Текст книги "Ноль (сборник)"

Палитра

Вместо предисловия

За столиком в кафе сидел молодой человек с длинными светло-каштановыми волосами и задумчиво пил чай, изредка поглядывая в окно. Там медленными хмурыми струйками дождь выписывал узоры на стекле. Но парень, казалось, смотрел не на дождь, а на что-то внутри себя. Возле него, на краю стола, лежала небольшая папка, из которой выглядывали листы бумаги.

– Извините, вы будете еще что-нибудь заказывать или вам счет принести? – прервала его размышления молоденькая официантка.

– А? Что? Нет, не буду! Сколько я должен? – поначалу, как будто не поняв вопроса, переспросил парень.

– С вас двадцать пять рублей, – устало произнесла официантка.

Парень молча достал деньги, поднял глаза и пристально посмотрел на девушку. Та, смутившись, отвела взгляд, но молодой человек продолжал смотреть на нее, и легкая улыбка тронула его губы. Он так же молча встал и, оставив деньги на столике, пошел к выходу. Официантка, забрав счет, обратила внимание на забытую папку. Схватив ее, она бросилась за парнем, но, выскочив на улицу и оглянувшись вокруг, так его и не увидела. И хотя на улице был промозглый, холодный ветер, она продолжала стоять и прижимать папку к груди. Редкие прохожие обратили бы внимание на яркую и счастливую улыбку, застывшую на лице девушки. Но, как назло, мимо пробегали лишь бродячие собаки, а уж им глубоко плевать на то, что творится в человеческой душе…

Первый цвет

Как же так угораздило опять опоздать на работу! Ведь давал же себе зарок вставать, как только будильник прозвенит. И вот опять – еще пять минут, еще минуточку! Так что теперь не видать мне премии как своих ушей. Ну да ладно, в принципе и так на зарплату нечего жаловаться. Главное, теперь шефу на глаза не попасться. Вот еще пару шагов – и я тихонько сажусь на свое рабочее место.

– Ну что, Ремас, как я понял, Вы опять опоздали, – прошипел над ухом тихий голос начальника.

Я, вздрогнув от неожиданности, постарался сделать суровое лицо и медленно повернуться. Но его ладони крепко сжали мои плечи и не давали сдвинуться ни на сантиметр.

– Неужели ты не понимаешь, что своим поведением ты провоцируешь других сотрудников на такие прогулы, – сочился ядом его голос.

– Владимир Семенович, вы же понимаете, что я человек творческий, и мне для более плодотворной работы иногда нужно поспать лишний час. Тем более, я думаю, вы не забыли, что только с помощью меня вы заключили контракт с «ИнтроСетью». Так что, я думаю, вы меня понимаете, – ответил я медовым голосом.

Он вдруг резко убрал свои руки и, коротко извинившись, поспешил в свой кабинет. Наверное, совесть резко проснулась, хотя мне до этого нет никого дела, отвалил – ну и ладно. У меня полно и насущных дел. Ну что ж, сегодня нужно закончить проект для одной небольшой фирмочки, а именно создание общего дизайна производимого ими продукта. Проще говоря, мне нужно нарисовать упаковку для йогурта. Занятие не то, чтобы сложное, но немного нудное. Хотя грех жаловаться, ведь из таких мелочей складывается вся моя обеспеченная жизнь. Правда, креативным мышлением тут и не пахнет, но при выборе между голодным свободным художником и обеспеченным дизайнером без фантазии в наше время выигрывает сытость. Ну что ж, до обеда еще далеко, так что придется немного поработать. Сказал и не заметил, как за делом пролетели почти четыре часа. Значит можно бежать на обед, который при правильном распределении времени, может идти и час, и два. Неспешно выйдя из офиса, я чертыхнулся и побежал обратно. На улице шел гадкий холодный дождь. Схватив куртку, я выскочил на улицу, но назло мне дождь уже кончился, а вместо него дул колючий ветер. Все-таки не зря куртку брал. Накинув ее на плечи, я быстрым шагом направился к ближайшему кафе. Уже в дверях забегаловки меня задел плечом какой-то патлатый придурок, и даже не извинившись, пошел дальше. Ну что ж, похоже, отвратительное утро продолжается. Войдя в кафе, я увидел, как за задевшим меня плечом парнем бежит официантка, держа в руках какую-то папку. Видимо, этот идиот не только слепой, но еще и склеротик. Отойдя в сторону и пропустив девушку, я окинул взглядом помещение в поисках свободного места. Но как я и ожидал, свободных мест, кроме как за барной стойкой, не было. Ну что ж, придется сидеть, вжавшись в стул, чтобы тебя не сносил каждый проходящий мимо человек. Присев на самый крайний стул, я заказал омлет и кофе с круассаном. В ожидании своего заказа я, полуобернувшись, рассматривал в окно застывшую у двери официантку. Она держала в руках тонкую папку тошно-серого цвета, забытую, похоже, этим толкнувшим меня патлатым. На лице девушки застыла натянутая, словно приклеенная ей на лицо улыбка. Дождь, разбиваясь о козырек над дверью кафе, частыми брызгами попадал ей прямо на волосы и за шиворот форменной блузки. Но ей как будто было все равно, она продолжала улыбаться и стоять под стекающей сверху водой.

– Ваш заказ! – прервал мои неспешные мысли резкий голос официанта.

– О, да… Спасибо! – ответил я.

Принявшись за завтрак, я и думать забыл о стоявшей под дождем странной официантке, пока громкая перебранка этой самой официантки с каким-то крупным мужчиной вновь не привлекла мое внимание.

– Я и слышать не хочу о твоем уходе! Ты должна, по крайней мере, доработать эту неделю, чтобы я успел найти тебе замену! – надрывался большой мужчина, видимо, хозяин кафе.

– Я здесь не рабыня. Мне надоела вся эта повседневная серая жизнь! Если я сказала работе: «прощай», значит это так! И Вы не можете меня остановить! – с этими словами она сорвала с себя передник и, скомкав его, бросила прямо в лицо своему бывшему шефу.

– Ты сама потом приползешь, когда деньги понадобятся! Но я тебя обратно не возьму! Проваливай! – уже в спину бросил ей рассвирепевший хозяин.

Быстро прикончив свой завтрак, я не стал даже ждать сдачи, а быстро вышел на улицу. Что-то мне сегодняшнее начало дня совсем перестало нравиться. И хотя дождь уже перестал, и из-за низких косматых туч выглянуло солнце, мое настроение так и не поднялось. Переходя через дорогу, я увидел на другой стороне улицы уже известную мне официантку. Она стояла и молча смотрела куда-то вверх. Видимо, искала в небесах ответ на то, что делать дальше. Но там наверху, как всегда, все молчало. Да, непонятные события словно преследуют меня сегодня с самого утра. Хотя у меня бывало и похуже. Хотя бы в то утро, когда я немного перебрал со «спидами». Но время обеда закончилось, и нужно снова садиться за работу, или хотя бы сделать вид, что работаю. Так что, отбросив все непонятные мысли, начавшие скапливаться в моей голове, я направился к дверям офиса.

Второй цвет

Я вытер скальпель и стряхнул с бровей горячие капли пота. Сегодняшний клиент был на редкость суетлив и тревожен. Даже после ударной дозы наркоза он продолжал дергаться и вырываться из сдерживающих ремней. Но вот и он не смог отвертеться от странных желаний своего хозяина. Оставив медсестру накладывать швы, я, сняв резиновые перчатки, направился в ванную. Там, постояв немного перед зеркалом и смыв с себя трудовой пот, я переоделся в свежий халат. При выходе из ванной, меня настигла вибрация в нагрудном кармане. Взглянув на дисплей и увидев, кто меня вызывает, я в сердцах чертыхнулся, но все-таки ответил на звонок. Полчаса спустя, докуривая восьмую сигарету, я, наконец, попрощался со своей бывшей женой, пообещав вовремя выплачивать алименты и хоть изредка водить ее в ресторан. Старые связи порвать трудно, а из липких сетей неудачных отношений вырваться еще трудней. Подойдя к секретарю, я узнал, что на сегодня у меня осталась только одна встреча с будущим клиентом. Попросив проводить его ко мне в кабинет, я, скинув халат, направился переодеться в деловой костюм.

– Здравствуйте! Меня зовут Дмитрий Степанович. Прошу вас садиться и рассказать, что бы вы хотели изменить в своем любимце, – зайдя в кабинет, сказал я, сразу переходя к делу.

– Видите ли, у него очень некрасивая форма ушей, и мне не очень нравится, что у него такой короткий хвост, – ответила мне уже немолодая дама с ярко накрашенными губами. А затем в течение еще как минимум сорока минут рассказывала, как она обожает своего Кирюшечку. Наконец, мне удалось ее убедить, что с любимым питомцем все будет в порядке. Обговорив детали, я, назначив операцию на завтра, попрощался с клиенткой. Взглянув на часы, я увидел, что рабочий день на исходе. Медленно поднявшись из-за стола, я переоделся и вышел из кабинета. Предупредив секретаршу, что завтра у меня в два операция, я направился к выходу. Сегодня у меня намечался замечательный вечер: пиво и чипсы перед телевизором. Еще одна обычность в длинной череде других обычностей. На улице опять накрапывал дождь, впрочем, он так с утра и не прекращался, настойчиво и нудно продолжая моросить, изредка давая солнцу выглянуть из-за низких туч. Подняв воротник плаща, я направился к автомобильной стоянке. Сегодняшний день меня совершенно вымотал, да и вся моя работа убивает меня каждый день. Я, дипломированный хирург, теперь тружусь на поприще популярной пластической хирургии, а все потому, что денег здесь зарабатываешь гораздо больше, да и не приходится отчитываться ни перед кем. Все-таки частная практика – это хорошо… С какой-то точки зрения. Но быть пластическим хирургом для домашних животных – это не моя мечта. Но работать приходится. Другого я пока ничего делать не умею, а на зарплату в обычной больнице даже не проживешь, да и простых пластических хирургов сейчас развелось, как собак нерезаных. Да, уже и людей со своими клиентами – животными сравниваю. Ведь большая часть животных, приносимых под мой скальпель, – это собаки. Никак не пойму, чем людей не устраивает внешность их любимцев, или им некуда деньги девать. Хотя я на этом деньги зарабатываю, так что грех жаловаться. Но все-таки это совсем не та жизнь, о которой я мечтал. Уже подъезжая к дому, я заметил, что у меня как-то странно звучит двигатель. Видимо, опять надо ехать в автомастерскую, а они столько денег сдерут, что мало не покажется. Предаваясь таким невеселым думам, я не заметил, как прямо под колеса машины буквально прыгнула какая-то уличная собачонка. Поддавшись рефлексу, я резко вывернул руль, и глупое животное побежало по дороге дальше, но фонарный столб, который оказался прямо передо мной, решил не убегать. Удар… боль… темнота…

Третий цвет

Как только он убрал свои причиндалы в штаны, я быстро поднялась с кровати и направилась в душ.

– Ты принята, – ударило мне в спину.

Вот урод! Знает же, что я не такая. Что только один раз, и то потому, что никак по-другому не хочет. Я и деньги предлагала и все, что он захочет, но уперся – как баран, только кровать, и все. А мне позарез нужно поступить на бесплатное, иначе все. У родителей денег на пять лет не выпросишь. Так что, хочешь – не хочешь, а за все платить нужно. Ну, ничего! Главное, что он таким психом оказался. Только дверь в его квартиру открыли, он сразу юбку задрал, штаны спустил и поехал шурудить. Вот только через две минуты его запал быстро кончился, и он, отдуваясь, упал в кресло. А я, презирая себя за то, что сделала, но все равно в глубине души радуясь, что все обошлось без сильных затрат, пыталась в душе смыть всю грязь. Вот только прекрасно понимала, что память не отмоешь никак. Ну и ладно, не такое переживали, главное, что теперь я студентка юридического факультета ВГУ им. Столикова, да еще и на бюджетной основе. Главное, чтобы этот урод никому не рассказывал, как он студентку принял. А то слухи поползут мгновенно, хотя я уверена, что мой случай не единичный. Но, видимо, этому гаду действительно приятно чувствовать себя сильным за счет чьего-то унижения.

– Ну, вот вроде и привела себя в порядок, – подумала я, зачесывая волосы в хвост и оглядывая себя в зеркало. Вот только в глазах отблескивает странное выражение использованной и выброшенной игрушки. Хотя, это просто, наверное, так свет падает… неудачно.

Выйдя из ванной, я увидела, что мой спонсор по бюджету заснул, так и не вставая с кресла. Видимо, за сегодняшний день намаялся, бедняга. Плюнуть бы тебе в рожу, да ведь проснешься и обидишься. Тогда пиши – пропало мое обучение на бесплатной основе. Так что, наскоро одевшись, я тихо выскользнула за дверь. Пройдя немного по коридору, я почувствовала вибрацию в сумочке. Вытащив на свет божий тихо дрожащий сотовый телефон, я, внутренне чертыхнувшись, поднесла его к уху.

– Да! – нарочито грубо вопросила я в темную пустоту телефонной мембраны.

– Анастасия Коваленко? – осведомился чей-то сугубо официальный голос.

– Допустим…

– Вы являетесь членом Донорского общества? – продолжал невидимый собеседник.

– Да, – уже начиная понимать, кто это, ответила я.

– У нас тут человек с серьезными травмами. Он потерял много крови, и у него такая же редкая группа, как и у вас. Вы не могли бы сейчас приехать в больницу для проверки схожести и возможного переливания.

Первое, что мне пришло на ум, – благоразумно отказаться, сославшись на дела и все такое. Но что-то внутри меня всполошилось и заверещало не своим голосом. Я же не просто так вступала в это общество доноров. Тогда мною двигали самые светлые намерения. Так что же, настроение прошло и добро закончилось?! Как бы не так! Если весь мир – дерьмо, это не значит, что я должна быть такой же. Так что, вперед! Как бы напыщенно это ни звучало – на помощь человеку!!!

– Где находится больница? – уже в трубку сказала я.

Бесцветный

Капли холодного дождя словно целовали мое лицо при каждом прикосновении. Я стояла, запрокинув лицо к облакам и ждала Второго знака. Низкие тучи сплетались в причудливые формы, словно стараясь запутать меня. Но я-то знала, что нужный мне знак не проскользнет мимо. Люди, как тусклые тени, скользили мимо меня, но я не обращала на них внимания. Да и они на меня тоже. Вдруг сверкнула молния, и спустя мгновение издалека донесся басовитый, пробирающий до самых костей, удар грома. Я знала, что теперь для меня нет простого мира, а есть только символы и знаки, что ведут меня к главной цели. Какой, я и сама пока не знала, но чувствовала, что это и есть весь смысл моей жизни. Резкий хлопок заставил мои мысли обратиться к реальности. Позади меня, на дороге, нелепо накренившись, стояло маршрутное такси. Видимо, у него прямо на повороте лопнула шина, и теперь хмурый водитель пытался объяснить пассажирам, что поездка откладывается на неопределенное время. Народ высыпался из маршрутки и оживленно галдел. Хотя опять начавшийся дождь потихоньку разгонял собравшихся зевак. Из грязной серости толпы появилось неяркое свечение. Миловидная девушка в коротком темно-бежевом плащике протискивалась мимо столпившихся людей. В руках у нее была небольшая коричневая сумка, из которой торчали какие-то скрученные в трубку бумаги. Видимо, это были очень важные документы, так как девушка прижимала сумку прямо к груди. Словно почувствовав то же, что ощутила и я, она направилась прямо ко мне. Я затаила дыхание… Вот он, Второй знак… Кроткий и светлый… Я ждала и молилась…

– Здравствуйте! Извините, вы не подскажете, как пройти ко второй городской больнице? Мне сказали, что она на конечной восемнадцатого маршрута. Автобус сломался, и я не знаю, как дальше быть.

Помолчав секунду и собравшись с мыслями, я сказала те слова, что от меня и ожидала услышать моя судьба.

– Я вас провожу! Мне как раз туда же…

Многоцветье

Ну, вот они и почти все вместе. Каждый вносит свою скромную лепту в общее дело. Каждый маленький винтик в огромном механизме, служащем на благо моим целям. Они думают, что это судьба, но я-то знаю, кто смешивает краски жизни….

Действие первое

Придя в больницу, я со своей негаданной спутницей сразу направилась в отделение реанимации. Там меня уже поджидали профессионально быстрые медсестры.

– Анастасия Коваленко? – задала мне вопрос одна из них.

Дождавшись моего утвердительного кивка головой, она, решительно взяв меня под руку, неуклонно повлекла за собой. Пройдя по коридору, мы вошли в кабинет, где меня посадили в кресло и, удобно откинув спинку, заставили принять полулежачее положение. Когда в меня уже вогнали иглу, и процесс пошел, я, наконец, смогла осмотреться по сторонам. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что моя недавняя спутница также сдает кровь в соседнем со мной кресле. Она словно почувствовала мой взгляд, тоже повернула ко мне голову и, взглянув прямо в глаза, хитро подмигнула. В этот момент у меня в глазах замелькали звездочки, и я почти потеряла сознание, если бы не резкий запах нашатыря, ударивший мне прямо в нос.

– Девушка, ну что ж Вы так! Сразу глазки закатывать. Мы только начали, а Вы уже… Первый раз сдаете? – спросил меня далекий голос.

Сфокусировав зрение, я увидела среднего возраста женщину, стоящую передо мной.

– Ну вот, Вам, похоже, уже получше. Вы готовы дальше продолжать?

Дождавшись моего утвердительного кивка головой, она, поправив иглу, прошла к столу в дальнем углу комнаты. Я тем временем, действительно почувствовав себя лучше, наконец, собралась с силами и попыталась спросить мою недавнюю попутчицу, как она оказалась рядом со мной. Но, повернувшись в ее сторону, я увидела, что кресло было пусто. У меня что, уже галлюцинации начинаются? Хотя, возможно, это просто от волнения, все-таки второй раз в жизни кровь сдаю.

– Ну что, как Вы себя чувствуете? Ну, я вижу, уже вполне нормально. А вот Ваша подруга что-то совсем неважнецкая. Только иглу вогнали, она сразу же – брык… И без сознания! Мы ее быстренько отправили в палату отлеживаться. Вы тоже сразу глазки закатывать, но вроде отошло.

– Наверное, просто не выспалась как следует этой ночью, вот мне и поплохело, – сказал кто-то моим голосом.

Что?! Я же молчала! У меня и в мыслях не было отвечать на этот пустой треп больничной тетки. Тем не менее, кто-то, словно овладев моими губами и языком, произнес эти слова. Это что, продолжение галлюцинации?! Решив ущипнуть себя свободной рукой, я подняла ее к щеке. О, боже! Это была не моя рука! Где моя милая, аккуратная ручка с прекрасным маникюром? Передо мной была узкая, некрасивая кисть с обгрызенными ногтями. Попытавшись коснуться своего лица, я ощутила, что и оно изменило свою форму. Сухая кожа, узкий длинный нос, плотно сжатые губы ниткой. Господи! Что со мной? Или этот бред затягивается? В этот момент меня словно кто-то схватил за волосы и резко потянул назад. Я попыталась повернуть голову, но не смогла даже моргнуть. Внезапно у меня в голове раздался громкий, слегка истеричный голос.

– О, да! Наконец-то это свершилось! Второй знак привел меня к Началу! И теперь я стою на Пути! – голос продолжал что-то визгливо шептать, видимо, общаясь сам с собой.

– Ах, да! Запомни, ты теперь моя рабыня и будешь делать, что я тебе приказываю. Второй знак подарил мне твою душу для пополнения моей силы. Так что повинуйся – или будешь сидеть во тьме до скончания веков! – видимо, эти слова были обращены ко мне.

Я попыталась ответить, но не смогла даже напрячь губы, не то что произнести хотя бы слово.

– Думай, рабыня! Пока ты в моем теле, только это позволено тебе. Так что отвечай мыслями.

– Что?! Я не рабыня! Как вы посмели?! Я не в вашем теле! Просто что-то произошло… И… я не знаю… Это все галлюцинация! Ничего этого не существует! – мысленно попыталась прокричать я.

– Если ты мне не веришь, рабыня, то взгляни в лицо истине, – с этими словами в поле моего зрения снова появилась эта отвратительная рука, но уже с зажатым в ней небольшим зеркальцем.

– Смотри на это лицо и знай, что ты теперь в моем теле, а значит в моей власти. Знаки дали мне тебя в помощь для того, чтобы я смогла пройти Путь. Так прими свое предназначение. Твой разум, твои знания – все, что было внутри тебя, теперь в моем подчинении. Ты – рабыня! Это твоя Судьба!

– Нет! Этого не может быть! Ложь! Все ложь! Это просто сон, бред, нереальность! – уже ничего не соображая, прокричала я мыслью.

– Ну что ж, для того, чтобы ты поняла, что тебя ждет, побудь немного на Темной половине.

Свет погас перед глазами… Ни чувств, ни мыслей… Пустота… Темная пустота…

Действие второе

– Не так уж и плохо для того света, – подумалось мне, когда я открыл глаза. Все так чистенько, беленько. Хотя и не похоже на «ту сторону». Наверное, у каждого она своя. Но вот раздался скрип ржавых пружин кровати, и я понял, что здесь кроме меня есть еще заблудшие души. С трудом повернув голову, я увидел, что по соседству с моим райским ложем располагается еще одно. И на нем, опутанный капельницами, покоится пожилой мужчина. Видимо, и после смерти наблюдается легкая перенаселенность.

– О, я вижу, Вы пришли в себя! – прервал мои думы чей-то громкий, неприятный голос. Еще раз повернув голову, на этот раз в другую сторону, мне представился плюгавенький мужичок в некогда белом, а теперь грязно-сером халате. Похоже, что это был доктор, а все мои мысли насчет смерти и «той стороны» оказались просто послешоковым бредом.

– А мы думали, что Вы решили у нас надолго задержаться. Я тут прохожу, думаю, проведаю и гляну. Уже головой вертит. Так что, я думаю, еще пару деньков и будем выписывать. Видимо, первичный диагноз был ошибочен, ну Шевченко любит преувеличивать. Так что, Ваши ушибы и легкое сотрясение будете долечивать дома, – вынеся мне такой приговор, доктор с улыбочкой что-то написал на листочке, вытащенном из кармана, и, смачно плюнув на него, прилепил на край спинки кровати.

– Медсестра прочтет и сделает Вам нужные процедуры, – увидев мой испуганный взгляд, успокоил он.

После такой честной речи мужичок еще раз оглядел палату, улыбнулся, наверное, уже в тысячный раз своей фальшивой ухмылкой и вышел, закрыв за собой дверь. Ну что ж, по крайне мере меня не выставили сразу, как очнулся. Конечно, это не мое дело, но все-таки бесплатная медицина всегда показывала себя с не лучшей стороны. И сейчас мое мнение подтвердилось еще раз. Это вам не пациенты с собачками, которые условными единицами платят за каждый час пребывания своего питомца в стенах больницы. Здесь все жестче и реалистичней! Грязь и презрение, безразличие и злость – вот спутники нашей бесплатной медицины. И пока не будут выделяться достойные деньги, не ждите достойного лечения. Ну, а меня, как жертву системы, конечно, привезли в первую попавшуюся больницу. И хотя у меня приличный счет в банке, я не собирался переводиться в престижную клинику. Пора бы и системе вернуть хотя бы часть моих налогов. И пусть они будут вот в такой гадкой форме, я не буду наслаждаться каждой секундочкой этого случайно доставшегося мне отдыха. А всевозможная живность богатеньких Буратино пусть немного подождет моего скальпеля. Ведь никто еще не умирал оттого, что ему не вовремя сделали пластику ушей. Так что, закрыв глаза, я расслабился и попытался заснуть. Но, пролежав так почти полчаса, я так и не смог уйти в прекрасный мир сновидений. Хриплое дыхание моего соседа, постоянные крики за стенами палаты, ну, и конечно, окружающая вонь хлорки и застарелый запах немытого тела – вот только некоторые детали, которые не давали мне заснуть. Наверное, я погорячился со словом «отдых». Здесь это выражение будет трудно применимо, поэтому нужно раздобыть мобильник и позвонить секретарше для того, чтобы меня перевели в более подходящую обстановку для моего скорейшего выздоровления. С этим намереньем я приподнялся с кровати и, свесив ноги на пол, попытался подавить сильное головокружение, охватившее меня от этих сложных действий. Посидев пару секунд в таком неустойчивом положении, я, наконец, собрался с силами и, опираясь о спинку кровати, встал на ноги. Еще пять секунд медитации, и медленно переставляя ноги и ежась от холодного пола, я вышел в коридор. Мимо меня сосредоточено бегали всевозможные медсестры и санитарки, а пока я стоял и осматривался, даже гордо прошествовал врач. Но, видимо, на мне была надета шапка-невидимка, так как никто, кроме тараканов, бегавших по полу, не заметил меня. Решив все-таки перехватить инициативу, я наступил на одного таракана и схватил пробегавшую мимо симпатичную медсестричку.

– Извините, Вы не подскажете, где здесь регистратура? Мне нужно узнать, как я могу перевестись? – с дружелюбной улыбкой спросил я.

Презрительно осмотрев меня сверху донизу и брезгливо скривив губы, уже совершенно не симпатичная медсестра выдавила из себя.

– Вообще-то, таким, как Вы, положено находиться в палате, а не шастать по коридорам и пугать остальных больных.

Неужели я настолько плохо выгляжу? Наверное, у нее просто рефлекс неуважения к больным. Ну да ладно, мы не такое лечили. Поэтому я попытался продолжить разговор в той вежливой манере, в которой начал его.

– Не хочу тратить Ваше время, но я свободный человек, и хочу всего лишь перевестись из Вашей больницы. Поэтому будьте так добры, скажите мне, где находится регистратура или главврач, – состроив вежливую гримасу, сказал я.

– Еще раз повторю, что Вы должны находиться в палате и ожидать обхода врача. И уже ему высказывать свои требования, – с этими словами она взяла меня под руку и попыталась подтолкнуть в сторону двери, из которой я только что вышел.

Но я как-то не привык к такому напору от девушек и поэтому не менее напористо высвободил свою руку и попытался сделать шаг по направлению к коридору. Медсестра, опешив от моих телодвижений, попыталась еще раз схватить меня, и ей это бы удалось, если бы не рука, схватившая ее за волосы. Сначала я думал, что еще не отошел от последствий аварии, и меня мучают галлюцинации, но, в тысячный раз протерев глаза, я снова увидел ту же картину: женщина средних лет держала одной рукой за волосы медсестру, в то время как другая методично била ее в основание черепа. После третьего или четвертого удара там что-то немелодично хрустнуло, и девушка безвольной грудой осела на пол. От шока я ничего не мог сделать и столбом стоял на месте и даже не пошевелился, когда эта безумная маньячка подошла ко мне вплотную.

– Третий знак… Лекарь лечит лекаря… Ты тот, кто нужен, – с этими словами она резко наклонилась ко мне и впилась своими губами в мои.

Я почувствовал, как по всему телу побежали маленькие электрические разряды, и еще как будто у меня забирают что-то очень важное. А затем со всех сторон полез какой-то тягуче-серый туман, и я, словно растворяясь в нем, оказался везде и нигде.