Текст книги "Красные джунгли"

Случилось именно то, чего она боялась: разочарованный аллигатор разжал челюсти и бросил свою никчемную добычу, которая оказалась определенно несъедобной. Как только ящер перестал ее удерживать, Пегги почувствовала, что идет ко дну. Тяжесть скорлупы утягивала ее в илистые глубины болота. Она наполнила легкие воздухом, чтобы как можно дольше не дышать, и стала медленно погружаться.

Вода была такой мутной, что Пегги ничего не могла разглядеть. В последней попытке спастись она отчаянно забилась, стараясь преодолеть сопротивление панциря. Воздуха уже не хватало, и вот-вот придется невольно вдохнуть эту грязную жижу…

Кровь стучала у нее в висках, конец неминуемо приближался… как вдруг девочка почувствовала, что одежда поддается ее судорожным движениям. Пропитавшаяся водой ткань утратила каменную твердость и размякла до состояния картона. Внезапно куртка и штаны треснули по швам, и Пегги выбралась из них, как из липкой кожуры. Задыхаясь, она замолотила ногами по воде и вырвалась на поверхность со скоростью ракеты.

Вовремя! Не оглядываясь, она быстро поплыла к берегу, надеясь, что аллигатор не вернется по ее душу.

До твердой суши она добралась на исходе сил и – совершенно голая, потому что вся ее одежда осталась на дне болота.

Не успела Пегги стыдливо укрыться в высокой траве, как в ту же минуту на берегу появился синий пес, таща за собой в зубах Наксоса. Четвероногий друг выглядел настолько измученным, что Пегги Сью сразу бросилась ему на помощь, совсем позабыв, что на ней ничего нет. Только перехватив изумленный взгляд Наксоса, она осознала, как выглядит, и покраснела до корней волос.

Затерянные в саванне

Из наспех сплетенной травы Пегги соорудила себе нечто вроде набедренной повязки, в которой чувствовала себя на редкость глупо. Когда Наксос погрузился в болотную воду, она уселась на берегу, сложив под рукой кучу камней, чтобы швырять их в аллигатора, если тот вдруг вздумает вернуться.

От влажного, душного зноя саванны клонило ко сну. Пока одежда Наксоса размокала в воде, Пегги рассказала ему, что лишилась рюкзака, оставшего на дне болота, когда она чуть не утонула.

– Очень жаль, – вздохнула девочка, – там была уйма всяких полезных вещей.

– В одном я уверен, – сказал синий пес, – в саванне мы не можем чувствовать себя в безопасности. Насколько я понял из того, что успел увидеть, это излюбленные охотничьи угодья всех окрестных хищников. Нам нужно как можно скорее подыскать себе убежище. Какую-нибудь пещеру… или что-то в таком роде.

Как только Наксос снова обрел свободу движений, они поспешили прочь с берега озерца. Мальчик вскарабкался на высохшее деревце, чтобы с него оглядеть местность, и увидел: по другую сторону саванны высится лес. Причем его деревья, хоть и отличались громадными размерами, выглядели почти нормально.

– Пойдем в том направлении, – решила Пегги. – Если нам повезет, мы сможем устроиться в кроне, на какой-нибудь толстой ветке.

Трава саванны поднималась метра на три, поэтому им пришлось двигаться вслепую.

– Будем надеяться, что мы не ходим по кругу! – нахмурился Наксос.

Они шли молча, инстинктивно втягивая голову в плечи, если поблизости раздавался звериный рык. Каждому было ясно, насколько велик риск столкнуться нос к носу с хищником, привлеченным запахом свежей плоти.

К счастью, до леса добрались без всяких неприятностей. Поспешно покинув негостеприимную саванну, друзья ступили под сень больших деревьев. Никаких баобабов здесь не было. Оранжевые стволы, исчерченные черными полосами, напоминали расцветкой тигриную шкуру, а покрытые густой листвой ветки казались вполне крепкими и надежными.

– Мы могли бы соорудить на дереве платформу, – сказал Наксос. – На ней будет удобнее спать.

Пегги Сью готова была согласиться, когда позади них раздался… женский голос.

– На вашем месте я бы так не делала, – посоветовал голос. – Это деревья-тигры, и их листья хищные. Они питаются птицами и обезьянами, которых приманивают, издавая очень соблазнительный сладкий аромат.

Трое друзей одновременно повернулись и увидели очень красивую чернокожую девушку, которая внимательно наблюдала за ними. Ее голову украшали тугие маленькие косички, а одеждой ей служила пятнистая звериная шкура. Под мышкой девушка держала длинный боевой лук. На вид ей было лет шестнадцать, и ее сильное мускулистое тело выдавало в ней воительницу.

– Привет, – сказала она. – Меня зовут Лоба, и я пленница этого проклятого места вот уже три года.

– Привет, – ответили подростки. – Мы здесь первый день, и начался он не очень хорошо.

Лоба насмешливо прыснула:

– Напротив! Раз вы до сих пор живы, значит, вам изрядно повезло. Как все новички, вы очень наивны. Вы даже не представляете, что вас здесь ожидает.

Она поманила ребят рукой, приглашая следовать за собой, и прибавила:

– Пойдемте, не стоит слишком долго оставаться на одном месте, иначе хищники непременно нас обнаружат. Ступайте за мной, я отведу вас к затерянным в саванне.

Не тратя времени на дальнейшие объяснения, девушка легко побежала среди деревьев.

От тяжелого прелого запаха перехватывало дух. Кусты, лианы, листья и плоды – все в этом лесу выглядело иначе, чем на Земле, все имело диковинный вид. Дыни и тыквы походили на гримасничающие рожи, лианы извивались, как змеи, чешуйчатые деревья тянулись вверх, как шеи динозавров… И все они находились в непрестанном движении: и фрукты, и овощи, и даже кустарники. Если пристально смотреть на них пару минут, можно было увидеть, как они переползают с места на место, перекатываются или бегают, перебирая корнями.

– Никогда не прикасайтесь к плодам, – предостерегла их Лоба. – Иначе они плюнут вам в лицо железными семечками, и вы рискуете лишиться глаз. Здесь вся природа – сплошная западня, у которой лишь одна цель: сожрать вас. Даже здешние овощи питаются мясом.

– Как же вам удается не умереть с голоду? – опасливо спросила Пегги.

– Нужно уметь отличать менее опасные виды и употреблять их в пищу с большой осторожностью, – пояснила юная охотница. – Остерегайтесь земляных орехов: их кожура наполнена газом, который, высвобождаясь, взрывается и может оторвать вам пальцы. Здесь каждый орешек, каждый маленький цветочек обладает защитным механизмом. Это дикий, кровожадный мир, привыкший к войне. Нам здесь нет места.

Тут она умолкла и указала пальцем на отверстие в земле, замаскированное крышкой из переплетенных лиан.

– Вот вход в наш бункер[9]9
  Военное подземное убежище.


[Закрыть], – прошептала она. – Спускайтесь по одному, а я пойду последней и закрою люк.

Подростки послушно стали спускаться. Пегги подхватила синего пса под мышку слева, а правой рукой осторожно нащупала уходящую в темноту подземелья бамбуковую лестницу. Очутившись внизу, она увидела перед собой туннель, освещенный только подвешенными к потолку керосиновыми лампами. Ей приходилось низко нагибать голову, чтобы не опалить себе волосы.

– Вот это круто! – воскликнул Наксос. Как и все мальчишки, он просто обожал всякие военные объекты.

Тоннель ветвился и извивался, как кротовый ход. Кое-где в нем попадались забранные защитными решетками узкие смотровые отверстия, через которые можно было наблюдать за джунглями.

Около десятка молодых людей сидели в потемках, скрючившись на полу. Большинство из них были одеты в лохмотья или нехитрое подобие одежды, сплетенной из растительных волокон. У некоторых на голове были импровизированные шлемы из половинок кокосовой скорлупы.

Лоба представила гостей и хозяев друг другу, но Пегги Сью не сумела запомнить имена, шепотом произнесенные в полумраке. У всех этих людей ладони были влажные: было очевидно, что они умирают от страха, и уже давно.

– Однажды, несколько лет назад, мы тоже пересекли порог второго этажа, как и вы, – объяснила Лоба. – Тогда мы еще не знали, что никогда не сможем вернуться назад.

– Почему? – удивилась Пегги.

– Потому что шансы на возвращение почти ничтожны, – вздохнул молодой человек с короткой бородкой. – Чудо еще, что мы до сих пор живы. Здешние растения и животные быстро обучаются, их невозможно дважды обмануть одной и той же уловкой.

Пегги поспешила поделиться, каким образом нашла способ пересечь лес из раздувающихся деревьев, но рассказ о ее подвиге был встречен равнодушным пожатием плеч.

– Питер прав, второй раз это не пройдет, – пояснила его реакцию Лоба. – Баобабы запомнят, что ты им сделала, и выработают ответное защитное приспособление. Если ты попытаешься прорваться сквозь них, используя тот же трюк, тебя ожидает неприятный сюрприз.

– Но ваша жизнь ужасна! – не сдержался Наксос. – Я не смог бы сидеть целыми днями под землей, как вы! Я бы почувствовал себя кротом!

Питер усмехнулся.

– Все новенькие говорят так, – проговорил он презрительно. – Посмотрим, как ты заговоришь, когда тебе три или четыре раза едва удастся избежать пасти хищного зверя.

Остальные согласно закивали головами. Все они выглядели гораздо старше своих лет: привычный страх сделал их черты грубее и жестче.

Чувствуя, что страсти накаляются, Лоба поспешила вмешаться.

– Вы останетесь с нами на несколько дней, – решила она. – Этого времени вам хватит, чтобы войти в курс дела. Потом поступайте как знаете. Каждый из вас свободен идти, куда пожелает, но я не могу отпустить вас такими несмышлеными. Запомните: вы не на экскурсии в зоопарке, где вас развлекают утомленные старые львы, отяжелевшие от сладостей. У животных и растений, которые рыщут там, снаружи, есть только одна цель: заполучить вас себе на прокорм.

* * *

За следующий час юная охотница нашла для Пегги новую одежду и провела ее по подземным помещениям.

– Раньше, – продолжала она свои пояснения, – здесь была швейная мастерская…

– Швейная мастерская? – поразилась Пегги.

– Ну да, – подтвердила Лоба. – А ты для чего сюда явилась? Чтобы сшить себе костюм супергероя из какого-нибудь легендарного животного, разве не так?

– Да.

– Так вот, когда кто-нибудь из учеников убивал животное, за которым охотился, он приходил сюда, чтобы работать в укрытии, в относительной безопасности. Животное свежевали, выделывали его шкуру и старались сшить из нее подходящее для себя одеяние. Все это делалось здесь, под землей, подальше от разъяренных хищников.

Вслед за Лобой Пегги прошла через кожевенную мастерскую, где громоздились чаны для дубления и рамы для распяливания кож. В ней царил устойчивый гнилостный смрад, а лезвия скребков, которыми мездрили шкуры убитых животных, чтобы очистить их от остатков жира, заржавели от крови.

– М-м… – приободрился синий пес. – Как здесь вкусно пахнет! У меня прямо слюнки текут.

Пегги же постаралась побыстрее покинуть помещение. Дальше располагалась швейная мастерская с большими столами для кройки, лекалами и манекенами. Огромные швейные машинки пылились в углу.

– Раскроить и сшить шкуру монстра – совсем не легкое дело, – вздохнула Лоба. – Многим оно оказалось не по силам. Чтобы справиться с задачей, недостаточно пары ножниц, иголки и катушки ниток. Со шкурой монстра можно работать только специальными инструментами.

Она указала на длинный верстак, где лежали в ряд странные ножницы, похожие на мечи, иглы, напоминающие кинжалы, и катушки, на которые вместо ниток была намотана стальная проволока.

– Даже мертвое, животное продолжает сопротивляться, – добавила она, понизив голос. – Нужно все время быть настороже. Я видела мальчиков и девочек, зарезанных собственным костюмом, когда они пытались его шить.

– Все здесь такое заброшенное… – заметила Пегги. – Разве сюда больше никто не приходит?

– Приходят время от времени, но все реже и реже. Лишь немногим ученикам удается выжить.

– А как же ты? – не унималась Пегги. – Ты никогда не пробовала сшить собственный костюм?

Лоба опустила глаза.

– Я отказалась от такой мысли, когда едва не погибла второй раз, – сказала она, распахивая свою тунику.

Огромный шрам змеился по ее животу выше пупка, как будто кто-то пытался рассечь ее тело пополам.

– Это сделал со мной будущий костюм, – прошептала девушка. – Я считала его мертвым и разложила на столе, как вдруг он вырвал ножницы у меня из рук и напал на меня. Мой друг Дэни бросился мне на помощь. Я выжила, а он нет. Костюм обезглавил его, прежде чем удрать. В тот самый день я и отказалась от мысли стать супергероиней, понимаешь?

Пегги молча кивнула.

– Когда читаешь комиксы, – продолжала Лоба, – дело кажется таким заманчивым – супервозможности и прочее… Но в реальности все выглядит совсем не так.

– Поэтому ты никогда и не пыталась вернуться?

– Да, мне страшно пускаться в обратный путь. Снова пересекать саванну, потом пояс баобабов… Я уже растратила свой запас везения: слишком давно живу здесь. Мои товарищи думают так же. Мы никогда не отходим далеко от бункера. Если хорошо знать местные растения, можно питаться овощами и фруктами, не подвергаясь большому риску.

– И сколько еще лет ты рассчитываешь тут просидеть?

Лоба смущенно отвернулась.

– Не знаю, – призналась она. – Я жду, что моя храбрость вернется ко мне. И уговариваю себя, что, если мне наконец удастся сшить себе волшебный костюм, я смогу одолеть все ловушки на пути к выходу и вернуться домой. Это ведь единственное условие, при котором можно вернуться, знаешь? Костюм сделает тебя быстрее, сильнее, выносливее. Надев его, ты в один миг перестанешь быть добычей для хищников, которые рыщут снаружи, и станешь равной им. Возможно, ты даже окажешься сильнее их, и тогда они оставят тебя в покое, тогда ты сможешь уйти.

Тут Лоба встряхнулась, словно очнувшись ото сна, и положила руки на плечи Пегги.

– Экскурсия окончена! – объявила она звонко. – Теперь пошли, настало время перекусить.

* * *

Обед прошел в угрюмом молчании при тусклом свете колеблющихся огоньков керосиновых ламп, подвешенных к потолку. Обитатели подземелья каждый раз вздрагивали, когда из джунглей до них доносился звериный рев. К столу был подан суп, по вкусу напоминающий тыквенную похлебку, с толстыми ломтями ситного хлеба, который Лоба пекла из перемолотого зерна какого-то местного растения, похожего на злаковое. В целом пища оказалась гораздо вкуснее еды, которую обычно подают в школьных столовых.

«Оказывается, играть в робинзонов не так уж плохо», – подумала Пегги Сью.

«И было бы еще лучше, если бы там, снаружи, не было кровожадных тварей, которые только и мечтают полакомиться нами!» – мысленно шепнул ей синий пес.

Позже, когда все улеглись спать на плетеных циновках, Наксос тихонько подобрался к Пегги.

– Нам не следует оставаться здесь с этими людьми, – зашептал он. – Они все трусы! Рядом с ними мы тоже растеряем свою храбрость. Они поработят нас своим страхом, и мы кончим так же, как они. Пройдет десять лет, а мы так и будем сидеть здесь, прячась в темном бункере и стуча зубами всякий раз, как в саванне зарычит лев…

– Заявление не лишенное смысла, – зевнул синий пес. – Страх и вправду заразителен, это всем известно.

– Мы уйдем, как только Лоба научит нас всему, что следует знать, – решила Пегги. – Ей известно про джунгли гораздо больше, чем нам. Если мы хотим выжить, нам стоит ее послушать.

– Вот это меня и пугает, – проворчал Наксос. – Тот, кто хочет выжить любой ценой, никогда не становится героем.

Пегги только пожала плечами. Обычная логика мальчишек! Потом она закрыла глаза и уснула.

* * *

На следующий день Лоба пригласила троих друзей отправиться вместе с ней в лес, где она собиралась набрать плодов для пропитания затерянных в саванне. Воспользовавшись случаем, показала им овощи, которые можно использовать в пищу без особого риска.

– Общее правило: опасайтесь всего, что хорошо пахнет, – говорила она. – Приятный запах часто указывает на какую-нибудь ловушку. Растения пользуются им, чтобы привлекать свои жертвы.

– Все это здорово… – вмешался Наксос, которого явно раздражал профессорский тон охотницы. – И я согласен, что ты права… Проблема в том, что я пришел сюда вовсе не для того, чтобы сшить себе костюм супергероя из тыквенной кожуры! Где животные? Мы здесь, чтобы охотиться на них, разве не так?

Лоба взглянула на него с иронической улыбкой.

– О-о! – пропела она жеманно. – Да у нас тут свирепый охотник, жаждущий крови! Ему нужна дичь!

Но вдруг девушка перестала кривляться и воззрилась на него, сурово сдвинув брови.

– Животные? – негромко проговорила она. – Что ж, мой милый малыш, их полно вокруг нас, и они пристально следят за нами в эту самую минуту. И думают, стоит ли напасть на нас сейчас, пока мы держимся вместе, или подождать, пока мы разойдемся. Будь уверен, звери найдут тебя раньше, чем ты их. Не строй из себя героя!

Чувствуя, что надвигается ссора, Пегги вмешалась.

– Лучше расскажи нам, к встрече с какими именно животными мы должны быть готовы, – попросила она. – В учебниках, по которым мы занимались, было очень много неточностей.

Лоба выпрямилась и указала рукой на север, в сторону саванны.

– Все зависит от того, какие возможности вы желаете обрести. Вот там, например, живут невидимые овцы. Такой способностью они обязаны своей шерсти[10]10
  В древности бытовало поверье, что шерсть некоторых животных обладает магической силой. В Древнем Риме девушки плели себе венки из шерсти, чтобы уберечься от злых духов.


[Закрыть]: если ты острижешь их и спрядешь из шерсти нить, то сможешь связать себе одежду, которая сделает тебя невидимой, как только ты пожелаешь.

– Овцы? – удивилась Пегги. – Ух ты! Это мне нравится. Мне совсем не хотелось убивать зверей, и если их можно просто остричь, то мне как раз подходит.

– Но тебе будет нелегко отыскать их, – заметила Лоба. – При малейшей опасности они становятся прозрачными, поэтому никто не знает, где они прячутся. С помощью своей уловки они приспособились к выживанию в этом кровожадном мире.

– Мой пес поможет мне, – воодушевилась Пегги. – Со своим обонянием он без труда найдет овец, даже если они невидимы.

– А что тут есть кроме овец? – нетерпеливо перебил Наксос.

– Как я вижу, – насмешливо протянула Лоба, – тебе хочется чего-нибудь «повоинственней»… Ну что ж, на опушке черного леса обитает красный единорог. Он способен выстреливать рогом, который растет у него на лбу, как дротиком. Стоит ему заметить добычу – хоп! – рог отделяется от его лба и летит по воздуху, преследуя дичь…

– Ты хочешь сказать, что он летит не просто по прямой? – переспросил пораженный Наксос?

– Именно, – подтвердила Лоба. – Рог может поворачивать, огибать препятствия и менять высоту, пока не догонит жертву и не проткнет ее насквозь. Способен даже пробить каменную стену или пройти сквозь дерево.

– А что же происходит потом? – испугалась Пегги. – Когда единорог остается безоружным?

– О! Зверь не остается безоружным надолго. Как только он выстреливает одним рогом, на его месте тут же отрастает другой. Если Наксос убьет единорога, он сможет взять его голову и, выделав ее, изготовить себе шлем. Надевая его, он обретет ту же способность, что и единорог, – сможет метать костяные дротики, пробивающие сталь.

– Круто! – задохнулся от восторга золотоволосый мальчик. – Идея мне нравится.

– Но ведь ради этого тебе придется убить бедное животное! – возмутилась Пегги.

Лоба расхохоталась.

– Какая же ты наивная, девочка! – воскликнула она. – Поверь, здесь нет «бедных животных». Все звери, которые окружают тебя, свирепы и кровожадны[11]11
  В Древнем мире и даже в Средневековье единорог считался исключительно злым и жестоким зверем.


[Закрыть].

Снова став серьезной, девушка добавила:

– Вы не обязаны довольствоваться только одним животным. Некоторые комбинировали свои костюмы, превращая их в настоящую мозаику: голова льва в качестве шлема, куртка из змеиной кожи, штаны из шкуры слона… Таким способом они умножали свои возможности. Трудность, правда, в том, что чем больше возможностей, тем труднее их контролировать. Лучше уж иметь всего одну и научиться хорошо ею владеть. В любом случае, вам до этого еще далеко…

Лоба продолжала свой урок еще около часа, пока из кустов до них не донесся какой-то подозрительный шорох. Тогда охотница решила, что настало время вернуться в бункер.

– Я дам вам карту, – сказала девушка, тщательно прикрывая за собой крышку люка. – Но не слишком обольщайтесь: все карты «зоопарка» очень приблизительны, потому что до сих пор никому не удалось обследовать его полностью.

– Но ведь он занимает всего только второй этаж школьного здания, – возразил Наксос. – По идее, его можно обойти кругом довольно быстро.

– А вот и ошибаешься, – хмыкнула Лоба. – Второй этаж школы открывается в параллельный мир – в тот фрагмент пространства-времени, который не подчиняется земным законам. Если смотреть снаружи, он занимает всего один этаж, как ты верно заметил, а если смотреть изнутри, то это целый мир. Я не ученый и не могу объяснить тебе суть явления, но так оно и есть. Ступив за дверь второго этажа, ты попадаешь в другую вселенную, как будто переносишься на другую планету. Снаружи помещение с бетонными стенами имеет площадь всего тридцать метров на сто, но здесь оно расширяется до гигантских размеров. Попав в джунгли, ты осознаешь, что на самом деле они имеют протяженность тридцать километров на сто километров же, то есть все расстояния здесь увеличиваются в тысячу раз. Получается три тысячи квадратных километров симпатичного ада. Как тебе такое?

Подростки воздержались от каких-либо комментариев. Они начинали понимать, что угодили в серьезную ловушку.

Повинуясь внезапному вдохновению, Пегги спросила:

– Ты когда-нибудь слышала о Дьяблоксе?

– Да, – кивнула Лоба, – он оставил здесь о себе недобрую память. Это был безжалостный ученик. Он ни разу не удосужился оказать помощь товарищу, попавшему в беду, всегда думал только о себе… Три года тому назад я повстречала одного старика, который хорошо его знал – они оба были из одного выпуска. Тот старик, как и я, так и не нашел в себе смелости выйти из джунглей. Так вот, он рассказывал мне такие вещи… Наверное, мне даже не следовало бы повторять их.

– Что он рассказал тебе? – взмолилась Пегги, умирая от любопытства.

Лоба поколебалась, не зная, как поступить, но затем решилась.

– Тот старик, – зашептала она, – утверждал, что Дьяблокс не сам изготовил свой костюм, а просто украл его у одного своего тяжелораненого товарища. Похоже, Дьяблокс ни разу не охотился ни на каких животных. Он трусливо прятался в бункере, трясясь за свою жизнь. А потом, когда все его товарищи погибли, воспользовался случаем и присвоил себе то, что бедные мальчики успели с таким трудом добыть. Вот и вся история. По слухам, именно так Дьяблокс справился с испытанием второго этажа – украл костюм у умирающего.

Пегги и Наксос обменялись ошеломленными взглядами. Ничего себе откровение!

– Думаю, что он такой не единственный, – продолжала Лоба. – Страх иногда толкает людей на самые странные поступки. Когда вы проведете здесь несколько недель, вы сами это поймете.

Управившись с ужином, ребята провели остаток вечера, склонившись над набросками карты, которую сделала юная воительница.

– Моя карта основана на свидетельствах разных людей, – пояснила она. – На рассказах охотников, раненых или тех, кто сошел здесь с ума… Поэтому, конечно, ей нельзя доверять на все сто процентов. Думаю, что невидимые овцы и красный единорог обитают вот в этом районе, примерно в двух днях пути. На бумаге кажется совсем близко, но на самом деле дорога туда трудная, и к тому же вам придется обойти место, где живут змеегривые львы…

– Какие-какие? – оторопел Наксос.

– Марсианские львы, у которых грива состоит из доброй сотни ядовитых змей, чей укус смертелен. Змеи бодрствуют, пока лев спит, а заметив добычу, начинают извиваться и шипеть, чтобы предупредить своего хозяина. Ни в коем случае не приближайтесь к тем львам. К счастью, они редко покидают свою территорию.

– И много еще здесь подобных сюрпризов? – спросила Пегги Сью, чувствуя, как решимость понемногу покидает ее.

– Да, – нанесла очередной удар Лоба, – например, есть чихающие слоны. Заметив чужака, они направляют на него свой хобот и очень сильно чихают. Струя воздуха ударяет по человеку с силой пушечного ядра, так что кости трещат. А кроме того, чихание вызывает у пострадавшего амнезию. За долю секунды оно стирает все, что было накоплено в мозгу жертвы, которая тут же превращается в несмышленого младенца.

– Что-что? – недоверчиво переспросил Наксос.

– Я ничего не выдумываю, – отчеканила Лоба. – Если слон чихнет в твою сторону, ты забудешь, как тебя зовут, и разучишься говорить и даже ходить. Все, чему ты научился за четырнадцать лет своей жизни, улетучится в одно мгновение.

– Какой-то странный метод защиты! – удивилась Пегги.

– Напротив, – возразила Лоба, – очень разумный. При полной амнезии жертва забывает все, что умела делать, и даже не помышляет о бегстве, а потому совершенно уязвима. Слону больше не угрожает никакая опасность. Иногда он просто теряет всякий интерес к жертве и идет своей дорогой, а порой, для надежности, топчет ее ногами или съедает.

– Гениально… – вздохнула Пегги. – Чувствую, нас ожидают сплошные удовольствия.

– Я вас предупреждала, – заключила Лоба. – Никто не вынуждает вас уходить. Если хотите, можете остаться здесь, с нами.

* * *

Изрядно подавленные, трое друзей отправились спать, чтобы как следует набраться сил перед завтрашним походом.

Пегги спала уже часа два, как вдруг синий пес разбудил ее, осторожно покусывая за нос.

– Что случилось? – испуганно спросила она.

«Слушай!» – мысленно шепнул ей пес.

Девочка навострила уши. До нее донесся пронзительный звук, как будто десять мелков одновременно скрипели по школьной доске.

– Что это тебе напоминает? – спросил пес.

– Когти… когти, скребущие по стальной двери, – прошептала девочка.

– Точно. Давай-ка сходим и посмотрим, в чем дело, прежде чем трубить тревогу.

Девочка поднялась и, двигаясь на звук, углубилась в темные переходы подземного убежища. Теперь, когда привычный сумрак усугубился ночной темнотой, тоннели выглядели еще мрачнее. Ощупывая стены, разведчики наконец определили нужное направление. Скрежет раздавался все ближе и ближе. Миновав несколько пустых помещений, Пегги и ее четвероногий спутник вскоре уперлись в тупик – просторную пещеру, которую перегораживала надежно запертая стальная дверь. А за преградой что-то двигалось, пытаясь выбить дверную створку, взломать замок или сорвать петли. Что-то – или кто-то? – обладающее невероятной силой…

– Внутри находится пленник, – констатировала Пегги. – Интересно, кто там может быть…

– Лучше бы тебе никогда этого не узнать, – раздался у нее за спиной голос Лобы. – Потому что встреча станет для тебя смертельной.

Пегги Сью резко повернулась.

– Кто там заперт? – решительно спросила она. – Ты забыла сказать нам, что бункер служит еще и тюрьмой?

Лоба потупилась.

– Я солгала вам, – призналась девушка. – И напрасно. Здесь заперт мой костюм… Да, мой костюм супергероини, тот самый, который пытался распороть мне живот. Он сбежал, но я сумела поймать его, а потом заперла в пещере.

– Но зачем? Это же опасно!

Лоба смущенно переступила ногами.

– Я знаю, – вздохнула она. – Но я потратила столько трудов на то, чтобы изготовить его, что просто не могла решиться с ним расстаться. Костюм обладает непревзойденными возможностями… Даже, пожалуй, слишком выдающимися. Я хотела достичь совершенства, что и стало моей ошибкой. Лучшее – всегда враг хорошего. Стремясь к идеалу, я сшила поистине демоническое одеяние, которое превосходило всякое воображение своей свирепостью. Настоящее боевое облачение, достойное древних героев… И я не смогла с ним справиться.

– На что ты надеешься?

– Что однажды мне хватит смелости открыть дверь, войти и укротить его… Вот о чем ты должна помнить: сшитые костюмы остаются дикими, их нужно дрессировать, учить подчиняться хозяину. Иногда это очень нелегко. Если ты выберешь шкуры слишком свирепых животных, ты вряд ли когда-нибудь сможешь покорить сшитый тобой костюм. Из гордыни, из стремления к всемогуществу я допустила страшную ошибку… Мое творение оказалось сильнее меня.

Пегги испуганно покосилась на стальную дверь.

– А он… разве он не должен был уже истощить свои силы? – спросила она. – Ведь костюм заперт здесь уже давно, разве не так?

– Некоторые костюмы обладают таким запасом энергии, что проходит много лет, прежде чем они начинают уставать, – ответила Лоба. – Что же касается моего, то я подкармливаю его мелкими зверьками, которых ловлю наверху. И таким образом поддерживаю в нем силы. Я просовываю ему пищу вот через это отверстие, видишь?

Лоба указала на небольшой люк в нижней части двери.

– Я не хочу, чтобы он умер, потому и подпитываю его. Однажды, если мне удастся собраться с духом, я вступлю с ним в схватку. Вот войду в камеру и надену его… Только этот костюм позволит мне покинуть второй этаж, понимаешь? С ним я смогу преодолеть все ловушки саванны и баобабового леса… И вернусь наконец домой.

Девушка была готова заплакать. Пегги шагнула к ней, но юная воительница поспешно отвернулась.

– Идите спать, – бросила она сухо. – Завтра вы отправляетесь в путешествие, из которого, возможно, никогда не вернетесь.