Текст книги "Чупакабра. Четвёртая история из жизни эксперта-криминалиста Аграфены Волиной"

– Я поражаюсь тому, что произошло, дядя Коля.

– Расскажи старику, может тебе полегчает, когда выговоришься, – дядя Коля наливает в чашку кофе и протягивает Волиной.

– Я не могу понять, почему была прекращена закупка лекарства, которое сразу бы вывело девочку из каматозного состояния?

– Дорогое лекарство?

– Дорогое.

– Вот тебе и ответ на твой первый вопрос. Всё дело в цене.

– Но ведь жизнь и здоровье людей важнее.

– Александра Леонидовна, перед тем, как внедрять эту современную… как её?

– Ингаляционную.

– Во-во. Эту ингаляционную анестезию, сначала нужно было добиться регистрации этого лекарства.

– Дядя Коля, вот здесь и лежит первый подводный камень.

– Какой?

– Согласно законодательству, я, как покупатель, не имею на это право. Инициатором может быть только фирма-производитель или продавец.

– Глупости. С ними можно договориться.

– Договорились. Но дальше вступает в силу закон экономики.

– Объясни?

Волина достает сигарету и направляется в «морозиловку». Дядя Коля идет за ней. Там она закуривает и пьет кофе с сигаретой.

– Чтобы спасти, например, Катю надо 36 флаконов дантролена.

– Так много?

– Именно столько и нужно на один курс.

– С этим всё понятно.

– У нас они стоили бы примерно 140 тысяч рублей.

– Приличная сумма, – свистит дядя Коля, – но она ничего не стоит по сравнению с жизнью ребёнка.

– Согласна, – кивает Волина, – Но этот дантролен быстро пропадает и его надо один раз в три года выбрасывать на помойку. За это время он может и не израсходоваться.

– То есть 140 тысяч коту под хвост?

– Да. Но ведь можно создать один центр, где запас дантролена будет храниться постоянно. И при первой необходимости будет доставляться в любую клинику.

13

В кабинет оперов входит Борщов. Куприянов поднимается с места.

– Капитан, как продвигается дело врачей? – Спрашивает Борщов.

– Звучит как-то зловеще, товарищ майор, – говорит Куприянов, – «Дело врачей».

– Товарищ капитан, давайте не будем сравнивать. Тогда было совсем другое время.

– Извините, товарищ майор.

– Докладывайте?

– Дело я закрыл, – сообщает Куприянов, – Хотел зайти к вам, что бы вы подписали.

– Давайте, я подпишу сейчас, – предлагает майор.

Куприянов выкладывает перед начальником бумаги. Борщов подписывает документы.

– Все виновные будут наказаны?

– Все.

– Это хорошо, капитан, что ты быстро с ним управился. Меня достали звонками все, кому не лень. От официальных контор до общественных организаций. И все требуют наказать виновных. Кто, кстати, у нас идёт под суд?

– Врач Собинова. Это она дала девочке подышать этой заразой, из-за которой та впала в кому.

– Выводы экспертизы есть?

– Эксперты не успели это сделать.

Борщов недовольно качает головой.

– Не порядок.

Борщов закрывает папку с документами и передаёт её Куприянову.

– Вези в суд, а с экспертами я сам разберусь.

Борщов достаёт мобильник и звонит Кречетовой.

– Ольга Петровна, это вас Борщов беспокоит.

14

– Слушаю вас, товарищ майор? – Отвечает Кречетова.

– Ольга Петровна, мы ждали, ждали и не дождались, когда ваши эксперты соизволят подготовить выводы по уголовному делу Кати Васиной.

– Такого не может быть. Этим занималась Волина. Она мне доложила, что акт обследования готов.

– Тем не менее, его у нас нет, – сообщает Борщов, – Следователь Куприянов лично приходил за ним, но не получил.

– Я всё проверю, товарищ майор, – обещает Кречетова.

– Проверьте, как следует. Вы же знаете, это не заурядное дело и находится на особом контроле.

– Знаю.

– Поэтому вашим сотрудникам нужно было приложить максимум усилий, чтобы быстро разобраться в нём. Тем более, что всё и так ясно. Виновата Собинова, которая дала девочке лекарство.

– Я всё поняла, товарищ майор. Результаты экспертизы будут немедленно переданы вам.

Кречетова выключает мобильник и выходит из кабинета.

– Волина не оставляла акт обследования Кати Васиной?

Кашин и Величко переглядываются.

– Я не знаю, – отвечает Кашин, – Я только что пришёл.

– Я не спрашиваю, где вы были. Меня интересует: оставляла ли Волина акт?

– Нужно посмотреть на столе, – предлагает Кашин.

Величко бросается к столу Волиной и перерывает на нём бумаги. Поворачивается к Кречетовой.

– Нет, Ольга Петровна.

Кречетова достаёт мобильный телефон и набирает номер. Из трубки льются заунывные гудки.

– Волина сказала, куда пошла?

– Александра Леонидовна у нас кошка, которая гуляет сама по себе, – вкрадчиво произносит Кашин.

Кречетова прячет телефон и направляется в кабинет.

– Появиться, пусть немедленно зайдёт ко мне.

– Хорошо, Ольга Петровна.

Кречетова скрывается.

15

Собинова сидит за столом. Куприянов протягивает ей листок.

– Вот, гражданка Собинова, познакомьтесь с постановлением.

Собинова берет листок, читает и возвращает на место.

– Вы обвиняетесь по статье 293 части 2 Уголовного кодекса Российской Федерации за ненадлежащее исполнение своих служебных обязанностей, – объясняет Куприянов, – вследствие недобросовестного отношения к работе, повлекшее причинение тяжкого вреда здоровью человека.

– Да. Я всё понимаю, – кивает Собинова, – Где я должна подписать?

Куприянов карандашом показывает место подписи. Собинова, взяв ручку, подписывает документы.

– Я передаю дело в суд.

– Сколько я получу, товарищ следователь? – Спрашивает врач.

– До 5-ти лет лишения свободы. Девочка жива. Теперь всё зависит от вас и от судьи.

– Ясно.

– У вас есть дети?

– Да. Двое.

– А как же они? – Интересуется следователь.

– Они побудут с бабушкой, пока я не вернусь.

16

Захаров выводит Попова, направляясь к машине. Мимо на большой скорости мчится «Мерседес». Из него высовывается с автоматом в руках и маске Тюрин. Захаров первый замечает его, прыгает на Попова. Вместе с ним падает на землю.

Тюрин открывает огонь, но пули пролетают над Захаровым и Поповым, попадая в стену здания. Захаров накрывает собой Попова. «Мерседес» скрывается за поворотом. Захаров трясет за плечо Попова.

– Поднимайтесь, Олег Романович, гроза миновала.

Попов садится.

– Спасибо, полковник.

– Пожалуйста. Теперь вы мой должник.

17

В машине третий – руководитель группы – и Тюрин.

– Знаешь, кто это был? – произносит третий.

– Кто?

– Начальник следственного отдела полковник Захаров.

– Что из этого? – Говорит Тюрин.

– А то, что Попов мог вас сдать.

– Ну и что?

– Мне ничего. Он меня не видел. А вот ваши корочки он хорошо изучил.

– Он побоится сдавать.

– Ты в этом уверен?

18

Волина возвращается в отдел экспертизы.

– Меня никто не спрашивал?

Кашин отворачивается, делая вид, что не слышит. Величко улыбается, видя Волину.

– Александра Леонидовна, Кречетова просила вас сразу зайти к ней.

– Спасибо.

– Предупреждаю. Она не в лучшем настроении.

– Понятно.

Волина входит в кабинет Кречетовой.

– Ольга Петровна, вы хотели меня видеть?

– Проходите, садитесь, Александра Леонидовна.

Волина проходит по кабинету и усаживается у стола. Кречетова поднимается с места, не зная, как начать разговор.

– Вы мне доложили, что акт обследования девочки готов.

– Готов. Я его оставила на столе.

– А где заключение экспертизы?

– А заключение я не написала, потому что не согласна с выводами следователя.

– Вы знаете, какие выводы сделал следователь?

– Да. Он обвиняет во всем врача Собинову.

Кречетова недовольно морщится:

– Пусть это вас не волнует, Александра Леонидовна. Суд разберётся.

– А если не разберётся и посадит невиновного, тогда как? – Спрашивает Волина.

– А вы считаете не виноватым врача, который проводит ингаляционный наркоз, не проверив реакцию пациента на действие севорана? – Отвечает Кречетова.

– Я этого не утверждаю, Ольга Петровна, – говорит Волина, – Но для того, чтобы написать обвинительное заключение, я должна быть уверена в этом.

Кречетова поднимается из-за стола и хлопает в ладоши.

– Все уверены, даже сама обвиняемая, а вы нет? Странно. Очень странно.

– А вам не кажется странным, что все сразу согласились с этим?

– Мне? Нет. А вам?

– А мне – да, – сообщает Волина, – Потому что Собинова никаким образом не могла это проверить, даже если бы очень хотела?

– Почему?

– Европе это делается легко и просто. Перед применением анестезии пациентам проводят тесты, для которых берут мышечные ткани на анализ. А во время операции подсоединяют прибор кипнограф, который фиксирует концентрацию углекислого газа в выдыхаемом воздухе. Малейшее изменение с углекислотой – и анестезию прекращают.

– Собинова знала это?

– Да.

– Почему этого не сделала?

– Потому что в детской поликлинике этого аппарата нет.

– Почему?

– Потому что в России его нигде нет.

19

Дроздова перетирает ручкой двери веревку, связывающую её руки. Она освобождается от остатков веревки, бросает их в угол подвала. Затем принимается изучать петли двери.

20

Захаров допрашивает Попова.

– Вы решительно отказываетесь давать показания без адвоката?

– Отказываюсь.

– Олег Романович, они ведь хотели убить вас. Если бы не я, так бы и произошло.

– Может, стреляли не в меня, а в вас.

Захаров внимательно смотрит на Попова. Тот отводит глаза. Захаров поднимается.

– Давайте прекратим бессмысленный разговор. Я не могу заставить вас дать показания против тех, кто пытается вас убить. Это решение должны принять вы, Олег Романович. Когда надумаете, тогда приходите. А сейчас мы с вами попрощаемся.

– Вы меня не арестуете?

– А зачем? Вы же ничего не натворили.

– Я же стрелял в вас из пистолета.

– У вас на него есть разрешение. А то, что в зоне обстрела оказались мы, так это мы сами виноваты.

– Я надеялся, что вы меня посадите в камеру… хотя бы до утра.

– Нет, Олег Романович, гуляйте на свободе, пока вас не пристрелят. Но в этом будете виноваты вы сами.

Попов мнется.

– Мне очень хочется верить вам, но у меня не получается.

Попов закрывает глаза, решая, что делать.

– Решайтесь.

– Меня заставляют легализовать фальшивую валюту.

– Каким образом?

– Ой! Товарищ полковник, способов много, – машет рукой директор компании, – но я отказываюсь это делать…

– Кто заставляет?

– Ваши коллеги. Сотрудники управления по борьбе с коррупцией.

Захаров не удивляется тому, что говорит Попов.

– Вы можете назвать их.

– Они показали мне удостоверения, но я не запомнил их фамилий.

– Опознать по фотографии сможете?

– Конечно.

21

Дроздова слышит, что с другой стороны двери в подвал кто-то останавливается и открывает замок. Дроздова отходит вглубь подвала, садится на пол и прячет руки за спину, делая вид, что они связаны. В подвал входит Тюрин.

– Салют бойцам бумажного фронта! Красавица, ты тут не померла с голодухи?

Тюрин бросает Дроздовой пакет с бутербродами.

– Это тебе жрачка. Бутерброды там. Если все расскажешь без запинки, развяжу руки, чтоб могла поесть. Если нет – облизывайся.

Дроздова встает на ноги.

– Развязывай!

– Ну, вот и договорились?

Тюрин приближается к Дроздовой, но журналистка прыгает на него и валит на пол. Принимается царапаться и кусаться. Завязывается драка, в результате которой побеждает Тюрин. Он садится сверху на журналистку.

– Ну, ты сволочь! Я к тебе со всей душою, а ты…

Тюрин надевает в этот раз Дроздовой наручники. Поднимается и бьет её ногой.

– Ужин отменяется.

Тюрин наступает на пакет с бутербродами и растирает его ногой.

– Не захотела по-хорошему, будем говорить по– плохому.

22

В отделе Величко и Кашин. Волина подходит к столу и роется в бумагах.

– Я на столе оставляла акт обследования, никто не видел?

– Я не видел, – сообщает Величко.

– А вы, Виктор Петрович? – Обращается она к Кашину.

– Мне ваш акт, Александра Леонидовна, не нужен, – говорит Кашин.

– Странно. Придётся писать ещё раз.

Волина садится за стол и принимается за работу.

23

В кабинете Козин. Входят Захаров и Попов.

– Добрый вечер, капитан.

Козин поднимается.

– Здравия желаю.

– Капитан, нам нужна ваша помощь.

– Что нужно, товарищ полковник?

Захаров, Попов и Козин усаживаются за стол.

– У меня есть информация, – говорит Захаров, – что два сотрудника вашего отдела заставляли директора компании «Инвестор» принять фальшивые доллары, чтобы легализовать. То есть поменять на настоящие.

– Такого быть не может! – Возражает Козин.

– Может, капитан. Покажите нам дела ваших сотрудников, а гражданин Попов найдет тех, кто это делал.

– Извините, товарищ полковник, – мнется Козин, – но я не имею права показывать вам эти документы. Вы не руководитель нашего отдела.

Захаров вынимает мобильный телефон.

– Распоряжения генерала Зырянова вас устроит?

Козин поднимается.

– Не нужно. Я вам их и так покажу, но поймите меня правильно…

Козин достает из сейфа несколько папок и кладет перед Захаровым.

– Это все?

Козин кивает. Захаров показывает Попову папки, на титульных листках которых прикреплены фотографии сотрудников. Попов сразу указывает на Тюрина и Горшкова.

– Вот они.

– Где эти сотрудники? – Спрашивает Захаров.

– На бывшем заводе ЖБИ, – сообщает Козин, – Нам поступил сигнал, что там назначена встреча двух авторитетов. Они занимаются наружным наблюдением.

Захаров поднимается.

– Поехали!

– Куда и зачем?

– Будем брать их.

– Но для этого показаний одного человека не достаточно.

– Если они не виноваты – отпустим.

– Не нравится мне всё это.

– Обещаю сделать все по-тихому, чтобы не выносить сор из избы, – говорит Захаров.

– Тогда другое дело, товарищ полковник, – соглашается Козин, – Вы езжайте, а я за вами. Только Куприянова с собой захвачу. Ещё один человек пригодится.

– Хорошо.

Захаров и Попов выходят из кабинета. Козин вынимает из сейфа пистолет, проверяет наличие патронов, прячет его в кобуру. Второй пистолет засовывает в карман. Закрывает кабинет на ключ и набирает номер.

24

У Горшкова звонит мобильник. Тот отвечает на звонок.

– Слушаю?

– Горшков, вас сдал Попов.

– Вот гнида!

– Слушай меня внимательно. Убери по-тихому журналистку.

– Понял.

– Где Тюрин?

– С журналисткой общается.

– Подготовьтесь к встрече.

– Не волнуйся, встретим, как положено.

– Их будет четверо. Я вас буду страховать. Я думаю, что с ними мы быстро управимся.

Горшков прячет мобильник и выходит из кабинета.

25

В кабинете отдела экспертизы находятся Кашин и Величко. Волина составляет новый акт обследования.

– Виктор Петрович, слышал, что у Куприянова неприятности? – Интересуется Величко.

– Нет.

– Ему за пропажу вещественных доказательств несоответствие грозит.

– А чем он виноват? – Спрашивает Кашин, – За это должен Борщов отвечать.

– Но ведь фальшивые деньги пропали у Куприянова в кабинете, а не у Борщова.

– Может быть. Не знаю, – говорит Кашин, – У меня своих проблем достаточно.

– Теперь полетят звездочки, если вещдоки не найдутся. Это в лучшем случае.

– А в худшем – уволят?

– Посадят, Виктор Петрович, – сообщает Величко.

– Сами виноваты.

У Величко оживает мобильник, играя джазовую музыку. На дисплее высвечивается фамилия «Захаров». Величко отвечает на звонок.

– Слушаю, товарищ полковник?

– Капитан, я жду тебя через полчаса на бывшем заводе ЖБИ.

– Я там сегодня уже был.

– Чего?

– Вы же просили меня найти Дроздову. Журналистку. Последний звонок был оттуда.

– Почему раньше не доложил? – Спрашивает Захаров.

– Вот, – говорит Величко, – Докладываю.

– Значит, Дроздова может быть там?

– Если она там, то найти её будет сложно.

– Ладно. Встречаемся на заводе.

– Понял. Уже бегу.

Величко поднимается из-за стола и идет к выходу. Волина останавливает его.

– Вы куда?

– На завод ЖБИ. Захаров что-то раскопал.

– Он там?

– Конечно.

26

Тюрин несколько раз бьет Дроздову в живот. Та сползает по стенке вниз.

– Говори, скотина, кто тебя на нас навел?

Дроздова молчаливо терпит избиение.

– Ты думаешь, что можешь выдержать? Ошибаешься, у меня мужики кололись. К концу нашей беседы все явки с повинной писали. И ты сознаешься. Только зря сопротивляешься.

В подвал входит Горшков. Тюрин поворачивается к нему.

– Тюря, выйди! Дело есть…

Тюрин подмигивает Дроздовой:

– Ты не расслабляйся, красавица, я вернусь и мы продолжим.

Тюрин и Горшков выходят во двор.

27

Волина входит в кабинет оперов. Куприянов поднимает на неё взгляд и продолжает писать.

– Добрый день, капитан Куприянов.

– Здравствуйте, Александра Леонидовна.

Волина садится у стола.

– Вы принесли акт обследования и выводы судебно-медицинской экспертизы?

– Нет.

Куприянов отрывается от бумаг и снова бросает взгляд на Волину:

– Тогда зачем вы пришли?

Волина улыбается:

– Прежде всего, сказать, что стучать – нехорошо. И попросить вас не передавать дело в суд.

Он отвечает ей тоже с улыбкой:

– Я его закрыл…

– …Обвинив во всем Собинову?

– А кого же ещё?

– Она не виновата… Вернее, не только она виновата в том, что произошло.

– Это ваше субъективное мнение.

– И я имею на него право.

Куприянов вновь занимается бумагами на столе. Что-то пишет.

– Мне по большому счету наплевать на ваше мнение, эксперт Волина. Я закончил расследование и больше не буду им заниматься. У меня других дел выше крыши.

Волина внимательно смотрит на Куприянова. Затем хитро улыбается.

– Ой, как я вас понимаю! Вам же нужно искать пропавшие фальшивые доллары.

Куприянов поднимает голову от неожиданности и открывает рот.

– Откуда вы знаете?

– А чего вы так испугались, товарищ капитан? С каждым может такое случится.

Волина пододвигает стул вплотную к столу, собирает бумаги вкучу и откладывает в сторону.

– Подумаешь, кто-то украл, а отдуваться придётся капитану Куприянову! Какой срок вам светит, не подскажите?

Куприянов откидывается на спинку стула и внимательно сморит на Волину:

– Правду Кашин говорил, что вы – чупакабра, которая человечиной питается.

– Я ещё и мозги у таких, как вы, высасываю, – добавляет она.

– Чего вы ходите?

– А вы не видите схожую ситуацию, товарищ капитан? Ваше дело и дело врача Собиновой? И там, и здесь могут наказать безвинного человека.

Куприянов задумывается. Он понимает, что Волина права.

– Я вас понял, Александра Леонидовна. Я не буду передавать дело в суд без вашего заключения.

Волина поднимается.

– Вот и договорились.

Волина выходит, в дверях сталкиваясь с Козиным.

– Извините!

Козин отступает в сторону, пропуская Волину.

– Куприянов, кто это?

– Тебе лучше не знать. Волина из отдела экспертизы.

– Что она от тебя хотела?

– Принесла акты по уголовному делу.

– Я тебе звоню, звоню, а ты не отвечаешь.

Куприянов смотрит на мобильник.

– Черт, я же его отключил.

– Ты на сегодня все закончил?

– Ну…

– Нужна твоя помощь.

– Мне домой надо… – кривится Куприянов.

– Капитан, можно отметиться и быстро получить «майора», – говорит Козин.

Куприянов задумывается.

– Ладно, что делать надо?

– Горшкова и Тюрина взять.

Куприянов открывает рот от удивления:

– Кирилл, они же из твоего отдела?

– Увы, оказались оборотнями.

– Есть санкция?

– Угу, – кивает Козин, – У полковника Захарова. Он уже со свидетелем поехал на место и ждет подкрепление. То есть: нас с тобой.

Куприянов вынимает из стола пистолет и определяет его в кобуру.

– Поехали.

28

Горшков и Тюрин выходят во двор.

– Чего ты хотел?

– Нас сдал Попов.

– Надо сматываться? – Спрашивает Тюрин.

– Нет. О нас знает только полковник Захаров. Он сейчас сюда едет со свидетелем.

– Их нужно убирать.

– И журналистку тоже.

– Это ясно, – облизывается Тюрин, – только кто это будет делать?

– Ты?

– Нет, Горшок, – отказывается Тюрин, – Я на себя мокруху брать не буду. Коза хочет на нас выехать…

– Что будем делать?

– Смотри, Горшок, за реализацию фальшивых долларов по 186 статье нам светит от восьми до пятнадцати, а за убийство троих? Один из них – полицейский? Целый полковник…

– Пожизненное…

– Во-от! Нам Козу сливать надо. Он у нас за «паровоз» пойдет. Получит на полную катушку, а мы – меньше меньшего…

– Согласен, – соглашается Горшков.

29

Горшков и Тюрин спускаются в подвал. Дроздова готовиться к самому худшему. Тюрин поднимает её на ноги.

– Ты в счастливой рубашке родилась, красавица. Должна нам сказать «спасибо», за то, что живой остаешься.

Дроздова удивленно смотрит на Тюрина.

– Я тебе сейчас сниму наручники, подруга, – продолжает Тюрин, – только прошу тебя: без глупостей. Идет?

Дроздова не верит Тюрину и Горшкову, поэтому отворачивается.

– Не веришь? – Веселится Тюрин, – Ну, и правильно! Я бы тоже не верил.

– Сиди здесь тихо и не высовывайся. Ясно? – Приказывает Горшков.

Дроздова, ничего не понимая, кивает. Тюрин снимает наручники.

30

Бойцы СОБРа выгружаются из автобуса и быстро продвигаются по территории бывшего завода ЖБИ. Сам командир СОБРа сидит в автобусе недалеко от въезда во двор завода.

У ворот появляются Козин и Куприянов. Козин видит сотрудников СОБРа и тяжело вздыхает. Из машины выходят Захаров и Величко. Попов остается сидеть в машине. Козин и Куприянов подходят к Захарову.

– Товарищ полковник, вы, я вижу, без нас управиться можете, – говорит Козин.

– Хотелось бы без жертв, – произносит Захаров.

– Ну, это как получится, – разводит руки в стороны Козин, – Они ребятки стрелянные.

– Предположительно: у них в руках заложница.

– Откуда?

– Журналистка Дроздова, – сообщает Величко.

Козин тяжело вздыхает.

– Это усложняет дело. Живым они её не оставят.

Величко обращается к Захарову:

– Что будем делать, товарищ полковник?

– Давайте я пойду на переговоры, – предлагает Козин, – Я, все-таки, – начальник отдела, в котором они работали.

– А они послушают? – Сомневается Куприянов.

– Не знаю. Но попробовать стоит, – настаивает Козин.

– Действуй, капитан, – разрешает Захаров, – Если что, мы прикроем.

– Ты только маякни, – добавляет Величко.

– Хорошо, если получится…

Козин направляется к воротам на территорию бывшего завода. Его останавливает Захаров.

– Пистолет оставь, переговорщик!

– Совсем голова поехала из-за этих козлов, – разводит руки в стороны Козин.

– Ни пуха, Кирилл! – Желает Величко.

– Пошел ты! – Отвечает Козин, вынимает пистолет из кобуры, отдает его Куприянову и скрывается во дворе завода.

За ним со стороны наблюдают бойцы СОБРа, Захаров и Величко.

– Рисковый он парень! – Хвалит его Захаров.

– Получится у него? – Волнуется Куприянов.

– Не знаю, но попробовать нужно было, – говорит Захаров, – это же люди из его отдела…

Полковник поворачивается к командиру СОБРа.

– Ну, чего сидим? Занимаем места, согласно купленным билетам.

Сотрудники СОБРа устремляются на территорию завода. Захаров, Величко и Куприянов бегут за ними.

31

Козин направляется в помещение заводоуправления.

– Тюрин, Горшков, не стреляйте. Это я – Козин. Где вы?

– Иди сюда! – Зовет его Тюрин.

Козин заходит в кабинет заводоуправления. Горшков и Тюрин бросаются к нему.

– Ты чего пришел?

– Журналистку убрали? – Спрашивает Козин.

Горшков и Тюрин переглядываются.

– Да. Убрали, – отвечает Горшков.

– Это хорошо, – говорит Козин.

– Где Захаров? Где Попов? – Интересуется Тюрин.

– Здесь. Но не одни, – сообщает Козин, – С ними – СОБР. Приехали вас брать.

– Ты о СОБРе ничего не говорил, – произносит Горшков, – Мы бы успели уйти.

– Я сам узнал, когда сюда приехал.

– Что делать?

– Меня прислал Захаров, чтобы уговорить вас сдаться.

Горшков хватается за голову:

– Блин! Во попали!

Тюрин подходит к Козину.

– Уговорил. Пошли!

– Нельзя, – останавливает его Козин, – Они будут стрелять, как только вы выйдите.

– Почему?

– Ты не понимаешь, Тюря?

– Нет. Объясни?

– Ты же оборотень, Тюря! – Говорит Козин, – Тебя судить надо. А это пятно на всей нашей полиции.

– Ну?

– А если ты будешь мертвый, Тюря, то можно сказать, что ты погиб при исполнении, выполняя свой служебный долг. Живым ты никому не нужен.

Тюрин недовольно кривится. Горшков стонет.

– Коза, что ты предлагаешь?

– Вы берете меня в заложники и требуете транспорт.

– А потом куда? – Спрашивает Горшков.

– На границу с Эстонией. У меня есть там канал.

Тюрин качает головой:

– Не верю я во все это.

– Тогда получай пулю, – предлагает Козин, – Выбор не велик!

– Тюря, стоит попробовать… – уговаривает Горшков.

32

Захаров, Величко и Куприянов прячутся за стопкой сложенных кирпичей. Сотрудники СОБРа окружают со всех сторон здание заводоуправления, в котором находятся Козин, Горшков и Тюрин.

– Что-то долго он… – нервничает Куприянов.

– Такие дела быстро не делаются, – успокаивает его Захаров.

Во входной двери здания заводоуправления показывается Козин. За его спиной маячит Горшков. Он прикрывается Козиным, как щитом.

– Мне нужен полковник Захаров? – Орет Горшков.

– Я – Захаров.

– Если хочешь получить Козина живым, дай нам уйти.

К Захарову обращается Величко.

– Их нельзя отпускать.

– Они его все равно убьют, – говорит Куприянов.

– Нужно попытаться его освободить, – произносит Захаров и выглядывает из укрытия, – Я согласен.

– Тогда подгони машину к двери, – выставляет условие Горшков.

Захаров бежит к своей машине, припаркованной на улице. Горшков и Козин прячутся внутри здания. Горшков кричит Захарову вслед.

– Если надумаете атаковать, предупреждаю: дверь заминированная. Рванет – мало не покажется!

Через некоторое время во двор въезжает на машине Захаров. Тормозит у двери в заводоуправление. Выходит и прячется за сложенными в стопку кирпичами.

– Карета подана!

Из здания, прикрываясь Козиным, выбираются Горшков и Тюрин и направляются к машине. Величко наблюдает за ними, через прицел винтовки. Первым загружается Тюрин. Козин незаметно вынимает из кармана пистолет. Раздается выстрел. Горшков падает, как подкошенный. Тюрин не понимает, кто стрелял.

– Чёрт!

Тюрин высовывается из машины и открывает огонь из автомата. Козин падает на землю. Завязывается перестрелка между Тюриным и сотрудниками СОБРа.

– Кто стрелял? – Спрашивает Захаров, – Их бы и так взяли.

– Это не я, товарищ полковник, – отрицательно вертит головой Величко.

– Конечно, взяли, – соглашается Куприянов, – Потом провели следствие, судили и благополучно отпустили через два года…

– Ты стрелял? – Интересуется у него Захаров.

– Нет, товарищ полковник, отвечает тот, – Я даже не пробую. У меня по стрельбам всегда одно молоко.

Козин отползает за спину Тюрина, увлеченного перестрелкой с бойцами СОБРа. Козин простреливает себе руку, а затем прицеливается Тюрину в голову, но выстрелить не успевает.

Выпустив полный рожок, Тюрин бросает автомат и нажимает на газ. Развернув машину, пытается выехать со двора завода, но дорогу ему преграждает грузовик.

– Засада!

Тюрин бросает машину и выскакивает на улицу. Величко бросается за ними в погоню.

– Не уйдёшь, гад!

Величко прицеливается и стреляет. Мимо. Тюрин продолжает удаляться. Козин поднимает пистолет и стреляет ему вслед. Тюрин падает на землю. Величко подбегает к нему, опускается на колени и проверяет пульс. К ним подбегают Захаров и Куприянов.

– Готов! – Машет рукой Величко.

Подходит командир СОБРа и Козин.

– Все целы?

Куприянов оглядывается:

– У нас потерь нет.

Козин зажимает рану, из которой сочится кровь.

– А меня зацепило.

На территории завода ЖБИ появляется Волина.

– Я за квартал услышала, где вы. Такой шум подняли.

– Александра Леонидовна, что вас привело сюда? – Удивленно встречает её Захаров.

– Я принесла капитану Куприянову документы, подтверждающие невиновность врача детской стоматологии Собиновой.

– Это не могло дождаться утра, Александра Леонидовна? – Спрашивает Величко.

– Нет, Игорь, – Отвечает Волина, – Собинова сидит в КПЗ, а у неё дома двое детей.

– Извините, я не знал.

Волина передает Куприянову документы. Куприянов знакомится с ними. Величко хлопает Козина по плечу.

– А ты ничего, Кирилл. С такого расстояния уложить Тюрю, нужно быть спецом.

– Хорошие учителя были в десантных войсках, – хвалится Козин.

– А кто Горшкова подстрелил? – Интересуется Величко.

– Не знаю.

– Спасибо, капитан, ты нам очень помог, – благодарит Захаров Козина и поворачивается к Волиной, – Александра Леонидовна, окажите капитану медицинскую помощь, а то он истечёт кровью и не получит заслуженную награду.

– У меня с собой ничего нет.

Командир СОБРа передает Волиной медпакет. Волина подходит к Козину.

– Давайте, я осмотрю вашу рану?

– Да я сам управлюсь, – отказывает Козин.

– Наверное, врач это сделает лучше?

– Хорошо, – сдается Козин.

Волина осматривается.

– Темно… Я должна осмотреть вашу рану.

– Идемте в помещение. Там есть свет.

Захаров, Куприянов, Величко, командир СОБРа, Волина и Козин входят в заводоуправление.

Зайдя в кабинет, Захаров включает свет в помещении. Козин виновато улыбается. Волина помогает ему снять китель и разрывает рукав.

– Рана сквозная. Ничего страшного.

– До свадьбы заживет? – Спрашивает Величко.

– Раньше, – отвечает Волина.

– Это радует.

Волина перевязывает Козина. Величко замечает на полке в шкафу фотоаппарат.

– Ух, ты, какой агрегат!

Величко включает камеру. Захаров подходит к нему. На экране дисплея появляется фотография, где изображен Козин в компании Тюрина и Горшкова. Величко щелкает фотоаппаратом, просматривая фотографии, на которых Козин, Тюрин и Горшков укладывают в «дипломат» фальшивые доллары.

Козин видит, как меняются в лице Захаров и Величко. Он хватает Волину, приставляя пистолет к голове.

– Не двигаться!

Прикрываясь ею, Козин отступает к выходу. Все медленно идут за ним. У двери он толкает Волину на преследователей и выбегает во двор.

33

Козин блокирует калитку, всунув в ручку железный прут, и бежит по улице.

Командир СОБРа перебирается через стоящий в воротах грузовик и бежит следом. Величко выбивает калитку. Вместе с Куприяновым тоже устремляется в погоню.

Козин бежит по городской улице и отстреливается от преследователей. Спрятавшись за углом, Козин перезаряжает пистолет. Снова бежит. Захаров стреляет и попадает в ногу. Козин продолжает передвигаться, сильно хромая.

У парка переваливается через невысокий забор и падает на землю. Продолжает ползти. Садится, опираясь спиной о ствол дерева. Захаров прыгает через забор. Козин стреляет в него. Захаров падает на землю.

– Сдавайся, капитан. Ты же знаешь, что тебе не уйти.

– А это бабка надвое сказала. – Орет в ответ Козин, – Я от дедушки ушёл. Я от бабушки ушёл. И от тебя обязательно уйду.

Козин засовывает пистолет в рот и нажимает на курок.

34

У входа в здание заводоуправления стоит «труповозка». Санитары загружают тела Тюрина и Горшкова в машину. Тут же стоят Захаров, Величко, Куприянов и Волина.

– Если фотокамера здесь, – говорит Захаров, – значит, Дроздова тоже должна быть здесь.

– Конечно, – соглашается Куприянов, – если её не убили.

– Надо искать.

Они расходятся в разные стороны. Захаров направляется к отдельно стоящему зданию склада. Заглядывает в окна. Подходит к входу в подвал. Видит, что навесной замок не закрыт, а просто наброшен на дужки. Захаров открывает дверь в подвал.

– Здесь есть кто?

– Да, – тихо отвечает Дроздова.

– Выходите.

Дроздова, шатаясь, выходит наружу.

– Вы – Дроздова? – Спрашивает Захаров.

– Да.

– Полковник Захаров, – представляется он, – Следственный отдел.

Дроздова обессилено падает на руки Захарову. Чтобы удержать её, Захаров прижимает Дроздову к себе. В этом момент возле них появляются Величко, Куприянов и Волина.