Текст книги "Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу"

ГЛАВА 16

Приказ, Приказ. Знал я о тебе, да не думал никогда, что доведется хоть раз побывать на твоей территории. И уж тем более не гадал, что буду татем ночным красться к святая святых твоя. Ты уж прости!

Я отогнал эту мысль, как собачонку назойливую, застыл в кустах. Нос мой втягивал ночной прохладный воздух, глаза вглядывались в темень, сканируя пространство, уши локаторами ловили любой звук, даже за гранью человеческих возможностей, инстинкт просеивал эфир, а мозг в режиме суперкомпа обрабатывал всю полученную информацию, предлагая свои выводы. Лежа на теплой траве, я видел, как мимо прошел дозор троллей, обдав меня концентрированной устойчивой вонью застарелого пота, как у дверей нужного мне присутствия сменился караул. Звено Горынычей прочертило в небе сложную кривую, пальнуло в воздух огнем для подсветки возможных целей, пошло на повторный заход. Не Приказ – Форт Нокс какой-то. Не хватает только крокодилов для полноты картинки. Ха, а вот и они. Проплыли по каналу, окружающему комплекс по периметру, словно крейсеры. Я не мог их видеть из-за частокола, но чувствовал, как твердые гребни разрезали воду, оставляя на поверхности только легкое волнение. Полный комплект.

Я положил голову на лапы, закрыл глаза. Скажете, зря? Ничего не зря. Мне так легче было сосредоточиться на задании, поставленном Паляныцей. А было оно непростым.

Горыныч унес нас от харчевни на приличное расстояние и опустился в дремучем лесу, возле каких-то развалин.

– Здесь нам точно никто не помешает, – объяснил трехголовый свой выбор.

– Куда ты занес нас, Сусанин герой? – протянул Заика, высаживаясь на усыпанную прелой листвой землю.

– Да уж, местечко мрачноватое, – поддакнул я, глядя на останки странного жилища.

Оно стояло на проплешине в окружении высоченных столетних елей и дубов. Солнце уже давно клонилось к закату, но света еще хватало, а вот здесь стоял такой сумрак, словно вечер уже давно и плотно оккупировал территорию. Скажу честно, даже как-то жутковато было находиться в этом месте.

– Здесь когда-то жила Яга одна, так она теперь не живет, – пояснил змей.

– Это мы и так поняли, – хмыкнул Вася.

– Да нет, ее вообще больше нету, – змей важно прошествовал к развалинам. – Лет триста назад была осуждена на вечное изгнание в дальние болота.

– Натворила чего? – осторожно поинтересовался я.

– Порчу наводила без лицензии, да патент на знахарство не приобрела, денег зажала. Место это до сих пор лихой славой пользуется, так что сюда без надобности никто не сунется, а надобности такой у местных уже давно нет.

– Слушай, Калиныч, – глаза у Заики заблестели. Опять гениальность проклюнулась. – Если ты так хорошо ориентируешься в своем Мире, то, может, мы и без карты обойдемся?

– Не, это вряд ли, – змей покачала левой головой. – Без карты – никак. Тут каждая деталь важна, а мы так подробно наш Мир не знаю.

– Облом? – цокнул языком Паляныця.

– Не очень-то и хотелось, – буркнул Вован. – Просто… зачем рисковать, если тот же результат можно получить в полной безопасности.

– К тому же, вряд ли Творец оставил руны на видном месте, – продолжал змей. – Тут надо точно знать, где искать, присматриваться, анализировать.

– Но в харчевне-то ты сразу сообразил? – поддел я Горыныча.

– Тут даже дурак сложит два и два. Вот зуб даю: сколько раз здесь харчевался, а ни разу на вывеску не обращал внимания. Думаю, и не мы один.

– Да уж, у каждого свои причуды, – проговорил Вася. – Ладно, хорош трепаться. Ледница-то не спит, так что поспешать нужно. Говори, Калиныч, где нам карту искать. Бойцы, сухпаи доставай. Кстати, Калиныч, ты что есть-то будешь?

– Да мы это, – змей даже смутился немного. – Мы потом. Там, в лесу, километрах в восьми отсюда, стадо лосей паслось, мы потом слетаю, поужинаю.

– Ну, как знаешь. Парни, резче. А ты просвещай нас.

Пока мы доставали и вскрывали консервы, разрывали пачки галет, разворачивали шоколад, Горыныч, освободив от травы небольшой участок, чертил у порога разрушенной избы когтем какую-то схему на земле. Мы подошли ближе, сели по краям рисунка.

– Вещай, – разрешил Заика, набивая рот порцией тушенки.

– Это – схема Приказа, – змей взял в руки ветку, используя ее вместо указки. – Весь комплекс окружен рвом, заполненным водой, и частоколом. В воде плавают аспиды адовы – крокодилы. Их так издревле называли, еще когда в Пограничье динозавры хозяйствовали. Пару экземпляров тогдашний наш Верховный маг Видий оттудова и перетащил.

– Родственников твоих, значит, – с пониманием кивнул Заика.

– Никакие они нам не родичи, – тут же возмутился змей. – Так, низшая ступень эволюции.

– Все, замяли, – Паляныця показал кулак Заике. Тот смиренно заткнулся. – Продолжай, Калиныч.

– Ну, вот. Аспиды голодные всегда, потому рыскают рвом в поисках поживы. Живность давно разучилась близко подходить, подлетать и подползать к воде, потому последние лет двести их подкармливают маги.

– С этим понятно, – я кивнул головой. – Что это за застава после моста?

– Дойдем и до нее. Комплекс, помимо рва, еще имеет и частокол. Мост, как видите, токмо один, который упирается в заставу, как заметил уважаемый Леонид. На заставе бдит сменная дружина богатырей, троллей, оборотней и летучего крыла из трех Горынычей. Смена происходит каждые сутки в шесть часов пополудни. Как меняются посты – то нам не ведомо. Богатыри служат службу на башнях, дозором под частоколом, внутри темницы. Тролли ходють по центральной аллее, держат стражу снаружи темницы, отдел земель, вод и небес, и отдела летописей. Отдел безопасности, Дворец магии, хранилище тайн и ведомство перемещений, аки ценнейшие избы, боронятся исключительно оборотнями. Крыло Горынычей все это покрывают с воздуха. Теперь, что касается расположения. Центральная аллея, через заставу, ведет напрямую к Дворцу магии. Вокруг нее тянутся подотделы, обеспечивающие работу всех главных ведомств. Слева и справа остаются отдел безопасности и ведомство перемещений, в чьем ведомстве поток туристов, беженцев, перемещенцев и так далее. Супротив дворца справа построена темница. Центральная аллея раздваивается, и одна из дорог убегает вправо, к отделу земель, вод и небес, а вторая упирается в отдел летописей, слева от которого находится хранилище тайн. Вот так вот.

– Как думаешь, где может находиться карта? – спросил Паляныця, в воздухе обведя вилкой вокруг схемы.

– В отделе земель, вестимо, – ветка уткнулась в квадратик на границе круга, обозначающего ров. – Где ж еще?

– Прикольно, – прошамкал с набитым ртом Заика.

– Что же тут прикольного? – не понял я.

– Центральная аллея похожа на руну Алатырь, только в зеркальном отражении, вот так: .

– Ну-ка, ну-ка, – Паляныця даже приподнялся. – Смотри, Калиныч, и правда! А ты сориентировал схему по сторонам света?

– Ну да, – голос змея звучал несколько растерянно. – Застава – север, отдел летописей – юг, темница на востоке. Погодите, дайте сообразить.

Мы так и не поняли, почему так заволновался Горыныч, пока он через минуту не пояснил:

– Вот то, о чем мы говорил вам, как только мы прилетели: руны упрятаны в самых неожиданных местах, и найти их можно либо случайно, либо по детальной схеме.

– Ты толком объясни, – попросил я.

– Я тоже ничего не понял, – поддержал меня Вася.

– Эта руна называется Нужда, – ответил змей. – О Творец единый! Сколько раз летал, смотрел, но ни разу не замечал. Шесть глаз мимо глядели, словно отводил их кто, а ни одна головушка не скумекала.

– Заканчивай волать, – посоветовал Вася. – Темнеет уже, а нам еще план составлять и осуществлять.

– Думаю, не все так просто будет в Приказе, – задумчиво пробормотал змей. – Отдел земель может оказаться обманкой.

– Откуда такой пессимизм? – усмехнулся я.

– Руна Нужда – это руна тьмы, скованности и принуждения. Ох, чует наше сердце – беда ждет нас.

– Ну, все равно, – Паляныця решительно убрал еду в рюкзак. – Поели? За дело.

– Мы на ужин, – ответил Горыныч, поднимаясь на задние лапы. – От волнения живот подвело.

– Давай, – Вася махнул рукой. – Вот что я думаю, парни.

Мы около часа составляли план, раз за разом внося корректировки и поправки, особенно, когда Горыныч вернулся, сытый и довольный. Он критически отнесся к Васиным предложениям, внес несколько существенных поправок. Я, например, не знал, что Горынычи низко и быстролетящую цель замечают быстрее, нежели ту, что почти неподвижно висит в воздухе, а тролли – быстрые твари, и реакция у них будь здоров. Нам этого в школе как-то не объясняли. Но, что самое противное для нас – все, кроме людей, имели отличный нюх и зрение. Так что проникнуть в Приказ будет весьма и весьма трудной задачей.

– Ну, с этим мы вам помогу, – сказал змей, доставая откуда-то из-за спины несколько пучков трав. – Вы консервные банки не выбросили?

– Даже не успели зарыть, – Заика продемонстрировал одну из них.

– Отлично! Мойте, а мы костерок сооружу.

Нет, все-таки интересно, где же он все носит? Ну, в самом деле, не в… Господи, о чем я только думаю?

Мы быстро управились с посудой. Горыныч наполнил их водой из наших фляг, забросил в каждую одному ему известные травы в нужных пропорциях, поставил на огонь. Вода вскипела быстро, разнося по проплешине странные, ни с чем не сравнимые, запахи.

Мы сидели у костра, делать было нечего. Если бы не доспехи, можно было бы подумать, что пикник в самом разгаре.

– Эх, магнитолку бы сюда, – мечтательно протянул Заика.

– Ага, а еще ящик пива, шашлык и девочек из соседнего техникума, – отрезал Паляныця. – Ты о деле думай.

– Надоело, – признался Вован. – Да и спать хочется. Денек-то был длинным.

– Кстати, командир, – поддержал я друга. – Заика прав. Поспать нам не помешало бы.

– Вы спите, – отозвался змей, хотя в этот момент все его три головы внимательно следили за кипящими банками, постоянно что-то подсыпая в них и помешивая. – Мы разбужу, когда все будет готово.

Не спрашивая разрешения, я тут же улегся, подложив под голову рюкзак, и мгновенно отрубился.

Змей растолкал нас через несколько часов. Темень была такая, что огонь догорающего костра едва пробивался сквозь нее. Вася подбросил несколько еловых веток, валявшихся рядом, пламя взметнулось ввысь, оживляя костер. Горыныч протянул нам по банке, инструктируя на ходу:

– Раздеваетесь, натираете тело, потом одежду, доспехи.

– А хватит? – я с сомнением посмотрел на банку, понюхал. Никакого запаха. Странно. Чем-то пахнуть должно все равно, хотя бы железом.

– Вполне, если не разольете на землю, – ответил уверенно змей. – Мы вот сейчас костер побольше сделаю, чтобы видно было хорошо.

Он дунул на пламя, и оно факелом взметнулось к небу, оставляя в нем умирающие искры.

– Ну, чего встали? – Паляныця начал стаскивать с себя доспехи. – Приступаем.

Я думал, что голяком стоять посреди леса будет холодно. Ничего подобного! Костер давал ровно столько тепла, чтобы не замерзнуть и не обжечь, словно его очень хорошо отрегулировали.

Через полчаса мы снова экипировались. Отвара и впрямь хватило на все про все, вот только с рюкзаками да с пистолетами пришлось немного повозиться, но ничего, управились.

– Попрыгали, – Вася первым сделал несколько прыжков на месте.

Вроде не гремит ничего. Только мечи немного звенят, касаясь доспехов.

– Придется оставить, – с сомнением констатировал Горыныч. – Мы знаю там недалеко местечко, так что спрячем в лучшем виде.

– И то правда, – согласился Паляныця. – С пистолетами оно сподручнее будет. Ну, готовы?

– Так точно!

– Рации в уши – и на борт.

Горыныч подставил крыло, и, едва мы разместились на его широкой спине, оторвался от земли, разметав мощными взмахами пламя, устремился в небо. Ночная прохлада освежала, даже тонизировала, наполняла энергией. Звезды были так близко, что, казалось, протяни руку – и сорвешь одну, в карман положишь.

Сколько мы летели – не знаю. В какой-то момент Горыныч пошел на посадку, сделал несколько кругов по спирали, пока его лапы не коснулись земли на берегу небольшой речушки. Рядом темнел то ли лес, то ли роща, а, может, и сад какой.

– Это Тиверь, из которой берет свои воды ров, – тихо пояснил змей. – Отсюда до Приказа два километра на восток.

– Летун, сориентируешься? – я не видел лица сержанта, но знал, что он смотрит на меня.

– Легко.

– Калиныч, принимай наши мечи и манатки Ленчика. Все, начинаем по нашему с Заикиным сигналу. Разошлись.

Я быстро разоблачился, кое-как упаковал манатки в рюкзак, отдал все вместе с оружием Горынычу. Пора трансформироваться.

Мне уже стало по барабану, куда девался змей и ушли друзья. Мой мозг перенастроился на трансформацию, подал сигнал, тело начало меняться. Ощущения не из приятных, но я, кажется, начал уже привыкать. На этот раз и боль почти не чувствовалась, и щекотка особо не доставала. Через несколько минут я уже вилял хвостом, принюхивался и прислушивался к новым ощущениям. Вдруг страшно захотелось найти взглядом луну и завыть на нее: от души, с вибрацией, чтобы сорвать аплодисменты. Жаль, ночного светила не было, а так хотелось себя проявить! Эх, какой талант пропадает!

Быстро сориентировавшись, я скачками побежал на восток, который уже начинал светлеть. Наступала так называемая собачья вахта, когда рассвет близок, но глаза слипаются сами собой. Знаем такое, проходили в караулах.

Частокол я обнаружил примерно за километр. Часовые на башнях ходили взад-вперед, освещая себе путь факелами. Что ж, это облегчало задачу.

Перво-наперво, нужно перебраться на тот берег. Я побежал вдоль рва, принюхиваясь и прислушиваясь. Тихо. Кроме часовых я никого не чувствовал.

Вот и ворота. Черт, Горыныч не говорил, что мост на ночь поднимается. И что теперь прикажете мне делать? Я залег в ближайших кустах, начал наблюдать. Прошло десять минут, двадцать. Ров был неширокий, всего метров десять. Можно, конечно, попытаться переплыть, а успею ли? Шансов мало. Нет, вот так, с кондачка, решать серьезные проблемы нельзя.

По водной глади проскользнуло несколько линий и растаяло. Ага, вот они, субчики. Прошли, это хорошо. И снова вернулись? Мое волчье зрение помогло мне рассмотреть, как водные стражи застыли почти напротив моей засады, высунув глаза и ноздри. Теперь они действительно были похожи на колоды. Никак учуяли? Обманул, выходит, трехголовый, или крокодилы меня другим каким путем вычислили? Что ж, не получится водным путем – полетим по воздуху.

Едва я принял такое решение, как сверху почувствовались мощные потоки воздуха, а до слуха донесся свист. О как! Вот и авиация. Обложили.

Время все тикало, время убегало, время работало против меня. Парни вот-вот выйдут на исходные позиции, а я еще даже внутрь не забрался. Нужно срочно что-то придумать. Думай, голова, думай, к зиме шапку куплю.

Не знаю, как у кого, а мне в стрессовой ситуации в голову приползают только сумасшедшие мысли. Вот и теперь одна из них прострелила мозг, толкая меня на авантюру. Еще не сообразив до конца о возможных последствиях, я метнул взгляд в небо, пролетели ли Горынычи, а потом с разбегу, как по камням в горной реке, проскочил по спинам крокодилов. Те, обалдев от такой наглости, только и сподобились, что щелкать вслед зубами да пытаться развить хоть какую-то деятельность. Адье, ящеры! Привет динозаврам!

Я вскарабкался на насыпь и застыл под самой стеной. Часовые, услышав необычный шум в воде, бросили туда несколько факелов. Один из них угодил в крокодила, который рявкнул в ответ что-то и нырнул поглубже. Вот так, за преданность – огнем в морду. Бывает.

Убедившись, что все в порядке, дозорные вернулись к обычному режиму несения службы. Я осторожно крался вдоль стены, в душе отчаянно надеясь, что Горыныч не соврал.

Ага, так и есть. Шагов через полста мой нос засек какое-то движение запахов, исходящее из-под земли. Вот он, лаз, о котором говорил змей. Господи, до чего же тесный! Нужно ползти. Я с трудом перебирал лапами, протискивая свое тело в тесной норе и обдирая бока о камни и остатки корней. Лишь бы не сорвалась цепочка со звездой, не потерялась. Интересно, откуда Горыныч узнал о лазейке? Или ему подсказал кто?

Нора казалась бесконечной. Я все полз и полз, уже сомневаясь в положительном результате. Вдруг пахнуло свежим воздухом, и до ушей отчетливо донесся говор дозорных. Ха, а по нашему уставу разговоры на посту запрещены!

– Привиделось, – сказал первый, видно, отвечая на запрос напарника.

– Крокодилы запросто так не тревожатся, – стоял на своем второй. – Что-то их взволновало.

– А тебе откуда знать-то?

– Не первый год службу несу, знаю. Вот на моей памяти всего два раза аспиды шалили, и оба раза потом такая кутерьма начиналась, что не доведи Творец, разумеешь?

– О как!

– Не-е, надо доложить начальству, ибо потом хлопот не оберемся. Чистить конюшни за счастье будет.

– Да окстись ты, блаженный! Аль тебе боле всех надобно?

– Вот чует моя душа: беда крадется. Ты стой, а я мигом.

Дозорный еще раз попытался удержать своего напарника, но куда там! Судя по содроганиям почвы, удалялся он довольно резво. Воин постоял немного в одиночестве, а потом медленно двинулся в противоположную сторону. Иди-иди, мне свидетели не нужны.

Земля на выходе осыпалась тихо, а мне казалось, что такой грохот должен поднять на уши тревожную смену заставы. Я высунул нос, осторожно продвинулся вперед. Ничего необычного. Хорошо, выползаем.

Едва глаза и уши оказались снаружи, я оценил остановку. Рядом – никого. Ближайший дозорный болтался в районе ворот. Где-то дальше находились его товарищи, тролли сотрясали почву по аллее. Фу-у, их смрад я слышал даже отсюда. Они хоть когда-то моются или это их природный запах?

Я тихо и быстро выбрался из тесной норы, как мог, замаскировал вход, а затем тенью метнулся вдоль аллеи. На ходу почувствовал, что звезда на цепи бьется по груди. Порядок.

Итак, мне нужно было проскользнуть в дальний конец комплекса к отделу земель. Если я правильно запомнил схему, от дворца магии мне нужно будет уйти в левое ответвление. Проще простого.

Лапы несли меня вдаль, а мозг соображал, сколько времени осталось в запасе. Интуиция подсказывала, что совсем немного. Торопись, Ленька, торопись, но не спеша. Дворец охраняют оборотни, а у них интеллект еще тот. И если к нему добавить тонкое чутье, исключительный слух и острое зрение – то становилось вовсе невесело.

Я приблизился к Дворцу, догнал троллей, которые как раз выдвигались в нужном мне направлении, осторожно пополз параллельно с ними. Фу-у, чем бы это нос перевязать? Сил же просто никаких нет терпеть! Хоть бы ветер поменялся. Хотя, нет-нет, не стоит. Лучше потерпеть вонь несколько минут, нежели становиться добычей оборотней. Горынычу я верю, конечно, но лучше не кликать беду.

Проползая на брюхе мимо дворца, я в очередной раз восхитился животным способностям. Даже сквозь страшный смрад троллей мой нос смог уловить едва различимый на этом фоне запах оборотней. Он был сродни моему, только человеческого в нем было гораздо меньше, преобладало звериное начало. Вот и все отличие.

Когда Дворец остался за хвостом, а ветер все же не поменялся, я быстро проскользнул в кусты неподалеку от входа в отдел земель, вод и небес, стал ждать сигнала. Уф, теперь можно и передохнуть.

Тролли продолжали топтать аллею и территорию возле отдела. Эти не разговаривали, они только иногда ворчали что-то себе под нос, словно вели интереснейшую беседу с собой, любимым, да угрюмо осматривали темень. Которая, кстати сказать, уже начала постепенно сдавать свои права дневному светилу. Пора бы уж и сигнал подать, пока всех не повязали на рассвете.

Небо пронзило сразу несколько огненных стрел. Горынычи! Ну вот, дождались на свою голову. Дозорный все же убедил, видать, начальство, зануда такая. Ну же, Паляныця, сейчас или никогда!

– Летун, начинаем, – проклюнулся в ухе голос сержанта. Наконец-то!

Я посмотрел в небо и впервые пожалел, что мы не захватили из арсенала Калиныча что-то потяжелее, чем пистолеты. Гранатометы, например, очень даже неплохо отработали бы по воздушным целям.

Возле ворот поднялась легкая паника, плавно перерастающая в большую потасовку, которая, в свою очередь перенеслась в небеса. Шум нарастал. Я заметил, как в небе звено Горынычей гонялось за нашим трехголовым, выписывая в сумраке фигуры высшего пилотажа. Темные тени, мелькающие на светлеющем небе и плюющиеся друг в дружку огнем, были легко различимы. Такой воздушный бой – еще то зрелище. Рекомендую, если случай выпадет.

Тролли, сотрясая подо мной землю, ломанулись толпой в сторону прорыва. Ага, а интеллект-то у вас, товарищи монстры, так себе. Вас, похоже, хлебом не корми, дай в хорошую драку встрять. Я пропустил троллей, быстро пробежал к отделу. А они не так глупы, как казались! Ага, что тут у нас?

Один тролль топтался на пороге, второй нервно шагал по периметру здания. По углам к земле спускались водосточные трубы, сделанные из коры деревьев. Теперь нужно быстро обернуться кошкой.

Наш план был основан на моем умении перевоплощаться. Я, правда, еще ни разу не делал две трансформации подряд, но другого выхода не было. Лишь бы рацию не потерять!

Я остановился возле ближайшей трубы так, чтобы караульные не засекли меня, начал трансформироваться. Знаете, а это далеко не легкое дело! Несмотря на человеческое начало, кошки с собаками и, тем более, с волками – совершенно разные животные. И прежде всего повадками. Едва мое тело приняло очередное состояние, как изменилось ощущение мира, восприятие всех его проявлений. Осторожность начала брать верх над остальными качествами, слух и зрение обострились, когти то и дело сами выскакивали из подушечек, словно просились в работу. Я не стал больше ждать, тенью скользнул к трубе и быстро взобрался на крышу. Мышцы несли мое тело легко, когти впивались и отцеплялись на автомате, будто я всю жизнь прожил кошкой. Чтобы меня не засекли сверху (мало ли что!), по дороге к дымоходу мне пришлось усиленно маневрировать. Хвост компенсировал резкие заносы, помогал держать равновесие, только звезда на цепи иногда била меня по уху, но это ладно. Никогда бы не подумал, что кошкой быть лучше, чем волком. Впрочем, у каждого свои преимущества.

Вот и труба. Я вскочил на верхние кирпичи, заглянул в темную утробу, принюхался. Печь не топилась давно, во всяком случае, несколько месяцев точно. Расслышать что-либо из-за постоянных криков моих товарищей и шума боя, было очень нелегко, но мне показалось, что внизу тихо. Ну что, вперед? Я прыгнул. Господи, куда меня несет?

Уж не знаю как, но мое новое тело не подвело меня. Лапы отталкивались от стенок внутри дымохода с такой скоростью, что я просто не успевал ни реагировать, ни пугаться. Сажа проникала через нос в легкие, я чихал безбожно, рискуя заранее выдать себя.

Лапы коснулись пола. По инерции меня вынесло на несколько метров в свободное пространство. Уф, наконец-то. Я невольно чихнул раза два, метнулся в темный угол, осмотрелся, прислушался. Никого. Слава Богу, цепочка тоже на месте. Теперь нужно привести себя в порядок, а то как-то самому неприятно, когда при каждом шаге с тебя сыпется сажа. Да и следы остаются, что тоже нехорошо.

Я привел себя в порядок, начал осторожно, но быстро перемещаться. Так, что говорил там змей? Карта может находиться в двух местах: кабинете общей географии и у начальника земельного подотдела. Погнали!

Звуки схватки подстегивали меня не хуже шенкелей, так что я пулей пролетал мимо дверей, на ходу читая надписи. Если честно, это было очень неудобно, но времени на очередное перевоплощение не было. Ага, вот и кабинет общей географии. Я лапой толкнул дверь, но она не поддалась. А если сильнее? Хм, результат тот же. Закрыта, что ли? Я с разбегу врезался в дверь, так что стрельнуло в зажившем ребре, но на дверь мое телодвижение не подействовало никак. Что ж, попробуем постучаться в другое помещение.

Кабинет начальника подотдела, на мое счастье, был открыт. Я проник в небольшую щель, резво вскочил на стол, лапами аккуратно разгреб кучу бумаг, свитков и книг, валявшихся на нем в беспорядке. Ничего похожего на карту. Приказы, уведомления, грамоты разные, прошения. Не то, все не то. А парням, судя по радиопереговорам, приходилось туго. В голосе Заики сквозила неприкрытая паника, Паляныця отвечал сдержанно, намного сдержанней, чем обычно. Плохо, очень плохо. Похоже, даже доспехи Святогора и Микулы не помогают в неравной схватке. Торопись, Ленька, торопись. Где же эта карта чертова может быть?

А где бы ты сам ее положил, будучи хозяином кабинета, спросил я сам себя. Во-от, правильно. Либо в сейфе, либо на полке с картами, причем так, чтобы долго не копаться. Карта-то нужна почти ежедневно поди? Я метнулся к полкам, которые стояли слева от стола. Стоп! А это что?

Во всю стену, вместо обоев, висела огромная карта с рифленой поверхностью, на которой даже на глаз рельефно выделялись горы, долины, реки, озера, леса, дороги, города, села, хутор. Было и так понятно – это то, за чем я пришел. Как же тебя снять?

Я присмотрелся к пояснениям внизу, попытался разобраться, что к чему. Черт! В сумраке даже с кошачьим зрением это было невозможно. Как, как тебя снять? Ребята дерутся, ждут моего сигнала, о Горыныче я вообще уже молчу. Черт, черт, черт! Хоть бы кто подсказку какую кинул! Попробовать сбить ее? Чем? Как? Перевоплощаться снова?

Не знаю, какая мышь попала мне под хвост, только я вдруг разогнался, оттолкнулся лапами от пола и со всей дури впечатался в стену, да так, что на мгновение прилип грудью к карте. Больно-то как, Господи! Опять ребро повредил, что ли?

Лапы мягко опустили мое тело на пол, цепочка звякнула о паркет, голову накрыло чем-то большим и тяжеловатым. Выбравшись наружу, я понял, что добился своего. Карта лежала на полу вся в складках, вершины гор тонули в озерах, города смешались с поселками, дороги сливались с лесами. В общем, полный бардак. Я осторожно коснулся лапой поверхности. Нужно как-то ее скрутить. Черт, все-таки придется превращаться в человека. А так не хочется!

Вдруг прямо на глазах карта начала уменьшаться в размерах, пока вместо многометровой простыни на паркете не оказался небольшой клочок бумаги. Я, как мог, скрутил ее, подхватил зубами и рванул прочь. Ребята, продержитесь еще немного, пожалуйста!

Возле печи пришлось затормозить. Нужно перевоплощаться в птицу. На все про все у меня ушло всего минута. Ай! Ухо мое, ухо! Рация, казалось, вот-вот разорвет его. Ничего, терпи, терпи. Главное теперь не потерять карту и звезду.

И вот я, трепеща крыльями, сжимая в клюве карту, проскользнул внутрь, начал быстро подниматься по трубе. Проклятая пыль забивала глаза и нос, дышать было невероятно трудно. Я едва сдерживался, чтобы не чихнуть. Еще немного, еще, еще… Наконец-то!

Я вырвался в рассветное небо со стремительностью ракеты. И тут же камнем спикировал к земле, на бреющем уходя к частоколу. Парни уже не отзывались, только в небе все еще продолжалась драка. Горыныч держался до последнего, оттягивая на себя моих вероятных преследователей. Я стрелой пролетел мимо дозорных, которые если и удивились, то не очень. Во всяком случае в меня не метали ни стрел, ни копий. Оказавшись за пределами Приказа, я полетел к лесочку, возле которого мы разделились час назад. Или уже сутки прошли?

Никто меня не преследовал, не угрожал сбить в полете. Радоваться этому или огорчаться – я, если честно, не знал. И так и так плохо, а что хуже – не известно.

Тиверь встретила меня туманом и бликами первых лучей солнца на воде. Я сделал круг, второй, с высоты поглядывая на Приказ. Там уже был полный штиль: ни суеты рукопашной, ни маневров под облаками. Самое страшное – никакой погони. Значит, парни в плену. Значит, миссия под угрозой.

Я не знал, что делать дальше, но торчать в небе тоже не вариант. Нужно укрыться, отыскать свои манатки, но – самое главное – прежде всего подумать, что делать дальше. Вернее, как своих вытягивать.

Я полетел вдоль Тивери, которая, петляя, заползала в лес, выбрал укромное местечко в дебрях, трансформировался в человека и тут же пожалел об этом. Холодно, знаете ли, в лесу по утрам да возле реки. Искупаться, что ли?

Карту я спрятал под корнем ближайшей ели и окунулся в реку. Меня словно обернуло теплым одеялом. Напряжение ночи тут же улетучилось куда-то, мышцы расслабились, стало тепло и уютно. Туман вносил свою толику романтики. Складывалось устойчивое осознание того, что меня занесло в некую сказку. Нега обволакивала, путала сознание. Казалось, еще немного – и увижу хоровод русалок, лешего, других сказочных существ. Ну, вот, уже и смех чей-то слышен. Сладкий какой сон получается.

Только это был не сон. Во сне шишка не бьет по голове, а по плечу не проводят еловой веткой.

– Спинку потереть, добрый молодец? – раздался чей-то насмешливый женский голос, который тут же сменился серебряным смехом, словно колокольчик зазвенел.

Я обернулся. И залез по шею в воду.