Текст книги "Игрушки для императоров. Иллюзия выбора"

У него имелась версия, которую стоило бы копнуть глубже. Ее величество не отличалась покладистостью, наоборот, всегда была активным игроком на политической сцене. Опасным игроком! И за бурное царствование накопила массу различных сведений и компроматов на многих в стране.

За время ее правления только попыток переворота случилось две, не считая неудавшихся заговоров. Очень многие в этот период лишились жизни тем или иным изощренным способом, как правило в виде несчастных случаев. Многих «утопили», смешав с дерьмом и пустив по миру. Иные отправились в ссылку в союзную ныне Империю, а то и дальше. Это не считая двух войн и попытки подмять под себя ту самую Империю, что, в сущности, тоже целая война. Неспокойное было время! Если она при этом усидела на троне, да не просто усидела, а имеет репутацию кровожадной львицы, не может быть иначе! И вряд ли имеющиеся у нее сведения можно доверить дочери. Во всяком случае, не сейчас. Лея слишком ветрена для правительницы, слишком беззаботна. Не суровая королева, а непоседа-сказочница.

Для того и нужен донье Катарине дон Бернардо – старый друг, которому она безоговорочно доверяет. Он сможет преподнести ее дочери в нужный момент нужную информацию так, чтобы не шокировать и не ввести в ступор. Сергей не сомневался, после коронации ему самому часто придется иметь дело с доном Бернардо. Правда, зная старика и его репутацию, не нервничал.

– Присаживайтесь! – Дон Бернардо поднялся и указал на диван напротив доньи Катарины. Сам же, пожав ему руку, незаметно удалился.

Лея привычно бухнулась на диван, она в общем-то у себя дома. Сергей аккуратно присел рядом, оба выжидающе уставились на ее величество, внимательно рассматривающую их сквозь прищуренные веки.

– Вы знаете, для чего я вас позвала? – спросила она после долгого оценивающего молчания.

Лея попыталась ответить, но не смогла, после чего выразительно глянула на него.

– Чтобы дать свое благословение, ваше величество, – ответил он. – Вы смирились с тем, что мужем вашей дочери станет безродный иностранец, нищета и плебей. Вы готовы дать дочери испортить жизнь, разрешив ей связаться с таким человеком.

Локоть Леи с силой впечатался ему в ребра. От удара в глазах на секунду потемнело, что-что, а бить его Принцесска умела! Донью Катарину реакция дочери позабавила, как, впрочем, и его ответ. Она незло усмехнулась.

– Да, ты прав, Серхио, я хочу благословить вас. Благословить тебя! – Она особо выделила «тебя». – Мне недолго осталось. Да-да, девочка, и не спорь! Я лучше знаю! – Она подняла руку, не давая дочери взорваться протестующей тирадой. – Я умираю, это точно. Но мне выпал редкий шанс, возможность перед Уходом исправить ошибки, которые наделала в своей жизни. Хм… не все, конечно, можно исправить, – горестно вздохнула она, – а до многих так и не дойдут руки, но согласитесь, и такое не каждому выпадает?

Лея стиснула ему руку, глядя куда-то в сторону, и он каждой клеточкой кожи ощущал, как ей плохо.

– Не печалься, моя девочка, все мы смертны. Кто-то раньше, кто-то позже. – Донья Катарина взглянула на дочь с ТАКОЙ нежностью, что он проглотил ком. – Главное – суметь правильно распорядиться своим временем. Что я и пытаюсь сделать. – Она перевела взгляд на него: – Знаешь, Серхио, я не буду жалеть почти ни о чем. Да, я сделала много вещей, которые делать не стоило и которых не допустила бы, имея нынешний опыт. Но без поражений не бывает побед, а я в конце концов победила.

Победила! – вскинулась она, и он увидел в ее глазах то, что редко удается заметить в людях. Величие. Благородное величие истинной королевы. Несмотря на то что болезнь высосала из нее все соки, а от самой остались кожа да кости, перед ним восседала грозная благородная хищница, и осознание этого заставляло трепетать. – Но есть некоторые вещи… Которые я бы сделала точно так же, один в один, хотя понимаю, что это неправильно, – закончила «хищница». – Я не раскаиваюсь. Но хотела бы, чтобы ты правильно понял, почему я делала так, а не иначе, что мною двигало. Понял и простил, ибо на моем месте поступил бы точно так же.

Она подобралась, собираясь с силами. Болезнь брала свое, перед ее лицом все равны, и нищие и короли. Только что перед ним сидела ликующая львица, а теперь снова дряблая старуха, растягивающая слова. Но она – королева, она не может признаться в слабости, а потому будет бороться каждый день, каждый час, каждую минуту, показывая, что не боится гнусного глашатая костлявой. Как бы Сергей ни относился к ней, он безмерно уважал ее за это.

– Я с первого дня преследовала тебя, Серхио, – начала королева свою исповедь. – С самого первого. Я тебя приближала, когда вы ссорились с Леей, и «топила», когда вновь сходились. Раз за разом. Намекала. Устраивала против тебя акции, выставляла идиотом. Хотела, чтобы ты купил билет до Старой Москвы, билет в один конец.

– И даже однажды подарили мне его сами, готовый и оформленный, на тарелочке с каемкой, – вспомнил он одну из шуток ее величества, которая была совсем не шуткой.

– На блюдечке! – поправила донья Катарина. – С голубой каемочкой! Серхио, ну что ты за человек, не знаешь собственной классики! – сокрушенно вздохнула она. Он сглотнул ком, стараясь не выйти из себя, эта женщина окунала его в дерьмо при любом удобном случае. Но сейчас сделала это по привычке, не зацикливаясь на избиении, они собрались тут по другому поводу. – Хочу, чтобы ты знал, я это делала не со зла. Понимала, что ты непростой мальчик, умный, талантливый. И даже пыталась купить тебя, помнишь?

Он помнил. То еще воспоминание!

– Да, я была против тебя как мужчины моей дочери. Но вовсе не из-за происхождения. Не смотри на меня так, это правда. Я приняла бы тебя любым, будь ты хоть с улицы, как приняла в свое время Бернардо. Ты не подходил по другим критериям, моим собственным, совершенно не связанным с родовитостью, потому я не раскаиваюсь до сих пор. Ты не подходил и не подходишь главным образом по одному критерию! – Королева подалась вперед, понижая голос. – Единственному! Но самому важному! Ты не лидер!!!

Молчание. Дав прочувствовать вкус этой фразы, ее величество бегло усмехнулась.

– Я бы хотела, чтобы избранник Леи был похож на ее отца, Филиппа. Моего Филиппа. Чтобы был такой же сильный, как он. Чтобы люди не задумываясь шли следом за тобой, куда бы ты их ни повел. Иначе на этой планете не выживешь. Только сильный и только лидер!

Она бросила тяжелый взгляд на дочь. Та виновато вжала голову в плечи.

– У Аделлины был Диего. Ее генерал, предводитель повстанцев. У моей матери – Оливье, глава самого влиятельного на планете клана. У меня – он, мой принц, мой адмирал. У каждой королевы был кто-то, на кого бы та могла опереться. Не просто опереться, пойми, Серхио, а довериться! Положиться! Во всем! Власть королевы – фикция, дань традиции, реальная власть над планетой не во дворце. Она там, где решаются Очень Важные Вопросы! В кабинетах Сильных Мужчин!

– Вы хотите сказать, что я слабый?

Его задело. Нет, слова королевы для него не новость, она не раз бросала это дочери во время семейных сцен. Но сегодня особенный день, сегодня она будет мотивировать, объяснять свои мысли и поступки, и это интересно.

Донья Катарина кивнула:

– Да. Ты умный и хитрый. Я уже сказала, талантливый. У тебя большое будущее. Но народ не пойдет за тобой. – Она покачала головой. – Я ухожу, мое время подходит к концу, но я так и не нашла Венере хорошую замену моему Филиппу. Лее придется жить с тобой, придется быть сильной, и это… – Вздох. – Я не знаю, к чему приведет. Ты будешь стараться, помогать ей, сколько сможешь, но, Серхио, это бесполезно!

Ему хотелось сжать кулаки, садануть ими куда-нибудь о стену, но он терпел из последних сил. Он ненавидел эту женщину, разбившую ему жизнь и чуть не разбившую счастье. Она не гнушалась никакими средствами в достижении своих целей, и он был искренне удивлен, что дожил до этого разговора. Милость доньи Катарины к симпатичному ей талантливому юноше – видно, только она спасла его от «несчастного случая». А Лея, что бы там ни говорила, пляшет под дудку матери, не смея воспротивиться.

Лишь много позже, мыкаясь один, на чужой планете, пытаясь прошибить лбом дорогу в элементарных вопросах, натыкаясь на глухие стены, он поймет, что она была права. Он умный и хитрый, но для всей планеты так и останется никем, за ним не пойдут, даже если он поведет планету в рай.

Он выстоял. Все же выстоял, выдержал эту ношу. Благодаря нечеловеческой работоспособности и интуиции, а еще тому, что ему некуда было отступать. Но, обладай он хоть небольшим умением вести следом, все сложилось бы совсем по-другому. Впрочем, у истории нет сослагательного наклонения.

– Я расскажу тебе о нем, Серхио, – продолжила королева. – О моем Филиппе. А ты думай, сравнивай, мотай на ус. Он был принцем, представлял дальнюю боковую ветвь династии, сходившуюся с нашей только на Алисии Мануэле, матери первой королевы. – Донья Катарина откинулась на спинку и улыбнулась, погружаясь в воспоминания. – Но принц крови есть принц крови, часть семьи. Мы часто виделись, воспитывались вместе, он постоянно бывал во дворце. Дружили, играли друг с другом. Иногда дрались – а как же без этого? Нас было двое, равного происхождения, с кем нам было еще играть? Но однажды тот глупый мальчик куда-то исчез на несколько лет.

Появился же совсем не мальчик, а статный юноша, офицер флота, только-только получивший лейтенантские погоны. Я тут же влюбилась в него! – воскликнула королева. – Да в него и нельзя было не влюбиться. Он ответил мне взаимностью.

Вздох.

– Это был короткий, но сумасшедший роман, дочь. Мы были на седьмом небе, но… Он снова исчез, а жизнь пошла своим чередом. У меня, инфанты и наследницы, своя, у него, офицера флота, своя. Боевой офицер, командир крыла, а затем эскадрильи истребителей. Помощник капитана, затем капитан боевого крейсера. Гроза пиратов, участник сражений во всех уголках Солнечной системы. Он не сидел в окопах, несмотря на происхождение, и заслужил любовь подчиненных и уважение командования. К моменту, когда я взошла на престол, он примерял контр-адмиральские звезды. Мы неоднократно пересекались, у нас были бурные скоротечные связи, но на серьезный шаг никто из нас так и не отважился. А потом стало поздно.

Снова тяжелый вздох, полный обреченности, желания все-все исправить. Но с осознанием невозможности.

– Он, принц и адмирал, за которым стоял флот и которого уважала знать. Он был рядом и поддержал, когда мне было трудно. Но весил он при этом гораздо больше, чем ничего не сделавшая для уважения других королева, и мне это аукнулось. Я правила повозкой под названием «государство», но не могла свернуть с колеи, проложенной Филиппом Веласкесом. Он взял на себя труд решать те самые Очень Важные Вопросы, и решал их, а я сидела на троне и кусала локти от досады.

О нет, я все еще любила его! – подняла руку донья Катарина, останавливая готовый сорваться вопрос дочери. – И он частенько ночевал в моей спальне. Я выходила замуж, разводилась, у него была своя жизнь за пределами дворца, но мы все равно были вместе. И одновременно врозь. Странная любовь! И все бы так шло и дальше: он не стал бы смещать с трона любимую женщину, я бы сидела и не дергалась, но однажды появилась возможность от него избавиться.

– Марсианский конфликт? – догадался Сергей.

Королева кивнула:

– Да. Марсианская война. Мы проигрывали ее, нахрапом сунувшись в чужую гражданскую войну, и получили по рукам. Малочисленные, слабо вооруженные, но гордые марсиане поставили нас перед сложным выбором: либо мы уберемся с планеты сами, трусливо поджав хвосты, либо они вышибут нас оттуда силой. Я понимала: позор неизбежен – и решила подставить под удар Филиппа, обвинив затем во всем его.

– Но как же любовь, мама! – негодующе воскликнула Лея. Сергей про себя мило улыбнулся: «Наивная Сказочница!»

– Он имел права на престол, дочь. Это всю жизнь стояло между нами, отравляя нас. – Ее величество покачала головой. – Я боялась его, он знал это и не доверял мне. Потому у нас в итоге так ничего и не получилось. Кстати, девочка моя, – тут же перевела она тему разговора, – мне жаль, но тебе придется решать марсианский вопрос. Доделать то, на что не хватило сил у нас с отцом. Марс должен быть нашим, только так мы избежим катастрофы. Или отсрочим неизбежное – зависит от вас. Она давала тебе читать прогноз Доминика? – Королева перевела на него суровый взгляд.

Сергей кивнул. Да, давала. Он относился к нему с долей скепсиса, но написаны там были мудрые вещи, которые не стоит отметать с порога.

– Конечно, то была захватническая война, до мозга костей империалистическая, – вновь усмехнулась королева. – Тогда никто не думал о подобных вещах, кроме Доминика. В тот момент Филипп спас стану от позора, свел проигранную войну к ничьей. К пату. Мы ушли с планеты, но каждый остался при своих. Нам даже удалось удержать за собой Олимпию[5]5
  Олимпия – марсианская провинция, названная по имени расположенной на ее территории горы Олимп, самой высокой горы Солнечной системы. До Марсианской революции являлась зоной с особым статусом, не подчиняясь ни одной колониальной державе, офшором. Во время Первой Марсианской войны была занята венерианскими оккупационными войсками, после их ухода по договору между BK и Марсианской Республикой числилась независимой территорией под протекторатом BK. После создания Космического Альянса безвозмездно передана Марсу.


[Закрыть], и это поистине чудо!

Пауза.

– …Еще больше укрепившее его авторитет, – понизила она голос, – с которым он, герой войны, победитель неуловимых марсианских guerrillas, вернулся назад, на Венеру.

– И вы допустили ошибку, – продолжил Сергей. – Попытались отправить его на заслуженный отдых, отстранив от командования и сместив со всех должностей, не дождавшись удобного момента. Поторопились.

– Если бы я не поторопилась, от меня вообще бы ничего не осталось! – вскричала королева, сверкнув глазами, но тут же погасла. – Хотя ты прав, да, я поторопилась.

Повисло гнетущее молчание.

– И чем все кончилось? – подала голосок Лея.

– Меня предали. Он узнал все раньше, чем я начала действовать. После чего верные ему войска осадили Золотой дворец.

Лея вопросительно захлопала ресницами. Видимо, подробностей она не знала и сама бы с удовольствием послушала.

– Да, дочь, за ним стояла армия, верные ему части бывшего марсианского корпуса. И в нашем споре они выбрали его, своего командира. Лидера, Серхио. И я не была уверена, что найду на планете хоть одну боевую часть, которая подчинится и исполнит мой приказ арестовать его. Полностью я могла положиться лишь на корпус телохранителей, а это ой как мало. – Она сокрушенно покачала головой. – Он приказал мне сложить полномочия. Отречься от престола в его пользу. В противном случае угрожал силой добиться своего. Мне нечем было ответить!

– Чем все кончилось?

Донья Катарина заговорщески улыбнулась:

– Я побила его чисто женским оружием, дочь. Тем, против которого бессильны их пушки и деструкторы.

– ???

– Сказала, что беременна. От него. Что готова на все, чтобы его ребенок стал наследником престола.

Сергей опешил. Да и Лея раскрыла рот от изумления. Донья Катарина умела удивлять.

– И он поверил?

– Конечно! – Победная ухмылка. – Он же мужчина! Мы были близки с ним. Постоянно. Да, дочь, вот такая была у нас любовь, через страх, подлость, обман и предательство. Он поверил.

– А потом? – спросил Сергей. Да уж, спрятать такой известный эпизод семейной истории от малышки Леи?

Этот эпизод так и остался незначительным в истории планеты. О нем не принято говорить, а фактов и упоминаний очевидцев слишком мало, Веласкесы хорошо замели следы. А слухи? На то они и слухи. Ссора между Веласкесами, пусть и с использованием войск, – все равно ссора между Веласкесами. Кому какое дело? Но чтобы о том конфликте не знала Лея? Наследница престола и будущая глава семьи? Это удивило.

– Он отвел своих солдат, – продолжила донья Катарина. – Я оказалась на положении чуть ли не пленницы, но осталась на троне. И мне надо было срочно забеременеть. От него.

– И вы сделали это?

– Разумеется! – вскинулась королева, одарив его презрительным взглядом. Дескать, за кого ты меня принимаешь, сопляк? – Я наняла проститутку. Подложила под него. Филипп всегда был охоч до женщин и не ждал подвоха. Та девочка и достала мне то, что… Что мне требовалось. Дальше продолжать?

– Мама! – воскликнула вдруг Лея, но как-то жалобно, словно готовая расплакаться.

– Ты должна меня понять, дочь, у меня не было выбора. На кону стояло слишком многое. Может, это не совсем нормальный способ зачатия, но я любила его, он любил меня, и ты – дитя любви. Остальное – лирика, достойная лишь того, чтобы показывать ее слезливым сеньорам в прайм-тайм.

На Лею было тяжело смотреть. Дыхание ее сбилось, лицо налилось краской, руки нервно подрагивали.

– Мама! – вновь воскликнула она со злостью. Попыталась вскочить, но Сергей обхватил ее за талию и с силой потянул обратно.

– Сиди. И чем все закончилось?

– Через одиннадцать месяцев после осады родилась Лея. Он, конечно, узнал. Но когда узнал, я на самом деле была беременна, и он ничего не смог сделать. Так я осталась у власти.

– Мама! – вскричала Лея и все-таки вскочила, гордо нависая над королевой, он ее не удержал.

– Сядь!!! – раздался громовой раскат. – Сядь и включай мозги, а не то, чем ты обычно думаешь!

Донья Катарина из больной слабой женщины вмиг превратилась в языческую богиню грозы. Сергей инстинктивно вжал голову в плечи, да и Лея стушевалась.

– Ты – наследница престола! Огромной космической державы! И только это должно волновать тебя! Ты не имеешь права оценивать поступки как слезливая горожанка, насмотревшаяся дешевых сериалов! Есть такое слово «ответственность»! И есть «поиск пути оптимального решения»! Не всегда благородного и честного, но всегда правильного! И если ты не приемлешь эту жизненную позицию, тебе лучше написать отречение своего права на трон в пользу сестры, так гуманнее, в первую очередь для тебя самой!

Лея села и поникла. Действительно поникла. На его глазах с ней в который раз происходила убийственная метаморфоза, победа рационального начала над эмоциональным. А он в который раз проклял тот день, когда встретил ее. Особу королевской крови иностранной державы в чуждом для них обоих огромном городе огромной страны огромного мира. Проклял, поскольку власть – это не диагноз, а крест. Крест для них, сидящих в этой комнате, и тех, кто сидел здесь долгие годы до этого. И тех, кому предстоит сидеть, если будет на то воля Всевышнего. И он на этот крест добровольно подвязался, умчавшись вслед за ней, девочкой мечты, с родной планеты, бросив карьеру и радужные перспективы будущего.

Донья Катарина продолжила как ни в чем не бывало:

– А потом, конечно, значительно позже, террористы взорвали последнего представителя династии Давила, последнего легитимного императора Владычицы Южных Морей. И в гражданской войне на Земле наметился пат. Не осталось никого, кто мог бы с уверенностью назваться прямым наследником имперского престола.

– И вы решили сбагрить Филиппа туда, – развил он тему.

Королева кивнула:

– Да. Женщина, на которой его в свое время женила моя мать, дабы связать Имперский и Венерианский престолы, оказалась единственной выжившей, последней Давила. Я бы больше сказала, она выжила только благодаря этому браку. Не воспользоваться таким моментом могла только клиническая дура, а я таковой себя не считаю.

Пауза.

– Да, я нашла ему игрушку, забаву на много лет. Покорять для жены Империю и завоевывать для Венеры союзника в лице бывшей метрополии. Ведь, занимаясь своими делами, погружаясь в них, он отошел бы от дел Венеры, и я смогла бы наконец почувствовать себя свободнее.

Я вышла на земных магнатов, желающих расширять бизнес за счет связей с бывшей колонией, предложила кое-какие совместные проекты, и они ухватились. Всех достала бесконечная война за престол, они с удовольствием оперлись бы на венерианские штыки, только бы ее закончить. Словом, сложностей не возникло. Тем более закончить с прибылью и новыми деловыми горизонтами. Кое-кто поддержал эту идею и у нас среди кланов, также желая расширять бизнес, деньги на кампанию мы наскребли.

Армия уже имелась, опытная, закаленная в боях. Только теперь она выступила не как кадровое войско, а как сборище наемников, воюющих за деньги, но профессионализма солдат от этого не убавилось. Магнаты официально «пригласили» Анну Марию на имперский престол, как единственную наследницу, и опасный полководец вместе с опасной армией отправились за миллионы километров прочь. А я, впервые с момента коронации, почувствовала себя королевой.

Она вновь вздохнула, делая паузу. Ей было тяжело, воспоминания всколыхнули в душе какие-то тонкие струнки, что не могло не сказаться на плохом самочувствии. Но она была счастлива, погружаясь в минувшее. А чему ей, человеку, одной ногой ступающему за Порог, еще радоваться в этой жизни, кроме как воспоминаниям?

– Он завоевал Землю, Серхио. И стал императором. Фактически, хотя и не сидел на троне. В Каракасе находилась его жена, но столицей Империи стала небольшая по земным меркам курортная Форталеза, где решались теперь уже тамошние Очень Важные Вопросы.

Ирония в том, что Венера так и осталась его планетой. Я не смогла стать истинной, настоящей королевой, пусть он и находился далеко. Даже после его смерти Венера осталась верна Филиппу, я до сих пор живу в тени его авторитета, его солдаты по привычке лояльны мне, а знать по привычке же меня опасается. Он был властелином двух империй, твой отец, дочь. Великий человек! Но я скоро умру. А знать очнется. Поймет, что эпоха Филиппа Веласкеса в прошлом, настала новая эпоха, Время Королевы Леи. Время забвения прежних авторитетов и страхов. И то, какое будет это время, полностью зависит от тебя, дочь. И твоих мужчин. А теперь идите, я очень устала, мне надо отдохнуть.

Она перевела на него пылающий взгляд, которым буквально пригвоздила к спинке дивана. Он понял. Понял, зачем она позвала его сегодня.

Нет, она не простила его. Но благословила. И теперь он не может уйти, включив реверс. Билета до Старой Москвы не будет.

Видя, что королева еле держится, он поспешил утащить кинувшуюся было к матери Лею, на ходу знаком показывая слугам за гермозатвором, что надо войти.

– О чем ты думаешь?

Эту ночь они не спали, сон не шел. Даже секс был вялый, на автомате. Весь вечер Лея ходила сама не своя, погруженная после разговора с матерью в какие-то известные лишь ей абстрактные думы, в них же витала и сейчас.

– Я не смогу быть сильной. – Она прижалась к нему и уткнулась лбом в плечо, как маленький котенок. – Я слабая. Я всего боюсь. И мне не на кого положиться. Только девочки и ты. И всё!

Он обнял ее и плотнее прижал к себе.

– Ты будешь сильной! У тебя получится!

Она мотнула копной красивых черных волос.

– Нет. И ты… Извини, но мама права. Люди не пойдут за тобой. Ты – иностранец, чужак. Знать вообще не будет воспринимать тебя всерьез! С этим ничего нельзя поделать.

– Мы что-нибудь придумаем! – Он ободряюще потрепал ее, убрав непослушные локоны. – Если стране нужен Великий Лидер, я стану им. Обещаю!

Она вновь покачала головой, какое-то время думала о своем. Но вдруг резко вскочила, сбрасывая на пол одеяло.

– Ты прав! Прав, Сережа! Стране нужен Великий Лидер! И я знаю, где его взять!

Она ланью метнулась к столу, где покоился ее виртуальный навигатор. Не цепляя его на голову и не включая изображение, быстро набрала что-то, без картинки, и бегло бросила:

– Елена, пулей ко мне! Плевать, что три часа ночи! Ты мне нужна, и точка, это вопрос национальной безопасности! Вот когда придешь, тогда и убивай, но вначале все равно надо прийти! Сама такая!

От имени Елена он поморщился, его воротило от этой полуженщины-полуробота. При этом она была именно женственная, совсем не «мужичка», как ей подобные. И как он выяснил эмпирическим путем, очень даже спала с мужчинами. Когда кончала, в гостевой спальне, в которую они с ней забурились, чуть не обрушился потолок.

Эта их странная, противоестественная связь всегда будет стоять между ним и Принцесской. Хотя, не кривя душой, не особо она и мешает, находясь в другом измерении. Она просто есть, и он ничего не может с ней поделать. А еще он точно знал: Гарсия скорее умрет, но защитит его девочку, и это извиняло все ее грехи.

– И где ты собираешься найти стране Великого Лидера в три часа ночи? – ухмыльнулся он, разваливаясь на огромной, как космодром, кровати.

Лея, загоревшись идеей, суматошно бегала по комнате, разыскивая разбросанные вещи, суматошно же их надевая.

– Я его рожу.

– Чего???

У него отвисла челюсть. Сказать «удивила» – ничего не сказать.

– Очень смешно!

– А я не смеюсь. – Она бросила на него убийственный взгляд, после чего нашла наконец запропастившийся чулок и принялась быстро его натягивать. – Мне нужен наследник. Моей маме нужен наследник, тем более сейчас. Mierda, да стране как никогда нужен наследник! Второй в списке, в случае чего, идет эта вертихвостка Алисия, и я не представляю, что будет со страной, случись со мной что-нибудь плохое. Венере нужен наследник, Сережа, сильный человек, – подвела она итог. – И я могу создать, сконструировать такого, скомпоновав генетически из различных заготовок. Если уж я сама из презерватива, не вижу ничего плохого в том, что мой сын будет из пробирки. Чего ты на меня так смотришь?

– И где же ты найдешь гены, из которых будешь его компоновать?

Она довольно, словно кошка, ухмыльнулась:

– Когда-то я инспектировала секретную военную генетическую лабораторию. Даже не так, целую сеть военных лабораторий, в том числе генетических. Ты не представляешь, Сережа, что там есть! Любые качества, любые особенности, любые способности, какие пожелаешь! Внешний вид, предрасположенности к творчеству, к аналитическому мышлению, различные моды на интеллект, на повышение физических реакций. На стрессоустойчивость, например, и другие психологические штуки. О многом я и сама до этого не знала, считая фантастикой. Это целый мир, Сереж!

Я сделаю его, сконструирую из самых-самых, самых нужных и полезных генов. Это будет сильный, очень сильный человек! Который справится, у которого хватит духу окоротить знать и навести наконец на планете порядок! – Она сбилась, лаконично вздохнула и вновь подвела итог: – Мы будем стараться, как-нибудь проживем свое время. У нас обязательно получится. А потом на трон сядет мой сын и сделает то, на что не могли решиться поколения королев до него. Вот так, Сережа. И чего ты улыбаешься?

– Лея, ты серьезно?

Он не мог не сдержать улыбки. Она вспыхнула.

– Разумеется! Я носила эту идею долгие годы в виде размышлений! Но теперь понимаю: это необходимость! Без такого лидера страна так и будет топтаться на месте! Да, радикальный шаг, но…

– Иди сюда! – Он потянулся, схватил ее за запястье и усадил рядом. – Лея, ты ведь понимаешь, что это бред. Не можешь не понимать.

Она отрицательно замотала головой.

– Я согласен, моральная сторона проекта… та еще, учитывая подробности твоего зачатия. Но подумай о технической. Это гены! Наследственность, здоровье вашей семьи на долгие годы! Да что там, навсегда!

Ты хочешь рискнуть и подставить семью, открыв ящик Пандоры? Мы ведь не знаем, к чему ведет та или иная модификация. Каждый год ученые выявляют в них что-то новое, хотя, казалось бы, все уже давно изучено и переизучено. Но нет – всплывают новые особенности, новые патологии. Ты не имеешь права так рисковать! В дела природы вмешиваться нельзя!

Она вновь замотала головой:

– Я обо всем уже подумала. Я должна решиться на этот шаг. Иначе… Иначе планета не выживет.

Из его груди вырвался разочарованный вздох.

– Я не могу быть сильной правительницей, – с жаром продолжила Лея, вскочив, – но сделаю все, чтобы такой появился в будущем. Моя мать не нашла подобного для меня. – Она бросила виноватый взгляд. – И сегодня честно тебе об этом сказала. А где гарантия, что получится у меня, если пойду естественным путем?

Вдруг мой ребенок будет слабым? Еще слабее меня? У меня хорошая закалка, хорошая школа жизни, но своего ребенка я в корпус не отдам, как меня мать! – На этих словах голос ее высочества задрожал. – Я смогу выдержать многое, но сможет ли он? Или она, если родится девочка? Особенно девочка! Нет, Сереж, это решено. Я сделаю это. Создам сильного лидера, который возглавит страну в будущем. И точка.

– Я не хочу участвовать в этом глупом проекте, – усмехнулся он, откидываясь назад. Последовавшее за этим его озадачило, а затем взбесило.

– Хорошо, я сделаю это без твоего участия. – Она показно отвернулась и пошла к столику с косметикой.

– Что? Ты хочешь сказать, что?..

Его челюсть отвисла. Лицо вспыхнуло, затем накатила волна жгучей злобы. То есть она готова оставить его за бортом? В вопросе рождения наследника? ИХ ребенка, о котором столько было сказано? Ну, ничего себе?!

Приступ накатил волной. С бешеными глазами он подскочил к ней, что-то кричал…

Но оказался лежащим на полу лицом вниз с вывернутой рукой. Сознание медленно прояснялось.

– Полегчало? – спросил сверху участливый, но одновременно ледяной голос. Это была все та же Лея, но отчего-то вдруг переставшая быть его. Какая-то чужая, незнакомая.

– Да, отпусти.

Она отпустила. Он поднялся, потирая запястье, пытаясь понять, что чувствует и что произошло.

Это был ключевой, поворотный момент в их жизни, ибо незаметно для обоих они перешли грань, за которой… За которой их ждало что-то совершенно иное.

– Лея, не делай так. Я против.

Она была непробиваема.

– Если тебе плевать, я улечу домой, в Нижний.

– Лети. – Она пожала плечами.

– Завтра же.

– Я тебя не держу.

Она отвернулась и снова пошла к столику приводить себя в порядок.

Вот он какой, поворотный момент. Точка выбора. И он, похоже, свой только что сделал. А королева?

У нее еще есть время найти Лее кого-то достойного. И теперь он не будет ей мешать своим присутствием.

Сергей принялся одеваться. Дворец, к которому он так и не смог привыкнуть, резко навалился, погребая под своей массой. Ему захотелось скорее выйти отсюда, вдохнуть воздуха, броситься прочь из этой цитадели венецианских монархов. Из места, где рушатся судьбы, а люди становятся живыми роботами. Лея, словно не замечая его волнения, аккуратно причесывалась перед зеркалом. Он не выдержал:

– Что, вот так все и закончится?

Она отрицательно замахала головой:

– Я люблю тебя. Но есть вещи важнее любви. Жаль, ты этого не понимаешь. Нет, понимаешь, но не можешь принять. Так что извини.

Она отвернулась, продолжая совершать заученные действия, священный ритуал для любой женщины. Точка поставлена. А до космопорта можно доехать на такси, которых полно на площади Независимости даже в это время. Экспрессы до «Роси»[6]6
  «Рось» – пассажирская космическая станция. Как правило, огромные суда-экспрессы не садятся на поверхность планет, это экономически невыгодно. Они курсируют между орбитальными станциями, парящими на геостационарной орбите, с которых можно спуститься на планету на посадочных челноках или лифтах.


[Закрыть] ходят почти каждый час, а там посадочным модулем до Нижнего.

Он уже почти оделся, когда ее вдруг ни с того ни с сего скрючило.

– Ой!

Забыв обо всем, он подскочил к ней:

– Что такое?

– Не знаю… Резко так затошнило… – Лея оттолкнула его и побежала в туалетную. – Я сейчас!