Текст книги "Мир, где люди… (сборник)"

Мир, где люди живут по контрактам

Глава 1

Действие 1

Май, 2579 год

Если вам интересно, когда и с чего всё началось, то вы обратились не к тому человеку. Сама я в это никогда не вникала, ну а по истории у меня всегда заслуженно стояла тройка.

К тому же не мне судить о целесообразности второй статьи. Начнём хотя бы с того, что уважающий себя юрист, никогда бы не оказался в районном Управлении исполнения контрактов обеспечения.

А что вы ещё хотели? Сказку?

Сказку о девочке, желавшей стать счастливой? Сказку странную и бессмысленную, как и само её представление о счастье? Сказку о красивом и глупом мальчике, пытавшимся сделать эту девочку счастливой, но сделать это так же странно и бессмысленно, как и само его представление о счастье?

– Да… – женщина тяжело вздыхает, – …мы хотим этого.

– Крепитесь.

С её лба стекает капля пота, руки лежат на столе и нервно теребят шариковую ручку.

– Извините, немного волнуюсь, просто не думала, что до такого дойдёт.

– Ничего… – успокаивающе улыбаюсь я, – …всё в порядке. Это всегда нелегко.

Переключаю своё внимание на досье. Дочь, двадцать девять лет. Последние четыре года провела в браке, причём, как вы поняли, не очень удачном.

– Вы не в курсе… – спрашиваю я, – …Сауле пыталась как-то поговорить с ним, пыталась ли как-то решить проблему?

– Конечно.

– Сколько раз?

– Извините, но сообщить точное количество я не смогу, а в контракте об этом что-нибудь сказано?

Слегка усмехаюсь.

– Нет-нет, что вы, они все модельные, спросила просто для того, чтобы представить общую картину… – оправдываюсь я, прекрасно понимая, что их даже толком никто не читает.

Откидываюсь креслом назад и утомлённо вздыхаю.

– Ждите исполнения к трём часам дня. Подпишите только протокол.

Действие 2

– Это была её мамаша? – послышался привычный сухой голос.

В мою комнату, в эту комнату для собеседований входит он и садится напротив меня.

Брюки, костюм, галстук и противная небритая щетина.

– Да.

– Ну и?

– Три часа дня.

Андрей понимающе кивнул.

Работа наша скучная и однообразная. Исполнение – отчёт – отчёт – исполнение – исполнение – отчёт. И вот после этого исполнения нас ожидает… да, вы угадали, отчёт.

– Вчера была ещё одна собачонка зарезана… – с небольшой улыбкой произнёс Андрей, полагая, что эта информация меня заинтересует… И он не ошибся.

«Собачонки», так мы ласково называем сторону, находящуюся под опекой.

Стремление к счастью – наша святая обязанность. Однако Андрей прекрасно понимает, что быть счастливым – скучно, что быть счастливым – недостаточно.

– Что, правда?! И кто на этот раз займётся расследованием?!

– К сожалению, Министерство Внутренних Дел.

– Стоило предполагать… – с досадой проговариваю я и откидываюсь обратно на спинку кресла.

– Но…

– Но? – я с надеждой снова тянусь к столу.

– Попробую это устроить… – самодовольно выдаёт мой коллега.

Действие 3

Три часа дня. Андрей стучит в дверь. Сухо. Он всегда это делает сухо и без особого интереса, почти так же как я.

Мы похожи. Он – это часть меня.

Работа есть работа. Позади нас двое качков из Службы Безопасности. Тупицы тупицами, но своё дело знают.

– Вы пришли?.. – растерянно выронила девушка лет тридцати, одетая в домашний халат.

Сауле, надо полагать.

– Здравствуйте, я Андрей, а это Александра. Мы из районного упра…

– Знаю… – неэтично перебивает она и без лишних слов просит войти.

Двухкомнатная квартира. Маленькая, тесная, без кухни и коридора. Таких много построили в пятидесятых.

– Он там… – проговаривает девушка, указывая на единственную закрытую комнату.

– Спасибо… – благодарит Андрей и делает жест качкам.

Те беспрепятственно заходят туда. Надеюсь, что так же беспрепятственно мы вернёмся в офис, и я смогу быстро настрочить свой отчёт уже сегодня.

Вздыхаю.

– Это долго? – спрашивает Сауле и закуривает.

– Всё зависит от обеспечителя… – отвечаю я. – Не угостите сигареткой?

– Да, конечно… – и она протягивает мне помятую пачку, добавляя,

– …думаю, проблем не будет. Он уже ничего не хочет. И я тоже ничего не хочу. Кстати, а убирать мне самой придётся?

– Нет, что вы. Этим занимается другой отдел. Обычно они приезжают через полчаса после исполнения.

– Слава богу.

– Проходите! – выкрикивает нам один из здоровяков нашей Службы Безопасности.

У Андрея зрение неважное. Он надевает свои очки и проходит в комнатушку. Я с ним.

Обеспечитель, это убожество сидело в одних трусах и майке, которые, наверное, уже целой вечности не знали стирки. Весь зал заставлен фотографиями – счастливая многообещающая пара, путешествующая по свету, с великими планами на будущее.

Убожество засунуло руку в трусы и почесало своё хозяйство. Андрей подходит к нему и начинает зачитывать уже давно изученный монолог.

– Я – Андрей, а это – Александра. Районное управление исполнения контрактов обеспечения… – вещает Андрей и показывает ксиву. – … Вы догадываетесь, почему мы здесь?

Убожество лениво отворачивается и уныло проговаривает: «Да».

– В связи с нарушением пункта пять шесть Контракта обеспечения номер триста двадцать семь от девятнадцатого мая две тысячи пятьсот семьдесят шестого года, зарегистрированного в Министерстве здравоохранения и охраны жизни под номером шестьсот двадцать семь триста восемьдесят два, а также в соответствии со статьей два Конституции нашего государства и на основании пункта пять статьи двадцать три Постановления Правительства «О некоторых мерах повышения эффективности системы исполнения контрактов обеспечения»…

Зеваю. Скучно.

– …Обеспечитель обязуется сделать Подопечного счастливым в течение одной тысячи девяноста пяти календарных дней, согласно пункту три один Контракта. При этом под счастьем Подопечного, согласно пункту один четыре Контракта, подразумеваются…

Бросаю сигарету на пол и тушу её ногой. Я прекрасно знаю этот тип людей. Только время отнимают.

Подхожу к окну. Погода пасмурная и мерзкая, тянет ко сну.

– В этой связи, поскольку пункт девять восемь Контракта предусматривает…

– Я понял… – говорит убожество. – …Просто делайте своё дело, а я займусь своим делом.

Он снова залез под трусы, затем стянул их и принялся теребить кое-что.

– Боже… – искривляюсь я, – Андрей, давай поскорее.

– Ладно.

Один из качков достаёт пушку и приставляет к голове этого дрочуна.

– Подождите! – выкрикивает он.

– Ну что ещё? – возмутилась я, уже собираясь выходить из комнаты.

– Дайте… мне… кончить… пожалуйста.

Отвратно. Смотрю на Андрея, мол, сделай что-нибудь. Он разводит руками и говорит, что не нам решать. Обеспечители имеют право на попытку бегства и последнее желание.

– Чёрт.

Впрочем, уже буквально через пять секунд он «выстрелил» себе в лицо, и качок тоже выстрелил. Мозги Обеспечителя размазались по стенке в самом прямом смысле. Я, честно говоря, уже подустала от этого зрелища. Хотя ещё два года назад меня будоражили и возбуждали такие сцены. Я вдохновлялась, переполнялась энтузиазмом.

Мы ведь помогаем людям найти счастье.

– Ладно, пошли… – сухо проговаривает Андрей.

У выхода стоит Сауле и спрашивает, закончили ли мы.

– Да, закончили… – говорю я. – …Через тридцать минут к вам приедут сотрудники из ритуальной службы. Не переживайте.

– Да ничего… – улыбается она, – …какие проблемы. Может, вы хотите чаю или перекусить?

– Нет, спасибо за гостеприимство, но нам надо работать.

К тому же, тут такая вонь. Так и хотелось отругать, чтобы чаще убиралась дома.

– До свидания.

Действие 4

Андрей в очках и со своей небритой щетиной. Как же она меня достала. Садимся в служебный грузовик. Качки везут нас обратно в офис.

– Мерзкая погода… – проговариваю я.

– И не говори.

Сакен, этот качок, совсем не умеет ездить. Кто-то его подрезал, и он поднажал газу, чтобы ответить услугой за услугу.

Чем занимается отдел кадров? Чую, скоро нас в могилу заведут.

– Вот сука… – выругался этот гонщик Формулы номер один.

Красный цвет его останавливает и злит как быка. Я же устало помассировала виски и невзначай проговариваю Андрею.

– Будет здорово, если завтра мы услышим кое-какие новости о Сауле. Например, что наш приятель порезал эту девку, а потом обмотал кишки вокруг её шеи. Тогда расследование точно отдали бы нашему управлению.

– Ты этого хочешь?

– Да. А ты нет?

– А ты как думаешь?

– Ну а что тогда спрашиваешь?

Да… Андрей должен хотеть того же, что и я.

Обеспечитель не может иначе.

Глава 2

Действие 5

– Гражданин обязан обрести счастье, так гласит вторая статья Конституции… – холодно вылетают из меня эти хорошо изученные слова, – …закон придуман не мной.

– Я пыталась… Правда, пыталась. В это так трудно поверить?

Её голос дрожит. Волнуется.

– Да, знаю и верю… – тихо проговариваю я, – …но этих попыток оказалось недостаточно.

– Откуда столько ненависти ко мне, столько злости?

Эта женщина держалась, как могла. Она держалась изо всех сил, чтобы не сломаться, чтобы не зарыдать прямо в телефонную трубку. Получалось у неё это хорошо, я бы даже сказала – отлично.

Гордая и сильная, но при этом обидчивая и жутко ранимая. Я всегда ненавидела её за это.

«Напрасно, – думаю я. – Напрасно, потому что решение в корне неверное». Ну не удовлетворяет это потребностей слабых и беспомощных «собачонок», не удовлетворяет!

– Исполнение в два тридцать…

Она пытается что-то сказать, объяснить и дополнить, но я кладу трубку.

Обеспечители всегда лгут.

– Ждите исполнения.

Не мне судить о целесообразности второй статьи.

На следующий день Андрей стучит в дверь. Два тридцать. Делает он это сухо и без интереса. Позади нас два качка. Стоят и курят.

Тишина. Никто не открывает.

Голова трещит. Неожиданно вспоминаю дом, в котором выросла. Девство, юность и отрочество.

Занятие малополезное. Пытаюсь вернуться в настоящее, сосредоточиться на деле или хотя бы переключить внимание на безмозглое секьюрити, харкающее в подъезде кондоминиума. Тщетно.

Эпизоды из прошлого схватили меня и не захотели отпускать…

В семнадцать лет меня изнасиловали.

Конец.

Здесь я бы поставила жирную точку, но столь короткий рассказ вряд ли кого-то устроит. А что вы хотели услышать? Трагедию? Я бы рада, но её не будет.

Поначалу было трудно, но потом как-то свыкаешься.

Да, трудо.

Да, тяжело.

Да, больно.

Однако жизнь продолжается. У меня было целых два обеспечителя, и они постоянно пытались убедить меня в этом. Чего вы ещё ждёте? Всё прекрасно, поверьте.

Качки взламывают дверь, и я возвращаюсь в реальность. В прихожей стоит женщина средних лет. Домашний халат как всегда, не накрашенная и не причёсанная. Она никогда не следила за собой. Проглатываю скупую слезу.

– Так ты не ушла?

– Нет. Я знаю, у тебя накопилось на меня много обиды, Саша. Перехожу на представительный тон.

– С этого момента я – официальное лицо. Для вас я Александра, а это Андрей. Мы из районного Управления…

– Хорошо!

Эти обеспечители… они никогда не дают договорить.

Андрей тихо стоял у двери позади меня и, молча, смотрел на нас. Затем подошёл к женщине поближе. Качки за ним.

– На основании второй статьи Конституции, а также на основании Договора об обеспечении номер два девять восемь шесть от двенадцатого ноября две тысячи…

– Можешь не продолжать, Андрей… – проговаривает она и берёт его за руку, а другой начинает гладить по щеке, – …ты так вырос, стал настоящим мужчиной.

– У вас есть право на попытку бегства или последнее желание. Женщина грустно улыбается и смотрит то на меня, то на него.

– Я собиралась попить чаю. Не присоединитесь?

Действие 6

– Как ваши дела, как жизнь?

Всё прекрасно, всё отлично. Она всегда была такой. Постоянно укрытая своим маленьким мирком, в котором самое главное гармония и никаких внешних раздражителей. Даже если положение весьма затруднительное и далеко не из приятных, то вид она вряд ли покажет. Просто притворится, что всё отлично.

Пожалуйста, кто-нибудь, подыграйте ей, скажите, что всё в порядке. Дайте спокойно и по-человечески провести последние минуты жизни.

– Дела… – отвечаю я, отхлёбывая бергамот, – …нормально. Нечего рассказывать.

Качков мы отправили ждать в машине. Она никогда не любила лишних людей в своём доме.

– Как ваша семейная жизнь? – не унимается эта женщина, – Сашка тебя не мучает? А то она у нас с характером.

Улыбается.

Почему, спрашивается? Зачем?

– Пусть разрывает договор со мной… – холодно выдаю я, – …это право у него ещё есть.

– Видишь?

Андрей снимает очки. Слегка улыбается в ответ. Улыбается грустно и напряжённо.

– Вы хорошо воспитали свою дочь… – произносит он.

Мне всегда было тяжело находиться в её компании, и эти полтора часа стали самыми длинными в моей жизни.

Сейчас она расскажет о том, что дела в её компании идут, в принципе, неплохо. Затем продолжит повествование о том, что денег у неё достаточно, а ещё те цветы… она купила их на прошлой неделе и всё время забывает полить. Они вянут.

Я смотрю на Андрея и неуверенно делаю кивок. Мать замолчала и посмотрела на меня.

– Прости меня, Саша.

– Извини, мама… Просто я…

Характерный звук выстрела, голова всмятку, кровь брызнула мне в лицо.

Я вытираю слёзы.

Я вытираю кровь.

Я продолжаю плакать.

– Извини, просто ты не сделала меня счастливой…

Глава 3

Действие 7

Поначалу он произвёл на меня странное впечатление. Неразговорчивый, хмурый, находящийся мыслями где-то там. Спокойный и умеренный, никогда не выходящий из себя.

– Мы с вами уже где-то встречались? – это первое, что спросил тогда Андрей.

Он ещё долго разглядывал моё лицо.

– Не думаю…

Конечно же, встречались.

В тот день я изучила его резюме с особой тщательностью и с особым усердием. Оно было заполнено всего на полстраницы.

Родился в Астане. Опыта работы ноль, никаких внеклассных занятий, из языков владения только русский. Две тысячи пятьсот пятьдесят шестой – год, когда он появился на свет. Всего на девятнадцать месяцев раньше меня.

Сбоку располагалась фотография три на четыре. Глаза голубые, очки, небритая щетина, короткая стрижка, шатен.

– Почему исполнительное право?

Мы сидели здесь, в этой комнате для собеседований.

– Мне говорили, что юристы сданной специализацией будут нужны всегда… – без лишней лукавости ответил он.

– Юристы-головорезы… – ехидно уточнила я.

Его взгляд был скучающим.

– Возможно, именно это стало ключевым фактором в выборе моей профессии.

– Понятно… – прокомментировала я. – …Зарплата небольшая, продвижения по службе тоже не наблюдаются, Вы в курсе?

– Неважно.

Это было не совсем типичное собеседование между потенциальным работодателем и работником.

– Хорошо. Я вам позвоню. Обговорю вашу кандидатуру с руководством.

– Ну да, само собой.

Он встал, взял с вешалки пальто и попрощался со мной.

На самом деле мне даже не нужно было ничего обдумывать, ничего решать и не с кем советоваться.

Я уже тогда знала, что он будет моим.

Действие 8

– Он побежал туда! – крикнул Андрей и понёсся вместе с качками за обеспечителем.

Это был тот самый сквер. Прошло шесть лет, и теперь его не узнать. Деревья стали ещё гуще, тропинку заасфальтировали, вокруг поставили новые скамейки.

Через дорогу напротив раньше стоял наш дом. Там я жила вместе с родителями.

Отец называл сквер «лесом в миниатюре». Когда я была маленькой, меня смешило это выражение… Забавный был папа. Здесь я провела своё детство. Он приводил меня сюда каждый вечер, брал на руки, сажал на плечи, играл со мной и учил кататься на велосипеде. И даже когда я повзрослела, мы никогда не забывали про это место. До семнадцати лет. Мы любили этот сквер.

Птицы взлетели высоко в небо от прозвучавшего выстрела, и передо мной неожиданно оказался Андрей.

– Закончили? – спросила я растерянно.

– Да… – лениво ответил он, положив руки в карманы своего чёрного костюма. – …Пошли.

Сухо. Я очень хорошо запомнила эту сухость в его голосе. Я посмотрела себе под ноги и застыла на месте. Он прошёл мимо меня и вдруг остановился.

– Это был хороший сквер… – сказал Андрей.

Я оглянулась и посмотрела на него. Руки сжимались и нервно тряслись.

– С тобой ничего особого не случалось здесь? В девятнадцать лет? Он не совсем понял заданного вопроса.

– Пять лет назад…

– Нет, а что?

Я снова опустила взгляд и прошептала, что ничего.

– Мы ведь уже встречались до этого, да? – осторожно предположил

Андрей.

Я невольно вздрогнула. Конечно, встречались.

– Кто ты? – спросил он.

– Как-то раз ночью я возвращалась домой через этот сквер. Где-то рядом вон стой скамейкой меня остановил парень и, спросил, мол, не боюсь ли я ходить так поздно вечером одна. Как ни странно, никаких опасений во мне он не вызвал. Я была маленькой и глупой. Потом, когда я попыталась сказать «пока», он сжал мою руку, схватил за задницу и повалил на землю. Сорвал юбку, трусы, порвал майку. Вытащил нож и приставил к горлу. Сказал, что будет ласков, и попросил никому не рассказывать о том, что сейчас произойдёт между нами. Под конец представился. Его звали Андрей.

Нисколько не поменявшись в лице, он с задумчивым видом подошёл к дереву справа и слегка пнул его своей идеально чистой туфлёй.

– Хм… Так вот оно что… – сказал Андрей так, будто мой ответ оказался скучным и разочаровал его.

– Ты ожидал чего-то большего?

– Нет, просто не думал, что всё окажется настолько банальным.

Я грустно улыбнулась.

– То есть как, «банальным»? Для девушек это достаточно важно.

– Когда я проходил тест на ментальное здоровье, мне сказали, что у тебя были попытки самоубийства. До того, как ты начала работать в Управлении. Это из-за меня?

Я слегка усмехнулась. У него оказалась именно та реакция, как я и предполагала.

– Удивлён?

– Не особо.

Добавить нам было нечего, и мы замолчали.

Память не подвела меня. Уже тогда это был сухой человек с небритой щетиной.

– Злишься? Хочешь отомстить? Может, тогда заключим договор?..

Глава 4

Действие 9

Сауле мертва. Сауле Жолдасбекова, жена и собачонка этого гадкого дрочуна, мертва.

Кто-то дал ей по голове молотком, вырезал живот, вытащил и обмотал вокруг шеи её собственные кишки. Замотал в ленточку, завернул в плёнку, и теперь они выглядят как подарочный букет роз.

– Красиво… – выражаю я свою оценку Андрею, любуясь телом.

– Да… – соглашается он, – …ты ведь этого хотела?

– А ты как думаешь?

Ненадолго замолкнув, мой коллега добавляет: – Это ты сделала? Нет. Конечно, нет, что ты.

– То же самое я хотела спросить у тебя.

– Нет. Конечно, нет.

– Тогда всё отлично.

Хихикаю. Никто из нас не причастен к этому ужасному злодеянию. Андрей разглядывает Сауле.

– Посмотри… – говорит мой муж и указывает пальцем на её лицо, – …она улыбается.

– Точно – соглашаюсь я. – Рада за неё.

– Я тоже.

То, что делает счастливыми собачонок, делает счастливыми и обеспечителей. Юристы, писавшие Конституцию, просто молодцы. Они хорошо подметили это.

Сауле воссоединилась со своим дрочуном всего через какую-то неделю. А ещё через неделю все случаи, связанные с загадочными убийствами «собачонок», официально передадут расследовать нашему отделу, а если точнее, то нам с Андреем.

Это оказалось очень кстати. Лучшего подарка и придумать нельзя. Всё получилось именно так, как я хотела. Встреча с матерью, впрочем, как и с отцом на позапрошлой неделе, слегка вывела меня из колеи, поэтому сейчас просто необходимо отвлечься. Знаете, это всегда двоякое чувство, легкое и тяжелое одновременно. Хотя, может быть, у меня просто такой комплекс. Я ощущала за собой небольшую вину перед мамой, однако теперь можно спокойно вздохнуть. Теперь я в порядке. Передо мной осталась только дорога, ведущая к удовлетворению второй статьи, и Андрей должен помочь мне в этом. Андрей и ещё наш новый ДРУГ.

– Я очень хочу познакомиться с ним…

Наливаю в кружку чай и смотрю на Сауле.

– Будешь? – спрашиваю Андрея, энергично манипулируя чашкой перед его носом.

Утвердительно кивает. Сухо.

Достаю пакетик «Липтона» и заливаю его кипятком.

– Как думаешь, какой он? – спрашиваю я.

Андрей подходит и садится за стол.

– Мы говорим о серийном убийце. Это может быть кто угодно.

Он прав. Может оказаться кто угодно, например, кто-то вроде меня. Да, такое вполне возможно, не исключайте этот вариант.

Думая это, я хихикаю.

Действие 10

С самого рождения нас готовят к выбору, к выбору тяжелому и трудному – будем ли мы нести счастье в этот мир, или с надеждой сами ждать его от кого-то. Что я решила, вы уже прекрасно понимаете и без моих подсказок.

Хрустальная ваза. Я. Хрупкая, нежная, ранимая, не способная сделать ничего без посторонней помощи. Мне дали воспитание «собачонки», и, сколько ни бейся об стенку, стать другой уже не получается. Вообще-то я всегда хотела быть кем-то, на кого можно положиться, кому можно довериться. Однако для этого нужна воля, воля, которой у меня никогда не было.

Читаю биографию Сауле. Похожа на меня, чертовка. Все «собачонки» такие.

Сраная подопечная получила по заслугам. Я это понимаю.

Понимает и Андрей. И мой новый друг тоже солидарен с нами в этом вопросе.

Итак, что мы имеем? Восемь трупов собачонок и девятая Сауле. Все отошли в лучший мир с улыбками на лицах.

Пожалуйста, не смотрите на меня, но каждый из них скончался

после наших визитов. Господи, я знаю, как это выглядит, но, поверьте, никто из нас не причастен к данным злодеяниям. Ни я, ни Андрей.

Думая это, я хихикаю.

– Что такое? – поинтересовался Андрей, оторвавшись от отчёта.

– Нет-нет… просто… – произношу я, разваливаясь на своём рабочем кресле, – …мне хорошо…