Текст книги "Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу"

– Эврика! Нашел! Объяснил! – съязвил Заика и тут же зашипел: – Без тебя знаем, что Летун. Ты бы его еще по имени-отчеству назвал.

– Да не, мы не в том смысле, – уразумев, что угроза постепенно проходит стороной, змей полностью раскрылся. – Леонид ваш – летун, ну, по-другому – Змей Огненный Волк.

– Какой волк, какой змей? – не мог взять в толк Вован. – Ты что, птицу от млекопитающего отличить не можешь?

Ох, и тупой же ты, братец Заика! Лучше вспомни пары по магическим существам. Кто может принимать чаще всего облик волка, но иногда и других животных и птиц, помогает людям, совершает подвиги, считается непобедимым и неуловимым?

Странно, но мой вопрос озвучил Паляныця, и добавил:

– Как совпало-то, а? Фамилия и способности.

– А ведь точно, – прозрел, наконец, Вован. – Так это ж красота просто! Интересно, а он яйца нести может?

Вот я тебе снесу, когда облик человеческий приму. От всей души снесу, ты у меня свое потомство страусом высиживать будешь.

– Ленчик, если понимаешь меня, кивни, – попросил Вася, присаживаясь рядом на корточки. Какая же у него рожа страшная вблизи! Я даже даванул неумышленно.

Кивнул.

Вася попытался взять меня в руки, но я поглубже закопался в камуфляж. Не хочу, чтобы он заметил алмаз.

– Ладно, ладно, – сержант убрал ладони, но заговорил серьезно. – Ты запомнил, какой камень нажать надо?

Кивок.

– Отлично. Только лети осторожно. Мало ли, с магов и лазерную сигнализацию поставить станется. Давай, Ленчик, время не ждет. Спинным мозгом чувствую: погоня уже на плечах висит.

Наконец-то разобрались.

Я выбрался из одежды, расправил крылья. Непривычно как-то. Пальцами шевелить не могу, но чувствую каждое перышко, каждую пушинку на своей коже. Несколько пробных взмахов. Тело приподнялось в воздух, лапы почти оторвались от пола. Что ж, попробуем.

Это было похоже на первую поездку на велосипеде, первый заплыв в море. Я бы мог еще сравнить с первыми шагами, только вот не помню я их. Потерялись они где-то в глубинах памяти. Знаете, что я вам скажу? Не верьте сказкам. Невозможно вот так сразу взять и взлететь. Меня носило из стороны в сторону, вверх и вниз, как алкаша за штурвалом. Крылья то трепыхались очень сильно, то, наоборот, едва двигались. Хвост не справлялся с управлением полета, запоздало реагируя на команды мозга. От страха я не мог сдержать природного инстинкта, так что друзьям пришлось отступить, чтобы избежать последствий. И когда мне показалось, что все, кина не будет, и я отключился от осознанного управления телом, у меня вдруг все получилось само собой: крылья сами выбрали нужный режим, хвостовые перья начали вовремя реагировать, поворачивая меня в правильном направлении, перед глазами возникло некое подобие гирокомпаса, четко указывающее горизонт. Я сделал пробный круг, а потом, отчаянно маневрируя, полетел по коридору к цели. Инстинкт самосохранения пищал, кричал, визжал, что смерть не только с боков, но еще и сверху, и снизу. Она только и ждет малейшей оплошности с моей стороны, чтобы включиться в игру. А вот фиг тебе, косая! Не с твоим счастьем. Я бы и дулю сложил, да пальцы не приспособлены для этого.

Все это хорошо, только маневр посадки я не отрабатывал. Потому вместо мягкого приземления получился какой-то шмяк. В прямом смысле. Я кучей перьев шмякнулся на искомый камень, который только слегка углубился в скальную породу, и все. Тем временем клюв прочертил посадочную полосу метра в полтора длиной. Черт, неприятно как! Наверное, на лице останется след. Я остановился, поднялся на лапы, посмотрел на своих.

– Давай, давай, – жестами показывал Паляныця.

– Ну же, – тихо подталкивал меня Заика.

– Попробуй еще раз, – посоветовал Горыныч. – У нас поначалу часто такое бывало.

А то сам не знаю! Я вспорхнул, сделал круг, прицелился, постарался осторожно лапами приземлиться точно на камень. Получилось. А толку? Моего веса явно не хватало на искомую реакцию. Камень только утопился до половины и замер, выбрав свободный ход. Нет, так дело не пойдет. Что там говорит физика? Попробуем увеличить вес. Я поднял с пола камень, самый увесистый, какой мог удержать одной лапой, набрал высоту, сделал несколько кругов, развивая скорость, а потом стремительно спикировал на отключатель. Раздался хруст камней и моих костей, резкая боль молнией прострелила справой стороны груди, в глазах померкло, в ушах зашумело. Твою дивизию! Как минимум одно ребро треснуло. Господи, не хочу погибать птицей! Верни мне мой облик! Пожалуйста!

Сквозь шум в ушах я сумел расслышать Васино «захвати его манатки», а потом почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватили меня и поволокли голым по холодному полу. На этом мое сознание ушло в спящий режим.

ГЛАВА 13

Я попытался глубоко вдохнуть, но тиски сдавили грудь, к тому же тупая боль тут же напомнила о себе. М-м, больно.

– Очухался, – Заика в своем репертуаре. Хоть бы какое другое слово выучил, что ли?

– Получилось? – почему-то этот вопрос волновал меня больше всего.

– А то! Сам убедись!

Я открыл глаза, пощупал левой рукой грудь. Не знаю, сколько я валялся в отключке, только парни успели не только одеть меня, но и перевязать. Заика как раз прятал в рюкзак аптечку. Спасибо, Горыныч, пригодилась.

– Извини, – Вася появился с другой стороны, подсел у изголовья. – Одели, как могли. У тебя, наверное, правая рука повреждена. Кисть зажата так, что разжать невозможно. Анализатор показывает: нет, все в норме. Врет, поди?

Я кивнул. Врет, конечно, только не анализатор.

Друзья помогли мне подняться. В боку еще постреливало, но с каждой секундой боль таяла, как утренний туман на солнце. Улучив момент, я спрятал алмаз, сам с трудом разжимая затекшие пальцы. Они в натуре сжались так, что даже посинели. Пролежи я без сознания еще несколько часов – все, можно ампутировать.

Осмотрелся. Мы находились в какой-то оружейке. По стенам висело множество доспехов, щитов, копий, мечей, колчанов, полных стрел. На первый взгляд, все это богатство находилось в полной готовности, бери да сразу в бой. Но что-то подсказывало: не то все. Главная драгоценность находилась где-то в другом месте.

– Идем, что ли? – спросил Горыныч, показываясь головами из-за моей спины сразу с трех сторон.

Я посмотрел на среднюю голову, торчащую сверху, кивнул.

– Ты точно в порядке? – уточнил Паляныця. – А то мы можем еще подождать.

– Погоня ждать не будет, – ответил я, слегка морщась. Ничего, терпимо. Скоро совсем заживет.

– Веди, Калиныч, – Вася выдвинулся вперед, оставив нас с Заикой прикрывать арьергард.

Заика сначала попытался задолбать вопросами, что да как, но я шикнул на него, чтоб заглох хоть на время. Мне бы самому со всем разобраться, не то, чтобы на вопросы отвечать. Алмаз покоился в кармане, но запахи я чувствовать не перестал. Более того, в голове осталось четкое понимание, где находятся полюса. Выходит, приобретенные навыки остаются на некоторое время? Или они со мной теперь до конца жизни? А способность оборачиваться тоже сохранилась? Нет, сейчас я даже пробовать не буду, не ко времени, разве что позже… Что за черт! Снова съезжаю не на ту дорожку. Бдительность, Леонид, бдительность. Оставьте пустые размышления, займитесь делом.

Я внимательно осмотрелся. Мы шли коридором, увешанным оружием, пока не вышли в небольшой зал. Под стенами стояли большие сундуки, оббитые железом. Пирамиды с оружием, что ли? Вася, словно услышав мой вопрос, приподнял крышку одного из них.

– Одежка, – пояснил он разочарованно и захлопнул сундук.

– А ты что думал? – не удержался от подколки Заика. – Не золото же тут держать.

– Разговорчики, – буркнул Паляныця. – Распоясался в корень.

Заика только хмыкнул и отвернулся. Змей замер перед низенькой дверью, потоптался на пороге.

– Что там? – Вася на всякий случай сделал нам знак, а сам притаился справа от входа с пистолетом в руке.

– Там – то, что вы искали, – ответил Горыныч. – Только нам туда нельзя. Сами уж как-нибудь.

– Хоть намекни, – попросил Заика.

– Не могу. Только вам придется воспользоваться интуицией и ни в коем случае не ругаться. Дед говаривал, что взять оружие трех богатырей может такая же сплоченная команда.

Вот так. Ни больше, ни меньше. Еще день назад такое условие у меня не вызвало бы ни тени сомнения, а сейчас даже не знаю. Я искоса посмотрел на товарищей. Не сорвемся ли? Сцена в гостином тереме еще слишком свежа в памяти.

– Другого пути все равно нет, – проговорил Вася, глядя на дверь, как на чудо заморское.

– Это точно, – согласился Заика. – Либо так, либо – торба. Причем всем.

– Идем, – мне хотелось поскорее покончить с неизвестностью, поэтому я первым шагнул вперед и толкнул дверь. – Догоняйте.

Свет из коридора осветил небольшой участок за дверью, а дальше все тонуло в непроглядном сумраке.

– Калиныч, подсвети, – попросил Заика, но змей только помотал головами. – Ну, как хочешь. Сам справлюсь.

Он на ходу начал рыться в карманах, пока дверь не захлопнулась за его спиной. Кромешная темень плотным одеялом накрыла нас. Сзади Заика чиркал своей зажигалкой, но толку от этого не было никакого. Отказала техника. Как не вовремя!

Я почувствовал, что кто-то отдавил мне пятку.

– Летун, ты? – послышался голос Паляныци за спиной.

– Нет, призрак дедушки Горыныча, – я хотел шуткануть, но получилось как-то не очень. – Я, кто же еще!

– Ну, извини, не видел. Твою дивизию!

– Чей туфля, Паляныця? – голос Заики был напряжен, но он пытался вести себя естественно. – Извини, не видел.

– Ты нарочно, бандерлог?

– Ага, еще в предбаннике целился!

– Да прекратите вы! – мне стало немного жутковато, потому что шестым чувством я почувствовал, что рядом с нами кто-то крутится, и этих кто-то несколько. – Ну, наступил он тебе на пятку, и что? Ты мне тоже ее в бифштекс превратил, я же из этого трагедию не делаю?

– Вот-вот, – поддакнул Вован.

– А ты, Заика, вообще прикрылся бы. Чувствую, что мы здесь не одни, так что не время разборки устраивать.

Дивно, но на этот раз Заика смолчал. Испугался, или действительно проняло?

– Вот что, парни, – сказал я, понизив голос. – Что бы ни случилось – не отрываться, поддерживать друг друга, на мелочи в виде оттоптанных конечностей или случайных травм не обращать внимания. Кто против?

– Заика, положи мне свою руку на плечо, – предложил Паляныця, ладонью шаря у меня по спине и поднимаясь выше, пока она не зажала погон. – Ты какой рукой держишь меня?

– Левой, – ответил серьезно Вован.

– Хорошо, твой сектор справа. Погоди минутку, – Вася поменял руки на моем плече. – Мой – левый. Ленчик, птичьи инстинкты не выветрились? Вести сможешь?

– Попробую.

– Давай. Приготовились. Что бы ни случилось – не отпускать друг друга. Пошли.

Я осторожно, словно шел по самому краю обрыва, ступал шаг за шагом, ногой щупая пол и сканируя пространство. Ощущения были какими-то странными: временами, словно вспышка в ночи, проявлялись какие-то предметы, но тут же исчезали, чтобы через минуту снова проявиться. И так раз за разом.

Внезапно я споткнулся и чуть не завалился вперед. Паляныця тут же дернул меня назад. Фу-у, удержался.

– Спасибо, Вася, – поблагодарил я.

– Хоть сто порций, – ответил тот. – Яму поймал?

– Нет. Уперся во что-то громоздкое.

Я рукой ощупал предмет. Он был продолговатый, широкий, высотой по колено, имел покатую поверхность. Сундук, что ли? Что он делает посреди комнаты? Или я ориентир потерял?

– Кому стоим? – поинтересовался Заика.

– Погоди, дай разобраться, – попросил я. – Обходите за мной. Тут, похоже, сундук стоит.

Я начал понемногу обходить его, шаря вокруг руками. Пистолет давно отдыхал в кобуре. Толку с него в темноте, как со старого «Запорожца» – большой и чистой любви. Значит, мы отклонились в сторону и стена где-то рядом. Неприятно будет мордой прилипнуть к кладке стены.

Прошло несколько минут, а, может, и часов. Мы продвигались вперед, очень медленно и осторожно, иногда петляя, иногда идя по прямой. Мне показалось, что я начал чувствовать что-то. Вдруг Вася сделал неловкое движение, споткнулся о мою ногу и повалился назад, едва не вырвав мне погон. Я с трудом сохранил вертикальное положение.

В метре от меня охнул Заика, но падения не было. Никак поймал?

– Ну и здоров же ты, – кряхтя, констатировал Вовка. – Отъелся на самобранкиных харчах.

– Спасибо, Заика, за мной должок, – голос Паляныци приблизился. Ясно, поднимается в вертикаль.

– Я тут, – на всякий случай подал я голос. – Хватайся.

Вася пошарил в темноте, пока его лапа не дала мне подзатыльник. Нарочно, что ли?

– Виноват, случайно, – извинился Паляныця.

– Хорошо, что на затылке глаз нет, – буркнул я. – Не то фонарь бы засветил.

– С такой силушкой и сотрясение схлопотать недолго, – влез в разговор Вовка. На этот раз в его голосе не было даже намека на яд или сарказм. Темнота так действует или что другое?

Кулак ударил мое левое плечо.

– Вася, ты чего? – не понял я.

– О чем ты? – голос Паляныци выражал полное удивление. Нет, не будет сержант в подобной обстановке шутки шутить.

– Проехали, – и в это время кто-то шлепнул меня по щеке с другой стороны. – Твою дивизию! Ты что творишь?

Я уже был готов развернуться и ответить Паляныце, потому что кроме него бить меня было не кому, но тут Вася сам запротестовал:

– Заикин, ты чего, потерялся в темноте?

– Не понял, – растерянно ответил тот. – Какие претензии?

– На фига пинаешься?

– С ума сошел, старшой? – в голосе моего друга звучало не только удивление, но и желание поскандалить. Уж очень долго все сдерживались.

В этот момент я на каком-то уровне сознания почувствовал, что тонкие иголки впиваются в подошвы берцев. И чем больше распалялись товарищи, тем быстрее иголки пронзали толстую резину. Того и гляди – проткнут ноги насквозь. Я попытался отступить, но нога словно прилипла к полу. Вторая, кстати, тоже.

– Замрите! – потребовал я.

Парни враз заткнулись. Видно, в голосе моем было нечто, заставившее их угомониться.

– Попробуйте кто-то сделать шаг, – приказал я почти шепотом.

Несколько секунд стояла тишина, а потом Заика доложил:

– Не могу. Приклеились, что ли?

– У меня такая же фигня, – подтвердил Паляныця.

Некоторое время мы молчали, пытаясь сдвинуться с места, пыхтели, тужились, все без толку. Наконец, Паляныця сказал:

– Все, Вовчик, давай прижмем свои нервы, а то так и подохнем стоя.

– Думаешь, это из-за перепалок? – переспросил тот.

– А то из-за чего? Змей же предупреждал: взять оружие может только команда. По одиночке мы его точно не добудем.

– Логически, – согласился Заика. – Идти куда лучше, чем стоя маячить тут до скончания века.

Я невольно сделал шаг назад, отдавив Васе пальцы на ногах.

– Твою дивизию, – процедил тот. – Так больно – и именно мне!

– Извини, случайно, – пробормотал я.

– О как! – обрадовался почему-то Заика. – Отпустило?

До меня только теперь дошло, что подошвы ничего не держит.

– Вперед, Ленчик, не стоим, – тут же потребовал Вася.

Двинулись. Я натыкался на что-то, обходил преграду, получал затрещины и пинки, кто-то пролетал рядом, обдавая меня потоками воздуха, а вот дулю вам, большущую и на все десять пальцев. Подумаешь, Бабай пнул в седалище? Фигня! Главное с курса не сбиваться и ни на что не обращать внимания.

Постепенно темень начала рассеиваться. С трудом, но можно было вовремя заметить преграду на пути или уклониться от летающих существ, больше напоминающих горгулий. А еще через какое-то время в глазах полностью рассвело.

– О как! – Паляныця осмотрелся, не снимая с моего плеча ладонь. – Так вот где мы так долго блуждали?

Комната, в которой мы находились, была квадратов пятьдесят, совершенно пустой, если не считать нескольких сундуков под стенами, небольших статуй горгулий по углам да трех стоек по центру, на которых висели доспехи и оружие. Интересно, как это мы умудрились натыкаться на сундуки? Ноги им кто-то приделывал, что ли?

– Чертовщина какая-то, – пробормотал Паляныця.

– Магия, сержант, магия, – Заика, наконец, оторвал руку от его плеча, по которому тут же хлопнул, и направился было за призом, но вдруг остановился, засмеялся, подняв вверх и покачав перед нами указательным пальцем: – Не-ет! Знаем мы эти фокусы! Командуй, сержант.

– Подровнялись, парни, – Паляныця сделал шаг вперед, становясь рядом со мной. Заика пристроился с другой стороны. – В ногу шагом – марш!

Строевым мы, конечно, не заморачивались, но шли в ногу, как единый механизм. Мало ли, а вдруг это тоже экзамен? Кто их, магов этих, разберет? Береженого – ну, вы в курсе, в общем.

Так мы и встали перед стойками, даже выбирать не пришлось. А нет выбора – нет и конфликта. Я даже удивился такой простоте решения вопроса.

– Что брать? – обратился ко мне Заика.

– Может, все возьмем? – спросил Паляныця с другой стороны.

– Или только оружие? – Заика потянул руку к мечу, который сверкал полированным железом и драгоценными камнями.

– Думаю, надо полностью экипироваться, – решительно произнес Паляныця. – Броник от Горыныча – вещь хорошая, только с богами должно бороться волшебство. Доспехи, думаю, без него не создавались. Переодеваемся полностью.

– Может, очки оставим? – попросил Заика. – Удобства целиться ради, а?

– Если работают – оставляй.

Переодевались быстро и сосредоточенно, помогая друг другу. Прикольно! Доспехи были словно сделаны под наши размеры. Я никогда не носил латы, но ни разу не запутался. Броня как влитая сидела на мне, а островерхий шишак, на котором я кое-как закрепил очки, подаренные Горынычем, надежно защищал голову. Сказать, что тяжесть была непомерной – так нет, броник весит примерно столько же. Ничего не терло, не жало, не звенело, когда подпрыгивал. Чего еще желать от оружия? Я взял в руки меч, несколько раз взмахнул. Клинок пришелся по ладони, воздух рассекал легко, со свистом, был словно продолжением меня самого, дополнительной конечностью. Красота!

– Офигеть! – вдруг присвистнул Вася.

– Чего там? – Заика слегка подвинул меня в сторону, чтобы лучше видеть.

На манекене, свободном от железа, спокойно висел пятигранник, словно тут ей было самое место.

– Глянь-ка, нашлась пропажа! – вырвалось у меня. – А как… э-э…

– Сам в шоке, – Вася снял цепочку, повесил себе на шею. – Идем, может змей что-то прояснит.

Парни направились к двери, а я присел, чтобы получше рассмотреть каменный пол. Что-то же держало нас в темноте? И знаете, что я увидел? Маленькие зеленые ростки, которые едва пробивались сквозь камень. Неужели это они грозили нам в темноте?

– Ты идешь? – спросил Заика от двери.

– Да, конечно, – я заторопился к друзьям.

– Давай, – Паляныця первым открыл дверь и шагнул наружу.

ГЛАВА 14

Лучше бы мы не выходили. Картинка, доложу я вам, была еще та. Горыныч застыл с поднятыми лапами, даже крылья были заложены за головы, вокруг него стояло полдюжины вооруженных до зубов богатырей, трое из которых держали под прицелом арбалетов головы змея. Остальные направили оружие на нас. В их глазах я не увидел ничего, кроме холодной решимости. Они словно просили: дай повод нажать на курок. Ага, щаз!

Василиса Ивановна, стоявшая на два шага ближе к нам, смотрела на нас серьезно, словно впервые оценивала наши способности. Одетая в охотничий костюм, на ножках – высокие мягкие сапожки, она была восхитительна. Впервые я смог по достоинству оценить ее точеную фигурку.

– Драсьте, – зачем-то поздоровался Заика, положив ладонь на эфес.

Волшебница кивнула, богатыри напряглись.

– Не задался денек, – констатировал Паляныця, стоявший самым первым из нас. – С самого утра не задался.

– Не пора ли с ним покончить? – предложила Василиса Ивановна.

– Так и мы не против, – Вася заложил руку за спину, качнул пальцем в сторону крайнего богатыря, потом на меня. Принято. То же самое он указал Заике. – Вот передохнем от трудов праведных – и домой.

– Не валяйте дурака, Паляныця, – нашу преподавательницу передернуло, словно лимон глотнула. – Немедленно сдать оружие и следовать за нами.

– Дело-то непростое, – возразил сержант.

– Тут подумать надо, – поддакнул Заика.

– С товарищами посовещаться, – поддержал я. Для нападения нужен удачный момент, а его все не было. Оставалось только время тянуть.

– Не усугубляйте свое и так непростое положение, – Василиса сделала шаг вперед. Красивая все-таки у нас препод, восхитился я невольно, глядя, как женственно, но, вместе с тем, твердо идет она к нам. Такая и коня на скаку остановит, и в горящую избу попрется, фиг остановишь. – Вы еще можете рассчитывать на простое порицание и возвращение в Пограничье. Если окажете сопротивление, будете судимы по законам магическим. А это – срок, и срок немалый. Зачем вам судьбы свои ломать, мальчики? Подумайте, в конце концов, о своих родных и близких. Каково им будет? Ведь сюда родственников злодеев не пускают. Да и доживут ли они до вашего освобождения?

Василиса все говорила и говорила. Обращалась она ко всем, но вот смотрела исключительно на Васю, и почти умоляла тоже его, персонально Паляныцю. Я немного отклонился в сторону, чтобы лучше рассмотреть лицо командира. Так и есть. Глаза вперил в волшебницу, кроме нее ничего не видит, проводи не проводи ладонью перед лицом – даже не заметит. Почему-то подумалось, что вот так и приходит она, любовь неземная. Шарахнет по голове, отобьет мозги, заставит сердцем думать, или еще чем, а страдают от этого все. Но, что самое страшное, случается эта беда в самый неподходящий момент, как вот сейчас, например. Еще минуту назад Вася был готов на решительный бросок, даже роли распределил и цели, и вот – на тебе. Пал товарищ в неравной борьбе. Рука повисла безвольно, пальцы свесились книзу, не шевелятся, глазами поедает женщину. Вишь, и улыбка дурацкая появилась, а из уголка рта разве что слюна не вытекает. Того и гляди, бросится, как щенок, руку лизать обожаемой хозяйке. А ведь сколько раз видел ее, даже «неуды» ловил – не перечесть. Как все не вовремя!

Я посмотрел на Заику, мол, что делать будем? Тот только едва заметно плечами пожал. Удобный момент все не наступал, а Васю мы теряли с каждой секундой. Василиса уже подошла вплотную к командиру, протянула даже руку к его мечу-кладенцу, а он все торчит столбом, да лыбится дебильно. Очнись, дуралей! Сделай же хоть что-нибудь!

Внезапно вялая ладонь за Васиной спиной собралась в кулак. Внимание! Ага, собрались.

Ладонь Василисы Ивановны коснулась рукояти меча, потянула на себя.

Кулак разжался.

Начали!

Я метнулся к «своему» богатырю с максимальной скоростью, на ходу ныряя под нацеленный мне прямо в лоб арбалет. Краем глаза замечаю, как почти такой же маневр проделывает Заика, а Паляныця резким движением хватает руку волшебницы, выкручивает ее, поворачивает женщину спиной к себе, скручивает в своих медвежьих объятиях. Подбитый мной арбалет отклоняется к потолку, болт со свистом пролетает мимо уха. Я успеваю ударить рукой в солнечное сплетение, покрытое кольчугой. Твою дивизию! Боль молнией прострелила разбитые костяшки пальцев. Богатырь тут же ударил прикладом меня в ухо. В голове зазвенел колокол, перед глазами вспыхнула красивая такая галактика. Какой-то удав захватил мою шею, начал сдавливать ее, лишая легкие воздуха. Все, приплыл, Летун. 1:0 не в нашу пользу. Я чувствовал, что теряю сознание. Еще немного – и темень примет меня в свои радушные объятия.

– Стоять! – голоса донеслись до меня откуда-то издалека. Хватка противника слегка ослабла, я смог, наконец, сделать вдох. Как же сладок ты, воздух обычный!

Паляныця продолжал удерживать Василису Ивановну почти на весу, приставив к ее горлу древний кинжал. Заика поставил на колени своего противника, одной рукой оттянул его голову вверх, к виску приставил пистолет. Черт, я совсем забыл про Стечкина. Придурок! Теперь чего уж дергаться, когда кадык зажат железной хваткой. Финиш.

Интереснее всех смотрелся Горыныч. Два богатыря замерли в его лапах по одному, а третий сидел на центральной шее, приставив к затылку змея взведенный арбалет. Полный пат! Помилуйте, а где же шестой богатырь?

Он сидел на полу, держась за плечо, из которого торчало оперение арбалетного болта, который пронзил конечность навылет. Хорошо, что кость не торчит. Кровь тонкой струйкой стекала по кольчуге. Богатырю было очень больно. Он сидел бледный, пытаясь дрожащей рукой сломать толстое древко, но это было не так просто. Все, этот боец теперь – не боец.

После окрика повисла напряженная тишина. Казалось, тронь ее – зазвенит струной серебряной и лопнет оглушительно.

– Предлагаю вариант, – тихо, но твердо сказал Паляныця. Его голос был подобен грому. – Вы отпускаете Калиныча и Летуна, мы вяжем всех, уходим, выбираемся на поверхность, и в первом же населенном пункте извещаем власти о вас. Помощь, думаю, придет незамедлительно.

При этих словах все дернулись. Мне снова почти перекрыли доступ кислорода, наездник змея воткнул острие болта змею в кожу, от чего голова зашипела, а богатыри, зажатые в лапах, крякнули, сдавленные невольным движением боли. Таким темпом Горыныч из них желе сделает. Заика надавил на спину своего противника коленом, заставив того слегка застонать от боли. Раненый богатырь попытался дотянуться до своего арбалета, но змей слегка поддал ему лапой ноги, так что тот со стоном проехал по полу метра полтора. Василиса Ивановна преспокойно чувствовала себя в объятиях Васи, похоже, совсем не ощущала дискомфорта. Сквозь слезы, накатившие на глаза, мне показалось, что ей, похоже, такая близость доставляла некое удовольствие. Или я ошибся? Да нет вроде бы. В глазах волшебницы читается неподдельный интерес, смешанный не то с удивлением, не то с чем-то еще, что знакомо только женщинам. Казалось, что она смотрит на своего ученика так, словно видит его впервые.

– Это тоже не выход, – возразила волшебница и тут же попросила: – Немного полегче, рука занемела.

Странно (хотя чего уж тут странного!), но Паляныця выполнил просьбу. Еще страннее то, что, освободив руку, Василиса Ивановна не спешила проводить какие-то контрприемы. Она просто положила ее на сжимавшую тело Васину руку, словно так ей комфортнее.

– Почему? – голос сержанта звучал немного растерянно. Похоже, он сам не ожидал такого маневра.

– Пока вы доберетесь до первого городка, пока весть дойдет до Приказа, пока направят спасателей – много времени пройдет. Слишком много. А у нас, в отличие от вас, – раненый. Ему помощь незамедлительная нужна.

– Логически, – согласился Вася. – Ну, у кого какие мысли?

Вопрос, я так думаю, относился больше к нам с Заикой, но задумались все. Я почувствовал, что хватка снова ослабла, глотнул воздуха. Похоже, богатыри иначе думать не могут, как в полном трансе. Можно попытаться…

Только не успел я даже задуматься, как на пороге зала из коридора возникла моя давешняя знакомая. Красивая, черная, злая, сверкающая всем своим арсеналом, начиная от когтей и заканчивая огромными зелеными глазищами, которые сверлили каждого, кто попадал в поле их зрения. Не смерть – загляденье!

Замерли все. Богатыри в лапах Горыныча перестали трепыхаться, сам змей дышал через раз каждой головой по очереди. Богатырь, сидящий на средней шее, вообще притворился бородавкой, даже обнял Горыныча, как родственника. Заика в растерянности усиленно соображал, на кого направлять пистолет: на пленного или на гостью незваную. Раненый, оглянувшись один раз, продолжал на пятой точке отодвигаться ближе к Паляныце, который, сжимая свою пленницу, теперь шаг за шагом отступал к двери оружейки. Мой противник тоже попытался отступить, но я, почувствовав послабление хватки, резко ударил его локтем в солнечное сплетение, а потом и вовсе отбросил от себя. Богатырь не особо сопротивлялся. Все, что угодно, лишь бы подальше от огромной черной кошки, которая приближалась к нам медленно, шаг за шагом, уверенная в своем превосходстве, купающаяся в лучах ужаса, который сама же и породила.

– Черница, – прошептала Василиса Ивановна тихо, но ее услышали все. – Мы пропали.

– Ой ли! – почувствовав свободу, я, наконец, смог прижать ладонь к поврежденному ребру. Нет, не то, чтобы оно болело, просто по инерции. К плохому, как и хорошему, привыкаешь быстро. Не болело.

Черница подошла ко мне, понюхала, заглянула в глаза, как к родственному существу. В ее огромных зеленых зрачках светилась не то просьба, не то вопрос. Я никак не мог сообразить, чего от меня хотят.

О каменный пол ударился упавший арбалет. Болт, сорвавшись со спущенной тетивы, срикошетил от стены и воткнулся в один из сундуков рядом с Заикой. Тот посмотрел на него, потихоньку выдохнул, убирая колено подальше от оперения древка. Конечно, страшно! Нога не казенная, а болт весьма реальный. Кошка оторвала на мгновение свой взгляд, оценивая обстановку, но потом снова посмотрела на меня.

– Ленчик, ты того, – осторожно, запинаясь, проговорил Заика. – Отойди, что ли? Будешь готов – дай знак.

– Не дергайся, – посоветовал я. – Она чего-то хочет от меня, только не могу понять, что.

Чего же ты хочешь, киска? За собой не зовешь, оружия в руках у меня нет. Нужна медицинская помощь? Я медленно снял рюкзак, поставил перед собой, начал расстегивать клапан. Кошка раздраженно зарычала, резким ударом отбросила рюкзак лапой в сторону. Нет? Что тогда?

Моя тупость начала ее злить. Черная лапа скользнула по набедреннику, оставив когтем едва заметную царапину. Снять? Ну, снимаю. Дальше что? Лапа снова потянулась к ноге, на этот раз едва коснулась кармана камуфляжа. Что там у меня? Моя рука залезла в карман и вытащила алмаз. Черт, совсем забыл!

– Это? – спросил я, протягивая камень.

Вместо ответа Черница прямо с ладони проглотила его, как кусок мяса. Все. Был алмаз – и нет алмаза.

– Ну ты и жук, – возмутился Заика, но тихо так, осторожно, чтобы я случайно не обиделся.

– Да ладно, – я постарался успокоить друга, пристегивая броню на место и надевая рюкзак на плечи. – Никто же не пострадал.

– Только воздух испортил…

Вован быстро заткнулся, потому что Черница начала обход. Сначала она подошла к Горынычу, заставила его поставить пленных рядом с раненым, который теперь просто сидел на полу, поддерживая простреленную руку, а третьего незлобиво зубами стянула вниз и, как котенка, за шкирку перенесла к товарищам. Заика, сообразив, на чьей стороне сила, поставил пленного на ноги и подтолкнул к остальным. Вася выдвинулся вперед, осторожно опустил свою ношу в толпу. Так мы и стояли некоторое время: пленные сбились в кучу, мы контролировали их, а кошка сделала два круга по периметру, морща нос, потом подошла ко мне, снова заглянула в глаза. Что же ты еще от меня хочешь, милая? Как бы я хотел тебя понимать! Я даже положил руку на черную шерсть, слегка погладил.

– А ты свои способности не утратил? – осторожно спросил вдруг Горыныч. – Ну, летунские.