Текст книги "Кремлевский Сурок"

11

По давно заведенной солдатской привычке, Сивуха проснулся с первыми лучами рассвета. Вскочив с кровати, начал озираться по сторонам, пытаясь определить, где он находится. И, только выглянув в окно, понял, что это один из верхних этажей гостиницы «Россия». Потом уселся в небольшое глубокое кресло напротив телевизора и начал припоминать, что с ним случилось прошедшей ночью…

Сначала они с Гришей, как и полагается настоящим офицерам, несколько раз выпили «за прекрасных дам». Правда, традицию пришлось немного нарушить. Поскольку «дамы» сидели у них на коленях, пили сидя. Затем одна из «баловнюшек» потребовала, чтобы они пошли гулять на Красную площадь. Сивуха попытался было отговорить их от этой пустой затеи. Поскольку ночью на Красной площади ничего интересного нет. Но когда сидящая у него на коленях Лилечка (так, кажется, ее звали) предположила, что он просто боится ночью гулять по кладбищу, это его просто возмутило. Он даже пытался встать и вытащить из кобуры отсутствующий там пистолет, чтобы на глазах у всех пустить себе пулю в лоб в доказательство того, что он совсем не боится покойников. Но Лилечка несколько раз смачно чмокнула его в губы и сказала, что он еще нужен Родине живым.

Тогда Сивуха начал отчаянно размахивать руками и кричать, что Родина – это дерьмо. И что он ей совсем не нужен. Также как не нужен никто, присутствующий здесь в зале. Затем решительно встал и скомандовал: «За мной! Я покажу вам, откуда всякие сволочи управляют этой самой Родиной!»

При выходе из кафе Сивуха заметил, что Гриша попросил у официанта целый большой пакет арахисовых орешков. Хотел было спросить, зачем это нужно. Но тут же махнул рукой. Подхватил за тонкую талию Лилечку и двинулся на улицу.

Не дойдя метров тридцать до контрольно-пропускного пункта, Сивуха остановил всю компанию и велел обождать. Сам прошел в дежурку и на оклик часового строго спросил:

– Это ты, Дрюкин?

– Так точно, товарищ майор! Сержант Дрючкин!

Слегка заикаясь и растягивая слова, Сивуха начал экзаменовать того по правилам несения караульной службы.

– К-когда заходит с-с-тарший по з-званию, что ты должон делать?

– Приветствовать, товарищ майор!

– Д-дурак! Ты должон ок-к-кликнуть: стой, кто идет?! А ты ч-чего мелешь? С-совсем службу н-не знаешь!

– Так я же вас сразу узнал, товарищ майор! – начал оправдываться Дрючкин.

– То-то и оно! Узнал! А, может, з-здесь пытается п-проник-кнуть на г-государственный объект а-г-гент в-вра-жеской разведки?

– Никак нет, товарищ майор! Никто сегодня не проникал!

– Дурак ты Д-дрюкин! Я к прим-меру говорю! Л-лад-но. Кто с тобой с-сегодня в наряде?

– Рядовой Сушкин и ефрейтор Штыкало!

– В общем, т-так! Этого Б-баранкина ставь на пост! А вам с П-пикиным – караулить! – Он повернулся в сторону притихших внизу на дорожке спутников и махнул рукой. – Гриша, т-тащи б-баловнюх сюда. Их реб-бята по-кар-раулят!

Видя, что сержант мнется на месте, Сивуха строго погрозил ему пальцем и приказал:

– Д-девочек н-не трогать! Если что нужно, они с-сами все с-сделают! Я правильно грю, девчонки?

Но те уже намертво прицепились к часовым и потащили их в глубь служебного помещения.

Оглянувшись по сторонам, Сивуха начальственно махнул рукой и скомандовал:

– Вперед, майор! Я щас покажу тебе, где з-заседает вся эта шваль!

Он схватил с доски дежурного связку ключей и ринулся по направлению к виднеющемуся впереди в темноте зданию. Около самого входа перед ними вдруг откуда-то выросла фигура человека в гражданском. Он посветил фонариком на подошедших. Сивуху пропустил сразу. А перед его спутником остановился, преграждая дорогу. Тогда тот быстрым движением достал из кармана какое-то удостоверение и сунул в лицо охраннику. Тот посветил на него фонариком и моментально отскочил в сторону.

В большом длинном коридоре тускло горели лампочки ночного освещения. Они долго брели по нему. То и дело, останавливаясь у разных дверей, Сивуха что-то долго и нудно говорил. Казалось, что Зинтерс не обращает на это никакого внимания. Но когда они подошли к двери с табличкой «Сырков В.М.», Гриша вдруг как-то оживился и неожиданно спросил:

– А что? Говорят, что у них в каждом кабинете есть этот – как его? – сортир? Персональный?

– Н-на-счет сортира н-не знаю. А вот комнатка специальная, где можно баб щупать, есть!

Сивуха заржал так, что многослойное эхо пронеслось по всему огромному пустому коридору. Потом достал связку ключей и начал поочередно совать каждый из висящих на ней в дверь. Но ни один из них не подходил. Он долго и витиевато матюгнулся. Бросил связку на пол и начал топтать. Зинтерс наблюдал за этим со спокойствием. И, когда Сивуха в изнеможении пнул дверь ногой, он поднял связку с пола. Вставил один из ключей в скважину, сделал неуловимое движение, и дверь с легким скрипом открылась.

– Ну, ты, б-блин, даешь! – восхищенно воскликнул Сивуха. – У вас там – в Латвии – все такие шустрые?

– Да-да, – скороговоркой проговорил Зинтерс и широко улыбнулся своим огромным лошадиным ртом.

Свет включать не стали. В потемках Сивуха нащупал в приемной диван и устало притулился к боковому валику. Тем временем, Зинтерс тихонько открыл дверь в кабинет и проник внутрь.

Его не было минут пятнадцать. Когда он вновь тусклым силуэтом на фоне горящих за окном светильников появился в приемной, Сивуха спал, посапывая и присвистывая во сне. Зинтерс аккуратно растолкал его, приподнял за локти и начал подталкивать к двери. Сивуха только попытался сделать протестующий жест. Но Зинтерс буквально одной рукой приподнял его над полом и тут же поставил на ноги. Сивуха моментально очнулся. Выйдя в коридор, он только махнул рукой в сторону кабинета и спросил:

– Ну, как там с-сортир?

– В порядке! – радостно воскликнул Зинтерс и потащил Сивуху к выходу из здания…

Все это было вчера. А сегодня с утра нестерпимо болела голова и слегка поташнивало. Сивуха полез в холодильник. Но там стояла только початая бутылка минеральной воды. Он попытался сделать глоток. Но вода давно выдохлась и была противной.

В это время дверь в номер открылась и внутрь ввалился Зинтерс. В руках у него были две запотевшие бутылки настоящего рижского пива. При их виде у майора потекли слюнки.

– Я так и думал! – важно произнес Зинтерс. – Друга надо выручать. Вот тебе, пожалуйста, настоящее латышское пиво. Оно очень, как у вас говорят, способствует лечению того. – Он показал рукой на голову. – Все еще закрыто, но мне его достала одна баловнюшка с пятого этажа.

Зинтерс ловким движением об угол стола открыл обе бутылки. Одну из них протянул Сивухе. Холодное газированное зелье приятно обожгло внутренности и растеклось где-то в глубине груди. Зинтерс тоже сделал большой смачный глоток и, подняв бутылку высоко над головой, произнес:

– Ты – великий человек, Тол и к! Я обязательно расскажу о тебе своему начальству! Это хорошо, что у нас в Москве теперь есть такие друзья!

Зинтерс сделал еще один глоток и поставил бутылку на телевизор.

– Кстати, я хочу сделать тебе один подарок.

Он полез куда-то под кровать и достал оттуда большой целлофановый пакет, из которого извлек красивую картонную коробку. Сунул руку внутрь коробки и вытащил из нее красивые настольные часы. На массивной металлической подставке в виде перекрещенных державы и скипетра уютно устроился циферблат, над которым гордо возвышался мощный двуглавый орел.

– Вот. Купил в комиссионке по случаю себе. Но ты – настоящий друг. И я хочу, чтобы они всегда стояли у тебя в кабинете на столе и напоминали о нашей встрече.

У Сивухи даже перехватило дыхание. Такие часы он видел только на фотографиях или картинах. Не веря себе, он осторожно потрогал часы руками и прислонил ухо, чтобы послушать, как они ходят.

– Они фактически вечные. Здесь сочетаются старинная форма и новейшее внутреннее содержание. Сюда, – Зинтерс показал на заднюю крышку часов, – влезать не нужно. Этого элемента питания хватит лет на двадцать. А подводить стрелки можно вот здесь. – Он показал на маленький рычажок сбоку. – Но думаю, что и подводить их не нужно. Они имеют точность, как ядерный реактор.

– Вот здорово! – еще раз восхищенно произнес Сивуха. – Я их на дачу к Водородной Бомбе отвезу.

– Водородная Бомба – это что такое? – Спросил Зинтерс.

– Да это я так тещу свою зову.

– Э, нет! – твердо произнес Зинтерс. – Дарю только с условием, что мой подарок будет стоять у тебя на столе в кабинете. Хотя бы пока ты служишь здесь, в Кремле. Иначе, извини – я забираю его с собой! – И он сделал движение в сторону часов.

Словно спохватившись, Сивуха согласно закивал головой и замахал руками.

– Ладно, ладно! Я же пошутил! Ты чего – шуток не понимаешь? – Он схватил часы и начал упаковывать в коробку.

– Ну у вас в России и шуточки! – покачал головой Зинтерс и одним махом прикончил содержимое бутылки…

Из донесения сержанта Вильямса полковнику Свану:

«Агент обнаружен. Индивидуальная перенастройка произведена. Контрольное оборудование размещено в непосредственной близости к агенту и объекту на территории Кремля…»

12

Двигаясь по коридору, Сочин еще издали заметил, что перед входом в приемную Сыркова творится что-то необычное. Сначала оттуда выскочили несколько депутатов Государственной Думы. Затем вышел Зарубов. Все были чем-то чрезвычайно озабочены. Разглядев среди вышедших своего давнего приятеля полковника Гудова, Сочин тихонько поманил его пальцем за собой.

Войдя в кабинет Сочина, Гудов вытер обильно набежавший пот, сдвинул на бок галстук, расстегнул ворот рубахи и тяжело перевел дух.

– Ну, у вас тут, блин, веселая жизнь пошла!

– Ты, Генка, чего так взмок-то? Как будто в сауне побывал.

– Какая, на хрен, сауна?! Тут похлеще будет! Этот Владик совсем сбрендил! Ты знаешь, чего он учудил?

– Да нет. Он с нами не советуется…

– Говорит, пенсионная реформа наперекосяк пошла. Так он решил этим несчастным пенсионерам вообще каюк устроить! Они с этим хлыщем Зарубовым решили вообще пенсионерам все льготы отменить!

– То есть как это отменить?

– Мы, говорит, должны полностью перейти на рыночные отношения. А льготы, говорит, – это пережиток коммунистического прошлого. – Гудов еще раз шумно перевел дух и поглядел по сторонам. – Иваныч, у тебя, случаем, глотнуть чего-нибудь не найдется?

Сочин полез в шкаф, достал оттуда бутылку водки и пару рюмок. Вопросительно взглянул на Гудова. Тот согласно кивнул головой и придвинулся поближе к столу.

– В самый раз! Без бутылки тут точно ничего не обмозгуешь. Так вот. Оказывается этот гад Зарубов уже давно готовит соответствующий документ. Они его еще с прошлым составом Думы начали варганить. Но я-то тогда был в другой фракции. Поэтому мы ничего не знали.

– Я про этот документик уже слышал. На самом деле, они готовят целый ряд поправок в уже действующие законы. Там какая-то настоящая каша. Действительно, без пол-литра на разберешься. Так. Ну, и что же наш Владик? – Сочин кивнул в сторону дверей.

– А ничего. Козел он – этот Владик! – Гудов выпил водки, поискал глазами закуску. Потом по старой офицерской привычке поднес к носу рукав пиджака и продолжил. – Ну, как есть – натуральный козел! Он сегодня вдруг ни с того, ни с сего набросился на своего дружка Зарубова. Когда тот начал объяснять по поводу отмены льгот. Ты не поверишь! Он просто начал блеять! – Гудов вытаращил глаза, схватил себя пальцами за мочки ушей и широко раскрыл рот. – Вот так! Как заорет вдруг ни с того, ни с сего! Зарубов от неожиданности чуть язык не проглотил. – Гудов повертел пальцем у виска. – Слушай! Складывается впечатление, что этот Сырок вообще с катушек съехал!

– Никуда он не съехал! – махнул рукой Сочин. – Просто он рассчитывал стать главой администрации вместо Заполошина. А шеф видишь, как распорядился? – Он вздохнул и тоже выпил водки. – Хотя, этот Топтыгин… то есть, я имел в виду – Мишкин – ничуть не лучше его. Этот-то вообще смахивает на больного. Ну… Знаешь? Есть такая детская болезнь…

– Левизны в коммунизме?.. – засмеялся Гудов.

– Ну что-то вроде этого. Но он хотя бы лишней чуши постоянно не говорит и отсебятины не порет. Потому что шеф этого очень не любит.

– Послушай, – приблизился к нему вплотную Гудов, – я вот все никак не пойму, откуда этот Владик взялся? У нас же всегда было принято, что на подобные должности подбирают людей по согласованию с нашей службой. А он, по-моему, к системе безопасности никакого отношения не имеет?

– Абсолютно. Его еще при Борисе Николаевиче сюда всунули. Фрикман и компания. Этим ребятам из «Беты» очень уж хочется до конца растащить все, что осталось.

– Да у нас, по-моему, уже ничего и не осталось… – махнул рукой Гудов.

– Ну почему же? Еще кое-что имеется. А «Бетта» фактически убрала со своей дороги всех конкурентов. Ходоровского и его бабки они подгребли. Березоцкого и Гусинского выперли за бугор. Остальных приструнили. Чем теперь не житуха? Поэтому им Владик здесь нужен позарез. Они через него мечтают вообще власть к своим рукам прибрать.

– И что? Шеф этого не понимает?

– Думаю, кое-что понимает! – вздохнул Сочин. – Но уж больно ему мозги запудрили. Он – человек с большими амбициями и большим размахом. Поэтому порой то, что творится под носом, не видит. Когда я однажды ему пытался дать информацию на Владика, он отмахнулся от нее. Говорит, знаю я все. Сейчас, мол, этим не время заниматься. А когда будет время?! – Сочин налил себе еще водки. – Когда спохватимся – поздно будет!

– Н-да! Веселая у вас тут житуха!

– И я говорю, что не соскучишься… – Сочин выпил водку и весело глянул на Гудова. – Так значит, говоришь, как козел блеял? Ха-ха-ха! Надо будет ребятам рассказать! Может, он и действительно – того? Свихнулся? Нас сегодня в пять шеф собирает – надо будет внимательно присмотреться…

13

Рассаживались молча, не глядя друг на друга. Судя по тому, что в приемной толпились журналисты и телеоператоры, все уже догадывались, что будет сделано какое-то заявление президента. Догадывались даже о чем.

Действительно, когда президент быстрым шагом вошел в зал совещаний и увидел, что Мишкин сидит на втором кресле слева, после того, как все приветственно привстали, указал пальцем ему на ближнее от себя левое кресло и произнес:

– Дмитрий Анатольевич! Прошу вас занять свое новое постоянное место.

После этих слов кое-кто из журналистов непроизвольно переглянулся. Уж очень это напомнило знаменитое ельцинское «Не так сидите!».

Но президент сделал вид, что не заметил этого. Он быстро, ни на кого не глядя, зачитал текст своего указа о перестановках в администрации. Как и предполагалось, главой администрации остался Мишкин, заменивший Заполошина еще накануне всех выборных баталий.

После того, как президент представил его официально, Мишкин встал и сделал легкий полупоклон. Попытался даже слегка свести брови. Но было видно, что его буквально распирает от сознания своего величия. Сейчас он был похож на пятиклассника-хорошиста, которому учитель вдруг не просто поставил высокую оценку, но и в присутствии всего остального класса высказал доверие и фактическое признание его, до сей поры незаслуженно принижаемой всеми соучениками, гениальности.

Сочин и Иванов тихонько понимающе друг с другом переглядывались. Кузя к сидел, тупо уставившись в стол. Все прочие члены руководства администрации, включая присутствующих помощников и советников, послушно кивали головами. И только Сырков пытался сохранить на своем лице некое подобие загадочной полуулыбки. Он «стрелял» из-под своих густых бровей голубыми лукавыми глазами по сторонам, давая понять всем, что давно уже знаком с этим решением президента. И, конечно же, одобряет его полностью. Но хорошо знающие его люди без труда могли бы определить сейчас его душевное состояние. Он был близок к истерике. Особенно, когда президент начал зачитывать фамилии заместителей. И первым оказался не он. Хотя это не имело никакого принципиального значения. Было важно то, что он все-таки, вопреки всем предсказаниям и карканьям, вновь оказался в числе заместителей.

Впрочем, иного и не могло быть. Владилен прекрасно понимал, что с джинном по имени Государственная Дума сегодня в состоянии справиться только он. Только в его руках находились невидимые нити, при помощи которых можно было точно и целенаправленно осуществлять курс президента в главном законодательном собрании страны. И только он сегодня фактически дирижировал столь сложным политическим оркестром.

И все-таки… До самого последнего момента он надеялся на то, что президент предпочтет Мишкину именно его. Но… Видимо прав был этот засранец Жирик. Всему свое время. Когда-нибудь настанет и его звездный час…

А президент тем временем по своим записочкам на маленьких листках бумаги излагал основные направления административной реформы. После снятия с должности премьер-министра Касьяна и неожиданного назначения исполняющим его обязанности Фрадкермана вся администрация занималась только этим вопросом. Точнее, предложения готовила специально созданная группа во главе с Шавулиным. Но Игорек постоянно бегал советоваться к Владу. Поэтому Сырков не просто был в курсе вопроса. Он сумел сделать значительный вклад в развитие этой идеи.

Порой он сам не понимал, откуда в голову вдруг приходили те или иные решения. Еще пол года назад он даже не имел, как говорится, зеленого понятия о принципах построения административных структур. И вдруг. Однажды, на заседании рабочей группы он вдруг взял в руку карандаш и, не отрываясь, нарисовал на чистом листе бумаги всю схему государственной власти. Выглядела она весьма экстравагантно, но внушительно. Потом выяснилось, что подобный вариант решения уже предлагала группа Кузменкова из Высшей Экономической Школы. И это показалось ему весьма знаменательным. Значит, идея действительно заслуживает должного внимания.

Правда, у идеи тут же нашлись оппоненты. Кое-кому вдруг стало казаться, что новая идея построения органов государственной власти внесет в систему управления хаос. Ее даже начали называть «трехглавым змеем-горынычем», имея в виду структуру «министерство-агентство-служба». Среди оппонентов, кстати, оказались даже некоторые бывшие руководители. Пришлось им сделать соответствующее внушение. А кое-кого – и припугнуть. Но от намеченной программы группа отступать не собиралась. Так что уже менее чем через два месяца результаты были положены на стол президенту.

Тот не сказал ничего. Просто перелистал многостраничный доклад и отложил его на край стола. Но уже на третий день пригласил к себе Шавулина и попросил сделать некоторые пояснения. Это означало, что доклад его заинтересовал.

И вот теперь на совещании президент решил «нагрузить» всех. Причем, как отметил про себя Владилен, план административной реформы излагался именно в той трактовке, которую предлагал он.

«Еще не все потеряно», – подумал Сырков и успокоился…

14

На заседание аналитического совета Агентства по Национальной Безопасности генерал Вермонт прибыл с небольшим опозданием. Заметив это, Кондолиза Райс только укорительно покачала головой. Но генерал сделал вид, что не заметил ее недовольства.

Кондолизу военные невзлюбили как-то сразу. Эта молодая самоуверенная женщина, совершенно неожиданно для многих, заняв пост советника президента по национальной безопасности, оказалась не просто на самой вершине власти. Она оказалась причастной к святая святых «американской демократии» – обеспечению ее национальной безопасности. Многие прочили ей быстрый и бесславный конец. При этом вспоминали таких асов, как Збигнев Бжезинский. Говорили о том, что она ему не годится даже в подметки. Но уже очень скоро многим скептикам пришлось менять свое мнение. Эта цепкая «львица» ухватила бразды правления во всех силовых структурах так, что многие руководители боялись сделать лишнее движение, не посоветовавшись с «мадам Кондолизой». В последнее время ее все чаще начали ассоциировать с «железной леди» – Маргарет Тетчер. Но если Тетчер еще в каких-то ситуациях была склонна к компромиссам, то Кондолиза – никогда.

Райс, прервав свой доклад, обратила взор в сторону генерала Вермонта и, приглашая его к столу, предложила:

– А сейчас я хотела бы заслушать доклад директора службы военной разведки. Прошу вас, генерал. Мы будем рады услышать ваше мнение по поводу возможности реализации «Русского проекта». Если у вас есть новейшие данные по данной программе, прошу ознакомить с ними членов экспертного совета.

Кондолиза отошла в сторону и присела на свободный стул.

Генерал прошел на ее прежнее место. Достал из папки бумаги и разложил их на столе.

– Согласно последним агентурным данным, не далее как вчера вечером президент России утвердил план проведения административной реформы. Это означает вот что… – Он взял в руки толстый цветной фломастер и начал рисовать на доске подробную схему.

После того, как генерал закончил сообщение, с места поднялся профессор Вульф из гарвардской лаборатории «Зет».

– Как я понял, коллега, это означает, что наши подопечные из Российской Высшей Экономической Школы точно выполнили поставленную перед ними задачу?

– Не могу сказать, кто конкретно и как выполнял задачу, – сухо проговорил генерал. – Но то, что она уже находится в стадии реализации – неоспоримый факт. Здесь, конечно, сработал весь комплекс наших мероприятий. В первую очередь, это наши «агенты влияния» в российском министерстве экономики и наш «объект» в администрации президента.

– Каковы ваши дальнейшие прогнозы? – вернулась к своему месту Райс.

– Пока прогнозы строить рано. Но думаю, что уже к осени будет создан затор в документообороте всех новых российских министерств и в центральном аппарате правительства. Это приведет к резкому затормаживанию всех экономических процессов. Как результат этого – обострение общей ситуации.

– А что по этому поводу думает Джек? – Райс обратилась к директору ЦРУ Джеку Стро.

– Думаю, что эту ситуацию надо подкрепить. Лучше всего – запустить еще одну реформу. То, о чем мы говорили еще на позапрошлом заседании экспертного совета. Надо подрубать их дряхлый сук с необоснованными социальными льготами. Тогда реорганизация правительства пройдет как по маслу. И еще мы думаем сейчас над небольшой, но эффективной операцией на Северном Кавказе. Попробуем сработать так, чтобы она состоялась именно в сентябре. И непременно до одиннадцатого числа. Мы должны переключить общественное мнение США. Надо как-то уводить американцев от «синдрома одиннадцатого сентября». Наши люди на месте – в том регионе – уже получили соответствующее задание. Мы должны заставить русских выступать с нами заодно против исламских фундаменталистов. Как говорится, одним фронтом.

– Хорошо! – Райс одобрительно кивнула головой и перевела взгляд на представителя Госдепартамента. – А какова реакция в мире в целом на назначение в России премьер-министром господина Фрадкермана?

С места поднялся высокий стройный мужчина и, слегка разведя руками в сторону, произнес:

– В общем-то, пока никакой. Естественно, отреагировал только Израиль. Они официально выразили удовлетворение тем, что наконец-то во главе России оказался настоящий стопроцентный еврей. Но мы пока не знаем, как это трактовать. Как плюс или как минус?

– Думаю, что как плюс. – Райс пристукнула по столу карандашом. Но затем пожала плечами. – А впрочем, время покажет. Во всяком случае, расслабляться не стоит. Но все-таки прошу вас проработать этот вопрос со всеми дружественными нам структурами и руководителями в Европе. Нужна их четко выраженная положительная реакция по данному факту. Тем более что Фрадкерман был последнее время представителем России в Евросоюзе.

– Сделаем. – Представитель Госдепартамента широко улыбнулся и изящно опустился на свой стул.

Райс на мгновение задумалась. Затем вновь обратилась к генералу Вермонту:

– Как вы думаете, Вилли, сумеем мы довести начатую вами операцию до логического конца? Я имею в виду то, что вы докладывали президенту.

Генерал только слегка приподнялся на своем месте и коротко отрывисто произнес:

– Да!

Присутствующие на совещании тут же отметили про себя, что впервые Райс назвала генерала Вермонта по имени. Это означало только два возможных варианта.

Либо она действительно делает чрезвычайно большую ставку на команду генерала. Либо она знает то, чего не знают все остальные.

Но это уже не имело принципиального значения.

«Русский проект» вступил в свою решающую стадию…