Текст книги "Ноосферное мышление. Или что такое нофукома в интеллекте ноосферянина"

Концепт – это обобщённая мыслительная единица.

Д. С. Лихачёв[21]21
  Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Изв. АН, Сер. лит-ры и языка. 1993, № 1. Т.52. С. 3.


[Закрыть]

Возникновение когнитивной самоорганизации с обработкой информации универсальным структурным кодом обусловлено прежде всего общей совокупностью факторов эволюции. Эти факторы сегодня хорошо описаны. Их применение преломляется в выборе мутантных вариантов Х-модальных отображений при развитии центральной нервной системы.

Внешняя самореализация животных есть результат внутренней, когнитивной самоорганизации, совершенство которой в конечном счете и определяет наилучшую выживаемость. Поведенческие реакции должны быть не только адекватными, но и возможно более быстрыми, оперативными. А это возможно только через параллельный обсчет, параллельную обработку важнейших нейрофизиологических параметров. Такой характер обсчёта определяет исходную полипараметральность, полимодальность информации, требуя от неё максимальной готовности для использования. Эволюционно это реализуется в способности мозга сразу дифференцировать, оценивать и упорядочивать информацию в соответствии с потребностями поведенческого управления.

Типизация поведения на воздействия разной масштабности есть следствие унифицированности нейрофизиологического отображения. Последнее позволяет повысить скорость обработки информации и, следовательно, скорость поведенческих реакций. Ведь с точки зрения теории функциональных систем мышление «представляет собой нейродинамическую функцию мозга, обеспечивающую процессы обобщения, целеполагания, принятия решения и оценки достигнутых результатов в процессе активной поведенческой деятельности субъектов»[22]22
  Пратусевич Ю. М., Сербиненко М. В. Системный анализ мышления. – М.: Медицина, 1989. С. 4.


[Закрыть] [23]23
  Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональных систем. Избранные труды. – М.: Наука, 1978. С. 119.


[Закрыть]. Благодаря унифицированному отображению животное реагирует на ситуацию быстро, не вырабатывая нужную поведенческую модель заново, а по минимуму сигналов извне реализует сразу типовую, унифицированную, дорабатывая её конкретно, что называется, «по ходу дела».

Поведенческая самореализация животного в экологической нише есть перемещение физического тела относительно других. Оно описывается параметрами движения (ПД), выраженными всего физическими характеристиками. Строение мыслительного отображения оказывается подчинено строению отражённого мира и может быть адекватно выражено через моделирование физических характеристик среды: пространственных, временных, полярностных, структурных… Сочетание этих характеристик через соответствующие модальности для разработки программ поведения и служит тем образцом, соответствие которому и играет роль решающего фактора при эволюционном отборе оптимального механизма мышления. «Качество, определяющее скачкообразный переход в движении материи, остается философской категорией. Но мы вступили в эпоху развития науки, когда качество должно быть понято в параметрах точных математических, физических наук»[24]24
  Анохин П. К. Опережающее отражение действительности // Вопросы философии, 1962. N7. С. 97–111.


[Закрыть]. В конце концов среди возможных мутантных вариантов информационных моделей эволюция выбрала один – наиболее оптимальный.

Понять выход на эту оптимальность помогает идея о структурированности природы, о существовании сравнительно независимых уровней и сфер бытия. Один из вариантов концепции уровней развит известным физиком Ж. П. Вижье. По его словам, «в некоторых областях, характеризуемых определенными размерами пространства и интервалами времени, можно абстрагироваться от бесконечного числа параметров, необходимых для описания материи, и исходить из некоторой совокупности переменных, которые играют фундаментальную роль только для этого уровня и которые действительно объективно описывают его свойства»[25]25
  Лазарев Ф. В. О природе научных абстракций. – М.: Знание, 1971. С.6.


[Закрыть]. Чем не предвосхищение более полувека назад комплекса ГПП в самоорганизующихся системах?

Для окончательного уточнения этого оптимального варианта учтём такие предпосылки, которые выражают собой единство «внешней» для нас логики функционирования мышления и ожидаемой «внутренней» логики структурирования знаний.

Первое. Так как любое мыслящее существо владеет всей своей информацией как единым целым, как единым множеством, то должен быть единый, универсальный принцип её структурирования. Именно благодаря этому принципу происходит сопряжение (непосредственное или опосредованное) любой мыслительной структуры с любой другой. И любого уровня охватываемой масштабности: от единичного образа или понятия (категории) до фундаментальной теории, до мировоззрения. Вследствие этого логического требования в нейрофизиологии, в психологии и когнитологии «особую актуальность представляет выяснение характера взаимоотношений между системной организацией мозговых нейродинамических механизмов, носящих кодовый (выделено мною. – П. С.) характер, и отражением действительности в мышлении…»[26]26
  Пратусевич Ю. М. Сербиненко М. В. Системный анализ мышления. – М.: «Медицина», 1989. С. 7.


[Закрыть].

Второе. Любые информационные структуры можно отличать, классифицировать и использовать только по их внутреннему строению. Следовательно, структурирование знаний опирается на единый принцип внутреннего устройства всех мыслительных и теоретических структур. Для любого единого множества информационных моделей «должна быть постулирована какая-то общая информационная модель, играющая роль каркаса (выделено мною. – П. С.), к которому могли бы быть упорядоченным образом привязаны количественные характеристики объекта»[27]27
  Куприй В. Т. Моделирование в биологии и медицине: Философский анализ. – Л.: ЛГУ, 1989. С. 102.


[Закрыть].

Третье. Так как принцип общего структурирования знания лежит в фундаменте организационных начал мышления, то он закладывался в «устройство» мышления (конкретного вида) с эволюционным возникновением самого мышления. (Как выбранный при зарождении Жизни механизм кодирования генетической информации в ДНК, который является единым для всего живого на Земле.) «Многое из того, что мы считаем специфически человеческим, приобретенным человеком после рождения, на самом деле содержится в нашей генетике, заготовлено в форме фиксированных соотношений нервных структур»[28]28
  Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональных систем. – М.: Наука, 1973. С. 291.


[Закрыть].

Четвертое. Поскольку с любой мыслительной и теоретической информацией мы работаем через понятия и категории, то, следовательно, в нашем языке должна быть такая совокупность категорий, которая позволяла бы внедряться во внутреннюю структуру любого единичного понятия или образа, ибо кодирует собою это «внутреннее устройство», выражает его через себя. Только обращение к внутренней структуре понятий или образов позволяет иерархически сопрягать их с мыслительными образами и теоретическими положениями более высоких структурных уровней (с суждениями, умозаключениями, предложениями). Именно эта тождественность внутреннего строения любых информационных массивов любого масштаба давала В. С. Библеру основание говорить, что любое понятие есть своеобразная микротеория[29]29
  Библер В. С. Мышление как творчество. – М.: ИПЛ, 1975. С. 19, 158, 321, 391 и др.


[Закрыть].

Пятое. Ожидаемая совокупность категорий, кодирующая внутреннее строение любой мыслительной или теоретической структуры, должна только характеризовать ее, но не касаться (исходно) преобразований в ней или сравнения ее с другими. (Если следовать терминологии И. Канта, иметь статус именно категорий, а не предикабилий (производных понятий).) То есть в своей совокупности быть схемой мыслительного операнда[30]30
  операнд – информационный блок, который является предметом оперирования.


[Закрыть], а не оператора[31]31
  оператор – информационный механизм, с помощью которого управляют операндом


[Закрыть]. Или, словами программистов, выражать устройство мыслительного байта информации, которым оперируют.

Шестое. Так как есть все основания полагать, что принцип структурирования мыслительных образов сформировался в начале эволюции мышления, то, следовательно, должен выражаться в простых, нерефлексивных (директных) элементарно-рассудочных понятиях (категориях), через которые возможно характеризовать мышление животных.

Седьмое. Ожидаемый принцип структурирования знаний должен иметь статус «теоретической структуры всех теорий». Этот статус вытекает из дефиниции самой теории: она есть наиболее общее и полное выражение всех видов и форм описываемого явления. Согласно этой предпосылке применительно к системной модели теории рационально использовать выражение «структура теории». Обобщение же всех используемых в мышлении теорий дает право претендовать на употребление понятия «теоретическая структура теории»[32]32
  Уёмов А. И. Терентьев Л. Н. Системный анализ развития научного знания как форма методологической рефлексии // Проблемы рефлексии в научном познании. Куйбышев, 1983. С. 94.


[Закрыть] [33]33
  Копнин П. В. Проблемы диалектики как теории логики и теории познания. М., 1982. С. 269.


[Закрыть].

Восьмое. Так как в опоре на принцип структурирования знаний мы сопрягаем между собой понятия любой степени абстрактности, то выявление этого принципа должно позволить вывести все правила абстрагирования на уровень осознанного владения ими. Это тем более актуально, что «важнейшим условием удовлетворительного причинного объяснения на теоретическом уровне познания является соблюдение правил абстрагирования… В эмпирическом причинном исследовании наибольшие трудности связаны именно с соблюдением правил абстрагирования»[34]34
  Налётов И. З. Причинность и теория познания. М, 1975. С. 166.


[Закрыть].

С учетом этих предпосылок был проанализирован общенаучный понятийно-категориальный аппарат и выделено пять групп категорий, выражающих совокупность наиболее разнокачественных для процесса отражения физических параметров (или наиболее разнокачественных модальностей), которые своим единством наиболее близко соответствовали бы категории «теория теории».

После размышлений и оценки вариантов для теории теории было выбрано название «пентамодальный концепт» (ПМК). Почему пентамодальный – это ясно: модальностей пять.

Предпочтение такому сочетанию модальностей было отдано также вследствие:

– наилучшего соответствия синергетической особенности построения живой материи по пента-системе[35]35
  Мартынов А. В. Исповедимый путь: Философские этюды. М.: Прометей, 1990.


[Закрыть].

– существования оптимальных величин параметров порядка в самоструктурирующихся системах – порядка 5–7[36]36
  Малинецкий Г. Г., Потапов А. Б Современные проблемы нелинейной динамики. – М.: Эдиториал-УРСС, 2000. С. 29, 299.


[Закрыть].

– показанных в главе 7.7.2. «Полилогических раскопок» закономерностей структурирования знаний[37]37
  Палагин С. В. Полилогические раскопки. – Саратов. ИКД «Пароход», 2000. С. 345.


[Закрыть].

– особенностей работы оперативной памяти, настроенной запоминать за один раз 7 ± 2 смысловых (структурных) элементов[38]38
  Информационные сети и их анализ. – М.: 1978. С. 26.


[Закрыть].

Но что такое модальность? Откроем философский энциклопедический словарь:

«Модальность – (от лат. modus – мера, способ), способ существования к.-л. объекта или протекания к.-л. явления (онтологич. М.) или же способ суждения об объекте, явлении или событии (гносеологич. или логич. М.). Понятие М. введено Аристотелем; его ученики и комментаторы Теофраст, Е. Родосский и др., а затем и схоласты признавали различие суждений по М.»[39]39
  Философский энциклопедический словарь. – М.: «Советская энциклопедия», 1983.


[Закрыть].

Всем хорошо знакомо слово «мода» как эстетическая категория.

Понятие же «концепт» было выбрано вместо понятия «схема». Согласитесь, понятие «схема» мы употребляем очень часто. Кроме того, понятие «концепция» является практически синонимом понятия «теория». А тут разговор идет о теории теории. Что-то очень родственное. Изучение понятийного пространства показало что другие философы и ученые, работающие в этом же направлении, применяют такие понятия, как «фрейм» (М. Минский), «скрипт» (Р. Шенк)[40]40
  Плотинский Ю. М. Теоретич. и эмпирич. модели социальных процессов. Уч. пос. – М.: Логос, 1998.


[Закрыть] и др.

Склониться к принятию такого решения способствовало и то, что в конце 20-х годов с идеей о концепте в статье «Концепт и слово» выступил С. А. Аскольдов. Задумываясь над «весьма загадочной величиной» – понятием, которое «молниеносно высвечивается в разуме человека, является почти неуловимым в чьем-то умственном кругозоре, неясным и одновременно приводящим к четким выводам», С. А. Аскольдов пришел к мысли о том, что функцию заместительства выполняет особая структура – концепт. «Концепт есть мысленное образование, которое нам замещает в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода»[41]41
  Аскольдов С. А. Концепт и слово. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. – М.: 1997. – С. 267–269.


[Закрыть].

Несмотря на пионерские высказывания Аскольдова, сам термин «концепт» в отечественной науке (в отличие от зарубежной лингвистики) прижился далеко не сразу. К середине 70-х гг. его толком не успели освоить как специальный термин и поэтому по-разному переводили. Иногда «concept» передавали как «понятие» (концепт от лат. conceptus – мысль, понятие).

К 80-х гг. с растущей численностью переводов англоязычных авторов на русский язык понятия «концепт», «концептуализация», «концептуальные сущности» и им подобные все же прижились на нашей почве. При этом к 90-м годам за понятием «концепт» так и не было закреплено однозначное толкование. Однако складывающееся здесь главное течение все же привело к тому, чтобы, как замечает П. В. Чесноков, считать «концепт единицей мышления, обладающей отдельным целостным содержанием и реально не разлагающейся на более мелкие мысли, т. е. элементарной стороной внутреннего слоя»[42]42
  Чесноков П. В. Слово и соответствующая ему единица мышления. – М.: 1967. С. 173.


[Закрыть]. Концепт – это «познавательная психическая структура, особенности организации которой обеспечивают возможность отражения действительности в единстве разнокачественных аспектов»[43]43
  Холодная М. А. Интегральные структуры понятийного мышления. – Томск, 1983. С. 23.


[Закрыть]. Концепты – это «смыслы, составляющие когнитивно базисные подсистемы мнения и знания»[44]44
  Павиленис Р. Язык, смысл, понятие. // Язык. Наук. Философия. Логико-методологический и семиотический анализ. – Вильнюс, 1986. С. 241.


[Закрыть].

Интересно также подразделение концептов на лексические и фразеологические, в соответствии со способом их словарного представления[45]45
  Akmajian A., Demers R. A., Harnish R. M. Linguistics. 2-nd ed. 1984. Р. 442.


[Закрыть], в равной степени, как и мысль о том, что концепты могут выступать в качестве строительных блоков для формирования новых концептов, которые выражаются сочетаниями слов[46]46
  Eysenck М. The Blackwell Dictionary of Cognitive Psychology. Blackwell Referense, Cambridge; Massauchesetis, 1994. Р. 78.


[Закрыть]. Метафорические словосочетания мы понимаем в переносном смысле именно потому, что имеем за ними заранее известные нам концептуальные конструкты[47]47
  Forrester M. A. Psychology of Language. A Critical Introduction. L.; New Delhi, 1996. Р. 47.


[Закрыть].

Концепт является ментальной репрезентацией, которая определяет, как вещи связаны между собой и как они категоризированы. Принято считать, что главная роль, которую играют концепты в мышлении, – это именно категоризация, позволяющая группировать объекты, имеющие определенные сходства, в соответствующие классы. Мы способны отделять от несущественных деталей те свойства, которые важны для мысли. Стабильность нашего повседневного «ментального» существования зависит от способности категоризировать или подвергать концептуализации различные предметы, процессы или явления[48]48
  Akmajian A., Demers R. A., Harnish R. M. Linguistics. 2-nd ed. 1984. Р. 443.


[Закрыть].

Отслеживая логику эволюционного выхода центральной нервной системы (ЦНС) на уровень работы концептом, мы видим, что она есть выход на уровень работы с универсальным мыслительным операндом. Изначальная потребность отражать окружающие события и конкретные объекты любой масштабности в логическом единстве сразу ведёт к формированию мыслительного механизма, позволяющего соподчинять между собой все нейрологические модели. В устройство этого механизма эволюция закладывает пентамодально-концептный принцип строения операнда, который шлифуется в естественном отборе сразу по двум генеральным направлениям-требованиям:

– как внутренняя оптимальная структура, позволяющая минимальным количеством модальностей моделировать происходящее в отраженном единичном событии и

– как функционально-универсальная информационная структура, позволяющая реализовывать единый оценочный подход к любому отраженному событию (явлению). Согласно этому требованию пентамодальный принцип организации оперативной информации закладывается на всех структурных уровнях мозга, которые могут быть заданы генетически. И уже в соответствии с этим принципом, как с универсальным операндом, организуется вся оперативная информация. Сначала в кратковременной, а потом и в долговременной памяти. Параллельно к нему «шлифуется» комплекс операторов, позволяющий обращаться с любыми необходимыми модификациями и инвариантами концепта: конкретными, прикладными, абстрактными.

Под пентамодальный концепт-операнд эволюция создает и весь мыслительный механизм. Поэтому можно говорить, что ПМК есть выражение мыслительного принципа работы центральной нервной системы. Или другими словами – универсальный мыслительный код (УМК).

Раскрывая уровневое строение концептов в мышлении, мы видим, что они организованы по фрактальному принципу. Это позволяет субъекту с мышлением ориентироваться в устройстве мира, в устройстве отраженной реальности.

(Мозг не единственный орган, в работе которого использован принцип фрактального построения. Лёгкие – орган дыхания, кровеносная система, нервная система – тоже структурированы как фракталы!)

Почему нам необходимо понимать концептную структурированность оперативной информации? Потому что в работе над любой информацией мы не проходим мимо её системной и уровневой интегрированности. Ознакомившись с концептом и с фрактальным принципом структурирования контента, мы сознаем, что теперь имеем представление об организации наших мыслей на всех важных структурных уровнях:

– на «подконцептном», отдельными модальностями;

– на концептном уровне, на уровне оперативно используемых понятий;

– на «надконцептном» уровне, уровне построения теорий и

– на мировоззренческом уровне.

Это представление настолько полное, что с ним можно осознанно совершать любые межуровневые переходы от минимальных мыслительных моделей к максимальным и обратно, а так же успешно самоорганизовываться в пространстве. Благодаря знанию УМК мы оптимально работаем с отражённой реальностью: среди всевозможных уровневых структур берем строго то, что нужно и не более того! Не упускаем ничего важного, но и не блуждаем в массиве контента.

Так как задача центральной нервной системы с мозгом в том, чтобы отражать нужную последовательность событий и на собранной оперативной информации осуществлять управление, есть основания полагать, что в строении УМК (ПМК) эволюция выделила (задала):

– входные модальности (Т, Н, У, З) и

– выходную модальность (Д).

Можно сказать так: выходная модальность «движение» стала своеобразным «выходным» параметром, от которого (по законам ОС-логики) и пошло построение логики пентамодальности. Выходная модальность стала представлять собой (в простейшем виде одномерный!) расчетный параметр (РП) (или какое-то важное изменение), в опоре на который ЦНС управляла поведением. Через входные модальности (сколько бы их поначалу ни было бы учтено) ЦНС собирала «информацию для размышления» в виде констант состояний (КС) и параметров движения (ПД) так, чтобы обеспечить однозначность РП. Как только меняются конкретные значения входных модальностей (КС и ПД) – ЦНС вырабатывает новый конкретный РП.

Входные модальности стали в самом общем виде теми комплексами главных параметров движения (ПД), на которые ЦНС стала опираться в своих размышлениях. (Не забыли: модальность – это полипараметральный комплекс сигналов (данных)?)

Если теперь с учетом всего сказанного применить фрактальный принцип построения структуры к пентамодальному механизму мышления, то графически это интерпретируется так:

Рисунок 6.3.3.1

Логически обобщая все рассмотренные теоретические положения к главному предмету нашего разговора, определимся:

Пентамодальный концепт (ПМК) или универсальный мыслительный код (УМК) – это возникший в эволюционном развитии мозга принцип строения единой универсальной мыслительной модели (или дискретных, квантованных порций внутренней информации) отображенной объективной реальности любого пространственного масштаба, в соответствии с которым мозг организует все содержащиеся в себе знания.

Можно сказать, что в соответствии с УМК мы так отображаем явления, что при этом наш мозг фиксирует, какие в них ТЕЛА и СИСТЕМЫ ТЕЛ, под действием каких НАПРЯЖЕННОСТЕЙ (СИЛ), в каких УСЛОВИЯХ и по каким ЗАКОНАМ ДВИЖУТСЯ. Но так, «впрямую» через УМК мы работаем только в директном, направленном непосредственно на отражаемую объективную реальность мышлении. В мышлении, которое «включаем» непосредственно сразу за онтологическим мышлением.

Зная УМК, мы можем осознанно и целенаправленно работать с внутренней структурой любых наших знаний и доказательно переходить от одной теории к другой. Что нам и потребуется ниже для трансдисциплинарных переходов в главе 6.4.

Очевидно, что свои представления о мире и о себе человек не может строить иначе, чем позволяет ему это делать механизм его мышления. Обобщая в своем сознании все явления по отдельным параметрам УМК (поочередно, в единичных актах мышления), человек в итоге обретает в своём представлении весь мир как бесконечную совокупность материальных ТЕЛ и СИСТЕМ ТЕЛ, которые под действием СИЛ (НАПРЯЖЕННОСТЕЙ) в УСЛОВИЯХ (в пространстве и во времени) ДВИЖУТСЯ по присущим им ЗАКОНАМ (свойствам). Отображая материальный мир «вообще» через механизм УМК, мы законно представляем его как один огромный, исходный, предельно абстрактный концепт. И это не происходит иначе, ибо на пределе абстрагирования мы не принимаем во внимание никакие второстепенные детали, а только главные. А последних – именно ПЯТЬ в соответствии с заложенным в нас принципом строения УМК.

Этими пятью ключевыми категориями УМК (в виде синонимических групп, комплексов) человек начал осознаваемо пользоваться в первых философских учениях, поднимаясь до всеобщего. Здесь, в первых попытках фундаментального теоретизирования, в попытках рационального объяснения строения мира в целом, нашему предку потребовались понятия предельной обобщенности, предельной степени абстрактности. Ему, чтобы сознательно и разумно ориентироваться в познаваемом мире, необходимо было отображать его «исходно вообще». Поэтому с началом философствования, с освоением Логоса человек вышел на фундаментальные пределы структурирования знаний в своем мышлении. Создав эти категории, он заложил в себе фундамент такого интроспективного теоретика, как Онтолог.

В дофилософский и натурфилософский периоды эволюции сознания ведущую роль играло директное мышление. Рефлексивное еще только поднималось вслед за директным сначала на уровень познания, а потом, с расцветом философии, и на уровень сознавания. Вследствие этого первыми предельно абстрактный характер элементов пентамодальной структурированности получают директные категории, категории «физического» характера. Именно в эпоху расцвета натурфилософии категории УМК обретают физически-фундаментальный статус в директном (то есть не рефлексивном, направленном прямо на объект) мышлении.

В целом пентамодальная структурированность всего естественнонаучного или натурфилософского знания подтверждается также и тем, что любая позитивная наука есть отображение того, какая особенная совокупность вещественных тел (предметов) под действием каких сил (напряженностей), в каких условиях и по каким законам движется. (Абстрактная математика – исключение). Наука из сферы директного мышления оперирует образами реальных объектов, явлений, процессов. Рефлексивная наука оперирует отображениями отображений, оперирует либо конкретными, либо абстрактными идеальными образами, которые в мышлении человек также перемещает и преобразует по присущим им законам в определенных воображаемых условиях. Структурная идентичность любых – директных или рефлексивных – образов обеспечивает функциональную преемственность директных и рефлексивных знаний.

Сегодня, когда мы совершенствуем свои компьютеры семимильными шагами и понятие «байт» уже давно вошло в общеобразовательный минимум, на его фоне понятие «пентамодальный концепт» только-только закрывает ту логическую брешь, которая обозначается в наших подходах к пониманию секретов мышления. Оперируя понятием «байт», мы ставим себя по отношению к электронным «мозгам» в аналогичную когнитологическую позицию, как и ту, когда с понятием «УМК» подходим к собственным мозгам. Да, мы знаем сегодня, что для повышения производительности работы компьютеров инженерная мысль придумала не только 8-ми, но и 64-х разрядные шины, по которым сигналы из нулей и единиц с гигагерцовой тактовой частотой мчатся целыми «пачками». И как человеку, для того, чтобы что-то понять, надо услышать хотя бы одно ЦЕЛОЕ слово, так и компьютеру, чтобы сработать, надо как минимум один ЦЕЛЫЙ байт. Такой, который заложен в его конструкцию: 8-ми, 32-х или 64-х разрядный.

Мало того. Эти 32-х или 64-х разрядные байтовые комплексы в своей внутренней структуре изобретатели не оставили однородными. Давно уже принято выделять старшие или младшие разряды и придавать им разное функциональное значение. Таким образом создавать внутри байтовых комплексов свою логическую структуру и извлекать из неё преимущества.

Как известно из сказок, самые богатые клады всегда спрятаны в самых зачуханных ларцах, и самые хитрые секреты всегда находятся на самом виду. Чтобы их найти, их надо и всего-то уметь увидеть. Так и с нашим универсальным мыслительным кодом. Мы его долго искали, а он, можно сказать, лежит на самой поверхности нашего мышления и общения.

Теперь, зная пентамодальное строение слов, мы можем употреблять их более правильно и гибко, сознательно различая лексемы:

– либо как понятия-явления, не акцентируя в них ни один внутренний элемент и не выражая их временную соотнесенность с каким-либо другим явлением (как форма Indefinite в английском языке, настоящее неопределенное (простое) время);

– либо как понятия-события, в которых также не акцентируем ни один внутренний структурный элемент, но которые выражаем как конкретную точку на временной оси (как форма Perfect, завершенное время);

– либо как понятия с каким-либо акцентированным внутренним элементом ПМК:

1. понятия-тела (системы тел),

2. понятия-напряженности (силы),

3. понятия-условия (обстоятельства),

4. понятия-законы (характерности),

5. понятия-движения (процессы).

Эти семь форм понятий в зависимости от нужд и задач нашего мышления и общения мы употребляем, как бы «повернув» их к себе требуемой гранью ПМК (или УМК). Тем более, что для человеческого языка (в частности для начала нашего, русского) суть понятия заключается в таком морфологическом элементе, как корень. А за счет структурно значимых частей слова (морфем) и предлогов мы образуем нужную нам форму понятия.

Морфемы и предлоги в русском языке – своеобразные кодовые ключи к образованию различных мыслительных форм. Например:

До последнего времени, вследствие не до конца осознаваемых закономерностей структурирования понятий по их элементам УМК, мы далеко не всегда использовали понятия правильно (т. е. с соблюдением их внутреннего строения). Из-за удобства тех или иных вариантов, традиций, заимствований… Но если человек нащупает скрытую здесь закономерность, ему открывается интересное, что поражает и удивляет каким-то тайным, но уже смутно осознаваемым смыслом. Одним из тех, кому первым удалось это сделать, был поэт Велемир Хлебников. «Найти, не разрывая корней, волшебный камень превращения всех славянских слов одно в другое…» – писал он (1986:7). Обратим внимание на один из его поэтических экспериментов: «Заклятие смехом» (1909):

 
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами,
Что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищь надсмеяльных
Смех надсмейных смеячей!
О, иссмейся рассмеяльно
Смех усмейных смехачей!
Смейево, смейево,
Усмей, осмей, смешики, смешики,
Смеюнчики, смеюнчики.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
 

Исходный мыслительный концепт один – «смех», но благодаря игре морфемами использован с большим разнообразием. Вышел как бы целый сюжет. А его стихотворение «Кузнечик»? «Крылышкуя золотописьмом тончайших жил…» Сталкиваясь с совершенно незнакомым словом в его стихе, мы, тем не менее, прекрасно его понимаем, потому что подсознательно владеем законами формирования понятий. Нам хорошо известно понятие «крыло». Но известно как понятие-тело. Традиционно мы его ни разу не поворачивали к себе той стороной, где оно выглядит как понятие-движение. А Хлебников повернул! И получилось удивительное: совершенно новое слово, но тем не менее также совершенно понятное.

Предельно наглядно пентамодальность УМК видна в классическом примере академика Л. В. Щербы: «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокренка». «Куздра», «бокр», «бокренок» – понятия-тела. «Глокая» – понятие-характерность. «Штеко» – понятие-напряженность. Или, как замечает Кондратов, это «признак интенсивности, нечто вроде крепко, ловко. В силу этого оно не может быть обстоятельством места, времени, цели, причины, а дает характеристику глагола будлануть». «Будланула», «кудрячит» – понятия-движения. Благодаря морфемам, мы, не понимая до конца смысла этого предложения, все же представляем себе целую сценку, в которой действительно что-то произошло и продолжает происходить. Представляем, потому что сценка создана с соблюдением пентамодального принципа нашего мышления и мы мимо этого принципа «пройти не можем». Здесь мы осмысленно стоим на позициях структурной рефлексии, хотя с позиций содержательной рефлексии здесь полный бред. Но что бы мы ни говорили, мы выражаем это только с соблюдением универсального мыслительного кода: ведь образовался в мышлении задолго до возникновения человечества, и он одинаков для всех людей на земле, и одинаково проявляется в любом словообразовании.

Такое разнообразие форм понятий произошло со становлением языка. Если в коммуникативных сигналах субъект выражал мыслительные образы без выделения в них элементов ПМК (или УМК), то в языке для создания и выражения сложных образов он уже дифференцирует понятия по одному акцентированному пентамодальному элементу. Такое Обращение к внутренней структуре образов позволило выражать их усложняющиеся преобразования, позволило употреблять их вербально в виде сложных комплексов: предложений, суждений, умозаключений. Создать как основу языка для насыщенного человеческого общения.

Например, в английском:

В немецком:

Во французском:

В испанском:

Но это мы рассмотрели приложение УМК к словам и понятиям, как к теоретическим структурам «атомарного», простейшего, минимального масштаба. Однако по УМК структурированы все наши теории, от самых маленьких, до самых огромных, мировоззренческих, фундаментальных. Задача дня – видеть глазами Когнитолога пентамодальность в структуре любого контента, любого знания, любой теории. Начиная от универбального понятия до поливербального – целого высказывания. От лексемы до синтаксемы. Видеть и ориентироваться в них для безошибочного распоряжения любой информацией, какой бы она не была: запутанной, ошибочной, лживой или сырой.

Знание гиперциклической природы самоорганизации Жизни позволяет считать, что пентамодальный концепт или универсальный мыслительный код – это тоже своеобразный гиперцикл! Каждая модальность в нём есть сравнительно свободное множество, замкнутое на все остальные. Таким образом, принцип строения нашего мыслительного операнда – пентамодально структурированной идее – позволяет ей быть удивительно гибкой и универсальной информационной моделью. Именно такой, какая и позволяет проявлять все разновидности интеллектуальной самоорганизации.

Рисунок 6.3.3.2

На заре эпохи познаваемой рефлексии, сделав свое мышление предметом своего мышления, философы практически сразу же попытались сделать его правильным, безошибочным, наиболее продуктивным. И для этого они создали такую науку, как логика. Не понимая ещё до конца всех законов мышления, они в своих усилиях шли по этому пути почти исключительно опытным путём. Можно сказать, «на ощупь». Выделяя различные мыслительные структуры, они пытались их формализовать, абстрагироваться от их содержания и в действиях над ними нащупать какие-то закономерности. И это им в огромной степени удалось. Но до последнего времени, вплоть до XX в. логика оставалась монологической дисциплиной предметоцентрического характера, а Логики так и не сумели занять в научном сообществе предвосхищаемого ключевого места.