ведь в прямом смысле покрылась ржавчиной. Дело в том, что когда «Сан-Пабло» подняли со дна и отбуксировали к берегам США, то там ремонт признали нецелесообразным. Корабль был вновь затоплен и превращён в искусственный риф.

Поразительно, но сегодня то, что осталось от потопленного тогда у берегов Коста-Рики корабля, называется… «русским сухогрузом».

«Русский сухогруз»

Самая популярная версия гласит, что так его назвали дайверы: обыгрывая уже в «холодную» войну слово «русский» как «трудный и сложный», к которому новичкам лучше одним не нырять[115]115
  Пишу об этом столь подробно для того, чтобы лишний раз показать, какие многочисленные слои, на самом-то деле, совершенно потусторонних историй могут вольно или невольно камуфлировать истинную природу тех или иных событий. Ведь, на первый взгляд, при чём тут «русский сухогруз», затопленный у берегов Флориды, и депортация этнических немцев из Коста-Рики?!


[Закрыть].

Но есть и ещё одна деталь, которая эту историю делает по-настоящему глобальной. Дело в том, что подбитый у берегов Коста-Рики и повторно затопленный у берегов США «Сан-Пабло» ходил под флагом не Коста-Рики и не США, а… Панамы!

Удобный флаг

Панама (по-испански это слово произносят с ударением на последний слог) – одна из самых молодых стран всего Западного полушария.

Если не углубляться в некоторые детали истории Кубы и Пуэрто-Рико, то, по сути, моложе, чем Панама, в обеих Америках – только бывшие «заштатные» колониальные владения Британии, Франции и Нидерландов, о которых мы ещё поговорим особо.

Однако, Панама в любом случае – в отдельной лиге. Дело в том, что она получила независимость от уже независимой к тому времени Колумбии. А это – уже редкий случай в мировой истории.

Естественно, у панамца-патриота на то, что я сейчас собираюсь сказать, будет миллион и вполне рациональных возражений. Например, Панаму от Колумбии действительно отделяет непроходимый горный кряж, и бывшая колумбийская провинция Панама действительно всегда жила отдельной жизнью, не будучи связанной с «большой» Колумбией сухопутным сообщением.

Однако сепаратистские настроения в колумбийской провинции Панама как-то очень интересно совпали по времени с началом строительства на Панамском перешейке межокеанского канала силами США. И при этом Вашингтон сделал так, что, с одной стороны, Панама осуществила вековую мечту об отделении от Колумбии и превращения себя в отдельное государство, но, с другой стороны, отдала зону Панамского канала во владение США.

Но неужели не было ничего такого, что Панама получила ещё на заре независимости? Было! Одной из первых в мире получила возможность начать эксперимент с так называемым «удобным флагом»[116]116
  «Удобный флаг» – теперь уже широко распространённая международная практика. Государства предлагают судовладельцам-иностранцам перерегистрировать корабли у себя под гарантию меньшего налогообложения. Судовладельцы экономят, а государства «удобного флага» рассчитывают на то, что в какой-то момент количество собранных меньших налогов перерастает в качество. Правда, этот расчёт оправдывается редко. Скажем, одним из самых известных «удобных флагов» является стяг африканского государства Либерия, знаменитого больше своими гражданскими войнами и т. п. Тем не менее, практика эта набирает обороты. Недавно страной «удобного флага» объявила себя даже лишённая выхода к морю Монголия.


[Закрыть].

В известной степени, можно сказать, что именно этот удобный флаг и превратил участие Панамы во Второй мировой войне в дело неизбежное. Ведь больше всего в те годы от высоких налогов под этим флагом прятались судовладельцы из тех же США. А когда с началом войны их корабли поступили в распоряжение правительства США, то Панама, даже не объявляя войну Японии или Германии, все равно оказывалась на прицеле.

И все-таки Панамский канал

Впрочем, конечно, еще большее значение имело расположение в Панаме межокеанского канала.

И в этой связи при всей кабальности тогдашних американо-панамских договоров, принадлежность зоны Панамского канала союзным для Советского Союза США оказалась очень кстати: особенно когда в Москве решили перебросить через этот канал… подлодки Тихоокеанского флота.

Через два океана. Русский характер

25 километров на юг от Петербурга. Гатчина, Ленинградская область. Центральный военно-морской архив, куда я попал благодаря любезной помощи пресс-секретаря главкома ВМФ России Игоря Дыгало, и где передо мной были разложены уникальные документы.

Из приказа народного комиссара ВМФ Н. Кузнецова от сентября 1942 года:

«1. Подводным лодкам: С-51, С-54, С-55, С-56 произвести скрытый переход из своих баз в Полярное через Панамский канал с готовностью выхода к 5 октября 1942 года.

2. Пополнение запасов и необходимый ремонт производить в портах: Петропавловске-Камчатском, Датч-Харборе, Сан-Франциско, Панаме, Галифаксе, Рейкьявике».

Забегая вперёд, скажу, что пять из шести подлодок, вышедших за полгода до этого из Владивостока и Петропавловска-Камчатского – дошли до Полярного! В случае с С-56 Россию там увидели утром 8 марта 1943 года. До конца войны С-56 стала Гвардейской и Краснознаменной. Её командир, Григорий Щедрин, стал адмиралом и Героем Советского Союза[117]117
  После войны С-56 совершила ещё один удивительный переход: от берегов Кольского полуострова, от Мурманской области обратно в Приморье. И это сделало её первой нашей подлодкой, совершившей «кругосветку»! Пусть сегодня, к сожалению, даже не все во Владивостоке знают, что это за подлодка стоит на главной набережной города.


[Закрыть].

Советская субмарина С-56, совершившая одно из первых кругосветных путешествий в истории подводного флота всего мира. Зимой с 1942 на 1943 год она совершила переход через Панамский канал из Владивостока на Кольский полуостров. После войны перешла во Владивосток по «Северному морскому пути»: вернулась в Тихий океан уже через Северный Ледовитый

«Русский характер», – так ёмко объяснил причину успеха единственный теперь оставшийся в живых человек, участник подготовки того похода. Ещё при съёмках соответствующего телерепортажа нам удалось найти тогда уже 94-летнего, но на удивление бодрого Алексея Косована: конструктора лодок серии «С». Осенью 1942 года командование ТОФ привлекло его и к подготовке перехода С-51, 54, 55 и 56 через два океана.

И спустя многие десятилетия, Алексей Иванович смог в малейших деталях вспомнить о том, какие в конструкцию подлодок пришлось внести технические новшества и какие пришлось решать организационные вопросы.

Впрочем, эти сведения интересны, наверное, только узким специалистам. Мне же от Косована было намного интереснее узнать, что, оказывается, японская шпионская сеть во Владивостоке разведала план советского командования ещё до того, как лодки вышли в море. Дословно: «Знали. Были их люди среди нас».

И по прошествии многих лет углубляться в эту тему конструктор Косован не стал. Он явно знал гораздо больше – наверное, из разговоров со знакомыми контрразведчиками и т. п. Как бы то ни было, информация о походе дошла и до японцев, и до немцев. И те, и другие развернули на наши субмарины настоящую охоту.

Дошло до того, что о потоплении конкретно С-56 «доблестными морскими силами фюрера» немцы объявляли по радио девятнадцать раз! Но это, понятно, было уже в Атлантике[118]118
  К этому периоду относится ещё один удивительный военный документ: британский, но обнаруженный мной в том же Центральном военно-морском архиве в Гатчине. Это – записка в адрес командующего Северного флота ВМФ СССР, подготовленная, если подумать, подразделением с совершенно удивительным названием: «Офис старшего офицера британского флота на Севере России». Из этого документа следует, что британское адмиралтейство к обеспечению перехода советских подлодок через зону своей ответственности в Северной Атлантике подошло со всей возможной тщательностью. Учитывалось буквально всё: от средней скорости разных типов наших субмарин (8,5 узлов для типа «Л» и 10 узлов для типа «С») до наличия на их борту радистов, которые владели бы и русским, и английским языками. Именно от британского адмиралтейства советское командование получало сведения и о том, какая точно в Северной Атлантике сложилась оперативная обстановка. Именно по настоянию британцев дальнейший путь нашим подлодкам предстояло преодолеть порознь. Одна группа пошла через исландский Рейкьявик, другая – через шотландский Росайт. Разделили лодки для того, чтобы затруднить охоту немцев.


[Закрыть]. А нас в контексте этой главы больше интересует та часть перехода, которая была еще по Тихому океану: на пути к берегам Центральной Америки. Там на наших охотились ещё японцы.