Текст книги "Кентавр на распутье"
Автор книги: Сергей Иванов
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)
Наконец кроха расселась, сумочкой прикрыв лобок, а ладошки уложив на плечи, крест на крест. Боязливо глянула на меня из кабины. Хотя бы глаза у нее ясные и лицо чистое. Может, не так все безнадежно? Причесочку там, приодеть, раскрасить… Осанку выправить, походку наладить, мышцы подкачать… А заодно и родить наново.
– Порядок? – спросил я и захлопнул дверцу.
Наверное, стоило прихватить босоножки Галлы – заодно со свитером. Пусть бы девчушка пользовалась. Хотя вряд ли бы они подошли. Конечно, у Галлы для ее роста маленькая нога, но ведь и не такое копытце?
Кстати, о следах. Не худо бы их проверить.
Отрегулировав очки, я склонился над асфальтом. Не считая моих да девчачьих, свежих отпечатков обнаружилось два комплекта. Но если оттиски туристских бутс меня мало заинтересовали, то другие следы могли изумить любого. Форма у них оказались точь-в-точь, как у босых ступней Галлы, но подошвы, запомнившиеся мне тонкими, нежными, сделались рифлеными, словно у покрышки. Наверняка и твердостью они не уступали резине. С такими протекторами Дева на любой скорости не поскользнется и даже по вертикали сможет взбежать, если не высоко.
Опустившись за руль, я оглядел соседку. И она тут же обежала себя взглядом, проверяя, все ли укрыто. Ну да, граница на замке.
– Имя? – потребовал я.
– Галя, – ответила она, как на линейке.
Ух ты! Не в одну воронку, но близко.
– Тетку-то предупредила, что едешь?
– Так ведь тетки здесь нет! – воскликнула девчушка даже с некоторой досадой. Действительно, сколько можно объяснять?
– Как это? – удивился я. – А к кому ж ты заявилась?
– Так она ведь уехала к родичам, в Ярославль.
Конечно, иначе с чего бы Галя так переживала за ключи?
– А меня попросила за домом присмотреть, – продолжала глупышка. – Вот я и решила: пока каникулы – накупаюсь, подзагорю.
– Что? – не поверил я. Может, ослышался?
– Накупаюсь, подзагорю, – повторила она упавшим голосом. – Фруктов… поем.
– Здесь? – уточнил я. – Ну и как тебе первые фрукты? Хотя это еще цветочки!.. Где учишься-то?
– В Николаеве, в педагогическом, – ответила Галя, потупив глазки. – На третьем курсе.
Как же, помню: высшее заведение для бестолковых. И на каждые десять девиц по одному парню – никаких перспектив, особенно для такой мышки.
– А тетка-то у тебя поумней, – заметил я. – И в кого только?
Вокруг по-прежнему громоздились темные здания, и ни один фонарь не светился. Фар я не включал, но через ветровое стекло, в инфрасвете, все виделось ясно, хотя с боков уже сгустилась мгла. Лишь бы заполнить паузу, девчушка чирикала о своих родичах и приятельницах, щебетала про Херсон, Николаев, прочие памятные места – я не вслушивался, подумывая, не включить ли музыку, чтобы ее заткнуть. Затем Галя спросила вдруг:
– Но почему он сбежал? Ведь вы появились позже.
Конечно, имелся в виду насильник. Как и многие болтушки, Галя излагала, лишь бы самой понять.
– А что ты слышала?
– Ну, крики его, топот… еще какие-то шлепки.
По крайней мере, она не глухая.
– Это был зверь? Ведь тут не водится ничего.
– Раньше, может, не водилось, – сказал я. – Но у этого «зверя» узкая ориентация, так что лично тебе ничего не грозило.
– А с ним что?
– С твоим дружком? Да уж ему теперь не позавидуешь!
– Так и надо, – выдал воробушек с внезапным ожесточением. – Этих гадов я бы собственными руками…
– Хотел бы я посмотреть, – хмыкнул я.
Мы уже подъезжали. Домина у тетушки вправду оказался солидный. И сад немалый, усаженный плодовыми под завязку. Пока все это польешь!.. Если кроха из ответственных, ей будет не до купаний. И хорошо.
– Выгружайся, – велел я и сам подал пример.
Фонарей не оказалось и здесь, а в ближних зданиях свет не горел. Стало уже настолько темно, что Галя, наверно, себя едва различала, а потому утратила прежнюю бдительность. Чтобы она не расшибла лоб о ближайший столб, я взял ее за холодную лапку и провел к калитке. Внимательно оглядел двор, даже принюхался для уверенности.
– Пса не видать, – сообщил. – И сегодня его не было: запах старый.
– Так он у соседей! Иначе как бы я вошла? С утра и забрали.
Под локоток я провел Галю к самому крыльцу, поднял по ступенькам. Эта клуша долго разыскивала в сумочке ключи, еще дольше пыталась попасть ими в замок – пока я не отобрал у нее связку и сам не отпер дверь. Пошарив по стене, щелкнул выключателем. И сейчас же девчушка устремилась вперед, прикрывая сумочкой зад, – будто заодно я включил и ее.
– Вы проходите, проходите! – радушно пищала она через плечо, по пути везде зажигая свет. – Сейчас чайку попьем.
Эдакая хозяюшка, наконец-то обретшая дом.
Не спеша я проследовал в гостиную, поглядывая по сторонам. Здесь было чистенько, аккуратно, даже уютно – на свой лад. Деревянные крашенные полы, беленные стены и потолок. Повсюду кружевные скатерки и занавески, коврики, половички. Мебель чуть ли не пятидесятых годов, верно, доставшаяся тетушке от ее родителей, таких же бережливых. На полках, этажерке, буфете – фарфоровые статуэтки, включая пресловутых слонят. А вот фоток по стенам не наблюдалось, хотя тетка вполне могла прихватить их с собой. Я попытался представить, как она выглядит, и получилось нечто вроде Гали, постаревшей лет на сорок: сухонькая, подвижная, с редкими волосами, скрученными в узел, – любительница посудачить, позлословить. И поучить молодежь тому, что не удалось самой.
Я опустился на скрипучий диван, и тотчас в комнату впорхнула Галя, уже босая, зато выряженная в потертый халат размеров на восемь больше. (Все-таки тетка оказалась габаритней – видно, разнесло с возрастом.) В руках она держала поднос, груженный дешевой посудой и плошками с вареньем.
– Сейчас закипит, – сообщила девчушка, с любопытством вглядываясь в меня сквозь чудовищные очки, и удрученно добавила: – Вот кормить нечем. Может, в сад сбегать?
– Не суетись, – отказался я. – К чаю и этого хватит.
И кивнул на стол, куда уже выложил коробку печенья и шоколадный набор, предусмотрительно прихваченные из машины.
– Ой, ну что вы! – смутилась Галя. – Зачем?
– Положено, – веско ответил я. – В гости пустыми не ходят.
И тут же вскинул палец, призывая к тишине. Девчушка застыла, невольно съежась. Вопрошающе уставилась на меня.
– Кто-то идет по двору, – объяснил я. – Поднимается на крыльцо…
В дверь постучали. Галя съежилась еще больше, будто прикипев ко мне взглядом.
– Возможно, сосед, – предположил я. – Ну-ка подай голос.
Опустив поднос на стол, она послушно засеменила ко входу и вопросила дребезжащим голоском:
– Кто там?
«Твоя смерть», с усмешкой вспомнил я, однако пришелец откликнулся:
– Ваш сосед. По поручению Антонины Тарасовны.
Звучал он авторитетно, точно коп при исполнении. Дождавшись моего подтверждающего кивка, Галя открыла дверь.
– Проходите, – пискнула она и этому. – Вон туда, в гостиную.
Уверенным шагом сосед протопал по коридору, на пороге замер, увидев меня. Выглядел он неплохо: среднего роста, крепкий, с отличной выправкой. Лицо молодое и симпатичное, хотя простоватое. Облачен в штатское, но форма подразумевалась.
– Простите, а вы кто? – осведомился новый гость, словно бы имел полномочия. – Это ваша машина возле ворот? Вы и привезли сюда Галю?
Собственно, он сам и ответил себе. Кивнув, я добавил:
– Кстати, ее успели ограбить. Подвез тут один, до меня.
Протиснувшись мимо соседа, девушка бросила на меня укоризненный взгляд и поспешила к столу, принявшись расставлять посуду. А из кухни уже раздались первые трели чайника, пока пробные.
– Кто? – спросил сосед, и на его лице проступила типичная мина сыскаря. – Приметы запомнили? Марку машины, цвет?
– Ну так, приблизительно, – ответила Галя. – Садитесь, я скоро!..
И побежала на чайниковый зов, мелькая белыми пятками.
– Если освежить память гипнозом, она и номер вспомнит, – сказал я. – Адресок могу черкнуть. Берет недорого.
– Ну откуда у нее деньги? – негромко возразил сыскарь, подсаживаясь к столу. – Она и сюда-то приехала на средства Антонины.
– Если попрошу, сделает за так, – уверил я. – Тот ухарь, похоже, промышляет на вокзале – надо ж его приструнить?
– Другое дело. Кстати, меня зовут Матвей.
– Родион.
– Тружусь в уголовке.
– Я понял. Гале и нужен такой сосед. Не считая пары сторожевиков.
– Да! – вспомнил Матвей. – Псину сегодня же возверну.
– Он понятливый? На новую жилицу кидаться не станет?
– Соображение имеет – мала-мала. Но злобный!..
– В хозяйку?
Матвей ухмыльнулся, но деликатно промолчал. Тем более, в комнату уже вплывала Галя, ссутулясь под тяжестью электросамовара. Оказывается, это он свистел. Самовар со свистком – это круто. Модернизировали его, что ли?
Очища свои девчуха сняла, но в сочетании с таким обилием кипятка их отсутствие вызывало тревогу – видно, не у одного меня. Вскочив, Матвей перехватил ношу, бережно водрузил на центр стола. А девчушка тем временем сгоняла за дополнительным комплектом посуды и заварником.
– К столу, всех прошу к столу! – кудахтала Галя, окончательно вжившись в роль хозяйки. – Как говорится, чем богаты.
Поморщась от такой банальщины, я перебазировался на стул и распаковал обе своих коробки, выставив содержимым наружу.
– Вот не знал, куда попаду! – огорчился Матвей. – Хотя бы фруктов прихватил.
– Еще успеешь, – сказал я, – когда пойдешь за собакой.
Галя уже разливала из заварника по чашкам, вопросительно поглядывая на гостей. Чай оказался не из лучших, но для такой хибары – сойдет.
– Не страшно бросать машину на улице? – поинтересовался Матвей. – Ведь черт знает, кто может сунуться!
– У меня там клоп-спидоносец, – отбрехался я. – И соответствующая объява на стекле.
– Нет, правда? – изумилась Галя.
А понятливый коп усмехнулся:
– Небось, бортокомп по последнему слову? Машинка-то – из дорогих.
– Я дороже, – высокомерно откликнулся я, будто говорил о чести.
Завязавшаяся потом беседа протекала без моего участия. В лице Матвея маленькая болтушка нашла благодарного слушателя, к тому же он знал многих, о ком Галя разливалась, – видимо, со слов Антонины. Затем Матвей принялся вводить новую соседку в курс здешних дел, и та слушала его, приоткрыв рот. Конечно, приезжим про все эти похищения, диверсии, бандитские разборки, садистские измывательства знать не вредно. Особенно таким, кто пожаловал сюда купаться и загорать. А по другим темам у них обнаружилось редкое единодушие. Разговор скакал, точно блоха по простыне, – не угадаешь, где окажется в следующую секунду.
Прихлебывая чаек, я слушал вполуха, а думал о своем. Недавнее происшествие – совершенно невероятное, если вникнуть, – уже сделались фактом личной биографии, вписались в картину моего мира на диво легко. Сейчас мне полагалось бы метаться по комнате и стенать: «Нет, этого не может быть!» Почему, собственно? Потому что прежде не видел такого? Зато теперь столкнулся, а все записи подтверждают, что события имели место. Галлюцинациям я не подвержен, внушению поддаюсь туго. Вообще с психикой, слава богу, проблем нет – отчего я должен сомневаться в себе? Кстати, и вчерашние намеки на русалку получили косвенные подтверждения. Уж после Галлы не удивишься подобным превращениям – явления одного порядка. Вот только удастся ли и с той разойтись мирно? Надо бы поштудировать моряцкий фольклор – на Андерсона-то надежды мало. Да и что он мог понимать в женщинах?
Наконец Матвей, не утерпев, принялся расспрашивать потерпевшую про ее приключения – не слишком искусно, зато настойчиво. И как Галя ни осуждала меня за лишнюю откровенность, теперь сама выложила всё.
– И какой это зверь вмешался? – спросил сыскарь уже у меня.
– Тебе-то что? – хмыкнул я. – Ты ж не охотник. Твое дело – преступников ловить.
– А ведь могу и задержать, – пригрозил он. – До выяснения.
Галя поглядела на него с испугом. Вот таких на пушку брать одно удовольствие. Или даже два – считая то, какое эти малышки готовы доставить, лишь бы от них отстали.
– Меня-то? – Я снова хмыкнул. – Это вряд ли.
У Матвея хватило ума понять, что я не блефую. И мою оснастку углядеть под маскировкой не сложно – ежели глаз наметан.
– Но ведь что-то ты видел там? – спросил он уже другим тоном.
– Не-а. Там – только слышал.
– А в других местах? – сразу ухватился он.
– Тебе с рождения рассказывать?
Девушка прыснула и тут же хлопнула ладошкой себя по рту, пугливо поглядев на Матвея. Но тот больше обиделся на меня.
– С тобой, как с человеком, – сказал он, нахмурясь. – А ты кочевряжишься.
– По-твоему, я должен от счастья прыгать?
– Но ответить-то можешь?
– Как официальному лицу? Еще чего!
– А неофициально?
– ч то, любопытство разобрало?
– Допустим.
– О, – обрадовался я, – подходящее словцо! Допустим, я видел… кое-что. Даже в руках держал. Но рассказывать об этом нет резона.
Я замолчал, ожидая вопроса.
– Это почему? – не задержался Матвей.
– Во-первых, не поверите…
– Ты расскажи сперва, ладно?
– Во-вторых, к этому «зверю» я неровно дышу. И мне вовсе не хочется пускать по его следу легавых.
– Грубо! – укорил Матвей. – К тому ж мы договорились: неофициально.
– О чем можно договариваться с сыскарем? А ну в тебе взыграет азарт!.. Кстати, не читал про охотника, который перестрелял собственных псов, чтобы спасти медведя?
– Очень к месту.
– Неофициально же могу уведомить, что есть существо, нападающее на мужиков, вздумавших доказывать свою силу на слабом поле. Причем поводом может послужить даже тычок пальцем. Имей в виду, когда начнешь скандалить с будущей женой, – уж тут ее мнения спрашивать не станут.
– Но кто это? – настойчиво спросил Матвей. – Обезьяна, пантера – кто?
– Шестикрылый серафим, – фыркнул я. – Когда увидишь – узнаешь. И будь уверен: шансов у тебя никаких.
– Да? – кисло сказал он. – Так это вроде вампира?
– А ты что, веришь в них?
– Я сейчас хоть в черта поверю – нагляделся за последние месяцы.
– Ой, вы взаправду это? – изумилась Галя. – Да разве ж такое бывает?
Поджав под себя ноги, она сидела на стуле, будто воробей на жердочке.
– На Херсонщине – вряд ли, – ответил я. – А тут я бы поостерегся ставить пределы.
– И что делает она с теми, кого изловит? – спросил Матвей.
«Она», отметил я. Соображает!
– Ну, об этом остается гадать. Может, превращает их в женщин? Во всяком случае, это был бы изящный ход.
– Конечно, – Матвея даже передернуло. – Куда изящней!
– А не нарывайся, – сказал я. – Очень просто.
Как ни смешно, сыскарь задумался. Верно, и у него хватало грешков, которые сам-то он себе давно простил. Вот окажется ли Железная Дева такой же сговорчивой? Легко объявить исчадиями ада тех, кто слабее, свалив на них вину за собственную мерзость. Но столкнуться с существом, которое в самом деле владеет нечеловечьей силой… Во всяком случае, это стимулирует мыслительные процессы, а рассуждениям придает новую направленность.
– Лучше подумайте о другом, – прибавил я. – Отчего сей зверь облюбовал именно наш городок? Ведь это замечательно нас характеризует! С чем всех и поздравляю.
Долго засиживаться я не стал и после третьего стакана чая убрался вон, не глядя на робкие заверения хозяйки, что заночевать тут найдется где и уж один-то гость ее не стеснит. Ради чего лишать себя привычного комфорта? Чтобы познакомиться ближе с этим цыпленком? Настолько далеко мое любопытство не заходит.
К тому ж отсюда было недалеко до моего дома, а места на пути лежали тихие. Фар я по-прежнему не включал, довольствуясь тепловидением, а стекла на дверцах приспустил, чтобы слушать окрестности. Как оказалось, не зря.
Я уже выехал за город, когда сквозь гул мотора пробились странные звуки: неподалеку будто повизгивал щенок, вдобавок ухитряясь сипеть. Тотчас выключил двигатель и плавно затормозил, водя по сторонам слухачом. Не успел «болид» остановиться, как я выскочил на обочину и подбежал к краю шоссе, круто обрывавшемуся к ручью. А на его каменистом бережку, под самым склоном, как раз и увидел, что искал.
Конечно, это был не щенок. Выгнув костлявую спину, на четвереньках закаменел мужчина в дешевом костюме, подмяв под себя очередную дурочку. Лицо его страдальчески морщилось, жидкие волосы растрепались, из ощеренного рта рвались тонкие взвизги, а руки вмертвую сомкнулись на горле жертвы. Судя по тому, как энергично у той дергались ноги, и как отчаянно она сипела, вцепившись в запястья убийцы, потеха лишь началась.
Всю картинку я выхватил в один миг, а в следующий уже прыгнул вниз, подхваченный вспышкой ярости. Приземлившись вплотную к парочке, пластиковыми пальцами стиснул оскаленную голову, резко крутанул лицом назад. Но , чтобы свернуть эту морщинистую, перетянутую венами шею, мне пришлось приложить едва не всю силу. Лишь спустя секунды услышал отчетливый хруст, и тело убийцы обмякло. Тут же, не позволяя придавить девицу, отпихнул его прочь. Он обвалился на спину, зато вверх затылком. И хорошо – мне вовсе не хотелось его запоминать.
Девица кашляла и хрипела, теперь сама ухватившись за свое горло, содрогаясь всем телом. Истерзанное платье прикрывало ее лишь со спины, туфли и вовсе затерялись, но ей было не до пустяков. Кажется, она не расчухала еще, что произошло. А может, это и не заботило ее: ведь всё уже в прошлом.
Отступив на шаг, я присел на камень, расслабленно привалился спиной к обрыву. Ярость ушла, осталась злость – больше на дурищ, шляющихся где попало, и на себя, что поспешил с этим психом. Сперва следовало его расспросить, а уж затем… по обстоятельствам. Но тут распорядился не я. Словно бы включилась машина смерти. Ведь озверел!.. На пару секунд, а сорвался. Как мерзко, а?
Хотелось тщательно вымыть руки, словно бы извозил их в дерьме или подхватил от душегуба заразу… хотя был в перчатках. И ведь по виду обычный большевичок – невзрачный, зачуханный, серый насквозь. Наверно, и на митинги хаживал… негодовал, за нравственность ратовал. А по ночам воспитывал девиц – на свой лад, с летальным исходом. Чтоб, значит, не «растлевали». И впрямь, чего шастают по темным закоулкам, провоцируют почтенных граждан? Сами ж и нарываются, ш-шалавы!..
Девица уже не кашляла, хотя за горло продолжала держаться – одной рукой. А второй чесала в паху, будто у нее там свербело. Было ей всего ничего, однако невинной не выглядела. К тому ж изяществом не отличалась – эдакий поросенок с ранним брюшком, округлой спиной и щекастой мордахой.
Затем она повернула голову ко мне и уставилась пустым взглядом, так и не позаботясь свести колени. Из приоткрытого рта раздувался жвачный пузырь, будто запустился привычный процесс, прерванный на минуту. Пожалуй, она действительно была дешевой шлюшкой – из тех, кто трудится по дорогам, лишь бы хватило на пропитание. С такими данными не продашь себя дорого, даже с поправкой на возраст. И сколько ей обещали в этот раз?
– Ты здешняя? – спросил я. – Что шляешься по ночам?
– А? – хрипло спросила девица. – Чё?
Она выглядела обкуренной. Или вколовшей, или наглотавшейся – в этом я мало смыслю.
– Где живешь, спрашиваю?
– А где поселят, – хихикнула дурочка, точно это не ее недавно убивали. – Могу у тебя.
Перевернувшись на ободранные колени, она принялась обшаривать труп, деловито и без всякой брезгливости.
– Шантрапа, так и знала, – пробормотала, закончив с этим. – А поливал!
Все ж она нарыла деньжат в потертом кошельке, не забыла и часики, хотя плохонькие. Подумав, смахнула с себя обрывки и принялась стаскивать с покойника пиджак, раздраженно бормоча что-то под нос.
– Ну помоги! – оглянулась через плечо. – Тяжелый, гад.
Я не шелохнулся, брезгливо наблюдая.
Пиджаком деваха не ограничилась, добавила к нему туфли и брюки, уже приспущенные, – то ли продать надеялась, то ли решила приодеться. Потом, пыхтя, стащила труп в воду, отправив в долгое путешествие. Похоже, у нее имелся опыт в таких делах. Уж не велась ли тут охота в обе стороны?
Вернувшись ко мне, девица расстелила трофейную одежку на травке, формуя гнездышко, – словно решила устраиваться на ночь. А что? Дождя нет, воздух теплый. И даже ручей под боком… по коему мертвецы плавают.
– Тебя обслужить? – спросила она, разлегшись поверх тряпья. – Сидишь грустный.
– А что умеешь?
– Да всё!
В ее голосе мне послышалось нетерпение – словно бы деваха не получила, в чем нуждалась. Уж не из тех ли она, кто работает для души?.. И все равно, у другой такой эпизод надолго бы отбил желание.
– Может, и справка у тебя есть?
– Ишь, захотел! По моим-то расценкам?
– Так ведь жизнью обязана. Или твоя жизнь ничего не стоит?
– Вот ангины у меня нет, – сострила она. – И геморроя.
Надо ж, слова знает! Наверно, тоже училась в школе. Или еще учится? Но куда больше меня занимало, что за предмет шлюшка укрыла под постелью, незаметно, как она считала, подобрав на бережку. Все прочее было присвоено без стеснения – зачем же скрытничать тут?
– А не порвешься? – спросил я.
Она хмыкнула с пренебрежением, будто только сейчас спустилась с кола.
– Ну, становись.
Попробовав еще приманить передком, совершенно неаппетитным, она приняла потребную позу, даже раздвинула руками пухлые ягодицы, приоткрыв меж ними такую норку, что и суслику пришлась бы впору.
Надвинувшись, я придавил ее загривок точно рогатиной, а второй рукой достал из-под постели приготовленную игрушку. Это оказался пружинный нож – простенький, но довольно длинный. Выходит, паучиха не успела применить свое жало прежде, чем ее схватили за горло. И если бы не подоспел я… Но важен-то результат, верно? Как подметил кто-то, «волк остался бы жив, если б не заговорил в темном лесу с незнакомой девочкой». Кажется, здешним маньякам становится тесно, если они уже принялись друг за друга.
– Тоже мне, Шарон Стоун! – хмыкнул я, поднимаясь. – Местный «камушек» с прыщавым задом…
Юная шлюшка так и застыла в странной позиции, боясь шевельнуться, но я больше не смотрел на нее. Ножичек, конечно, прихватил с собой. Заодно проверю, отчего он проржавел. Может, и образцы крови удастся снять – что посвежее. И скольких девонька уже нанизала на шампур, пока те пронзали ее? Конечно, за дурновкусие надо наказывать, однако ж не смертью?
Без дальнейших приключений я добрался до своей берлоги и вскоре уже растянулся на кровати, тотчас провалившись в сон. И снилась мне Галла, как ни банально, – в разных обстоятельствах и всяческих видах.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.