Текст книги "Выйти замуж за Микки Мауса"

В приоткрывшуюся дверь зашла секретарь Елена с чашкой кофе на небольшом подносе, и в кабинете резко пахнуло сладковато-терпким запахом свежесваренного напитка.

– Ваш кофе, Александр Васильевич, – поставила чашку на стол и доложила: – До Оганесова, как вы просили, пока не дозвонилась, Александр Васильевич. Мобильный не отвечает, и, что странно, в офисе не говорят, где он. Я вызвонила Стерлигову, Ксения Петровна тоже не знает, где Гай, – спохватившись, она тут же поправилась, – где Гай Гаевич. Странно, что он так долго не отвечает, мог бы и отписаться, если говорить не может. Если хотите, я вас могу со Стерлиговой соединить.

– Спасибо, Леночка, мне сейчас Оганесов нужен, ей я позже сам позвоню. А пока с Сергеевым из «Дружбы» соедини, пожалуйста, – подвинул он к себе поближе кофейную чашку и, не удержавшись, не столько сообщил, сколько радостью поделился: – Злата моя сейчас приедет.

О том, что дочь – единственная слабость обычно застегнутого на все пуговицы шефа, его секретарь знала давно, но это спонтанное проявление чувств не могло её не тронуть. Понимающе-деликатно улыбнувшись (она никогда не позволяла себе первой сокращать дистанцию), Елена кивнула в ответ:

– Всегда рады, Александр Васильевич, давно вашей девочки у нас не было.

Она повернулась было к двери, но, видимо, сопричастность к чужой радости подарила неплохую идею:

– Александр Васильевич, дело к обеду идет, а давайте, как Злата приедет, я вам столик в «Городском доме» на двоих закажу?

Первые лица мэрии имели привилегию заказывать себе обед прямо в кабинет из столовой городской администрации, но этот вариант больше подходил для будничного приема пищи. Для особых же случаев существовал ресторан «Городской дом» через дорогу напротив мэрии, в который можно было попасть только по специальной клубной карте. Посторонней публики там не водилось, что делало это заведение крайне удобным после того, как деловые завтраки, ещё более деловые обеды и не менее деловые ужины вошли в обиход российского чиновника. Разумеется, у Александра Васильевича была золотая карта «Городского дома».

– Отличное предложение, Леночка! – обрадовался он. – Только не на двоих, а на троих. «Ореховый зал», думаю, лучше всего подойдёт. Злата с Михаилом едет, – пояснил он. – И знаешь что, – с радостью ухватился он, – заказывай-ка прямо сейчас. Судя по всему, ребята через полчаса уже будут, ну, чтобы время не терять зря, вдруг голодные. Знаешь ведь, как молодежь сейчас питается.

Он вдруг смутился, потому, как и сам не привык давать волю чувствам в своем кабинете.

– Про Сергеева только не забудь, – нахмурился он, несколько резковато сворачивая этот разговор.

– Да, Александр Васильевич, – Елена, которая никогда ничего не забывала, даже не думала обижаться. Она умела ценить такие редкие моменты. Человечинка, как метко сформулировала когда-то Злата.

Александр Васильевич пил свой подостывший кофе и с удовлетворением слушал, как бодро рапортует по телефону директор парка Сергеев. Все монтажные работы уже полностью закончены, дополнительное освещение установлено, как и проектировала Злата. Полным ходом идёт благоустройство территории на самом острове и прилегающей к нему набережной. Успели отреставрировать даже мостик, ведущий на остров. «К-Вант», правда, четыре дня назад срочно-заморочно снял с объекта всех своих рабочих…

– …Но ничего страшного, Александр Васильевич, – без устали заряжал оптимизмом Сергеев, – основное, что было нам нужно, я из них выжал, теперь и сам справлюсь. Сейчас порядочек наведём, свежей красочкой все парапеты на набережной обновим, а там и задники на сцену, что ваша Злата отрисовала, в типографии поспеют. Ко дню города всё будет в лучшем виде!

– Хороший темп держите, Антон Юрьевич, – сдержанно похвалил Александр Васильевич, отметив про себя, что сможет порадовать дочь не только обедом. – Скоро на смотрины к вам приеду, ждите…

Под заверения Сергеева ему вдруг пришло в голову, что будет правильно все мероприятия по торжественной закладке небоскрёба провести не на вершине холма, рядом с Сурб-Хачем, а у его подножия, на той самой сцене, что так усердно доводит до ума директор парка для его дочери. Снизу-то масштаб изменений по глазам бить не будет, а, главное, монастырский сад оттуда не видно. Но мелькнувшую следом мысль, а не устроить ли всё это, например, в День города, перед большим скоплением молодёжи, что придёт на концерт Златкиного «Архиблэка», Александр Васильевич благоразумно отмёл: не количество массовки для «Монастырской свечи» сейчас важно, а её качество. Небольшое мероприятие с тщательно подобранными участниками-сторонниками и, как следствие, идеальной картинкой для СМИ, принесёт много больше пользы. И провести его разумнее, например, в понедельник, в первый рабочий день после воскресного дня города, после выступления Златы, без лишней шумихи и ажиотажа.

Закончив с Сергеевым, он тут же вызвал к себе куратора Северного жилого массива из отдела муниципальной собственности:

– Виктор Семёнович, я сейчас с директором парка «Дружба» разговаривал, у него там полным ходом строительство новой сцены идёт. Думаю, на ней мы торжественную закладку первого камня «Монастырской свечи» и проведём. Скорее всего, после дня города, без лишней шумихи, но дата ещё не утверждена. Берите мероприятие в работу. Будут все первые лица, поэтому особо не распространяйтесь, и вообще, вы отвечаете, чтобы раньше времени не просквозила информация в прессу.

Когда куратор ушёл, зашла Елена, сказать, что с «Городским домом» всё в порядке, «Ореховый зал» заказан.

Александр Васильевич снова задумался о Злате, и вдруг поймал себя, что его дочь сегодня рефреном идёт везде, где надо и где не надо, и от того невольно улыбнулся: мысли сами крутятся вокруг Златы. Вот только улыбка вышла невесёлой, он и раньше скучал по дочери, а тут что-то накатила грусть без спросу. Человечинка.

_{Глава 16.}
Асфальтовый каток

«Каменные лица Ростова»

_{* * *}

Наверное, мне везёт… Это факт! Вот только почему на каждом новом этаже я первым делом начинаю строить новый асфальтовый каток?!

А потом тщетно пытаюсь убежать от него…

Like (9)

Comments (31)

Share (1)

_{* * *}

«Городской дом» мало чем выделялся внутри, но строгий классический стиль, вышколенные официанты и безупречное меню создавали ту ауру солидного заведения, что сразу ощущал любой гость, впервые оказавшийся здесь. В советские времена это здание напротив горисполкома занимал кинотеатр «Родина». Но времена изменились, и под уродливым витражом из цветного стекла, что десятилетиями украшал кинотеатр, новые хозяева (среди которых естественным образом оказался и бывший председатель горисполкома) обнаружили частично сохранившийся фасад XIX века, который, конечно же, требовал серьёзной реставрации, но так органично перекликался с главным городским зданием, что вопрос: восстанавливать исторический фасад или нет, даже не обсуждался. Название родилось тогда же, ведь Городским домом в старом Ростове называлось всё то же здание Городской Думы напротив. Так, собственно, почти одновременно и случилась смена эпох, когда горисполком превратился в мэрию, а следом кинотеатр «Родина» – в закрытый клуб «Городской дом». Впрочем, это новое отражение власти в социуме мало кого раздражало, ведь мало кто бывал в стенах этого клуба, ну а про «Родину» давно позабыли.

Вот и Златка, так же, как в свое время Миха, поймала себя на мысли, что совсем ничего не знает про это заведение. Для музыканта регулярно работающего в городских клубах это было странновато.

– Не ту музыку, наверное, играем, – подумала она, но уже внутри поняла, что живую музыку здесь не играют вовсе.

Тут даже общего зала как такового не было: красивая мраморная лестница от входа поднималась в овальный холл на втором этаже, где многочисленные двери из разных, но непременно редких пород дерева вели в банкетные залы и зальчики, создавая приватную обстановку для членов клуба и их гостей. «Ореховый зал», который заказала Елена для Александра Васильевича, Златы и Михаила, представлял собой комнату метров тридцать, не больше, в которой не только мебель, но и паркет, двери, стеновые панели – всё было сделано из редкого бледно-золотистого ореха чуть зеленоватого оттенка. Круглый стол, за которым свободно помещалось до восьми человек, сегодня был сервирован на троих.

– Милости прошу! – Александр Васильевич хозяйским жестом пропустил вперёд дочь и её друга, когда администратор, что сопровождал от самого входа, широко распахнул перед ними дверь в «Ореховый зал».

Хорошее расположение духа не покидало Александра Васильевича, и весь короткий путь от мэрии до «Городского дома» он с удовольствием рассказывал Злате и Михе про достижения Сергеева, словно и не было никакой размолвки с дочерью. Хотя незаметно, конечно же, посматривал на Злату, пытаясь разглядеть что-то важное для себя.

Украдкой поглядывала и она: отцовская радость помогала снять внутреннее напряжение, ведь это она втравила его в историю с «Архиостровом» и сама же, как наверняка считает он, бросила всё на полпути.

«Ушла на войну, – внутренне повинилась Злата, – а папчка, как всегда, тылы прикрыл. Как и Миша с пацанами тоже…».

Тогда, на берегу Дона, мокрые и пораненные, они, смеясь над Марьванной и её новыми кедами, больше смеялись над собой, над ситуацией, от которой все ужасно устали, и этим смехом словно сдвинули реальность и перешли в новую точку сборки, нечаянно создав пространство, где уже не было место прошлому. И не то, чтобы всё мгновенно позабылось, совсем нет, скорее, стали неинтересны и та суета, и те обиды, и те движения, что безостановочно порождали друг друга. Наверное, вряд ли каждый из них в отдельности смог бы сам так же легко подняться над ситуацией. Это ведь только в притчах всё просто и понятно, и выход в конце всегда подскажут: когда, например, на тебя с горки, по узкой улочке катится, набирая обороты, асфальтовый каток, и ты бежишь от него, что есть сил, то как спастись? Ответ правильный готов заранее – надо всего лишь шагнуть вверх. Но в жизни-то парадокс не очевиден. И кто знает, может только Ромкина верность, он ведь всегда защищал Златку, только Мишкина любовь, что привела его к ней, только безрассудство Сашки, который бросился на помощь, не думая ни о чём, помогли Злате осознать свой единственный путь и на этом всем вместе подняться. И что бы делала она сейчас без их верности, любви и безрассудства?

«За что мне так везёт?» – в который уже раз думала об этом Злата, но вопрос отца вернул её в «Городской дом».

– Что будем заказывать? – спрашивал он, и, судя по всему, был настроен ни на минуту не выпускать инициативу: – Знаете что, – повернулся отец, подзывая официанта, который почтительно застыл в дверях, – давайте-ка, сразу несите нам свои закуски фирменные, пока мы с горячим будем определяться, так как голодные все. Ещё мне двойной эспрессо сразу принесите, а вообще пить я буду ваш домашний лимонад.

– Здесь такой лимонад отменный готовят. На любой вкус, – пояснил он Злате с Михой, – так что рекомендую!

Устоять было невозможно, отец хорошо знал питейные пристрастия дочери, поэтому Злата выбрала себе имбирный лимонад, ну а Миха – ему было всё равно, что пить, но, как известно, он был вежливым типом – заказал то же, что и она.

Стол быстро заставили всяко-разными вкусными закусками, выглядели они крайне аппетитно, всё хотелось попробовать, поэтому Злата благоразумно отказалась от горячего и остановилась лишь на своём любимом салате с тунцом.

– Ну, отличный выбор, – поддержал её отец, – здесь лучший тунец в Ростове, не перемороженный и не из консервной банки, тебе понравится, – улыбался он.

Такой салат она и вправду ещё не пробовала: замаринованный в каких-то травках и пряностях приятно тёплый стейк тунца удивительно винного цвета, был обильно засыпан зеленью с кедровыми орешками и, в общем-то, мало походил на привычный салат из-за размеров стейка, но, главное, тунец, почти сырой и оттого нежнейший, был невероятно вкусным.

– Слушайте, ну это бомба какая-то, а не рыба, – не сдержалась Злата, – просто взрыв вкуса, обязательно попробуйте!

Она положила кусочек тунца на тарелку отцу, потом отрезала Михе, и он, смеясь: «Ну, давай же скорее свою чудо-рыбу!» – съел кусок прямо с её вилки.

– М-м-м-м-м… – почти одновременно заурчали они, довольно качая головой, а Миха, прожевав, ещё и добавил:

– Классно! Но, боюсь, на этом твоя любовь к тунцу и закончится. После такого, твой любимый салат с тунцом из консервной банки, что обычно мастырят в Ростове, станет нерукопожатным.

– Ну да, – удивилась Златка, – ладно, где-нибудь на берегу океана довелось бы такое слопать, нет вопросов, но в Ростове, согласитесь, это невероятно.

– Знаешь, дочка, в чём-то ты, конечно, права, но, вот, например, моя утка по-венециански протестует, – Александр Васильевич отрезал кусочек мяса и предложил ей: – Попробуешь? Очень вкусно!

– Ой, нет, папчка, спасибо, объелась.

– Ну, это я к тому, что при правильной организации бизнес-процессов не только доставку свежайшей морской рыбы в Ростов организовать можно, но и любое дело замутить. Главное, в кадрах не ошибиться, – Александр Васильевич с удовольствием жевал свою утку, – тогда всё желаемое и исполнится. Кстати, Миша, как рёбрышки, удались? А то ты что-то скрываешь от нас свой гастрономический выбор, – дружелюбно улыбался он.

– У нас сегодня прямо выездная редакция какого-нибудь гастрономического журнала, – поддержал Миха. – Так что и я впишусь за свои рёбрышки, – он чуть театральным жестом негромко звякнул вилкой по краю котелка, в котором ему принесли свиные рёбра, тушёные с овощами под каким-то трудно произносимым соусом.

– Уж не знаю, как у этого поросёнка обстояло дело с бизнес-процессами, – сдерживая смех, продолжил он, – но выбрав друг друга, мы в кадрах явно не ошиблись. Мне, во всяком случае, он очень понравился. Очень был исполнительный поросёнок. Исполнил все мои желания.

Первым, оценив шутку, захохотал Александр Васильевич, за ним – Злата, да и сам Миха, надо сказать, не отставал. Смеялись все, смеялись по-доброму, и смех, определённо, снова помогал им всем. Быть может, идя на эту встречу, каждый из них и надеялся что-то узнать или прояснить для себя, наверняка, так оно и было, но случилось то, что случилось – они просто берегли сегодня друг друга, то ли от себя, то ли для себя, неважно, просто берегли.

_{* * *}

После «Адмирала Лунина» Златка хоть и уехала вместе с Михой с теплохода, но отвез он её не к себе, а домой.

– Знаешь, Миша, я поживу пока с мамой, а там посмотрим… Хорошо?

– Конечно! – ну что ещё он мог ответить.

Вместе с пацанами они снова стали вчетвером репетировать – новая музыка потребовала притирки – и скоро, к радости своих поклонников, «Архиблэк» выступил в «Бабе Любе» в полном составе, как в тот, их первый раз.

Миха приезжал к Злате каждый день, они общались, но как-то сдержанно: она словно готовилась к разговору, а он не торопил. Хотя съездить вместе к отцу предложила сама, наверное, ей так было легче. И после встречи с отцом тоже сама предложила:

– Поехали на лестницу, поговорим?

Миха с радостью согласился, они ведь познакомились на той монастырской лестнице, частенько сиживали там по вечерам после того, как спадала жара, когда жили вместе; в общем, с лестницей, ведущей к храму, были связаны лишь самые приятные воспоминания.

Оставив машину во дворе его дома на Комарова, они своим, когда-то излюбленным маршрутом, через родник, отправились к Сурб-Хачу.

– Прости меня! – заспешив, начал он первым, когда, поднявшись на холм, уселись они на тёплые ступени из старого камня. – Я только хотел помочь, потому и поехал к твоему отцу, рассказал всё Александру Васильевичу. Тебя не было, и я не знал, что мне делать, а он же классный мужик, он ради тебя готов…

– Молчи, Миша, – перебила она. – Это ты меня прости! Запуталась я тогда совсем с этим золотом, не решалась тебе признаться, всю правду сказать, но и скрывать её дальше уже не могла, оттого и сбежала… А потом и вовсе пошло всё наперекосяк, – тяжело вздохнула Златка. – И так тошно было…

– Что-то ещё случилось? Расскажи, легче станет, – дотронулся он до её руки.

– Нет! – невольно вздрогнула. – Всё, что было – прошло. А раз прошло, значит, и не было ничего. – Твёрдо сказала она, но тут же смягчилась.

– Нам, Миша, и без этой рефлексии есть что разгребать… Всё боялась, что покорёжит тебя правда про «Архиостров», да и сейчас, сказать по правде, боюсь. Но я должна… А ты уж сам решай, что с этим делать…

Она рассказала про предсмертное письмо дяди Рубика и его план, как остановить «К-Вант». Про то, что «Архиостров» – «Прости, Миша!» – всего лишь способ привести этот план в действие. Про «Монастырскую свечу», которой уготовано уничтожить монастырский сад и подмять под себя Сурб-Хач: «Если честно, Мишка, эта высотка такая классная, что могла бы украсить любое другое место, это я тебе как архитектор говорю». Про то, как обманывала всех, и что только его, Михи, кипучая деятельность и энтузиазм по созданию на острове концертной площадки, позволили ей так близко подойти к «К-Ванту», чтобы остановить этого монстра.

– Приостановить, – поправилась она, – мы всего лишь сбили их с ритма. Но так и не узнали, кто за ними стоит, поэтому у меня вся надежда теперь на папу. Хотела вот сегодня попросить, чтобы он по своим каналам справки навёл, но как-то… Мне так стыдно перед ним, он ведь поверил мне, столько сделал… Миша, скажи, цель оправдывает средства? Миша, я дура, да?

– Нет, Злата, ты не дура, – не раздумывая, ответил он.

Странные чувства переполняли Миху, всего там было по чуть-чуть: то мелькала радость, что закончилось всё, наконец-то, и уходил страх потерять её; то облегчение, что она снова с ним, сменялось обидой, что не доверила ему самое сокровенное. «Архи-остров»… Ну, жалко, конечно, чего уж там. Его-то идея была, вот и носился с ней, ничего не замечая вокруг. «Сам виноват! – решительно остановил он мысленную круговерть. – Нечего прошлое жалеть, умерла, так умерла…».

– Твоя цель оправдывает всё, – подумав, вслух ответил он Злате.

– Я тоже так раньше считала… А недавно библиотеку дяди Рубика перебирала, фактура нужна была для очередной статьи, и листок с цитатой его любимого Померанца2323
  Григо́рий Помера́нц – российский философ, писатель, член Академии гуманитарных исследований.


[Закрыть] прямо в руки выпал. Ты знаешь, меня аж резануло, словно для меня дядя Рубик это выписывал, как будто знал, что я прочитаю: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за правое дело». Представляешь? – Златка задумчиво посмотрела на Миху и призналась: – Мне так не хватает дяди Рубика, его мудрости. Я столько косяков напорола без него. Тебя вот чуть не потеряла. Прости, а?

Миха обнял её за плечи и осторожно прижал к себе:

– Ну ведь не потеряла же… – и уже увереннее добавил. – Я всегда буду с тобой.

– Спасибо, Миша, мне так не хватало тебя, я так устала от этого золота… Кажется, рассказывала тебе, что по малолетке мечтала выйти замуж за Микки Мауса – та ещё дурында была! – так вот, вспомнилось недавно. Мышка от компа забарахлила как-то ночью, долго что-то я тогда засиделась. Мне надо очередной компромат на «К-Вант» в сети постить, а я держу в руке её и понимаю вдруг, что вот эта мышка, этот маус компьютерный и есть Микки Маус мой. Никуда не делся. Трансформировался только. Мышь-трансформер, – улыбнулась она, заглядывая ему в глаза. – Как начала я вести эти войны информационные… с пеной у рта… за правое дело… так тут же и появился Микки Маус мой… Ну, не хмурься, – попросила она и повторила, – я так устала от этого золота, частенько загонялась по ночам…

– Я тебе больше не дам загоняться.

– Обещаешь? – благодарно спросила она.

– Стопудово! Вместе прогоним всю эту шелуху ментальную прочь, – решительно подтвердил Миха. – Кстати, о золоте… В шурфе откуда оно взялось, ты не сказала? – вспомнил он. – Я же оба твоих золотых арапчика в руках держал, потому и поверил сразу.

– Так ведь три дуката было, – Злата виновато потупилась. – Я обманула тебя, Миша, дядя Рубик все три монеты мне отдал, а не две, как я говорила. Прости…

– Понятно, – вздохнул Миха. – Как же ты одна со всем этим справилась?

– А я не одна была. Мне все помогали. Ромка, Сергеев, да-да, не удивляйся, Антон Юрьевич тоже с нами. Ещё Наталья Сергеевна и вся её редакция.

Миха вопросительно поднял брови.

– Ну, Загробян Наталья Сергеевна, главный редактор «Седьмой столицы», ты должен знать её.

– Конечно знаю, кто же Загробян не знает, крутая тётка, – подтвердил Миха, – но лично не знаком.

– Мы с ней договорились встретиться сегодня вечером, если хочешь, поехали сейчас со мной, познакомлю.

– Поехали, – согласился Миха и повторил: – Злата, ты можешь рассчитывать на меня во всём. Вместе-то легче.

– Ну, вместе так вместе, – улыбнулась она. – Едем тогда, пацаны тоже должны на Соборный подтянуться.