Текст книги "Россия после кризиса"

Краткое содержание

Основной вопрос этого сборника звучит следующим образом: насколько серьезно мировой кризис затронул Россию? Почему в 2009 году ВВП России так резко снизился? Насколько глубоки последствия кризиса? Может ли кризис повлечь за собой смену курса?

В первой главе Сергей Гуриев и Олег Цывинский показывают, сколь сильными и надежными выглядели позиции российской экономики до кризиса. По их мнению, основная причина стремительного сокращения ВВП заключается в резком падении цены на нефть. На пике кризиса, считают они, российская экономическая политика была вполне адекватной. Наибольшее беспокойство им внушают те проблемы, которые России приходится решать после экономического кризиса. Темпы роста мировой экономики снизились – и будут продолжать снижаться, Россия же попала в ловушку «ресурсного проклятия», тормозящего необходимые экономические реформы. Авторы первой главы выступают за возобновление структурно-экономических реформ в целях повышения эффективности экономики и экономического управления. Россия оказалась перед выбором: брежневский застой или болезненные экономические реформы, являющиеся необходимым условием ускорения экономического роста.

Автор второй главы – Дэниел Трейсман – доказывает, что действия российских политических лидеров куда больше зависят от общественного мнения, чем принято считать. Кремль – активнейший потребитель опросов общественного мнения, а это значит, что политикам оно отнюдь не безразлично. Трейсман утверждает, что популярность действующих президентов определялась экономическими показателями страны, а экономические показатели зависели от президентов весьма незначительно. В то же время способность президента легитимизировать и реализовывать свою политику зависит от его популярности. А вот изменения в российских официальных политических институтах почти никак не влияют на это. Идеи президента что-то значат лишь до тех пор, пока он популярен. Из этого логически вытекает прогноз: по мере ухудшения экономических показателей популярность президента будет падать, что в свою очередь значительно снизит его возможности в области определения политического курса.

В третьей главе Екатерина Журавская анализирует российский федерализм в свете мирового опыта и экономической теории. Такой большой и сложной стране, как Россия, для успешного развития необходима федеральная система управления. Однако «укрепление вертикали власти», осуществленное президентом Владимиром Путиным и выразившееся, в частности, в отмене губернаторских выборов, породило серьезные проблемы, в том числе дисбаланс в обеспечении потребностей населения, вытекающий из отсутствия подотчетности региональных и федеральных властей. Без сильной оппозиции и свободных СМИ федеральный центр не имеет каналов обратной связи и не может проводить эффективную политику. Федерализм без выборов в местные органы власти может существовать лишь в том случае, если политика власти направлена на достижение экономического роста, но не ставит перед собой цели обеспечения общественных благ, таких как хорошее образование и здравоохранение, однако Россия – страна слишком высокоразвитая для подобного одномерного подхода. Альтернатива вертикали власти – построение сильных национальных политических партий, способных обеспечить подотчетность властей.

В четвертой главе Тимоти Фрай исследует феномен коррупции и проблемы правоприменения на основании данных его собственных опросов, проведенных на российских предприятиях в 2000 и 2008 годах. Он полагает, что снижение коррупции и утверждение верховенства закона суть первоочередные задачи, стоящие сейчас перед Россией. Результаты его исследований неутешительны. Опрошенные бизнесмены уверены, что с 2000 года коррупция увеличилась и что соблюдение прав собственности все в большей степени зависит от политических связей собственников. Президент Дмитрий Медведев неоднократно говорил об этих проблемах и призывал принять меры по их решению, однако до сих пор его призывы звучали не слишком убедительно – несмотря даже на затеянные им массовые кадровые перестановки и увольнения в самом скомпрометированном ведомстве – Министерстве внутренних дел. В заключение Фрай замечает, что для утверждения принципа верховенства закона необходимо выравнивание политического поля, на котором сейчас разыгрывается неравная борьба между власть имущими и бесправными.

Авторы пятой главы – Кит Крейн и Артур Усанов – анализируют роль высоких технологий в российской экономике. Они рассматривают пять ведущих высокотехнологичных отраслей России: программное обеспечение, нанотехнологии, ядерную энергетику, авиакосмическую промышленность и производство вооружений. Авторы анализируют масштабы каждой из этих пяти отраслей, компании, задающие в них тон, их сравнительный удельный вес. По их мнению, первое место в области высоких технологий принадлежит программному обеспечению: это единственная состоящая из созданных с нуля компаний высокотехнологичная отрасль, где доминирующую роль играют частные предприятия. Остальные четыре отрасли функционируют за счет фирм, выросших из уже существовавших государственных предприятий, причем две последние являются отраслями военной промышленности, которая переживает сейчас далеко не лучшие времена. Авторы делают вывод, что, с одной стороны, в России по-прежнему много высокотехнологичных отраслей и производств, но с другой – их перспективы ограничены, в том числе недостатком финансирования и административными барьерами.

Изменение климата и энергоэффективность – эти две темы в последние годы приобрели международную значимость, именно им посвящена шестая глава, написанная Георгием Сафоновым и Самуэлом Чарапом. Хотя Россия отличается очень высоким удельным энергопотреблением и занимает третье место в мире – после США и Китая – по общему объему выбросов углекислого газа, Кремль до недавнего времени не придавал большого значения этим проблемам. Модернизация российской промышленности привела к резкому снижению удельного энергопотребления, однако ситуация еще очень далека от идеальной. В 2010 году президент Медведев объявил эту проблему одним из приоритетов своей политики. Россия по-прежнему располагает уникальными возможностями для энергосбережения – осталось только убедиться, что недавние заявления президента Медведева на самом деле знаменуют собой новый этап в развитии российской энергетики.

В течение двух последних десятилетий главной российской корпорацией был, несомненно, «Газпром». В седьмой главе Андерс Ослунд утверждает, что в настоящий момент «Газпром» переживает серьезный структурный кризис. Он процветал за счет поставок газа на растущий европейский газовый рынок, однако теперь Европа страдает от избытка этого сырья, и такое положение вещей обещает продлиться еще несколько лет. В США набирает обороты добыча сланцевого газа, в связи с чем Америка неожиданно опередила Россию по объемам добычи, кроме того, Соединенные Штаты больше не нуждаются в сжиженном природном газе, едва ли не затопившем теперь европейский рынок. По всей вероятности, ценовая связка «нефть – газ» очень скоро перестанет существовать, а цена на газ значительно понизится. Мало того, Европа, скорее всего, в ближайшее время начнет разрабатывать сразу несколько крупных месторождений сланцевого газа. Ну и наконец, политика энергосбережения тоже будет способствовать значительному снижению цен на газ. Вплоть до последнего времени «Газпром» пренебрегал как поиском других рынков, так и освоением новых технологий. В 2009 году в связи с уменьшением спроса корпорация была вынуждена резко снизить уровень добычи, кроме того, были сокращены закупки газа в Средней Азии и отложена разработка новых месторождений. Все эти проблемы исключительно серьезны и требуют перехода к новой газовой политике.

Впрочем, в одной области Россия все же осуществляет по-настоящему радикальные изменения – мы говорим о военной реформе, которую в восьмой главе анализирует Павел Баев. Со времен Крымской войны 1860-х годов нынешняя реформа – самая фундаментальная. Ее цель – превратить российские вооруженные силы из громоздкой армии в оснащенные по последнему слову техники силы быстрого развертывания. Преобразования были начаты в октябре 2008 года министром обороны Анатолием Сердюковым. Теоретики реформы руководствуются новейшими достижениями современной военной мысли, однако непосредственные исполнители, видимо, подбираются случайным образом, к тому же их действия и планы глубоко засекречены. При этом офицерский корпус весьма враждебно относится к переменам. Реформа предполагает сокращение числа воинских частей, офицеров и танков. Из имеющихся на настоящий момент 22 тысяч танков планируется оставить лишь 2000. Баев скептически относится к перспективам этой реформы, поскольку она не обеспечена должным финансированием, проводится недостаточно последовательно и вызывает необычайно упорное сопротивление офицерского состава. Как бы то ни было, тот факт, что российские вооруженные силы уже претерпели значительные изменения, бесспорен.

В девятой главе Дмитрий Тренин рассматривает основную дилемму российской внешней политики – необходимость выбора между модернизацией и маргинализацией. Он придает особое значение той роли, которую играет относительный масштаб экономики во внешней политике страны. Хотя на нынешнем этапе Россия и не располагает достаточными ресурсами, чтобы сохранять статус сверхдержавы, она по-прежнему остается значительным игроком на мировой арене. Основной политический вектор во время второго президентского срока Владимира Путина (2004–2008 годы) был направлен на переориентацию страны с прежнего курса (интеграция с Западом): по замыслу Путина, Россия должна была стать альтернативным центром силы, объединяющим бывшие советские республики. Однако для осуществления этих планов у России недостаточно экономических ресурсов. Москва должна была бы в качестве приоритетной задачи выбрать усиление российского экономического, интеллектуального и социального потенциала, а также развитие своей «мягкой силы». Вооруженные силы – даже если они будут успешно реформированы – располагают лишь ограниченными возможностями, необходима реструктуризация всей российской оборонной промышленности. В заключение Тренин замечает: «Имперский век для России закончился, но постимпериалистическая адаптация продолжается».

Десятую главу Наталья Волчкова и Дэвид Тарр посвятили торговой политике и вопросам привлечения прямых зарубежных инвестиций. Они убеждены в том, что России необходимо вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО). Согласно их оценкам, страна может извлечь большую выгоду из членства в этой организации, а именно среднегодовой прирост ВВП не менее 3,3 процента. А вот мировое сообщество не особенно выиграет от присоединения России к этой организации. Авторы также оспаривают распространенное мнение о том, что ВТО «слишком многого требует» от России, демонстрируя, что требования на самом деле куда снисходительнее, чем могли бы быть. Они не видят особого смысла для России создавать тройственный таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном. В конце главы Тарр и Волчкова отождествляют желание России вступить в ВТО с ее готовностью перейти к открытой экономике и интегрироваться в мировое экономическое сообщество.

Одной из сфер приложения российской внешней политики было и остается постсоветское пространство, сегодняшнее состояние которого рассматривает Андерс Ослунд в одиннадцатой главе. По его мнению, на этой арене Россия в значительной степени действует в ущерб собственным интересам. Настойчивые попытки Москвы установить с бывшими советскими республиками более тесные, нежели желают они сами, отношения заставляют последних воспринимать Россию как потенциальную угрозу. Соседи недовольны Россией в связи с ее территориальными претензиями, газовой и торговой политикой, а также оказываемой ею финансовой помощью. Тем не менее уровень прямых зарубежных инвестиций России остается исключительно высоким и необходимость этих инвестиций сомнению не подвергается. Между тем в Средней Азии и Восточной Европе все более уверенно утверждает свои позиции Китай. Об отсутствии конкуренции говорить больше не приходится, однако Россия так и не разработала никакой конкурентоспособной политики в этой области. Ослунд предполагает, что со временем Москва может распустить Содружество Независимых Государств (СНГ) и другие подобные организации, поскольку становится все более очевидным, что СНГ не только не способствует, но скорее противоречит российским национальным интересам. На нынешнем этапе России необходимо убедить соседей в своих добрых намерениях.

Как все это может отразиться на российско-американских отношениях? В двенадцатой главе Эндрю Качинс приходит к заключению, что, несмотря на несомненное улучшение в течение первого года президентства Барака Обамы, дальнейший прогресс в этой области по-прежнему тормозится разногласиями в стратегических перспективах. Со времен холодной войны прошло более 20 лет, но Россия до сих пор рассматривает Соединенные Штаты как самую большую угрозу собственной безопасности. Этот вопиющий анахронизм не только налагает значительные ограничения на развитие двусторонних отношений (что вполне естественно), но и толкает Москву на внешнеполитические шаги, заведомо противоречащие декларируемым ею же целям экономической модернизации, а также отвлекает от решения по-настоящему важных задач по обеспечению национальной безопасности.

«Баланс активов и пассивов России»

Эта книга – вторая в задуманной нами трехлетней серии «Баланс активов и пассивов России» – совместного проекта, разработанного и осуществляемого Институтом международной экономики Питерсона и Центром стратегических и международных исследований (оба расположены в Вашингтоне) и Российской экономической школой. Мы поставили перед собой задачу проанализировать ключевые проблемы политэкономического и внешнеполитического развития России, используя междисциплинарный комплексный подход. Наша цель – опираться на факты, сохранять объективность и сбалансированность суждений, не следовать распространенным стереотипам.

Время для подобной попытки, безусловно, настало. Президент Медведев заступил на свой пост в мае 2008 года, а президент Обама – в январе 2009-го. Обе страны проходят сейчас через третий период постсоветских российско-американских отношений (первые два: Ельцин-Клинтон и Путин-Буш). Новую эпоху назвали «перезагрузкой» – термин одновременно намекает и на неудовлетворенность предыдущими отношениями, и на надежды на их дальнейшее улучшение.

В 2008 году США, судя по всему, переживали трудные времена, а Россия, напротив, находилась на пике своего нефтяного благосостояния. Следующий год одинаково сурово обошелся с обеими странами. Теперь настало время пересмотра и переосмысления прежних позиций. Мы убеждены в том, что Соединенные Штаты и Россия должны достичь взаимопонимания, у них есть значительные общие интересы и им необходимо научиться преодолевать сложности, связанные с имеющимися между ними различиями. Однако согласятся ли правительства обоих государств с такой позицией и предпримут ли реальные шаги к сближению – этот вопрос остается открытым.

Деловые круги США видят в России один из крупнейших развивающихся рынков. Торговля и инвестиции сопряжены со множеством проблем, однако взаимодействие с другими развивающимися рыночными экономиками, такими как Бразилия, Китай, Индия, тоже не отличается безупречной гладкостью. (Кстати, эта четверка стран, объединенная общей аббревиатурой БРИК, уже входит в «клуб триллионеров», их совокупный ВВП исчисляется триллионами долларов.) Возможно, назвать Россию «нормальной страной»{2}2
  Shleifer A., Treisman D. A Normal Country // Foreign Affairs 83. 2004. No. 2. Pp. 20–38.


[Закрыть] будет некоторым преувеличением, однако американские и международные деловые круги видят в ней крупнейшего поставщика и одновременно весьма значительный рынок сбыта, на котором должны присутствовать все ведущие компании мира.

Политические круги США по-прежнему озабочены российским ядерным потенциалом. Они укрепились в своих опасениях в годы президентства Путина, когда Россия стала централизованным авторитарным государством, ведущим куда более агрессивную внешнюю политику, чем в прежние годы. Впрочем, ни то, ни другое вовсе не означает, что у России хватит экономических и военных сил играть столь привычную со времен Советского Союза роль сверхдержавы.

Первой, обзорной, книге – так же как и проекту в целом – мы дали название «Баланс активов и пассивов России», продолжая традицию весьма успешного совместного проекта «Баланс активов и пассивов Китая», начатого CSIS и PIIE в 2005 году и с одобрением встреченного деловыми и политическими кругами. Название этой книги, «Россия после кризиса», продиктовано тем, что мы убеждены: именно экономические факторы станут решающими для развития этой страны. Ни ее политическую систему, ни внешнюю политику невозможно понять, не опираясь на актуальные экономические реалии, не анализируя ее цели и не имея представления о той глобальной экономической среде, в которой существует Россия.