Текст книги "Грешный Геша «GG». GG"

Глава 33. Финальная сцена «Χ-Private Party». доминантное поведение

Если в голове серьёзный клин, не поможет

аспирин.

Общество потребления воспитывает новую

сущность, личность без лица, но с постоянно

открытым ртом.

Вскоре девушки исчезли куда-то из центра зала. Геша даже не заметил куда именно, в голове у него был такой густой туман, что он даже до конца не осознавал происходящее вокруг.

Чёрные Монахи выкатили в центр зала какой-то огромный чан на деревянной подставке и на колёсиках.

Оставшиеся парни стали кругом у чана.

Как понял через некоторое время Геша, теперь девушки стали танцевать у них за спинами, довольно энергично, касаясь сосками его спины, спин других парней. Каким-то образом девушка за ним даже умудрялась попеременно тереться промежностью о его бедро.

Но все его внимание было сосредоточено на его члене и таинственном чане.

Да он осмотрел других игроков, видел камеру на коптере, которая суетливо вилась над чаном, но всё его сосредоточение было в его левой руке.

Джет в наушник скомандовал:

– Теперь ты должен кончить! Это должно быть феерично! Давай, малыш, я верю в тебя!

И Геша, как послушный солдат, полный решимости выполнить свой суровый долг перед родиной, с упоением и чувством полного подкатывающего экстаза, что ему была доверена столь высокая роль и высокая честь, стал совершать привычные энергичные движения, чтобы вконец раззадорить своего соратника.

Ещё, ещё, ещё…

Вот выбыл один участник, вот один из его собратьев окропил чан первыми струями белой густой жидкости, вот – второй, третий.

Это придало оставшимся участникам ускорения – и возбуждало, и отталкивало, и поднимало чувство собственной важности на новый доселе неведомый им уровень.

К Геше стало подкатывать смешанное чувство паники, задора и близкого финала.

– Струя должна быть мощной, мощнее, чем у них, – навязчиво крутилась у него в голове мысль.

Ещё, ещё, ещё…

И тут, представив красивое лицо Лили, её мягкую и тёплую грудь, Геша вскрыл свою воображаемую бутылку шампанского! Залп и фееричная струя белым потоком понеслась к коптеру… А, затем, тут же, чуть не достигнув его, сорвалась в чан.

Ещё, ещё, ещё…

Геша был в полной нирване. Ему казалось, что он ощущает, как парит в воздухе у этого странного ритуального чана в полном, ранее никогда не испытанном им экстазе. Он освободился от всего, что его так тяготило. Геша был уже не прежним Гешей, он был невесом, как воздушный змий. И счастлив как никогда.

Монахи отвели его к стене и незаметно приковали одну руку наручниками.

Также поступили и с другими участниками, выполнившими финальные условия.

Чан же в центре зала раскрутили, опустили в него деревянный, резной, узорчатый половник. Потом из скрытых комнат вышел какой-то монах в золотой мантии.

Как понял Геша это был кто-то самый главный. Лицо его скрывалось под золотым колпаком со специальными прорезями для глаз.

Старейшина или вождь, владыка этой закрытой группы возвестил, что ритуал прошел успешно и сейчас начнётся обряд посвящения новых достойных избранных.

– Ребята! Вы молодцы! Вы действительно заслужили быть нашими партнёрами и на полных правах принадлежать нашему священному закрытому кругу, сообществу. Поздравляю вас! Сегодня ваш день! Ваш час. Вы везунчики! В этой жизни вам выпал шанс! И вы смогли им воспользоваться. Я по праву горжусь вами, сыны мои! Так держать! Вы счастливчики! Баловни судьбы! Помните об этом. Да это и огромная ответственность – быть среди нас. Но я верю в вашу стойкость и благоразумие. Сегодня вы уже доказали, на что способны. Осталось дело за малым, – владыка в золотой мантии и золотом колпаке произнёс с чувством толком и расстановкой эту пафосную речь и возвестил начало обряда посвящения новых послушников их тайного общества.

То, что увидел Геша дальше, повергло его в полнейший дикий шок.

Владыка местных умов читал какие-то то ли мантры, то ли молитвы, то ли заговоры, чёрные монахи вторили ему песнопениями на не совсем понятном Геше языке.

Он мог разобрать лишь отдельные слова, полного смысла уловить ему не удавалось.

Когда первая часть ритуала завершилась, и золотой владыка окунул в жидкость чана тонкий прут, Геш вздохнул, предполагая, что на этом миссия наконец подходит к концу и он скоро будет дома.

А меж тем вождь в золотой мантии этим прутом начертал на запястьях чёрных монахов какой-то знак, после чего они подошли к участнику, который кончил первым, открепили его от стены и повели к чану.

Парня повернули лицом к золотому владыке и чётким, резким движением сорвали с него маску.

Перед всеми предстал розовощёкий юноша, блондин с голубыми, заячьим глазёнками. Номер «8» разглядел на нём с трудом Геша. Почему-то взгляд его расплывался, и он не чувствовал былой чёткости своего зрения.

Чёрные Монахи размешали жидкость и набрали половник, который в поклоне протянули главному – золотому.

Тот произнёс над испытуемым загадочную фразу, делая ударения на какие-то непонятные слоги:

– Аурум экзикус, канвенц! Кантериус! Мэсэс. Отныне вы братья повязаны святым рукопожатием, и разорвать эту связь не под силу ни одному смертному.

После чего владыка влил жидкость из половника на белесые волосы паренька, прям на макушку его голову, а потом многозначительно поднёс столовый прибор к губам юноши.

Парень не шевельнулся.

– Пей, пей, – одобрительно зашептали, подсказывая чёрные монахи.

В зале раздался гул и заиграла тревожная музыка.

Парень покрутил головой вокруг, как будто ища у кого-то поддержки, но её не было, да и ждать было неоткуда.

Навязчивый коптер крутился у самого носа блондинчика.

Он мялся ещё мгновение, и, внезапно решившись, отхлебнул из ковша заветной, отвратительной и сакральной жидкости.

Монахи одобрительно зааплодировали.

Он был крещён, его приняли в сообщество и поставили на запястье какой-то несмываемый штамп. После чего отвели обратно к стене, где тот стоял вразвалочку, пребывая в некой эйфории от совершенного прыжка в бездну, в никуда.

…Он летит. Это ощущение полёта не отпускало парня, и он кайфовал от собственной значимости. От его значимости в этом мире теперь.

Геше не было видно, что на штампе.

Он уже давно похолодел от ужаса.

И как раньше его не пугали подобные перспективы?! Как он вообще не осознавал, во что впутывается?! Приключение?! Как же!

И тут же Геша подумал, что раньше ж ему эта жизнь и не была так дорога, как сейчас. Вот он и распорядился ей так бездумно, безалаберно.

Что ж сейчас для него изменилось?! Что… Почему теперь ему так горестно идти к этому чану и выполнять этот дурацкий, мерзкий, безумный ритуал.

Что в нём изменилось?! Почему он стал любить и уважать самого себя, себя – тщедушного, никому ненужного Гешу?..

– Лили, Лили, Лили, – только и слышал он у себя в голове, а сердце бешено стучало.

Геша замер, застыл в ожидании неотвратимой участи – своей очереди.

Глава 34. Период отрицания. Тёплый цвет.

Подчас наблюдая за тем, что происходит в твоей

жизни, и не очень-то верится в её реальность.

Дни сменялись, дни смеялись, один за другим, выбрасывая своё тепло, как дорогой товар на полки жизни.

Временами хотелось спрятаться и скрыться от всего внешнего. Просто остаться в объятиях Лили навечно.

Но непомерный внутренний голос, какой-то плохо осознаваемый зов ниоткуда постоянно призывал к каким-то действиям.

Двигайся, двигайся, двигайся.

Поступательные движения – наше всё.

Соблюдай второй закон термодинамики, выбрасывай тепло, ширь энтропию. Хаос скажет спасибо, а Вселенная всё приведёт в порядок. Мы должны ей дышать, пока она дышит нами.

В этот период Геше много снились странные, красочные сны. Он был то необычным зверем с лоснящейся яркой шерстью, то ключом от замка раздевалки их цеха и каждый работник попеременно желал его вставить и тщательно провернуть, чтобы открыть себе путь в святая святых, в благодать отдыха и чудного расслабления.

Депрессия, апатия захлестнули волной и смыли этим мощным и бурным потоком ту новую уверенную сильную, мощную, энергетически упитанную и обворожительную личность, которая вот только затрепетала на волнах души такого вольного Геши Гештальта.

После пережитых недавно событий Геша погрузился в себя. Несмотря на то, что Лили не понимала, что с ним происходит и упрекала его, он не мог ничего с собой поделать. Ушёл в себя.

Ему нужно было с кем-то об этом поговорить. Но не с кем. Кому вообще можно ТАКОЕ рассказать?! Кому доверить свою тайну… Точно не Лили.

Пусть и хотелось ей всё рассказать, но он не мог себе это позволить. Так унизиться перед любимой девушкой.

Да и запрещено. Но ему было очень тягостно носить это всё в себе. Казалось, что разговор по душам облегчит его непомерную ношу.

Геша стал искать в сети собратьев по своему несчастью, но потом забросил и эту идею. Они навряд ли захотят это обсуждать. И начнут вести себя нарочито, наигранно важно, с превосходством. Как только Геш это представил, он почувствовал, что ему стало ещё более неприятно от той ситуации, в которую он так внезапно попал.

Наверняка, станут либо отрицать, что на них это как-то повлияло, либо кичиться своим положением, своим достижением и тем, что их морально и психически это никак не ебёт.

Нда, каждый считает себя критерием истины. Геша это отлично понимал.

И это нормально, конечно. Все хотят остаться при своей истине, а чтобы я отказался? Ну ну…

Сдаваться парень не собирался, он понимал, что нужно идти до конца. Но как мучиться, мучиться всем эти, отстранённо и не подавая виду?! Тяжело.

Как набраться сил и снова отправиться в бой?! Геша не знал.

Когда вырвался оттуда и понял, что нет больше смысла возвращаться в этот ад. На этот праздник лицемерия.

Они используют имбирный пряник и колючий кнут. Этакая армия благоденствия. Как же бесят люди, изображающие жертву, такую наигранную благость и под этими масками творят такую дичь, что просто волосы дыбом становятся.

– Значит и в себе надо искоренить даже зачатки такого поведения. Иначе мерзко будет дальше жить, сознавая, что и ты такой, даже на толику… Вот был же я выродком. Им и остался…

Пока Гешу посещали столь невесёлые, гнетущие мысли, он невольно обижал словами и Лили. Огрызался. Язвил. Ему хотелось отрицать всё, всю свою жизнь, своё такое нелепое существование. Он очень сильно переживал.

Мне тяжело быть самим собой. Выносить себя. Приходится выносить себя на обзор публики, другим лицам, чтобы хоть как-то облегчить собственную ношу, разделив её с другими.

Мне тяжело справляться со своими чувствами, лучше уж не чувствовать ничего.

– А ты меня любишь? – спросил Геш Лили, пребывая в своих размышлениях.

– Любовь просто так ниоткуда не берётся, ею нужно серьёзно заниматься, – саркастически заметила девушка, – да и вообще, это плохо для меня. Если я буду тебя любить, я не справлюсь со своими чувствами… Прости. Ты знаешь, что любовь убивает слабых и делает сильнее сильных, но ты никогда не узнаешь кто ты, пока не попадёшь в водоворот сокрушающих событий, исход которых ты не можешь никогда предугадать.

– Ты права. Так часто и бывает, что проще никого не любить, контролировать и сдерживать себя, чем сгорать в пламени неуёмной страсти, каждый раз возрождаясь из жгучего огня, рискуя однажды не полететь вовсе.

– Мы ожидаем от любви чудес и наслаждения, но она даёт нам большее – развитие, духовный рост. Так чаще бывает.

– Так ты всё-таки любишь меня? – оживился ДжиДжи.

– Я не знаю, что к тебе чувствую, – ответила серьёзно Лили. Не люблю, не могу обещать, что моё чувство внутри это та самая любовь, которую ждёт кто-либо от меня и так называет. Не могу гарантировать, что они идентичны этим представлениям. Понимаешь, это всё так сложно перевести, интерпретировать на простой человеческих язык…

– А вот ты о какой любви говоришь? Молчишь? – Через паузу вспылила Лили, не дождавшись ответа от Геши. Потому что вся твоя любовь заключается лишь в желании меня трахать?! А любовь – это иное! Она многогранней этого твоего нелепого чувства!

– Это не так! – Быстро возразил Геш, обеспокоенный такой реакцией любимой девушки.

– Не понимаешь меня никто и не должен любить! – Почему-то продолжила Лили. – Так надо. Любовь требует ответственности, поклонения ей, служения высоким чувствам, а я не могу у меня иная миссия, иная задача стоит. А отношения нужно создавать, тем более добрые, стараться друг для друга, беречь эти тёплые чувства, что возникли между нами, ценить и лелеять их, правда?..

– Некоторые стороны твоей личности подчас у меня вызывают дикое недоумение. Я не понимаю твоей горячности. И уже совсем не понимаю, почему мне нельзя тебя любить? Что это теперь значит? Мне казалось, что у нас всё в порядке. Просто я пока ещё мало о тебе знаю, но мне правда всё интересно.

– Да ничего! – Лили нервно заходила по комнате, – Копаться в моих особенностях, комплексах или других нюансах личности?! Нет уж. Ну и для чего тебе это? Что это даст тебе на выходе? Чего ты хочешь? Это всё не любовь. Я не разбираю тебя на кирпичики, а воспринимаю целой уникальной картиной и меня препарировать не надо. Я красива, чудесна! Такая какая есть – с эмоциями, всплесками, искренностью и пламенностью натуры. И тобой наслаждаюсь как целым произведением искусства.

– А ты можешь быть просто нормальной? – возмутился Геша.

– Нет, исключено, – ответила как-то грустно, но твёрдо Лили.

– Ну что случилось? У нас же было всё так хорошо? – настаивал ДжиДжи.

– Сначала скажи любишь ли меня, а потом задавай свои дурацкие вопросы, – обиделась Лили и надула свои прекрасные губки.

Его пытались продавить другие, им, конечно же, это не удалось. Теперь он пытается сделать тоже самое, хотя сам не такой уж податливый как кажется со стороны, и я тоже, – подумала девушка, но ничего не сказала.

Парень молчал и ничего не отвечал.

– Кто-то всё в жизни превращает в любовь, а кто-то в говно. Так вот, желательно, чтобы эти люди никогда не встречались! – не выдержала и вспылила Лили и даже собралась уходить.

– Прости, прости, – запричитал Геш, сам не веря, что может наяву и всерьёз произносить это слово.

– Родная, ну куда же ты! Я не могу без тебя, и он прижал её к себе, к сердцу, оно бешено колотилось от волнения и тревоги.

– Ты – мой тёплый цвет этой жизни, единственный тёплый из всего спектра, – шептал он взволнованно, – я так люблю тебя! Это правда. Я просто боюсь в этом признаться даже себе. Прости! Прости! Прости, любимая моя!

Геша не мог потерять в такой ситуации любимую. Он бы не выдержал. Она была той связующей нитью, плотным канатом, который держал его в этом мире, в этом измерении на грани добра и зла.

И пусть петля затягивалась на его тщедушной шее, он в этот момент твёрдо решил бороться.

Его ждёт невероятный успех! Он всё преодолеет. Ради неё. Ради них двоих. Быть вместе всегда и во всём. Геша поклялся.

Глава 35. «Как Макар карму на тот свет гонял». Тусовка шизотериков и Геша.

Нет ничего хорошего и плохого, крайнего, везде

разбросано и тщеславие, и гордыня,

и стяжательство, а посмотри немного с другой

стороны, искоса, и обернутся они.

Сегодня Лили затащила его на какую-то псевдо-эзотерическую тусу. И хоть Геша плевался от всей подобной дребедени, он послушно поплёлся. Всё ради любимой. Чтобы она была довольна. Тем более ему всё-таки не хватало какого-то отвлечения от своих повседневных забот. Да и мозг был перегружен бурлящими, кипящими мыслями – что же будет дальше, как поступить, как продолжать участвовать во всём этом и не испытывать отвращения.

Он работал над собой, уговаривал, что это всё нужно для его славного будущего, главное сейчас преодолеть, а потом он будет купаться в лучах своей славы, балдеть и указывать другим, что им делать.

В любом случае – это всё ступенька в его светлое, безмятежное будущее. Не иначе.

Но справиться со своей упрямой психикой было не так-то просто. И изрядные дозы алкоголя и прочего баловства не сильно-то вытаскивали его на свет. После них, как ему казалось, он падал ещё глубже – в ад собственных неумолимых терзаний.

– Когда я стал таким нежным?! – ругал себя Геша. – Ерунда всё это, выкарабкаюсь и забуду этот бред.

Да, конечно, союз с Лилией делал его более уязвимым. Но любовь дарила ему и непомерные силы, вдохновение, самозначимость и уверенность в собственном успехе.

– Только бы сейчас она ничего не узнала, а потом всё это станет не важно, – успокаивал себя Геш по пути в клуб «Вулвер-Хэмптон», – на пользу пойдут мне и шизотерические бредни, мозг загрузят ненадолго своей чушью.

Они немного опоздали и когда вошли в зале был уже приглушён свет, все посетители сидели на полу на специальных ковриках. А некий гуру в индийских светлых одеждах что-то негромко вещал под тихую медитативную музыку.

Зал был освещён в красных, уютных тонах.

Геша с Лилией присели рядом и прислушались к речи мастера-оратора, который вещал для собравшейся аудитории какие-то прописные истины.

– Почти как у нас на сейшене, – съязвил про себя Геш и ему даже стало легче от этой смешной мысли.

Сейчас он тоже ощутил себя единым целым с этим экзотическим для него коллективом, наверное, также сказалась уникальная атмосфера, в которой ощущался запах индийских благовоний и тепло Лили рядом. Геше стало хорошо, благодатно и уютно.

– И как на Гоа, и как на сейшене мудрейших извращенцев – хорошо, отлично! – забавлял сам себя Геш, с удовольствием и желанием втягивая ноздрями атмосферу этого необычного места.

Мастера он по началу и не слушал, не мог сосредоточиться, витал в своих облаках, но немного освоившись и успокоившись, Геша стал внимать и голосу гуру, а тот меж тем вещал:

– Путь -это не в коем случае не наказание, путь – это бытие духа в плотном материальном теле со своими плюсами и минусами – шансами для роста духа и его дальнейшего развития. Плохо, когда глупцы распускают нюни от того, что верят в карму, как в наказание и дальше продолжают творить дичь на своём пути. Вера в карму не должна подменяться слепому верованию в наказание или искупление. Вера – это то, что идёт от сердца, её нельзя подчинять простой логике.

Когда вы совершаете благой поступок не от сердца, не от души, а с мыслью о собственной выгоде – это только утяжеляет карму, либо не действует никак, но создаёт на вашей душе тяжесть, на вашей душе, которая итак отчаянно нуждается в гармонии.

Душа постоянно стремиться к гармонии, и творить благие дела стоит только в таком состоянии, ощущая её непрестанно, либо ощущая явственно, что этот путь, на который вы вступаете в том или ином поступке своём будет вести вас к ней. К душевной гармонии и внутренней силе!

Преобразование негатива в позитив – сложная душевная работа. Её нельзя подвести под такую простую схему, как карма – наказание и благоденствие.

Воспитание внутренней культуры тут играет не последнюю роль.

Вот только представьте себе, что люди – это этакие фонтаны, фонтанчики. Из-под земли, или ещё откуда-то, но фонтанируют, каждый на свой лад. Ну и что там фонтанирует?

Разное.

Геша невольно вспомнил свою фантазию с фонтанами и неосознанно внимательно посмотрел в глаза этому гуру:

– А вдруг он что-то знает? Про меня. Почему он привёл именно такую метафору, такое сравнение?.. – Парень невольно поёжился от взгляда мастера ораторского искусства и отвёл глаза.

– Глупости всё, – подумал он и успокоился.

– А вот теперь представьте, что кто-то говном фонтанирует, энергетическим говном, нечистотами, нечистыми помыслами, а всем вокруг рассказывает, что это духи французские, новомодные. И что будет?.. Как думаете? – продолжал свой карма-тренинг гуру.

– Вдруг он тоже посещает сейшены для избранных извращенцев? – мелькнула у Геши грешная мысль, и он снова внимательно оглядел учителя, которому с раскрытыми ртами внимали слушатели на ковриках.

– Фу, да нет, не может быть, – тут же Геш сам отмёл эту мысль, – Не может быть.

– Ещё больше говна сгенерирует и замкнётся на себе, – продолжал вещать гуру, чуть повышая тон, – этакая замкнутая система по производству говна получится! И всё тут! Кто-то ещё это кармой назовёт, и такая свистопляска пойдет! Мама не горюй.

– Смешно, весело?

– А то, – ответил он сам на свой риторический вопрос залу. – Красота неописуемая.

Кто-то из благодарных слушателей достал блокнотики и стал что-то записывать.

– Ежели такой человек ещё в свою карму возверует – это, конечно, с одной стороны спасение для всей системы. Так она их (таких шарлатанов) и нейтрализует, ограничивает. Вселенная-то умница. Говно нужно замыкать на себе, чтобы остальное поле фонтанов не пачкали. Пусть работают над собой. Когда-нибудь очистятся авось. А у других и своих хлопот полно.

– Понимаете же, невозможно быть чистым родником, когда вокруг засрано всё! Но работать и стремиться стоит, конечно. Карме нужны работники. Она в них нуждается. Даже больше, чем они в ней.

– Так бывает, конечно, только свой родник очистишь говнеца, кто-нибудь да подкинет своего. Так что фонтанируй себе в кайф и пляши от души – вот и все то средства, что бишь хороши, – гуру вошёл в раж и даже стал рифмовать свою горячую речь, – А ты сам не делай говнеца другим и иди с достоинством и честью по жизни!

Было заметно с каким жаром и вовлечённостью в тему он произносит каждую фразу. Как исто верит во всё это.

– Конечно, каждому по звёздам дадено от рождения, да от рода, да от Бога! Но вся энергия хороша, коли залита в недра! Для дела, стало быть! Выйти на новый энергетический уровень никогда не поздно. Никогда не поздно, – повторил он несколько раз, уже немного мягко и задумчиво.

– Понимаешь, милый мой друг, большая разница, когда ты что-то делаешь с любовью и когда без неё. Это же видно. Этого не скрыть, – это речь совсем смягчилась и тон приобрёл какие-то ласковые тона.

По пути домой, Геша пытался шутить с Лилией:

– Пойдём, купим коньячка, колы и тщательно заглянцуем этот шизотерический бред, который ты меня заставила слушать, – сразу предложил он.

– Дурачок, – рассмеялась Лили и потрепала его по разросшейся шевелюре на голове, – давай купим. Но это не бред. Ты ничего не понял. Так бывает. Тебя вылечат. Но это будет не скоро, поэтому выпивка на сегодня сгодится, чтобы немного утихомирить твоих разбушевавшихся бесов.

– Ага, ну как же – святым не место рядом с монстрами, – огрызнулся Геша. – Если тебя убеждают, что ты всем должен быть добрым и податливым, забыть про себя, прогибаться и плясать под чьи-то установки, не сомневайся – тебя просто хотят использовать. Какими бы благостными эзотерическими теориями это не прикрывалось! Знаешь анекдот про мудрого где, стремясь угодить всем, он почему-то постоянно сосал член. Просто всегда были желающие его подставить и удовлетворить своё эго. Люди не далеко ушли на самом деле от первобытного общества, лоска добавилось и внешней мишуры – и всё! Ты разве это не видишь?! А я видел. Своими глазами.

Геша тяжело вздохнул, как будто что-то вспомнилось ему и продолжил с прежним жаром:

– В итоге всегда бОльшее значение имеет то, что ты делаешь, а не то, что ты говоришь. Поступки красноречивее слов.

– Я не уверена, что мне нравится, как ты влияешь на меня, – немного помолчав, отметила, усмехнувшись Лили.

Но Гешу было уже не унять, он разошёлся не на шутку. Признаться, его очень забавляла их болтовня:

– Хорошо, если не понимаю, вот мой вопрос к святым шизотерикам! Когда все эти любители навешать лапшу на уши про карму кормят там котиков, собачек, чтобы свою карму как-то улучшить. Задобрить карма-гуру, который сидит на небесах и каждому поступки взвешивает на небесных весах. Им бонусы капают? Допустим, капают. А вот если я кормлю муравьёв клубничным джемом, мне за это воздастся?

– Ты прикидываешься таким глупцом? – Лили остановилась и схватила его за плечо, развернув, – Ты же не дурак?! – и она внимательно посмотрела ему в глаза.

Так они простояли минуту. Не отрывая друг от друга взгляда. Геша не устоял и поцеловал девушку, впившись своими разгорячёнными губами в её сладкий, томный, приятный ротик.

Через некоторое время она отстранилась и сказала:

– Ты не слушал или просто балуешься, прикалываешься. Всё же ясно, как белый день. Когда это делаешь не по свободной воле, любви и благому состоянию гармоничной души – а специально для того, чтобы бонусы накопить на счету – это не работает

– Кто придумал? Кот? – продолжал веселиться довольный Геша.

– А бог весть… – сказала Лили, и они продолжили путь домой через коньячный ларёк в обнимку.