Электронная библиотека » Сергей Шведов » » онлайн чтение - страница 22

Текст книги "Черный скоморох"


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 01:25


Автор книги: Сергей Шведов


Жанр: Юмористическая фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Путь до Релана не показался магистру слишком долгим, во всяком случае, соскучиться он не успел, как не успел привести в порядок свои расстроенные мысли. Релан по виду был огромной крепостью, чтобы не сказать городом. Пигалу пришлось высоко запрокидывать голову, чтобы увидеть верх стены. Стены были сложены из самых обычных камней, поражавших, однако, воображение своей величиной. Ворота распахнулись перед гостями почти сразу же. Но выделенная императором Кахом охрана внутрь крепости въезжать категорически отказалась. Рогатые гвардейцы считали это место проклятым. Пришлось магистру идти на штурм твердыни в гордом одиночестве, если не считать, конечно, просвещеннейшего Семерлинга, на лице которого не было и тени тревоги, не говоря уже о робости. Впрочем, магистр никогда еще не видел своего друга испуганным. Кентавры – отважное, самоуверенное и воинственное племя. К сожалению, магистр Пигал был не кентавром, не Героем, а всего лишь сиринцем, гражданином планеты, которая служила человеческому содружеству разумом и бесчисленными талантами, но уж никак не мышцами. А потому Пигал чувствовал холодок в области позвоночника, тем более что встреча, на которую он столь опрометчиво рвался, с самого начала покатилась по странной колее. Начать хотя бы с того, что вместительный двор оказался совершенно пуст, а в сторожевой башне не было наблюдателей. Могло создаться впечатление, что замок Релан необитаем, такая здесь стояла оглушительная тишина. Пигал не знал, как поступить в данных обстоятельствах. Сидеть ли и дальше в седле истуканом, или все-таки спешиться, проявив тем самым вежливость по отношению к хозяевам. Другое дело, что в его вежливости никто здесь, похоже, не нуждался, а звать замешкавшихся хозяев он не решился. Кентавр Семерлинг тоже помалкивал, горделиво вскинув свою увенчанную седой гривой голову и скрестив на чудовищно мускулистой груди руки. Рядом с такой глыбой Пигал любому непридирчивому взгляду покажется ничтожеством. Особенно взгляду нечеловеческому, не привыкшему судить по внутренним качествам, а схватывающему прежде всего фактуру. Поэтому магистр решил остаться в седле.

В дальнем углу двора вдруг появилась тень, внешне напоминающая человеческую. Именно в сторону этой тени двинулся Семерлинг, громко стуча копытами, что, надо полагать, должно было подчеркнуть несокрушимое кентаврийское достоинство. То, что магистр поначалу принял за тень, оказалось живым существом, но до чрезвычайности плоским, облаченным к тому же в слишком просторный балахон, скрывающий форму тела. Тем не менее магистру показалось, что по своему строению оно схоже с человеческим. В частности, он почти ручался за две ноги, две руки и голову. И это к месту сделанное наблюдение его успокоило. В конце концов, магистр видел в своей жизни немало существ самого причудливого вида.

Из довольно мрачного двора гости были препровождены внутрь величественного здания. Если это здание действительно строили древние гельфы, то оно, бесспорно, делало честь их сноровке и смекалке. Однако просвещеннейший Пигал не был поклонником монументальной архитектуры, предпочитая сумрачным громадинам легкие, наполненные светом дворцы родного Сирина. К тому же здесь было сыровато, во всяком случае, магистр почувствовал озноб и, в который уже раз, позавидовал толстой шкуре кентавра Семерлинга. Очень может быть, поркам тоже было холодно в старинном, продуваемом ветром замке. А чем еще можно объяснить их пристрастие к плащам из толстой ткани, в которые они тщательно закутывали свои тощие до неприличия тела? Что же касается лиц, которые вдруг выступили навстречу пришельцам из темноты, то их с некоторой натяжкой можно было принять за человеческие. В отличие от бесплотных тел, головы порков напоминали увесистые сиринские тыквы и величиной, и цветом, то есть были велики при неестественно желтой окраске. Волос на черепах не было. О бородах и говорить нечего, поскольку подбородки, где они могли бы произрастать, отсутствовали начисто. Нос был, но уважения не внушал. Самыми же примечательными в образе порков были глаза. Огромные, занимающие едва ли не пол-лица. Они были настолько по человеческим меркам несуразны, что Пигал поначалу посчитал их очками, однако, приглядевшись повнимательнее, мнение свое изменил. А пораскинув мозгами, пришел к выводу, что освещение на родной планете порков, скорее всего, скупое и что слабое освещение зала доставляет неудобство только гостям, а порки видят все отлично. Еще магистру подумалось, что порки, видимо, очень древняя раса, гораздо более древняя, чем гельфы и их потомки – люди, более древняя, чем раса кентавров, а возможно, даже самая древняя раса разумных существ во Вселенной. Во всяком случае, для того чтобы истрепаться до такой степени бестелесности, надо прожить долгую жизнь.

Порков было пятеро. И по тому, как гнулся перед ними проводник, стало очевидно, что это не последние спицы в заезженной поркианской колеснице. Сановные порки торжественно восседали в старинных креслах, но гостям сесть не предложили. Кентавр Семерлинг в подобной любезности и не нуждался, а гордый сиринец вдобавок к общему неприятному впечатлению от порков решил, что существа они черствые и высокомерные.

– Мы не ждали кентавра на Весте,– неожиданно прозвучал голос, поразивший магистра совсем уж замогильным тембром.

– Обстоятельства заставили меня нарушить договор, заключенный между Поркией и Кентаврией,– спокойно ответил Семерлинг.– Опасность грозит и вам, и нам. Я имею в виду возможность прорыва Сагкхов за пределы Черной плазмы.

– Мы уже приняли меры,– прозвучал все тот же бесцветный голос.

– Боюсь, что эти меры недостаточны.– Кентавр чуть подался вперед, собираясь тем самым, видимо, подчеркнуть важность своих слов, но натолкнулся на невидимый барьер.

– Не знаю, известно ли вам, что голубые замки, взятые порками под контроль на нескольких планетах, уже уничтожены князем Тимерийским вместе с их новыми обитателями.

– Ты не совсем точно излагаешь ход событий, кентавр.– В замогильном голосе Пигал уловил нотки раздражения.– По нашим сведениям, в этом вина не только князя, но и твоего спутника-сиринца.

Просвещеннейший магистр нисколько не удивился осведомленности порков, но в любом случае он не собирался оставаться молчаливым свидетелем важного разговора.

– Я послан на Весту Высшим Советом планет Светлого круга, который весьма обеспокоен угрозой, исходящей из Черной плазмы, и безответственными действиями известного вам лица. Что же касается обвинений в мой адрес с вашей стороны, высокочтимые, то я их решительно отвергаю. Я был всего лишь наблюдателем событий, происходящих на дороге гельфов, и отнюдь не понуждал сыновей проклятого князя к активным действиям. Менее всего Высший Совет хотел бы вмешиваться в дела, нас совершенно не касающиеся. Но согласитесь, высокочтимые, мы не можем безучастно наблюдать, как безумцы пытаются открыть дверь в дьявольский заповедник.

– Вы хотите, чтобы дорога перестала существовать?

– Во всяком случае, мы почувствовали бы значительное облегчение, если бы это случилось,– подтвердил Пигал.– Человечество сейчас не готово принять сомнительный дар гельфов и, боюсь, не будет готово принять его в обозримом будущем.

– Кентаврия придерживается того же мнения,– дополнил магистра Семерлинг.

Пигалу показалось, что порки совещаются между собой, хотя ни одного звука не донеслось до насторожившихся гостей.

– Наши желания совпадают,– заговорил наконец все тот же голос.– Пока существует дорога, существует и опасность проникновения Сагкхов в ближние и дальние миры.

– Боюсь, что с исчезновением дороги опасность уменьшится ненамного, тем более что активность Сагкхов, если иметь в виду известное вам лицо, в последнее время резко возросла.

По части возросшей активности Сагкхов Пигал преувеличивал, если быть уж до конца откровенным, хотя не исключено, что эти его слова в один не слишком приятный момент окажутся пророческими. Но в данном случае обвинения магистра были лишь уловкой, направленной на то, чтобы проникнуть в планы порков.

А то, что планы эти существуют, сиринец не сомневался.

– У вас есть возможность уничтожить Сагкхов в их логове? – В бесцветном голосе Пигалу почудилась насмешка. Впрочем, дело было не в голосе, а в самом предположении, что какой-то там сиринец способен противостоять Сагкху, что, конечно же, не могло не вызвать улыбки даже у кентавра Семерлинга.

– У нас такой возможности нет, но, возможно, вы, порки, более могущественны, чем мы.

– С Сагкхами нам не совладать.– Ответ последовал почти мгновенно.– И, уж конечно, мы не настолько глупы, чтобы затевать с ними ссору.

Ответ, по сути, был разумен, но поспешность, с которой он был дан, показалась магистру подозрительной. Во всяком случае, с этой минуты он окончательно утвердился в своем негативном мнении о бестелесных существах с непомерными амбициями. Пигал начал подозревать, что кутерьму на дороге гельфов затеяли не Сагкхи, которым, вполне возможно, совсем неплохо живется в Черной плазме, а именно порки, явно вымирающая раса, которой в этом мире терять уже нечего. Правда, не совсем понятно, что они рассчитывают приобрести, вызвав вселенскую катастрофу?

– В любом случае князя Тимерийского следует остановить,– высказал свое мнение кентавр Семерлинг.

– С этим мы согласны,– подтвердил порк.– Существо, именуемое князем Тимерийским, тесно связано с Черной плазмой, а потому и несет в себе смертельную угрозу и вам, и нам. Исходя из общности целей, мы даем свое согласие на сотрудничество. Что же касается конкретных действий, то наши агенты свяжутся с вами в столице в самое ближайшее время.

Просвещеннейший Пигал, покинув мрачную крепость, вздохнул с облегчением. Хотя были основания полагать, что этот вздох преждевременный. Очень может быть, что с такими союзниками, как порки, никаких врагов не надо. И занесло же сиринского магистра на старости лет в глубочайшую яму, которая грозит поглотить не только его, но и все человечество. Самое страшное, что и поддержки ждать неоткуда. Конечно, из всех окружающих Пигала существ кентавр Семерлинг более других заслуживал доверия, но опыт общения с высокомудрым членом Высшего Совета подсказывал, что это доверие не должно быть стопроцентным.

Имперские гвардейцы пристроились в хвост Пигалову жеребцу, и по их просветленным лицам было видно, что покидают они эти скучные места с чувством облегчения. Кентавр Семерлинг горделиво возглавлял группу. Косясь глазом на просвещеннейшего друга, магистр вдруг осознал с прихлынувшей к сердцу грустью, что, к сожалению, сотрудничество разумов во Вселенной не такое уж легкое занятие. И многолетние отношения сиринского магистра с кентавром яркое тому подтверждение. Что уж тут говорить о порках?

На узких улочках столицы Вестианской империи было неспокойно, и занятый глобальными проблемами магистр не стал вникать в суть происходящего. Очень может быть, что вестианцы недовольны своим новым императором, но, к счастью, не Пигалу Сиринскому решать эту проблему.

– Мне кажется, им доверять нельзя.

– Я предупреждал тебя об этом с самого начала, Пигал,– спокойно отозвался Семерлинг.– У порков свои цели, и, вероятнее всего, они очень расходятся с нашими.

Разговор происходил во дворце императора Каха, который любезно предоставил гостям роскошные покои, не радовавшие, однако, сердце встревоженного магистра. Пристрастие гельфов к ярким и пестрым краскам раздражала Пигала еще на Игирии, но на Весте это явно превратилось в порок. Да и сам дворец являл собой образец вестианской архитектуры эпохи упадка. Столица Вестианской империи тоже не понравилась сиринцу. По количеству грязи она вполне могла бы соперничать с альбакеркской столицей, где магистру довелось пережить одно весьма неприятное приключение. Все-таки гельфы сильно деградировали со времен Великого поражения, и на Весте следов деградации куда больше, чем на Игирии и Вефалии.

Пигал отпил кисловатого вестианского вина из хрустального кубка изумительной работы и перевел взгляд на застывшего в неподвижности у окна кентавра.

– Тебе не кажется, просвещеннейший, что порки готовят каверзу Черной плазме и для этой цели им нужен князь Тимерийский.

– Зачем? – Семерлинг даже головы не повернул в сторону сиринца, занятый, видимо, каким-то любопытным зрелищем за окном.

Пигал хотел уже было присоединиться к кентавру, но усталость оказалась сильнее любознательности, и он остался сидеть в уютном кресле, вздыхая о прожитых годах, которые, что ни говори, давят на плечи тяжелым грузом. Все-таки у человека только две ноги, а не четыре, и иной раз приходится об этом жалеть.

– Порки, судя по всему, вымирающая раса, и кто знает, не заинтересованы ли они в глобальной катастрофе, дабы расстаться с треском и шумом со столь жестоко обошедшимся с ними миром.

– Либо получить от Черной плазмы заряд энергии для продолжения своего существования,– отозвался Семерлинг.

Похоже, его мысли текли по тому же руслу, что и мысли просвещеннейшего магистра. Шум за окном действовал на нервы разнежившемуся сиринцу, и он обратился к своему другу с ноткой раздражения в голосе:

– Ты не мог бы мне объяснить, просвещеннейший, что там происходит?

– Вероятно, бунт, а возможно, и революция.

– А в чем разница?

– Бунт бессмыслен по своей природе, а революция предполагает идею.

– И кто стоит во главе бунтующих масс? – Пигал начал проявлять интерес к происходящему, тем более что шум во дворе нарастал.

– Жгучий брюнет приятной наружности, лет примерно двадцати, с энергетическим мечом в руке...

– Феликс,– догадался магистр.– Нет, это не революция, Семерлинг, поскольку мессонские бароны не признают никаких идей, кроме безумных. Это бунт плоти. Благородный пиковый кавалер явился за своей Миленой.

Пигал оказался прав: не прошло и двух минут, как барон возник на пороге с мечом в руке и яростью во взоре.

– Где этот мерзавец Ках?

– И для того, чтобы задать мне этот вопрос, человек молодой, ты истребил сотню, а может, и более ни в чем не повинных людей?

Просвещеннейший Пигал уже устал возмущаться безумством сыновей проклятого князя, а потому и голос его звучал спокойно и даже чуть насмешливо.

– Вы, как всегда, преувеличиваете, магистр.– Феликс наполнил вином кубок и залпом осушил его.– Кашу заварил не я, а сторонники принца Зака.

Феликс сел в кресло напротив сиринца и с интересом уставился на кентавра. Пигалу пришло в голову, что барон видит Семерлинга впервые и вообще кентавры ему в диковинку.

– Просвещеннейший Семерлинг,– представил своего друга Пигал.– А о вас, благородный Феликс, видный член Высшего Совета уже наслышан.

Семерлинг отвернулся наконец от окна и скользнул строгими глазами по лицу молодого человека. Кивок у кентавра получился коротким и высокомерным. Имперский барон в долгу не остался и в высокомерии вполне мог соперничать с Семерлингом. Из этого обмена любезностями Пигал сделал вывод, что барон и кентавр очень не понравились друг другу.

– Так зачем вам понадобился несчастный император?

– Плевал я на Каха,– возмущенно фыркнул Феликс.– Мне нужна Милена, и ради ее прекрасных глаз я поставлю на уши всю Весту.

– Ваша девушка находится в Релане, барон,– холодно произнес Семерлинг.– Вам будут противостоять порки, самые могущественные существа во Вселенной.

Пигал не был уверен, что несравненные находятся в Релане, но опровергать Семерлинга не собирался. Конечно, следовало бы предостеречь человека молодого от опрометчивых поступков, но перед магистром сейчас сидел не обычный барон, а сын проклятого князя, один из игроков дьявольской игры, затеянной на погибель всего живого во Вселенной, и сиринцу было не до сантиментов. Тем более что барон, скорее всего, пропустил бы его предостережения мимо ушей.

– Спасибо, кентавр.– Феликс резво подхватился на ноги.– Не смею вас больше обременять своим присутствием, просвещеннейшие.

Пигал лишь головой покачал вслед пиковому кавалеру да мысленно посетовал на свое и кентаврово бессердечие.

– Тебе не кажется, Семерлинг, что в Релане молодых людей ждут большие неприятности.

– Неприятности ждут нас всех, Пигал. Пришла пора игрокам выкладывать свои карты на стол. А мы с тобой посмотрим, чей козырь старше.

– А как там бунт?

– Затих. Ках всего лишь марионетка в чужой игре, его легко выдвинуть и столь же легко задвинуть.

– Я все-таки не понимаю, Семерлинг, к чему такая сложная система престолонаследия? Зачем поркам эти девушки?

Кентавр в ответ лишь развел руками. Шум и крики в императорском дворце стихли, хотя трудно пока было сказать, кто же взял верх в споре. Пигал уже собирался кликнуть слугу, чтобы выяснить подробности отшумевшего дела, но в этот момент дверь распахнулась и император Ках собственной персоной объявился на пороге.

– Я просто потрясен, досточтимый Семерлинг, вы обещали мне поддержку, порки тоже, и вот я остался один перед лицом разъяренной толпы.

– А где толпа? – полюбопытствовал Пигал.

– Отхлынула,– зябко передернул плечами Ках.– Ее увел негодяй, назвавшийся бароном несуществующей империи. Этот мерзавец грозил мне смертью, если я не верну ему Милену. Вы можете мне объяснить, досточтимые, кто он такой, этот барон Феликс, и на каком основании бесчинствует в моей столице?

– Барон Феликс сын императора Вефалийского и Игирийского Андрея Тимерийского,– отозвался на этот вопль Пигал.– Вам это имя ничего не говорит, благородный Ках?

Судя по тому, как побледнело лицо незадачливого претендента на трон, с Чернопалым он был знаком и это знакомство не оставило в его душе теплых воспоминаний. Вообще-то лицо самозванца не показалось Пигалу ни благородным, ни мудрым. Зато оно было хитрым, не оставляющим сомнений в том, что его обладатель большой пройдоха. Незаконнорожденный сын императора Зака не обладал и солидной осанкой, которая может выручить претендующего на власть человека даже при сомнительной физиономии. Ках был мал ростом, коротконог, толстоват и страдал одышкой. По мнению Пигала Сиринского, надо было обладать незаурядной наглостью, чтобы при столь скорбных внешних и внутренних достоинствах лезть в императоры.

Усталость, сковавшая было члены немолодого магистра, потихоньку стала отступать под напором весьма любопытных фактов.

– Послушайте, благородный Ках, почему вам непременно нужно жениться на этих девицах?

– Обычай!

– Вы убили своего брата, Ках, чтобы занять его место. Это преступление, а мы с просвещеннейшим Семерлингом не настолько подлы, чтобы помогать самозванцу. A может, и император Зак IX умер не своей смертью?

– Я протестую,– завопил незадачливый претендент.– Я не убивал Зака IX, который умер своей смертью, ни тем более Зака X, которого вовсе не было.

– Как «не было»? – поразился неслыханной лжи магистр Пигал.

– Наследник Зак умер еще во младенчестве, но об этом не стали сообщать народу. Порки сказали моему отцу, что место умершего младенца займу я. По их словам, подобное случалось и раньше.

– Когда умер младенец? – вмешался в разговор Семерлинг.

– Сорок лет тому назад,– обернулся к нему Ках.– Я был тогда еще ребенком и уже хотя бы в силу этого обстоятельства ничем не мог повредить своему брату.

Время на планетах, связанных дорогой гельфов, течет одинаково. И ровно сорок лет назад на развалинах замка Лорк-Ней был обнаружен мальчик с загадочными картами в руках.

– Послушай, просвещеннейший,– спросил кентавра Пигал,– а ты не ошибся тогда на Альдеборане?

– Нет,– твердо сказал Семерлинг.– Андрей Тимерийский, вне всяких сомнений, сын Феликса.

Оспаривать это утверждение просвещеннейшего друга магистр не рискнул по той простой причине, что проклятый князь слишком уж был похож на своего отца. Не внутренне разумеется, а чисто внешне. И все-таки какая-то связь между умершим младенцем на Весте и обнаруженным младенцем на Альдеборане, несомненно, была.

– Несравненные невесты появляются в голубых замках через определенный срок? – покосился Пигал на Каха.

– Их привозят из замка Релан в год двадцатилетия со дня рождения наследника, чтобы к его сорокалетию они достигли возраста невест. Этому обычаю три с лишним века.

Просвещеннейший Пигал призадумался. Все полученные от Каха сведения нужно было систематизировать и сделать необходимые выводы, без которых предпринимать что-либо крайне опасно. Слишком уж хитрая разыгрывалась комбинация, и разыгрывалась она, скорее всего, порками. Порки, похоже, знали об упавшем из Черной плазмы младенце Сагкхе. И, надо полагать, перепугались по этому поводу не меньше, чем все остальные обитатели ближних и дальних планет. Случилось это прискорбное событие триста с лишком лет назад на далекой Либии, и в это же время на Весте появляется странный обычай. Возможно, это простое совпадение, но нюх дознавателя подсказывал Пигалу, что связь между событиями есть. Ловить младенца Сагкха порки не рискнули, да и хотел бы магистр увидеть существ, способных поймать обитателя Черной плазмы, если тот сам этого не хочет. Но следить за ним они наверняка не прекращали ни на минуту, и все подробности невероятной охоты на Сагкха им были известны.

– Если мне не изменяет память,– задумчиво протянул Пигал,– именно из замка Релан император Вэл Великий отправился в свой последний поход на Сагкхов? Из этого можно сделать вывод, что где-то в замке находятся ворота, ведущие в Черную плазму.

– Так ты думаешь, просвещеннейший Пигал, что несравненные – это ключ к воротам? – встрепенулся кентавр.

– Или половинка ключа,– спокойно отозвался магистр.– Видишь ли, Семерлинг, у гельфов существует странный обычай использовать собственную кровь для наложения заклятий. Мы уже сталкивались с тобой с подобной магией в замке Рогус.

– Но ведь после Великого поражения прошло много тысячелетий! – с сомнением покачал головой Семерлинг.– Прямых потомков Вэла практически не осталось.

– И все-таки порки создали несравненных. А не учли они, скорее всего, только одного: дверь была закрыта не только с этой, но и с той стороны. Черная плазма тоже решила отгородиться от нашего мира. Одно магическое заклятие наложилось на другое, и возник замок, открыть который не под силу не только людям, но и Сагкхам. Такое случается в магии, хотя и крайне редко.

– Иными словами, чтобы открыть такой замок, нужно скрестить Сагкха с человеком? – цинично усмехнулся Семерлинг.

Цинизм просвещеннейшего друга магистру не понравился, но смысл он определил верно:

– По-моему, порки рассчитывали на то, что потомки Вэла Великого и его доблестных соратников, опаленных Черной плазмой, сохранили в себе черный след. Но, увы. Для порков, увы! И когда младенец Зак умер, с ним умерла и последняя надежда порков создать ключ для магического замка.

– Но ведь Зак умер сорок лет назад, если верить нашему другу благородному Каху, зачем же спустя двадцать лет они вновь передали вестианским баронам четырех несравненных?

– А затем, мой просвещеннейший друг, что в дело вмешался младенец Сагкх. Я не знаю, как порки столковались с порождением Черной плазмы и на чем поладили. Знаю только, что маленький Сагкх решил изготовить недостающую половинку ключа и уйти в свой мир через вестианские ворота. Он выбрал четырех женщин, которые почти наверняка были потомками соратников Вэла Великого, после поражения рассеявшимися по всей Вселенной. Именно их он одарил своими слезами. И они их приняли, что служит прямым доказательством того, насколько безошибочно действовал Сагкх. Остальное тебе известно. Сагкх ушел с твоей помощью, Семерлинг, и порки вздохнул с облегчением. Они решили, видимо, что все уже закончилось, но, оказывается, все еще только начинается.

– Должен тебе сказать, просвещеннейший Пигал, что я потрясен твоей проницательностью. По-моему, ты превзошел сам себя, в который уже раз подтвердив свою славу лучшего дознавателя не только Светлого круга, но и всей Вселенной. Не соглашусь я с тобой только в одном: боюсь, что порки не столько будут мешать князю Тимерийскому, сколько помогать. Им нужна энергия Черной плазмы, и они сделают все, чтобы ворота раскрылись.

Польщенный высокой оценкой своих скромных достоинств, просвещеннейший магистр не стал спорить с кентавром Семерлингом. Тем более что посланец славной Кентаврии знал, похоже, порков куда лучше сиринца.

– Ну и главный вопрос, просвещеннейший магистр: что мы можем с тобой сделать, дабы помешать Тимерийскому?

Вопрос Семерлинга пролился ушатом ледяной воды на разгоряченную голову Пигала. Приходилось признавать, что гениальное озарение лучшего дознавателя Вселенной – это еще не гарантия успеха. Мало знать, надо предотвратить. В данном случае Пигалу надо было не просто мыслить, к чему он был предрасположен с детства, но и действовать, чего он не любил.

Пока Пигал размышлял над вопросом своего друга, слово взял император Ках:

– Если вы, досточтимые господа, собираетесь противостоять князю Тимерийскому, то можете рассчитывать на мою поддержку. Этот негодяй давно уже мутит воду в нашей многострадальной империи, а не было бы порков, то он давно бы подмял нас под себя. Этот самозванец объявил себя императором всех гельфов и призвал к воссозданию великого Гельфийского государства на всех обитаемых планетах Темного круга. Как вам это понравится, досточтимые господа?! И на Весте нашлись идиоты, которые поддержали пришлого безумца в его несуразных устремлениях.

Слова императора Каха Пигала не удивили. Идея воссоздания Гельфийской империи была, конечно, безумна, но вполне укладывалась в представления магистра о Чернопалом. Но вряд ли возрождение порушенной когда-то империи было истинной целью проклятого князя, иначе он не рвался бы с такой одержимостью к Черной плазме.

– По-моему, Семерлинг, ты напрасно направил стопы барона Садерлендского в Релан.

– Я думаю, он нашел бы туда дорогу и без моей помощи. К сожалению, и нам с тобой придется отправиться туда, чтобы помешать безумцам.

Пигал не испытал в этот момент душевного подъема. Скорее, он сильно струхнул. Слишком уж могущественными были силы, с которыми предстояло столкнуться сиринскому магистру. Его познаний в Белой магии не хватит, чтобы противостоять магии Зла, которой в совершенстве владеют порки. Не говоря уже о противодействии черной семейке Тимерийских и их покровителю Сагкху. И какая нелегкая понесла в свое время Пигала в дознаватели?! Все-таки тщеславие – самый обременительный из человеческих пороков. А за пороки рано или поздно приходится расплачиваться. Впрочем, даже на родном Сирине магистру вряд ли удастся уцелеть в свете разыгравшихся во Вселенной страстей.

Появившийся на пороге капитан Бэг отвлек Пигала от мрачных мыслей.

– Известное вам лицо прибыло на Весту и направилось по дороге, ведущей к Релану,– доложил Бэг кентавру.

– А его отпрыски?

– Эти отправились туда еще раньше, и две девки из голубых замков с ними. Меня они освободили из-под стражи только после того, как я указал им дорогу в логово порков.

– Пора, магистр,– вздохнул Семерлинг.– Попытаемся сделать все, что в наших силах.

Император Ках скромно согласился разделить труды высокочтимых гостей. Пигалу показалось, что вестианский пройдоха просто боится остаться в собственном дворце на виду у взбунтовавшегося народа. И еще ему показалось, что капитан гвардейцев уж очень почтительно смотрит на кентавра Семерлинга.

– Бэг является кентаврийским резидентом на Весте вот уже более десятка лет, с тех самых пор, как на этой планете объявился Тимерийский,– пояснил Пигалу Семерлинг.– Как видишь, магистр, у нас нет от тебя тайн.

А вот в этом Пигал как раз не был уверен. Кентаврия, похоже, активно действовала на Весте, забыв поставить в известность Высший Совет Светлого круга. Прямо скажем, странная позиция по отношению к союзным планетам. Если угроза, исходящая от Андрея Тимерийского, так велика, как об этом говорит Семерлинг, то скрытность кентавров выглядит просто зловеще.

Горькие мысли не мешали, однако, Пигалу следовать за развившим предельную скорость Семерлингом. А следом за магистровым жеребцом трусили плотной группой император Ках, капитан Бэг и полусотня рогатых гвардейцев. Кавалькада промчалась по недовольно гудящим улочкам вестианской столицы, тревожа топотом копыт очумевших от людского буйства собак. А население столицы находилось в возбужденном состоянии, и это возбуждение еще более усиливалось тем обстоятельством, что никто точно не знал ни причин бунта, ни его конечных целей. Поэтому каждый сам находил себе врага и вымещал на нем все накопленные за долгую жизнь горести и несчастья. Несколько раз группу всадников во главе с кентавром пытались остановить, однако без особого успеха. Гвардейцы Бэга с восставшим народом не церемонились и при необходимости пускали в ход мечи. Впрочем, особого усердия нападающие не проявляли, а основная масса народа была занята делом более безопасным и прибыльным – грабила богатые дома и лавки. Пигал окончательно утвердился в мысли, что Вестианская империя не относится к числу процветающих государств, а потому и поводов для бунтов здесь всегда будет с избытком. Улочки города были узки и извилисты, нечистоты текли по грязным мостовым бурным потоком. Магистр почувствовал облегчение, вырвавшись из каменных теснин на широкую равнину.

До Релана путь был недалек, во всяком случае, всадники проделали его за два часа. Пигал, занятый своими мыслями, подозрениями и дурными предчувствиями, не успел даже почувствовать неудобства от весьма нелюбимого им способа передвижения. Да и что такое отбитый зад в свете глобальной катастрофы, угрожающей Вселенной?

Реланские ворота не спешили открываться навстречу незваным гостям. Пигал, бросив взгляд в сторону, обнаружил изрядную прореху в стене старинной крепости и указал на нее кентавру Семерлингу. И уж конечно, оба догадались, чьих это рук дело. Похоже, не найдя общего языка с порками, нагловатые сыновья проклятого князя вошли в крепость без разрешения хозяев.

Вежливость членов Высшего Совета Светлого круга, настаивающих, чтобы их впустили через ворота, не была оценена озабоченными порками, а потому Семерлинг решительно направился к проему. Среди гвардейцев капитана Бэга началось легкое волнение, не переросшее, однако, в бунт. Из чего Пигал сделал вывод о весьма высоком авторитете кентавра среди вестианских военных, подкрепленном, надо полагать, и хорошей платой. Что же касается императора Каха, то он проявлял редкостную выдержку и на его толстом лице не было и тени страха. Пигал в связи с этим подумал, что визит Каха в Релан не первый и, скорее всего, самозванец находится в более тесном контакте с порками, чем это представлялось магистру поначалу. Хотя в любом случае порки не стали бы делиться своими планами с вестианским пройдохой. Пигал уже по первой встрече с этими существами составил о них негативное впечатление как о личностях высокомерных, ни в грош не ставящих иные мыслящие расы.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации