Текст книги "Война красноармейца Константина Рукавицына. 1941—1945 годы"

– Увести арестованного до выяснения обстоятельств.

– Пойдёшь на переформирование, а мы проверим, если подтвердятся твои слова, будешь воевать дальше, если нет, то трибунал решит твою судьбу. Охранник отвёл Константина до рядом расположенного от штаба дома и велел опуститься в погреб.

Физическая и психологическая усталость до того навалилась на красноармейца, что ему было уже всё равно, что с ним будет дальше. Он просто верил – Правда на его стороне, а дальше – Будь, что будет. Он даже не успел осмотреть место, куда его загнали, как крышка за ним захлопнулась. Наощупь в полной темноте выбрал, место посуши, завернулся в шинель и уснул тревожным солдатским сном. Спал долго. Разбудил его скрежет запора погреба. Крышка чуть приподнялась и в небольшую щель была просунута чашка с кашей, когда она опустела, чуткий слух охотника уловил уже знакомый гул бомбардировщиков. Бомбы начали взрываться одна за другой. Первая рванула так, что ударной волной сорвало крышку, вторая завалила вход землёй. Когда взрывы затихли, Костя начал работать чашкой как лопатой отгребая землю в низ погреба, он оказался глубоким. Вскоре показался просвет небольшой, в направлении его начал разгребать с удвоенной силой. И вот она Свобода! Пока привыкал к яркому осеннему солнцу всё прислушивался. Кроме треска горящего дерева пока больше ничего не услышал. Быстро огляделся. Здание штаба горело ярким пламенем. Он поднял воротник войлочной шинели, натянул на голову, пилоткой закрыл рот и бросился вовнутрь дома. Расположение комнат он помнил: проскочил пылающий коридор, ворвался в допросную. Капитан и видимо допрашиваемый солдат лежали в луже крови. На ощупь в дыму нашёл в углу шкаф с документами, засунул за пазуху и выпрыгнул в окно. Ели успел отбежать, как крыша охваченная пламенем рухнула. Осторожно слал обходить пылающие дома, нашёл убитого охранника, забрал у него винтовку, снял поясной ремень. Огляделся, вдалеке увидел шевелящие точки и быстром шагом отправился в том направлении. Через несколько часов догнал походную колонну. Замыкающим был молоденький лейтенант:

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться. Тот кивнул головой.

– Красноармеец Рукавицын, отхожу от Ельни, вот мои документы, а это погибших после бомбёжке боевых товарищей, который сегодня день?

– 2-е октября.

– После проверки внесу в список своей роты. Вскоре

боец был зачислен в одно из подразделений всё той же 24-й армии.

Глава 7

Бои за город Вязьма

Вязьма – небольшой город в Смоленской области. Вязьма находится западнее Москвы, примерно на расстоянии в 240 километров. Город стоит на одноименной реке.

Начало истории города Вязьма связанно с именем Аркадия Вяземского. Аркадий происходил из купечества, семья его была религиозная, православная. С детства впитал мальчик в себя любовь к Богу. Вяземский питался и жил где придётся, личным примером учил людей жить по заповедям Христа.

Существует легенды о чудесах Аркадия Вяземского. Говорят, Аркадий однажды увидел женщину с маленьким ребёнком, который пил молоко из одного блюдца с ужом. Тогда Вяземский обратился к Богу с молитвой: «Чтобы не было в городе Вязьма и за тридевять земель, таких животных». С тех пор змеи в городе Вязьма и его окрестностях не водятся, хотя в округе много болот. Умер Аркадий в Торжке, в монастыре.

Уже после смерти, в 1661 году, Аркадий Вяземский по легенде спас свой город от польских интервентов. Польским воинам явился юноша на коне, и запретил идти войску на Вязьму, грозя смертью. «Кто вы, почему нельзя идти?» – спросили ляхи. «Я Аркадий, и град Вязьма – моё отечество».

В начале XV века Вязьмой завладели литовцы. В 1493 году город был отвоёван у захватчиков Иваном III в результате русско-польской войны. Вязьма была важной стратегической точкой в борьбе Московского княжества с поляками и литовцами. Московские князья не жалея сил делали всё, чтобы укрепить город. С началом XVII века Вязьма много раз переходила то в одни, то в другие руки противоборствующих сторон. После окончания Смутного времени, русское государство начало набирать силу. В ходе военного противостояния с поляками, в 1618 году город Вязьма вернулся в состав русского государства, в соответствии с мирным договором.

Во время правления Петра I, Российская Империя активно искала контактов со странами Западной Европы. Город Вязьма как раз находился на границе государства. В городе активно развивалась торговля. Так же с лёгкой руки императора Вязьма стала крупным военным центром, здесь находились склады с запасом всего самого необходимого для русской армии.

В XIX веке город Вязьму постигла беда. Во время Отечественной войны 1812 года французские войска дважды жгли город: при наступлении и при отступлении. Существует легенда, что в Вяземских лесах Наполеон зарыл золото и драгоценности, награбленные в Москве. Клад до сих пор не могут найти.

Вяземская 2оборонительная операция войск Западного и Резервного фронтов. Она проводилась 2—13 октября в ходе Московской битвы 1941—1942 года с целью не допустить прорыва главных сил германской группы армий «Центр» на московском направлении и выиграть время для сосредоточения резервов.

По плану операции «Тайфун» немецкое командование предусматривало на вяземском направлении ударами по сходящимся направлениям из районов Духовщины и Рославля прорвать оборону советских войск и окружить их главные силы с последующим развитием наступления на Москву. Для этого в группе армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Ф. Бок) создавались две мощные ударные группировки. Из района Духовщины наступали основные силы 9-й армии и 3-я танковая группа (пехотных дивизий – 12, танковых – 3, моторизованных – 2, моторизованных бригад – 1), а из района Рославля – основные силы 4-й армии и 4-я танковая группа (пехотных дивизий – 11, танковых – 5, моторизованных – 2).

Этим силам противостояли войска Западного фронта под командованием генерал-полковника И. С. Конева и Резервного фронта, возглавляемого Маршалом Советского Союза С. М. Будённым, перед которыми стояла задача, упорно защищая подготовленные оборонительные рубежи, нанести немецким войскам максимальный урон и выиграть время для формирования и подвоза новых резервов на московское направление.

Согласно директиве Ставки ВГК от 27 сентября 1941 года, войска Западного фронта в составе 22, 29, 30, 19, 16 и 20-й армий занимали оборонительный рубеж, состоявший из двух полос протяжённостью 340 километров от Осташкова до Ельни. Фронт имел одноэшелонное оперативное построение. 24-я и 43-я армии из его состава обороняли рубеж от Ельни до железной дороги Рославль – Киров шириной до 100 километров. Войска Резервного фронта двумя армиями (24-й и 43-й) обороняли рубеж от Ельни до Снопоти шириной до 100 километров. Его 31, 49 и 32-я армии в тылу Западного фронта занимали Ржевско-Вяземский оборонительный рубеж протяжённостью 300 километров. 33-я армия, составлявшая резерв фронта, была сосредоточена в районе Спас-Деменска за армиями первого эшелона. Оборона советских войск была неглубокой (15—20 километров), слабо подготовленной в инженерном отношении и носила очаговый характер. Готовность Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа к началу октября не превышала 40—50% запланированного объёма работ.

Основные боевые действия в районе Вязьмы начались с 30 сентября и продолжались до 2 ноября 1941 года.

К началу наступления противник пополнил свои войска людьми, вооружением и техникой, доведя укомплектованность пехотных соединений личным составом до 90% от штатной численности. Количество танков в немецких танковых и моторизованных дивизиях доходило до 80—100%. В то же время укомплектованность советских дивизий была невысокой, насчитывая в среднем 5—7 тысяч человек при штатной численности 10 859 человек. В итоге противник имел общее численное превосходство в 1,4—2 раза. На направлениях главных ударов он превосходил советские войска по людям в 3,2, по танкам—8,5 раз, в орудиях и миномётах в 7 раз.

Наступление немецких войск под Вязьмой началось 2 октября после мощной артиллерийской и авиационной подготовки и под прикрытием дымовой завесы. Войска 9-й армии и 3-й танковой группы противника нанесли удар встык 30-й (генерал-майор В. А. Хоменко) и 19-й (генерал-лейтенант М. Ф. Лукин) армий, а 4-й армии и 4-й танковой группы – южнее Варшавского шоссе в полосе 43-й армии под командованием генерал-майора П. П. Собенникова. Оборонявшиеся на рославльском направлении три стрелковые дивизии и две танковые бригады 43-й армии Резервного фронта не выдержали натиска противника, который устремился в глубину обороны советских войск. К исходу первого дня наступления соединения немецкой 4-й танковой группы нанесли удар уже по второму эшелону Резервного фронта – 33-й армии комбрига Д. П. Онуприенко, находившейся в 40 км от переднего края обороны. В результате оборона советских войск на вяземском направлении оказалась прорванной на участках шириной 30—40 километров, а противнику удалось продвинуться на глубину от 15 до 40 километров.

Советское командование предпринимало ответные меры. Чтобы сорвать наступление противника в полосах 30-й и 16-й (генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский) армий была предпринята артиллерийская контрподготовка. Для восстановления положения командующий Западным фронтом передал в состав 30-й армии три дивизии и моторизованную бригаду. Одновременно из фронтового резерва была сформирована (в составе пяти дивизий и трёх танковых бригад) оперативная группа, которую возглавил заместитель командующего войсками фронта генерал-лейтенант И. В. Болдин. Группе предписывалось осуществить перегруппировку на направление прорыва противника и нанести по нему контрудар с целью восстановления утраченного положения. Однако контрудар Западного фронта успеха не имел.

3 и 4 октября обстановка резко осложнилась в полосе обороны 24-й (генерал-майор К. А. Ракутин) и 43-й армий, вынудившая их отходить к Юхнову. Соединения 3-й и 4-й танковых групп германцев устремились к Вязьме в тыл советским войскам. Основные силы 19-й, 16-й и 20-й (генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков) армий Западного фронта, 32-й (генерал-майор С. В. Вишневский) и 24-й армий Резервного фронта оказались глубоко охвачены.

Государственный Комитет обороны и Ставка Верховного Главного Командования (далее ВГК) осознавали опасность сложившейся под Москвой обстановки. 5 октября Государственный Комитет Обороны (далее ГКО) принял специальное решение о защите столицы. Главным рубежом сопротивления была определена Можайская линия обороны, проходившая от Волоколамска до Калуги. Сюда выдвигались резервы Ставки ВГК, ряд соединений и частей Северо-Западного и Юго-Западного фронтов, силы и средства Московского военного округа. Было отдано распоряжение поднять по боевой тревоге слушателей Военно-политической академии имени В. И. Ленина, курсантов шести военных училищ Москвы и Подольска с задачей занять позиции на Можайской линии обороны. 32-я и 33-я армии были переподчинены командующему войсками Западного фронта. Всего в течение недели на Западный фронт прибыло 14 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад, более 40 артиллерийских полков и другие части.

В ночь на 6 октября принято решение об отводе войск Западного и Резервного фронтов на Ржевско-Вяземский оборонительный рубеж. Советские войска начали отход, но он как всегда оказался запоздалым. Противнику удалось форсировать реку Днепр северо-западнее Вязьмы, а южнее её овладеть Спас-Деменском, Кировом и Юховом. 7 октября передовые соединения немецких 3-й и 4-й танковых групп замкнули кольцо окружения основных сил 19, 20, 24 и 32-й армий. Окружённым объединениям было приказано прорываться на Гжатск под общим руководством генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина. Командование Западного фронта предпринимало и другие меры по выводу войск из вяземского котла. Из отходивших и вновь прибывавших частей была создана группировка войск восточнее Гжатска. Её контрудар в направлении Вязьмы, по замыслу командования, должен был оказать содействие в прорыве из окружения, который планировался на 10—11 октября.

Окружённые войска находились под непрерывным огневым воздействием противника. Тем не менее, они оказывали активное сопротивление, неоднократно предпринимали попытки прорыва из окружения и сковали 28 дивизий противника. Четырнадцать из них не смогли высвободиться для дальнейшего наступления до середины октября. Это позволило советскому командованию выиграть время для организации сопротивления на Можайской линии обороны. Но окружённые войска уступали противнику. Они несли крупные потери, ощущался недостаток боеприпасов, продовольствия и медикаментов.

Вяземская оборонительная операция советских войск завершилась поражением. Оборона войск Западного и Резервного фронтов была прорвана противником на всю оперативную глубину. В районе Вязьмы в окружении оказались 37 дивизий, девять танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и четыре полевых управления армий. Вне общих котлов были окружены пять дивизий, четыре артиллерийских полка Резерва Главного Командования (далее РГК). Окружённые войска входили в состав десяти армий. Отдельные группы военнослужащих переходили к партизанским действиям в тылу противника. Тяжело раненым оказался в плену командующий 19-й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин и командующий 32-й армией генерал-майор С. В. Вишневский, погиб командующий 24-й армией генерал-майор К. И. Ракутин. Когда гибли генералы, в мести с ними в ежесуточных боях погибали десятки, сотни тысяч солдат в этой кровавой мясорубке трудно было выжить таёжнику, сибиряку, бывшему кавалеристу, а теперь красноармейцу Константину Рукавицыну. Зима пришла рано. В октябре после дождей и мокрого снега грянули морозы. В русском поле также изнывающем от постоянных бомбёжек и обстрелов артиллерии приходилось копать окопы для отпора врагу и своему спасению. Пригодилась ранее прихваченная большая сапёрная лопата. На лопату вышел боец. Пригляделись друг другу. Оказался однополчанин, Кузнецов Пётр вмести дрались под Ельней. Вдвоём пошли к исполняющему обязанности командира взвода пожилому с большими седыми усами сержанту Ершову Ивану. Молоденький лейтенантик погиб в боях.

– Вот друга встретил, разреши быть вместе?

– Друг это хорошо, идите, окапывайтесь.

Выкопанные в полный профиль окопы быстро наполнились земельной жижей. Приходилось отбивать атаки фашистов стоя по грудь мокрыми и холодными. Кто не выдерживал, высовывался за бруствер, и его тут же убивала пуля снайпера. В один из солнечных октябрьских дней Пётр показал на маленькую точку в голубом морозном небе:

– Вроде как гудит! Константин ответил: – Это «Рама» – самолёт разведчик, засекает наши координаты, надо сматываться отсюда сейчас будет налёт. Доложили сержанту и в троём, выползли из окопа, бросились бежать через поле в направлении маленького кустика. Что тут началось. Одна волна бомбардировщиков сменяла другую. Бомбили, бомбили, бомбили… Сказать, что это был Ад, значить не сказать ничего. Вернувшись назад, не могли найти место своего окопа, всё было разворочено. Брёвна командирского блиндажа догорали в разных местах. На тех, которые не лежали на земле, а торчали, висели обрывки кителей и нательного белья с кусками человеческих останков пропитанных кровью. От полнейшего уничтожения окружённых остатков войск спасла природа: к вечеру начался идти крупный снег, всё небо заволокло тучами. Бомбёжки и обстрелы прекратились. Сержант Ершов ушёл искать, хоть каких ни будь командиров, а красноармеец Рукавицын К.И, красноармеец Козлов П. П. начали искать пристанище на ночь. Голод брал своё, уже двое суток ничего не ели, вместо воды жевали снег. Константин наказал Петру нагребать снег в валик, а сам пошёл искать жратву. Вернулся с куском сырой конины, тем и «поужинали». Константин сказал:

– Курить и разжигать костёр нельзя, сразу прилетит на огонёк снаряд или мина, понятно. Пётр уточнил: – Как будем спать?

– По очереди, как только один из нас начинает крепко спать – буди, если не просыпается, пинай ногами, пока не услышишь стук зубов. Перед рассветом их разыскал комвзвода сержант Ершов. Костя обратил внимание, что тот был в овчинном полушубке бок которого был разорван и были видны следы запёкшейся крови, на голове меховая шапка, на ногах валенки. Явно снял с погибшего. Он сообщил, что получил приказ самостоятельно выходить из окружения в направлении Можайской линии обороны. Добавил, что от его взвода остались только они трое. Только закончился разговор, услышали всё нарастающий звук в дымке тумана над полем похожий на работу швейной машинки. Прилетел самолёт У-2, сделал круг, снизился так, что почти касался колёсами земли из него выпал мешок. Ударившись о землю возле воронки, оставшейся после бомбёжки, разорвался из него, что-то выпало. Самолётик развернулся и исчез в тумане. На дне воронки оказались две упаковки: одна с увязкой 3-х автоматов ППШ с боекомплектом; другая с банками тушёнки и пакетами с сухарями и всеми долгожданными пачками «Махорки». Зарыли затворы от винтовок, чтобы не достались врагу – перевооружились, сытно отобедали – первый раз за многие дни боёв и двинулись цепочкой в направлении слабо доносящихся звуков далеко гремевшего боя. Впереди на некотором расстоянии красноармеец Рукавицын К. И.,за ним красноармеец Козлов П.П, замыкающий сержант Ершов И. И. Константин вёл своих товарищей по только ему известным приметам местности и звукам распространяющихся в перелеске удачно обходя пикеты и заслоны врага. Так они дошли до места, где уже не было возможности остаться не замеченными. Залегли, дождались темноты и по– тихому пошли на прорыв. Ползли, плотно прижимаясь к родной земле, старались слиться с ней до момента, пока погаснет осветительная ракета. За эти секунды, пока их не обнаружил немец, бросились бежать через нейтральную полосу. Сержант Ершов немного отстал от молодых солдат и, по сути, закрыл их своим телом от пулемётного огня фашистов. Все упали и поползли к своим окопам. Иван Ершов в горячке прополз несколько метров и затих. Ребята за руки уже погибшего дотащили до окопа и упали на дно. Своей смертью он спас своих боевых товарищей. Костя пока приходил в себя и немного отдохнув, подумал: «Вот нельзя одевать одежду умершего – заберёт с собой». Красноармеец Козлов получил пулю в ногу и был отправлен в медсанбат, у красноармейца Рукавицына приклад автомата получил две пули рядышком и развалился на две части. Дерево приклада оказалось изготовлено из прочной древесины и спасло солдата. Уже на следующий день Константин стоял в строю бойцов, которым чудом удалось с боями выйти из окружения. Общим построением нескольких десятков солдат командовал молоденький лейтенант весь плотно обтянутый новой пахнущей ещё краской портупеей с кобурой для нового недавно полученного пистолета ТТ, которым он явно хвалился перед теми солдатами в шеренге, которыми он считал стоящими не на вытяжку, тыкая стволом в нос. Когда он подошёл к 20-ти летнему Константину сразу обратил внимание на неплотно затянутый поясной ремень солдата. Представляя себя знающим все солдатские «выверты» стал накручивать пряжку приговаривая: «Один наряд в не очереди, два, три, четыре, пять». Только тут он увидел, как побледнело лицо стоящего перед ним, и еле успел подхватить падающего в обморок солдата. Растерявшись, всё же приказал двум красноармейцам отнести его медсанбат. Перед входом с Кости сняли верхнюю одежду и занесли в палатку. Врач осмотрел доставленного больного. Вся задняя сторона тела оказалась в огромных чирьях, сунул под нос ватку с нашатырным спиртом. Константин застонал и пришёл в сознание.

– Как же тебя мил человек довело до такого состояния?

– Сидел в окопах по грудь в жиже.

– Да, ещё немного и началось бы заражение крови, и ни какая медицина не спасла бы тебя.

– Только день назад я вышел из окружения.

– Ну, ничего, мы тебя вылечим, сейчас и начнём, терпи солдат, генералом станешь!

Пинцетом стал рвать головки гнойников, давить на них и после очистки от гноя прижигал спиртом. Костю опять замутило, всё поплыло перед глазами. Придя в себя, он получил бумажку о том, что освобождается от службы на 5-ть дней до окончания лечения. Впервые с начала войны он оказался на «отдыхе».

Оказавшиеся в окружении советские войска вели упорные бои западнее Вязьмы до 13 октября. Активными действиями они сковали около 28 дивизий противника, 14 из которых до середины октября не смогли продолжать наступление на Москву. Части окружённых советских войск мелкими группами удалось прорваться из окружения и выйти на Можайскую линию обороны. Прорывы более крупных отрядов было редкостью. Так, 5 ноября на участке 16-й армии, уже под Волоколамском, через линию фронта пробилась группа в составе около 800 человек во главе с генерал-лейтенантом И. В. Болдиным.

В окружение попали пять советских армий, противником было захвачено около 500 тысяч пленных, погибло до миллиона советских солдат и офицеров. Вяземский котёл осени 1941 года – военная трагедия, не имеющая прецедента в истории. Просчёты командования и общая ситуация на фронте привели к тому, что Вязьма стала городом воинского позора. Однако, поскольку у нас всегда любили передёргивать неприятные факты и лакировать действительность, вероятно потерь было значительно больше.

Неудачный исход Вяземской оборонительной операции обусловлен тем, что советское командование не сумело своевременно и правильно определить направления главных ударов противника и сосредоточить на них достаточные силы и средства. Командующие войсками фронтов в ходе обороны не осуществляли манёвры войсками на угрожаемые направления, не руководили их отходом и действиями окружённых армий. Советская авиация не смогла оказать реальную помощь оказавшимся в окружении частям. Не было налажено их должное снабжение материальными средствами, лишь эпизодически окружённым войскам сбрасывалось небольшое количество боеприпасов. Неудачно осуществлялась авиаразведка, что приводило к попыткам прорыва из окружения не в самых подходящих районах – часто именно там, где находились мощные заслоны противника.

Вообще армия обязана работать как часовой механизм с единственной целью уничтожение противника. Только при такой работе она будет победоносной. Если в механизме разлад и сбой, то это не армия, а анархический сброд разных шарлатанов. Ещё одно условие победы – надо досконально знать своего врага. На всё то на что он способен. И не разрешать армиями командовать политикам и дипломатам. Когда войска возглавляемые профессионалами ведут войну дипломаты и политики – молчат. Проще говоря, по простому, по народному: «Довели государство до состояния войны – заткнитесь со своими прихлёбами и молчите».