Текст книги "Поселок на озере"
Автор книги: Сергей Покровский
Жанр: Исторические приключения, Приключения
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
СУАМИНТЫ
Выгнав из дому внучку, Пижму, шатаясь, вернулся к своему ложу. Дикая вспышка обессилила его. Бешенство сменилось унынием. Тяжело дыша и хватаясь рукой за грудь, с усилием взобрался он на нары и тяжело упал на меховую постель.
В голове у него звенело, кровь колотилась, шумело в ушах; чудилось, что лежит в болотной трясине и вязнет в ней с головой. Тяжелое забытье охватило его.
Очнулся он утром. Сердце у него ныло. Но странно: он помнил, что случилось что-то плохое, но что именно – вспомнить не мог. Только постепенно вернулась память. Он сидел на нарах угрюмый и мрачный.
Между тем жизнь в Ку-Пио-Су шла своим чередом. Мужчины добывали из-подо льда рыбу, ловили налимов, гарпунами, насаженными на длинные шесты, тыкали в глубокие омуты и вытаскивали со дна уснувших на зиму сомов. Молодежь ходила на охоту. Стреляли глухарей и рябцов, били тупыми стрелами белок, ставили западни на куниц.
Женщины сидели по домам и шили из меха зимние мужские и женские одежды.
Однажды мирное течение жизни было нарушено военной тревогой.
Молодежь из дома Сойона прибежала из лесу с громкими криками:
– Суаминты! Суаминты!
Суаминтами жители Ку-Пио-Су называли лесных бродячих людей. Это было прозвище загадочного племени, говорившего на чужом языке. Когда племя рыболовов стало расселяться с юга на север, оно всюду встречало этих людей. Они питались только мясом птиц и зверей. Малолюдные орды этого народца вечно переходили с места на место в поисках обильной добычи. Постоянных селений они не имели, у них были только временные становища в два-три небольших шалаша, сплетенных из древесных ветвей. Зимой они жили в землянках.
Как только в окрестностях звери начинали попадаться реже, орда бросала становище и переселялась в другую местность. Рыболовы, напротив, жили гораздо более крупными поселками, построенными на удобных для ловли местах: на речных островках или по берегам богатых рыбой озер.
Рыболовы всюду оттесняли суаминтов от своих поселений. Вернее, те сами уходили в глубь лесов, куда рыболовы не заглядывали. Суаминты редко подходили к берегам больших рек. В Ку-Пио-Су о них не было слышно по целым годам. Но иногда они вновь начинали бродить в окрестностях поселка.
Об их появлении узнавали не только по случайным встречам. Суаминты охотно таскали попадавшуюся в ловушки добычу, а иногда воровали кстати и звероловную снасть.
Были случаи, когда они похищали детей и женщин. Это делало их особенно ненавистными. Среди рыболовов ходили фантастические, но упорные слухи, будто они людоеды и поедают всякого, кто попадется им в руки. На этот раз нападению подвергся один из сыновей Арры, жены Сойона. С утра молодой Сойон ушел проверять поставленные ловушки и не вернулся. На заре товарищи отправились на поиски. Места, где были поставлены ловушки, были хорошо известны. После долгих поисков молодого Сойона нашли у дальних ловушек. Окровавленное тело его было истыкано в нескольких местах. Убили охотника, чтобы ограбить. Унесено было все: меховое платье, обувь, охотничья сумка и все оружие.
Братья Сойона внимательно изучили следы, оставленные убийцами. Опытные следопыты определили, что здесь было не менее девяти человек. Ушли они в глубь леса, двигаясь прочь от реки. Шли гуськом, и следы их сливались в одной протоптанной тропе.
На снегу, возле трупа, валялся короткий сломанный лук и одна стрела, форма лука и грубого каменного наконечника разрешила все сомнения. Убить молодого Сойона могли только суаминты.
Преследовать убийц немедленно было рискованно. Их было, считая и убитого, всего пять человек. Оставалось только бежать домой, чтобы собрать народ.
Весь Ку-Пио-Су закопошился, как растревоженный муравейник. Все, кто был еще способен носить оружие, вооружились копьями, пращами, дротиками и дубовыми палицами. Наскоро подвязывали лыжи и на ходу надевали теплую одежду. Все поголовно собрались в погоню за суаминтами. Человек двадцать, более бойких, уже двинулись вперед.
– Стой! – раздался вдруг оклик Уоми, когда толпа поравнялась с хижиной Гунды. – Нельзя уходить всем: суаминты хитры. Нападут без нас – кто защитит детей с матерями?
Бойцы остановились:
– Кому же идти?
– Пойдут самые быстрые ноги.
– Слова Уоми как мед, – сказал Карась. – Иди отбирай, кому в поход.
Уоми подошел и стал отводить в сторону тех, кто посильней и помоложе.
– Старшие останутся в Ку-Пио-Су!
Странно, что никто не удивлялся: сам моложе чуть ли не всех, а его слушают, как деда.
– Ведь он Уоми!..
Незаметно авторитет переходил от седых к юному сыну Дабу. Власти старшего старика со времени позора Пижму больше не существовало.
Подходившие сзади охотники спрашивали:
– Почему остановка?
Им отвечали:
– Уоми отбирает дружину.
– Бегуны пойдут. Кто постарше, будут стеречь Ку-Пио-Су, – сказал Уоми.
Все соглашались, что так лучше. Уоми рассудил как седой. И каждый послушно отходил туда, куда указывал сын Дабу. Из молодых только одному Гарру велел Уоми остаться.
– Гарру бегает скоро! – обиженно заявил тот.
– Что же, – сказал Уоми. – Понадобятся и тут твои ноги. Нужно в Ку-Пио-Су быть хоть одному бегуну.
Старшему Сойону Уоми отвесил низкий поклон.
– Кланяемся тебе, Сойон, будь вожаком в походе!.. Кто из отцов всех лучше знает леса? – обратился он к толпе.
– Сойон! – отозвалось несколько голосов.
– Кто будет больше всех торопить погоню?
– Сойон! Суаминты надругались над его сыном.
Сойон, сидевший молча на камне, поднялся, страшный, волосатый, с багровым от ветра лицом:
– Сойон будет гнаться как волк!
Опытный охотник был польщен. В словах Уоми почувствовал он признание своих прав и как мстителя за убитого сына и как первого знатока лесных тропинок.
– Стойте еще, – остановил Уоми. – Тэкту, тащи вяленой рыбы. Запастись надо не на один день.
Несколько человек бросились помогать Тэкту. Позади каждого дома Ку-Пио-Су была зимняя кладовка. Она была похожа на большое гнездо орла. Помещалась она на врытом в землю столбе. Ее набивали вяленой или мороженой рыбой. Ни волк, ни лисица, ни забежавшая в поселок лесная мышь не могли добраться по столбу до запасов. Тэкту прислонил сделанную из сучковатой сосны подставку и взобрался по ней, как по лестнице. Там он раскрыл кладовку и стал выкидывать вниз охапками кипы сушеной рыбы. Все торопливо набивали ею свои охотничьи сумки.
Сойон с сыновьями Арры двинулся вперед, и три десятка бойцов зашагали следом за ним. Всем не терпелось скорее попасть к тому месту, где в лесу, на окровавленном снегу, валялось окоченелое тело молодого Сойона.
ЛЕСНАЯ ВОЙНА
Несколько суток об ушедших не было ни слуху ни духу.
В ночь на пятый день жители поселка были разбужены лаем и воем собак.
Псы заливались так яростно, что люди похватали оружие и выбежали из домов. Ночь была темная. На небе, окутанном тяжелыми облаками, не видно было ни одной звезды. Псы, столпившись у пристани, тявкали хором на лесистый берег.
Там кто-то ходил: собаки чуяли чужих.
Волки ли подходили к поселку или лихие люди? Надо было дождаться света. Идти в темноте никто не решался.
Карась приказал разжечь костер:
– Пусть знают, что мы не спим.
Интересно, что седые держались теперь совсем пассивно. С тех пор как старший в роде опозорил себя участием в воровстве, они совсем растерялись. Самые деятельные только давали советы в кругу своих. Но выходить на первый план и командовать, как они делали раньше, никто из них не решался. Больше всех слушались Азу, но он был слаб ногами и почти не показывался вне дома.
Карась, как хороший оружейник и мастер, пользовался славой умелого человека.
Руководство в укрепленном поселке как-то само собой перешло к нему. После тревожной ночи Карась с двумя десятками мужчин отправился на разведку.
На льду озера, на снежной пелене, виднелись свежие человеческие следы. Было ясно, что люди подходили к островку довольно близко и потом повернули назад, когда поднялась тревога.
– Испугались! Бегом бежали, – усмехался Карась.
Обратные следы были расставлены гораздо дальше друг от друга. Следов было много. Можно было подозревать, что на этот раз соединилось вместе несколько мелких орд и суаминты в поисках лучших мест двигались группами гораздо более крупными, чем обычно. Решили все-таки пройти по пробитой тропе и проследить, куда она направляется. Но не успели они сделать и тысячи шагов, как вдруг шедшие впереди были осыпаны целой тучей стрел.
Люди отряда, который вел Карась, двигались вереницей друг за другом, и потому передняя часть оказалась в невыгодном положении. Она была охвачена силами неприятеля, которые нападали не только спереди, но и с боков. Стрелы у суаминтов были плохой отделки, но стреляли они метко, и несколько человек были ранены или серьезно ушиблены в этой перестрелке. Пришлось быстро отступать. Суаминты криками и свистом преследовали рыболовов, которые бежали до самой опушки. Выбежав из леса, рыболовы почувствовали себя смелее.
Суаминты привыкли сражаться в лесу, прячась за стволами, нападая из-за кустов и поваленных деревьев. На открытом месте они действовали неуверенно. Они не умели наступать строем, не знали никакой дисциплины и привыкли действовать, как кому взбредет в голову. Они были на этот раз многочисленнее своих врагов, но выступить из леса и лишиться своих прикрытий все-таки не решались. Завязалась перестрелка.
Суаминты держались за кустами и деревьями лесной опушки. Отряд Карася отошел от нее на расстояние полета стрел суаминтов и, развернувшись широким строем, обстреливал, в свою очередь, врага. Тем временем быстроногий Гарру уже мчался по льду в Ку-Пио-Су за подмогой, хотя воинов, способных сражаться, оставалось там немного. Перестрелка продолжалась довольно долго. Карась уже начал опасаться, что суаминты тоже получат подкрепление. Они становились все смелее, и один отряд их начал обходить рыбноозерцев с фланга. Положение становилось настолько трудным, что Карась хотел уже отступить к укрепленному островку Ку-Пио-Су, как вдруг вся картина боя резко изменилась.
Позади суаминтов раздался громкий рев неожиданной атаки. На них бросился с тыла возвращавшийся отряд Уоми.
Захваченные врасплох, суаминты хотели бежать, но бежать было некуда. Спереди на них бросились бородатые бойцы отряда старших. Суаминты попали между двух огней.
Успели спастись только бывшие на флангах. Остальные были почти все перебиты.
Бойцы ликовали, радуясь блестящей победе. Старшие восторженно обнимали так удачно подоспевшую молодежь, и все, не слушая друг друга, кричали и рассказывали о своих подвигах.
Когда прошел первый пыл, стали искать Уоми. Но его нигде не было.
– Где же Уоми? – с тревогой спросил Карась.
– Жив он или убит?
– Жив, жив! – ответил за всех Сойон-старший. – Сзади идет. Отстал там с двумя ранеными.
– Подойдет скоро, – успокаивали другие.
Но, сколько ни ждали, никто из лесу не показывался.
– Неладно! – сказал Карась. – Идти надо отыскивать.
И весь отряд молодых, с Сойоном и Карасем во главе, двинулся обратно в лес. С ними пошло несколько старших.
Только сильно ушибленные или раненые повернули в сторону Ку-Пио-Су, откуда им навстречу уже спешили остававшиеся там старики, а за ними – женщины и дети.
ПО СЛЕДАМ СУАМИНТОВ
Что же случилось с Уоми?
В первый день, когда отряд выступил в путь, суаминтов нагнать не удалось, Отряд быстро дошел до той полянки, на которой был убит сын Сойона. Его тело по-прежнему валялось у опушки, но, когда к нему подошли ближе, крик ужаса вырвался из груди отца. Головы у трупа не было. Она была отрезана и, очевидно, унесена вернувшимися сюда суаминтами. Некоторое время все стояли в каком-то оцепенении. Молчание вдруг разорвали вопли Сойона. Он кричал, потрясал копьем, грозил кулаком и клялся жестоко отомстить людям, отнявшим у него сына.
Потом он вдруг как-то разом затих и глухо сказал:
– Надо хоронить…
Весь отряд принял участие в похоронах. Общими усилиями была вырыта в снегу большая яма. Ее засыпали снегом, из которого соорудили могильный холм. Сверху закидали валежником и стволами молодых сосен. Старый Сойон обратился к духу поляны и пригласил охранять лежащий под холмом прах сына.
На этом церемония кончилась.
До самой ночи продолжались поиски врага. Было уже совсем темно, когда тропа подошла к обрывистому берегу лесной речушки. Тут след разделялся надвое. Один спускался прямо вниз, другой шел по краю обрыва, пропадая между кустами.
Сойон и Уоми решили остановиться. Во мраке трудно было разбираться в следах. Нельзя поэтому было решить, по какой тропинке идти. Пока люди устраивались, Сойон, Уоми и Тэкту решили пройти втроем по той и другой тропинке. Сперва спустились по береговому склону до самой реки. След повернул влево и пошел по льду в ту же сторону, в какую шла и верхняя тропинка.
Разведчики вернулись обратно и пошли по береговой тропинке. Но едва сделали они двести – триста шагов, как Сойон поднял голову и сильно втянул носом воздух.
– Нюхай! – сказал он, толкая локтем Тэкту.
– Дым! – отозвались близнецы.
Сойон послюнил палец и поднял его над головой. Едва заметный ветерок слабо тянул как раз им в лицо.
Разведчики осторожно прошли еще немного. Скоро приблизились они к краю берегового обрыва, и тут им в глаза ярко блеснул огонек. У самого берега внизу горел костер, и легкий дымок от него медленно плыл навстречу. До стоянки оставалось пройти еще тысячи две шагов. Тогда они вернулись и подняли на ноги уже успевших уснуть охотников. Весь отряд осторожно стал подкрадываться к лагерю суаминтов. Очутившись над обрывом, Сойон быстро нашел место, по которому лучше было спускаться.
Сверху можно было хорошо разглядеть стоянку. Внизу горели костры. Чернели укутанные еловыми ветками шалаши. Были видны и снежные хижины, похожие на большие бугры снега. Суаминты ужинали. Пахло жареным мясом.
В ближайший к засаде костер кинули охапку сухих ветвей. Затрещала хвоя, искры фонтаном взлетели вверх. Вспыхнувший огонь осветил всю стоянку, и можно было разглядеть, что на верхушке воткнутого в землю шеста чернела волосатая голова человека.
Сойон крикнул, и его отряд скатился вниз. Застигнутые врасплох суаминты заметались, разыскивая валявшееся на земле оружие. Женщины бросились бежать по льду к противоположному берегу. Началась яростная схватка.
Более рослые и крепкие, рыболовы быстро сломили сопротивление суаминтов. Рассвирепевший Сойон крушил врагов дубовой палицей с тяжелыми камнем на конце.
Суаминты рассеялись; каждый из них думал только о собственном спасении.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
На другой день отряд поднялся поздно.. Измученные ходьбой и яростной битвой, все крепко спали.
Уоми, напротив, не мог уснуть до утра от сильного возбуждения. Он обошел лагерь кругом и убедился, что табор стоял тут уже давно. Снег кругом был крепко утоптан. Везде валялись отбросы. Во все стороны расходились тропинки.
«Если бы у них были собаки, – подумал он, – они бы не дали нам незаметно подкрасться».
Следующий день отряд провел в том же лагере. У рыболовов не было убитых, но были раненые, и трое – довольно тяжело. Раненые, ослабев от потери крови, лежали в шалашах, прикрывшись мехами, которые они нашли тут же в изобилии.
Кроме того, утром обнаружили большую, уже ободранную тушу лося.
Уставшие люди с удовольствием жарили и ели мясо и отдыхали возле костров. Более выносливые вместе с Уоми и Сойоном занимались разведками по всем дорожкам, идущим от табора.
Сойон, как только проснулся, наклонил шест и снял с него голову человека. Он узнал в ней черты сына и горько заплакал. Потом положил голову в сумку:
– Отнесу туда. Нехорошо телу без головы!
Разведки велись до самого вечера, но не привели ни к чему. На четвертые сутки один из тяжело раненных умер. Его зарыли и поставили над ним посох. Другие окрепли настолько, что уже могли идти. В путь выступили утром, но из-за больных отряду пришлось еще раз переночевать в лесу.
Этот последний переход больным был особенно труден. Провианта в отряде было мало. Все торопились домой. Раненые скоро начали отставать. Сойон со своим отрядом ушел вперед, чтобы успеть похоронить голову сыну в той же яме, где лежало и тело.
Чем более спешили передовые, тем сильнее растягивалась вереница людей. Позади всех двигались двое раненых. С ними вместе шагал Уоми. Рядом шел молодой боец, внук Ходжи, высокий Аносу, не отходивший от Уоми. Вдруг один из раненых заохал и уселся на поваленном стволе. Ему нужно было отдохнуть. Тут Уоми заметил, что весь отряд уже скрылся из глаз. Уоми попробовал кричать, но ветер дул навстречу, и в отряде его не слыхали. Никто не откликнулся.
Тогда Уоми послал Аносу догнать отряд и сказать, чтобы он подождал отставших.
Посланный пустился бежать и скрылся за поворотом тропинки. Уоми остался ждать, когда отдохнут раненые. Он чувствовал сильную усталость. Веки его слипались, и он незаметно погрузился в то состояние полусна, которое наступает у сильно утомленных людей.
Древко боевого копья было воткнуто в рыхлый снег по правую его руку. Вдруг сильный удар дубиной по голове заставил Уоми вскрикнуть. Кто-то наскочил на него и опрокинул на землю. Уоми успел заметить, что какие-то серые фигуры накинулись на обоих раненых. Он рванулся и выскользнул из обхвативших его рук, но второй удар оглушил его, и он потерял сознание. Пятеро подкравшихся быстро прикончили обоих раненых и были в восторге от неожиданной удачи. Когда через две минуты Уоми приоткрыл глаза, он увидел пятерых победителей, плясавших военную пляску вокруг распростертых на земле тел.
Один из суаминтов накинул на шею Уоми ременную петлю и потащил его по снегу.
Лицо Уоми побагровело, потом стало синеть. Он чувствовал, что задыхается. В это время ремешок лопнул, и суаминт, потеряв равновесие, ткнулся носом в снежный сугроб.
Товарищи громко хохотали, глядя на то, как он поднимался с лицом, залепленным снегом.
Уоми лежал как труп. Но сознание на этот раз не покинуло его. Он решил не шевелиться, чтобы не навлекать на себя новые удары. Он слышал, как суаминты тараторили над его ухом. Потом отошли в сторону и резкими, гортанными голосами переговаривались между собой. Ухо его уловило слово «майямо», которое они повторили несколько раз. Светлеющее сознание напомнило ему, что слово это – одно из немногих, которое ему было знакомо. Оно означало на языке суаминтов «хотим есть» или «мы голодны».
Внезапно разговор прекратился, и все затихло. Уоми осторожно приоткрыл веки и, не меняя позы, старался присмотреться к тому, что происходит. Он увидел прежде всего спину того самого суаминта, который чуть не задушил его. Он сидел на снегу согнувшись и что-то доставал из привязанной к поясу сумки. Остальные четверо скрылись в чаще. В это время суаминт оглянулся.
Уоми лежал неподвижно с полузакрытыми глазами. Через несколько минут послышались глухие удары камня о камень. Уоми понял, что суаминт выбивает из кремня искры. Затаив дыхание, он снова стал вглядываться в то, что происходит.
Два суаминта вдали тащили по охапке сухих сосновых ветвей, а добывающий огонь стоял на коленях и, согнувшись, высекал искры на собранные кучки хвои. Суаминты бросили ветки возле него и побежали опять за топливом.
Уоми почувствовал, как постепенно жизнь возвращается в его тело.
Ждать дольше было нельзя. Нужно было действовать. В это время суаминту удалось добиться того, что хвоя начала тлеть. Он улегся ничком, спиной к Уоми, и стал раздувать искры. Это был момент, который мог не повториться.
Беззвучно, но упруго Уоми повернулся, поднялся на четвереньки, выхватил из-за пазухи свой бронзовый нож и кинулся на суаминта. Ударом под левую лопатку он пригвоздил его к земле.
Одного взмаха было довольно. Суаминт только охнул и сразу затих… Дорога домой была свободной, потому что суаминты отправились за топливом в другую сторону.
Уоми быстро нагнулся над убитым и одним взмахом отрубил ему правое ухо.
Это была древняя примета. Если хочешь, чтобы охотничье счастье осталось за тобой, отрежь ухо у только что убитой жертвы. Сунув ухо за пазуху, Уоми бросился бежать по дорожке. Вдруг воющие голоса прорезали воздух. Уоми увидел, как слева от него двое выскочили из лесу и, бросив охапки наломанных веток, мчались ему наперерез.
Один из них бежал быстрее другого. В руках у него была только длинная палка.
Уоми приготовился к бою. Первый из нападавших выскочил на тропинку впереди него и остановился. Но он не рассчитал: прежде чем он опомнился, Уоми сшиб его с ног и поразил кинжалом.
В этот миг второй преследователь, вооруженный дротиком, тоже выскочил на тропинку. Но, вместо того чтобы вступить в рукопашную схватку, в которой дротик имел явное преимущество перед ножом, он остановился и метнул копье.
В Уоми проснулась вся его зоркость. Он быстро нагнулся, и копье свистнуло над его головой.
В следующее мгновение суаминт уже лежал на земле, вцепившись пальцами в занесенную над ним руку Уоми.
Но Уоми был много сильнее. Он вырвал руку и вонзил нож в сердце суаминта.
С этим было покончено почти так же быстро, как с двумя первыми. Одним ударом Уоми отсек у него ухо и выпрямился, чтобы оглянуться назад. Два суаминта бежали через поляну, но были еще так далеко, что Уоми успел вернуться и отрубить ухо и у второго убитого.
Теперь он выпрямился, чтобы немного отдохнуть. Он заметил при этом, что преследователи направлялись не прямо к нему, а к тому месту, где они начали готовить костер и где бросили свое оружие. Дерзкая мысль мелькнула в его голове. Он смерил глазами расстояние и понял: от костра он находился ближе, чем суаминты. Кроме того, ведь он на твердой тропинке, а они бежали по рыхлому снегу. Решено! Он кинулся бежать так быстро, что ветер засвистел в ушах, и добежал до костра, когда суаминты были еще не так близко. Копье Уоми по-прежнему торчало в снегу, и тут же валялся на земле тугой лук и стрелы убитого товарища.
Суаминты опешили.
«Теперь я с оружием», – подумал Уоми.
Но суаминты колебались только один миг. Они вытащили из-за пояса пращи и стали закладывать в них метательные камни, доставая их из привешенной на поясе сумки.
Враги и не думали отступать. В опытных руках пращи – страшное оружие.
Два раза камни прожужжали над его головой – Уоми два раза нагнулся.
«От пращей надо отстреливаться!»
Он воткнул в снег схваченное было копье. Суаминты подступали и расходились в стороны. Они действовали, как пара волков: когда один нападает спереди, другой забегает с тыла.
Уоми не стал дожидаться.
Тетива загудела, как тугая струна, и один из суаминтов сел на снег с пронзенной насквозь шеей. Обеими руками он старался вырвать засевшую стрелу, но вдруг стал клониться к земле и свалился на бок. В это время сильный удар камня в локоть заставил Уоми опустить левую руку. Она онемела, и острые мурашки забегали по ней от пальцев до самого плеча. Уоми бросил лук и вырвал из снега копье.
Но, когда последний суаминт увидел, что остался один против страшного противника, храбрость покинула его, и он опрометью бросился бежать. Уоми погнался за ним, как лисица за зайцем.
Оба они бежали по тропинке. Уоми настигал. Суаминт понял, что на тропе ему не спастись, и кинулся в сторону. Расчет был верен. По рыхлому снегу Уоми без лыж не мог бы за ним угнаться. Но вдруг суаминт зацепился и шлепнулся ничком. Он стал подниматься, но было поздно.
Отряд, вернувшийся в лес, нашел Уоми только к вечеру. Он сидел в стороне от тропы, под высокой елкой. Искавшие прошли бы мимо, если бы он их не окликнул. Он был в одной нижней одежде. Рядом с ним нашли трупы пяти убитых суаминтов.
Когда в Ку-Пио-Су узнали о том, как боролся Уоми один с пятью суаминтами, никто не мог усидеть на месте. Женщины всплескивали руками, как будто своими глазами видели страшную битву. Вечером, в кругу стариков, Уоми должен был рассказать все о своем походе.
– Вот, – сказал Уоми, – правду говорил седой: «Не бойся, Уоми. Носи этот нож. Нож с тобой – никто тебя не одолеет». Уоми вынул из-за пазухи и кинул к ногам стариков пять отрезанных человечьих ушей.
– Сын Дабу! – сказал Ходжа. – Один против пяти. Кто в Ку-Пио-Су может сражаться так, как Уоми?
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.