Текст книги "Выйти замуж за Микки Мауса"

Сергеев не мог не заметить перемену настроения Александра Васильевича после разговора по телефону:

– Случилось что-то? Неприятности?

– Всё нормально, – нахмурился Александр Васильевич. Не любил он никого посвящать в свои личные дела.

Понятливый директор парка что-то ещё показывал и рассказывал, он по инерции шёл за ним следом, а из головы не выходила Злата: «Что произошло?!». Вспомнил полпреда вдруг: его предложение назвать музей именем дяди Рубика. Ему тогда ещё понравилось это. «Предложу ей сегодня!» — улыбнулся про себя: никогда так раньше не называл – дядя Рубик – хоть и знал по работе Рубена Эдуардовича много лет. Но сползла улыбка по стенкам сознания, будто имя это консервным ножом вскрыло нечто.

…Он ведь мне дочь купить предложил… самым дорогим для неё сейчас торгануть – именем. Самым дорогим, бери, не жалко… Как я для церкви или общины… Что нужно? Бери, не жалко, только молчи!

…Всё наше к нам возвращается. Только наше и возвращается… Как я могу предлагать ей такое?!

…Вот она как, оказывается, придумала: Сурб-Хач спасать на концерте… А слабо тебе покупать родную дочь?!

Остановился, невидяще глядя вокруг себя, на полуслове прервал Сергеева:

– Извини, Антон Юрьевич. Пора.

Молча сунул, прощаясь, руку. Развернулся и пошёл в гору. Ничего не замечая вокруг. И только Сергеев внимательно смотрел вслед, пока не скрылся он из виду.

_{* * *}

Ниже. Ещё ниже. Быстрей. По верхам… Быстрей! – пальцы не успевали метаться за мыслью, как и звук уже давно потерял узнаваемый строй и летал где-то по контуру знакомых мелодий, ритмов, её песен. – Кто я?!

Удар. Двойной. Сильней! Глушим левой. Перкуссия, струны. К чёрту призвуки, глушим! На нет. – Кто мы?!

Удар – Как?!

Двойной – Я!!

Подцеп – Могу?

Подцеп – Судить?!

Двойной – Его!!

Бас-гитара надрывалась вслед за ней, уже где-то за гранью своих электро-акустических возможностей – Как Я Могу Судить Его?! – и эти струны не лопались, гриф не трескался, а корпус не взрывался от возмущения, только потому, что не человеческое бессилие выходило через неё сейчас, а нечеловеческая сила рвалась и билась на волю: Не Могу! Не Могу!! Не Могу!!!

– Отец, прости!

– Что с рукой?

– Фигня… Гитара: увлеклась, что-то, берегов не увидела, – улыбнувшись, она махнула левой рукой с заклеенными пластырем подушечками пальцами. – Простишь?

– Уже. Не буду спрашивать, за что, – улыбнулся в ответ.

– Не надо, всё равно не скажу.

– Тогда и ты меня прости. Только не спрашивай, а то я скажу.

– Не надо. Я всё знаю.

– Всё?

– Больше, чем надо.

– Что делать будем?

– Да, как обычно: есть, любить и молиться.

– Хорошая философия.

– Это не философия, папа, это кино.

– Не видел.

– Кину ссылочку.

– Посмотрю.

– Я хочу тебе всё рассказать про День города. Мы будем петь и…

– Я понял.

– Мы не просто будем петь, мы…

– Я понял-понял.

– Ты зачем перебиваешь? Я хотела тебя предупредить, что…

– Спасибо.

– Ты не хочешь меня слушать?

– Я хочу, чтобы ты меня пригласила.

– Я тебя приглашаю, папчка.

Москва, 2013 г.

Благодарности

 
Светильнику – за стихи и звуки, слова и буквы, мысли и поиск.
 
 
Джеку Дорси – за этот восхитительный чужой щебет.