Текст книги "Я – никто. Земля. Государство. Россия"

Итак, авторитеты довольствуются законом и капиталом.

Что мешает государству изъять те самые средства и привести в норму соответствующие статьи самого закона?

Ничего.

Это простой ответ или удручающе характерный ответ для настоящего времени.

Нет ничего более простого, чем изменить структуру содержания закона, восстанавливающего элементарный порядок в деле причисления денежных средств и элементарную справедливость по отношению ко всему и всякому.

И в этом смысле нельзя не остаться вне ведения самого основного закона – Конституции государства. Именно ей принадлежит смысл основной силовой политики государства и развития самой ситуации в стране.

Конституция – это скелет общества, по которому оно обрастает самим телом или тканями.

Сказано это, естественно, не в прямом, а в переносном смысле, но подчеркивающе важно для того, чтобы понять, что такое вообще Конституция и зачем она предусмотрительно нужна.

Так вот.

Конституция предполагает право развития любого закона, вносящего смысл справедливости всякого существования. Именно это она и диктует в своем первом праве.

Это право на осуществление справедливости.

Исходя из этого, можно сказать так.

Конституция предусматривает всякое развитие ситуации и заранее защищает граждан от посягательств на их права времени или его содержания в виде человеческого фактора всецелого присутствия.

Потому, создать закон о правовой ответственности за нетрудосостоящий или хранящийся капитал не представляет никакого труда и ведения в деле общественности мнений.

Такой закон неотложно бы доказывал смысл существования самой справедливости и смысл существования всецело человеческого общества, а не общества уголовно исправимых элементов в силу несостоятельности какого-либо иного закона.

Тот же закон предусмотрит и все остальное, что попадает в разряд содержания той же Конституции.

Таким образом, все его своды будут заключаться в одном – мере ответственности за нарушение конституционных прав граждан, имеющих и полагающих справедливость в своем собственном развитии.

Мера же ответственности за любое конституционное отклонение или нарушение очень проста и весьма активна – лишение самих конституционных прав, что даст возможность выведения элемента суда из-под ответственности юридической защиты.

Что это такое – объясню просто.

Это нежелание всякого суда и государства выступать на стороне провинившегося, и фактическое его выдворение за пределы самого государства, если на то будет получено разрешение иных территориальных ведений.

Если же будет проинформировано законно получен отказ, то данный нарушитель будет подвержен строгой оценке конституционного или его замещающего государственного суда, что определит соответствующую меру наказания, имеющую равность наказанию за измену интересам государства или нанесения ему особо крупных тяжеловесных повреждений.

Таким образом, всякое правонарушение будет расценено, как нарушение конституционного порядка, что повлечет за собой соответствующее взыскание суда.

Исключения могут составить только те правонарушения, что относятся просто к быту или социуму человеческих характеров.

Всякое другое, предусматривающее, прежде всего, так называемую, умышленность будет подвержено именно такому определению и обретет статус его свободного распространения.

Проще говоря, если кто-то нарушил конституционное право, то у него имеется возможность, либо перейти в другое государство, либо понести заслуженное наказание.

Третьего, увы, не дано, ибо если оно будет существовать хоть предположительно, то будет прогрессировать и сама преступность в том виде, что она есть сейчас.

В дальнейшем, по мере исчезновения факта нарушений и соразмерного распределения единиц труда, а также его качеств, возможно некоторое ослабление строгой функции закона и внесение экономической строгости развития средств и единиц труда.

Это не даст права фальсификации закона и утвердит его основательно в самом составе общества. Возможное технологическое право изменения соответствующей индукции закона будет вполне оправдано временем и создаст основу для заложения будущей всецело цивилизационной структуры единиц полезности труда.

В этом случае будет применительным право существа закона самой природы, согласно которого и проживает вся суть иноземных цивилизаций. Но тот природный закон не растуще дикораздирающий, а представляющий форму всецелого экономического содружества на основе одной единой, движимой функционально, инфраструктуры развития среды.

То есть, это многоструктурное общество труда, единственной целью которого стоит выведение себе подобных и доведение их до разумности единиц природного общения.

И в заключающей речи данного изложения скажу так.

Всякое демонстрационное правовое законодательство будет иметь приводной смысл, если оно заключающе неверно в самом обосновании средств и сил содержания кого-то или чего-то.

Всякое трудоисполнимое обязательство в ведении каких-либо правовых структур может быть расценено как труд во благо сохранения конституционного права каждого или хотя бы внесения смысла такового в свою активную деятельность.

Так что, органы правопорядка вполне могут быть переименованы в органы конституционной защиты и иметь соответствующие полномочия.

Пока это все, что нужно знать всякому, желающему усмотреть новую букву закона и сохранить верность самому себе по отношению к справедливости.

Относительно же самой преступности и ее авторитетов скажу просто.

Они не вредны, если общество в целом представляет собой безвредность.

Ибо это заставляет их трудиться так же, как и всех, и не думать совершенно о другом.

Меру же ответственности предполагает сам судебно исполнимый закон, а в случае доказательств невиновности и вовсе все судебные санкции будут исчерпаны до простоты строки в документе.

Таков привод нового закона, формирующего новое воззрение на мир и составляющего для всего единственную ценность – человеческую жизнь.

Глава 14

Как бы ни глубоко мы вдавались к подробностям всякого закона – все же нецелесообразно существует пока незримый закон.

Это то, что мы все привычно называем (и тут же деформируем всю суть предназначения указанного) общеприводной степенью существа морали, укладывающейся в долю поступка либо совершенного словесно действия.

Имеем ли мы порицания в этом смысле – вот что основное в движении и составе самого общественного мнения.

Не нарушаем ли чего-либо, не участвовали ли где-либо и т. д. – все это совместно и складывает о вас или о ком другом общественное мнение.

Есть исключения из этого понятия, которые относятся либо к предмету, либо его замещающему предметному смыслу.

В таком случае, общественное мнение переходит в вид формы опроса состава населения, где в каждом отдельно состоящем ответе усматривается личное отношение к чему бы то ни было.

Правомерно ли оно и законно ли вообще?

В общем теоретическом смысле изложения единиц мнений – да. Но только не на практике и не в самом отображении закона.

Дело в том, что мнение теоретически направлено только на просмотр факта растущего вопроса,

то есть отражает только фактическую сторону.

Реальность же заменяет другое, именуемое практикой общения единств мнений.

То есть, как бы не слагалось общественное мнение – в реальности событий оно имеет наименьшее отражение, ибо движимо материально, а значит, согласно закону диструкции состоящих в сообществе сил, то есть в противовес единству мнений.

В таком случае, вытекает, что любое общественное заключение не имеет практического смысла и ярко отображенного резонанса событий.

Иначе говоря, мнение – одно, а реальность его отражения – другое.

Таким образом, ни одно сформировавшееся общественное мнение, движение и т. д. нельзя расценивать как самоутвердившийся факт, имеющий основную силу отображения реальности.

Это всего лишь видимость настроения определенной части граждан или просто людей, склонных к поверию о своей собственной проницательности времени, в том числе и о проницательности событий, творимых в обществе.

Но настроение или настрой не определяют текущее веяние реальности. Они пробно исходны от самой категории людей.

Это не продукт их повседневного творчества ума, а всего лишь отдельно взятый элемент воздействия самой среды или ситуации, в ней сложившейся.

Таким образом, любое общественное достижение – это продукт единоразового применения какой-либо реально созданной ситуации.

Оно не имеет форму закона или канона протекающей жизни, что предусматривает ход иных мнений или движений по настроению.

Это значит, что общественное мнение никоим образом не является фактором согласования сторон протекающей жизни и не отражает реально суть происходящего в самом сообществе мнений.

Оно выражается лишь частично и предусматривает возможное разрешение таких же частично-частных вопросов.

Итак, ясно, что общественное мнение – это всего лишь уловка отдельных элементов среды, желающих воспользоваться какой-либо возникшей или протекающей ситуацией.

Особую роль в этом процессе играет бесцельное содержание среды.

И если возникает необходимость ее создания, то возникает и результат атмосферно сложенного общественного мнения.

Общественное мнение, как и все другое, способно теряться в среде, а иногда и противоположно меняться, то есть заменяться другим мнением.

И это еще раз подтверждает то, что оговорено выше. Оно не имеет реальности и силы демонстрации закона реального содержания среды.

Потому, можно сказать единственно допустимо и верно в отношении всего, что происходит и будет происходить, что всякое общественное мнение не играет особого значения в деле претворения в жизнь настояще движущих материально насыщенных единиц сил простых сложений человеческих характеров.

Оно лишь косвенно подтверждает саму характерность мнений и способы претворения их индуктов в среде общего содержания.

Таким образом, ход любого исследования общественного мнения является неверным и даже противозаконным относительно того строя или его элемента, что содержится в самой среде.

Ход мнения напрямую связан с ситуацией, а она порой не подвластна даже самой власти, если речь заходит, к примеру, о чем-то, в гораздо большей по значению силе.

Потому, демонстрируемый ход и смысл общественного мнения – это всего лишь отображение факта ситуации в единствах общества мнений, а никак не сам факт содержания среды именно в таких условиях.

Итак, гарантировано можно сказать одно, что любое общественное мнение не является реальным фактом отображающихся событий и прямолинейно либо косвенно зависит от слагаемой ситуации.

Это значит, что оно по своему смыслу содержания и факту выявления относится к самой ситуации, что определяет его в разряд временно слагаемых сил движения материально независимых средств.

То есть, ход общественного мнения, грубо говоря, покупаем ситуацией, что способно провоцировать создание новой таковой в силу выдвигаемых кем-то или чем-то требований.

Для достижения наиболее вероятного успеха общественного мнения в плане его реального содержания необходимы идеальные условия морально-индустриальной независимости каждого участника мнений.

А также, его реальная материально-психологическая независимость и внеконкуренция по поводу отображенности своего собственного измышления.

В противном случае, общественное мнение будет искажено и доведено до пределов ошибочного.

Факты такого ошибочного мнения уже давно изучены, но пока не предусмотрены самим ходом исторически завершаемого процесса.

И в связи с этим необходимо внести новый смысл в определение общественного мнения, дающий возможность понять суть возникающей ситуации и конституционность разрешения создающихся проблем.

И этот смысл гласит:

всякий ход общественного мнения регулируем законом, прямо подтверждающим его в условиях какой-либо вероятности проникновения времени в среду обычно взрастающего поколения.

Это значит, или говорит о том, что должна инсценироваться суть закона, способная удерживать ход мнения в определенно дозволенных рамках самой конституционной основы.

Иначе говоря, нельзя позволить общественному мнению руководить самим законом, ибо он – это всецелое достижение ума, а мнение – всего лишь его временный оттенок, укладывающийся в смысл ситуации.

Но вместе с тем, не дорожить общественным мнением нельзя.

Именно оно, как ничто другое, либо подтверждает политику государства, либо, наоборот, отрицает хотя бы касательно.

В нем видимы ошибки правления и в нем частично отображен приводной ум всего населения.

Таким образом, общественное мнение попадает в разряд эксплуатации силы закона, но удерживает свой смысл в ходе возникновения какой-либо затруднительной ситуации.

Ход общественного мнения способен воздействовать на политику и вносить прямо противоположный смысл в ее ведение, если предусматривает именно такой вариант своего развития.

Всякий политик, отображаемый в государстве властью, должен руководствоваться ходом общественного мнения, но не должен придавать ему особого значения, если таковое возникает по поводу ситуации, сложившейся где-либо и на каком-либо участке.

Такие деяния можно назвать нецелесообразными, ибо они всецело могут нарушить ритм самой жизни и проводимой политики государства, если таковая действительно имеется.

Слои населения особо способны создавать ход общественного мнения. И это особо попадает в разряд вынужденного содержания состава населения в каких-либо условиях.

Особенно это развито в странах демократического капитализма или приближенных к этому государственных структурах.

В таких случаях, особость приобретает размах самоцельного движения и выдвигает свои требования, что идут прямо либо косвенно в разрез с требованиями содержания государства.

Соответственно, это таким же образом наносит ущерб государству и подразделяет его на противоборствующие группы-классы.

В итоге, как результат повседневно ведущейся борьбы, государство терпит крах, или доводится до состояния такового.

И в этом случае нельзя достигать указанного, используя ход общественного мнения. Нельзя доводить государство до краха состояния, используя ту особенность в угоду каким-либо иным всеполитическим интересам.

Любой ход общественного мнения не должен быть использован, как своеобразная партийная выражаемость в сообществе.

В любом случае, нельзя рассматривать ход и движение общественного мнения как именно это и в связи с этим проводить соответствующую реорганизационную политику в составе самого государства или его структур.

Таким образом, государство теряет силу и смысл проводимой политики. Оно же теряет свою силу на международной арене, выступая в роли не государства, а ведомства силовой отставной структурной защиты.

Исходя из этого всего, делаем один наиболее важный для всех вывод.

Для перехода из одного ведения политики в другое необходимо соблюсти единственно возможный добытый временем ума принцип – всенародное переизбрание самого состава правительства.

Это тот единственный случай, при котором общественное мнение имеет реальную выдвиженческую силу и сопротивляемость самой структуре содержащейся на балансе власти.

Все иные случаи переходов весьма сомнительны, за исключением тех, что явно демонстрируют силу того же общественного мнения, доведенного ПОЛИТИКОЙ властей до невозможного предела существования.

В таком случае, общественное мнение рассматривается как своеобразное политическое видоизменение состава и структур правительства и реальное обусловленное давление со стороны сложившейся невыносимой ситуации. Терпимость – вещь произвольного характера.

Она относительна для каждого.

Но условия содержания – это терпимость особого рода. Если они отсутствуют либо, наоборот, прогрессируют – то терпение набирает соответствующую форму.

Потому, в целом по всему можно сказать и сформулировать так:

всякая терпимость, а заодно и слаженность политической ситуации напрямую зависит от условий содержания самого низшего слоя сообщества в ведении государства.

Это золотое правило продвижения всякой политики вперед и такое же в отношении ее курса проведения.

Теперь, рассмотрим несколько иную ситуацию.

Ситуацию, так называемого, сближения родогенонесущих масс населения в активе проводимой политической борьбы.

Несомненно, для принятия каких-либо решений выдвигается наперед актив своих собственных мнений.

Это значит, что тот или иной человек в своем деле руководствуется, в основном, своими собственными познаниями.

В таком случае, обнаруживается единоличие во власти, если она фактически присуща тому или иному лицу. Та же ситуация складывается и в том раскладе, если человека окружают близкие по роду или гену сограждане.

Используя свое, а заодно и их мнение, что порой неразделимо в одном, тот же человек выдвигает снова единоличную политику и проводит ее среди остального населения.

Так или иначе, но это приводит к недопониманию и к не поддержке самого лидера со стороны населения, ибо оно уже не видит своего отображения мнения в лице исполнения самой власти.

На основе этого, никакое сращивание генов и родов в политике недопустимо.

Это говорит о том, что всякое веяние со стороны гораздо важнее и эффективнее, нежели поддержка своими генородовыми связями.

Это же относится и ко всем категориям начальствующего состава, предусматривающих ведение какой-либо односторонней политики

Таким образом, заключая все воедино, можно сказать, что никакое государство не будет лишено ошибок, если в ведение его представителей будет хоть одна сродственная или близко стоящая по смыслу единица.

Это же предусматривает рост популяций актива ума иных родов и групп, а также формирует общественное мнение по поводу незлоупотреблений власти.

Вместе с тем, это правило не исключает возможности пребывания какой-либо сродственной единицы в самой власти, если только она фиктивно состоит в исполнении государственной.

To eсть, использование на нижестоящих, но не на правительственных или окружных должностях все же допускается, ибо в противном случае, будет утерян элемент демократичности и справедливого отношения к труду.

Вполне допустимы элементы и совмещенных должностей той же категории в вариантах раскладки общественного и производственного начала.

Слияние же общественного и государственного представительственного или государственно правительственного в региональном масштабе недопустимо всеми категориями.

Иначе говоря, всякое представительство в государственных структурах внепартийно и внеобщественно.

Это исключительное право самого государства, предусматривающего ведение своей политики относительно всего населения, а не представительства какой-либо избранной категории единиц труда или общественного движения.

Итак, ясно, что родовая генальность в сферах осуществления власти недопустима. Она же недопустима и относительно иных кругов вершин, достигаемых производственно и в отношениях труда.

Выводя курс родогенальной политики будущего государства, можно всецело обозначить так.

Никакое родство недопустимо в структурах власти или сфере производственных интересов, если оно подтверждено законно и в добровольно непринужденном порядке со стороны содержащегося закона, хранящего смысл не слияния особых категорий ума в виды общественной деятельности. /Под последним и подразумевается сама власть в любом порядке/.

Тот же смысл гласит и другое.

Если структура власти или производства выступает в роли аккредитора дополнительных возможностей со стороны родства, то такое слияние допустимо с точки зрения самого закона, предусматривающего особые пункты такого содержания в сфере общественной деятельности.

Говоря проще, если государство или производство затребует законно присутствия единицы родства, то такая деятельность или совмещенность возможна, но при условии разграничения единиц самой власти, в общепринятом смысле не соединения в единую линию начальствующе поточного состава.

При соблюдении всех необходимых условий государство способно добиться превосходства качеств труда над составом превосходства в его структуре единиц окологенальной родственной связи.

Лишь частичное такое привлечение может иметь смысл общегосударственного значения, о чем должно быть рассмотрено соответствующим органом со стороны самого закона, а также использован сам ход общественного мнения.

В случаях ярко выраженного доказательства подобной необходимости тот же орган способен принимать решение и доводить дело до суда, который и будет рассматривать подобные вопросы, как в сторону защиты, так и в сторону обвинения в случае такого не доказательства.

Из того же общественного мнения будут слагаться и суды. Точнее, основная их представляющая часть судебных исполнителей.

Здесь роль общественного мнения существенна и попадает в разряд оценки возможностей того или иного представленного для такого исполнения человека. Нельзя допустить, чтобы в суд попали люди с далеко не человеческими качествами и просто порочащими основу закона.

Судебное разбирательство – это закрытое заседание и потому, нельзя допустить хотя бы малейшей оплошности в подборе самих кандидатов.

Очевидно и просто формируется всякое мнение, и по существу оно должно быть признанным открытым голосованием.

В случаях отвода должны быть указаны причины и другое, действующие со стороны закона юридически.

Все факты вынесены на обсуждение, а единица избрания представлена самым демократичным образом.

В ходе вероятного опробирования силы общественного мнения по тому или иному случаю ясно вырисовывается сам обсуждаемый элемент.

Учитываются все его достигаемые стороны и определяется самый основной признак морали.

Что это такое?

Практически, это нравственный поступок, составляющий смысл общепринятого и известного человеческого достоинства. Это также просто обычные качества человека, приводящие его в движение по ходу определения своих естеств приложения труда.

В общеизвестном смысле, мораль – это вековая, традиционно преследуемая деталь поведения человека в обществе.

Его деловые качества и искренне побуждающие к действию при этом мало учитываются или не обосабливаются.

Потому, мораль нельзя считать основным признаком совершенства человека.

Соблюдение ее – только признак определенного владения своими чувствами, эмоциями и действиями.

Внутреннее же расположение человека не показно в связи с этим.

Иначе говоря, мораль того не производит, что приводит порой к очень затруднительным последствиям.

Сама суть морали следующа.

Она призвана не опустить человека до грани сотворения животного происхождения поступка. То есть, это часть ума, добытого совместно обществом времени.

Всецело – мораль одна, но действует везде по-разному. Это зависит от тех самых традиций, что сохраняются в поколениях.

Мораль же будущего сообщества проста и ясна. Это мораль обыкновенного человека, призванного служить интересам своей собственности и делу общего пропорционального по вкладу развития.

Такова мораль ближайшего дня, а далее она перерастет в иную форму, проповедующую сам организм в олицетворении морали.

Что это такое – вы сможете узнать из всех предыдущих рассказов.

Для общего удовлетворения любопытства могу сказать только, что это полное генетическое исчезновение, так называемого, полового признака или его отсутствия наряду со многими другими существенными факторами смысла движения сообщества.

Итак, настояще ближайшая мораль – это дело совершенства внутренне выраженной человеческой стороны или доведение ее до полного овладевания телом субъекта.

Линия такового заявления проста.

Либо это человек, либо аморально опущенный тип человеческого присутствия.

Скрыть это будет невозможно, особенно в условиях приближающегося кризиса по развязке среды от составов ее геопород.

Суть выведения человека морали ясна. Это его совершенство и искоренение беспочвенной вражды к такому же или схожему организму, не исключая и саму природу.

И в этом смысле особую роль призвана сыграть медицина.

Ее исследования, обследования и т. д. вполне способны принести общеизвестную пользу и вывести на свет душевно не уравновешенных сограждан.

Это первое социологическое исследование и оно же обосновано самим временем от степени все более зарождающихся слабых генетических основ людей.

Душевное равновесие или очень четкое соответствие равенств экономических возможностей души и тела – одно из основных в деле сотворения морали человека, черпающего природно тот или иной тип генетически несведущего существа в виде животного.

В деле достижения вершин морали призвано служить и общественное мнение. Оно способно конкретизировать деятельность человека и ярко отображать все его достоинства.

И здесь надо понять самое основное в деле определения самой морали.

Мораль – это еще не сам поступок в его действии.

Это уже ее отражение в реальности. Сама форма морали может быть допустима в силу слагающихся причин и в силу достижения свершенств человеческого тела.

Мы не должны далеко отступать от самой генетики воспроизводства тела, а это значит, что само понятие морали вхоже в это выражение и имеет свое яркое генетическое убеждение.

Так что, основа морали – это сам человек в силу его природной слаженности и процесса взрастания в обществе.

Нельзя расценивать мораль, как определенно подталкивающий к действию генетический синдром яркого присутствия полового гена.

Это природа и пока она диктует условия своего состояния. Определенная степень морали вредна человеку именно в этом отношении, но в то же время необходима, как критерий допустимости веских доказательств истинных человеческих черт превосходства.

В этом и сила самой протекающей морали, ее каноны и своеобразный устав.

Для всякой морали очень важно, чтобы ее представитель высоко классифицировался с понятием ее самой. То есть, равно соответствовал тому, что она предписывает.

Но такое встречается довольно редко или по-своему «едко» для самого представителя, его окружения, а в последующем и большего числа носителей гена человеческого.

Потому, мораль в общеизвестном смысле сего слова не должна быть особо ведомой в каких-либо проводимых делах и особенно, что касается откровенно личных отношений к чему-то.

Этим мы не способствуем дальнейшей деморализации сообщества, а лишь выводим начистоту факт существа самого человека в силу деятельности его генетических дисциплин и факт состояния самой морали под впечатлением предыдущего.

В любом случае, нельзя корректироваться самим веянием морали, при этом не усматривая чьих-либо конкретно личных интересов.

Дело любви особенно сложно для морали и ее достоинств в повседневной жизни человека. Отказаться от этого всякому человеку можно, но надо ли в такое-то время и по существу всего?

Бывает такое, что в силу ситуации человек покидает общество, отдав дань предпочтения не пагубной для него морали, а деморализирующему устройству в виде живого воплощения природы.

И общество от этого теряет много. Ибо, человек мог бы создать более для него, находясь у дел, нежели вне их, по-своему переживая и сострадая.

Именно мораль пресловуто напыщенного характера делает человека уязвимым во всех отношениях и создает почву для благоприятного взрастания преступности внутри, что недопустимо самой природой создания человека.

Потому, дело современного человека – это дело его самого, его понятия морали, не лишенной признака общеизвестной.

Какова стадия вновь заходящей в сообщество морали? Высока ли она и что ее связывает с предыдущей?

Стадия развития гарантирована стадией развития самого сообщества в целом, преследующего ступени морали общеизвестной.

Что же до высоты и исходности самих бланков заполнения качеств, то здесь вопрос остается открытым до поры, до времени.

Ибо мораль – это еще и возможность особо навредить кому-то в достижении каких-то целей.

Иначе говоря, пользуясь общедоступными ступенями морали, можно использовать ее для выгоды в достижении вершин власти и теоретического богатства, что она собой представляет.

Связь с предыдущим истолкованием проста.

Мораль переходяща из состава одного поколения в другое. Она может иметь различные оттенки, но в основе своей фигурирует и создает благоприятную почву для выражения воли ума человекорастущего существа.

Итак, мораль общедоступна всем, но ее не принято постигать всецело, ибо то есть пока запретный плод самой природы.

Укусите его и станет по-настоящему плохо, ибо природа пока не создает реально хорошего для жизни морали плода.

О мораль спотыкаются многие. Но те же многие затирают ее и воздвигают иной смысл присутствия.

Они выдвигают мораль наперед самих себя, а сами, преклоняясь ей внешне, изменяют вполне внутренний мир.

Иначе говоря, достижение морали происходит внешне, в то время как внутрь вся до половины исчезает.

Видимая мораль – это установленная условность нашего времени.

Невидимая внутри мораль и выражение ее внешне – достояние будущего, что черпается из времени настоящего.

Таким образом, достижение морали необходимо вести строго внутренним путем, обходя канон моральной устойчивости, но не пересекая закон о сохранении самой моральной обязанности.

Что значит, внутренним путем?

Это значит, путем переформирования деталей ума времени, достигающегося в жизни как элемент фактического труда.

Иначе говоря, мораль совершенствуется из содеянного и осознанного до конца. Если человек не осознал это, то значит, присутствие морали в нем маловероятно, что определяет его поступки в окружении таких же или к ним приравненных.

Понять каноны морали довольно сложно. Они доступны лишь тому, кто постоянно размышляет над этим и сопоставляет свои знания с чьими-то, добытыми во времени. Какая-то степень их сходства и есть степень доподлинного понимания поступка, деяния и т. д. вплоть до вышеозначенной морали.

Нельзя не совершенствовать мораль. Нельзя обязывать к морали, ибо одно это уже аморальный поступок.

Но соблюдать закон морали нужно обязательно каждому, ибо это – решение ума многих, преследующих высокочтимую цель – совершенство человека во всех отношениях.

Закон морали – это не закон одного и того же поведения всеми одночасно.

Это всего лишь соблюдение его параграфов, не позволяющих личности превратиться из человекоподобия в животное присутствие человекосущества.

Есть общепринятые человеческие отношения между людьми, есть каноны поведения в сообществе любого типа, есть правила поведения в школе, на улице и т.д., т. п.

Все это осуществляет и включает в себя закон о морали или о моральной ответственности членов сообщества или просто отдельных личностей.

Закон не наносит ущерба личности, если она не выставляет напоказ свою демонстрируемую аморальность. Это дело самой личности или личностей, если их задействовано несколько.